Онлайн чтение книги Когда главный герой фанфика переселился в оригинальный роман When a Fanfic Protagonist Transmigrated into the Original Novel
1 - 11

Глава 11. Ты – мой брат, и я всегда приду к тебе на помощь

Вернувшись в секту Небесного Меча, И Сичэнь и Чжансун Цзыцзюнь направились к своему учителю.

Напротив лечебницы у старейшины Яо был натянут гамак. Обычно, когда у него выпадало свободное время, убаюканный покачиванием ветерка мужчина в нем дремал. Рядом с гамаком трудилась алхимическая печь: стоило врачевателю уловить аромат готового лекарства – старейшина просыпался и загружал новую партию ингредиентов для следующего набора пилюль.

Яо Буду сладко потянулся, открыл глаза и увидел вернувшихся учеников.

– Вы как раз вовремя.

Алхимик вылез из гамака и вытащил из печи пару новых таблеток. 

– Цзыцзюнь, как ты себя чувствуешь? Тебе стало лучше? Я приготовил для тебя несколько пилюль. Они помогут прояснить твой разум, сконденсировать ци и почистить легкие.

Лицо Чжансун Цзыцзюня застыло. “Может, еще не поздно развернуться, выйти и притвориться, что меня здесь не было?”

– Иди сюда, – поманил его рукой мужчина.

Ученику пришлось послушно подчиниться.

– Учитель, я полностью исцелился и мне больше не нужно принимать лекарства.

– Правда? – Яо Буду перевел свой вопрошающий взгляд на И Сичэня.

– Учитель, не слушайте эту чушь, – И Сичэнь опустился рядом с лекарем и склонил перед ним пушистую голову, будто он любимая послушная собака. – Цзыцзюнь каждый день несёт бредни. Его дозу нужно увеличить.

Если бы глазами можно было убивать, под пристальным взглядом Чжансун Цзыцзюня И Сичэнь превратился бы в решето.

Юноша не остался в долгу и так же сердито уставился в ответ. С детства и до зрелого возраста обычно его заставляли кипеть от злости только посторонние люди. Однако после того, как Чжансун Цзыцзюнь стал жертвой неизвестного колдовства, И Сичэнь плевался кровью по меньшей мере три раз на дню! Да не отомстить за такое – себя не уважать!

Яо Буду не смог удержаться и неосознанно потрепал И Сичэня по голове, после чего отвесил Чжансун Цзыцзюню подзатыльник.

– Отрицаешь болезнь и избегаешь лечения! Сичэнь, следи, чтобы он каждый день принимал лекарства, и скажи мне, когда ему станет лучше.

– Не волнуйтесь, учитель! – прощебетал парень, гордясь собой. 

Впрочем, радость его была недолгой, и беда пришла откуда не ждали.

Яо Буду достал конверт с пилюлями и бросил его расслабившемуся воспитаннику.

– А это – тебе. Что-то в последнее время ты какой-то бледненький. Уверен, тебе сейчас тяжело. Возьми и пей. Это поможет пополнить твою ци.

Улыбка И Сичэня тоже застыла.

Чжансун Цзыцзюнь тихо забрал его конверт:

– Не волнуйтесь, учитель.

И Сичэнь:

– ……….

Чтобы не дать Яо Буду добавить еще таблеток, И Сичэнь быстро достал свою добычу дня:

– Учитель, можете починить эту штуку? 　　

Алхимик взглянул на осколки огненного камня, и на лице старейшины проступило искреннее удивление: 

– Таинственный огненный камень? Ты где его взял?　

– Получил от ученика секты Святого Духа.

– Ах ты вонючий мальчишка! Ты опять взялся за старое, мелкое ты ворье?

Яо Буду забрал расколотый огненный камень, присмотрелся к нему повнимательнее и вынес вердикт: 

– Починить его нетрудно. Он идеально подойдет для создания магического предмета.

Совершенствование путем медицины не требует изнурительных тренировок, как у адептов меча, однако вникая в суть вещей, алхимики осваивают и другие направления, в частности искусство создания артефактов и механизмов. И Яо Буду по праву считался в этом одним из лучших Мастеров.

И Сичэнь взволнованно сказал: 

– Учитель, я хочу использовать этот камень для изготовления игрового барабана и с его помощью зарабатывать на рынке.

– Ты – будущий мастер меча! Держись подальше от этой ереси! – сердито цыкнул на него Яо Буду и бесцеремонно отобрал осколки. – Жди! Я сам тебе сделаю какой-нибудь полезный артефакт.

И Сичэнь хотел возразить, но видя, что еще немного, и Яо Буду уже серьезно рассердится, он вынужденно проглотил заготовленные слова. Идущие по пути бессмертия, в особенности те, кто уже стал Мастером, обычно лишены человеческих страстей. Яо Буду, который чуть что – топорщил свои усы и гневно выпучивал глаза, и в принципе был обладателем достаточно скверного характера – был ярким исключением. В секте Небесного Меча он заслуженно занимал пост старейшины, пусть и самого низшего павильона, и не было ни одного ученика, кто бы не боялся его буйного нрава.

Однако И Сичэнь и Чжансун Цзыцзюнь знали, что их учитель – добрейший из людей.

После того, как лекарства были розданы, а таинственный огненный камень конфискован, Яо Буду наорал на своих любимых воспитанников, чтобы те поскорее убирались и перестали нарушать его покой.

– И Сичэнь.

Парень шел на выход, понуро опустив свою голову, и, когда учитель вдруг позвал его по имени, он растерянно остановился. Яо Буду редко обращался к нему таким образом, и если доходило до этого, значит, он сильно на него сердился. “Но ведь только что все было в порядке. Что уже случилось?”

– Из всех моих учеников ты – самый проблемный, – Яо Буду нахмурился, и его невыразимый тон стал суровым. – Даже в этой ситуации, где в Цзыцзюня проник яд, есть твоя вина.

Чжансун Цзыцзюнь собирался заступиться за И Сичэня, но взгляд Яо Буду заставил его послушно молчать.

– Другие старейшины уже не единожды приходили ко мне со своими жалобами, и всякий раз я за тебя заступался. Ты причиняешь вред как другим, так и себе, но у тебя нет прогресса. Как твой учитель, я тебя предупреждаю: не ходи туда, куда не следует; не делай то, что не следует; не связывайся с людьми, с которыми не следует. Честно и старательно тренируйся и уже в этом году ты сможешь испытать свои силы. Но если я узнаю, что ты опять навлек на свою голову неприятности…

*Кача*

Яо Буду раздавил флакон с эликсиром, и юноша неосознанно втянул шею.

– Пошли вон! – мужчина махнул рукой, закрыл глаза и вернулся к своей дреме.

Причина столь внезапной вспышки старшего лекаря была непонятной. И Сичэнь и Чжансун Цзыцзюнь беспомощно переглянулись и вынужденно ушли.

По дороге из лазарета И Сичэнь погрузился в раздумия.

– Цзыцзюнь, как считаешь. Что учитель сейчас имел ввиду? – спросил парень, потирая свой подбородок. – Он расстроился, что я затащил тебя в лес ядовитого тумана? Или что ты стал жертвой миазмов? 

– Ты не имеешь к этому отношения.

И Сичэнь хлюпнул носом и уныло протянул: 

– Учитель несправедлив. С самого детства как что-то хорошее – так это тебе. А когда мы вместе делали что-нибудь плохое, даже не уточняя, а была ли в этом моя вина – плохим всегда был я.

– Хмф, – Чжансун Цзыцзюнь ущипнул себя за нос, пытаясь подавить желание фыркать. – Разве он не передал тебе меня? Хмф.　

И Сичэнь застыл. Он привык, что обычно Чжансун Цзыцзюнь говорит всякие бредни, но сейчас парень понял, что именно тот имел в виду. Вдруг в горле молодого человека застрял ком, а на душе стало кисло.

Это правда, что в зале медицины воспитывались десятки адептов. Однако, какие бы поручения не приходилось выполнять, Чжансун Цзыцзюня и И Сичэня Яо Буду не разделял никогда. У младших воспитанников не было отдельных комнат, и дети ютились по трое-пятеро в одной каморке, в то время как он и И Сичэнь вдвоем спали во внешних личных покоях своего наставника. Будь то еда, сон, работа, сбор трав, тренировка – они были неразлучны, и их отношения естественным образом переросли в дружбу куда крепче, чем у других.

Все самое ценное, что попадало в руки учителя, отдавалось Чжансун Цзыцзюню, ведь молодой мечник обладал редким талантом, и никто из остальных учеников не мог по этому поводу роптать. Но всякий раз, когда юноша что-то получал, половину он обязательно отдавал своему другу. Не то, чтобы Яо Буду этого не знал, но он и не выражал своего неодобрения. Словно, именно так и должно было быть.

Он передал меня тебе. Одно простое предложение, но такое наполненное теплом желание – независимо от трудностей и препятствий, благословений и несчастий разделить общую судьбу.

И Сичэнь был тронут до соплей… А потом он вдруг вспомнил о всех тех эпохальных идеях, которые его товарищ недавно высказал, и подумал, что только что был слишком наивным…

– Цзыцзюнь.

– Хм?

– Ты добр ко мне. Я всегда буду это помнить. И я очень этому рад. 

– Не нужно…

– Но ты должен сдаться. Каким бы хорошим ты для меня не был – я не подарю тебе ребенка.

– ...Хмф… Я о таком не думал... Хмф...

– Эй, эй! Что значит, ты об этом не думал, когда говоришь мне об этом с таким расстроенным выражением лица! Я уже сто раз тебе говорил – я не умею рожать! Если ты считаешь, что мужчина на это способен – вперед! Сам роди одного!

– ………. 

***　　

Той ночью И Сичэню приснился сон о прошлом, похороненном глубоко в его памяти.

Тела его отца и матери горели в багровом пламени. Треск и запах горелой плоти раздражали его нервы, заставив желудок вывернуть все содержимое.

Все тело ребенка страдало от боли. Ему казалось, что внутри сломана каждая кость. В теле зверствовала ци огня, и это было невыносимо. Однако именно эта боль заставляла мальчика оставаться в сознании. Он пытался ползти к горящему трупу. На расстояние всего в несколько метров ему потребовалась целая вечность. 

Наконец, его пальцы почти коснулись красного пламени. Он хотел затоптать бушующий огонь ладонями или хотя бы перенять его на себя, чтобы забрать часть страданий родителей. И уже когда он был так близок к успеху, ребенка обхватила пара сильных рук. 　　

– Дитя, не тронь!

Но он уже прикоснулся. Что это был за огонь? Пламя не подвергало тело боли, но оно было способно расплавить душу. Легкого касания к кончику пальца хватило, чтобы разум мальчика заволокло туманом. И если бы его вовремя не унес стоявший позади человек, мальчик мирно уснул. Уснул вечным сном…

Очнувшись, он увидел на указательном пальце ярко-красную отметину. Затем он оглянулся: позади стоял мужчина средних лет с клиновидной бородкой. В его взгляде не было душевного тепла, но глаза мужчины были спокойными, вызывающими желание довериться. 

– Твоих родителей больше нет, – сказал он. – Дитя, меня зовут Яо Буду. Я старый друг твоих родителей. Я заберу тебя и впредь буду твоим учителем.

Время пролетело как миг, и незаметно несмышленый ребенок превратился в подростка.

– Подожди меня здесь, – наказал он немного хмурящемуся мальчику. – Если учитель вернется, твоя задача – его задержать. Я выйду, как только найду травы.

– Мгм.

Парень скользнул к домику Яо Буду, где в самом сердце находился небольшой с виду сад. Проходя через главный вход, можно попасть в тайное место, где раскинулось бесконечное поле лекарственных трав. Буквально на днях сорванец придумал несколько интересных штук, но не смог найти нужные ингредиенты. Поэтому ему пришла в голову великолепная идея – украсть все необходимое с поля своего учителя. Беда была только в том, что “скромная грядка” оказалась куда больше, чем он ожидал, и время поиска нужных корешков безбожно затянулось.

Поняв, что времени потрачено уже прилично, а Чжансун Цзыцзюню тоже наверняка было чем заняться, подросток решил возвращаться к выходу. Но стоило ему повернуть голову, как он столкнулся со своим учителем, в упор смотрящего на него.

– Ах ты, мелкий поганец! Я смотрю, тебе совсем жить надоело!

За проникновение в тайное пространство он был наказан семь дней и ночей стоять на коленях. К югу от поля ключом бил родник, сквозь водную гладь которого можно было видеть внешний мир за вратами пространственного перехода. Именно рядом с ним мальчика и оставили отбывать наказание. 

Чжансун Цзыцзюнь не знал, что Яо Буду не нужно проходить через главный вход, чтобы попасть на свое поле, и не знал, что его подельник был пойман, поэтому продолжал стоять на стреме.

Пока И Сичэнь семь дней стоял на коленях, Чжансун Цзыцзюнь все семь дней стоял снаружи.

В первый день подросток подумал, что Чжансун Цзыцзюнь действительно верен, раз он так долго не уходит; на третий день он подумал, что Чжансун Цзыцзюнь – просто дурак, если так и не понял, что раз за все это время он не вышел, то его поймали. “Почему ты не ушел? Не боишься, что тебя поймают и накажут вместе со мной?” На пятый день он больше не мог на это смотреть и умолял учителя позволить Чжансун Цзыцзюню уйти  отдохнуть, даже если ему придется в обмен на это стоять на коленях на пару дней дольше. Яо Буду не согласился.

На седьмой день, когда он, наконец, закончил со своим наказанием и, растирая колени, встал, учитель появился рядом и, глядя сквозь водную гладь на одного болвана, задумчиво изрек: 

– Ты нашел надежного друга.

Спотыкаясь, И Сичэнь выбежал за границу поля и, увидев все еще застывшего Чжансун Цзыцзюня, ударил его по плечу. Губы ребенка растянулись в оскале: 

– Идиот, а ты в курсе, что учитель меня поймал и заставил семь дней стоять на коленях?

– Догадался.

– Тогда почему ты не ушел?

– Я соучастник. Если учитель наказывает тебя, он должен наказать и меня.

– Будь умнее! – выпалил он, но при этом от уха до уха улыбался. – Эй, а если бы учитель наказал меня стоять так год, ты бы просто год ждал?

– Да.

– А как насчет ста лет? 　　

– Подожду.

– И 1000 лет, и 10 000? Ты не боишься превратиться в камень?

– Но ведь ты тоже стоя на коленях превратишься в дерево.

– Ха-ха-ха. И почему мне так нравится это слышать! Будь уверен. Отныне ты – мой брат, и я тоже всегда приду к тебе на помощь. Неважно, какие ошибки ты совершишь в будущем – я навсегда останусь рядом с тобой!

__________

Пять копеек от автора：

До этого момента эта часть романа еще не написана, но как это нарисовано у меня в голове. Это интересно →_→ 

– Хмф! Это не так хорошо! Хмф!

– Хмф! Совсем не возбужденный! Хмф!

– Хмф! Ты не тугой! Хмф!

– Хмф! Я не могу сразу кончить! Хмф!

– Хмф…