Онлайн чтение книги Три века без бессмертных Unseen Immortal of Three Hundred Years
Глава 16 - Жажда смерти

[1] “作死” Zuò sǐ более прямым переводом будет "No zuo no die". No zuo no die — китайский интернет-мем. Оригинальная китайская фраза, которая означает «никто не попал бы в беду, если бы не попросил об этом», наполовину переведена на китайский язык и сохранила один из своих китайских иероглифов на пиньинь – Из Википедии. Его используют для описания людей, которые ведут себя рискованно или глупо, как будто они сами ищут неприятностей.

Но, говоря о получении небесного слова...

У Синсюэ повернул голову, чтобы посмотреть на Сяо Фусюаня, а затем внезапно поднял руку, проведя по основанию его уха.

Говорили, что меч Небесного Бессмертного быстрее молнии, и в мгновение ока может обезглавить тех, кто нарушает правила. Все демоны избегают его на десять чжан (33 метра), а простые люди и вовсе не могут к нему приблизиться.

Но У Синсюэ уже протянул руку. Когда он наконец вспомнил эту поговорку, было уже слишком поздно сожалеть о своих действиях.

Однако единственное, что произошло, это то, что меч в руке Сяо Фусюаня слегка поднялся, а затем снова опустился. Как только жужжащий звук начался, он тут же прекратился. От яростного рывка клинка до вложения обратно в ножны прошло лишь мгновение.

У Синсюэ был ошеломлён этой переменой.

Сяо Фусюань наклонил голову и посмотрел на его пальцы:

— На что ты нажимаешь?

Его голос был очень глубоким, а шея слегка вибрировала, когда он говорил.

У Синсюэ сжал пальцы и убрал руку.

— О, а что случилось с ваше слово «Мянь»? Кажется, оно никогда раньше не появлялось.

Сяо Фусюань взглянул на соломенную лачугу. Казалось, он не хотел говорить слишком много из-за всех присутствующих там людей, поэтому ответил только двумя словами:

— Больше нет.

Имело смысл. С разрушением Бессмертной столицы и гибелью Линтая, было естественно, что знак «Мянь», дарованный небесами, исчез. У Синсюэ не знал, о чём он только что подумал, что заставило его задать такой глупый вопрос.

Он, махнув рукой, собирался уйти от этой темы, но внезапно услышал, как Сяо Фусюань сказал:

— Раньше он не всегда был виден.

У Синсюэ снова стало любопытно:

— Не всегда был виден? Что, знак, дарованный небесами, время от времени появлялся и исчезал?

— Мгм.

— Когда он исчезает, а когда появляется?

— …

По какой-то причине Сяо Фусюань не ответил.

Он просто поднял руку и сжал шею там, где должен был быть знак «мянь», посмотрел на У Синсюэ, а затем направился прямо к соломенной лачуге.

— ? — У Синсюэ.

— Почему ты говоришь, что это призыв? — Сяо Фусюань подошел к хижине и спросил женщину, в плотном пальто.

Ученик совершенствования рядом с ней хотел остановить его, но другой удержал его и смотрел на Сяо Фусюаня с нерешительным выражением лица.

— Потому что у них на шее было слово, — сказала женщина и, поднимая руку, показала. Из-за плотного зимнего пальто, которое она носила, её движения казались довольно неуклюжими, из-за чего её красные глаза выглядели ещё более пустыми и печальными.

Слово у них на шее?

У Синсюэ слушал, но не понимал.

К счастью, один из учеников совершенствования не выдержал и объяснил:

— Это уже некоторое время происходит на окраине Юйяна. Первой жертвой был лесоруб. Он был нормальным человеком, но однажды проснулся и обнаружил, что на его шее появилось слово, как будто… дарованное небесами. Оно было как будто выгравировано на его теле и не смывалось, как бы он ни пытался.

Он бросил взгляд на шею Сяо Фусюаня и быстро отвернулся:

— После этого лесоруб исчез в ту же ночь. Кроме того, топор, которым он обычно пользовался, и курильница для благовоний, которая стояла перед алтарём, также исчезли.

— Курильница? — И Ушэн был озадачен.

— Да, курильница, — кивнул ученик. — Его семье показалось это странным и искала его повсюду, но не смогла найти. Через семь дней вся семья увидела один и тот же сон. Во сне они увидели лесоруба, сидящего, скрестив ноги, на алтаре, держащего на одной руке топор, а на другой – курильницу. Его отрубленная голова лежала на коленях. Кровь текла из его шеи, стекая по всему телу. И тогда отрубленная голова заговорила.

— Что он сказал?

— Он сказал, что он был призван стать бессмертным и теперь находится в храме на утёсе в Долине Великой Скорби, и попросил семью принести в качестве подношения немного благовоний. После того, как члены его семьи проснулись, они сразу же пришли в нашу секту за помощью. Но, как всем известно, Долина Великой Скорби была запечатана в течение долгого времени, и люди не могут просто так войти и покинуть это место. Однако несколько старших учеников пожалели их и решили отправиться в Долину Великой Скорби. Они взяли несколько таблеток без сновидений, купленных в секте Хуа. С помощью таблеток без сновидений, наши боевые братья и сёстры не пострадали. Но, несмотря на их поспешную поездку, им так и не удалось найти этого лесоруба. Всё, что они нашли – это его окровавленный топор.

Когда У Синсюэ услышал про таблетки без сновидений, он на мгновение замер и посмотрел на И Ушэна.

Он увидел, как тот опустил голову, посмотрел вниз, подтянул ткань, закрывающую рот и нос, ещё выше, скрыв большую часть лица. Выражение его лица выглядело печальным.

Каждый в мире полагался на таблетки без сновидений, чтобы войти и выйти с опасной территории Долины Великой Скорби, но сам создатель таблеток без сновидений пал жертвой долины, даже не оказавшись там.

Это... бессмысленно.

— Во всяком случае, после этого многие семьи пострадали от подобной ситуации. Сначала на шее появлялось слово, а затем человек исчезал в ту же ночь. Даже если их привязывали к кровати верёвками, и всю ночь наблюдали за ними непрерывно, это всё равно было бесполезно. Наблюдавший человек всегда каким-то образом внезапно засыпал, а верёвки не были развязаны, они были покрыты кровью. Это было как будто... — ученик сделал паузу, а затем продолжил с бледным лицом. —  Как будто человека разрезали на куски вдоль верёвок и вынесли. Независимо от того, как они исчезали, пропавшие люди всегда являлись во сне и говорили, что они были призваны стать бессмертными и что их семье нужно прийти в Долину Великой Скорби, чтобы совершить подношения с благовониями. Это ещё одна пострадавшая семья, — он указал на женщину. — Две её дочери исчезли. Мы пришли помочь в поисках, но на самом деле...

Его губы шевелились, как будто он хотел сказать, что на самом деле они не найдут их, как бы ни старались. Но, увидев красные плачущие глаза женщины, он проглотил эти слова.

— Ваша секта отправила всего трёх человек на такую опасную миссию? — удивленно спросил И Ушэн.

— Ну, это потому, что Северные Территория Цанлана и Вечное море рухнули без всякой причины всего несколько дней назад. Большинство учеников нашей секты пошли туда. Мы не большая секта, поэтому мы действительно были всем, что секта могла послать, чтобы помочь в этом деле, — пробормотали трое учеников.

У Синсюэ, который изначально хотел сидеть в соломенной лачуге и ждать наступления темноты, услышав эти слова, он на цыпочках вернулся в повозку.

Он забыл, каково это быть печально известным во всём мире.

Но сейчас, по сравнению с тем, чтобы пугать этих ребят из какой-то безымянной секты совершенствования, лучше было завернуться в одеяла и вздремнуть.

Он надеялся, что ему приснится что-то, будь то город Цюэ или его прошлое, но этого не произошло.

Как ни странно, ему не снились определённые сцены или люди, но ему снился символ «Мянь», сияющий мягким золотым светом, и так близко, как будто он был прямо перед его носом…

***

У Синсюэ внезапно открыл глаза и увидел Сяо Фусюаня, стоящего перед ним и наклонившегося вниз.

Он облизнул пересохшие губы и схватил Сяо Фусюаня за запястье:

—  Ты...

Не успел он договорить, как услышал легкий звон. Опустив взгляд, он увидел, что на пальцах Сяо Фусюаня висит пара серебряных колокольчиков. Такие же, как те, что раньше использовались в доме Хуа, привязанные к его запястью защитные колокольчики.

— Зачем это? Хочешь снова меня заковать? — У Синсюэ в оцепенении посмотрел на колокольчик.

Сяо Фусюань ничего не ответил, не обращая внимания на руку У Синсюэ, которая держала его за запястье. Но его пальцы немного шевельнулись, и внезапно пара серебряных колокольчиков была привязана к талии У Синсюэ.

Когда он наклонился, его уши и шея оказались очень близко к лицу У Синсюэ.

У Синсюэ подсознательно взглянул на место, где должен был быть напечатано слово «Мянь».

— Небесные цепи не могут быть сняты. У меня есть только это, — мрачно сказал Сяо Фусюань.

У Синсюэ на мгновение помедлил, а затем отпустил руку.

Небесные цепи не могут быть сняты, что дальше? Какое это имеет отношение к колокольчикам?

Но вскоре после этого он понял значение этих слов.

Снаружи солнце уже село. Согласно тому, что говорили ученики совершенствования, они наконец-то могли пересечь мост и войти в долину.

У Синсюэ вышел из повозки и последовал за Сяо Фусюанем; остальные уже ждали у подвесного моста.

Под ночным небом в Долине Великой Скорби внезапно начал дуть метельный ветер. Когда У Синсюэ шёл, цепи на его теле постоянно звенели.

Эти цепи на самом деле были очень тонкими. Он не мог их видеть, но мог их чувствовать. Гвозди, проникшие в душу сквозь кости, следовали за ним, как тень.

— Что это за шум? — пробормотали ученики совершенствования, когда подошли ближе и услышали звон. Они проследили за звуком, и их взгляд упал на У Синсюэ.

Они сразу же насторожились, но, увидев серебряные колокольчики, привязанные к его талии, все вздохнули с облегчением.

У Синсюэ, увидев это, тихо сказал: «О... Вот почему на меня повесили колокольчики»

Он обернулся и увидел холодное лицо Сяо Фусюаня.

— Бессмертный? Ты... — он посмотрел в глаза Сяо Фусюаню, собираясь что-то сказать.

Однако, прежде чем он успел договорить, Сяо Фусюань уже поднял свой меч, прижав ножны меча к талии У Синсюэ, толкая его вперед. Он сказал суровым голосом:

— Иди на мост.

Ладно.

У тебя есть меч, значит решать тебе.

У Синсюэ пошёл вперёд по длинному подвесному мосту.

Перед ними стояли Нин Хуайшань и Однорукий. Они вернулись, осмотрев местность. Казалось, не заметив никаких изменений. Просто время от времени они напоминали:

— Городской Лорд, мы очистили окрестности от существ инь. Когда войдёте в долину, не отходите далеко от нас. С мелкими тварями мы сами разберёмся.

У Синсюэ посмотрел на их затылки и плавно ответил:

— Вот и хорошо.

— Это естественно!

Ранее говорили, что под этим мостом ползает всякая нечисть. Только переправляясь ночью, они не испугают их. У Синсюэ размышлял о причине этого, пытаясь почувствовать их под своими ногами.

К своему удивлению, он обнаружил, что на дне моста, похоже, ничего нет. Ошиблись ли они? Или эта нечисть по какой-то причине исчезли?

Они перешли мост очень плавно, немного странно.

Даже эти ученики совершенствования время от времени в замешательстве оглядывались назад, бормоча: «Это странно».

Место, где они стояли, представляло собой плоский утёс, и на том утёсе был небесный храм. Несмотря на то, что в храме никого не было, масляная лампа была зажжена сама по себе.

— Это горный храм Долины Великой Скорби. Как только мы пройдем через этот храм, можно будет войти в долину, — когда эти ученики совершенствования говорили, они оглядывались в сторону подвесного моста, всё ещё не веря. — Мы должны быть осторожны, когда пойдём, ниже этой долины есть катакомбы. Будьте осторожны, не забывайте избегать ловушек, иначе вы можете упасть вниз.

Как раз в тот момент, когда они говорили всем быть осторожными, кто-то уже упал.

Этим несчастным человеком был не кто иной, как У Синсюэ.

И люди, которые тащили его вниз, тоже были не кто иные, как двое его верных подчинённых.

Так называемая подземная катакомба представляла собой огромную пещеру, в центре которой стояла статуя божества. Казалось, что здесь уже очень давно заброшенная, покрытая мхом и переплетающимися лианами.

На каменных стенах вокруг было бесчисленное количество дыр, некоторые из них были тёмными и безмолвными, в некоторых горели масляные лампы, тоже зажжённая сама по себе, словно молчаливое подношение, длящееся неизвестно, как долго.

Когда У Синсюэ приземлился, Нин Хуайшань и Однорукий уже исчезли без следа, неизвестно, где спрятавшись.

Во всей катакомбе был слышен только звук капающей воды.

У Синсюэ стоял рядом с божественной статуей, оглядываясь вокруг. В следующую секунду десятки белых набросились на него.

Эта нечисть была своего рода существами инь. Они, как правило, появляются в местах с большим количеством мёртвых людей.

Они имели человеческий облик, но их руки и ноги были гораздо длиннее, а кожа была особенно белой, как воск в траурном зале. Когда их рот раскрывался, он мог растянуться до ушей, не видно было зубов, только чёрная смоль.

Их глаза имели только чёрные зрачки, без белков, и когда они улыбались, это выглядело, как два полумесяца.

Они любили есть души живых людей, а также грызть кость. Когда их треснувшие рты приближались к людям, можно было услышать крики умерших.

Это та самая нечисть, которая любит под подвесным мостом. Нин Хуайшань и Однорукий потратили около двух часов, собирая десятка этих существ, пряча их в мешочек, связывающий души.

Этих тварей чрезвычайно трудно убить. Если человек не будет бегать достаточно быстро, то они могут напасть. Есть два хороших способа борьбы с ними: один – использовать связывающий души мешочек, второй – накормить их досыта.

Нин Хуайшань и Однорукий уже знали, что этот У Синсюэ ненастоящий и у него нет ничего с собой. У него определенно не было с собой мешочка, связывающего души.

Они вдвоём спрятались в дырах пещеры, ожидая увидеть, как человек, осмелившийся притвориться Городским Лордом, будет атакован, и усвоит урок, который он никогда не забудет.

Но когда толпа существ инь набросилась на него, они увидели, что под божественной статуей этот фальшивый Городской Лорд расслабил свои плечи.

Казалось, он вздохнул и пробормотал: «Как хлопотно»; а затем выбросил грелку для рук, которую держал в рукавах.

Грелка покатилась по земле, и звук эхом разнёсся по катакомбам.

Нин Хуайшань подсознательно сказал:

— Всё кончено.

Когда он снова поднял глаза, он увидел, как одно из существ инь набросилось на У Синсюэ, раскрыв рот, чтобы поглотить жизненную энергию. В следующий момент У Синсюэ надавил на его плечо, двумя пальцами схватив егоза край рта.

— Хруст, — звук ломающихся костей раздался внезапно – У Синсюэ сорвал голову существу инь.

Повсюду брызнула кровь.

Нин Хуайшань подсознательно закрыл глаза.

Но после этого звук ломающихся костей не прекращался.

Этот звук ему был слишкощм знаком...

— Всё кончено, — повторил Нин Хуайшань, чувствуя, как его тело немеет.

Однорукий тоже был очень ошеломлён.

— Это неправильно!

— Это определенно неправильно!

Для обычных людей, и даже для некоторых учеников совершенствования, десятки существ инь были настоящей проблемой. Иначе они не были бы так осторожны с этим подвесным мостом.

Но для настоящего У Синсюэ это ничего не значит.

Нин Хуайшань сглотнул, и когда снова открыл глаза, увидел, что все призраки, которых они поймали за несколько часов, лежали на земле, обезглавленные. Вся катакомба была залита кровью, и эти жидкости текли, даже доходя до дыр, где они прятались.

Он чувствовал запах крови.

Он видел, как У Синсюэ схватил последнее существо инь рукой за горло. Затем мороз распространился наружу от кончиков его пальцев, покрыв всё лицо этого существа инь инеем, замораживая кровь, которая была повсюду на земле, и образовал ледяную тропу прямо к Нин Хуайшаню и Однорукому.

Все это произошло в мгновение ока.

Они только мельком взглянули на замороженную кровь, и когда снова подняли глаза, У Синсюэ уже стоял прямо перед ними.

— А, вот где ты прячешься. Я тебя долго искал, — сказал У Синсюэ.

Нин Хуайшань затаил дыхание.

Всё кончено.

Я мертв.

Подумал он про себя.

Затем он увидел, как У Синсюэ поднял к нему руку…

***

Через мгновение вся катакомба перестала эхом отзываться звуком ломающихся костей, только звук капающей воды.

Каждая капля была похожа на молоток, бьющий по сердцам этих двух трусов.

Нин Хуайшань и Однорукий остались живы, но за мятеж и беспорядки их связали длинной лентой. При ближайшем рассмотрении можно было увидеть, что это два ремня, завязанные вместе.

Конечно, маленьких демонов нельзя было удерживать простым поясом; настоящей причиной их неподвижности была сила и давление, которые их прижимали.

У Синсюэ не убил это последнее существо инь, только заморозил его наполовину и притащил его к Нин Хуайшаню и Однорукому.

Он взял мешочек для связывания душ двух подчинённых и погладил их по головам, а затем сказал с улыбкой:

— Эй, вы двое так много подарили мне, поэтому я могу дать вам небольшой подарок взамен, не слишком ли это?

Нин Хуайшань чуть не заплакал: «Городской Лорд...»

Он всхлипывает:

— Извините... Мы ошибались.

— Ну, что толку теперь рыдать? — сказал У Синсюэ, привязав существо инь между ними.

Вскоре после этого существо инь было медленно разморожено и вернулось к жизни.

Оно немного поборолось, поняв, что не может освободиться, и разозлилось. Но по обе стороны от него были живые существа, источающие соблазнительный запах пищи.

Оно тут же снова стало счастливым, его чёрные глаза и рот изогнулись в улыбке. Затем оно потянулось к Однорукому влево.

Оно подарило ему «поцелуй».

— … — Однорукий.

Оно облизало губы и потянулось вправо к Нин Хуайшаню.

— Я… твою мать, — выругался Нин Хуайшань.

И его тоже поцеловали.