Онлайн чтение книги Король магических стрел и Ванадис The King of the Magic Arrow and the Vanadis
2 - 5

Олмутц располагался в южно-восточных землях Дзктеда.

К северу от него находился Лейт-Меритц, которым управляла Эллен. На западе пролегали горы Водзье, служившие границей с Королевством Брюн. Королевство Муодзинел располагалось за пустынями, озерами и горами на юге.

Правителем этого герцогства, где сосуществовали люди и культуры трех стран, была Людмила Лурие.

Она являлась Ванадис, которую звали Метелия [Снежная Принцесса ледяной ряби].

Сейчас Людмила тихо попивала чай, сидя в кабинете своего княжеского особняка.

Ей надо было разобраться с работой, которая накопилась, пока она посещала в горах ту девку из Лейт-Меритца.

Чай был любимым напитком Людмилы, хотя, возможно, будет лучше сказать, что он был её хобби. Она наслаждалась, заваривая его и распивая с другими. Варенье, которое она добавляла к нему, она тоже делала сама.

Людмила внезапно остановила руки, глядя на белую фарфоровую чайную кружку.

— ... Кажется, я сказала, что угощу его чаем.

Поскольку её интерес к нему полностью угас, она почти забыла его имя. Налив себе больше чая, Людмила наконец-то вспомнила его.

— Его зовут Ворн и он аристократ из Брюна. Тигревурмуд Ворн.

Это было достаточно длинное имя для человека из Брюна. Больше оно ничем Людмилу не впечатлило.

— Хотя она сказала Его Величеству, что была нанята... Она действительно поможет такому парню защитить свой Лейт-Меритц от надвигающейся войны?

Если бы всё было по любви, как говорили об этом слухи, то это было бы слишком скучно. Скорее всего, её вкус в парнях был слишком плохим.

Ты провалилась как Ванадис, так как поставила свои эмоции превыше своей страны, Элеонора.

Мать Людмилы Лурие была Ванадис, как и её бабушка и прабабушка.

Не человек решает, кому быть Ванадис, поэтому попросту нет разногласий в выборе Ванадис. Хотя и удивляло, что титул Ванадис передавался поколениям, но это действительно было приятной вещью. Имея у себя Ванадис, как учителя, она обучилась всему, что ей было нужно при её должности.

Однако это было не так-то просто.

Не всегда рождались дочери, а также не было гарантии, что они получатся такими же яркими. Даже если она и была талантливой, то не было никакой гарантии, что она вырастет так, как ожидалось. Даже преодолев подобные трудности, всё равно могла появиться другая девушка, более подходящая на роль Ванадис.

Многие Ванадис пытались вырастить своих дочерей, чтобы они стали Ванадис, но немногие из них добились успеха. Только очень малое количество из них реализовали свои желания.

Существовало очень мало семейных родов, в которых Ванадис переходили из поколения в поколение, и их можно было сосчитать по пальцам одной руки.

Семья Лурие была таким редким примером.

Людмила с раннего возраста получала образование о том, как быть Ванадис. Её обучали, как воевать копьём и скакать на лошади, а также давали все знания, необходимые для управления землями Олмутца.

Людмиле было четырнадцать, когда её мать внезапно умерла от простуды, которая переросла в пневмонию. Она ушла их этого мира не так как хотела — проспав несколько дней.

Хаджа но Сенкаку [Копьё Зловещей Смерти] выбрало Людмилу на роль новой Ванадис.

Внешне Людмила не оплакивала смерть своей матери. У неё попросту не было времени на это.

Хотя никто не желал стать Ванадис, чтобы управлять Олмутцом, больше чем Людмила, но некоторые люди всё ещё присматривали за ней.

У неё было сильное желание защитить своих подданных и выполнять обязанности Ванадис, идя по стопам своей матери и бабушки.

Некоторое время спустя Людмила услышала, что новая Ванадис была выбрана на управление Лейт-Меритцом.

Более того: ей было четырнадцать лет — столько же, сколько и Людмиле.

Это её заинтересовало.

Ванадис Олмутца и Ванадис Лейт-Меритца во многих поколениях не ладили друг с другом.

Хотя и естественным было то, что они осторожничали друг с другом, так как их территории граничили между собой, но они сталкивались более чем один или два раза. Мать Людмилы также часто вовлекалась в постоянные перепалки.

Возможно, что с этой девушкой я буду сражаться, так что я хочу увидеть её своими собственными глазами.

Пусть Людмила и была настороже, но у неё также были кое-какие надежды.

Если мы сможем стать друзьями, то тогда Олмутц и Лейт-Меритц увидят свет мира, которого не было с древних времен по сегодняшний день.

Эта идея возникла у неё одной, как у правителя. Ванадис из Лейт-Меритца отличалась от неё — она была путешественницей.

В зависимости от ситуации, я даже могу обучить её многим вещам.

Людмила с высокими ожиданиями направилась в Лейт-Меритц и встретилась с Эллен. Естественно, они не поладили; вернее, они подрались.

— Ты неопытная простолюдинка этой страны, высокомерная варварская девчонка, у которой нет ни намека на скромность или смирение.

Вот как Людмила оценила Эллен. Кстати, Эллен дала схожую оценку Людмиле.

— Она снисходительная девчонка с большим мировоззрением, но ничем не может похвастаться, кроме своей родословной.

Они были Ванадис, но им ведь было всего лишь по четырнадцать лет.

Более того, Людмила была слишком беспокойной, а Эллен всё ещё была загнана в тупик из-за того, что только стала Ванадис. Возможно, поэтому-то подобный результат был неизбежным.

Хотя они хотели игнорировать друг друга, подобные отношения были невозможны, так как их территории находились поблизости. А также ни одна из них не хотела проиграть другой.

Один год сменился другим, и Эллен показала свои заслуги на поле боя, а также тем как она управляла Лейт-Меритцом, поэтому у Людмилы не было другого выбора, кроме как в какой-то степени признать её. Вот почему она заинтересовалась в Тигре.

Интересно, какая у этого парня ценность.

Стук в дверь вернул Людмилу к действительности. Она на некоторое время ушла в размышления, и даже чай в фарфоровой чашке уже полностью остыл.

— Входите.

Она тихо сказала, перед тем как вошел старый камергер, показывая своё почтительное отношение к ней. Он работал в княжеском особняке ещё во времена правления её матери, и являлся одним из доверенных подчиненных Людмилы.

— Прибыл посланник, представляющий герцога Тенардье.

Людмила нахмурилась. Если честно, она не хотела встречаться с ним.

Её связи с герцогом Тенардье вели своё начало от правления её прабабушки. В те времена герцог был известен как мужчина с характером. Но его дом в текущие дни был известен тиранией, которая распространялась на людей под его контролем.

Однако он всегда был искренним в своих делах за пределами страны, и Людмила никогда не разочаровывалась в их переписке.

Я — Лорд Олмутца. Я не должна отдавать приоритет моим личным эмоциям.

— ... Я встречусь с ним.

Людмила ответила спокойно и встала с кресла.

◎ ◎ ◎

Эллен намеревалась выдвинуть своих солдат в Брюн сразу же после возвращения в княжеский особняк, но она получила неожиданный доклад.

— Солдаты Олмутца сосредотачиваются возле границы?

Солдат доложил, что появились признаки передвижений в направлении Олмутца.

— Да. Примерно две тысячи солдат тренируются и подготавливаются к зиме.

— Людмила тоже там?

— Многие наши разведчики подтвердили её присутствие.

Это шах?

Эллен помрачнела. Людмила говорила, что она на стороне герцога Тенардье, и она сразу же предприняла действия.

К тому же письмо от виконта Аугре было послано в Алзас.

[Подозрительный путешественник был пойман в горах Водзье. У него было при себе странное письмо, которое вам надо увидеть.]

После того как бандиты были уничтожены, виконт Аугре и его люди совершили несколько походов в горы Водзье. Он искал оставшихся бандитов и поймал путешественника.

Это письмо было от герцога Тенардье и адресовано Людмиле.

Если убрать все формальности и комплименты в письме, то его можно было упростить до такого содержания:

[Когда Элеонора примет командование своими войсками и направится в Брюн, то я хочу, чтобы вы немедленно атаковали Лейт-Меритц, как это было изначально запланировано.]

Тигре направился в кабинет и передал письмо Эллен и Лим, которые сражались с огромными кипами бумаг.

Эллен быстро просмотрела письмо и фыркнула.

— Хотя убитый в Молшейме сынок и был идиотом, но, похоже, его отец неплохой злодей. А он хорош.

Тигре посмотрел на Лим, сидевшую рядом с Эллен и распределявшую документы. Она ответила, не отрываясь от бумаг.

— Лорд Тигревурмуд. Почему ты думаешь, что герцог послал своего посланника через горы Водзье? Так как виконт Аугре имеет противоречия с герцогом, то не слишком ли опасно использовать этот путь, даже если он самый короткий в Олмутц?

Тигре подумал, что всё было именно так как она и говорит. Он удивился.

— Тогда... Герцог пытается спровоцировать нас, позволив этому письму попасть нам в руки?

— Скорее всего. Чтобы сражаться с Ванадис, вполне естественно использовать другую Ванадис.

Сказала Эллен и постучала по ножнам Арифала, приставленного к стене.

— Но как он узнал, что виконт Аугре стал нашим союзником? Если бы не эти бандиты...

Слова Тигре прервались.

Ясно, так он нанял их, чтобы атаковать поля...

Он понял, почему бандиты оставались в горах Водзье и как они получили доспехи из Олмутца.

У герцога есть связи с Олмутцом, поэтому это для него довольно просто. Он, возможно, не любит виконта Аугре, пропагандирующего нейтралитет, поэтому и не испытывает угрызений совести, нападая на него.

Когда Тигре рассказал о своих мыслях, Лим выразила своё одобрение легким хлопком.

— Герцог, скорее всего, изменил свои планы. Когда мы разбили бандитов, Теритуар объединился с нами, но наши отношения с Людмилой-самой стали плохими. Он, вероятно, хочет использовать это, чтобы раздавить Элеонору-саму.

— В послании, которое Людмила, скорее всего, получила, была просьба выдвинуть её солдат так, чтобы они сковывали мои передвижения. Учитывая продолжительность их отношений, он, вероятно, понял, как именно она поступит.

Чтобы раздражать Эллен Людмила выдвинула своих солдат к границе, чтобы наблюдать за отправлением Эллен из Лейт-Меритца.

Если она успешно покинет свои земли, то ей придется оставить в тылу солдат на крайний случай.

Чтобы Тенардье мог сражаться с Ганелоном не волнуясь о появлении третьей силы, формирующейся под управлением Тигре, он намеревался уничтожить Тигре до того как Эллен сможет восстановить свободу действий.

— Нет, она может атаковать, как только я уйду из Лейт-Меритца...

— Однако Людмила-сама ничего не приобретет, если будет сражаться с вами, Элеонора-сама.

Она защищала свои связи с Тенардье. Проблема заключалась в том, что они не знали истинные намеренья Людмилы.

Эллен простонала, стоя со скрещенными руками. Она посмотрела за окно и взглянула на пейзаж, планируя свои действия.

Вскоре она снова поставила длинный меч к стене и оглянулась на Тигре со слабым вздохом.

— Тигре. Тебе решать.

Эллен уставилась на Тигре своими ясными красными глазами. Тигре же в ответ посмотрел недоуменно.

— Даже если это и значит, что мы отреагируем на её провокацию, но я полагаю, что Людмилу надо сейчас разгромить. Будет нормально, если она попросту выдвинулась к границе, чтобы спровоцировать тебя на действия, но ты должен откинуть всё, что может побеспокоить тебя в будущем. Однако... Если ты желаешь отправиться сразу же в Брюн, то я последую за тобой.

Тигре не ответил сразу же.

— ... Ты оставишь такое важное решение мне?

Это решение существенно повлияет на будущее.

Она без размышлений и без особых сложностей уничтожила убийц, которые атаковали её. Но будущее сражение не будет простым. Если они будут сражаться с Людмилой, то потеряют время и солдат.

Однако, как и сказала Эллен, будет слишком опасно возвращаться в Брюн, проигнорировав её.

Если Людмила атакует Лейт-Меритц, то даже если Эллен сразу же вернется, то всё равно землям будет нанесен сильный ущерб. Тенардье, скорее всего, также выдвинется в это же время, чтобы стереть с лица земли Тигре.

Тигре не думал, что способен оценить всю ситуацию.

Однако Эллен кивнула, глядя прямо на него.

— Именно потому, что это так важно, я и хочу, чтобы это решил ты.

Эллен прямо сказала это и отвернулась.

Тигре взъерошил свои тусклые красные волосы и молча закрыл глаза. Он изучил все свои воспоминания, мало-помалу, с того дня как он встретился с Людмилой. Он всмотрелся в каждое выражение её лица и вспомнил каждое её слово.

Верно. Не нужно колебаться.

Слова и отношение Людмилы были ясными.

Если он правильно всё понял, то она точно нападет.

И Людмила угрожала не только Лейт-Меритцу, но также и Теритуар, который располагался за горами Водзье.

Он не мог потерять союзника, которого только что приобрел.

Тигре открыл глаза с волей к сражению и заговорил величественным голосом.

— Мы пошлем ей двух посланников. Мы покажем ей письмо, и если его содержимое является ложью, а она не враждебна по отношению к нам, то мы попросим, чтобы она отвела своих солдат в качестве доказательства этого.

— И если она откажет или будет специально затягивать со своим ответом?

— Мы введем ограничение по времени. Если она будет жаловаться на это, то мы попросту уберем её силой.

Эллен засмеялась, когда она и Лим посмотрели друг на друга, услышав ясный ответ Тигре.

— Тогда так и сделаем.

На следующий день три тысячи солдат, ведомые Тигре, Эллен и Лим, двинулись на юг Лейт-Меритца и встали на его границе. Они послали гонцов Людмиле, требуя, чтобы она отступила.

Людмила дважды им отказала, поэтому армия Лейт-Меритца возобновила своё продвижение.

Сражение между Ванадис началось.

Людмила Лурие получила доклад о том, что войска Лейт-Меритца приближаются.

Людмила в основном использовала такое же жилье, что и солдаты, а также ела с ними одну и ту же еду. Единственным отличием от них можно было назвать её чай. Она почти всегда носила его с собой, и пила его, когда выслушивала этот доклад.

— Ясно. Так Элеонора пришла.

Разведчики подтвердили её присутствие. Более того, рядом с Ванадис-сама Серебряной вспышкой также ехал молодой парень с красными волосами и одного с ней возраста.

В Дзктеде было заведено почитать Ванадис, и это относилось даже к Лордам.

— Красные волосы... Ах, Тигревурмуд Ворн.

Людмила пробормотала это без особого интереса. Тигре был простым бонусом к Эллен; его присутствие было незначительным.

Когда солдат закончил свой доклад, Людмила поблагодарила его за тяжелый труд.

— Ты, должно быть, устал. Вот, держи чашку чая.

Она достала небольшой нагретый камень, положила его рядом со своим креслом и поставила на него железный чайник, наполненный горячей водой до краев. Солдат выразил слова благодарности, когда Людмила уселась обратно в кресло и поставила перед собой две стеклянные банки. В одной лежал чай, а в другой — варенье.

Горячая вода была налиты в белые фарфоровые чашки, и варенье растаяло.

— Он горячий. Пей его медленно и осторожно.

Солдат снова поблагодарил её и любезно взял чашку. Людмила смотрела на него с улыбкой. Её успокаивало, когда кто-то наслаждался чаем, который она приготовила.

Когда солдат ушел, её улыбка исчезла. Людмила позвала командиров.

— Я сама буду сражаться с Элеонорой. И одержу над ней победу сама.

Людмила протянула руку и схватила копье, стоящее в стороне.

Древко копья было коротким, а наконечник был покрыт кристаллами льда.

Это был Виралт [Орудие Дракона], который управлял холодом — Лавиас [Ледяная рябь].

— Будем двигаться, как и запланировали. Мы сразимся с ней на равнинах Буркины, а затем запремся в горах Татра.

— ... Лурие-сама.

Перед ней стояли два командира. Одному из них было уже за тридцать, и он имел более богатый боевой опыт, нежели Людмила, которой всего было шестнадцать лет. Он был превосходен в мастерстве меча и езды на лошади. Он с печалью смотрел на девушку, которой служил.

— Что такое?

Людмила поняла, что он хочет сказать, но всё равно спросила.

— Вы действительно намереваетесь сражаться с Силврахль [Принцессой ветра — Серебряной вспышкой]?

— Я сделаю это, потому что необходимо показать мою лояльность герцогу другой страны.

Людмила поймала его взгляд и ответила мрачным голосом.

— Семья Лурие имеет связи с домом герцога Тенардье уже более восьмидесяти лет. Я не могу попросту оборвать их по своему желанию.

У меня есть гордость и достоинство. И я отличаюсь от Элеоноры!..

Эта мысль поддерживала Людмилу, но также связывала её.

В соответствии с приказами, отданными Ванадис с синими волосами, армия Олмутца начала действовать.

Через половину дня, после того как они покинули Лейт-Меритц, пройдя по землям, которые находятся под прямым контролем Королевства, они вошли в Олмутц. Их глазам предстали волнистые луга.

За этими лугами — равнинами Буркины — явно просматривались горы Татра на востоке. По ним гулял холодный ветер, который дул с гор в конце осени. Во время зим здесь иногда выпадает немного снега.

Эллен вела три тысячи солдат из Лейт-Меритца. К тому времени как они достигли равнин Буркина, все уже надели на себя толстые плащи. Небо было покрыто серыми тучами, скрывающими утреннее солнце. Мрачная погода ещё больше охлаждала воздух. Дыхание солдат сопровождалось белым паром.

— Враг прямо впереди нас! Их количество около двух тысяч!

Они закончили с приготовлениями, и солдаты выстроились в строй. Эллен бесстрашно улыбнулась.

Вскоре показалась черная масса, продвигающаяся по земле. Они держали деревянные копья, направляя железные наконечники в небо. Зинитру [Знамя Черного дракона] можно было видеть вперемешку с развивающимся флагом синего копья — знаменем Ванадис.

Когда армии разделяло пять сотен аршинов (около пяти сотен метров), то нечто стало падать с неба.

— ... Снег?

Неизвестно кто пробормотал эти слова. Снег исчезал, прежде чем касался земли, а следом за ним всё больше и больше снега тихо падало с неба. Горны обеих армий зазвучали.

Весь интерес к снегу пропал и обе армии пошли в атаку.

Тетивы нескольких тысяч луков задрожали, и бесчисленное количество стрел полилось на обе армии.

Как только битва успокоилась, Эллен повела свою армию вперед.

Кавалерия подняла копья, издала боевой клич и устремилась вперед. Они били копытами по траве и сотрясали землю. Пехота рефлекторно сжалась от этого.

Две армии, которые держали одни и те же Знамена Черного дракона, встретились; их копья перекрестились, а щиты столкнулись.

Некоторые солдаты рухнули от неудержимого порыва лошадей, а другие сбивали кавалеристов на землю. Упавшие были растоптаны или зарезаны солдатами, столпившимися на поле.

Трава стала мокрой, а холод испарился, когда кровь окрасила землю. Жар быстро выходил из упавших трупов, в то время как других быстро давили, когда они пытались снова встать.

Хотя кавалерия под контролем Эллен и была сильна, но солдаты, следующие за Людмилой, упорно сопротивлялись.

— Первая армия — отступить. Второй отряд — выдвинуться.

Первый вал кавалерии отступил и был тут же заменен кавалерией, атакующей сзади них. Пусть эта атака была такая же энергичная, как и предыдущая, но она не могла прорваться сквозь тяжелую пехоту Людмилы.

Ну а теперь, что же мне сделать...

Пока Эллен руководила армией Лейт-Меритца, она внимательно наблюдала за боем, стоя в тылу. Она не думала, что сможет прорвать оборону врага с фронта, поэтому приказала Лим атаковать с фланга.

Но вскоре пришел доклад.

— Войска Лимлишы-самы были отбиты.

— ... А Лим?

— Она жива и с ней всё в порядке.

Эллен облегченно выдохнула и ударила по длинному мечу на поясе. Ветер усилился, как будто Арифал жаловался на это.

— Я покину тебя на секунду.

Тигре, стоявший рядом с Эллен, также командовал войсками. Он выдвинул вперед свою лошадь, сидя на ней с луком в руке.

— Не делай невозможного.

— Я не умру там.

Кавалерия пошла вперед снова. В этот раз Тигре не командовал ею, а участвовал как обычный солдат. Как только он решил, что дистанция подходящая, то выстрелил из лука.

Стрела пронзила ногу солдата Олмутца, который высоко держал копьё, готовый сражаться с армией Лейт-Меритца. Солдат упал на колено и застонал.

— Хорошая работа.

Командир кавалерии коротко похвалил Тигре, едущего рядом с ним.

— У них хорошие доспехи.

Тигре ответил с неприятным выражением лица. Доспехи, которые носили солдаты Олмутца, имели очень мало щелей, и у них были длинные щиты на левой руке. Это заставляло Тигре целится в их руки и ноги.

— Но даже так: ни один обычный солдат не сможет сравниться с тем, чего ты можешь достичь своей стрелой.

Солдаты Олмутца также реагировали. Они быстро сокращали дистанцию.

Кавалерия столкнулась и ударила ещё раз. Тигре также выстреливал стрелу за стрелой, сбивая солдат Олмутца.

Где их командир? Мне надо целиться в него.

Тигре осматривал вражеские силы и искал ответственного за подразделение человека. Среди толпящихся солдат, сверкающих мечей и копий, а также летающих стрел, он мог действовать без колебаний — возможно, это была редкая черта, которой обладал Тигре.

Он нашел его.

Тигре обнаружил человека, который, как он решил, командовал солдатами, и выстрелил из лука. Однако когда враг начинал выглядеть так, будто собирался рассыпаться, то другие солдаты укрепляли свои позиции и линия обороны восстанавливалась.

Хотя Тигре поразил трех людей, которые действовали как командиры, но кавалерия отошла и отказалась от дальнейшего нападения, так как не могла продолжать атаковать.

Войска Лейт-Меритца отказались от наступления и отступили. Армия Олмутца тоже отошла.

К концу дня ничего не решилось. Каждая из сторон потеряла сто человек убитыми в сражении и укрепилась на позициях в пяти верстах (около пяти километров) друг от друга.

Снег покрывал армию Лейт-Меритца совместно с темнотой ночи. Тигре направился в шатер Эллен, когда солнце уже садилось.

Наряду с Лим, Эллен ела скромную еду, состоящую из вина и сыра, когда заметила Тигре. Она улыбнулась, выражая признательность и желание подразнить его.

— Похоже, что ты неплохо сражался, если верить докладам. Как тебе солдаты Людмилы?

— Крепки.

Это было его первое впечатление. Эллен засмеялась и честно кивнула.

— Верно. Она смехотворно хороша в защите. Среди всех Ванадис, она — лучшая в оборонительных сражениях.

Он сел перед ними. Лим приготовила вино и сыр для него. Он поблагодарил её и посмотрел на Эллен, вгрызаясь в сыр.

— Даже если ты начнешь прорываться сквозь них, то они быстро восстановятся, до того как прорыв расширится, а если ты атакуешь их с фланга, либо сзади, то они оттеснят тебя. Они не реагируют на провокации. В действительности она ничем не рискует, но всё же остается агрессивной.

— Однако я не видела Людмилу-саму во главе атаки.

— Я бы и не хотела её видеть, если это возможно.

Тигре вспомнил её вид, когда она в одно мгновение расправилась с убийцами. Он серьезно посмотрел вниз, думая о поле боя.

— Да что там, я же не проиграла. Это же битва в поле. Мы побьём и сокрушим её завтра.

Эллен говорила агрессивно, то ли стараясь воодушевить Тигре, то ли вдохновляя саму себя. Лим невыразительно посмотрела на Эллен.

— Я полагаю, что мы уже говорили, что бесполезно наступать на неё.

— У неё, вероятно, также нет другого выбора. Оборона Людмилы сильнее, нежели обычно. Тигре испытал некоторые сложности, чтобы убить несколько её командиров, поэтому я сомневаюсь, что она сможет идеально использовать свои войска. У Людмилы нет другого выбора, кроме как умереть.

— Элеонора-сама. Вы помните текущий счет в боях с Людмилой-самой?

Эллен секунду подумала, скрестив руки, а затем села ровно и гордо ответила:

— Две победы и одно поражение.

— Это не такой же счет, который мы слышали, когда в последний раз разговаривали с Людмилой-самой.

— Что ты имеешь в виду?

Тигре нахмурился и посмотрел на Лим. Лим немного выпила, перед тем как равнодушно ответила:

— По моему мнению, у них была ничья. Однако они обе настаивают, что это была их победа.

Тигре вздохнул и с изумлением посмотрел на Эллен.

— Ваши отношения действительно плохие.

— Это традиция Лейт-Меритца и Олмутца — не жить мирно.

— Традиция?

— Предыдущая Ванадис и те, которые были ещё раньше её — они всегда враждебно относились к семье Лурие... К матери Людмилы и её бабушке.

Хотя Эллен и отвечала с возмущением, но Тигре наклонил на бок голову, чем и привлек её внимание.

— Мать и бабушка Людмилы тоже были Ванадис?

— Её семейная линия довольно старая. Она высокомерна именно поэтому.

— ... Титул Ванадис можно передать по наследству?

Тигре посмотрел на Эллен с озадаченным видом. После этого она тихо пробормотала, словно убеждая саму себя.

— Ну, всё будет нормально, если я скажу тебе это. Но, тем не менее, не говори это другим. Ванадис выбираются Виралтом [Орудием Дракона].

Тигре не смог быстро отреагировать, когда ему столь важную вещь рассказали так просто. Эллен подняла Арифал и положила его на плечо. Она с любовью посмотрела на ножны своего длинного меча, хотя в её взгляде и была примесь сарказма.

— Немногим больше двух лет назад этот малый выбрал меня быть его Ванадис.

— ... Я точно не понимаю.

Голос Тигре стал охрипшим.

Оружие, которое само выбирает своего владельца. Пусть я и видел подобное в мифах и сказках, но не думал, что такое на самом деле существует. Всё же оружие — это оружие.

Однако пока Тигре громко настаивал на этом про себя, его воспоминания противились ему. Длинный меч в руке Эллен иногда играючи бил его потоком ветра.

К тому же ему принадлежал некий черный лук.

Однажды его лук и Арифал показали странный резонанс. Лук говорил с ним и сотворил нечто, что было за пределами человеческого понимания.

Возможно, именно поэтому Эллен и сказала мне.

Он чувствовал, словно вошёл в незнакомый мир совершенно другого пространства. Тигре на мгновение ощутил тревогу и спросил себя, хочет ли слушать продолжение этой истории.

Однако Тигре тут же потряс головой.

Это было что-то, что он должен знать.

Однажды он может столкнуться с тайной его черного лука.

Он хотел сделать больше и быть способным помочь Эллен в будущем.

Эллен радостно засмеялась, увидев лицо Тигре.

— Хорошие глаза. Ты серьёзно меня слушаешь.

— Эм, как именно Виралт [Орудие Дракона] выбирает Ванадис?

— Он внезапно появляется перед выбранным им человеком. Если человек возьмет его в руку, то слова потекут в его голову. Это немного трудно объяснить, но он сказал мне стать Ванадис и направиться в княжеский особняк. Так я и стала Ванадис в тот день, как только появилась перед особняком.

Слова...

Тигре посмотрел на черный лук, возле него. Собравшись с мыслями, он снова повернул взгляд на Эллен.

— Что стало с предыдущей Ванадис?

— Она отошла от дел. Эти парни...

Эллен подняла Арифал.

— Они выбирают Ванадис, когда предыдущая Ванадис недостойна уже занимать своё положение. Именно они решают, когда такое время наступает. Это может случиться, когда та заболеет, или когда она получит ранения, затрудняющие её жизнь. Это также случается, когда они становятся несовместимыми или умирают. Когда я прибыла в Лейт-Меритц, то там только закончились похороны моей предшественницы. Главный камергер в княжеском особняке просто поклонился мне.

— ... Люди в княжеском особняке так просто приняли это?

Хотя Тигре и унаследовал дела своего отца два года назад, когда стал графом, но он понимал, что её ситуация совершенно отличалась. Он жил в Алзасе всё своё детство и знал окружающих его людей. У него была всеобщая поддержка.

— Вероятно, некоторым это не нравилось, но этот парень выбрал меня и они не могли не принять этого.

Эллен саркастически засмеялась, пожимая плечами. Вихрь ветра окружил Арифал, словно он гордился собой.

— К тому же люди Лейт-Меритца, нет, люди Дзктеда привыкли к этому. Эта традиция существует в Дзктеде со времен его основания. Вместо того, что Виралт [Орудие Дракона] выбирает Ванадис — Ванадис выбирается какой-то мистической силой. Вот как большинство людей понимает это.

Пройдясь пальцем по клинку Арифала, Эллен посмотрела с разочарованным лицом.

— Однако это звучит не очень убедительно с Лавиасом. Он выбирает ту же кровную линию. Он даже выбрал ту самую Людмилу. Я могу лишь полагать, что его глаза прогнили.

Пусть Тигре и хотел сказать, что у него нет глаз, которые могли сгнить, но он понимал, что у Арифала присутствовал какой-то умысел. Возможно, что у него и были какие-то глаза, неизвестные людям, располагавшиеся в другом месте.

— Тигре, ну что ты думаешь? Ты думаешь, что эта девка, которая так кичится своей родословной, подходит на роль Ванадис? Я не понимаю, почему Лавиас выбрал кого-то, кто смотрит свысока на других.

— Ах, да...

Он вспомнил Людмилу. Тигре кивнул, выражая своё согласие.

— Лорд Тигревурмуд. Мне надо сказать это: пожалуйста, проигнорируйте, как Элеонора-сама оценивает Людмилу-саму.

Лим вздохнула.

— Даже их первая встреча была ужасной...

◎ ◎ ◎

Два года назад, когда в Лейт-Меритце отмечалось прибытие Эллен, как новой Ванадис, туда прибыла Людмила с визитом.

Эллен вышла посмотреть на неё и говорила всё, что хотела, так как тогда она только начала обучаться надлежащему этикету. Её служащие не знали что сказать, когда она как-то смогла поприветствовать нужным образом.

— О боже, а Лейт-Меритц вполне терпимая область.

Людмила отреагировала на всё это начав говорить высокомерным голосом и надменной усмешкой.

— У меня были некоторые ожидания по поводу появления Ванадис моего возраста, хотя мне и стоит извиниться за то, что я прибыла без приглашения. Но, я полагаю, что с этим ничего не поделать. Если пожелаешь, ты всегда можешь приехать поиграть в Олмутц, хотя сперва тебе надо обучиться манерам. Я полагаю, что даже ты не хочешь, чтобы над тобой смеялись.

Людмила поднесла руку ко рту и элегантно посмеялась; однако своими синими глазами она явно смотрела свысока на Эллен, словно занимала более высокое положение.

— Она смотрела на меня, словно на какую-то обезьяну, — позже пожаловалась Эллен Лим.

— Ах, но, возможно, я смогу обучить тебя. Если ты поклонишься мне, то я смогу обучить тебя всему, включая, естественно, манерам.

— О? А да. Можешь научить меня, как стать выше? Это возможно? Я полагаю, что ты знаешь какие-нибудь методы, так как ты их испробовала некоторое время назад.

Людмила была на одну голову ниже Эллен, и похоже, что она наступила на больную мозоль, так как синеволосая Ванадис тут же покраснела и по-детски закричала.

— Я-я всего лишь проявила свою доброту!

— Хм. Так вот как Олмутц навязывает доброту другим. Не так уж это и славно.

Людмила вздрогнула и стала запинаться, пока Эллен безжалостно продолжала свою атаку.

— Кто был тем человеком, который обучал тебя приличиям? Он, конечно же, был великим человеком. Возможно, я смогу использовать его, в качестве дворника.

— Что... Я не позволю тебе оскорблять мою мать!

Ярко красные глаза Эллен и тёмно-синие глаза Людмилы запылали от враждебности.

— Ясно, так это была твоя мать. Хорошо. Тебе стоит прийти сюда с ней, чтобы я смогла научить тебя как правильно падать ниц.

— Ты... Как ты посмела сказать такое, несмотря на то, что ты лишь Ванадис-новичок из деревенщин!

Две девушки закатали подолы юбок и рукава, а потом набросились друг на друга, словно дикие кошки.

— В конце концов, они лишь кричали и дрались. Чтобы разнять их потребовалось десять человек, включая меня.

— Десять человек...

Тигре с сочувствием посмотрел на Лим, когда она закончила говорить. Эллен на середине рассказа отвернулась от них и сохраняла молчание.

— Как третья сторона данного конфликта, как ты думаешь — кто был виноват?

— Это был детский бой, поэтому сложно решить.

Тигре ответил и снова обдумал всю эту историю.

— На отношение Людмилы-самы действительно невыносимо смотреть другим людям, но она делала это не со зла — у неё были хорошие намерения. Хотя я и не уверена, как дела обстоят сейчас...

— Вы закончили этот неприятный разговор?

Лим горько улыбнулась, когда её прервали. Эллен повернулась обратно, не скрывая своё плохое настроение.

— Давайте вернемся к текущим темам. В любом случае Людмила и я сразимся завтра. Я уничтожу её неприступную оборону и отодвину её от нашей армии. В этом случае сегодняшнего повторения не будет.

Хотя Лим отчаянно пыталась придумать слова опровержения, но она знала, что они не могут тратить много времени на это.

Тигре ответил первым:

— Если мы уничтожим врага, то сможешь ли ты сразу же отойти? Даже в пылу боя?

Хотя Тигре понимал силу Эллен, но Людмила также обладала мощью Ванадис. Тигре понимал беспокойство Лим.

Если не было возможности предложить альтернативный план, то у них не оставалось другого выбора, кроме как подавить врага как можно скорее, чтобы сократить продолжительность боя Эллен и Людмилы.

Хотя Эллен на это заявление немного огорчилась, но посмотрев в глаза Тигре и в лицо Лим, она кивнула.

На следующий день, рано утром, равнины Буркины были покрыты густым туманом, через который не проходил солнечный свет. Это, скорее всего, произошло из-за холодного луга, который остался неизменным со вчерашнего дня.

— Это плохо...

Следуя указаниям Эллен, армия Лейт-Меритца отступила на три версты (около трех километров) назад.

Туман ввел в заблуждения чувства всех и каждого. В состоянии, при котором белый туман блокировал обзор всего лишь на несколько шагов вперед, очень многие подвергались иллюзии теней.

Хотя невозможно было наступать, применяя преимущество тумана, но, к слову сказать, эта земля была садом Людмилы. Она была хорошо ознакомлена с географией, поэтому Эллен необходимо было проявлять особую осторожность. Хотя туман рассеялся через один коку, но снова произошло кое-что удивительное.

Армия Людмилы испарилась.

Буркунские равнины были пусты, даже когда пропал туман. Две тысячи солдат Олмутца, ведомые Людмилой, теперь нигде нельзя было найти.

Эллен послала разведчиков во все направления, и вскоре они обнаружили местоположение врага.

— Цвета Зинитры [Знамени Черного дракона] были обнаружены в горах Татра. Множество препятствий расположено на горной дороге. Похоже, что Людмила-сама приготовилась к осаде.

Эллен прослушала доклад и простонала, отослав солдата прочь.

— Нас провели...

Пробормотала Эллен самой себе. Тигре нахмурился, услышав это.

— Это был изначальный план Людмилы?

— Верно. Вчерашний бой был проведен специально, чтобы сосредоточить нас в этом районе.

Армия Лейт-Меритца быстро перешла в горы Татры до окончания дня.

День уже почти закончился к тому времени, как они достигли основания гор.

— Они такие же крутые, как и горы Водзье.

Это было первым впечатлением Тигре, когда он взглянул на гору.

Хотя они совершенно не были такими же большими, как горы Водзье, но при этом всё же были достаточно высокими. А в конце склона располагался крутой обрыв.

Темные деревья скрывали поверхность горы. Голые скалы можно было увидеть в различных местах и толстый слой снега покрывал землю, придавая горе ещё более крутой вид.

Разведчики армии Лейт-Меритца были подстрелены солдатами в деревне у подножия горы. Им пришлось заплатить немало серебряных монет деревенским жителям, чтобы собрать точную информацию об окрестностях. К тому времени как всё это было сделано, наступил уже поздний вечер.

— Похоже, что крепость Татра расположена на горе и окружена холмами справа, слева и сзади.

Лим собрала всю информацию и докладывала её Эллен в шатре.

— Вся гора очень крутая, а когда местные жители ходят охотиться или собирать съедобные растения, то очень редко покидают главную дорогу. Хотя есть и другие дороги, но они даже рядом не проходят возле крепости. Это всё что они могли сказать нам об известных дорогах.

— Что насчет реки, протекающей вглубь?

Эллен предположила, что должен быть какой-то источник воды, ведущий в крепость.

— Похоже, что на середине реки располагается водопад.

Так, этот вариант тоже бесполезный.

Когда доклад Лим закончился, Эллен покинула шатер и приказала солдатам оставаться в готовности. Они с Тигре приблизились к горам.

Под руководством Людмилы горный путь был сильно укреплен — выстроены большие стены и также вырыты широкие рвы. Частоколы были сделаны из твёрдой древесины, также были насыпаны валы камней и земли, за которыми располагались лучники.

И таких защитных фортификаций было довольно много на дороге.

Эллен заговорила с Тигре, осматривая дорогу на расстоянии.

— Как бы ты атаковал её?

Тигре некоторое время осматривал оборонительные сооружения, а затем вздохнул.

Даже если мы пошлем солдат в атаку, то их встретит шторм из стрел, пока они будут пробираться сквозь эти частоколы и рвы.

— Это займет некоторое время, но что насчет постройки каких-нибудь таранов или катапульт?

— Они не прорвутся. Людмила может заморозить врата своим Лавиасом, поэтому они будут крепче, чем врата у плохого замка. Сможешь ли ты достать своим луком до лучников на такой высоте?

— Хотя это и возможно, но смысла в этом не будет.

С такой высоты они просто могли взять железные щиты и защищаться ими, стреляя через щели. У них также наверняка есть замена любому, кто будет подстрелен.

— Что насчет использования того приёма, которым ты убила Суро [Земляного дракона]?

Людмила уже использовала силу Лавиаса. Не было никакой причины, чтобы она не использовала её.

— Э? Ах... Веду [Навык Дракона]. Я не могу этого сделать.

Держа свои серебряно-белые волосы, которых трепал ветер, Эллен проворно пожала плечами.

— Ты ведь его уже видел однажды. Ты знаешь слабость моего Навыка Дракона?

Тигре склонил на бок голову и посмотрел в серое небо, задумавшись.

Он думал над тем, как Навык Дракона смог уничтожить Дракона, у которого не было слабостей.

Видя, что Тигре очень долго не отвечает, Эллен улыбнулась и указала на него пальцем.

— Первая слабость — расстояние. Он не достанет врага, если противник будет слишком далеко. Если мы предположим, что я использую свой Навык Дракона перед рвом, то я уничтожу ров и сдую частокол со стенами. Однако атака не дойдет до холма за ними. Что же до второй слабости...

Эллен указала на него вторым пальцем.

— Навык Дракона собирает окружающие ветры. В это мгновение защита, которую я имею от ветра, будет неэффективной. Если в меня в это время будут стрелять стрелами, то я не смогу заблокировать их.

Тигре нахмурился. Эта местность, похоже, была построена специально, чтобы противостоять Эллен. Она заметила лицо Тигре и пожала плечами, цинично улыбаясь.

— Это кое-что, что придумала бабушка Людмилы. Она рассчитала такую позицию специально, чтобы противодействовать Арифалу, так что, похоже, тут мои предшественницы достаточно настрадались.

На следующий день армия Лейт-Меритца атаковала горный путь, на который выпадал снег бесчисленное количество раз.

Вражьи стрелы блокировались щитами, а заготовленные арбалеты и самострелы были не так эффективны, как ожидалось.

Даже если они уничтожали частокол, то сразу же возводился новый, а замёрзшая земля и холодный воздух делали дальнейшее продвижение невозможным.

Армия Олмутца совершенно не имела намерений покидать свои позиции, чтобы сразиться. Сражавшиеся подтаскивали землю и камни для дальнейшего укрепления стен.

Более того, они построили катапульту, чтобы забрасывать атакующих кусками скал и бочонками, полными земли и песка. Армию Лейт-Меритца заставляли отступать.

Армия Олмутца стояла словно громадный камень, не двигаясь ни вперед, ни назад. Армия же Лейт-Меритца постоянно то наступала, то отступала, словно неспокойные волны.

Это попросту была трата времени.

Битва превратилась в простое стояние. Через несколько дней Эллен потеряла терпение.

В этот день их атаки снова закончились поражением. Тигре вернулся с усталыми солдатами и, поблагодарив их, отправился в командирский шатер.

Как только он увидел его, то сразу же нахмурился. Вокруг него должны были стоять несколько солдат, охраняя его, но сейчас никого на страже не было.

Более того, он мог слышать звуки споров изнутри шатра.

Его шаг сразу же ускорился, и он вошел в шатер.

— Тогда что ещё мы можем сделать?!

Внезапно, злой голос Эллен криком прошел сквозь шатер, сильно удивив Тигре.

В довольно вспыльчивом состоянии Эллен своими яркими красными глазами сверлила Лим. Адъютант с золотыми волосами решительно стояла под давлением, исходящим от Ванадис.

— В чём дело? Вас слышно даже снаружи.

Эллен, нахмурившись, посмотрела на Тигре. Её лицо быстро вернулось к виду надувшегося ребенка, перед тем как она протопала через весь шатер и схватила бутылку вина, стоящую в углу. Она быстро открыла её и выпила всё содержимое.

— Что произошло?

Он не посмел понизить свой голос, когда спрашивал Лим. Она ответила ему с облегченным лицом.

— Лорд Тигревурмуд, пожалуйста, остановите её. Элеонора-сама хочет атаковать их оборонительные позиции в одиночку.

Рот Тигре полуоткрылся от удивления. Он посмотрел на Лим в тупом удивлении. Ни в каких условиях генералу армии не позволялось атаковать одному.

— Ничего не поделаешь.

Держа бутылку вина, Эллен посмотрела на Тигре с мрачным выражением лица.

— Я могу перелететь через них с помощью Арифала, если речь идет только обо мне. Я смогу оказаться за пределами их оборонительных сооружений и разрубить всех солдат Олмутца.

Тигре посмотрел на неё неблагоразумно. Естественно, что Лим пыталась остановить её словами.

— Это бесполезно.

— Тогда придумай другой план.

— Пусть у меня и нет других предложений, но это всё равно бесполезно.

Пусть он и думал, что это ничем не отличалось от детской ссоры, но Тигре говорил своё утверждение довольно сильным голосом.

— Бабушка Людмилы продумала это. Ты сама ведь это сказала, не так ли? В этом случае, даже если ты приготовишь множество солдат, то всё равно это не будет простой задачей.

— Но у нас нет другого выбора! Много дней прошло, а наше положение не изменилось. Ты должен верить в моё искусство меча.

Эллен не собиралась передумывать. Она уставилась на Тигре и подошла к нему. Используя обе руки она схватила голову Тигре, чтобы он не двигался.

— Не слишком ли много я дала тебе воли? Тигре. И действительно, ты уже позабыл. Кому ты принадлежишь?

Это была напряженная атмосфера, и она сильно держала его за кожу. Тигре медленно вздохнул и ответил:

— Я принадлежу тебе.

— Верно. В этом случае ты должен верить в меня и позволить мне сделать это, верно?

Страсть в её красных глазах почти придушила Тигре.

То, что говорила Эллен, пусть было и беспокойным, но разумным.

Однако она была генералом армии. Пусть даже возможность ошибки и мала, но она не должна была так опрометчиво подвергаться опасности.

Даже если я скажу ей остановиться, то она всё равно не послушается. Но у нас нет другого плана, так что же мне сделать?

Он сомневался, но немного поволновавшись, Тигре протянул свои руки. Он закрыл глаза и взял лицо Эллен в свои руки, как она сделала с его лицом. Когда движения Эллен на секунду остановились, он тихо стал подводить свою голову навстречу её. Это было не то действие, о котором он думал — всё получилось естественно.

— Что, э-э-э-э...

Эллен удивилась, смутилась и запаниковала. Он мог почувствовать её голос через свои ладони.

Тигре мысленно облегченно выдохнул, потому что он не чувствовал гнева от Эллен.

Так как я сделал всё это так внезапно, то был готов к её удару.

Даже на такую резкую реакцию с его стороны, его всё равно не отвергли — она верила ему. Всё что оставалось ему, так это своими словами убрать это напряжение.

Он сможет правильно всё передать ей своими чувствами.

— Ты очень важна для меня. Даже если бы я не был твоим, то не думаю, что это что-либо изменило. Именно по моему решению ты ввязалась в эту битву, поэтому я знаю, что поступаю эгоистично, но я не хочу, чтобы ты делала что-нибудь безрассудное.

Тишина воцарилась в шатре. Так как глаза Тигре были закрыты, он не мог понять реакции Эллен.

Вскоре руки Эллен отпустили Тигре.

— ... в самом деле.

Слабый, дрожащий голос достиг ушей Тигре.

— Ты действительно так меня ценишь?

— Конечно.

— Больше всего остального на свете?

Он понял, что не может ответить на данный вопрос.

— ... О чём ты только что подумал?

Хотя Тигре и не видел этого, но Лим сверлила его взглядом на расстоянии. Тигре честно ответил в этой взрывоопасной атмосфере.

— Об Алзасе.

Он услышал вздох. Они разошлись, и Эллен отступила назад. Тигре открыл глаза, как только потерял ощущение контакта на своей руке и увидел, как Эллен горько улыбается, уперев руки в бока.

— Ты действительно парень, который больше всего любит свой дом. Ну, это нормально. Алзас же тоже мой.

Всего несколько мгновений назад она была в таком плохом настроении, что он засомневался бы окликнуть её, но оно всё испарилось. Её веселая улыбка и ясные красные глаза уже вернулись.

Эллен, которую Тигре и Лим привыкли видеть, стояла перед ними.

— Кстати, если бы ты назвал имя какой-нибудь девушки, то стал бы тогда на одну голову короче. Ты неплохо поумнел. Хвалю тебя за это.

Тигре молча пожал плечами, пусть его и терзало любопытство в уголке сознания. Эллен была немного покрасневшей и говорила быстрее, нежели обычно.

Тигре был парнем, достигшим половой зрелости, а также возраста, в котором он уже мог жениться, поэтому он рассматривал Эллен, как человека другого пола.

Однако есть иные вещи, которыми нужно было заняться в первую очередь. Ему нужно было связать все распутавшиеся концы.

— Кстати, у меня есть к тебе одна просьба.

◎ ◎ ◎

Каждый раз, когда он делал шаг вперед, то тяжелый звук эхом отдавался снизу. Небо совсем не менялось, и почти девственно белый снег покрывал землю. Иногда его ноги скользили по льду, а не по снегу.

Его тело было облачено в шерстяную мантию, когда он шел по замороженной поверхности. Тигре смутно думал, что если бы не двойной слой меха, он бы не смог сопротивляться холоду. Белые облачка дыхания, которые выходили из него, были почти невидимы на снегу.

Его головной убор был сделан из головы медведя. Если точнее, то его шлем был декорирован в виде головы медведя. Дыры, предназначенные для глаз и ушей, позволяли ему видеть и слышать, а рот был открыт так, что он мог говорить.

Этот шлем одолжила ему Лим.

— Вот что я принесла, как защиту от холода.

Надев на голову, сказала она Тигре. Пусть было и немного тесно, но он почти не чувствовал холода, который просачивался по его шее.

Он осторожно продвигался к дереву, не покрытому снегом. Когда он дошёл, то облокотился на него, чтобы отдохнуть, борясь с желанием присесть.

Он достал фляжку с пояса и выпил немного воды.

Это уже третий день.

Уже прошло столько времени, с тех пор как Тигре вошел в горы Татра.

Он попросил у Эллен разрешения на поиски горной тропы, которая приведет его на вершину горы.

— Разве ты только что не пытался предотвратить мои одиночные действия?

Эллен сказала это саркастически, хотя её голос был немного капризным. Вскоре она согласилась с этим.

— Однако... С тобой всё будет в порядке?

Она с беспокойством посмотрела на него. Тигре просто гордо ударил себя в грудь и успокоил её.

И это не была ложь. Он привык карабкаться по крутым горам в Алзасе.

Даже если бы враг обнаружил его, то он смог бы избежать их, притворяясь охотником. У него была одежда охотника, а ещё он обладал знаниями охотника.

Внезапно на него навалилась сонливость и его тело наклонилось.

Тигре направил силу в ноги и ударил себя по голове, чтобы разбудить. Холод подкосил его выносливость, а нагрузка от снега лишь больше изматывала.

У меня не очень много еды. Воды достаточно, так как я нашел реку...

Он был также обеспокоен. После того, как он покинул Алзас, прошло уже много дней, и герцог Тенардье вскоре начнет действовать.

Но я пришел сюда по своей воле.

Когда Тигре посмотрел вниз с обрыва, то он понял, что уже довольно сильно взобрался на гору.

У меня в запасе остался всего лишь день...

Закончив отдыхать, Тигре возобновил своё передвижение через снег.

Вдалеке он увидел лису. Она была размером в пять четов (около пятидесяти сантиметров).

Возможно, её что-то отвлекло, так как она остановилась на месте. Быстро спрятавшись за ближайшим деревом, Тигре вложил в лук стрелу.

Если он убьёт её, то у него появится достаточное количество еды.

Расстояние до лисы было около сотни аршинов (около двухсот метров). Проблем быть не должно, даже если она и располагалась выше на пологом склоне.

Он натянул тетиву и выпустил стрелу.

К тому времени, когда тетива прекратила вибрировать, стрела уже торчала из головы лисы.

— ... Что?

Тигре наклонил голову. Лиса упала довольно странно. В любом случае Тигре продолжил идти к ней, внимательно следя за своими шагами. Когда он прошел половину пути, то заметил маленькую тень, появившуюся возле того места, где упала лиса. Это была крохотная девушка.

Людмила?!..

Это была суровая девушка, которую он встретил в Роднике, а теперь она стала его врагом — синеволосая Ванадис. Пусть и было довольно странно видеть так обычно одетую девушку на покрытой снегом горе, но он мог понять это, так как знал её.

Тигре встал и сосредоточенно осмотрел её. Людмила заметила его и оставалась там, где стояла.

Она выжидала меня?

Пусть он и думал о побеге, но этим только вызовет подозрение.

Моё лицо скрыто, поэтому я замаскируюсь личиной охотника, как мы и планировали.

Он был воистину благодарен Лим за шлем в форме медведя и хотел поблагодарить её от всего сердца. Снег хрустел громко, когда Тигре карабкался по склону.

Как он и думал — это была Людмила.

Она была одета в ту же синюю одежду, украшенную красным и золотым цветом. В её руке был вполне обычный лук. Её копьё льда было воткнуто в землю неподалеку.

Она беззаботно улыбнулась, без тени злобы или вражды.

Кажется, что она не заметила, что это был Тигре.

— Ты выпустил эту стрелу?

Людмила, указывая на лису, говорила таким голосом, который многие бы сочли надменным. В лису было воткнуто две стрелы: в голову и загривок шеи. Её палец указывал на стрелу в голове.

Так вот оно как.

Людмила также положила глаз на эту лису. Их стрелы ударили почти одновременно. Пусть это было и необычно, но не так уж и уникально.

Тигре наклонил ей свой колчан, чтобы показать свои стрелы. Это можно было ясно понять, увидев оперение его стрел.

Но даже так...

Тигре заговорил, а его голос явно показывал его волнение:

— Эм... А тебе не холодно?

Пусть она и носила одежду с дорогими украшениями, но её руки, ноги и живот были обнажены. Это была не очень подходящая одежда для походов в заснеженные горы.

— Со мной всё в порядке, так как я особый случай.

Людмила немного выпятила свою грудь и гордо ответила. Тигре опешил, когда она посмотрела на него блестящими глазами, цвета глубокого моря.

— Кстати, ты, кажется, прошел довольно значительное расстояние. Откуда ты поразил этого зверя?

Тигре обернулся туда, откуда пришел, и указал на дерево, за которым он прятался и откуда выстрелил в лису. Лицо Людмилы быстро стало резким.

— Хватит лгать, простолюдин. Тут расстояние больше чем двести аршинов, не так ли? И к тому же такая маленькая цель...

Тигре пожал плечами и достал стрелу из лука. Он знал, что в таких случаях самым лучшим вариантом будет просто показать ей.

Тетива задрожала, когда он выстрелил. Стрела ударила в дерево, которое он показывал, стряхнув снег, накопившийся на ветвях.

Оглянувшись обратно, он почувствовал детское чувство удовлетворения. Людмила уставилась на стрелу с наполовину раскрытым ртом.

Вскоре Людмила повернулась к Тигре и довольно неуклюже извинилась.

— ... Я-я извиняюсь. Я усомнилась в твоих словах.

Как я и думал — эта девушка способна признавать свои собственные ошибки.

Тигре был рад, что хоть и немного, но узнал о её достоинствах.

— Да, кстати, как мы будем делить её? Нам попросту разделить надвое?

Людмила указала на лису луком в своих руках. Её стрела застряла в шеи лисы.

— ... Я полагаю, что в подобной ситуации нам следуют поровну разделить её.

— Это меня устроит. Ах, если тебе нужно, то я могу отдать свою часть мяса. Мне просто нужен мех.

— Тогда я отдам тебе свою часть меха. А заберу всё остальное.

Он мог съесть мясо и внутренности, срезав его с костей и вынув наконечники стрел. Было и ещё кое-что, что он мог также использовать. Хотя ему и нравился мех, но если он его не получит сейчас, то проблем это не создаст.

— Очень хорошо.

Людмила ярко улыбнулась и вытянула вперед свою руку. Тигре крепко сжал её, вспомнив веселую улыбку Эллен.

Он освежевал лису, разрезал мясо и приготовил его в маленькой кастрюле.

Они переместились поближе к реке — не очень далеко от того места, где встретились. Они оба решили отдохнуть, пока Тигре занимался лисой.

Пусть разжигание костра в снегу и заняло время, но он сумел это сделать. В горах они склонились над кастрюлей, когда солнце уже прошло свой зенит и начинало опускаться.

— Почему ты не снимаешь свой головной убор? У тебя не должно быть проблем со снегом или холодом, когда ты возле меня.

Людмила с любопытством спросила у Тигре, когда тот свежевал лису.

Всё было так, как она говорила — холод совсем не терзал их, и это никак не было связано с костром.

Скорее всего — это сила её Виралта [Орудия Дракона].

Это копьё управляло холодом, и именно поэтому Людмила могла ходить по заснеженным горам в такой легкой одежде.

— Возможно... ты — Ванадис?

Было бы очень неестественно не задать подобный вопрос на слова Людмилы, поэтому Тигре осторожно спросил её об этом. Она неудовлетворенно посмотрела на него.

— Пусть ты и прав... Но у тебя, в самом деле, нет никакого чувства смирения.

Тигре засомневался и подумал, что же ему делать дальше. Он подумал, что возможно ему стоит поклониться ей.

— Неважно. Я помилую из-за уважения к твоим навыкам лука. Так что я прощу твою грубость.

Тигре вздохнул с облегчением и слегка поклонился. После этого он заметил взгляд Людмилы и указал пальцем на свой головной убор.

— В моей деревне нам не разрешается снимать это, пока мы охотимся в горах.

Это была старая история, которую он услышал от своего отца. Тигре смог так адекватно ответить, используя информацию, которую удалось вспомнить.

— Ясно. Как жаль. Я бы хотела увидеть твоё лицо.

Честно сказала Людмила. Тигре продолжал молчать, но он обливался потом под маской.

Если она узнает его, то он не уйдет с этой горы живым. Даже если она по своей прихоти смилостивится над ним, то всё равно заточит его в подземелье своего замка.

Она в самом деле не заметила.

Она просто думала о нём, как об обычном охотнике и перестала обращать на это внимание. Единственное, что сейчас было между ними, так это маленькая кастрюля.

Если бы она была чуть подальше от своего копья — он смог бы застать её врасплох и повалить. Однако, как только он об этом подумал, то Тигре сразу же выкинул эту мысль из головы. Шансы на победу были слишком малыми, и он попросту не мог так просто напасть на девушку, которая разговаривала с ним так честно и любезно. Затем Людмила внезапно позвала Тигре.

— Как тебя зовут?

— ... Урз.

Тигре использовал имя своего отца.

— Ясно. Урз. Служи мне.

Людмила заговорила так, будто говорила об обычных вещах.

— Твои навыки в луке восхитительны. Одного этого достаточно, чтобы позволить тебе служить мне.

— ... Я не охотник, пришедший из ближайших деревень. Я пришел издалека.

Он говорил с перерывами, но Тигре смог выдавить эти слова.

— Ясно. Было бы странно не слышать о тебе, будь ты человеком из Олмутца.

— Я не планирую покидать свой дом.

Тигре смог выразить свои истинные чувства, не говоря ложь.

Тигре чувствовал себя виноватым, используя имя своего отца, чтобы солгать Людмиле.

Если отложить в сторону поведение этой девушки, то можно сказать, что она прямо приняла меня.

В словах Людмилы не было лжи. Возможно, потому что она думала о Тигре как о простолюдине, так что она, по своему, смогла принять его на равных условиях.

Если бы она смотрела свысока на обычных людей, то меня, скорее всего, быстро бы прогнали, не дав мою часть лисы. Нет, вероятно, она заставила бы меня пройти в её крепость.

Если бы это был жадный аристократ Брюна, такой как герцог Тенардье, то он мог бы наказать его за повреждение шерсти лисы.

Вскоре Тигре закончил свежевание лисы. Хотя он и устал, случайно обрезав некоторые уголки, но семьдесят процентов кожи на мехе ещё оставалось. Тигре объяснил, что дальше делать Людмиле:

— Чтобы обработать эти мелкие места — передай это на обработку специалисту.

— Поняла. Спасибо за твой труд.

После этого Тигре и Людмила съели немного мяса лисы. Он смыл кровь и приправил его солью. Людмила особо не возражала.

Перед тем как положить кастрюлю в сумку, он по-быстрому вымыл её талым снегом. Оставшееся мясо и потроха были зарыты в яме. Тем временем Людмила поставила кипятиться новый котелок, омыв его водой.

Она собирается пить горячую воду?

Пусть Тигре и подумал об этом, но он почувствовал, что что-то отличалось в этот раз. Людмила открыла две стеклянные бутылочки, которые висели у неё на поясе, и положила нечто похожее на высушенные черные зерна в чашку.

Когда она налила в неё кипяток, то вода немного покраснела.

Затем она зачерпнула варенья из другой бутылочки и положила его в горячую покрасневшую воду, ожидая пока оно растворится.

— Выпей.

Тигре взял из её рук дымящуюся чашку. Он не смог отказаться, наверное из-за вполне естественной атмосферы, а может быть из-за её отношения к нему, либо по какой-либо другой причине.

— Это чай. Он согреет твоё тело и успокоит твой разум.

Тигре позаботился, чтобы самому не обжечься, и аккуратно отхлебнул чая.

Таинственный запах возбудил его нос. Горечь и слабость распространилась по языку. Казалось, что усталость, накопленная в теле, сразу же исчезла.

— ... Вкусно.

Не думая он пробормотал эти слова. Лицо Людмилы быстро засветилось от радости.

— Верно, не так ли? Если ты хочешь ещё выпить, то я специально налью для тебя.

Грудь Людмилы гордо выпятилась и она невинно улыбнулась. Тигре попросил ещё одну чашку, видя её настойчивость.

Так она может вот так улыбаться.

Каждый раз, когда он отпивал чаю, его тело согревалось изнутри. Людмила с ликующим выражением лица смотрела, как Тигре пьет чай.

Когда они отдохнули, Людмила с интересом посмотрела на Тигре.

— Урз. Почему ты тут? Ты ведь должен понимать, что сейчас происходит. Множество солдат сейчас ходят по горным тропам, и ясно, что это место стало полем боя.

— В этих горах скрываются кое-какие животные, которых можно встретить только в это время.

— Я удивлена. Я не думала, что человек сможет зайти сюда. Мне надо кое-что обдумать.

Хотя достаточно опасные слова слетели с его уст, но он сумел их проглотить.

— А почему здесь разгуливает Ванадис? Почему ты пришла сюда без своих помощников?

— ... Это особый случай.

Людмила, которая обычно придерживалась властного поведения, впервые показала слабое выражение лица. Её короткие синие волосы затряслись, когда она направила взгляд вдаль.

— Я просто хотела расслабиться.

— ... Если я тебя устраиваю, то могу выслушать.

После некоторых сомнений Тигре сказал эти слова.

Если бы он сейчас с ней попрощался, то ему стоило уходить быстро. Но он не мог смотреть на одинокий профиль Людмилы.

Людмила удивленно посмотрела на Тигре.

— Есть старая поговорка: если не можешь говорить, то просто покричи в дупло дерева.

— Ты довольно нежный, как для медведя.

Людмила обняла колени и уставилась на Тигре. Это была поза, которая подходила обычной молодой девушке.

Вскоре Людмила постепенно заговорила.

У неё была гордость Ванадис, которая наследовалась из поколения в поколение в её семье. Из-за своего положения ей приходилось подавлять свои собственные эмоции, чтобы сохранять отношения с человеком, которого она ненавидела.

В частности, Людмила высвободила свой гнев, словно яростный поток, когда говорила, что герцог Тенардье передал доспехи, созданные на её территории, бандитам.

— Сегодня я смогла поохотиться... Я думаю, что солдаты простят меня за это. Мне нужно хотя бы немного времени, чтобы самой расслабиться и отвлечься.

Хотя в некоторых местах её истории появлялся сам Тигре, но он на это никак не отреагировал. Он попросту кивал и отвечал на её случайные вопросы.

Пусть и ради своей собственной безопасности, но он всё равно решил скрыть свою личность от неё.

Если бы он продолжил с ней разговор, то это бы было слишком трусливо.

— Урз. Я запомню твоё имя. Тебе всегда будут рады, если ты придешь в княжеский особняк в Олмутце.

Когда они разделились, Людмила покинула его, сказав эти слова. Она взяла шкуру лисы и своё копьё и пошла прочь довольно легкой походкой по заснеженной земле.

Это тоже сила её копья? Она так легко может ходить по заснеженной горе.

После того как её фигура несколько отдалилась, Тигре сменил тему размышлений и начал следовать по её шагам на снегу. Людмила, скорее всего не заметит его на таком расстоянии, но он оставался настороже, продвигаясь медленно.

Солнце уже скрылось на другой стороне горы. Только закат освящал холм.

Плохо. Как только солнце сядет, я не смогу следовать за ней.

Борясь с волнением Тигре продолжал идти в своём темпе, продвигаясь помалу. Это был его последний шанс.

Его ноги чувствовали усталость, а дыхание было морозным.

К моменту захода солнца Тигре стоял на краю обрыва. Перед его глазами раскинулась крепость.

Он тихо провёл ночь в горах, а утром спустился с них.

— У тебя ужасное лицо.

Это были слова, которыми Эллен поприветствовала Тигре, когда он вернулся. Слова Тигре тоже не были обычными:

— Позволь мне поспать полдня.

Он не стал бриться, есть и переодеваться. Тигре рухнул в тот же момент, когда вошел в шатер, где он спал.

Позиция армии Лейт-Меритца не изменилась, с того момента как Тигре пошел на гору. Хотя они и не поменяли метод атаки горного пути, но они не добились существенных результатов. Они даже не смогли пройти первую линию обороны.

Но всё же Лим и Эллен продолжали атаковать, чтобы обеспечить максимально возможную поддержку Тигре, пока он обследовал гору.

Солнце село, и атака этого дня опять закончилась пустыми результатами. Тигре наконец проснулся.

Он быстро съел в одиночку уху и сам побрился, оставив несколько порезов в районе челюсти. Когда Тигре наконец закончил с этим, то вернулся в шатер и сел в круг с Эллен и Лим.

— ... Я вернулся.

Эллен подразнила его взглядом за визит в столь поздний час и выслушала со всей серьезностью.

— Ты выспался и хорошо наелся. Так как всё прошло? Ты смог найти что-нибудь?

— Две сотни... нет, одну сотню людей я смогу провести к замку. Затем нам надо будет уничтожить ворота.

Возможно потому что оборона горной дороги была идеальна, то защита самого форта ничем особо не отличалась. Оборона, которая так мучила Эллен, не была выстроена вокруг форта, а также не очень уж и много солдат стояло на страже ворот или патрулировали стены.

По мнению Тигре даже без осадного оружия, наподобие таранов, они могли забраться на стены, используя крюки и веревочные лестницы.

— Хорошо поработал!

Услышав рассказ, Эллен высоко оценила его и ударила по плечу Тигре. Затем она бодро говорила инструкции Лим.

— ... Всё будет нормально? Всего лишь с сотней человек?

— Этого хватит. У них всего лишь две тысячи солдат и, по крайней мере, половина из них располагается на горной дороге, то есть в самой крепости менее тысячи солдат. Они также, скорее всего, защищают другие горные тропы посменно. У нас не будет и шанса на победу, если мы продолжим эти атаки. Но в тоже время...

Эллен прикрыла один глаз, но в другом было столько боевого духа, что хватило бы на оба.

— Когда придет время, я докажу тебе, что могу сдерживать Людмилу и одну тысячу её солдат. Я покажу тебе силу Ванадис.

— Как обнадеживает.

Настроение у Эллен поднялось, когда дело дошло до боя. Тигре заметил, что нечто подобное случалось с ним ранее, но не замечал этого.

После этого Тигре рассказал им, что повстречал Людмилу.

— Тебя раскрыли?

— Я обязан этому головному убору.

Пока он шутливо отвечал, Лим молча посмотрела вниз с покрасневшим лицом. Тигре криво улыбнулся, увидев её реакцию, и вернулся к разговору. Он не выкладывал всё, о чём они говорили, но сказал, что она угостила его чаем. Хотя Эллен и нахмурилась, но она не жаловалась; однако в конце сказала следующее:

— Носить с собой чай и варенье в такое время. Она действительно смешная.

Тигре также с этим согласился.

Они быстро завершили приготовления. Ранним утром на следующий день одна сотня кавалеристов Лейт-Меритца, ведомая Тигре и Эллен, используя утренний туман, приблизились к подножию гор Татра.

Лим взяла на себя командование оставшимися солдатами и пошла на штурм горной дороги. Хотя неудовлетворение этим явно было видно в её синих глазах, но она следовала инструкциям, сохраняя свое бесстрастное лицо.

Пусть и было лишь сто кавалеристов, но им сложно было путешествовать по горе без дороги. Солдаты были одеты не в доспехи, а в комбинированную одежду из меха и кожи. Среди них вскоре стало много раненых, так как их ноги скользили, и также камни падали сверху на них.

Они связывали тела веревкой, продвигаясь по склонам, которые были наполовину покрыты льдом. Эллен воодушевляла солдат, а Тигре руководил их продвижением. Солдаты Лейт-Меритца медленно продвигались по заснеженной горе.

Когда небо на востоке стало окрашиваться в синий цвет и солнце перешло в западную часть неба, они достигли того места, где Тигре стоял несколько дней назад.

Они посмотрели вниз на крепостной форт перед глазами.

Однако произошло нечто неожиданное.

— ... Тигре, ты же говорил, что оборона не была такой плотной.

Когда Тигре смотрел на врата с этой части крепости несколько дней назад, то не видел ничего кроме них.

Однако сейчас перед вратами была возведена линия обороны. Пусть не было никаких насыпей, и рвы были не так глубоки, но угроза, которую они несли, всё же оставалась.

К тому же количество солдат на крепостном валу существенно увеличилось. Некоторые из них стояли с луками в руках.

— Странно. Ничего этого ранее не было.

— Людмила, возможно, пришла к такой идее, когда встретила тебя.

Эллен посмотрела вниз на крепость с мрачным выражением лица.

Хотя у него и были превосходные навыки охотника, но всё же он был обычным человеком — не Ванадис. Но, несмотря на это, он смог забраться на гору по заснеженному пути. Столкнувшись с этим, Людмила изменила свою оборону. Ничего мистического в этом не нет.

— Что будем делать? Сдадимся и вернемся?

Тигре осторожно спросил у неё. Эллен скрестила руки и сильно потрясла головой, отказывая ему.

— Если мы сейчас повернем назад, то все наши усилия пойдут псу под хвост. Я абсолютно точно не хочу этого.

Тигре с удивлением посмотрел на Эллен, услышав такое прямое заявление. Эллен посмотрела назад и снова заговорила:

— Я разрушу врата.

— Это слишком опасно. Они расстреляют тебя стрелами с крепостного вала.

Тигре схватил плечо Эллен и уставился на неё.

— Не то чтобы меня ранят.

Эллен помахала рукой, словно отодвигая этот вопрос в сторону. Она схватилась за шею Тигре и подтащила его ближе к себе, когда он снова попытался поспорить.

Эллен слегка прижала свой лоб к его лбу.

— Ты должен дать мне шанс, чтобы хорошо выглядеть в этом случае.

Она прошептала и ярко улыбнулась, убрав руку от Тигре.

— Смотри, Тигре. Я разрушу всё перед вратами замка одним ударом. А следующим я вынесу сами врата.

Естественно, в текущих условиях любой другой план был обречен на провал. Тигре прикусил губу, настолько сильно, что потекла кровь, а затем посмотрел на черный лук в своей руке.

Что мне нужно сделать, чтобы ты помог мне снова?

Он понял, что это было эгоистичное желание — просить то, чего он боялся.

Тигре хотел сделать что-то для Эллен.

Вскоре солнце полностью село.

Под покровом темноты войска Лейт-Меритца осторожно спустились вниз по крутому склону. Они использовали веревку, чтобы уберечь себя от падения и намазали свои мечи грязью, чтобы те не сияли.

Когда все солдаты спустились, и их количество было проверено Эллен и Тигре, то Эллен заговорила с солдатами в своей обычной манере.

— Я прорву для вас врата. В это время поспешите до них добраться.

Её слова были коротки, но у них не было другого реального плана. Солдаты не протестовали и не показывали и тени сомнений. У них была абсолютная вера в Эллен — Силврахль [Принцессу ветра — Серебряную вспышку].

— Пусть дракон принесет нам победу.

Закончив инструктаж, Эллен повернулась к вратам замка.

Она сказала своим солдатам стоять в стороне и молча пошла вперед одна.

В свете факелов возле ворот, солдаты Олмутца заметили Эллен. Когда они стали поднимать тревогу и готовить своё оружие, то Эллен легко побежала по снегу и замороженной земле, вынув из ножен длинный меч на поясе.

— Арифал.

Следуя её крику, клинок длинного меча засиял бледным свечением. Морозный воздух ушел с гор и окружил меч. Громадный рев был слышан и сияющий свет пробил блестящую линию в темноте.

— Лей Адмос [Порыв Ветра]!

Ветер сконденсировался в одной точке и превратился в невидимый железный молот, который понесся вперед. Земля и песок были сдуты прочь, рвы засыпало грязью, а частоколы разлетелись в щепки. Как только ветер достиг врат замка, то он разлетелся во все направления, потеряв свою силу.

— ВРАГ!

Множество криков послышалось на крепостном валу, и они стали выпускать стрелы в Эллен.

Эллен не сдвинулась и защитила свою голову лишь левой рукой. Она не использовала ветер, чтобы защитить себя и продолжала собирать ветер своим длинным мечом.

Несколько стрел поцарапали её руки и ноги, прилетев сверху.

— Эллен!

Раскидывая по сторонам грязь, Тигре пробежал и прыгнул на Эллен сзади. Он повалил её на землю, чтобы прикрыть её. Стрела отскочила от его плеча, когда он падал. Внутри потока стрел Тигре схватил тело Эллен и потащил её на расстояние, до которого стрелы не достанут.

— Что ты делаешь, Тигре? Моя вторая атака...

Эллен разочарованно стала протестовать, но замолчала от голоса Тигре:

— Почему ты солгала мне?

— ... Я просто не сказала это тебе.

Эллен выглядела словно надувшийся ребенок, когда отвернулась в сторону, в результате чего Тигре стал говорить с раздражением:

— Твою Веду [Навык Дракона] нельзя использовать беспрерывно?

Эллен нахмурилась и закрыла рот, но под давлением взгляда Тигре она неохотно ответила:

— Мне надо около десяти секунд...

Тигре пришлось унять гнев, поднимающийся из глубины сердца. Если бы он не сделал этого, то мог и ударить Эллен.

— Почему ты мне не сказала?

— У нас не было времени.

Тигре замолчал, и его злость тут же испарилась. Не у Эллен не было времени, а у Тигре.

Эллен сделала нечто неразумное для Тигре и решила сохранить это в секрете.

Факелы усеивали крепостной вал, когда солдаты начинали собираться на нём.

Что мне делать? Мне нужно что-то сделать.

Тигре сжал крепко лук, достаточно сильно, чтобы почувствовать боль в руке. Рука становилась красной от крови, которая стекала по его плечу.

Он хотел отплатить за её доброту, но ему нужна была сила. Он нуждался в той же силе, которую она использовала, когда разрубила дракона. Он нуждался в силе, которую он использовал, когда они вместе сбили дракона.

В этот момент Тигре перестал дышать.

Возможно, я смогу.

Тигре перевел взгляд с Эллен на Серебряную вспышку в её руке.

— Я прошу тебя. Твоя сила. Пожалуйста, одолжи её мне!

Тигре отчаянно просил длинный меч.

— Твоя хозяйка — Эллен. Пусть твои отношения с Эллен очень неплохи, а также между нами нет никакой связи, однако я знаю, что ты обладаешь своей собственной волей. Я прошу тебя. Возможно, ты и не услышишь, что я тебе скажу, либо не захочешь слушать...

В это время ветер погладил тусклые красные волосы Тигре.

Тигре подумал, что это был ответ Серебряной вспышки.

— Ты можешь стоять?

Поддерживая тело Эллен, Тигре уставился на врата замка. Эллен недоумевала, глядя то на Тигре, то на меч в своей руке.

Сделав вдох, Эллен твердо встала на ноги и улыбнулась Тигре.

— Я была права, когда стала сотрудничать с тобой.

Она указала на врата замка Серебряной вспышкой.

— На таком расстоянии моя Веда [Навык Дракона] не достанет, но всё будет хорошо.

Следующая атака не будет её Навыком Дракона. По крайней мере, не Эллен будет её производить.

— Арифал. Я разочарована твоим кокетливым поведением... Ну, это нормально, если ты так будешь вести в отношении этого парня.

Ярко красные глаза сверкали от решимости. Длинный меч, называемый Серебряной вспышкой, ещё раз испустил бледно-голубое сияние. Тигре и Эллен стояли рядом и смотрели на врата замка.

Один вложил стрелу в свой лук и натянул тетиву. Другая же вытянула свою руку, в которой держала сверкающий меч. Их целью являлись толстые железные ворота.

Солдаты на крепостном валу перестали стрелять и с любопытством смотрели на Тигре. Они знали, что сила Серебряной вспышки не достанет до них, а тем более лук и стрела.

В следующее мгновение их обуял ужас, словно они видели кошмар наяву.

Ветер тек от Серебряной вспышки в стрелу, вложенную в лук Тигре.

Сияющий воздух уже окружал стрелу: свет пульсировал, радиально распространяясь от стрелы.

В этот раз я не слышал голос, но...

Этого будет достаточно. Тигре твердо верил в свой лук и стрелу.

Стрела была беззвучна, когда он выпустил её.

Свечение от кругового стало линейным, следуя за ускоряющейся стрелой. Пронзительный звук разорвал пространство, пока она летела по воздуху.

Обломки частокола и стен были откинуты в сторону совершенно беззвучно, а на их месте была вырыта глубокая траншея.

Землю разделило надвое, и стрела вонзилась в центр ворот замка. Раздался резкий металлический звук, и легкая вибрация прошлась по всему крепостному валу.

Несколько солдат подозрительно посмотрели на стены.

С воротами замка не случилось ничего, но это продлилось лишь секунду.

Внезапно круговой свет стал расходиться от стрелы. Словно следуя за светом, в железных вратах появилась пробоина. Болты, поддерживающие врата изнутри, были явно срезаны.

Железные двери были пробиты и ясно разделились на две двери. Их части упали на землю, сотрясая её.

Солдаты были шокированы, глядя на круглое отверстие в воротах. Их мысли остановились — никто не мог ничего сделать.

Врата были сделаны их трех листов железа, расположенных между толстыми дубовыми досками. Но при этом в них зияла дыра, словно их разрезали формочкой для печенья.

Дыра была достаточно большой, чтобы в неё могла пройти тележка, пусть и еле-еле. Морозный ветер легко задувался внутрь.

Эллен была первой, кто пришел в себя. Она не упустила паузу в передвижении врага и подняла в небо Серебряную вспышку, издав клич:

— В АТАКУ!!!

Следом за ней Тигре вложил новую стрелу. Сотня кавалеристов проследовала за ними внутрь.

Ночная битва в горах Татра только началась.

Один мужчина сзади наблюдал рукопашный бой с мрачным выражением лица. Однако его целью была не она, а парень с тускло красными волосами.

Шесть его товарищей умерло. Теперь он был один. Но даже так, этот мужчина сосредоточил своё внимание на огромной добыче — Ванадис.

На его левой руке была татуировка — большая цепь.

◎ ◎ ◎

Людмила была удивлена, когда получила доклад, что Эллен появилась во внутреннем дворе замка; однако она онемела, когда узнала, как та прошла сквозь врата замка. В течение короткого времени она стояла ошеломленной.

Что это значит? Элеонора не должна была пробиться так быстро!..

Однако не было времени ни на удивления, ни на обдумывание. Людмила быстро вылетела их комнаты командующей, сжимая Ледяную рябь. Она на всех парах бежала на поле битвы.

Повсюду солдаты Олмутца, стоящие возле ворот, предпринимали соответствующие действия, как только оправились от удивления. Другими словами, они оставили врата.

Даже если они уйдут от крепостных врат, то далее пролегал канал, по которому протекала река. Через этот канал был построен мост — они будут отражать атаку врага там.

Однако если доходило до боя на мечах и копьях, то солдаты Лейт-Меритца были сильнее. Они не думали, что смогут сражаться с таким количеством врага так просто, поэтому появлялись намеки на их бедственное положение.

Каждый становился свирепым зверем, когда они яростно атаковали врага. Они разбивали вражьи шлемы или пронзали их копьями. Если же их мечи ломались, то они сражались с тем укороченным клинком, который оставался или начинали сражаться оружием, которое подбирали с окружающих их трупов.

Солдаты Олмутца тоже не отступали. Вторглись именно к ним, поэтому они не могли отступить. Они сокрушали врага боевыми топорами и врезались в них своими сломанными щитами.

Трупы с обеих сторон падали в ров один за другим. Вскоре он будет полностью заполнен.

Однако сражение было неравным.

Хотя солдаты Олмутца и оборонялись, но их постоянно заставляли отступать.

Солдаты Лейт-Меритца были более энергичны, потому что Эллен — Серебряная вспышка — вела их.

Её серебряно-белые волосы трепетали на ветру и блистательно отражали свет. Солдаты Олмутца падали один за другим, как только сверкал её длинный меч. Её движения походили на танец. Каждый человек мог увидеть красоту в её страшных действиях.

Тигре, стоящий возле Эллен, стрелял из лука. Каждый раз, когда пела его тетива, солдат или командир, стоящий в тылу, встречался со своей смертью.

Его точность была ужасающей. В темноте ночи, с одним лишь тусклым освещением от окружающих факелов, стрелы Тигре гарантированно убивали солдат в тылу. И эти стрелы постоянно несли только смерть.

Кое-кто заметил присутствие Тигре. Пусть некоторые и пытались пристрелить его, но их стрелы вскоре падали на землю, либо отлетали в ров, оставляя за собой лишь умеренный звук, когда падали в воду.

Неожиданно солдаты Олмутца расступились направо и налево, создав узкую дорогу.

— Элеонора!

Это был крик гнева. Лавиас был направлен вверх, когда Людмила летела вперед верхом на лошади.

Длинный меч скрестился с копьём. Звук скрежета разделил атмосферу, а вспышка ослепила глаза солдат.

— Отступайте!

Никто не знал кто именно — Элеонора или Людмила — произнес эти слова. Возможно, они отдали этот приказ одновременно.

Солдаты прекратили бой и расступились, образовав круг. Они не вмешивались в дуэль своих Лордов.

Хоть Тигре и остановился, но он не ушел с моста.

Пусть он и был ближе, чем кто-либо другой, но он не мог уследить за битвой.

— Подумать только, что ты лично появишься, тем более с таким неловким внешним видом.

— Мне надо высказать слова благодарности. Я ведь должна тебе за тот раз.

Измеряя расстояние, Эллен ответила с серьезным выражением лица. Подтвердив подозрительное выражение Людмилы, Ванадис с серебряно-белыми волосами смело улыбнулась.

— Кстати, я принесла тебе подарок. Пожалуйста, изящно прими своё поражение.

— Я отказываюсь от него. Я отправлю тебя назад в Лейт-Меритц закованной в лёд!

И снова эти двое столкнулись. Ослепляющий свет был виден, когда они обменивались ударами. Меч и копьё рисовали белые арки в темноте. Давление вызывало ранения, а их столкновения оглушали.

Обмен атак и защит продолжался. Жар и свет излучался ими двумя, а холодный воздух засасывало в темноту ночи.

Был ли вообще ещё кто-то, кто мог сражаться с Эллен так долго?

У Тигре захватывало дыхание, когда он смотрел за битвой двух Ванадис. Когда он сражался в крепости или против армии Тенардье, то ни один из людей не обменивался ударами с Эллен более десяти раз.

Людмила опытно управляла коротким копьём и яростно ударяла своим оружием, сталкиваясь с атаками Эллен.

После неожиданного столкновения между Виралтами [Орудиями дракона], Эллен и Людмила одновременно отпрыгнули назад.

Бесстрашная улыбка появилась на губах Эллен.

— Лей Адмос [Порыв Ветра]!

Арифал вдохнул окружающие его ветра и сформировал жестокий меч, который понесся вперед. Однако он был направлен не на Людмилу. Мост был разрушен и его обломки падали в воду под ними.

Мост был разорван на половины.

Не обращая внимания на катастрофу перед глазами, Людмила побежала вперед. Даже с дырой перед ней она не показала ни тени сомнения.

— Шеро Зам Кафа [Заморозь Небо]!

Воздух моментально замерз, и громадные блоки льда соединились, создав мост. Вместо того чтобы оставаться на месте, Эллен понеслась вперед и двинулась по ледяному мосту, который был впереди неё. Несколько копий льда образовались и атаковали её, пока Людмила скользила по льду и приближалась к Эллен с копьём наперевес.

Ноги Эллен оторвались от моста и были обернуты ветром. Она уклонилась от копий льда и схватила рукав Людмилы, как только та отошла в сторону, и затем скинула её с моста.

Людмила посмотрела на воду, когда её тело приближалось к поверхности. Она подвела кончик копья и с силой ввела его в поверхность воды, где он и застрял.

— Айзбилк [Тихий Мир]

От кончика Лавиаса вода замерзла с ужасающейся скоростью. Используя своё копьё как точку опоры, Людмила перекувырнулась и приземлилась на ледяную поверхность.

— Как и обычно ты сражаешься так грубо.

Людмила глядела на Эллен ледяными глазами. Эллен закинула свой длинный меч на плечо и спокойно ответила:

— Я сражаюсь, чтобы победить. Я не беспокоюсь, когда выбираю особый метод для этого, а также не сковываю себя бесполезными вещами. В отличие от некоторых...

Она презрительно засмеялась, глядя свысока на Людмилу.

— Как ощущения у той, кто всегда смотрит свысока на других, но когда теперь на неё смотрят сверху? Нет, я полагаю, что учитывая наш рост, то всё как обычно.

— ЛАВИАС!!!

Людмила ответила с яростью, схватившись за древко копья. Она мгновенно исчезла, как только древко копья выросло, поднявшись выше моста с удивительной быстротой. Она танцевала высоко в воздухе.

Всё ещё находясь в воздухе, древко копья вернулось к прежней короткой длине. Людмила громко закричала, падая на Эллен, используя импульс падения себе в помощь.

Лавиас заморозил окружающий воздух. В мгновение громадный клинок льда появился на наконечнике копья.

Эллен подумала уклониться и направила в ожидании Серебряную вспышку на Людмилу.

Однако Эллен потратила достаточно много сил, поэтому решила не уклоняться.

Арифал вобрал в себя ветер, одев серебряный клинок в многочисленные вихри. Громадный клинок ветра ничем не уступал тому, который сформировал Лавиас.

Это конец!

Победа будет моя!

— Режь и Разрывай, Арифал [Серебряная вспышка]!

— Пронзи, Лавиас [Ледяная рябь]!

Поток ветра раздавит всё на своём пути; громадные кристаллы пробьют всё, до чего дотронутся.

Шторм помешал льду пронзить Эллен, в то время как блоки льда защитили Людмилу от атак шторма.

Два огромных зверя разорвали плоть друг друга.

И звери выдохлись в один и тот же момент.

Воздух расширился, и звук, похожий на гром, взорвался в воздухе. Эллен сдуло прочь, и она упала на колено. Людмила приземлилась на мост в подобной позе.

Хотя Тигре и шагнул вперед, чтобы помочь Эллен встать, но Ванадис с серебряными волосами прокричала, почувствовав его движения:

— Держись подальше, Тигре.

Тигре встал на месте.

— Расслабься. Уже всё кончено.

Эллен нетвердо встала и посмотрела на Людмилу. Людмила же использовала копьё, поддерживая себя, когда вставала. Она контролировала подчиненных своей рукой, когда те кинулись вперед, чтобы помочь ей.

Они обе тащили вперед свои поврежденные тела, сокращая расстояние между собой. Их руки дрожали от усталости.

В это же время один мужчина выбежал из солдат Лейт-Меритца, которые молча смотрели за битвой. Хотя он и был одет в солдатскую одежду, но при этом держал кинжал, пропитанный ядом. Он точно не был солдатом.

Людмила заметила его раньше Эллен.

Ванадис с синими волосами без тени сомнения призвала все свои силы и подбежала к Эллен. Она встала за Эллен, защищая её спину. Крики горечи и отчаяния послышались от солдат обеих армий.

Даже когда вмешалась Людмила, то человек не медлил. Клинок в его руке сверкнул, когда он встал, чтобы ударить им Людмилу.

В следующую секунду тело мужчины отлетело в сторону.

Он врезался в мост, когда стрела пронзила его голову, а затем упал в реку. Людмила увидела форму оперения.

Сейчас...

Людмила повернула взгляд туда, откуда была выпущена стрела.

Один молодой парень с тусклыми красными волосами стоял в позе с черным луком в руках.

— Это было опасно, Тигре.

Слова Эллен были наполнены радостью. Людмила рассеянно посмотрела на Тигре, а затем повернулась к Эллен.

— Что за лицо? Не хочешь ли ты сказать мне, что уже забыла, как выглядит Тигре.

Людмила не выслушала слова Эллен до конца. Она подошла к Тигре и посмотрела на него с гневом, явно заметным в её глазах цвета глубокого моря.

— Ты солгал мне, Урз.

Увидев лицо Людмилы, Тигре побледнел и не знал что сказать. Она же продолжала тихо говорить:

— Я видела стрелы.

— ... Прости.

Людмила безжалостно ударила Тигре, когда он поклонился.

— Почему ты извиняешься? Почему ты помог мне сейчас? С луком в твоих руках ты мог с легкостью подождать, пока я паду от руки убийцы. Почему ты помог мне?

Она резко на него посмотрела. Тигре мрачно взъерошил свои тусклые красные волосы.

— Полагаю, что выражал свою благодарность.

— Благодарность?

Людмила нахмурилась. Тигре продолжал говорить, после того как сказал вводную часть.

— Чай был вкусен. Это не простая похвала — он действительно был хорош.

Тигре тогда был уставшим, а Людмила хорошо заварила чай. Однако, что более важно, Людмила говорила с Тигре как девушка, а не как Ванадис.

Вот почему чай был так вкусен.

Людмила молча смотрела в лицо Тигре некоторое время. Она никак не менялась в своих эмоциях.

Вскоре она вздохнула, и её тело потеряло прежнюю силу.

— Граф Ворн. Что вы просите от меня?

Людмила спрашивала его не в высокомерной манере, а с характером, который более подходил изящной принцессе.

— Ты желаешь, чтобы я сражалась против герцога Тенардье вместе с тобой?

Тигре потряс головой.

— Объяви о своём нейтралитете и не двигайся. Больше я ничего не хочу.

— ... Только и всего?

Людмила красиво нахмурилась, услышав неубедительный ответ.

— Тебе разве не нужны союзники?

— Так-то нужны, однако ты ничего не получишь, если будешь сражаться со мной. Я не имею права просить тебя об этом, когда ты ничего не приобретешь взамен.

— Другими словами, ты не имеешь никакого намерения сражаться ради личной выгоды?

— Если честно, то даже Алзас слишком велик для меня. Меня всё устроит, пока в нём будет мир.

Людмила выглядела удивленной. Пристально поглядев на Тигре некоторое время, Людмила горько улыбнулась.

— Ты говоришь это серьезно?

— Конечно.

Он тут же ответил ей. Людмила посмотрела вниз. Её плечи понемногу затряслись, пока она не залилась смехом. Солдаты, Эллен и Тигре удивленно смотрели на неё.

Через некоторое время Людмила закончила смеяться. Она посмотрела вверх с острым и холодным выражением лица, словно её копьё.

— Граф Ворн. Искренность важна, но она работает не всегда.

Пусть Тигре и не показал это у себя на лице, но его наполняли горькие эмоции. Он думал, что его усилия были бесполезны. Пока он был в глубоких размышлениях, Людмила задумчиво улыбнулась ему.

— Однако твоей искренности в этот раз хватило. Для этой гражданской войны в Брюне, я заявляю о своём нейтралитете с этого момента и о том, что не буду объединяться ни с одной из сторон конфликта — этого достаточно?

Тигре почувствовал облегчение. Он хотел сказать ей слова благодарности, но в это время Эллен встала перед Тигре, оттолкнув Людмилу в сторону.

— Подожди, Тигре. Не решай, не поговорив сперва со мной.

Её руки были на поясе, и она была явно недовольна. Без сомнений это была обида, которая появилась из-за того, что он сейчас её немного проигнорировал. Однако Людмила обнаружила некую определенную эмоцию в её словах.

— О? Возможно ли, что ты ревнуешь, Элеонора?

— Я раздавлю тебя, коротышка.

Когда очередное столкновение между ними двумя стало разворачиваться, Тигре запаниковал и встал между ними. Он почувствовал, словно встал между волком и леопардом.

— Людмила. Я хочу тебе сказать ещё кое-что.

Тигре говорил быстро, что несколько смягчило опасную атмосферу. Чувствуя облегчение, Тигре повернулся к Ванадис с синими волосами и поклонился с улыбкой.

— Спасибо тебе. За то, что защитила Эллен.

— !..

Людмила осознавала те действия, которые предприняла ранее. Она покраснела, и её глаза забегали туда-сюда. Эллен встала перед Людмилой с неописуемо неловким выражением лица.

— ... Сп-спасибо.

Хотя она и запнулась, но всё же смогла поблагодарить.

Людмила восприняла всё слишком близко к сердцу и закричала так энергично, что слюна полетела в воздух.

— М-мне не нужны ваши благодарности!

Война, наконец, закончилась.