Онлайн чтение книги Театральная история Histoires comiques
ИВОВЫЙ МАНЕКЕН

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Бержере

Мазюр

Ру

Касиньоль

Подорожник

Шантеклер

Ла Клаври

Леду

Лантень

Де Громанс

Г-жа Бержере

Жюльетта

Полина

Зоя

Eвфимия

Мадемуазель Роза

Г-жа де Громанс

Г-жа Торкé

Прачка

Первый студент

Продавец вафель

Почтальон

Булочник

Подмастерье

Сторож

Второй студент

Третий студент

КАРТИНА ПЕРВАЯ

СТОЛОВАЯ В ДОМЕ БЕРЖЕРЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Почтальон, Евфимия, Жюльетта, Полина.

Почтальон.Это госпоже Бержере — «Моды для всех», а здесь — расписаться господину Бержере, заказная бандероль.

Евфимия (кричит). Барин, вы наверху?

Голос Бержере.Да.

Евфимия (почтальону). Сейчас.

Почтальон дожидается. Видно, как в саду прогуливается Полина. С улицы доносятся далекие крики торговки.

Жюльетта (входит, говоря). Евфимия!

Замечает почтальона, тот встает и кланяется.

Почтальон.Мамзель Фимия пошла к вашему папаше, — надо расписаться в получении бандероли.

Жюльетта.А больше ничего не было?

Почтальон.Модный журнал.

Жюльетта берет журнал.

Евфимия (возвращаясь). Вот ваша книжка.

Почтальон.Прощайте, барышня. (Выходит.)

Жюльетта.Евфимия, поставьте мне утюг.

Евфимия.Никак нельзя, барышня… Вся плита как есть заставлена.

Жюльетта.Да чем?

Евфимия.А как же! Сковорода с котлетами, кастрюля для яиц всмятку и еще чайник.

Входит Полина.

Жюльетта.Как же быть, мне нужен утюг юбку разгладить!

Евфимия.После завтрака разгладите, барышня!

Полина.Что у вас с пальцем, Евфимия!

Евфимия.Завязала, барышня… потому, палец порезала. Рубила мясо и отхватила кончик. Ничего, заживет.

Полина.Надо быть осторожней, Евфимия! Вы, что ни день, себя калечите.

Евфимия.Ничего не поделаешь, барышня! У барыни весь день волчком вертишься. Голова кругом идет.

Полина.Вы арнику приложили?

Евфимия.И так заживет; я здоровая. К здоровому человеку ничто не пристанет.

Жюльетта.Значит, вы не можете нагреть мне утюг?

Шум на кухне.

Полина.Что там такое?

Евфимия (серьезно и без всякого удивления) . Должно, чайник на огонь опрокинулся. Сходить за плитой присмотреть!

Звонок.

Звонят, сходить дверь отпереть! (Выходит.)

Полина. У Евфимии такая привычка — ставит чайник на горку угля. Угли сгорают, и катастрофа неизбежна. Каждый раз одно и то же. И никак она не может это понять.

Жюльетта.А юбку для гулянья мне все-таки разгладить надо.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же, Роза.

Евфимия (возвращаясь). Это — модистка… Пожалуйте.

Полина.Здравствуйте, мадемуазель Роза.

Жюльетта.Мадемуазель Роза, вы принесли мне канотье?

Роза.Мадемуазель Жюльетта, я не обещала вам на сегодня. В субботу, это уж без обмана. Я пришла за перьями для шляпы вашей мамаши. Госпожа Бержере пообещалась занести перья сегодня с утра. Я все время ее поджидала, а сейчас мне надо к госпоже Деллион, и…

Жюльетта.Мама пошла к вам; вероятно, она уже у вас.

Роза.Она никого не застанет, — я заперла магазин, когда уходила.

Жюльетта.Подождите минутку; она скоро вернется.

Евфимия.Пора на стол накрывать.

Жюльетта.Уберите щетку; вы ужасная неряха, Евфимия!

Полина (смотря на упавшую щетку). Что за свирепый вид у этой щетки. Настоящее ведьмино помело: облезлая, взъерошенная.

Жюльетта.Это — старая щетка. Нечего издеваться.

Евфимия.Нет, это новая. Из старой весь волос повылазил. Теперь я на нее тряпку наматываю, когда пол на кухне протираю.

Жюльетта.Вы уверены, мадемуазель Роза, что мама не заходила к вам сегодня утром?

Роза.Уверена. Я никуда не отлучалась.

Снова шум на кухне.

Евфимия (накрывая на стол). Должно, чайник опрокинулся.

Часы бьют половину.

Роза.Половина двенадцатого. Мне пора!

Жюльетта.Мадемуазель Роза, что носят в этом году?

Роза.Треуголочки, отделанные цветами, бержерки… они всем к лицу. Я вам покажу, — никак не отличить от парижских. У меня все модели есть. Простите, больше ждать никак не могу: мне пора к заказчице.

Жюльетта.А шляпы-бержерки отделывают кружевом?

Роза.Почему же… если вам нравится… Прощайте. Напомните мамаше прислать мне перья. (Уходит).

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Жюльетта, Полина, Евфимия, Бержере.

Бержере (читает адрес на вскрытой бандероли). «Господину Бержере, профессору филологического факультета, город Бурж, Старая улица, 61. Отправитель: издательство Ашетта и компании, Париж». Гранки моего учебника латинской литературы. Надо выправить ошибки набора и мои собственные, — им нет числа. Работа длинная и нудная… Ну вот, с первого же взгляда вижу: три «козла» в одной строке. Ты, Полина, знаешь, что такое «козел»?

Полина.Ну да, папа, опечатка, от которой меняется слово. Это — очень неприятная опечатка.

Бержере.Так вот, здесь одна-единственная буква, а «козел» получился такой страшный, что поверг бы в ужас Амфитриту или Венеру Анадиомену, как сказал бы господин Ру, мой лучший ученик. Он поэт… Пять лет тому назад он имел удовольствие увидеть свои первые стихи напечатанными в журнале, таком же молодом, как и он сам. Но удовольствие было омрачено опечаткой наборщика. Ру описывал волшебницу Титанию, зачаровавшую лесных птиц, деревья, растения, цветы, — и вот в последнем четверостишии он говорит:

А наборщик сделал, конечно:

Господин Ру был огорчен до глубины души.

Полина.Бедный господин Ру! Солдатская форма ему не к лицу.

Бержере.Да, совсем не к лицу! Но скоро он снимет мундир. Кажется, завтра кончаются положенные двадцать восемь дней… Хороший был латинист.

Полина.Чем он теперь занят?

Бержере.Пишет в разных журналах и распространяет жирондские вина. (Распечатывает и читает письмо.) Издательство сообщает, что на следующей неделе мне опять пришлют гранки, — ну, теперь я потону в океане бумаги!

Полина.Бедный папа! Как ты работаешь!

Бержере.Работаю я много, но работаю нехорошо! Я слишком занят. Чтобы хорошо работать, надо быть свободным.

Полина.А кто свободен, тот не работает. Сколько гранок тебе надо прочитать?

Бержере.Шестьсот восемьдесят — петита!

Полина.Я не могу тебе помочь, папа?

Бержере.Ну, конечно, можешь.

Евфимия.Матерь божья! Теперь соль просыпалась. Это не к добру.

Бержере.Вы уверены, Евфимия?

Евфимия.Просыпать соль — всегда не к добру.

Бержере.А если я стану утверждать противное, вы мне поверите?

Евфимия (почтительно, но твердо, превозмогая смущение). Но барин… нет, не поверю!

Бержере.Вы мне не поверите? А ведь я же образованный, ученый.

Евфимия.Что и говорить, вы ученый! Да только учили-то вас по книгам, по писаному, а не тому, что в жизни бывает, не по-серьезному. Где уж вам разобраться, что к добру, а что к беде.

Полина.Видишь, папочка, у тебя, бедного, нет авторитета. Тебя не принимают всерьез. Твое мнение не имеет веса.

Бержере.Да, чаще всего… Но почему?

Полина.Знаешь, — может быть, то, что ты говоришь, слишком трудно для понимания… А потом ты очень добрый, очень ласковый, очень простой. А уж это, конечно, не способствует авторитету.

Жюльетта (рассматривая модный журнал). Полина, полосатые ситцы…

Полина (не слыша). Папа, я тебе скажу то, чего ты и не подозреваешь. Ты сейчас в столовой, и около тебя обе твои дочки. Признайся, ты этого не заметил!

Бержере.Я думаю, дочка, что нам с тобой обоим недостает авторитета… Кто-то идет. Это мать… Пойду повяжу что-нибудь на шею — без этого никак нельзя! (Уходит.)

Видно, как по саду идет г-жа Бержере.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Те же, г-жа Бержере.

Жюльетта.Полина, какой ширины этот ситец?

Полина.Восемьдесят сантиметров.

Жюльетта.Восемьдесят, ты уверена?

Полина.Да, уверена.

Жюльетта. Вот мама. Она сейчас скажет.

Г-жа Бержере (входя). Я боялась опоздать. Я от мадемуазель Розы, она задержала меня на целый час — показывала шляпы. Одна, для госпожи Годи, просто необыкновенная.

Слова ее повисают в воздухе.

Евфимия (входя с хлебом и яйцами). Кушать подано.

Г-жа Бержере (сияющая и утомленная). Отец, как обычно, запаздывает.

Полина.Он у себя в кабинете.

Г-жа Бержере.Евфимия, скажите барину, что завтрак подан.

Евфимия уходит.

Когда поздно завтракаешь, потом ничего не успеваешь сделать, день пропал.

Пауза.

(Решительно.) Ну, за стол, за стол!

Садятся за стол.

Жюльетта.Мама; после завтрака мы пойдем на бульвар?

Г-жа Бержере.Конечно… Скажи, Полина, ты все приготовила для прогулки? Не знаю, как это получается, но всегда тебе чего-нибудь не хватает.

Вынимают салфетки из колец.

Полина.Уверяю тебя, мама, я тут ни при чем.

Г-жа Бержере.Перчатки нет! Куда я девала перчатку?

Жюльетта.Вот, мама.

Г-жа Бержере.Нет, не та. Самое неприятное — это потерять перчатку.

Бержере (входит). Прошу прощения! (Садится за стол.)

Все едят.

Г-жа Бержере.Полина, о чем ты думаешь? Яйца всегда разбивают с тупого конца.

Полина.А — почему?

Г-жа Бержере.Так принято.

Бержере.Так установлено традицией, ритуалом. Надо строго соблюдать ритуал. В Персии фанатики как-то осмелились разбить яйцо с острого конца. Это вызвало кровавую революцию. В одном Исфахане погибло сто восемьдесят тысяч человек.

Полина.Это правда?

Бержере.Во всяком случае, это правдоподобно. Обычно люди избивают друг друга по причинам такого же рода.

Г-жа Бержере.Ваши шутки неуместны… Как я могу воспитывать дочерей, раз вы высмеиваете все мои наставления? Издевайтесь сколько вам угодно, но, как сидеть за столом, я знаю. Моя мать была очень строга по части того, как надо пить или есть. У моего дядюшки Пуйи были превосходные манеры.

Пауза.

Люсьен, что у вас на шее?

Бержере.Как будто… платок.

Г-жа Бержере.Что у вас за дурная привычка, — в двенадцать часов еще не одеты! Мой отец с утра надевал выходной костюм… А тетушка Пуйи говаривала: «У нас в семье шлепанцев и в заводе нет, мы даже не знаем, что такое шлепанцы… Вставая с кровати, уже надевают ботинки. Шлепанцы хороши для лентяев». Вот дядюшка Пуйи и сделал блестящую карьеру и составил свой большой латинский словарь.

Бержере.Ага, значит, дядюшка Пуйи, раньше чем писать, надевал ботинки? Весьма похвально! Скажите: а когда он работал над своим большим словарем, он шпор не нацеплял?

Полина смеется в стакан, захлебывается.

Г-жа Бержере (резко). Вы находите это остроумным?

Бержере.Нет, это весело и…

Г-жа Бержере (убежденно). Верьте мне, Люсьен: если хочешь чего-либо добиться, нужно иметь приличный вид.

Бержере.Я тоже так думаю. Будь у меня вид получше, я бы, пожалуй, был не преподавателем латинской литературы на филологическом факультете третьеразрядного городишки, с годовым окладом в четыре тысячи восемьсот франков, а… В самом деле, кем бы я был?

Г-жа Бержере.Во всяком случае, растерзанный вид не дает никаких преимуществ.

Бержере.Да, одни только неудобства.

Пауза. На смену яйцам появились котлеты.

(Внезапно вспомнив.) Ах! Пока я не забыл — сделайте одолжение, избавьте меня от ивового манекена, на котором вы примеряете платья. Он совершенно загромождает мне кабинет.

Г-жа Бержере.А куда прикажете его девать?

Бержере (мягко). Куда-нибудь в другое место.

Г-жа Бержере.Не так уж он вам мешает.

Бержере (мягко). Мешает.

Г-жа Бержере (меняя разговор). Я встретила госпожу Мазюр. На ней была новая шляпа. Огромная шляпа!

Бержере.А котлета не дожарена, Евфимия, — совсем не дожарена.

Евфимия.Не велика беда, — сейчас поставлю на плиту! (Выходит.)

Г-жа Бержере.Странный у вас вкус, — любите пережаренное мясо. Не понимаю, что за удовольствие есть уголь. Котлеты поджарены как раз в меру.

Полина.Может быть, у тебя и дожарена. А у меня она — в прославленном стиле Евфимии — сплошные контрасты, как у художников из группы «неистовых»: жженая сиена и киноварь.

Г-жа Бержере.Возможно. Но, если кто недоволен, надо сказать мне, а я уж сделаю замечание прислуге. Иначе, откуда же быть у меня необходимому авторитету… Мой отец никогда не вмешивался в хозяйство. И дом был в порядке…

Евфимия (входя). Вот вам котлета!

Бержере.Очень благодарен. О, на этот раз вы, Евфимия, достигли совершенства и даже превзошли его. Мысль, что ешь мясо несчастных животных, вызывает отвращение. При виде же такой котлеты забываешь об этом, — настолько она далека от животного и приближается к минералу.

Полина одна смеется.

Г-жа Бержере.То — недожарена, то — пережарена. На вас не угодишь!

Бержере.Нет, я доволен, дорогая, доволен, но, видимо, не умею это выразить. Тут — недоразумение, обидное недоразумение.

Г-жа Бержере.Сколько шуму из-за котлеты! Неужели нет более интересной темы для разговора?

Бержере.Есть, конечно есть — интересные разговоры еще будут, вот увидите.

Долгое молчание.

Г-жа Бержере.Сегодня утром часы на здании префектуры остановились. Вот уж, верно, господин Денизо был недоволен! Он всегда проверяет часы по префектуре.

Враждебное молчание.

Бержере (сквозь зубы). Я ведь говорил, что интересные разговоры еще будут.

Г-жа Бержере (Полине). Куда ты смотришь, Полина? О чем ты думаешь? Ты иногда бываешь такой рассеянной, что это просто невыносимо, а для молодой девушки и вовсе неприлично. Ты смотришь на часы, это невежливо.

Полина.Нет, мама, я смотрю на панно над дверями.

Г-жа Бержере.Ты с ума сошла! Ну, как это возможно! Вот уж три года, как мы живем в этом доме, и вдруг тебе понадобилось разглядывать живопись на панно, когда мы сидим за столом! Что ты нашла там нового?

Полина.Ничего, мама.

Бержере.Панно действительно красивое. Это все, что осталось здесь от крыла старинного особняка, построенного при Людовике Пятнадцатом откупщиком налогов Поке де-Сент-Круа.

Г-жа Бержере (прерывая и как бы про себя). Старая лачуга… и подумать только, что мы могли бы жить в самом центре и в новом доме! Нужно иметь особую любовь к потрескавшимся стенам и источенным червями лестницам!

Полина.Здесь есть сад.

Г-жа Бержере.Подумаешь! Очень он нужен на окраине.

Полина.Посмотри, каким красивым венком из виноградных листьев венчает нимфа голову Силена.

Бержере.Тебе нравится? Я дарю этот венок тебе, дочка, как в свое время, когда я был маленьким, мать подарила мне розу .

Полина.Ты был маленьким?

Бержере.Совсем маленьким. Моя мама проводила целые дни за рабочим столиком, в спальне, где были обои, усеянные розами. Розы были в бутонах, нераспустившиеся, скромные, все — одинаковые и все прелестные. Раз как-то, отложив вышивание, она взяла меня на руки и, показав цветок на обоях, сказала: «Дарю тебе эту розу». И, чтобы распознать этот цветок, она иглой нацарапала на нем крестик. Никогда ни один подарок не доставлял мне больше радости.

Полина.Спасибо за виноградный венок, папа. (Она целует его, встав за хлебом.)

Г-жа Бержере (с глупым видом). Ну, а меня, Полина, ты не поцелуешь?

Полина.Поцелую, мама.

Бержере.Жюльетта, хочешь гирлянду из виноградных листьев?

Жюльетта.Какую гирлянду? (Евфимии.) Поставьте утюг!

Евфимия.Сейчас, барышня.

Полина.Папа, я уверена, что ты был необычным ребенком, — ты уже тогда был особенным.

Бержере.Нет, но я был веселым. Домик у нас, хоть и очень скромный, был такой уютный и приветливый. Жизнь там шла по заведенному порядку, простому и обывательскому, общему для всего мирка нашего квартала. Проходил один радостный день, и неизменно наступал другой. Рождество с традиционной индейкой, начиненной трюфелями, Крещение с пирогом, в котором запечен боб, дающий королевство, масленица с блинами. И всякие годовщины и дни варки варенья… Тогда от больших медных тазов шел кислый и горячий аромат смородины, наполнявший весь дом. И привычные вещи были такие уютные, добротные и ласковые.

Г-жа Бержере.Полина, сиди прямей: ты буквально вдвое согнулась!

Полина.Хорошо, мама. Значит, ты был очень веселым ребенком, бедный мой папочка! А какой была тетя Зоя, когда она была молодой?

Бержере.Когда она была молодой? Прежде всего она не была молодой. Она сразу отказалась от молодости, как от слишком большой роскоши. Очарование — не ее удел. Оно было бы помехой в ее серьезной и полезной жизни. Она была исключительно и полностью старшей сестрой… В свои лучшие годы она шила платья, обучала меня правилу согласования причастий, которое я так и не усвоил, — только никому этого не рассказывай, — и помогала матери вести скромное хозяйство. После смерти матери она ушла от нас и устроилась воспитательницей в России, в каком-то титулованном и нелепом семействе. Затем, после пятнадцатилетней безрадостной жизни, вернулась во Францию, не разбогатев, конечно, но обеспечив себе жизнь. (Щелкает орешек.) А впрочем, Зоя так аккуратна, так методична и разумна, что проживет богато и на тридцать су в день. (Опять щелкает орех.)

Госпожа Бержере бросает на него ядовитый взгляд.

Полина.Правда, ее домик в Люзансе такой уютный, а чистота…

Жюльетта.Да уж на уборке тетя Зоя просто помешана.

Г-жа Бержере.Ко всем своим добродетелям вашей тете Зое не мешало бы присоединить вежливость. Она была со мной так резка, так груба… Хотя она может сказать, что ее к этому поощряли…

Бержере.Ее надо знать! Зоя — преданнейшее существо, она всем рада оказать услугу, но с таким видом, словно ей до вас и дела нет, ведь она опасается, как бы ее услуг не заметили. Но когда их и впрямь не замечают, моя бедная Зоя огорчается. (Щелкает орехи.).

При каждом звуке г-жа Бержере нервничает и проявляет признаки раздражения. Г-н Бержере замечает это и щелкает орехи уже с меньшим удовольствием.

Г-жа Бержере (выходя из себя). Это выше моих сил, я не выношу этого щелканья. Ничего не поделаешь, — я нервна. Я слишком нервна, я отлично это знаю. У нас в семье все нервные. Я не могу перемениться.

Бержере встает и уходит.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Г-жа Бержерес дочерьми.

Г-жа Бержере (обиженно и печально). Ну, и характер! Ах, невесело жить изо дня в день с людьми, которые желают, чтобы другие выносили все, а сами не желают ничего выносить. Я считаю, что, живя вместе, надо идти на взаимные уступки. Я не хочу сказать ничего дурного о вашем отце, дети, но характер у него адский.

Евфимия подает кофе. Жюльетта говорит ей: «Немножко… так». Полина: «Еще… спасибо!» — и, положив сахару в чашку, предназначенную отцу, несет ее г-ну Бержере в кабинет.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Г-жа Бержереи Жюльетта.

Г-жа Бержере.Что за несчастье быть такой чувствительной… Всякий пустяк расстраивает, из-за всякого пустяка нервничаешь… и страдаешь. Ах, когда ты выйдешь замуж, я буду жить с тобой.

Жюльетта.Если только я когда-нибудь выйду замуж! Что-то не к тому клонится.

Г-жа Бержере.Оставь меня в покое со своим замужеством. Сказала тебе, что устрою, — и устрою… Еще надо, чтобы вам с мужем было на что жить.

Жюльетта.О, нам надо так мало!

Г-жа Бержере.Что ни говори, а воздухом сыт не будешь. Послушай, Жюльетта, мы с отцом не часто бываем одного мнения, но должна признать, что на этот раз он прав. Надо подождать, пока мы наведем новые справки о господине Ла Клаври и будем знать, какого взгляда придерживаться насчет тех видов на будущее, о которых он говорил… А пока ты должна…

Жюльетта.Зачем тебе новые справки, мама, я все знаю от него самого. Он рассказал мне о своих планах. Он очень умен. Он отлично может проложить себе дорогу. Если ты у всех будешь наводить о нем справки, может показаться, что мы ему не доверяем, как бы это его не обидело.

Г-жа Бержере.Да нет же, девочка, — так принято!

Жюльетта.Но это будет тянуться бесконечно. А если справки окажутся не такими, как ты бы хотела…

Г-жа Бержере.Я надеюсь, все будет хорошо.

Жюльетта.Видишь, ты сама не уверена! Мама, если я не выйду замуж за господина Ла Клаври, я умру.

Г-жа Бержере (она растрогана. Звонок). Ну, Жюльетта, поцелуй меня. Пойди умойся и не расстраивайся. Обещаю тебе, ты выйдешь замуж за господина Ла Клаври.

Евфимия проходит через всю сцену. Видно, как по саду идет г-н Ру.

Евфимия.Барыня, это господин Ру.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Г-жа Бержере, Ру.

Г-жа Бержере.Как это любезно с вашей стороны, что вы зашли!

Евфимия уходит.

Ру.Вы плакали?

Г-жа Бержере.Расстроилась из-за разговора с Жюльеттой относительно ее замужества. Господин Бержере и слышать не хочет. Девочка приходит в отчаяние, а меня это огорчает. Я хочу, чтобы она вышла замуж за господина Ла Клаври, раз она его любит… Хотя… Ах, бедняжка! Она создана для страданий, так же как и я! У нас у обеих слишком нежное сердце, мы не можем быть счастливы… Ну, пока все хорошо?

Ру.Отлично. Вот ваша перчатка.

Г-жа Бержере.Где она была?

Ру.Просто на камине, за японской ширмочкой.

Г-жа Бержере.А я ее искала… (Долгий, долгий вздох.) Ах, ах, друг мой!

Ру.Вы грустите! Почему?

Г-жа Бержере.Если я скажу, что из-за вашего завтрашнего отъезда, — вы сочтете это смешным?

Ру.Отнюдь нет! Я сочту, что это очень мило с вашей стороны.

Г-жа Бержере (не вполне удовлетворенно). Ах, очень мило?

Ру.Очаровательно.

Г-жа Бержере.Правда? Значит, вы не позабудете?

Ру (глупо). А почему бы мне позабыть?.. Вам я обязан тем, что двадцать восемь дней моего пребывания здесь были восхитительны. В моем существовании вы были внезапным и сияющим откровением. Семь лет назад, когда господин Бержере руководил семинарием, а я был зачислен на факультет, я приносил ему свои работы для исправления и видел вас, далекую и очаровательную; но тогда я не предполагал…

Г-жа Бержере.Я тоже… Друг мой, неужели вы уезжаете, покидаете меня?

Ру.Что делать… Но у нас еще целый день впереди.

Г-жа Бержере.День, один только день, и вокруг меня снова будет ночь, и воспоминание о вас, ведь я — не из тех, что забывают…

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Те же, Бержере.

Бержере (входя). С трудом узнаю в этом наряде моего лучшего латиниста. Как поживаете, герой?

Ру.Герой!

Бержере.Я называю героем тех, кто бряцает оружием. Будь на вас медвежья шапка, я назвал бы вас великим героем. Надо же польстить человеку, которого посылают на убой; это самая дешевая плата за исполнение тех обязанностей, которые мы на него возлагаем. Но скажите, двадцать восемь дней прошли благополучно?

Ру.Благополучно, если не считать, что как-то раз, во время учения, сержант очень плохо выразился относительно моей матери. Да! Оскорбленный моим невежеством, он грубо спросил, пересыпая свою речь бранью, какая весьма мало уважаемая особа могла произвести на свет такого осла, как номер пять, который даже держать равнение не умеет. Номер пять — это я. (Воспользовавшись тем, что г-жа Бержере несколько отошла, он понижает голос.) Он сказал мне: «Что за…» (Шепчет на ухо Бержере.) Ответственность, неожиданно возложенная по сему случаю на мою мать, противоречит моему идеалу справедливости.

Бержере.Эти слова, думается мне, способствуют повышению нравственности, внушая всем желание заслужить нашивки, чтобы в свою очередь иметь возможность вести такие же речи, которые, очевидно, указывают на превосходство того, кто их ведет, над тем, к кому они обращены.

Г-жа Бержере.Были вы вчера у госпожи Торке?

Бержере.Нет.

Г-жа Бержере.Ах, вы вчера не были у жены декана?

Бержере.Нет.

Г-жа Бержере.А вчера был ее приемный день.

Бержере.Хорошо, но при чем тут я?

Г-жа Бержере.Так вот почему госпожа Торке делает вид, что не узнает меня! Вы поступаете бестактно, а я терплю оскорбления!

Бержере (голосом нежным и приглушенным). «О берега позлащенные, море лазурное…»

Г-жа Бержере.Что вы говорите?

Бержере.Я говорю: «О берега позлащенные, море лазурное, горы…» (Евфимии, которая метеором проносится по столовой.) Что случилось?

Евфимия.Звонят. (Исчезает в саду. Возвращаясь.) Барин, там Шантеклер, сапожник из прихода святой Агнесы.

Г-жа Бержере.Приятель господина Бержере, он у него в лавке часами просиживает.

Бержере (г-ну Ру). Уже полгода я туда не заходил, что очень нехорошо с моей стороны: он умный старик, а кроме того, бедный человек.

Г-жа Бержере (мужу). Да, но так как у меня нет к нему никакого дела, я ухожу.

Бержере (про себя). Вот и хорошо.

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Бержере, Ру, Шантеклер.

Бержере.Здравствуйте, Шантеклер. Вы по делу?

Шантеклер.Здравствуйте, господин Бержере и вся честная компания. Ежели помешал, прощения просим. Но вы обещались полгода тому назад заказать мне пару ботинок. Вы обещались. С заказами-то сейчас туговато. Так вот мне бы мерку снять…

Бержере (с сожалением). А я как раз собрался уходить. Я сам зайду к вам.

Шантеклер.Ах, господин Бержере, вы только пообещаетесь, а потом не придете. Это не потому, что вы не хотите, но вы позабудете. Мне бы мерку снять. Я вас сам и разую и обую. Вы даже не заметите. (У него добродушное выражение лица.)

Бержере.Ну, раз уж вы так хотите…

Шантеклер разувает его.

У меня довольно высокий подъем и выгнутая ступня. Примите это во внимание, Шантеклер.

Шантеклер (вытаскивает из-за пазухи различные предметы, чтобы снять мерку). Не беспокойтесь, господин Бержере… Тридцать девять. Ботиночки будут, может быть, не самые что ни на есть щегольские… Восемнадцать… зато прочные… Двадцать один… Вы, господин Бержере, человек солидный. Вы за красотой не гонитесь.

Бержере.Нет, гонюсь, гонюсь за красотой, во всем гонюсь!

Пауза.

Шантеклер.Ах, сейчас не то, что прежде, господин Бержере. Покупатель берет готовую обувь в больших магазинах. Товар там плохой, но довольствуются и таким… Тридцать три с половиной. Так, готово! Ах, господин Бержере…

Бержере.Что такое, голубчик!

Шантеклер.Ах, господин Бержере… Один я, как перст… Мне бы нужно… Вот уже двенадцать лет, как я овдовел… Мне бы нужно жену. Только мне бы жену солидную. Есть вот разносчица хлеба с улицы Тентельри, да она любит выпить. Есть еще кухарка покойного настоятеля церкви святой Агнесы, но она гордая, потому как у нее денежки есть. Мне бы нужно жену. Вот оно что!

Бержере (торжественно, словно архангельский глас). Шантеклер! Шантеклер! Ставьте подметки вашим согражданам, довольствуйтесь жизнью затворника у себя в одинокой лавочке, между своим сапожничьим столом и раскаленной добела печкой, под сенью красного сапога, служащего вам вывеской, вдыхайте запах кожи и вара, но не женитесь вторично. Шантеклер, вы человек мягкий, простой, приветливый, наивный и простосердечный, не женитесь вторично! Шантеклер, сшейте мне пару ботинок по ноге, сделайте подъем должной высоты и не женитесь вторично… (Он слегка притоптывает вновь обутой ногой, берет г-на Ру под руку и направляется в сад.).

КАРТИНА ВТОРАЯ

БУЛЬВАР

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Ла Клаври, Громанс,потом г-жа де Громанс.

Ла Клаври.Здравствуйте, господин де Громанс. Как поживаете? А как поживает госпожа де Громанс?

Громанс.Чудесно! Она где-то здесь, вы ее увидите. А вы, господии Ла Клаври? Не дает себя знать лихорадка, со славою приобретенная вами в наших африканских колониях?

Ла Клаври.Ни чуточки.

Громанс.А золотые горы, что вы открыли, все еще на месте?

Ла Клаври.Россыпи золота существуют. Я в данный момент занят вопросом о рабочей силе. (Он улыбается со снисходительным видом человека, привыкшего к сомнениям со стороны своих сограждан.)

Громанс.Господин Ла Клаври, скажите… Скучновато без негритянок?

Ла Клаври.Нет, ну их к черту!

Громанс.А ведь среди них есть хорошо сложенные. Я знавал одну в Париже, прекрасную по пропорциям.

Ла Клаври.Возможно; но негритянки с западного берега — настоящие мартышки.

Громанс.Еще бы! Их и сравнивать нельзя с тем, что вы оставили, покинув Париж, и даже с тем, что вы нашли здесь, — ведь что ни говори, в провинции…

Ла Клаври.Здесь я очень благоразумен.

Громанс.Потому что увиваетесь за младшей Бержере. Она очаровательна. А как ваши брачные проекты? Добились каких-либо результатов? Ведь вы же еще совсем мальчишка, — неужели вы чувствуете себя способным составить счастье женщины? О, это дело серьезное. А что, как проснется прежний кутила? Ах, разбойник… Ну и натерпелся же ваш бедный папаша!

Ла Клаври.О, с этим покончено, покончено раз и навсегда. Знаете, господин де Громанс, когда я отказался от кутежей? Когда это мне надоело… Недостаток денег… Видите ли, деньги всегда найдутся. Но когда наступает пресыщение, тогда кончено. А вот то, что меня сейчас захватило, это серьезно.

Громанс.Правда?

Ла Клаври.Очень серьезно.

Громанс.Если это правда, вы спасены.

Ла Клаври.Можете не сомневаться.

Громанс.Что же, возможно вы и остепенитесь.

Появляется г-жа де Громанс.

Ла Клаври.Добрый ^-день, госпожа де Громанс.

Г-жа де Громанс.Как поживает Жюльетта… Ромео?

Ла Клаври.Надеюсь, что хорошо.

Г-жа де Громанс.Когда свадьба?

Громанс.Дорогая моя, не спрашивайте. Он сам не знает… Он еще не сделал официального предложения.

Г-жа де Громанс.Чего же он дожидается?

Громанс.Боится господина Бержере.

Г-жа де Громанс.А ведь он как будто совсем не страшный. Хотите, я поговорю с ним?

Ла Клаври.Да, да, поговорите.

Г-жа де Громанс (смеясь). Ни за что на свете… Надо, чтобы влюбленные сами устраивали свои дела.

Ла Клаври (Громансу). Видите, все меня покидают.

Появляется г-жа Бержере с дочерьми.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же, г-жа Бержерес дочерьми,потом г-жа Торке.

Ла Клаври (оборачиваясь). А, три сестры… Сударыни, вы втроем составляете прелестную группу, дышащую свежестью и очарованием. Не знаю, может быть, это следствие моего долгого пребывания среди черных, но я особенно ценю ваши лица, где черное соединено с белым.

Г-жа Бержере (жеманясь). О сударь, вы мне льстите… Хотя, правда, Пуйи (мы ведь северяне) всегда отличались белой кожей.

Громанс.Имею честь, сударыни…

Г-жа Бержере подходит к Громансу.

Жюльетта (быстро г-ну Ла Клаври). Я бросила бумажку, скатанную в комочек, там, под четвертым деревом. (Показывает налево.)

Ла Клаври.Так вот почему я ничего не нашел. А я искал вон там. (Показывает направо.)

Г-жа Бержере (в глубине сцены). Ах, вот госпожа Торке. Я подозреваю, что она нарочно не замечает меня, в отместку за неучтивость мужа. Надо это выяснить. (Садится.)

Г-жа Торке проходит мимо, делая вид, что поглощена беседой с двумя дамами.

Г-жа Торке (обеим дамам). Сделаем вид, будто мы разговариваем: вон госпожа Бержере… Я предпочитаю не встречаться с ней… вот так… Значит… Да!.. Ах, прекрасно, прекрасно!

Проходят.

Ох, госпожа Бержере невыносима. Мне жаль ее мужа, — у него такой мягкий характер.

Г-жа Бержере (словно не замечая, с пренебрежительным видом). Пойдемте на музыку! Ах… вот и господин Ру!

Жюльетта.Вы меня любите?

Ла Клаври.Я вас люблю.

Жюльетта (тихо). Я буду вашей женой. Я верю вам. Ведь я же знаю, что вы человек порядочный. Прежде всего, не будь вы порядочным человеком, я не полюбила бы вас. Мне сердце так говорит.

Ла Клаври (после паузы). Значит, вы придете?

Жюльетта.К вам, ни за что, ни за что! И вы можете предлагать мне подобные вещи! Это гадко! Но у меня есть одна мысль. Нас обязательно поженят. Вот увидите, что у меня решительный характер.

Г-жа Бержере (все это время беседовавшая с г-ном Ру в глубине сцены, идет на авансцену). Жюльетта, не оставайся одна с господином Ла Клаври. Все видят, что вы болтаете наедине, это в высшей степени неприлично. Это не принято. Ты все время даешь отцу козырь в руки. Ведь нельзя же следить за тобой в твоем возрасте, как за маленькой девочкой, которую оберегаешь, чтобы она не попала под лошадь. И господину Ла Клаври, человеку светскому, следовало бы вести себя более осмотрительно… (Ей хочется уйти с г-ном Ру.) Имей это в виду. (Уходя.) Разве тебе с сестрой говорить не о чем? (Идет вперед с г-ном Ру, оставляя Жюльетту позади.)

Жюльетта (г-ну Ла Клаври). Через десять минут будьте там, на берегу, около музыки. Я люблю вас. Я ваша на всю жизнь. (Идет к Полине, которая все это время разговаривала с двумя дамами и господином.)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Подмастерье живописца вывесок, продавец вафель, сторож.

Подмастерье (продавцу вафель). Меня послал хозяин.

Продавец вафель.Какой такой хозяин?

Подмастерье.Господин Кайер, живописец вывесок.

Продавец вафель.Ах, да! Ну, так вот! (Указывает на две ставни, прислоненные к дереву, с намалеванными на них изображениями и надписью: «Бержере рогач».) Как бы стереть эту гадость?

Подмастерье (свистнув). Придется соскрести.

Продавец вафель.Как!

Подмастерье.Да так! Это деготь. Ишь ты… да еще вырезано. Ну и ну! Я-то думал, что довольно растопить его, а потом соскрести. Вот так писаки. Полюбуйтесь. Придется сострогать. Они вырезали, а потом замазали дегтем.

Продавец вафель (удрученно). Только бы поймать того, кто это сделал!

Подмастерье.Вдвоем работали.

Продавец вафель.Вдвоем?

Подмастерье.Ну да, вдвоем. Один и тот же мальчишка не мог сделать обоих человечков; они не похожи.

Продавец вафель.Этакая зараза!

Он недоброжелательно смотрит на двух очень тихих детей, играющих в шарики. Дети уходят, преследуемые его тяжелым взглядом.

Подмастерье (серьезно, качая головой). Придется, хозяин, пройтись здесь рубанком, а потом покрыть два раза краской, одного раза мало будет.

Продавец вафель.Всего три месяца, как заново отделал.

Подмастерье (упорствуя). Хотя бы и три дня, а не три месяца — все одно. Это тут господин Бержере нарисован. Мы на него в прошлом году работали. Я его видел, не похож, узнать трудно.

При этих словах входит старик сторож, отставной унтер, в погонах, с палкой. Рассматривает портреты.

Хорошо хоть, что имя подписано! Они больше сотни таких насажали по городу.

Продавец вафель (сторожу). Посмотрите-ка, что ваши мальчишки вытворяют!

Сторож.Да, да… Конечно, не дело выставлять у себя в заведении подобные рисунки: ведь здесь уважаемые люди гуляют. В балагане это еще туда-сюда, но не в съестной лавочке. Будь вы человек с понятием, вы бы этой мазни у себя на ставнях не потерпели.

Подмастерье.Если хотите поговорить с хозяином…

Продавец вафель.Я сперва попробую завтра с утра вывести жавелем.

Подмастерье.Жавелем? Как угодно… (Смеется.)

Продавец вафель.А что?

Подмастерье.Ничего, хозяин. (Уходит, насвистывая.)

Продавец прислоняет обе ставни к дереву. Входят Бержере и Мазюр. Г-жа де Громанс в обществе гуляющих проходит по сцене. Бержере кланяется.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Бержере, Мазюр.

Мазюр.Вы кому поклонились, госпоже де Громанс?

Бержере.Да, дорогой господин Мазюр. Вы не находите, что она очень красивая женщина?

Мазюр.Пф! Кукла!

Бержере.Слишком легко вы о ней отзываетесь. Когда эта кукла живая, она большая стихийная сила. На госпожу де Громанс приятно глядеть. Стоит ей показаться, и на душе становится радостно, за что я ей благодарен.

Мазюр.Что касается меня, я особой радости не испытываю и вообще мало интересуюсь такими зловредными зверьками. Я не смотрю на масть. Меня привлекает сущность. Я изучаю человека изнутри. Восхожу к источникам. Вот как я понимаю свои функции архивариуса… Я завел, на чердаке в префектуре, папки на все семейства нашего города. Раз вы интересуетесь Громансами, я принесу вам их папку, довольно увесистую. Графиня де Громанс — урожденная Шапон. У себя в архивах я нашел только одного Шапона, ее отца, самого скаредного ростовщика во всей округе. Но у меня куча сведений о Громансах, их род принадлежит к мелкому дворянству области. Имеется некая девица де Громанс, которую в тысяча восемьсот пятнадцатом году наградил ребенком какой-то казак.

Бержере.Ну так что тут такого? Бедная барышня сделала что могла. Она умерла. Казачонок тоже умер; не станем тревожить их память, а если мы и воскресим ее на мгновение, то будем снисходительны.

Мазюр.Во всяком случае, не одобряете же вы…

Бержере.Нет, не одобряю. Не судите, да не судимы будете.

Мазюр.Да ведь это же анархия!

Бержере.Не надо судей… Да, может быть, это и анархия.

Мазюр.Вы знаете, вчера в Люзансе открыли памятник Жану де ла Виолю, поэту-башмачнику. Министр народного просвещения… куча супрефектов, муниципальный совет и все шишки нашего округа были налицо. Пошлость этих людей мне противна. Будь я министром, я бы набросал орденов в лужу, пусть бы подбирали их зубами… Вот хотя бы Касиньоль, бывший председатель суда, неподкупный судья. Уж, кажется, человек порядочный… А его дед, крестьянин из Косьера, предал первому консулу за тысячу экю шуана Мартино, по прозвищу Гроза Синих . Отсюда и пошло благосостояние Касиньолей. Я раскопал это у себя в архивах. Я покажу вам папку.

Входят Громанс, Лантень и Касиньоль, они разговаривают между собой, останавливаются, делают несколько шагов, снова останавливаются, наконец идут дальше. Лантень оказался поблизости от Бержере, они раскланиваются, но без особого воодушевления. Громанс здоровается с Бержере без церемоний, но и без приязни.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Те же, Касиньоль, Громанс, Лантень.

Бержере (Касиньолю). Господин председатель!

Касиньоль.Дорогой господин Бержере, министр народного просвещения, после открытия памятника Жану де ла Виолю…

Мазюр.В Люзансе.

Касиньоль.…сегодня утром завтракал у меня. Я только что проводил его на вокзал. Он просил меня передать вам привет. Вы, оказывается, старые приятели.

Бержере.Да, мы еще в молодости знавали друг друга в Париже. Он был ярый революционер.

Касиньоль.Теперь уже не то… Но он сообщил мне интересную новость, дорогой Бержере: вас уже полгода как сделали профессором Сорбонны, а вы никому ни слова!

Мазюр.Это правда, Бержере?

Бержере.Да, мне поручили курс в Сорбонне, но мне удалось отсрочить отъезд. Я не тороплюсь покинуть наш город. Признаюсь даже, что начинаю его любить, с тех пор как мне предстоит отсюда уехать.

Касиньоль.Ах, дорогой Бержере, вы — друг юности министра народного просвещения. Ну, а я знаком с ним с более давних пор, я знаю его еще с пеленок. Пятьдесят лет тому назад его отец был советником в Пюи и председательствовал в суде присяжных, когда я, еще совсем молодым прокурором — мне было тридцать три года, — в первый раз должен был выступать в самом обыкновенном процессе об убийстве, но, однако, этот процесс не был лишен значения, ибо мог кончиться смертным приговором. Некоего зажиточного фермера нашли задушенным в его постели. С самого начала подозрение пало на работника с этой фермы. Звали его Пудрай, Гиацинт Пудрай. Он был арестован. Против него были веские улики. У него была найдена сумма в шестьдесят франков, происхождения которой он не мог объяснить. На одежде обнаружили следы крови. Правда, был свидетель, который устанавливал его алиби, но этот свидетель славился безнравственным поведением. Следствие велось очень хорошо… Обвинительный акт был составлен с большим искусством. Но Пудрай не сознавался. На суде в продолжение всех трений он отрицал все начисто, и ничем нельзя было его заставить отказаться от такого систематического запирательства.

Громанс и Лантень выходят на авансцену и присоединяются к Касиньолю и Бержере.

Я приготовил обвинительную речь со всем тщанием и добросовестностью, па которые был способен. Алиби обвиняемого, подтвержденное свидетелем, очень меня смущало… Я постарался его опровергнуть. Я напомнил, что дворовая собака не лаяла на убийцу, значит, она его знала. Значит, это был свой, это был работник, это был Пудрай. Словом, я требовал его казни и добился своего. Пудрай был приговорен к смерти большинством голосов. По прочтении приговора он громко крикнул: «Я не виновен!» Тогда мною овладело сомнение, ужасное сомнение. В течение многих дней у меня в ушах звучали слова Пудрайя: «Я не виновен!»

Громанс (предупредительно пододвигаясь на скамейке). Садитесь, господин Бержере.

Бержере.Спасибо, спасибо, мне и так хорошо.

Громанс.Захватывающая история, не правда ли?

Бержере.Да.

Громанс.Ну, и как же?

Касиньоль.Просьба о помиловании была отклонена. И смятение мое усилилось. Уверенности, которую я внушил присяжным, у меня самого не было. Я потерял сон. Наконец утром того дня, на который была назначена казнь, я вошел в камеру осужденного и, оставшись с ним наедине, сказал: «Ничто не в силах изменить вашу участь. Если у вас сохранились еще добрые чувства, ради спасения собственной души и ради моего спокойствия, скажите мне, Пудрай, виновны ли вы в преступлении, за которое вас осудили». Мгновение он смотрел на меня молча. Как сейчас, вижу его плоское лицо и большой крепко сжатый рот. Я пережил ужасную минуту. Наконец он наклонил голову и сказал: «Теперь, когда ждать больше нечего, я могу сказать: моих рук дело». Услыхав это последнее признание, я вздохнул с облегчением.

Пауза. Касиньоль берет из коробочки конфетку и кладет в рот.

Бержере (проводя рукой по лбу). Способ, которым вы себя успокоили, приводит меня в ужас.

Пауза. Мазюр выходит на авансцену.

Громанс.Ну, раз Пудрай был виновен…

Бержере.Конечно! Но не сознайся он по простоте душевной, у прокурора не было бы уверенности ни тогда, ни теперь — полвека спустя.

Касиньоль.Никогда не устану повторять: во Франции обвиняемые обставлены всеми гарантиями, совместимыми с хорошей организацией правосудия.

Проходит женщина. Она очень привлекательна, Громанс сейчас же загорается.

Громанс.Хорошенькая дамочка! Очень… а? Нам повезло!

Все оборачиваются, но, увидя кавалера, который подошел к даме и, по-видимому, является ее спутником, продолжают прерванную беседу.

Мазюр.Ах, господин де Громанс, вас волнует всякая проходящая мимо девица! Я считал вас серьезнее.

Громанс.Я серьезен, когда дело касается вещей серьезных, а такие есть.

Бержере.Есть. Но мало. И это не всегда те, которые считаешь серьезными.

Громанс.Их три.

Мазюр.Три?

Бержере.Какие же?

Громанс.Первая — семья. Семья — это основа общества; пошатните ее, и все развалится. Вот то, чего недооценивает ваша партия, господин Мазюр. Вторая…

Громанс, Касиньоль и Лантень удаляются.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Мазюр, Бержере.

Мазюр.Итак, дорогой Бержере, вы — друг министра?

Бержере.Ну да.

Мазюр.Друг, действительно друг? Почему же вы мне ничего не говорили?

Бержере.Признаюсь, не пришло в голову. А для чего, собственно?

Мазюр.Голубчик, это глупо… Но… мне нужны отличия — академические пальмы. Это нелепо, сам сознаю… Но они мне нужны… Вы понимаете, Бержере, не для меня лично. Говоря откровенно, мне на них наплевать… Если бы они у меня были, я, может быть, и носить-то их не стал бы. Но в моем положении они необходимы. Общество у нас в городе относится ко мне с неприязнью из-за моих передовых политических убеждений. Вот вчера еще у нас в ложе мы повздорили из-за того, что я назвал министров вралями. Префект относится ко мне, как к старьевщику. Чтобы заставить уважать себя, чтобы заставить уважать мою жену, которую общество не принимает под тем предлогом, что она бывшая актриса, чтобы противостоять своре реакционеров, мне нужно получить академические пальмы, а затем лиловую розетку для респектабельности. Без этого я только пыльная тряпка.

Бержере.Бойтесь, бойтесь, Мазюр, получить то, чего добиваетесь. Вы красочны.

Мазюр.Как… красочен?

Бержере.У вас удивительно красочные и очаровательные по своей оригинальности манеры. Если же вы вступите на стезю почестей, вы облачитесь в общий мундир, станете аккуратным, точным, тусклым. Будет жалко. Все же я замолвлю словцо министру. Надо быть полезным своим друзьям на тот лад, какой им нравится.

Мазюр.Я вам сказал: я выше этого, но чтобы презирать почести, надо их получить. (Вытаскивает из ветхого портфеля засаленный клочок бумаги и огрызок карандаша и в течение следующей сцены пишет.)

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Те же, Зоя.

Мазюр (заметив Зою). Вон та дама, кажется, ваша сестра?

Бержере.Да, это она. Зоя! Как? Ты здесь, а я ничего не знал. С каких же пор ты здесь?

Зоя.Со вчерашнего дня и завтра уезжаю.

Бержере.И ты не зашла повидаться?

Зоя.Я знала, что встречу тебя на бульваре. Поверь мне, Люсьен, я более трезво, чем ты, смотрю на вещи: чем меньше я буду бывать у тебя, тем лучше. Твоя жена меня не любит.

Бержере.Что ты?!

Зоя.Я ее тоже не люблю. Как поживают девочки?

Бержере.Отлично. Они здесь, с матерью.

Зоя.У тебя нет неприятностей?

Бержере.Неприятности всегда есть.

Зоя.С женой?

Бержере.Нет.

Зоя.Что же тогда, скажи?

Бержере.Ты же знаешь… этот брак!..

Зоя.Брак Жюльетты?

Бержере.Да, за ней ухаживает молодой Ла Клаври, Жюльетта от него без памяти, а мне он совсем не по душе. Амелию он превозносит чуть не до небес, прямо ей в лицо, и Амелия с присущим ей здравым смыслом…

Зоя.В таком случае, голубчик, будь решителен, покажи, что ты глава семьи. Ты только исполнишь свой долг.

Бержере.Глава семьи!

Зоя.Ну, до свидания, Люсьен. Мне еще надо купить семена, розовые кусты, жердей… инкубатор… У меня целый список… (Читает список.)

Бержере.Итак, Зоя, до конца моих дней я буду видеться с тобой случайно, урывками, на улице или на бульваре, как с посторонней! Зоя, неужели мы как-нибудь вечерком не посидим мирно рядышком за столом, при свете лампы? Как бы хорошо, моя милая старушка, прожить вместе несколько часов.

Зоя.Брось мечтать, Люсьен. Я этого не люблю.

Бержере.Я не увижу тебя до отъезда?

Зоя.Нет. До свидания, будь благоразумен.

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Мазюр, Бержере.

Мазюр.А ваша сестра не изменилась. Она живет поблизости?

Бержере.Час езды по железной дороге, около Люзанса. У нее там маленькая ферма, где она занимается разведением кур.

Мазюр.Вот вам, Бержере, записочка, в которой перечислены мои звания. Передайте ее министру.

Бержере.Будьте спокойны.

Пауза. На городских часах бьет шесть.

Мазюр.Заранее спасибо и прощайте. Иду обедать.

Жмет Бержере руку, чего тот, в своей ужасающей рассеянности, не замечает. Мазюр снисходителен; только когда он уже почти скрылся, Бержере приходит в себя и говорит.

Бержере.Прощайте, Мазюр.

Зоя возвращается.

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Зоя, Бержере,затем Ла Клаври, Жюльетта, г-жа Бержере, Лантень.

Зоя.Люсьен! А каков собой этот господин Ла Клаври?

Бержере.Рослый молодой человек… с бородой, в пенсне.

Зоя.Слушай, позови-ка свою дочку, она гуляет, держась с ним за руку, к великому удовольствию прохожих. Все Громансы смотрят и, как ты сам понимаешь, смеются!

Бержере.Что ты говоришь!

Зоя.Я говорю, что Жюльетта нарочно стремится себя скомпрометировать. Они обмениваются цветами; она, кажется, в восторге от того, что делает.

Бержере.Жюльетта ведет себя…

Зоя.Она ведет себя, как дурочка… Она хочет заставить тебя согласиться на этот брак, и, чтобы добиться своего, глупышка не придумала ничего лучшего, как скомпрометировать себя.

Бержере.А мать где?

Зоя.Матери с ней нет… Она без надзора, это ее главная вина и в сущности единственная.

Бержере (зовет). Жюльетта! (Тихо.) Ла Клаври — бездельник! Жюльетта!

Зоя.Тише! Не будем преувеличивать неприятности и вести себя столь же неразумно, как молодые. Нам это непростительно!

Бержере.Зайди ко мне завтра перед отъездом.

Зоя.Завтра? Не знаю, там видно будет.

Бержере.Это необходимо.

Зоя.Зайду.

Жюльетта и Ла Клаври подходят к Бержере.

Ла Клаври (твердо и решительно, набравшись смелости). Милостивый государь, я люблю мадемуазель Жюльетту и прошу у вас ее руки.

Бержере.Милостивый государь, будьте любезны оставить меня в покое и уйти.

Бержере поворачивается к нему спиной и больше не произносит ни слова, но, увидя жену в сопровождении Лантеня, твердо говорит ей.

(Тихо). Будьте добры, ступайте домой вместе с детьми, ступайте немедленно и без всяких разговоров.

Г-жа Бержере (тихо). Что это значит?

Бержере (тихо). Это значит, что ваша дочка ведет себя глупо и что в примерах для того она не испытывает недостатка. Это означает, что я готов взять вас обеих за руки и так провести через весь город. Поверьте мне, не доводите меня до крайности. Ступайте домой.

Г-жа Бержере (взбешенная). Ни в коем случае не потерплю, чтобы вы говорили со мной таким тоном, словно вы приказываете.

Бержере (рассвирепев). Ступайте домой!

Г-жа Бержере (в ярости). Пусть меня на куски режут, но я и шага не сделаю!

Бержере (резким голосом зовет). Жюльетта! Извините, господин Лантень. Жюльетта!

Г-жа Бержере испугалась, она сдается.

Г-жа Бержере.Хорошо, я ухожу, но я вам припомню такое обращение!

Бержере.Мне только того и надо, чтобы вы не позабыли.

Госпожа Бержере с дочерьми уходит. Лантень деликатно отходит на авансцену. Бержере, умеющий владеть собой, вытаскивает из кармана книжку, открывает ее и обращается к Лантеню.

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Бержере, Лантень.

Бержере.В этой книжке, принадлежащей английскому философу, я нашел странную мысль. Вот взгляните, господин аббат.

Лантень, во время предыдущей сцены внимательно наблюдавший за Бержере и остальными, с некоторым удивлением читает.

Лантень.«У наших предков-варваров был обычай отрезать себе кончик носа и подавать его на листе смоковницы могущественным людям, которых они хотели почтить. Следы этого обычая сохранились в обыкновении посылать визитные карточки».

Он медленно опускает руки и смотрит на г-на Бержере, который, видя, что продавец вафель ставит на место одну за другой обе ставни, рассматривает портреты, нарисованные на этих ставнях. Потом Бержере, сунув пенсне в жилетный карман, обращается к Лантеню.

Бержере (указывая на рисунки). Один — в шляпе, другой — без нее. Две школы. ( И так как аббат делает вид, что не понимает, да и на самом деле не хочет понять, Бержере снова берет свою книжку и говорит улыбаясь.) Не правда ли остроумно? Но вряд ли правдоподобно. Так вот, дорогой господин Лантень…

Пока опускается занавес, Бержере и Лантень, беседуя, подходят к парапету, чтобы посмотреть на оркестр, который, играя марш «Самбра и Маас», проходит по берегу.

Занавес

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

КАБИНЕТ Г-НА БЕРЖЕРЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Жюльетта, Полина,затем г-жа Бержере, Евфимия, прачка.

Письменный стол наполовину погребен под грудой вещей, принадлежащих г-же Бержере а ее дочерям. На стульях навалены платья, шляпы, зонтики, ботинки. Ивовый манекен, на который надеты платья г-жи Бержере, загораживает дверь, и в течение всей сцены его часто переставляют с места на место, пока, наконец, он не водворяется на месте самого Бержере, перед письменным столом. При поднятии занавеса Полина велит Евфимии, притащившей чемодан, смахнуть с него пыль, и чемодан исчезает в облаке пыли. Открывают окно. Полина старательно укладывает свои вещи на дно чемодана. Затем она наудачу берет три-четыре книги, которые оставляет у отца на письменном столе. Жюльетта входит с охапкой белья и платьев в руках, глаза у нее заплаканы; она обходит комнату, ищет места, куда бы все положить, нервничает, наконец швыряет в чемодан, закрывает его и садится сверху.

Жюльетта.Хотят, чтобы я отказалась от него. Ни за что… Ни за что! Я люблю его… Если мы не поженимся, я ни за кого не выйду замуж… Это Зоя наговорила папе. Терпеть ее не могу: фальшивая, злая… сама замуж не вышла, вот теперь и не хочет, чтобы выходили другие. Ненавижу ее. Зачем меня заставляют жить у тех, кого я ненавижу?

Полина.Да нет же, тетя Зоя не злая.

Жюльетта.Но я не сдамся. Он меня любит. Я покажу тебе его письма, и ты увидишь, что он меня любит. Пусть папа с Зоей и не надеются, что я его позабуду! Никогда я его не позабуду. (Эта мысль придает ей силы, она встает, чтобы уложить вещи; открывает чемодан.) Ты думаешь, весело прожить в Люзансе… целый месяц, в обществе тети Зои.

Полина.А вот я люблю деревню.

Жюльетта.Я тоже, но нельзя любить ту деревню, где живет тетя Зоя. Там отвратительно, и грустно, и вечный дождь, и ты там одна, одна, ото всего оторвана… Ну, да ведь тебе это безразлично! Ты никем не интересуешься, никого не любишь.

Полина.Потому что у меня недоброе сердце… Это давно известно.

Жюльетта.Не хочу уезжать. Не хочу! (Пауза. Она придумывает всякие доводы.) А потом мне надеть нечего. (Берет отдельные вещи и роняет их куда попало.) Вот гляди — вот, вот! Ну, как быть нарядной в таких тряпках?

Полина.Чтобы быть нарядной, многое нужно, многое, чего у нас нет.

Жюльетта.Не знаю, почему ты всегда стараешься сказать мне что-нибудь неприятное? (Подбирает платья.)

Полина.Да ведь это же само по себе неприятно. Все равно скажу я или не скажу. Мы не богаты, не можем угнаться за богатыми. Ты и сама это знаешь, мне и говорить незачем.

Жюльетта.Да, но когда говорят, это еще неприятнее. Все равно… я не уеду.

Г-жа Бержере (выходит из дверей гостиной). Что здесь такое?

Жюльетта (разражаясь рыданиями). Мама… мама!

Г-жа Бержере.Ну, девочка, не огорчай меня.

Евфимия (входит из задней кулисы, руки у нее красные, в руках серая губка и щетка). Барыня, пришел господин Ру.

Г-жа Бержере.И вы открыли дверь в таком виде? Постыдились бы!

Евфимия.Я уж час подтираю пол в кухне, весь залило.

Г-жа Бержере.Не надо было оставлять кран открытым.

Евфимия.Я не виновата. Меня со всех сторон зовут, все сразу.

Г-жа Бержере.Не рассуждайте. Где господин Ру?

Евфимия.В столовой.

Г-жа Бержере.Попросите его в гостиную. Ах, нет! Постойте! Ведь там белье. Скажите прачке, пусть принесет сюда… (Евфимии.) Попросите господина Ру минутку подождать.

Евфимия выходит. Прачка и дочери приносят белье и наваливают к Бержере на письменный стол.

Прачка.Будете пересчитывать?

Г-жа Бержере.Нет, в такой тесноте немыслимо! Я вам доверяю…

Евфимия возвращается. Прачка уходит.

Господин Ру в гостиной?

Евфимия.Нет, барыня, он ушел. Он поговорил минутку с барином, а потом сказал, пойдет прогуляется, а потом сказал, вернется около пяти.

Г-жа Бержере.Скажите мне, как только он придет. (Проходит в гостиную.)

Жюльетта молча плачет. Полина хочет ее утешить. Входит Бержере; останавливает Полину жестом и говорит ей шепотом: «Оставь нас на минутку…» Подходит к Жюльетте, берет ее руку, продевает под свою, усаживает Жюльетту на стул, целует ее, садится напротив.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Бержере, Жюльетта.

Бержере.Ну же, девочка, ну! Ничего неприятного я тебе говорить не собираюсь и уверен, что ничем тебя не огорчу. Мне бы надо было переменить лицо, тогда бы ты охотно выслушала то, что я хочу тебе сказать. Надо бы, чтобы у меня было лицо ласковое, сестринское, молодое, такое, как у тебя, а не такое, как у отца, ревниво оберегающего свой авторитет, и даже не такое, как у старшего брата. К несчастью, я не могу этого сделать. И ты, чего доброго, тоже подумаешь, что я извлек свою мудрость из книг и что это — мудрость бесплодная и покрытая пылью, как они сами; ты подумаешь, что я хочу задушить твою молодость своей стариковской философией. Это не так! И чтобы разубедить тебя, я открою тебе одну тайну… Душа не старится… Моя душа того же возраста, что и твоя, — того возраста, когда чувствуют, желают, боятся и страдают, того возраста, когда надеются. Только я чувствую, думаю и страдаю уже очень давно. Вот и вся разница. Перед жизненными невзгодами все мы — старые и молодые — одного возраста.

Жюльетта.Папа!

Бержере.Бедная моя Жюльетта! Не смотри на меня так, широко открытыми глазами, полными страха и изумления. Забудь, что я твой отец, профессор Бержере, читающий курс на филологическом факультете, помни только о том, что я человек, способный понять все горести и сомнения, ибо я способен их испытывать… что я такой же человек, как и ты, которому понятно все, что волнует твою бедненькую встревоженную душу. Помни только об этом!

Жюльетта.О папа, я очень несчастна!

Бержере.Тогда выслушай меня. Прислушайся к шепоту сочувствующего тебе и более искушенною сердца… То, что случилось с тобой, девочка, случается часто, можно сказать постоянно, это в порядке вещей и неизбежно… Девочка вдруг начинает думать, что она стала взрослой…

Жюльетта.Но, папа…

Бержере.Она права. Но первое дыхание расцветшей жизни опьяняет ее. Ей всего хочется, и прежде всего — любви, любви, этой таинственной силы, трепет которой она чувствует даже в сухих страницах учебников истории и назидательных рассказов. И тогда всей поэзией, которую, читая и грезя, она накопила в своей головке, она разукрашивает первого встречного, прохожего, незнакомца, шепнувшего ей несколько неопределенных и банальных слов. Она не сознает, что сама наделила этого незнакомца теми поразительными достоинствами, которыми, как ей кажется, он блещет; бедная неопытная девочка не знает, что ее ослепляет отблеск собственных грез.

Жюльетта.Но, папа!..

Бержере.Милая Жюльетта, все это я говорю только для того, чтобы предостеречь тебя: будь осторожна, погоди, обдумай. Я почти не знаю молодого человека, которому ты столь поспешно подарила свое доверие и сердце. Но то, что я о нем знаю, меня не успокаивает. Ты знаешь, что он тебя любит? Знаешь, кто он? Ты уверена, что сама его любишь?

Жюльетта.Ах, папа, я уверена, что он меня любит. Я его люблю. Мы никогда не разлюбим друг друга.

Бержере.Ты так думаешь — хорошо, продолжай так думать… Ну, так вот, хоть ты и уверена, а все же, знаешь, что надо делать: надо иметь мужество бороться со своим чувством, я не говорю — побороть чувство, но бороться с ним, пока ты не докажешь нам и себе самой, что это чувство — длительное, крепкое, которое выдержит все удары судьбы, а ведь удары бывают тяжелые. Ты откажешься от свиданий с господином Ла Клаври, от переписки с ним…

Жюльетта.Папа!

Рыдания.

Бержере.Подумай, ведь ты ничего не теряешь… Если, как ты думаешь, ваша любовь — и его и твоя — выдержит разлуку, ты не рискуешь ничем, а если ты случайно ошиблась, ты избегнешь ужасного риска.

Жюльетта.Папа, я тебя очень люблю, но я не могу отказаться от него! Боже мой!.. Боже мой!.. Не могу.

Бержере.Я этого и не требую, дочка. Я не требую, чтобы ты его разлюбила. Не требую, чтобы ты переделала свое сердце… Я требую, чтобы ты проявила серьезность и силу воли. Ты говоришь, что любишь его? Если ты не ошибаешься, если вы в самом деле любите друг друга, кто может быть сильнее вас и чего тебе бояться?

Жюльетта.Это так, но папа, если ты, если все против нас, ну, как же тогда?

Бержере.Нет, Жюльетта, я не против тебя, и ты можешь верить отцу. Но ты должна рассчитывать только на себя. Только ты сама можешь построить свое счастье. Я не должен и не хочу распоряжаться тобою. Я не могу думать за тебя, чувствовать за тебя, понимать, сомневаться, верить за тебя. Не мне устраивать твою жизнь, а тебе, только тебе, бедняжка моя.

Жюльетта.Боже мой! Боже мой! Что со мной будет?.. Что делать?

Бержере.Ты должна быть сильной, то есть осмотрительной и терпеливой. В деревне, в обществе сестры и тети Зои, успокоившись, ты понемножку подвергнешь свои чувства испытанию временем. Ты поживешь, дашь улечься своим мыслям и в их покойной ясности лучше увидишь, так ли они глубоки, как тебе кажется. Словом, ты все обдумаешь, ведь ты взрослая девушка.

Жюльетта.Да, папа.

Они целуются.

Бержере.Жюльетта, у меня к тебе порученье. Во дворе у тети Зои есть старое поросшее мохом дерево, на котором растут прекрасные орехи. Если какие еще уцелели, пришли мне, пожалуйста, корзинку.

Входит Полина.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же, Полина,потом Зоя, Евфимия.

Полина.Папа, можно войти? Тетя Зоя в саду…

Бержере.Жюльетта, будь добра, попроси ее подняться сюда.

Жюльетта выходит.

Ну, как, Полиночка, довольна, что едешь с сестрой в Люзанс?

Полина.Да, папа. Мне только жалко оставлять тебя одного, затерянного в бумажном океане. Ты хотел, чтобы я помогла тебе.

Бержере.Ты мне и в Люзансе будешь полезна. Ты перепишешь начисто главу, которую я как раз закончил. Вот она.

Полина.Спасибо, папа. Я буду переписывать целыми днями.

Бержере.Нет, нет. Мне надо попросить тебя о более важном деле. Я хочу, чтобы ты не оставляла сестру и старалась развлечь ее… Она думает, что у нее есть огорчения, значит, они у нее есть. У нее небольшая душевная рана. Поухаживай за ней.

Полина.Постараюсь, папа… Но скажи, как?

Бержере.Лечи ее весельем. Это лучшее целебное средство.

Входят Зоя, Жюльетта и Евфимия.

Жюльетта (Евфимии). Возьмите чемодан.

Евфимия исполняет приказание.

Полина (Зое). До скорого свиданья, тетя Зоя.

Выходят.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Зоя, Бержере.

Зоя.Девушка, что открыла мне дверь, у тебя в прислугах?

Бержере.Да, славная девушка.

Зоя.Она у тебя давно?

Бержере.Полтора года.

Зоя.Так вот она до сих пор не умеет открывать дверь: она оставила меня в саду, а сама бросилась в дом, крича: «Это тетя Зоя!»

Бержере.Не вини ее.

Зоя.Ее-то я не виню. Я виню хозяев. Это твой рабочий кабинет?

Бержере.Ну да.

Зоя.На кресле — губка, на столах — белье, тряпки… метелка из перьев… И ты можешь тут жить?

Бержере.Да, могу.

Зоя.Ты можешь тут работать?

Бержере.С трудом.

Зоя.А что означает чемодан?

Бержере.Это чемодан девочек, — они проведут у тебя недельки две. Зоя, дорогая моя Зоя, я не спрашиваю твоего согласия. Забери их с собой. Я привезу их на вокзал. Поезд отходит в четыре тридцать.

Зоя.В четыре сорок.

Бержере.У нас еще много времени.

Зоя.Не будем торопиться и, если возможно, приведем в порядок свои мысли. Право, Люсьен, здесь в доме все с ума посходили. Прежде всего что случилось?

Бержере.После того, что произошло вчера на бульваре, я не хочу, чтобы Жюльетта оставалась здесь хотя бы один день. Она проведет две-три недели с тобой; пусть успокоится в деревне; может быть, за это время ее мысли и мечты примут другое направление. Я только что говорил с ней. Она очень хорошая девочка. За ней в первый раз начали ухаживать, и она не осталась к этому равнодушна…

Зоя.Она плохо воспитана, вот и все. Это не ее вина.

Бержере.Она уедет с тобой, и Полина тоже. Так это будет иметь более приличный вид. К тому же Полина всегда в восторге, когда может провести несколько дней у тебя в Люзансе.

Зоя.Ну-ну… В конце концов кто такой этот господин Ла Клаври?

Бержере.Ла Клаври… Сын мелкого нотариуса. Он — кутила, его отправили в Африку искать золотоносные жилы. Вот все, что я о нем знаю.

Зоя.У твоей дочери нет приданого, у него тоже ни гроша за душой. Удивительно, что он хочет на ней жениться.

Бержере.Это было бы еще удивительнее, будь он богат.

Зоя.Но он действительно намерен на ней жениться?

Бержере.Он просил у меня ее руки вчера, на бульваре, после Жюльеттиной выходки.

Зоя.А ты что ответил?

Бержере.Попросил оставить меня в покое.

Зоя.Хорошо, я забираю девочек… Ты жене сказал?

Бержере.Да, вчера вечером я объявил ей о моем решении и выразил желание, чтобы все было готово.

Зоя.Ну, и что же она?

Бержере.Выслушала и подчинилась.

Зоя.Видишь, если бы ты всегда говорил коротко и решительно, все было бы в порядке. Ты же делал не так — ты был неправ.

Бержере.Но в конце концов, Зоя, не могу же я заниматься повседневными мелочами, — я не способен входить во все подробности хозяйства, проверять счета за неделю, расстраивать махинации женщины, которая наделала долгов, и девочки, которая прячет в дупло записки к поклоннику. Не могу я за всем присматривать.

Зоя.Я но говорю присматривать. Я говорю направлять. А ты этого не делал и, значит, не выполнял своего долга. Будь твоя жена способна это понять, она была бы вправе когда-нибудь потом попрекнуть тебя этим. У нас есть обязательства по отношению к тем, чью жизнь мы соединяем со своей.

Бержере (рассеянно слушая наставления Зои, мрачно созерцает ивовый манекен и отталкивает его). Ох, этот манекен! Мало-помалу он стал похож на нее.

Зоя.Вот что значит жениться на женщине только потому, что она хорошенькая.

Бержере.Мне было двадцать пять лет, ей — девятнадцать. Я руководил студенческим семинарием в захолустном сумрачном городке на севере. Что знал я о любви? Что знал я о жизни? Несколько встреч, мимолетных и обманчивых, несколько жалких любовных успехов, случайно выпавших на долю бедному студенту. Она была для меня очаровательной приманкой, ловушкой. Женившись, я был счастлив в течение двух недель, полных грез и очарования, потом передо мной предстала действительность, и с тех пор я все время живу в действительности. Несомненно и она тоже несчастна. Как ты думаешь, Зоя?

Зоя.Почем я знаю?

Бержере.А что, если с ней поговорить?

Зоя.С твоей женой!

Бержере.Милая моя Зоя, старушка моя, сестренка!

Зоя.Не растрепли прическу, терпеть не могу, когда я растрепана.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Те же, г-жа Бержере, Полина, Жюльетта,затем Евфимия.

Г-жа Бержере.Извозчик приехал, дочери готовы.

Входят обе девушки. Полина подходит к Зое, Жюльетта берет зонтик, который оставила на письменном столе, и исчезает.

Полина (отцу). Папа, можно взять книги?

Бержере.Какие?

Полина.Вот эту?

Бержере.Эту — нет! Она не для девушек.

Полина.А эту?

Бержере.Эту — можно; она написана специально для девушек.

Полина (живо). Нет, тогда не надо. Книги, написанные для девушек, очень глупые… Их я читать не могу, а эту нельзя. Значит…

Бержере.Остаются классические произведения… Правда, классические произведения часто бывают очень скучны.

Полина.Дай мне все же классические произведения, папа!

Г-жа Бержере (мужу). Люсьен, мне надо сказать вам два слова. Я не противилась отъезду детей; я даже приготовила все, что нужно, но я хочу знать: вы отправляете Жюльетту специально, чтобы сделать неприятность мне?

Бержере.Как вы можете так думать?

Г-жа Бержере.Отлично. Вот все, что я хотела знать.

Зоя.Ну, едемте, пора!

Бержере (боясь всяких неожиданностей). А Жюльетта!.. Где Жюльетта? (Зовет.) Жюльетта!

Евфимия (снизу). Она в коляске.

Бержере.А!

Зоя.Люсьен, ты можешь не торопиться, — у нас три четверти часа в запасе. Я поеду в гостиницу за двумя своими ящиками, а потом заеду за тобой.

Бержере.Нет; прямо из гостиницы отправляйтесь на вокзал. Я пойду пешком. Тут всего два шага, если идти по лестницам. (Зое.) До встречи на вокзале… Я поговорю с ней!

Полина (целует мать; входящей Евфимии). Евфимия, будьте добренькой, приберите все здесь у папы.

Евфимия.Не беспокойтесь, барышня.

Зоя (г-же Бержере). До свиданья, Амелия.

Г-жа Бержере (Зое). До свиданья, Зоя.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Бержере, г-жа Бержере.

Бержере.Амелия, прошу вас, выслушайте меня. Вчера я вспылил, я был неправ. Это не в моих привычках. Обычно я стараюсь сохранять спокойствие и благоразумие. На этот раз я не выдержал. Будьте добры, простите меня.

Г-жа Бержере.И, конечно, вы набросились на меня. Вам следовало обратиться к господину Ла Клаври.

Бержере.Почему? Я его не знаю и не хочу знать, а я должен был предотвратить скандал.

Г-жа Бержере.Раз вы такого мнения, следовало сказать ему: «Сударь, я запрещаю вам делать то-то и то-то». Вы же предпочли оскорбить меня при всех!

Бержере.Я не оскорблял вас, я несколько резко поговорил с вами, но так, что никто этого не слышал.

Г-жа Бержере.Нет, слышали: аббат Лантень был там.

Бержере.Он был слишком далеко, чтобы слышать. Но довольно об этом.

Г-жа Бержере.Ну, конечно… Довольно об этом, — очаровательно!

Бержере.Вам самой вряд ли понравилось бы, если бы я остался равнодушным к прискорбному легкомыслию Жюльетты, и вы первая должны понять, что я почувствовал, видя, как Жюльетта…

Г-жа Бержере.Вы оскорбили женщину, вашу жену. Это подло… Но, как вы говорите: довольно об этом… Итак, вы хотели…

Бержере.Если я, совершенно не желая того, был недостаточно вежлив по отношению к вам, еще раз прошу меня извинить.

Г-жа Бержере.Никогда и никому не прощу грубости. Никогда!

Бержере.Умоляю, выслушай меня. Дело идет не о нас, а о наших детях. Надо, чтобы я с тобой поговорил, а ты меня выслушала. Это стало необходимым. Я был неправ: из боязни, что ты меня не поймешь, я слишком долго молчал.

Г-жа Бержере.Неужели я уж так глупа?

Бержере.Сейчас не время разбираться в наших умственных способностях. Сейчас надо проявить здравый смысл, если это только возможно.

Г-жа Бержере.Видите, вы уже сразу нападаете.

Бержере.Ах, боже мой, все-то ты навыворот понимаешь!

Г-жа Бержере.Да, да, да, я знаю, какого вы обо мне мнения. Но в моем мизинце больше здравого смысла и ума, чем во всей вашей особе.

Бержере.Господи, что же это такое! Будешь ты меня слушать? Я говорю с тобой о наших детях.

Г-жа Бержере.Ну, что же нового произошло с нашими детьми за это время?

Бержере.Глупо! То, что ты говоришь, глупо…

Г-жа Бержере.Очаровательный характер… и легкий… Да, собеседник вы приятный…

Бержере.Поразительно. Поговорив с вами, я тупею! Сейчас я уже идиот, форменный идиот!

Г-жа Бержере.К счастью, не все таковы, как вы. Я было тоже поверила, что глупа. Но я нашла людей, которые ищут моего общества и находят удовольствие в беседе со мной.

Бержере.Не понимаю, о чем мы говорим. Слова выскакивают одно за другим, как номерочки в лотерее, по воле случая, по воле страшного и гибельного случая.

Г-жа Бержере.Вам нечего сказать мне в ответ. Вот вы и изощряетесь в красноречии.

Бержере.Не угодно ли! Наши слова — как пыль на ветру. Крутятся, словно маленькие вихри, жалкие, слабые. Совсем крохотные! Мы ни на земле и ни в облаках — мы парим в темной и низкой сфере. Я остался, чтобы поговорить с вами о детях, чтобы… теперь уже не помню… Вы рассеяли, спутали все мои мысли. В один миг вы уничтожили во мне всякую способность мыслить, рассуждать, чувствовать. Превратили меня в тупого, а возможно и злого человека.

Г-жа Бержере.Видите, какой вы дерзкий, какой вы грубый.

Бержере.В тупого, а возможно, и злого…

Г-жа Бержере.Зачем стремиться к объяснениям? Мы все равно не поймем друг друга.

Бержере.Вот, наконец, правда!.. Мы сошлись на том, что ни на чем не можем сойтись. Это уже какая-то точка зрения — точка зрения твердая и определенная… Ее и надо держаться. Можно бороться с разрозненными силами, стихийными и случайными, с огнем, мечом, водой, но с неразумием органическим и концентрированным бороться невозможно. Тут ничего не поделаешь.

Занавес

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

ГОСТИНАЯ Г-ЖИ БЕРЖЕРЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Г-жа Бержере, Евфимия,затем Ру.

Евфимия (входя). Барыня, господин Ру пришел.

Г-жа Бержере.Просите!

Евфимия выходит. Входит г-н Ру.

Вы только что приходили… Прошу извинить меня.

Ру.Помилуйте. У меня было дело здесь по соседству. Теперь я с ним развязался.

Г-жа Бержере.Я была занята отправкой дочек.

Ру.Как, они уехали?

Г-жа Бержере.Да! Они отправились на месяц в Люзанс, к своей тетке Зое. Пребывание в деревне пойдет им на пользу.

Ру.Вот как? А я и не знал.

Г-жа Бержере.Я решила это сегодня утром… А как вы?

Ру.Освободился от военной службы.

Г-жа Бержере.И уезжаете?

Ру.Завтра. Ничего не поделаешь. Сегодня — увы! — наш последний день!

Г-жа Бержере.Ах, друг мой, я и грущу и счастлива разом. Я одновременно испытываю и горе и радость. Понимаете вы меня? Нет, вы не можете меня понять.

Ру.Но почему?

Г-жа Бержере.Нет, вы меня не понимаете. Для вас женщина — игрушка. У вас их было много, и как легко доставались вам победы!..

Ру.О!

Г-жа Бержере.Слишком легко, кому как не мне это знать.

Ру.Амелия…

Г-жа Бержере.О, я ни о чем не жалею,

Ру.И не надо жалеть.

Г-жа Бержере.Я слишком горда. Нет, мой друг, я совсем не та женщина, какой вы меня считаете. Отдавшись вам, я мучилась раскаянием. Не при мысли о муже. У меня нет с ним ничего общего. Госпожа Бержере — это ошибка мадемуазель Пуйи, вот и все. Но я знаю, в чем моя обязанность перед самой собой. У меня есть долг по отношению к себе. Вы бы поняли меня, если бы знали, как я была воспитана. В отношении принципов моя мать была непреклонна. Наша любовь… А что, если она — преступление?

Ру.Нет, преступление не может быть столь сладостно.

Она нюхает цветы.

Откуда этот букет?

Г-жа Бержере.Эти цветы?.. (С чувством кивает головой.)

Ру с вопросительной улыбкой смотрит на нее.

От моего старого поклонника… О, не изображайте из себя ревнивца.

Ру и не думал об этом.

От председателя суда, Касиньоля, ему семьдесят лет. Двадцать два года тому назад он просил моей руки. Ему тогда было… Двадцать два из семидесяти… сорок восемь. Разница в возрасте была слишком велика. Ему отказали. Он был очень огорчен. С тех пор каждый год в день своего предложения он посылает мне букет, всегда из одних и тех же цветов. Бедняга!

Ру.Скажите на милость… Председатель суда Касиньоль?

Г-жа Бержере.Красивый старик.

Ру.Великолепный.

Г-жа Бержере.Он долго страдал от этой душевной раны; может быть, и теперь еще страдает. Но не могла же я в восемнадцать лет?..

Ру.Нет, конечно, не могли.

Г-жа Бержере.Ах, может быть, было бы лучше… Тогда бы я, верно, осталась порядочной женщиной.

Ру.Но в моих глазах вы продолжаете быть чрезвычайно порядочной женщиной.

Г-жа Бержере.Этого недостаточно. Я сама не могу вполне оправдать себя. Вы мне в этом поможете, — правда? — своим вниманием, привязанностью, верностью. Обещаете? (Проводит рукой по руке г-на Ру.) Ах, если бы у меня была семейная жизнь, как у других женщин, если бы муж понимал меня!

Ру.Муж не понял вас?

Г-жа Бержере.Он не знает, что такое женщина. Он даже не подозревает, что такое сердце женщины. Я много страдала, и, слава богу, у меня хватило силы скрывать свои страдания. В обществе я всегда улыбалась. Но вам, друг мой, я могу сказать: я была очень несчастна. Муж смял мою нежную душу. Оскорбил мое чувствительное сердце. Я много страдала из-за него.

Ру.А ведь он не злой.

Г-жа Бержере.У него нет идеалов!.. А для меня человек без идеалов… Вам знакомы, друг мой, умы, которые все засушивают, чье мертвящее дыхание… (Замолкает.) Так вот, у господина Бержере такой ум.

Ру.У него ум высшего порядка.

Г-жа Бержере.Этого недостаточно.

Ру.Очевидно, нет.

Г-жа Бержере.При всем своем уме он никогда не мог меня понять. Он меня не знает. А я, — я хорошо его знаю: это человек глубоко эгоистичный… О да, я его знаю… Это — скептик. Я не выношу скептиков; у меня леденеет от них сердце. Ах, это потому, что я — вся порыв, я верю в мечту!

Ру.Мечта — единственная реальность жизни.

Г-жа Бержере.Ах, мой друг, мой любимый друг! Какое для меня утешение ваши слова!

Она у него в объятиях.

Скажите, что вы не скептик и что вы меня любите. Скажите, что вам знакомы порывы, скажите, что вы верите; скажи, что ты веришь в меня.

Ру (страстным голосом). Вы очаровательны.

Г-жа Бержере (которую Ру крепко прижимает к себе). Если бы вы могли видеть мое сердце!

Ру.Я вижу.

Г-жа Бержере.Ах!

Ру.Да, там все голубое, голубое. (Привлекает ее к себе.)

Г-жа Бержере.Пустите, пустите, мы не одни!

Ру.Все уехали.

Г-жа Бержере.А горничная? Я скоро приду к вам.

Ру.Куда?

Г-жа Бержере.К нам, в наше гнездышко.

Ру.Ах, гнездышка больше нет. Я вчера отказался от квартиры, и сегодня утром туда, в наше гнездышко, уже въехал жандармский лейтенант с женой и детьми… Я люблю вас… люблю…

Г-жа Бержере.Знаете, что я вижу в ваших глазах?.. Небо!

Ру.Я слышу, как бьется ваше сердце… Я обожаю тебя…

Г-жа Бержере.Правда?

Она идет, чтобы окинуть его всего взглядом, к кушетке и становится на кушетку коленом. Ру подходит к ней, схватывает, сажает к себе на колени, целует, опрокидывает на кушетку, становится на колени, впивается поцелуем в губы г-жи Бержере. Они образуют группу. Входит Бержере. На шум хлопнувшей двери г-н Ру поворачивается всем корпусом. Он сидит на полу. Г-жа Бержере подымает голову. Бержере рассматривает цветок на ковре. Любовники ошеломлены и смотрят в пространство. Бержере пять секунд стоит неподвижно; взгляд его надает на столик; наконец он замечает брошюру, берет ее и направляется через всю сцену к себе в кабинет.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Г-жа Бержере, Ру,в прежних позах.

Г-жа Бержере (убитым голосом). Я пропала.

Ру.Почему?

Г-жа Бержере.Как почему? Ведь он же застал нас.

Ру.Нет! (Встает.) Он нас не видел.

Г-жа Бержере.Он видел нас так же хорошо, как я вижу вас. (Встает.)

Ру.Не думаю.

Г-жа Бержере.Вы с ума сошли!

Ру.Да нет же. Он отлично мог нас не заметить.

Г-жа Бержере.Как же так? Он вошел оттуда и дошел до стола. (Показывая на дверь в коридор.)

Ру.Ну, так что же? Это ничего не доказывает.

Г-жа Бержере.Не может быть, чтобы он нас не видел.

Ру.Погодите, станьте там.

Она идет к кушетке. Ру повторяет выход г-на Бержере.

Г-жа Бержере.Ну?..

Ру (с места Бержере, не очень уверенно). Ну, конечно, не видел.

Г-жа Бержере.О!

Ру (сдаваясь). Мог и не увидеть — вот все, что я говорю.

Г-жа Бержере (г-ну Ру, отсылая его к кушетке). Станьте там!

Он идет. Она повторяет выход Бержере.

О!

Ру.Ну, что?

Г-жа Бержере.Что — что? Ясно, что видел.

Смущение, томительное молчание.

Уходите!

Ру.Ухожу. О, как это ужасно… Оставить вас в таком состоянии.

Г-жа Бержере.Бросьте, уходите, уезжайте скорее. Я не боюсь, ничего не боюсь. Ступайте, ступайте.

Ру.Мой бедный друг! И во всем виноват я.

Г-жа Бержере.Уходите, друг мой.

Ру.Пишите мне до востребования, — на мое имя.

Г-жа Бержере.Да, да.

Он уходит. Она идет к дверям кабинета г-на Бержере и прислушивается.

Занавес

КАРТИНА ПЯТАЯ

КАБИНЕТ Г-НА БЕРЖЕРЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Бержере,затем Евфимия.Евфимия все прибрала.

Бержере (входит из гостиной, затворяет за собой дверь, делает два шага, падает в первое попавшееся кресло. Книга, которую он взял в гостиной, вываливается у него из рук. Он подавлен, пробует встать. Остается на месте и говорит). Изменила! Изменила! (Усмехается, затем идет к шкафу, открывает его, смотрит в одну точку, ничего не видя, закрывает шкаф и говорит.) С ним! С ним! (Делает несколько шагов, прислоняется к стене, хочет без всякой надобности открыть дверь в коридор; возвращается, садится к письменному столу и снова говорит.) А дети?.. (Он растроган, отвертывается к окну, его душат рыдания, он расстегивает воротничок, срывает галстук и, подперев голову руками, горько плачет и говорит. ) Довольно, довольно!.. (Встает, идет к графину с водой, ищет стакан, не находит, пьет из горлышка. Открывает окно, глубоко вздыхает, возвращается, видит манекен, в ярости хватает его, топчет, выбрасывает за окно, потом поворачивается к авансцене и говорит.) Нелепо! (Закрывает раму, ловит оба конца воротничка, пристегивает к рубашке, завязывает галстук, два раза прохаживается взад и вперед, дергает шнурок звонка, надевает шляпу, которая свалилась, когда он входил, и которую он теперь подобрал, затем, с зонтиком в руках, ожидает прихода Евфимии. Он стоит спиной к публике.)

Евфимия входит. Он говорит.

Евфимия… (Продолжает говорить шепотом, так что публике не слышно то, что слышит Евфимия; он показывает на место между окном и драпировкой, слева, и говорит.) …Туда. (Затем уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Евфимия,затем г-жа Бержере.

Евфимия переставляет столик и стул на место, указанное Бержере. Г-жа Бержере, выжидавшая, пока уйдет муж, входит крадучись. Подходит к Евфимии и трогает ее пальцем за плечо.

Евфимия (вскрикивает). Ах!

Г-жа Бержере (тихо). Тише!

Евфимия.Я не знала, что это вы.

Г-жа Бержере (испытующе и с опаской). Барин ушел?

Евфимия.Да!

Г-жа Бержере.Не сказал, когда вернется?

Евфимия.Нет!

Г-жа Бержере.Не сказал, что придет к обеду?

Евфимия.Нет!

Г-жа Бержере.Ничего не сказал?

Евфимия.Нет. Сказал…

Г-жа Бержере (в тревоге). Что?

Евфимия.Барин сказал, чтобы я ему поставила железную кровать… вот сюда.

Госпожа Бержере в ужасе падает на стул. Евфимия продолжает передвигать мебель.

Занавес

КАРТИНА ШЕСТАЯ

ДОРОГА

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Подорожник,затем Бержере.

Подорожник (поет).

(Слышит шаги и прячется.)

Бержере (запыленный, подавленный, измученный, отчаявшийся, растерянный). Нелепо! Отвратительно! Нелепо! Отвратительно! Ничего не осталось! Ничего не осталось! Ничего не осталось… Идти, идти, пока не упаду. Ничего не осталось! Ничего не осталось! Ничего не осталось!

Подорожник (успокоившись, появляется). Здравствуйте, господин. Вы гуляете и о своем думаете, да?

Бержере.Думаю о своем, да. Это вы, Подорожник?

Подорожник.Да, опять я. Знаете, что я прилаживаю? Прилаживаю ручку к ножу… Ведь они отобрали у меня нож… судьи-то, в тюрьме. Меня за бродяжничество арестовали… и засадили, думали, что я недоброе дело сделал. Но это не я. Они отобрали у меня нож, а трубку не отобрали. Вы меня знаете, правда?

Бержере.Да, знаю. Я вас не раз встречал на дорогах.

Подорожник.Меня все знают! Я тоже вас знаю. Вы человек жалостливый. А вот как вас зовут, не знаю. Лицо-то я помню, а вот как по имени, не знаю!

Бержере.Да, мое доброе имя!

Подорожник.Солнце припекает, а вот плохо то, что дождик будет.

Бержере.Вы думаете?

Подорожник.Да, тучи идут со стороны Сен-Севэра. Это примета, что будет ливень.

Бержере.Подорожник, я устал. Я долго ходил, и, как вы сказали, со мной вместе шли мои думы. Я очень устал. Я страдаю.

Подорожник.Что у вас болит? Голова?

Бержере.Да! Да! Голова.

Подорожник.Это болезнь богатых… У бедняков, если что болит, так живот или ноги.

Бержере.Я разбит, словно вывалился из окна. Присяду на минутку тут, около вас.

Подорожник.Я нашел на земле лезвие. Вот и делаю теперь ручку. Я еще дудки из тростника делать умею, фонтаны из соломинок и кораблики из дубовой коры на потеху ребятам. Я на все руки мастер!

Бержере (садясь). Ничего! Ничего не осталось! Бедный мой дом, и так он был шаткий и жалкий, а теперь совсем обвалился, рухнул в грязь. Нелепо! Отвратительно! Эта женщина…

Подорожник.У Вас тоже свои неприятности. Но у богатых другие неприятности, не те, что у бедного человека. Совсем непохожие, все равно как тело и тень.

Бержере.Все люди, Подорожник, все люди подвержены страданиям и горю. Вот и я, вот и я тоже несчастен…

Молчание.

Подорожник.Еще хорошо, что старое лезвие подвернулось. Что бы я без него стал делать? Без ножа, как без рук. (Показывая лезвие.) Я наточил его. Теперь во как режет.

Бержере.Подорожник, вы никого не убивали из ревности?

Подорожник.Нет! Кто убивает, так тот уж сроду такой. Само это в голову не придет. Надо, чтоб оно всегда в тебе сидело.

Бержере.Я один не знал. Все знали, да, весь город знал. Нужен был случай. Этот мужчина… эта женщина… Нелепо… смешно… отвратительно… Подорожник, вы в самом деле никого не убивали?

Подорожник.У одних — одно в голове, у других — другое. Задумай я недоброе дело, я выкопал бы яму под деревом, положил бы на дно ямы нож и землю бы над ним утоптал.

Бержере.А ведь убить их, убить их обоих… было бы так естественно… и восхитительно. И отчего я этого не сделал?

Подорожник (продолжая свое). А еще я знал людей молодых, так те убивали, потому как гордые были и не хотели, чтобы с ними обходились неправильно. А я совсем еще молодым потерял гордость… И все оттого, что наши деревенские надо мной надсмехались, и парни, и девушки, и ребята тоже. Теперь что хочешь надо мной делай: я даже не рассержусь. А почему? Гордость потерял, вот что…

Бержере.Подорожник, я думаю, что я тоже потерял гордость. В конце концов, может быть, и хорошо потерять гордость!

Подорожник.Чего только не находишь на дорогах! Всякое находишь. Чаще всего подковы находишь… Вы куда?

Бержере (встает). Ничего не осталось… нет больше дома!.. Вернуться домой, домой… Нет!..

Подорожник.Не подходите к краю. Камыши очень ненадежные. Долго ли до беды? Вот на днях я срезал тростинку для дудки и чуть не утоп.

Бержере.А вы любите жизнь?

Подорожник.А как же… живешь-то ведь один раз!

Бержере.Может быть, и я люблю жизнь. Мне так мало нужно для счастья! Ничего не осталось! Нет больше дома! Девочки мои! Полина… Полина… Бедный твой папа… Подорожник, у вас никогда не было жены и детей?

Подорожник.Нет… а мне бы хотелось. Да только не вышло. Уже с самого начала не вышло.

Бержере.А у меня остались две девочки, две большие девочки.

Подорожник.Вам, видно, нехорошо.

Бержере.Нет! Нет! Еще недавно мне было нехорошо, но теперь, когда я вас встретил, лучше. Пока я беседовал с вами, мне полегчало. Люди, с которыми я знаком, стали для меня невыносимы, и мне нужно было побеседовать с существом беспредельно простым, с человеком или с собакой. Я нашел вас, вы помогли мне.

Молчание. Он встает.

Да, голубчик, ты утешил меня и дал мне хороший совет. Я не знал, как дальше жить и что делать. Ты научил меня, ты — человек простой и недалекий, мало чем отличающийся от окружающей природы. Простота твоя поучительна. Вот что я должен делать: не считаться с дурацким лицемерием света, не подчиняться тем или другим нелепым правилам поведения. Нет! Я должен укрыться, уйти в себя и держаться крепко, спокойно, непреклонно, чуждый гнева, равно как и прощения. Я должен уберечь своим молчанием двух моих дорогих ни в чем не повинных девочек. Я должен спокойно взяться за работу.

Подорожник.Вот уже капает. Пойти укрыться от дождя в хижину. Я, если намокну, долго не высохну. Не так, как те, что в постелях спят.

Бержере.Да, да, прошлая моя жизнь разрушена… Так ли уж это печально? Разве у меня ничего не осталось? Осталась работа, а в ней — вся моя радость.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Булочник, Бержере.

Булочник (выходит справа из глубины сцены, мимоходом). Что вы тут делаете, господин Бержере? Сейчас хлынет как из ведра. Не пешком же вам домой идти! Хотите, подвезу? Я оставил тележку там, на берегу, а сам поднялся сюда, чтобы отнести…

Бержере.Охотно. Но скажите, пожалуйста, который час? (Смотрит на свои часы.) Двадцать минут пятого! (Подносит часы к уху. Они стоят.)

Булочник.Сейчас скажу. На соборных часах шесть. (Бержере кладет свои часы обратно в карман.) Шесть часов без нескольких минут.

Бержере.Простите, пожалуйста. Скажите мне, который час, точно. Мне нужно знать. Это для психологического опыта.

Булочник (вытаскивая часы). Шесть часов без трех минут, точно…

Бержере.На соборных часах пробило пять, когда я еще был в гостиной. (Булочнику.) Благодарю вас. Это очень важное наблюдение. Мне хотелось знать, сколько времени требуется разумному человеку в одном определенном случае, чтобы перейти от безумия к мудрости.

Булочник.И вечно-то вы заняты наукой… Кончили?

Бержере.Да.

Булочник.Хорошо. Тогда идемте!

Бержере.Переход занял пятьдесят семь минут. Это хорошо.

Занавес

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

КАБИНЕТ Г-НА БЕРЖЕРЕ, ПРЕЖДЕ СЛУЖИВШИЙ СТОЛОВОЙ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Бержере, Леду,затем Евфимия.

Бержере.«…Чего же удивляться, что Сулла, который управлял республикой, распоряжался судьбами вселенной и укреплял своими законами…» (К Леду.) Леду, голубчик, если вы все так же упорно будете ставить самые большие книги в неустойчивом равновесии на самые высокие полки, то подвергнете меня опасности в один прекрасный день погибнуть под томами внушительного веса. (Пишет.) «…мощь государства, восстановленную силою его оружия, мог не заметить кое-каких скрытых несправедливостей и тайных происков». Так говорил оратор, а потом, обращаясь к судьям, сказал…

Обвал книг.

Леду, голубчик, видите, я был прав, вы навлекли на себя беду, которую готовили мне.

Леду.Не бойтесь, все поставлю на место.

Бержере (пишет). «…Секстию, равно как и республике, не остается другого прибежища, не остается других надежд, как только ваша доброта и… милосердие».

Новый обвал.

Леду.Уж и валятся же эти самые, как их там…

Бержере.Леду, голубчик, хватит — можете идти. (Пишет.) «…всем хорошо известные». (Затем произносит, прежде чем написать.) «Ежели вы не отреклись от этих добродетелей, то мы еще можем быть спасены, но ежели, да не пошлют этого боги, жестокость, которая за последнее время так опустошила Рим…»

Леду.Господин Бержере!

Бержере.Что, голубчик?

Леду.Вы заняты, прошу прощения.

Бержере.Ничего, говорите.

Леду.Нет. Вы заняты. Я подожду, когда вы кончите.

Бержере.Мне работы еще на пятьдесят лет хватит, голубчик!

Леду.Господин Бержере, дайте мне работу, я без дела. Урожай собран. Я не могу найти работы. А нельзя сказать, чтобы у меня не было желания. Я за все берусь. Могу разливать вино по бутылкам, чистить дорожки, выполнять поручения, могу быть садовником.

Бержере.Или библиотекарем!

Звонок.

Я не могу дать вам еще работы: я не могу оплатить ее. Я не богат, совсем не богат.

Звонок.

Леду.Нет, вы не из бедных. А потом не всегда бедным помогают богатые.

Снова звонок.

Бержере.Ну и упорный же звонок! Евфимия! Евфимия! Конечно, опять ее нет.

Евфимия (входит, повязывая передник). Нет, барин, я тут. Я только что вернулась. И опять надо бежать… Просто не понимаю, как я живу, честное слово! (Уходит, потом возвращается.) Это Шантеклер.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и Шантеклер.

Шантеклер.Господин Бержере, я принес вам штиблеты. Останетесь довольны. Хорошо, удобно. Вот говорят: ручная работа… ручная работа… А только это и есть настоящая обувь. Фабричная обувь — дрянь. Подошвы на винтах, да разве это прочно? Кустарной обуви — сносу нет. Хотите примерить?

Неопределенный отрицательный жест со стороны Бержере.

Можете быть покойны, на ноге и не почувствуете.

Леду (непринужденно вступая в разговор). Покажите-ка. Вот бы мне такие… Мои протекают, а когда башмаки протекают…

Шантеклер.Господин Бержере, мне надо сообщить вам большую новость.

Бержере.Что случилось?

Шантеклер.Я нашел.

Бержере.Что нашли, голубчик?

Шантеклер.Да жену! Странная это штука, жизнь. Я искал, искал повсюду, а она оказалась насупротив моей лавки. Она торгует образками на улице святой Агнесы. Больше тридцати пяти лет живем мы друг против друга. По утрам и по вечерам перекидываемся словечком, и весь день я вижу ее за прилавком… Только об этом надо было подумать… Надо было на мысль напасть… И вдруг мне это пришло в голову.

Леду (думая о своем). Господин Бержере, если у вас когда будут ненужные штиблеты, которых вы уже не носите, отдайте их мне… Потому что мое старье с ног сваливается. Отказывается служить.

Уходившая Евфимия возвращается. Бержере пишет.

Шантеклер.Как раз такую жену мне и нужно… Работящую, бережливую. Ведь взять жену неработящую, небережливую, видите ли, господин Бержере, это все одно, что повесить себе камень на шею — и в реку… Моя покойница жена…

Леду.А вы уже были женаты?

Шантеклер.Да, был женат. Хорошая была женщина.

Леду.Она что же — скончалась?

Шантеклер.Да. Бедная моя старуха уж отходить стала, а все у меня прощения просила, что оставляет меня, вежливо так просила. А вы-то сами не женаты?

Леду (смеясь). Нет! Я никак не пристроюсь…

Евфимия (недолюбливающая простой люд, к Леду). Что же это вы не можете и ног обтереть, когда в дом входите? Вам здесь не конюшня. (Кладет перед Бержере баранью ножку, наполовину завернутую в бумагу.) Барин… мясник спрашивает, когда можно получить по счету.

Бержере (начавший писать). «…ожесточили вам души…» Когда угодно. «… и закрыли сердца…»

Евфимия.Он уже три раза приходил.

Бержере.«…для сострадания».

Евфимия.Вас, барин, никогда дома нет, а деньги-то ведь у вас…

Бержере.Да, деньги у меня… все деньги у меня.

Шантеклер (продолжая разговор с Леду). …раз досталась хорошая жена, так и держись за нее… Потому, на такую редко нападешь.

Евфимия.Когда велеть ему опять зайти?

Бержере.Завтра. (Обоим мужчинам.) Друзья мои, я не гоню вас, но мне пора уходить.

Шантеклер.Мы уходим.

Бержере.До свидания.

Леду.Господин Бержере, а со старыми шляпами что вы делаете?

Бержере.Я их ношу.

Они уходят. Евфимия вздыхает при виде следов грязи и песку, оставленных Леду на паркете. Она уходит, возвращается со щеткой. Дверь справа открывается, и входит г-жа Бержере.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Г-жа Бержере, Евфимия.

Г-жа Бержере.Его нет?

Евфимия.Только что вышел.

Г-жа Бержере.Я слышала мужские голоса.

Евфимия.Это Шантеклер, сапожник, да тот, непутевый, что здесь днюет и ночует. Все вместе ушли.

Г-жа Бержере.Господи! Чего он только хочет? Чего добивается? Он отобрал у меня все, отстранил меня, уничтожил… (Садится.) упразднил… Я у себя дома больше ничего не значу… Я больше не существую… Евфимия, он с вами обо мне не говорил?

Евфимия.Нет, барыня.

Г-жа Бержере.Отнять у меня деньги, отнять власть, отнять все права — как это гадко, как подло! Сама виновата, что заслужила, то и получаю… Вот что значит выйти за человека не своего круга, не так воспитанного… Но мое положение ужасно. (Встает.) Я брожу по дому, как тело, из которого вынули душу… как…

Евфимия.Вы бы лучше куда сходили… людей повидали.

Г-жа Бержере.Ну, проведу часа два вне дома, повидаю кое-кого, а потом опять надо возвращаться домой, а здесь — пустота… молчание, отчаяние. Он хочет меня извести. Я потеряла сон, я боюсь… Раз десять за ночь вскакиваю с постели и слушаю у дверей. Мне все чудится, что он придет и убьет меня.

Евфимия.Да что вы!

Г-жа Бержере.Словом, я боюсь… боюсь… Этак у меня окончательно расстроятся нервы!

Евфимия.Не стоит себе кровь портить.

Г-жа Бержере.Боже мой, неужели в дальше будет такая жизнь?

Евфимия.Да нет! Но только если так и дальше будет, я тоже с ума сойду.

Звонок.

Г-жа Бержере.Ах!

Евфимия.Что?

Г-жа Бержере.Звонят!

Евфимия.Ну, так что ж с того?

Г-жа Бержере.Я каждый раз вздрагиваю, когда слышу звонок. Все думаю: что еще может случиться? Правда, теперь я не удивлюсь, даже если на меня дом рухнет.

Евфимия (уходит, потом возвращается). Это прачкина девчонка. Я велела ей подождать барина в саду.

Г-жа Бержере.Она принесла белье?

Евфимия.Нет, она пришла, чтобы получить по трем счетам. Белье она только тогда принесет, когда ей заплатят, уж это будьте покойны.

Г-жа Бержере.Срам какой! Мы станем посмешищем всего города. Зачем он это делает?

Евфимия.А я разве знаю? Вот уперся с того самого дела, о котором ему и знать-то не следовало… Пойти, что ли, подбросить угля в плиту.

Звонок.

Г-жа Бержере (пока Евфимия открывает дверь). Ох, что там еще?

Евфимия.Это мадемуазель Роза!

Г-жа Бержере.Скажите, чтоб пришла в другой раз, что меня нет.

Евфимия.Она ничего и слушать не хочет. Вот она сама.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Г-жа Бержере, Евфимия, мадемуазель Роза,затем дочь прачки.

Роза (входит). Здравствуйте, сударыня. Как ваше здоровье?

Г-жа Бержере.Голова немного болит.

Роза.Это от погоды. Сейчас много больных. Госпожа Бержере, я пришла сама, потому что уже два раза к вам писала, а вы не ответили.

Г-жа Бержере (нагло улыбаясь). Я не получила писем.

Роза (растерянно улыбаясь). Неужели?!

Г-жа Бержере (разыгрывая искреннее удивление). Я же вам говорю…

Роза (с сильным сомнением). Все может быть… Я по поводу счета. Подумать только: набралось за целых два года. Я человек коммерческий. Мне нужно получить, что причитается, чтобы к концу сезона расплатиться за товар.

Г-жа Бержере.Я поговорю с мужем.

Роза.Будьте так любезны, поговорите с ним сегодня же. Я не могу больше ждать.

Г-жа Бержере.Пришлите счет, сколько всего я вам должна.

Роза (с мягким упреком.). Ах, госпожа Бержере! Я вам шесть раз досылала. Хорошо! Через час счет будет у вас. Но не заставляйте меня еще раз приходить. Будьте добры. Мне очень неудобно отлучаться днем, понимаете?

Г-жа Бержере (представляя себя на месте Розы). Отлично понимаю… Итак… пришлите счет… Я просмотрю. Впрочем, я собираюсь зайти к вам. Мне нужна шляпка, совсем простенькая. Заодно и по счету заплачу.

Роза.Очень вас об этом прошу. Не хочется докучать, но свои деньги как-никак получить надо.

Г-жа Бержере (отлично ее понимая). Да, да, это вполне естественно.

Роза.Значит, я буду надеяться? Просто сказать не могу, как это на вас непохоже!

Г-жа Бержере.Завтра утром обязательно заплачу.

Мадемуазель Роза направляется к двери, тут же входит дочь прачки.

Прачкина дочка.Сударыня, мама велела вам сказать, что белье готово. Можете взять его, только уплатите за прошлые три недели.

Г-жа Бержере.Хорошо, хорошо, девочка. Сейчас я за ним пришлю. Евфимия, вы сходите за бельем. До свидания, мадемуазель Роза, до свидания, девочка.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Г-жа Бержере, Евфимия.

Г-жа Бержере.Это уж чересчур, чересчур! Умереть можно со стыда и горя. Чтобы прачка так со мной разговаривала! А мадемуазель Роза — она видит стольких людей… она все расскажет. Теперь вы убедились, что этот человек хочет меня уморить. Но я дождусь его здесь. Он думает, что взял надо мной верх, — ошибается!

Евфимия.Пришел! Я слышу, как он отпирает дверь своим ключом.

Г-жа Бержере.Ступайте, Евфимия. Я хочу поговорить с ним.

Немая сцена.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Г-жа Бержере, Бержере.

Г-жа Бержере.В конце концов что это значит? Теперь вы меня запираете! Я под замком. Вы стали на путь угнетения и лишения меня свободы, да, лишения свободы… любопытно бы знать, когда же конец? Я требую, чтобы вы сказали, к чему все это клонится. У вас есть цель, я хочу ее знать. Уже две недели, как я в непрестанной пытке. Хватит! Честное слово! Я ничего не значу в собственном доме, решительно ничего! Приходят поставщики, две недели тому назад они обращались прямо ко мне, а теперь, когда они спрашивают, нет ли заказов, или требуют то, что им причитается, я вынуждена отвечать: «Я больше ничем здесь не распоряжаюсь». На что это похоже? Как вы думаете, они не задают себе вопроса: а почему?.. и не доискиваются причины? Довольно! Я не хочу больше ждать. Я хочу, чтобы вы мне ответили. Я хочу, слышите, — хочу!

Бержере.Уйдите.

Г-жа Бержере.Нет, не уйду. Не отстану. Сейчас же скажите, что вы собираетесь делать! Человек, за которого я вышла вопреки советам родителей, чуть ли не против их воли, которому отдала лучшие годы жизни, пожертвовала своей молодостью, этот человек посмел… О, не смейтесь. Я знаю, что говорю. Я вступила в брак нелепый, да, сударь, нелепый, неравный. Две недели назад вы все могли со мной сделать, могли убить меня. На мгновение я подумала, что вы так и сделаете. Вы этого не сделали. В тот день вы обращались со мной с таким обидным равнодушием, что я была потрясена. Вы желали показать, будто все, что меня касается, вам безразлично. Я это отлично знаю, вам безразлично все, что касается меня и других. Страдание вам незнакомо. Может быть, если бы случилось что-нибудь с Полиной… И то!.. Вы пришли в ярость и для отместки избрали окольный путь, постарались унизить меня, сделать общим посмешищем. Вы, как трус, исподтишка стали вредить мне, мелко пакостить, и вы думали, что согнули и одолели меня! Ошибаетесь! Я подымаю голову! Был такой момент, когда вы могли стать мне судьей. Вы отказались от этого. Кончено. У вас нет больше никаких прав на меня. Я не позволю вам презирать меня. (Садится.) Теперь я вправе требовать объяснений. Сию же минуту скажите мне, что вы намерены предпринять в отношении меня, или же… или же я назову вас человеком бесчестным и подлым. (Ударяет рукой по столу.)

Бержере.Начиная с известного вам дня, вы больше для меня не существуете! Я не сердит на вас, не чувствую к вам ни презрения, ни уважения. Ничего против вас я не замышляю. Я вас игнорирую. Если вы во что бы то ни стало желаете, я скажу, какое решение я принял: игнорировать вас. Я уже давно убедился, что несчастлив и потерял покой, необходимый для работы, в которой вся моя жизнь. За последние две недели я обрел нужный мне покой. Чтобы охранить этот покой, я не пожалею терпения, а терпение мое, я думаю, безгранично. Вот и все!

Г-жа Бержере.Это все? Ну нет, сударь! Вы от меня так легко не отделаетесь. Я не принимаю ваших отговорок. Извольте глядеть на меня, когда я с вами разговариваю. (Она вырывает у него книгу и мнет ее.)

Бержере.Позвольте! (Отбирает книгу и приводит ее в порядок.) Так как этот разговор между нами несомненно последний, уклоняться от него я не хочу. А может быть, и не должен. Ну, так знайте: если отныне я смотрю на вас, как на человека, совершенно чуждого мне и моему пониманию жизни, — я все же ни в коей мере не считаю себя свободным от обязанностей в отношении вас. Я отвечаю вам откровенно и по всем пунктам. Во-первых, вы не лишены свободы. Вы свободны. Нет человека свободнее вас. Вы вольны делать все, что хотите. Я ни в чем не буду стеснять вас, и, верьте, не почувствую ни печали, ни радости от того, что вы делаете. Я не буду об этом знать. Следовательно, если отныне вам не придется ждать от меня ни одобрения, которое вам безразлично, ни порицания, которое вас мало трогает, вы можете быть уверены в моем полном безразличии. Мы будем жить раздельно в прежней квартире, которая будет представлять собой две обособленные половины. Если вам угодно, ваша свобода будет ограничена только моей, а моя — только вашей.

Г-жа Бержере.Каким образом?

Бержере.Ваша свобода будет ограничена только моей, а моя — только вашей, и обе они будут стеснены только ради обоюдной гарантии.

Г-жа Бержере.Объяснитесь лучше. Вы хотите сказать, что мы будем жить, как двое жильцов, которые поселились на одной и той же площадке?

Бержере.И которые ни в коем случае не войдут друг к другу, даже не подумают об этом, ни в коем случае не подумают.

Г-жа Бержере.Это просто нелепо.

Бержере.Предшествующее положение вещей было еще нелепее, верьте мне. Вот первый пункт, на который, полагаю, я дал вам удовлетворительный ответ. Перейдемте, если угодно, к следующему. Ваши суждения обо мне меня не трогают. Но я хочу сохранить все свои преимущества перед вами. Вот почему я скажу вам всю правду. Нет, мне не безразлично; нет, я не равнодушен. И мне незачем скрывать от вас, — вы причинили мне страдание. Я говорю это спокойно, так как вы человек для меня чужой, и теперь я уже нисколько не страдаю. Я почувствовал к вам ненависть и отвращение. Я такой же человек, как все. У меня те же инстинкты, те же слабости и, хочу я или нет, те же предрассудки. Когда я застал вас тут, в гостиной, я был убит, уничтожен. И, когда я пришел в себя, был момент, когда я хотел вернуться в гостиную и задушить вас… я уже чувствовал, как мои пальцы впиваются вам в шею. Вы видите, — я был таким же зверем, как и все. Но не торопитесь возвращать мне свое уважение: я был таким лишь на миг. Вот чем я хуже остальных. Все, что я смог сделать, это выкинуть за окно манекен, олицетворявший вас. Вот что мне хотелось сказать вам. Я полагал, что не должен ничего от вас утаивать, раньше чем замолчать навсегда.

Г-жа Бержере (спокойно, коварно и все же искренне). Итак, вы больше не будете разговаривать со мной, мы будем жить врозь, как чужие?

Бержере.Уже две недели, как я позабыл о вашем существовании. На минуту вы снова напомнили мне о себе. Теперь я опять буду игнорировать ваше существование, и отныне уже навсегда.

Г-жа Бержере.Хорошо!.. Ну, а когда вернутся дочки?.. Если только вы не собираетесь отделаться от них и на неопределенное время оставить их у вашей сестры…

Отрицательный жест Бержере.

Ну так как же, когда они вернутся?

Бержере.Что ж, у них будет отдельная комната, а обедать они будут то со мной, то с вами. Это все мелочи, которые я легко разрешу, вот увидите.

Г-жа Бержере.Это будет в достаточной мере смешно… А потом вы и не подумали!.. Девочки заметят, что мы не живем вместе, как живут другие родители. Как они объяснят себе это?

Бержере.Я постараюсь скрыть от них подлинную причину. Надеюсь, вы мне в этом поможете.

Г-жа Бержере.Но как-никак дети будут страдать от того, что мы не в ладу! Разве справедливо, чтобы они расплачивались за нас? В интересах наших дочек следовало бы попытаться прийти к соглашению. Вы их любите?

Бержере.Прошу вас, не будем говорить на эту тему.

Г-жа Бержере.Нет, будем! Вы их любите, я знаю. Люсьен, не ради себя, ради них прошу: вернемтесь к прошлому. Надо, чтобы, приехав домой, они нашли все как обычно.

Бержере.Это невозможно!

Г-жа Бержере.В данную минуту дело идет не обо мне. Позднее я объясню вам… я скажу вам… И, может быть, вы будете очень удивлены, так как вы меня не знаете.

Бержере.Я не собираюсь давать вам советы, но если вы хотите знать мое мнение, я предпочитал вас такой, какой вы были в начале разговора. Право, гнев вам больше к лицу.

Г-жа Бержере.О, эта вечная ирония! С вами и святой потеряет терпение. Вам бы хотелось отделаться от меня, да вот не можете. У вас нет улик против меня… нет… Будь у вас хоть малейшая улика, вы бы давно уже потребовали развода.

Бержере.Вы полагаете? Ошибаетесь. Я не хочу развода. У меня нет ни малейшего желания рассказывать адвокату, что мать моих девочек ведет себя недостойно. У меня нет ни малейшего желания, чтобы адвокат публично огласил и доказал это на суде. У меня нет ни малейшего желания обнародовать ваш позор. Я знаю, что принято действовать таким образом, но полагаю, что лучше не обнажать позорных и смешных тайн. Поверьте мне, не надо менять существующее положение до тех пор, пока наши дочери с нами. Когда они выйдут замуж, будем действовать, как нам заблагорассудится.

Г-жа Бержере.Хорошо! Пусть будет по-вашему. Мы не разводимся; мы продолжаем жить вместе, согласна… Но при одном условии: я опять займу свое место, стану тем, чем должна быть в доме, — хозяйкой, я буду всем распоряжаться… Это весьма скромное требование.

Бержере.Нет! Вы не будете распоряжаться. Я отберу у вас всякую возможность распоряжаться, и не для того, чтобы наказать вас, — я вам не судья, мои философские взгляды на человека и природу запрещают мне судить кого бы то ни было. Я не желаю исполнять роль домашнего судьи. Я не осуждаю вас, ибо не сужу. Я отбираю от вас управление домом только потому, что вы оказались к этому неспособной.

Г-жа Бержере.А вы способны? За последние две недели дом в порядке? Как бы не так!

Бержере.Порядка никакого, признаю. Но это — следствие вашего дурного управления. В мелочах, как и в вещах крупных, вы не поняли, что надо жить скромно и по своим средствам. Я окончательно лишил вас прав. Довольно. Покончим с этим. Мы не можем даже спорить, воевать и ссориться, ибо мы с вами на все смотрим по-разному. Прекратим этот разговор.

Г-жа Бержере.Вы этого хотите?

Бержере.Хочу… Но к чему говорить о желаниях человека? Это — необходимость, непреклонная необходимость. Я больше не могу вас видеть, не могу слышать, и если я нашел возможным потолковать с вами несколько минут, то исключительно ценой огромного напряжения, призвав на помощь отвлеченные рассуждения и все мое благоразумие. Но предупреждаю вас, я не в состоянии дольше пребывать в таком неестественном напряжении. Прекратим этот разговор!

Г-жа Бержере.Как вы меня ненавидите!

Бержере.Не обольщайтесь.

Г-жа Бержере.Да, да, ты ненавидишь меня! И мне это больше нравится. Послушай, Люсьен, Люсьен! Вернемся к прежней жизни. Я много думала. И если бы ты только знал все мысли, все чувства, которые приходили мне в голову за эти две недели!.. Я стала совсем другой, вот увидишь. Ты не узнаешь меня. Я способна на самопожертвование, на самоотречение. Я поняла многое, чего не понимала раньше. Я посвящу свою жизнь семье, нашим дочкам, и мало-помалу ты позабудешь, ты снова дашь мне местечко у себя в сердце. Прости, на коленях прошу, прости меня.

Бержере.Чтобы прощать, надо быть обиженным, и вы напрасно тешите себя мыслью, что я обижен вами… вами… О, правда гораздо проще! Я не могу выносить вашего присутствия, ибо ваше присутствие напоминает мне нечто безобразное, смешное и чудовищное, и ничего другого не примешивается к этому чувству. В нем нет гнева. Я сказал достаточно?.. Нет? В таком случае я выражусь яснее: оставьте меня в покое.

Г-жа Бержере (разражаясь гневом). Ах, так… Хорошо же! Тогда развода потребую я. Я не хочу зачахнуть от горя и ярости. За меня все. Все дамы общества на моей стороне, а вас, вас все презирают, вы глупы, уродливы, смешны… вы… не знаю кто!.. Все это говорят. Я вас не люблю, я вас никогда не любила. (Идет к выходу. Но дверь заперта на ключ, и г-жа Бержере не может выйти. Она говорит.) Отоприте дверь.

Бержере отпирает, она выходит. Бержере, оставшись один, снова принимается писать, но вскоре раздается звонок, и входит Мазюр.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Мазюр, Бержере, Евфимия.

Мазюр.А-а, дорогой Бержере… Обитель мудреца! Здесь покойно. Здесь вам хорошо работать.

Евфимия.Я за бараньей ножкой.

Бержере.Вот возьмите!

Мазюр.Я вижу, у вас здесь полная перестановка.

Бержере.Да, полная.

Мазюр.Настоящая пертурбация.

Бержере.Скажем, трансформация.

Мазюр (барабаня пальцами по папке). Дорогой мой, я принес вам небольшую папку, которая начинает пополняться.

Евфимия уходит.

Я работаю по четырнадцать часов в сутки, воюя с крысами на чердаках префектуры за старые бумаги о всех и всяком! И чего я там только не нашел! Громанс, прадед нашего, гражданин Громанс Луи-Робер, скупщик национальных имуществ после седьмого фримера Третьего года . (Просматривает пачку бумаг и берет другую.) Еще один Громанс, Мари-Антуан, приговорен двадцать четвертого июня тысяча восемьсот двенадцатого года к каторжным работам за поставку в армию картонных подошв… Вот читайте.

Евфимия.Барин, какой суп варить?

Бержере.Какой хотите.

Евфимия.С крупой или с овощами?

Бержере.Либо тот, либо другой.

Евфимия.Ну что тут поймешь!

Мазюр.…Тысяча восемьсот шестнадцатый — Тереза-Антуанетта, любовница герцога Беррийского…

Бержере.У него и другие были…

Мазюр.Это не оправдание…

Пауза.

Евфимия (возвращаясь). Барин, к какому часу прикажете обед?

Бержере.Евфимия, прошу вас с этого дня входить сюда, только когда вас позовут.

Евфимия.Вот вы как? Ладно, я ухожу… (Развязывает передник и свертывает его жгутом, Мазюр подымает нос от бумаг. Евфимия продолжает, как горохом сыпать.) Не могу я жить в этом доме, не могу! Что это за жизнь! Не то чтобы я барыню страсть как любила. Она надо мной поизмывалась всласть, а бывало, и не кормила досыта…

Бержере делает две-три попытки остановить пыл Евфимии. Но можно ли остановить бурю?

Я ей не защитница. Не по-моему она делает. Про господина Ру я уже давно знаю и всегда скажу: неприлично это. Когда у девушки дружок есть, тут ничего не скажешь. Сама я на такие дела не падка, и если бы только я детей делала, пришел бы конец миру.

Мазюр с неслыханной тактичностью подходит к окну и делает вид, что погружен в чтение.

А парни всюду такие — всегда не прочь позабавиться, так долго ли до греха? Но женщина замужняя, семейная — это вам не девушка, она уже с понятием. Раз есть муж, незачем на стороне удовольствия искать. Незачем. Только мы не турки, мы должны прощать друг друга. Мы ведь крещеные. Что и говорить, в деревне лучше знают обхождение, чем в городе. У нас в Куртре жена фермера Роберте, толстуха Леокадия, подарила пару подтяжек работнику, чтобы получить от него то, что она хотела, да только у нее недостало хитрости скрыть свои шашни от Роберте. Он их застукал в самое что ни на есть подходящее время и так проучил жену кнутом, что отбил у нее всякую охоту сызнова приниматься за то же. И с тех пор жены лучше Леокадии во всей округе не сыщешь. Теперь о ней ни вот столечко не скажешь. Вот если бы вы сделали, как Роберте, если бы вы обломали половую щетку о спину жены, вы бы правильно сделали. Никто слова бы не сказал. Но помнить зло, когда и злобы-то уже нет, не говорить, сидеть и дуться, сердиться на бедную женщину, когда глядеть на нее и то жалость берет, — это нехорошо. Барин кушает на одной половине, барыня кушает на другой, как в харчевне, только подашь одному, — подавай другому. А бывает и того лучше, — барыня говорит: «У меня денег нет, посчитайтесь с барином». А принесу вам свою книжку, вы — словно меня и не знаете. Спрашиваю у вас, какие будут распоряжения, вы не отвечаете или такое говорите, что никак вас не поймешь. Нет, это не жизнь. В этом доме идиоткой станешь! Сил больше нет, ухожу. Уж очень вы злой, очень злой! Ухожу, ухожу.

Бержере.Можете уйти хоть сейчас же. Да, хоть сейчас же.

Евфимия.Тогда заплатите мне жалованье. Я не уйду отсюда, пока вы не заплатите мне жалованья.

Мазюр (вытаскивая часы). Дорогой Бержере, прошу простить, но мне пора.

Бержере.Извините меня, дорогой Мазюр.

Мазюр.Что вы! Вы шутите!.. Сидите… сидите… Вы заняты… а я дорогу знаю. (Уходит.)

Бержере (возвращаясь к столу). Сколько я вам должен?

Евфимия.За начало этого месяца, да за тот весь, и еще девять франков, что барыня у меня заняла, да две марки, что я мадемуазель Жюльетте дала, да за неделю вперед, потому что надо по справедливости…

Бержере.Всего?

Евфимия.Двадцать шесть франков.

Бержере.Вот сорок… Оставьте себе.

Евфимия (кладет обе бумажки в портмоне, а портмоне — в карман). Барин…

Бержере.Что такое?..

Евфимия.Пойду прощусь с хозяйкой.

Бержере.Ступайте.

Евфимия.Барин… будьте так любезны, передайте поклон обеим барышням. Они всегда были добры ко мне. Значит, вы барышням скажете, что мне грустно уходить, не попрощавшись с ними?..

Бержере.Окажу, обещаю… Вы думаете, я злой… Но если я могу вам быть чем полезен, милая Евфимия, я охотно это сделаю.

Евфимия (разражаясь рыданиями, в большом горе). Никто здесь не злой. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Г-жа Бержере, Бержере.

Г-жа Бержере (влетает ураганом). Вас не интересует, где я была?

Бержере.Нет!

Г-жа Бержере.Напрасно, это вас касается. Я прямо от нотариуса, господина Пайо. Он составляет прошение о разводе. Пока идут хлопоты о разводе, мы не можем жить под одной крышей. Сегодня же вечером я переберусь в гостиницу. Я ухлопала с вами двадцать лет жизни. Довольно. Хочу попытаться быть счастливой.

Бержере.Какие основания выставите вы на бракоразводном процессе?

Г-жа Бержере.Основания удовлетворительные.

Бержере.Если их все же сочтут недостаточными, предлагаю прийти вам на помощь.

Г-жа Бержере.Каким образом?

Бержере.Я разрешаю вам сослаться на вину с моей стороны, на вину, которой нет. Я не явлюсь в суд.

Г-жа Бержере.Хорошо.

Бержере.Можете оставаться тут в доме. Я уезжаю завтра утром в Париж, где намерен поселиться. Итак, оставайтесь здесь.

Г-жа Бержере.Хорошо.

Бержере.Я позабочусь, чтобы вы не испытывали слишком острых денежных затруднений.

Г-жа Бержере.До вынесения решения суд, конечно, оставит дочерей мне, а потом несомненно поручит мне заботы о них.

Бержере.Вы желаете оставить дочерей себе?

Г-жа Бержере.Да, желаю.

Бержере.Обеих?

Г-жа Бержере.Разумеется, обеих. А кому же, по-вашему, их отдать?

Бержере.Послушайте. Недавно, вот только что, мы на этом самом месте высказали друг другу немало ужасных истин. Ни тому, ни другому это не причинило страданий. Дело касалось только нас, и, по правде говоря, не ненавидя друг друга и не желая друг другу зла, мы все же не нашли у себя в сердце ни капли взаимной привязанности. Мы безрадостно прожили бок о бок двадцать лет. И как ни прискорбно это констатировать, расстаемся навсегда без надрыва. Жизнь наша сложится по разному. Вы не утратили вполне естественного желания быть счастливой. Вы не порвали с жизнью. А я уже ничего не жду от нее. Я погружусь в печаль и одиночество. Но я имею право, я обязан сохранить хоть что-нибудь от прошлого — дочерей. Это право вы в душе принуждены признать за мной. Я не вижу препятствий к тому, чтобы Жюльетта до своего брака оставалась с вами. А вот Полина…

Г-жа Бержере.Я оставлю Полину у себя. Да, сударь. По этому вопросу я не допускаю никаких споров. Обе мои дочери остаются со мной. Это — моя моральная защита, мое право.

Бержере.Ваше право! Но вы же знаете, на чем зиждется это право. Оно зиждется на моем великодушии. Подлинное право принадлежит мне.

Г-жа Бержере.Женщине, жене вы могли говорить что угодно. Мать — безупречна.

Бержере.Вы хотите, чтобы в наших спорах притворство и ложь всегда были на вашей стороне? Хорошо! Себе я оставляю откровенность. Я не скрою от вас: споря с вами за эту дочь, я не только выполняю свой долг, я защищаю свое счастье, и от этого счастья я не отступлюсь. Это счастье вы должны оставить мне. Для этого достаточно, чтобы вы были хоть в какой-то мере человечны. Во всех нас заложена основа человечности, которая проявляется, невзирая даже на самые ужасные резкости, обманы и подлости. Я предъявляю свои права на Полину. Было бы чудовищно, если бы вы мне в этом отказали.

Г-жа Бержере.Нет, у меня не хватит сил расстаться с детьми. Если вы полагаете, что право на вашей стороне, обращайтесь в суд.

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Бержере, Евфимия.

Евфимия.Вы звали, барин?

Бержере (составляет телеграмму). «Срочная. Зое Бержере, Люзанс. Возвращайтесь втроем завтра семичасовым утренним. Встречу вокзале. Очень важно. Люсьен». Двадцать два плюс один пятьдесят за срочность, всего два франка шестьдесят. Евфимия, будьте добры, снесите на телеграф. Леду сейчас, верно, греется на солнышке, подпирая забор в саду. Пошлите его ко мне — помочь уложиться.

Евфимия.Вы уезжаете, барин?

Бержере.Уезжаю.

Евфимия.Хотите, я вам помогу?

Бержере.Очень хочу. Снесите телеграмму, а затем будем укладываться.

Евфимия поворачивается к нему спиной.

Что с вами?

Евфимия.Грустно стало.

Занавес

КАРТИНА ВОСЬМАЯ

TA ЖЕ ДЕКОРАЦИЯ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Леду, Евфимия,затем Бержере.

Евфимия (к Леду). Послушайте, лучше уж ничего не трогайте; все вы не так делаете.

Леду.Понимаете, я что-то ослаб. Не найдется ли у вас стаканчика винца, который плачет по хозяину?

Евфимия.Нет, и без того много выпили.

Леду.Вы нелюбезны.

Евфимия.Незачем мне любезничать с вами.

Входит Бержере.

(Шепчет). Барин, отправьте его, он только мешается.

Бержере.Леду, голубчик, спасибо, и прощайте.

Леду.Ах, господин Бержере, взяли бы вы меня к себе в услужение. Довольно уж я мыкаюсь. На месте я бы успокоился.

Бержере.Заблуждаетесь, голубчик. В жизни никогда не успокоишься.

Леду.Мне бы больше ничего не надо; у вас в доме я берусь все делать. Право, попробуйте, я чувствую, что мы споемся.

Бержере.Не думаю, голубчик. Вот вам… (Дает, ему деньги.)

Леду.Ну, так я пойду… Господин Бержере (протягивает ему руку) , хоть я разных там приятных слов говорить не умею, но это уж от всего сердца.

Бержере.Прощайте, голубчик.

Звонок. Евфимия бежит открывать.

Леду.Господин Бержере, не найдется ли у вас лишней папироски?

Бержере дает ему папиросу.

Спасибо, господин Бержере; выкурю за ваше здоровье.

Евфимия возвращается.

(Евфимии.) Не найдется ли у вас нескольких спичек?

Евфимия.Нет! Ступайте — кто-то пришел.

Леду уходит.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Бержере, Евфимия, Ла Клаври.

Евфимия.Барин, вас там какой-то господин спрашивает.

Бержере.Кто такой?

Евфимия.Не знаю. Очень приличный господин. Не простой человек, а господин.

Бержере.Попросите войти.

Входит Ла Клаври.

Ла Клаври.Сударь, вы меня, вероятно, выставите за дверь, но мне надо поговорить с вами. Долго докучать вам я не буду. Уйду через две минуты. Я знаю, что я вам не нравлюсь, и достаточно от этого страдаю! Но умоляю вас выслушать меня. Дело идет о счастье или несчастье двух людей… один из этих людей вам дорог. Я люблю мадемуазель Жюльетту, и мадемуазель Жюльетта меня любит. Я просил у вас ее руки… Не отталкивайте меня… Я знаю, что у вас достаточно оснований не доверять мне. Еще совсем молодым я составил себе плохую репутацию, я кутил, пускался в авантюры. Теперь я отказался от своих проектов, от всяких грандиозных планов и поступил в торговое предприятие на оклад в три тысячи франков… Любовь сделала меня благоразумным. Клянусь вам, господин Бержере, при всех своих недостатках, я человек не плохой.

Бержере.Будьте добры, сударь, дайте мне закончить сборы к отъезду.

Ла Клаври кланяется и уходит.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Бержере, Евфимия.

Евфимия вошла при последних словах Бержере.

Бержере.Евфимия, проводите господина.

Евфимия (подходит к дверям и смотрит в сад). Он уже ушел.

Бержере.Евфимия, вы уверены, что сдали телеграмму на телеграф?

Евфимия.А как же, барин? Ну, конечно, на телеграф! Служащему за решеткой, — он сосчитал слова, пришлепнул как следует своим инструментом, а потом взял с меня два франка шестьдесят… Конечно, на телеграф, а то куда же!

Бержере.Почему же ее не было на вокзале? Крушения бояться нечего, поезд прибыл при мне. Странно, что сестра не телеграфировала. Пожалуй, послать ей еще телеграмму… да. (Пишет.) «Срочная. Зое Бержере, Люзанс…»

Евфимия (смотря в сад). Барин, да вот и они!

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Те же, Полина, Жюльетта и Зоя,затем г-жа Бержере.

Бержере.Как? Вы приехали?

Жюльетта.Ну, да! Получили твою телеграмму только сегодня утром и не поспели на первый поезд.

Полина.Здравствуй, папа.

Бержере.Ну, и отлично! Вид у вас прекрасный. Какие вы стали большие, дочки!

Жюльетта.Что ты, папа!

Полина.Это за три-то недели!

Бержере.Пока вас здесь не было, я представлял себе вас вот такими маленькими. Мне, отцу, кажется, что мои дети все еще в том возрасте, когда особенно нежно и заботливо их любишь, — что они еще совсем крохотные.

Входит Зоя.

Здравствуй, Зоя.

Зоя.Тебе всегда приходят в голову удачные мысли. Послал телеграмму, когда контора уже закрыта. Вот она и дошла до нас…

Бержере.Да, дети мне сказали…

Зоя.Ну, к чему такая спешка?

Бержере (тихо Зое). Сейчас скажу… (Громко.) Я уезжаю в Париж. Меня назначили профессором в Сорбонну.

Полина.Папа, ведь это слава!

Бержере.Надеюсь, что это не будет даже известностью.

Зоя.Во всяком случае, это очень хорошо… Ты можешь быть доволен… Значит, ты уезжаешь?

Бержере.Увы, уезжаю, мои дорогие.

Полина.Как? Ты уезжаешь?

Г-жа Бержере (входя). Дети!

Жюльетта.Здравствуй, мама!

Полина.Здравствуй!

Г-жа Бержере.Здравствуй, Зоя.

Зоя.Здравствуй, Амелия.

Бержере (Зое). Пойдем поговорим.

Зоя и Бержере уходят в сад.

Г-жа Бержере (детям). Отец сказал вам?

Жюльетта.Да, мама.

Г-жа Бержере.Все решено! Он уезжает один и будет жить в Париже. Так лучше. Вы, мои милые, останетесь со мной.

Полина.И я тоже, мама?

Г-жа Бержере.Как, и я тоже? Что это значит, Полина?

Полина.Ничего, мама.

Г-жа Бержере.Я много перестрадала, дети; вы будете мне утешением.

Жюльетта.А Робер, мама?

Г-жа Бержере.Господин Ла Клаври? Если ты все еще его любишь, ты выйдешь за него замуж. Я не была счастлива, будь счастлива хоть ты… Уйдемте, чтобы не мешать отцу, он устроился теперь здесь. Через полчаса он уезжает. Вы зайдете попрощаться с ним немного погодя, ты, Жюльетта, первая, ведь тебе надо с ним поговорить.

Уходят.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Зоя, Бержере,затем Жюльетта.

Бержере и Зоя возвращаются из сада.

Бержере.Словом, она заявила мне, что подала прошение о разводе.

Зоя.Наконец-то ты освободился!

Бержере.И что оставляет детей при себе.

Зоя.Неужели?

Бержере.Не волнуйся! Жюльетта собирается замуж — пусть она и остается здесь. Это вполне удобно, но я ни на минуту не считал возможным оставить ей Полину. Она упорствует и будет упорствовать. Вчера я был уверен, что сломлю ее упорство. Я провел бессонную ночь, — все придумывал, как это сделать. Я не придумал, и теперь очень волнуюсь… Эта женщина сильнее меня. Я сам, как человек порядочный, дал ей в руки оружие, которое она теперь обращает против меня. Женщина всегда сильнее мужчины в домашних делах. Зоя, Зоя, если я не смогу увезти с собой Полину, возьми ее ты.

Зоя.Но этого нельзя, Люсьен. Это невозможно.

Бержере.Ну, если я не могу оставить ее на твоем попечении или увезти с собой, я не уеду, вот и все.

Зоя.Как не уедешь?

Бержере.Карьера, Сорбонна, университет, декан, министр — все это не стоит мизинца моей дочки и имеет для меня меньше весу, чем волосок с ее головы.

Зоя.Успокойся, ты с ума сошел!

Бержере.Ты права, Зоя. Не знаю, каким образом я добьюсь своего, но добьюсь. Полина будет у меня, потому что должна быть у меня.

Жюльетта (входя). Значит, папа, ты уезжаешь?

Бержере.Да, детка. А к какому решению пришла ты?

Жюльетта.Все к тому же.

Бержере.Жюльетта, я не очень-то верю в то счастье, о котором ты мечтаешь. Но я также не льщу себя надеждой, что мои советы обеспечат тебе много радости в жизни! Мудрость отцов ограничена, и дети имеют право сами устраивать свое будущее. Как бы ты ни поступила, ты сама будешь ковать свое счастье. Если ты настаиваешь, я согласен.

Жюльетта.От всей души спасибо, папа. Я уверена, что буду счастлива.

Бержере.Всем сердцем желаю тебе этого, дорогая моя. Между прочим, я только что видел господина Ла Клаври.

Жюльетта.Где ты его видел?

Бержере.Здесь.

Жюльетта.Господи, что вы наговорили друг другу?

Бержере.Я его не съел… Я был слишком строг к нему. В сущности он мне даже нравится.

Жюльетта.Он придет еще?

Бержере.Нет!

Жюльетта.Ты не хочешь?..

Бержере.Когда я уеду. Возможно, я был тебе нужен, чтобы мешать вашим встречам. Я не нужен тебе, чтобы устраивать ваши встречи.

Полина (входя). Жюльетта, мама зовет.

Жюльетта уходит.

Бержере.Дорогая моя девочка, я смотрю на тебя и вспоминаю то время, когда ты была совсем маленькой, когда я был товарищем твоих игр, твоих прогулок, а потом вспоминаю наше совместное чтение, беседы… Около тебя я был счастлив. Я был эгоистом. Этот недостаток приходит вместе со старостью. Твоя радость давала радость мне. Теперь моя жизнь будет скрашена работой, но жизнь мне предстоит трудная, скромная, уединенная. Такая жизнь менее всего привлекательна для девушек, это — жизнь очень суровая, без роскоши, без развлечений. В больших городах люди маленькие становятся еще меньше, еще незаметнее. Ах, нет, может быть, не следует приобщать девочку к существованию замкнутому и мрачному.

Полина.Папа, ты меня не знаешь. В этом, конечно, я сама виновата, да, сама виновата, не сумела… Зачем же ты огорчаешь меня? Зачем? Хотя ты всегда был для твоей дочери… я дичилась тебя. Я так сильно чувствовала твое превосходство, что не решалась говорить с тобой откровенно. Иногда мне очень хотелось постучать тебе в дверь и сказать: «Папа, не грусти. Ведь я с тобой! Я, правда, еще девочка, но я очень тебя люблю». А потом, ты сочтешь меня самонадеянной, но я думаю, что понимаю тебя лучше других! Когда ты излагаешь свои прекрасные мысли, мне кажется, что они жили во мне, но жили смутно, вернее, дремали, и что, когда ты говоришь, они просыпаются.

Бержере.Мои мысли? Это — марионетки, дочка, марионетки! Прощай, дочка моя дорогая.

Полина.Папа, мы не расстанемся. (Зовет.) Евфимия… Попросите сюда барыню.

Евфимия уходит.

Бержере.Что ты задумала, детка?

Полина.Не мешай мне, папа.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Те же, г-жа Бержере, Зоя, Жюльетта,затем Евфимия, студенты.

Полина (г-же Бержере). Мама, умоляю тебя отпусти меня с папой. Я не думаю, чтобы я когда-либо причиняла тебе горе, по крайней мере сознательно… Но, видишь ли, мама… Я уеду с ним, и ты согласишься, потому что ты добрая, потому что это нужно и потому что иначе быть не может. Я не хочу оставлять его одного; я не хочу расставаться с ним.

Г-жа Бержере.Я приношу эту жертву… Уезжай с отцом, девочка!

Бержере.Амелия! Эти добрые слова помогут забыть то, что было сказано раньше, и мы не станем ссориться на прощание. Итак, едем, девочка.

Зоя.О чем ты думаешь? Девочка не готова. Уезжай один. Я привезу ее тебе завтра в Париж. Господи! Что вы там стали бы делать одни, без меня.

Входит Евфимия.

Евфимия.Барин!.. Пришли молодые люди из университета проститься с вами.

Бержере.Просите!

Евфимия вводит студентов. Бержере здоровается с ними.

Первый студент.Дорогой учитель, мы пришли выразить вам наш почтительный и искренний прощальный привет; мы огорчены, что теряем вас, но радуемся при мысли, что сможем издали следить за вашими ценными лекциями, сможем слышать отзвук вашего голоса, который отныне будет звучать все громче.

Бержере.Благодарю вас, друзья мои. Я очень тронут. Вы знаете, что ваш старый учитель застенчив. Пусть же мое замешательство передаст вам и мое теплое чувство и мое огорчение. Помните, что я всегда старался учить вас только правде.

Второй студент.Мы тоже огорчены.

Первый студент.И восхищаемся вами.

Бержере.Нет, не восхищайтесь! Восхищение недолговечно, лучше сразу от него отказаться. Но любите меня немножко.

Приветствия. Студенты уходят.

Зоя.Ты опоздаешь на поезд! Пора на вокзал.

Суматоха перед отъездом.

Бержере.Прощай, Амелия!

Г-жа Бержере.Прощай, Люсьен!

Полина.До скорого свидания, мама.

Зоя, Полина и Бержере уходят.

Жюльетта.Мама, ты бы послала записочку моему жениху, чтобы он пришел сегодня к обеду…

Г-жа Бержере.Не сегодня, девочка! Завтра, когда уедет сестра.

Жюльетта уходит. Входит Евфимия

Евфимия! Позовите столяра, пусть снимет полки, эта комната опять будет столовой. У нас завтра к обеду гости.

Занавес