Онлайн чтение книги Кланы Альфанской Луны Clans of the Alphane Moon
8

Когда утомленный Чак поздно ночью возвращался в свою квартиру в Мэрион-Каунти, в коридоре его остановил ганимедийский студняк.

— В твоей комнате двое людей, — сообщил ему Лорд Раннинг Клэм. — Я подумал, что тебе следует об этом знать.

— Спасибо, — буркнул Чак, гадая, кто бы это мог быть.

— Один из них — твой начальник из ЦРУ, Джек Элвуд, — продолжал студняк. — Второй — начальник мистера Элвуда, мистер Роджер Лондон. Они пришли поговорить о твоем побочном заработке.

— Я никогда его не скрывал, — сказал Чак. — В конце концов, Мэйджбум, управляемый Петри, находился здесь, когда Хентман меня нанимал. Интересно, какого черта они лезут в это дело?

— Ты прав, — согласился студняк. — Но они прослушивают линию, по которой ты сегодня говорил, сначала с Джоан Триест, а потом с мистером Хентманом во Флориде. Поэтому они не только знают, что ты работаешь на Хентмана, но им известна и идея сценария, который…

Это объясняло все. Чак прошел мимо студняка и подошел к своей двери — она была отперта. Чак открыл ее и оказался лицом к лицу с двумя представителями ЦРУ.

— Почему так поздно? — спросил он. — Что стряслось? Он подошел к старому шкафу ручной работы и повесил пальто. В комнате было тепло — цеэрушники включили отопление.

— Это тот самый человек? — спросил Лондон, высокий седеющий мужчина лет за пятьдесят. Чак уже встречал его раньше и считал тяжелым человеком. — Это Риттерсдорф?

— Да, — ответил Элвуд. — Чак, слушай внимательно. Есть кое-что, чего ты не знаешь о Банни Хентмане. Факты проверены. Мы знаем, почему ты взялся за эту работу, знаем, что ты не хотел, но был вынужден.

— Вот как? — осторожно спросил Чак. Конечно, они не могли знать, какое давление оказал на него студняк.

— Мы вполне понимаем в какое тяжелое положение тебя поставила твоя бывшая жена, — сказал Элвуд. — Высокие алименты; ей удалось добиться выгодного приговора. Мы знаем, что тебе нужны деньги. Однако… — Он взглянул на Лондона, тот кивнул, и Элвуд открыл папку. — Здесь у меня досье Хентмана. На самом деле его зовут Сэм Литтл. Во время войны он обвинялся в нарушении правил торговли с нейтральными странами. Иначе говоря, Хентман посредничал в поставке товаров врагам. Благодаря искусству своих адвокатов, в тюрьме он провел всего год. Будешь слушать дальше?

— Да, — ответил Чак. — Но мне трудно бросить работу только потому, что пятнадцать лет назад…

— Хорошо, — сказал Элвуд, обменявшись взглядом с Лондоном. — После войны Сэм Литтл или Банни Хентман, как его зовут сейчас, жил в системе Альфы. Что он там делал, никто не знает — наши источники информации на Альфе в то время бездействовали. Около шести лет назад он вернулся на Терру со множеством межпланетных скинов. Начал поигрывать в ночных клубах, а потом нашел спонсора в лице «Пабтранс Инкорпорейтед»…

— Я знаю, что хозяин «Пабтранс Инкорпорейтед» альфанец, — прервал Чак. — Я его видел. Эр-Би-Экс Триста Третий.

— ТЫ ВИДЕЛ ЕГО??? — Элвуд и Лондон вытаращились на него.

— Ты знаешь что-нибудь о Эр-Би-Эксе Триста Третьем? — спросил Элвуд. — Его семья во время войны управляла крупнейшим картелем военного снаряжения в системе Альфы. Его брат и сейчас в альфанском правительстве, он подчинен непосредственно Великому Дожу Альфы. Иначе говоря, имея дело с Эр-Би-Эксом Триста Третьим, ты имеешь дело с правительством Альфы. — Он бросил досье Чаку. — Прочти остальное.

Чак просмотрел бумаги. Он легко вычленил основное: агенты ЦРУ, обрабатывавшие данные, считали, что Эр-Би-Экс Триста Третий действует как неофициальный представитель своего правительства, то есть противника, и что Хентман отлично понимает это. Поэтому за обоими внимательно наблюдает ЦРУ.

— Причина, по которой он предложил тебе эту работу, — сказал Элвуд, — вовсе не та, что ты думаешь. Хентману не нужны новые писатели, у него их и так пятеро. Я тебе скажу, что думаем об этом мы. Нам кажется, это как-то связано с твоей женой.

Чак не ответил, он машинально перелистывал досье.

— Альфанцы, — продолжал Элвуд, — хотели бы вновь заполучить Альфу Третью Эм-два, а единственный способ этого добиться — убедить живущих там терран покинуть ее. Иначе в соответствии с межпланетными Протоколами две тысячи сорокового года спутник становится собственностью колонистов, а если они терране, значит, опосредованно, он собственность Терры. Альфанцы не могут заставить поселенцев покинуть его, но могут следить за ними. Им отлично известно, что это общество состоит из психически больных людей, бывших пациентов Нейропсихиатрической Лечебницы Гарри Стэка Салливана, которую мы основали там перед войной. Только терранское агентство может забрать колонистов с Альфы Третьей Эм-два; это может быть ТЕРПЛАН или Американская Межпланетная Служба Здоровья и Общественного Надзора. Мы можем эвакуировать спутник и оставить его на разграбление.

— Но Терра не будет предлагать колонистам эвакуироваться, — заметил Чак. — Это совершенно ясно. Произойдет одно из двух: либо Терра оставит поселенцев в покое, либо построит новую больницу и снова заставит их лечиться.

— Может, ты и прав, — сказал Элвуд. — Но знают ли об этом альфанцы?

— И помни, — вставил Лондон низким хриплым голосом, — что альфанцы заядлые игроки. Они поставили на карту все, но проиграли. Они не могут действовать иначе.

Это была правда, и Чак кивнул, соглашаясь. Но все это по-прежнему казалось ему бессмыслицей. Как он мог повлиять на решение Мэри? Хентман знал, что они с Мэри жили раздельно. Мэри находилась на Альфе Третьей Эм-два, а он был здесь. Но даже если бы оба находились на альфанском спутнике, это ничего не изменило бы — Мэри всегда все решала сама. Однако, если алъфанцы знают, что он управляет Дэном Мэйджбумом… Нет, это невозможно.

— У нас есть одна версия, — сказал Элвуд, принимая от Чака досье и пряча его в сумку. — Мы считаем, что альфанцам известно…

— Только не говори, что они знают о Мэйджбуме, — прервал его Чак. — Это бы значило, что они проникли в ЦРУ.

— Я… я имел в виду не совсем это, — сказал Элвуд неуверенно. — Им кажется, что ваш разрыв с Мэри формален, что в тебе сохранилось прежнее чувство к ней. Они, кажется, считают, что вскоре между тобой и Мэри вновь установится контакт, хотите вы этого или нет.

— И что им это даст? — спросил Чак.

— Тут оценка ситуации выглядит весьма мрачно, — ответил Элвуд. — Из обрывков информации, собираемых то тут то там, мы узнали… Конечно, мы можем ошибаться, но нам кажется, что альфанцы попытаются толкнуть тебя на убийство жены.

Чак не ответил, лицо его оставалось невозмутимым. Какое-то время все молчали. Элвуд и Лондон смотрели на него, явно недоумевая, почему он ничего не говорит.

— Откровенно говоря, — буркнул наконец Лондон, — у нас есть информатор в ближайшем окружении Хентмана. Неважно, кто это такой. От него мы узнали, что проект сценария, представленный тебе после приезда во Флориду, касается агента ЦРУ, убивающего жену руками симулакрона. Это правда?

Чак медленно кивнул, глядя в стену справа от Элвуда и Лондона.

— Этот сценарий, — продолжал Лондон, — должен подсказать тебе идею убийства миссис Риттерсдорф с помощью симулакрона ЦРУ. Единственное, чего не знают Хентман и его альфанские друзья, так это того, что симулакрон уже Альфе Третьей Эм-два, и ты им управляешь. Если бы они знали… — он чуть помолчал, потом закончил: — они поняли бы, что нет смысла разрабатывать детальный сценарий чтобы подсказать тебе эту идею. — Он посмотрел на Чака — Вполне вероятно, что ты уже сам до этого додумался.

После короткой паузы заговорил Элвуд:

— Это интересная идея. Я об этом не подумал, но на твоем месте так бы и сделал. — Затем он сказал Чаку: — Может, ты откажешься от управления Мэйджбумом, чтобы доказать, что не думал ни о чем подобном?

Чак ответил, старательно подбирая слова:

— Чего это ради я буду отказываться?

Было ясно, что сделав это, он признает их правоту и распишется в своих намерениях. Кроме того, он не хотел отказываться от работы с Мэйджбумом по той простой причине, что без него он не сможет убить Мэри.

— Если что-либо произойдет с миссис Риттерсдорф, — заметил Лондон, — подозрение падет на тебя в первую очередь.

— Это я понимаю, — холодно ответил Чак.

— А потому, — добавил Лондон, — управляя Мэйджбумом, заботься о безопасности миссис Риттерсдорф.

— Хотите послушать мое мнение? — спросил Чак.

— Конечно, — ответил Лондон, а Элвуд кивнул.

— Вся ваша версия — просто абсурд, вымысел, основанный на вырванных из контекста крохах информации, полученных от агента с буйным воображением, который слишком долго общался с работниками телевидения. Каким образом убийство Мэри может изменить планы Терры относительно Альфы Третьей Эм-два и тамошних психов? Если она погибнет, ее просто заменят кем-то другим.

— Я думаю, — обратился Элвуд к своему начальнику, — речь может идти не об убийстве, а о попытке убийства. Точнее, об угрозе убийства, висящей над миссис Риттерсдорф и заставляющей ее подчиниться. Вполне понятно, что замысел Хентмана приносит свои плоды, — добавил он, обращаясь к Чаку. — Ты уже подпал под воздействие сценария.

— Это тебе только кажется.

— Я вижу здесь интересное совпадение, — заметил Элвуд. — Ты управляешь симулакроном ЦРУ, и он находится рядом с Мэри, — точно так, как в сценарии Хентмана. Разве не может быть, что…

— Куда вероятнее, что Хентман откуда-то узнал, что я руковожу Мэйджбумом, и на основании этого развернул свой сценарий. А ты знаешь, что это означает… — Вывод был очевидным: что бы они ни говорили, произошла инфильтрация в ЦРУ. Или же…

Имелась еще одна возможность: Лорд Раннинг Клэм выудил информацию из головы Чака и передал ее Хентману. Сначала он вынудил Чака согласиться на работу у Хентмана, а теперь они все вместе стараются заставить его реализовать их план относительно Альфы Третьей Эм-два. В таком случае телесценарий не должен пробуждать у Чака стремление убить Мэри: ведь с подачи студняка организация Хентмана знала, что Чак и сам уже до этого додумался. Сценарий должен был сказать ему, пусть не прямо, но достаточно ясно, что они все знают и, если он будет рыпаться, раскроют его преступный замысел всей Солнечной Системе. И тогда семь миллиардов человек узнают, что Чак Риттерсдорф — потенциальный убийца.

В таком случае следовало признать, что организация Хентмана держит его в руках, и он вынужден будет делать все, что ему скажут. Кое-чего они уже добились — им удалось вызвать подозрения руководителей ЦРУ на Западном Побережье. И, как сказал Лондон, если что-то случится с Мэри…

И все-таки он собирался идти дальше, во всяком случае попытаться. И не просто угрожать, как того хотела организация Хентмана, чтобы заставить Мэри занять определенную позицию по поводу психически больных колонистов. Он собирался выполнить свой план. Почему? Он и сам не знал. В конце концов он мог уже и так никогда больше не увидеть Мэри…

Почему же ее смерть казалась ему совершенно необходимой?

Странно, но она была единственным человеком, который мог разгадать его план, будь у нее такая возможность. Эта была ее работа.

Этот парадокс развеселил его. Несмотря на присутствие двух высших чиновников ЦРУ, не говоря уже о вездесущем желтом студняке, подслушивающем с дальнего конца коридора, он чувствовал себя превосходно. Чак оказался лицом к лицу с двумя мощными группировками. И на ЦРУ, и на организацию Хентмана работали профессионалы с многолетним стажем, но интуиция подсказывала ему, что в выигрыше окажется он, а не они.

Студняк, разумеется, подслушал эту мысль. Чак надеялся, что она дойдет до Хентмана. Ему очень хотелось, чтобы тот о ней узнал.

После ухода начальников из ЦРУ под закрытой дверью комнаты Чака проплыл студняк и собрался в кучу посреди старомодного ковра, закрывающего весь пол.

— Мистер Риттерсдорф, — заговорил он с нотками возмущения в голосе. — Могу вас заверить, что не поддерживаю никаких контактов с мистером Хентманом. Я не встречал его до того, как он пришел сюда, чтобы получить вашу подпись под контрактом.

— Мерзавцы вы, — сказал Чак, готовя себе кофе. Был уже пятый час, но благодаря нелегальным стимуляторам, предоставленным Лордом Раннингом Клэмом, он не чувствовал усталости. — Вечно подслушиваете. У вас что, нет собственной жизни?

— Я согласен с вами в одном, — ответил студняк. — Мистер Хентман, готовя сценарий, наверняка знал о ваших намерениях относительно жены. Таких совпадений не бывает. Возможно, кроме меня поблизости есть другой телепат.

Чак уставился на него.

— Это может быть знакомый с вами работник ЦРУ, — продолжал студняк, — или, когда вы управляете симулакроном Мэйджбумом на Альфе Третьей Эм-два, ваши мысли может читать один из тамошних больных поселенцев. Я считаю своей обязанностью сопровождать вас, когда это возможно, чтобы доказать свои добрые намерения. Мне очень хочется вернуть ваше доверие, и я сделаю все, чтобы найти телепата, который информирует Хентмана, хотя…

— Может, это Джоан Триест? — прервал его Чак.

— Нет. Я знаю ее мысли, и у нее нет таких способностей. Она, конечно, пси, но ее талант или, другими словами, дар, касается времени. — Студняк задумался. — Разве что… Знаете, мистер Риттерсдорф, есть еще один способ узнать ваши намерения — использовать псионическую способность к предвидению. Скажем, однажды ваш план будет осуществлен, а предсказатель, глядя в будущее, может это увидеть. Такой возможностью нельзя пренебрегать. Это доказывает, что Хентман может узнать ваши планы относительно жены не только благодаря телепатии.

Следовало признать, что студняк рассуждал вполне логично.

— Кроме того, — продолжал ганимедиец, пульсируя от возбуждения, — это может быть неосознанным проявлением способности к предсказанию у кого-то, кто даже не отдает себе отчета, что обладает ею. Например, кто-то из организации Хентмана. Может, это даже сам мистер Хентман.

— Гм-м, — Чак задумался, наливая себе кофе.

— В будущем вас ждет эффектное убийство женщины, которую вы боитесь и ненавидите. Это важное событие могло бы активировать у мистера Хентмана скрытые способности к ясновидению. И, даже не зная об этом, он мог почерпнуть отсюда сюжет для своего сценария… Часто пси-способности срабатывают именно таким образом. Чем дольше я об этом думаю, тем больше уверен, что так оно и было. Поэтому я считаю, что теория ЦРУ неверна: Хентман и его альфанский дружок не собираются угрожать вам, так сказать, «раскрытием» ваших намерений. Они просто делают то, о чем говорят: стараются состряпать прибыльный телесценарий.

— А как быть с аргументом ЦРУ, что альфанцы, мол заинтересованы в Альфе Третьей Эм-два? — спросил Чак

— Возможно, — признал студняк. — Это было бы типично для альфанцев — не сдаваться, продолжать надеяться. В конце концов, спутник находится в их системе. Но, с вашего позволения, теория людей из ЦРУ кажется мне жалким набором случайных подозрений. Несколько обособленных фактов, соединенных вместе ad Hoc [3]Ad Hoc — в данном случае (лат.). сложной теоретической структурой, где каждому приписывается участие в заговоре. Гораздо более простое решение может быть и более правдоподобным. Как работник ЦРУ ты должен знать, что оно, как и все прочие разведывательные организации лишено способности мыслить логически.

Чак захохотал.

— Собственно, — промыслил студняк, — можно сказать, что твое желание отомстить жене — результат многолетнего пребывания в аппарате разведки.

— Но одно тебе придется признать, — сказал Чак. — Мне исключительно не повезло, что Хентман и его писатели ухватились именно за этот вариант сценария.

— Пожалуй, но самое смешное, что через минуту ты сам сядешь писать для него диалоги. — Студняк засмеялся. — От этого они станут более точными. Хентман будет в восторге от твоего вдумчивого анализа мотивов Зигги Тротса.

— Откуда ты знаешь, что его должны звать Зигги Тротс? — Чак снова сделался подозрительным.

— Я прочел это в твоих мыслях.

— Значит, ты должен был прочесть и то, что я хочу остаться один.

Впрочем, спать ему не хотелось. Он собирался сесть и начать работу над сценарием.

— Пожалуйста.

Студняк убрался, и Чак остался один. С улицы изредка доносились звуки проезжающих машин.

Он постоял немного у окна, допил кофе, потом сел за машинку и вставил в нее лист бумаги.

«Зигги Тротс, — с отвращением подумал он. — Боже, что за имя. Какой тип человека оно обозначает? Идиота, достаточно безумного, чтобы наткнуться на идею убийства своей жены. — С профессиональным размахом он принялся обдумывать первую сцену. — Разумеется, сперва Зигги Тротс будет делать что-то совершенно безвредное. Может, читать дома гомеогазету, пока жена отравляет ему жизнь. Да, эта сцена будет выглядеть исключительно реалистично — я буду основываться на многолетнем опыте».

Он застучал по клавишам машинки…

Чак печатал несколько часов, мысленно благословляя нелегальный стимулятор. Он не чувствовал усталости, работа шла даже быстрее, чем обычно. В семь тридцать, когда золотистые лучи утреннего солнца залили улицу, он вышел на кухню и принялся готовить завтрак. «Теперь пора в ЦРУ, — сказал он себе. — В восемь тридцать у меня встреча с Дэниелем Мэджбумом».

С куском тоста в руке он стоял у пишущей машинки, просматривая готовые листы. Выглядело это неплохо. Ничего удивительного — сочинение диалогов годами было его хлебом. Теперь следовало переслать это авиапочтой Хентману, в Нью-Йорк. Дойдет за час.

В двадцать минут девятого, когда он брился в ванной, послышался звонок видеофона. Впервые с тех пор, как ему поставили аппарат.

— Алло?

На маленьком экране появилась поразительно красивая девушка, похожая на ирландку. Чак удивленно заморгал.

— Мистер Риттерсдорф? Меня зовут Патриция Вивер. Я только что узнала, что в вашем сценарии есть роль для меня. Нельзя ли мне получить экземпляр? Я просто умираю от нетерпения. Годами я буквально молилась, чтобы Бог дал мне выступить в программе Банни. Я от него в восторге!

Разумеется, у него был термофакс, и он мог сделать сколько угодно копий.

— Я вышлю вам все, что сделал. Но сценарий еще не закончен, и сначала мне нужно повидать Банни. Не знаю, что он решит оставить… может быть, ничего.

— Судя по тому, как он говорил о вас, — сказала Патриция Вивер, — я уверена, он использует все. Вы не могли бы сделать это для меня? Я оставлю свой адрес, это недалеко от вас. Вы в северной Калифорнии, а я в Лос-Анджелесе, в Санта-Монике. Мы можем встретиться, если вы не против. При случае послушаете, как я читаю свою роль.

«Ее роль? О Боже!» — Он вдруг вспомнил, что не написал диалога, оправдывающего присутствие агента разведки, грудастой женщины с искусственно увеличенными сосками. Были только сцены с Зигги и его сварливой женой. Оставался единственный выход — взять полдня свободных и написать еще.

— Знаете что? — сказал он. — Я принесу вам копию. Дайте мне время до вечера. — Чак взял ручку и лист бумаги. — Как ваш адрес? — спросил он, одновременно думая: «К черту симулакрона Мэйджбума!»

Никогда прежде он не видел такой красивой девушки, Все прочее вдруг стало неважным, отступило на второй план.

Чак записал ее адрес, дрожащими руками выключил видеофон и сразу же упаковал листки со сценарием. По дороге в Сан-Франциско он сунул конверт в скоростную почтовую капсулу и дело было сделано. «Сидя за столом в ЦРУ, — решил Чак, — придумаю какой-нибудь диалог для мисс Вивер. К восьми рукопись будет уже готова. В конце концов, все не так уж плохо. Это гораздо лучше, чем кошмарная жизнь с Мэри».

Он добрался до здания ЦРУ в Сан-Франциско и вошел через хорошо знакомые широкие двери.

— Риттерсдорф, — произнес чей-то голос, — зайдите в мой кабинет.

Это был Роджер Лондон, большой, грозный и угрюмый. Он недовольно разглядывал Чака.

«Еще один разговор», — подумал Чак, идя за Лондоном.

— Мистер Риттерсдорф, — сказал начальник, притворив дверь. — Вчера ночью мы установили прослушивание вашей квартиры, и знаем, что вы делали после нашего ухода.

— И что же я делал?

Он не помнил за собой ничего, что могло бы заинтересовать ЦРУ. Разве что сказал слишком много, разговаривая со студняком.

Мысли ганимедийца были, разумеется, неуловимы для микрофонов. Единственное, что он помнил, так это свои слова о колоссальном невезении, о том, что идея Хентмана касалась мужчины, убивающего свою жену с помощью симулакрона ЦРУ. И конечно, то…

— Мы знаем, что всю ночь ты работал, а это было бы невозможно, не имей ты доступа к запрещенным стимуляторам. Значит, у тебя есть связь с чужаками, которые их поставляют, а в таком случае… — Он посмотрел на Чака. — Ты временно отстранен от работы. Этого требуют соображения безопасности.

— Но ведь, чтобы работать в две смены… — начал было Чак.

— Ни один работник ЦРУ, достаточно глупый, чтобы принимать наркотики внетерранского производства, не способен выполнять свои обязанности здесь, — оборвал его Лондон. — Отныне Мэйджбум будет управляться группой, состоящей из Пита Петри и парня, которого ты не знаешь — Тома Шнейдера. — Лицо Лондона расплылось в неестественной улыбке. — Но у тебя останется твоя вторая работа… А может, и нет?

— Что значит «может, и нет?» — Разумеется, он будет работать на Хентмана, они же подписали контракт.

— Если версия ЦРУ верна, ты не будешь нужен Хентману, когда он узнает, что тебе запретили работать с Мэйджбумом, — сказал Лондон. — Думаю, что в течение примерно двенадцати часов… — Он взглянул на часы. — Скажем, к девяти вечера ты узнаешь, что вообще нигде не работаешь. Думаю, тогда ты охотнее пойдешь на сотрудничество с нами, и обрадуешься возвращению к прежнему состоянию. Точка. Кстати, откуда ты получил эти наркотики?

— Я отрицаю, что принимал какие-либо наркотики, — ответил Чак, но даже для него самого это прозвучало неубедительно. Лондон держал его в руках, и оба они знали это.

— Почему бы тебе просто не пойти нам навстречу? — спросил Лондон. — Брось работу у Хентмана, скажи, кто дал тебе наркотики, и через полчаса получишь Мэйджбума. Могу обещать это со всей ответственностью. Почему ты…

— Деньги, — ответил Чак. — Мне нужны деньги из обоих источников.

«А еще меня шантажируют, — мысленно добавил он. — Лори Раннинг Клэм». Но вслух он этого сказать не мог, во всяком случае, не Лондону.

— Хорошо. Можешь идти. Свяжись с нами, когда расплюешься с Хентманом. Может, тебе придется выполнить только это условие, чтобы вернуться к нам на работу. — Он открыл Чаку дверь.

Ошеломленный Риттерсдорф оказался на широкой парадной лестнице. Это казалось невероятным и все-таки произошло. Он потерял свою многолетнюю работу из-за сущего пустяка. Теперь ему не дотянуться до Мэри. К черту деньги: того, что он получал от Хентмана, было более чем достаточно. Но без Мэйджбума он не мог реализовать свой который и так уже откладывал слишком долго. Сейчас, когда жизнь его утратила конкретную цель, он чувствовал в душе огромную пустоту.

Он вновь начал подниматься по лестнице ко входу в здание ЦРУ. Словно ниоткуда возник охранник в мундире и преградил ему путь.

— Мистер Риттерсдорф, мне очень жаль, но я получил приказ не пускать вас.

— Я хотел бы увидеться с мистером Лондоном, — сказал Чак.

Охранник по рации поговорил с начальством.

— Хорошо, мистер Риттерсдорф, вы можете войти. — Он отодвинулся и дверь автоматически открылась перед Чаком. Минутой позже он снова стоял перед Лондоном в его большом кабинете.

— Ну что, решил? — спросил начальник.

— У меня к вам вопрос. Если Хентман меня не уволит, не будет ли это доказательством, что ваши подозрения относительно меня ошибочны?

Он ждал, а Лондон посматривал на него исподлобья и молчал.

— Если Хентман меня не уволит, — продолжал Чак, — я собираюсь подать апелляцию об изменении вашего решения в части отстранения меня от работы. Я предстану перед Комиссией Государственной Администрации и докажу, что…

— Ты отстранен от работы, — спокойно произнес Лондон, — из-за того, что принимал нелегальные наркотики. Честно говоря, мы уже обыскали твою квартиру и нашли их. Это Джи-би сорок, верно? Конечно, принимая Джи-би сорок можно работать двадцать четыре часа в сутки. Поздравляю. Но сейчас, когда ты потерял место в ЦРУ, они тебе уже не нужны. — Он отвернулся, сел за стол и начал просматривать какие-то документы. Встреча была закончена.

— Вы увидите, что ошибались, — сказал Чак, — если Хентман меня не вышвырнет. Тогда вам придется снова вернуться к этому вопросу. Прощайте.

Чак вышел из кабинета, с грохотом закрыв за собой дверь. «Бог знает, надолго ли», — мысленно добавил он. Снаружи он опять нерешительно остановился, люди, проходящие мимо, толкали его. «Что теперь?» — спросил он себя. Жизнь рухнула второй раз за один месяц. Сначала разрыв с Мэри, а теперь вот это. «Слишком много», — сказал он себе, гадая, осталось ли, у него еще что-нибудь.

Впрочем, осталась еще работа у Хентмана. И только она.

Такси-автомат отвезло его домой, и Чак вновь уселся за машинку. «Сейчас, — сказал он себе, — нужно заняться диалогом для мисс Вивер». Он забыл обо всем, ограничив свой мир до размеров пишущей машинки и листа бумаги. «Ты получишь чертовски хорошую роль, — мелькнула у него мысль, — и, может быть, дашь мне что-нибудь взамен».

Работу он закончил в три часа дня. Встал, потянулся и только теперь почувствовал усталость. Но голова была ясной. «Значит, они следят за моей квартирой с помощью видеокамер», — подумал Чак и специально для подслушивающих громко произнес:

— Эти мерзавцы шпионят за мной. Честно говоря, я рад, что расплевался с этим гадюшником… — Он умолк. Что это даст? Чак пошел на кухню и принялся готовить ленч.

В четыре часа выбритый, напудренный, распространяющий вокруг себя самый приятный мужской запах, какой могла предоставить современная химия, и одетый в свой лучший иссиня-черный костюм с Титана, с рукописью под мышкой он вышел, оглядываясь по сторонам в поисках такси. Он направлялся в Санта-Монику, к Пэтти Вивер и к… Бог знает, к чему еще. Но ждал он многого.

«А если это закончится ничем, что тогда? Хороший вопрос».

Оставалось надеяться, что отвечать на него не придется. Уход жены и увольнение с работы ошеломили его. Его подсознание привыкло видеть Мэри ночью, а здание ЦРУ днем. Теперь не было ни того, ни другого, и надо было чем-то заполнить эту пустоту. Чувства буквально требовали этого.

Остановив реактивное такси, Чак сообщил адрес Пэтти Вивер в Санта-Монике. Когда машина двинулась, он достал рукопись и принялся ее просматривать, внося последние исправления.

Час спустя, в самом начале пятого, такси опустилось на крышу большого дома.

«Близится великая минута, — сказал себе Чак. — Свидание с телезвездой первой величины…»

Чего еще мог он желать?