Онлайн чтение книги Что делать, если школьный хулиган интересуется мной? What Should I Do if the School Bully is Interested in Me
Глава 115 - Выжать все соки

Ли Янь увидела в постели Гу Минжэня обнаженного юношу. Вопрос об ориентации ее сына отпал сам собой.

Боже, какой же неловкой была эта сцена!

Когда Линь Цзян услышал, что Гу Минжэнь называл незнакомку «мамой», все его тело оцепенело. Под тонким одеялом, в которое укутался Линь Цзян, таилось совершенно обнаженное тело. Несмотря на то, что мать Гу Минжэня не могла видеть его наготы, юноше было неудобно и стыдно.

Ли Янь родилась в благородной семье, ее хорошее воспитание не позволяло говорить ужасные вещи и делать уродливые поступки даже в состоянии полнейшего шока. Женщина была сдержанной настолько, что даже переродившись после смерти осталась бы невозмутимой. Ли Янь отвернулась и ушла в гостиную, давая Линь Цзяну возможность одеться.

Именно из-за ее мягкости и порядочности Гу Минжэнь не хотел признаваться в своей ориентации. Он всегда был послушным ребенком, делал все, что просили родители, а отец и мать баловали его. Все члены семьи Гу всегда помогали и безоговорочно доверяли друг другу…

Гу Минжэнь глухо упал на колени перед матерью. Ли Янь прикрыла рот рукой, даже не пытаясь сдержать слез. Она не думала, что ее гордый сын когда-нибудь будет просить о прощении… А сейчас он кланялся из-за мальчика в соседней комнате. Ли Янь прекрасно знала своего сына, раньше он никогда не проявлял слабость и не сделал бы этого без особой причины.

Когда младший сын семьи Хэ признался в своей ориентации, она стала волноваться. Ли Янь боялась, что из-за близкой дружбы детей решение ребенка Хэ повлияет на Гу Минжэня. Сегодня она в этом убедилась.

Когда Линь Цзян оделся, вышел и увидел своего парня, стоящего на коленях, то впал в настоящий шок. Его взгляд упал на Ли Янь. Женщина повернулась к нему спиной и вытерла слезы, проводя между ними жесткую черту.

Линь Цзян хотел вежливо поздороваться с ней, но в нынешней ситуации это казалось невозможным. Он остановился на мгновение, а затем направился к входной двери и обулся. Юноша решил уйти сам, пока его не попросили это сделать.

Гу Минжэнь растерялся, услышав, как входная дверь хлопнула, и тут же встал. Ли Янь остановила его, схватив за руку.

— Мама, я просто выйду, поговорю с ним и тут же вернусь. — Он оттолкнул руку матери и кинулся вслед за Линь Цзяном.

Юноша ждал лифт, его голова была опущена, взгляд упирался в пол, а сердце находилось в полнейшем беспорядке. Он никогда раньше не чувствовал себя так: в груди болело, казалось, что легкие опухли и наполнились водой, отчего стало трудно дышать.

Гу Минжэнь обнял его за плечи, посмотрел в глаза и произнес медленно и уверенно:

— Возвращайся в общежитие и дождись моего звонка. Не сбегай, слышишь? Не отключай телефон.

Линь Цзян улыбнулся ему и ответил ласково:

— Хорошо, не волнуйся.

Гу Минжэнь посмотрел на натянутую улыбку любимого и не смог унять чувства, таившиеся в его сердце. Он наклонился ближе и сказал серьезно и уверенно:

— Линь Цзян, я хочу быть с тобой.

Прошу, останься со мной…

Глаза Линь Цзяна тут же округлились, а сердце болезненно пропустило удар. Много лет спустя он вспоминал, что был готов остаться с Гу Минжэнем — человеком без имени и положения — и следовать за ним в течении десяти долгих лет лишь из-за этих четырех простых слов.

С того момента, как сын убрал ее руку, Ли Янь поняла, какой выбор он сделал. Женщина чувствовала холод и огорчение. Почему ему нравятся парни? Она не отвергала гомосексуализм, и если бы они были обычной семьей, она бы не противилась выбору сына. Но все не так просто. Гу Минжэнь нес ответственность за будущее не только семьи Гу, но и семьи Ли.

— Порви с ним, — Ли Янь закрыла глаза, — чем раньше, тем лучше.

Гу Минжэнь снова упал на колени перед матерью и ответил хрипло:

— Нет.

Когда Ли Янь услышала его непоколебимый и уверенный голос, в ее носу защипало, а на глаза снова навернулись слезы.

— Тогда что ты намерен делать?

Он должен не только рассказать все отцу — главе семьи Гу — и добиться его признания, но также объявить о своей ориентации перед главами семьи Ли. Подумав о давлении, которому подвергнется ее сын, Ли Янь почувствовала головокружение.

***

Линь Цзян вернулся в общежитие в полном беспокойстве. Хао Мэн подпрыгнул от радости, когда увидел друга и снова развел драму:

— У-у, Линь Цзян, ты наконец вернулся. Знаешь, что случилось прошлой ночью? В нашу комнату прилетела птица! Она меня до смерти напугала. — Юноша продолжил страстно жаловаться: — Ты знаешь, какой она была страшной? А еще она нагадила на твою постель!

Услышав это, Линь Цзян тут же выпалил:

— Что?! — Он быстро поднялся по лестнице и обнаружил на своей подушке пятно птичьих фекалий. — Бл*! — выругался Линь Цзян, чувствуя несправедливость последних дней.

— Я же просил тебя ночевать в комнате, — пробормотал Хао Мэн снизу.

Линь Цзян покосился на друга. Когда он вернулся, то все еще прокручивал в голове тот момент, как мать Гу Минжэня вломилась в спальню, но столкнувшись с жестокой реальностью (в виде помета), был вынужден очнуться. Теперь Линь Цзян пережил весну и грустную осень…

Он свернул испорченное постельное белье и кинул в мусорную корзину, а затем собрался спуститься вниз и купить новое. Хао Мэн проследовал за ним, неустанно спрашивая одно и тоже:

— Линь Цзян, как ты познакомился со своим парнем? Дай совет, будь другом.

У Хао Мэна давно не было отношений, поэтому ему так и хотелось посплетничать и поговорить о любви.

Линь Цзян холодно хмыкнул, пытаясь пропускать его треп мимо ушей.

— Чего ты хмыкаешь? Вы уже целовались? Как далеко зашли?

Линь Цзян вошел в небольшой супермаркет, взглянул на комплект белья на полке и нашел цвет, схожий с постельным бельем Гу Минжэня и пошел на кассу. А Хао Мэн все не унимался:

— Просто скажи, а? Кто кому признался первым?

Линь Цзян заплатил, вышел из супермаркета, достал телефон и взглянул на дисплей. Пропущенных звонков не было.

— Что-то долго…

На самом деле, если бы Гу Минжэнь не проявил инициативу и не действовал так настойчиво, то скорее всего, их отношений бы и не было вовсе.

— Почему ты не отвечаешь?! — Хао Мэн надул губы.

С такой внешностью ему было трудно найти подходящего партнера, так теперь еще и друг отказывался секретничать с ним и делиться тайнами своих отношений, ах!

— Я помню, что ты утверждал, что натурал. Но со мной ты можешь не притворяться!

Линь Цзян ничего не ответил, развернулся и ушел.

…Поздно ночью, почти в одиннадцать, ему позвонил Гу Минжэнь. Голос на другом конце провода был настолько тихим, что ушам Линь Цзяна стало щекотно. Он встал с кровати и прислонился к стене, на которую падал мягкий лунный свет.

— Ты в порядке? Утешить тебя? — пошутил Линь Цзян.

В это время Гу Минжэня заперли в комнате, чтобы он подумал над своим поведением и осознал глупость поступков. Ему только что дали мобильник, да и то тайком. Пока родители Гу спали, Гу Минжэня выручила домработница, которая испытывала к нему самые теплые чувства.

После того, как их отношения раскрыли, парень чувствовал себя более расслабленно: ему больше не приходилось терпеть огромное давление, нужно было только дождаться «суда». Услышав голос любимого, Гу Минжэнь улыбнулся.

— Да, утешь меня.

Губы Линь Цзяна тоже растянулись в улыбке, а два маленьких тигриных зуба блеснули при лунном свете.

— Не переживай, я [1] не кину тебя до тех пор, пока не выжму все соки [2].

(П/п: снова использует «老子» — «я» шутливо (или гневно). «搾» — отжать, выжать; «幹» — (вульгарно) трахаться, вступать в половую связь, сдохнуть)

Конечно, Гу Минжэнь ожидал получить немного другое утешение, но был рад услышать очередную дурацкую шутку от своего парня.

— Вероятно, тебе придется остаться со мной до конца жизни.

— Не будь так самонадеян. — Презрительно фыркнул Линь Цзян. — Если однажды твои почки не сработают [3], то я сразу же выпру тебя!

(П/п: китайцы верят, что в правой почке располагается сексуальная энергия (у мужчин — выработка спермы и способность к зачатию, у женщин — регулярные месячные, возникновение и развитие беременности), а также источник жизненных сил, а в левой — наследственная энергия.)

Как только Гу Минжэнь хотел убедить любимого в том, что этого не произойдет, домработница шепнула в окно его спальни:

— Хозяин, время почти истекло.

Он мог позвонить только на десять минут.

Гу Минжэнь сказал кратко:

— Я пока не смогу ходить в универ и быть на связи. Линь Цзян, когда мы встретимся, я докажу, что почечная недостаточность мне не грозит.

Линь Цзян отчаянно рассмеялся.

— Такие громкие слова, ха-ха-ха.

Когда звонок прервался, Гу Минжэнь передал телефон домработнице.

Экран телефона Линь Цзяна потух. Что за странное чувство трепетало в его сердце? Это, и правда, любовь?

Внезапно он вспомнил о своих чувствах к Ли Сижань — к девушке, которая его обманула. В то время он всячески избегал физического контакта с ней, считая это отвратительным.

Но почему? Неужели он родился шоу и не знал об этом? Или в то время уже стал геем под натиском приставаний Гу Минжэня?

Линь Цзян не хотел думать об этом и ворошить прошлое, поэтому отправился спать.

***

На следующий день по всему университету ходили слухи о том, что у Гу Минжэня была невеста — владелица магазина чая с молоком, стоящего рядом с кампусом. А еще все говорили, что Гу Минжэню было всего шесть лет, когда они познакомились. Также каждый знал, что его невеста была аспиранткой университета А.

Линь Цзян смутился, когда услышал слухи о Чжан Вэй. Теперь однокурсники и студенты других факультетов косо смотрели в его сторону, это немного выбивало из колеи.

— С тобой все хорошо? — украдкой спросил друга Хао Мэн. Он знал, что Линь Цзян не расставался с Гу Минжэнем. Вчера вечером он слышал, как эти двое общались по телефону, их голоса были настолько сладкими, что в его сердце зарождалась зависть.

— Его семья заставила это сделать? — предположил Хао Мэн.

Линь Цзян раздраженно закрыл книгу и лег на стол в ожидании учителя.

— Сам не знаю.

Вчера Гу Минжэнь говорил, что его заперли. Его ведь не морят голодом, правда?

«В конце концов, он их сын», — мысленно утешал себя Линь Цзян.

Хао Мэн увидел расстроенный вид друга и перестал его донимать.

В результате, классный руководитель не пришел, вместо него в аудиторию вошла красивая аспирантка. Класс радостно приветствовал ее, заставив Линь Цзяна поднять голову.

Чжан Вэй!

Молодая женщина сегодня была одета в строгий костюм, а в руках держала план урока как настоящий преподаватель.

Она оглядела студентов и сказала с улыбкой:

— Я ваша старшая сестра, меня зовут Чжан Вэй. Зовите меня «сестрица Вэй». Профессора Ли отправили на раскопки. На этот месяц, до тех пор, пока профессор не вернется, меня поставили вам на замену.

Все любят красивых учителей, даже девушки. Аудитория наполнилась аплодисментами и радостными восклицаниями, и только Линь Цзян нахмурился, услышав новость.

— Сестрица Вэй, это вы владелица магазина молочного чая недалеко от кампуса, верно?! Я часто туда хожу! — сказала кто-то из студенток.

Чжан Вэй кивнула.

— Спасибо за то, что помогаешь моему бизнесу процветать. Надеюсь, в этом месяце я также помогу твоей группе получить больше знаний. А теперь давайте проверим посещаемость.

Когда очередь дошла до Линь Цзяна, Чжан Вэй многозначительно замолчала, ее глаза блеснули, а взгляд отыскал среди толпы знакомое лицо соперника.

Линь Цзян фыркнул и отвернулся.

…Перед концом урока кто-то снова спросил:

— Сестрица Вэй, а Гу Минжэнь с факультета финансов — правда ваш жених?!

Услышав компрометирующий вопрос, Линь Цзян обернулся в поисках любопытной студентки. Ей оказалась та самая девушка, которая несколько дней назад выбежала из аудитории в слезах!

Чжан Вэй сердечно улыбнулась и великодушно призналась:

— Да, мы познакомились в очень раннем возрасте.

Девушка торжествующе взглянула на Линь Цзяна, чувствуя себя очень счастливой!

Как она могла проиграть какому-то несуразному парню!

Линь Цзян жестко ухмыльнулся и лениво потянул за горловину футболки, демонстрируя несколько красных отметин на шее.

Еще вчера у них с Гу Минжэнем состоялась горячая ночка. Извращенец Гу любил оставлять засосы, он осыпал ими почти всю тело Линь Цзяна.

К счастью, прошло не так много времени, поэтому следы Гу Минжэня все еще были очень яркими.

Лицо девушки вдруг стало зеленым как огурец.

— Гнусный ублюдок, — тихо выругалась она.