Онлайн чтение книги Когда главный герой фанфика переселился в оригинальный роман When a Fanfic Protagonist Transmigrated into the Original Novel
1 - 19

Глава 19. Старикова любовь [1]

Выиграв, Чжансун Цзыцзюнь кивнул Юэ Сяожоу, молча прося у нее прощения. Между бровями девушки проступила еле заметная складочка. Конечно, такой битвы она не ожидала, но к ее результату она была равнодушна. Проиграла – и ладно, не трагедия века. Подняв с земли клинок Чжансун Цзыцзюня, она также молча бросила его обратно.

Молодой человек поймал меч и спустился с арены.

И Сичэнь аж похрюкивал от смеха, прикасаясь к торчащим в разные стороны кудряшкам друга, завившимся от воздействия взрыва. Мощь напарника оказалась настолько дикой, что это удивило даже его. Им повезло, что соревнования проводили в формате дружеской встречи, и для победы достаточно было вытолкнуть соперника за поле. Иначе у того, кто не мог поднять оружие на женщину, возникли бы большие проблемы. Вынести Юэ Сяожоу с арены на мече было простым, грубым, но очень эффективным решением, потому как девушка была слишком сильной. Просто она не успела продемонстрировать все свои умения. Будь платформа шире, либо же успей шимей скинуть с себя оцепенение, Чжансун Цзыцзюнь хлебнул бы горя.

Кстати говоря, если смотреть на способ одержания победы, такое тоже происходило впервые. Общий сбор секты Небесного Меча в этом году на многое заставил посмотреть другими глазами. 　

И Сичэнь сжал духовный камень воды, активировав технику исцеления. Кудряшки на голове Чжансун Цзыцзюня смягчились, постепенно приобретая свою былую эластичность и возвращаясь к состоянию прямых черных волос.

– Ты чего не увернулся? – полюбопытствовал он.

– Хотел проверить, правдиво мое воспоминание или ложно, – беззаботно ответил мечник.

И Сичэнь оторопело моргнул. Что с Чжансун Цзыцзюнем происходит после магического воздействия он приблизительно уже понял, но вот что его друг по этому поводу испытывает – об этом юноша раньше даже не задумывался. 

“Его настолько беспокоит, правда вокруг него или морок, что он даже готов себя калечить?” – с болью в сердце подумал И Сичэнь.

Повернув голову, он увидел идущую мимо них Юэ Сяожоу.

Девушка была из тех красавиц, которые выглядят не хрупкими, а решительными. Ее холодность и отчужденность сразу давали понять, что с ней никому не по пути. Смотря на красивую маленькую шимей, И Сичэнь вдруг вспомнил слова Чжансун Цзыцзюня, и внутри его груди поскреблось какое-то странное чувство.

– Ты думал, что она тебя любит. Тогда ты… Ты тоже в нее влюблен?

– Нет, – коротко и ясно обрубил Чжансун Цзыцзюнь.　　

“О! Он не сказал это в стиле “Хмф! Я не люблю ее! Хмф”. Тогда это похоже на правду”, – догадался юноша, гладя себя по затылку. Как вдруг совершенно неожиданно ему стало неловко от того, что он задал такой вопрос.

Чжансун Цзыцзюнь взглянул на задумавшегося друга и тихо про себя вздохнул. Он понимал, что это заблуждение, но он очень тосковал по их детям. И Сичэнь от него беременел восемь или девять раз, и если бы все малыши смогли родиться, их дом стал бы настоящей полной чашей. “После всего, что между нами было, как я могу думать о ком-нибудь другом? А? Грустно…”

В первый день состязаний было мало равных по силе соперников, поэтому все десять боев провели до наступления темноты. Затем участники снова собрались в храме Шэньнун на следующую жеребьевку.

Итак, воздушные змеи разлетелись по залу. Сильнейшие бойцы совершенно не волновались, а слабейшим беспокоиться было бессмысленно. Зато ученики, оказавшиеся посередке, нервничали за двоих, ведь если удастся забраться выше по списку в самом начале, то ближе к концу их позиция падет не настолько низко. В этот раз воздушные змеи соединяли победителей с победителями, а проигравших с проигравшими. Последующие жеребьевки будут проводиться уже на основе показателей силы каждого участника, и фактор удачи с каждым разом будет все менее значительным. Система турнира не предполагала, что ученик будет меряться силами со всеми по-очереди, поэтому на последующие жеребьевки каждый бой первых двух кругов выбора имел колоссальное значение. Объясняя на пальцах: если тот, кто гораздо сильнее тебя, проигрывает в поединке более сильному участнику, а ты в тот же момент выигрываешь у того, кто слабее тебя, то, как это ни странно, в итоговом рейтинге твое имя окажется выше, хотя по силе ты слабее. Юэ Сяожоу яркий тому пример. С ее способностями она могла претендовать на первое место, но после проигрыша Чжансун Цзыцзюню, вероятно, даже не войдет в тройку лучших.

Воздушный змей упал в руки И Сичэня, а затем привел его к У Мо, воспитаннику зала построения мечей. Парень облегченно выдохнул. Конечно, будучи вторым в своем павильоне, У Мо нельзя было назвать слабаком, но из тех, кто сегодня одержал победу, слабее него никого не осталось. А учитывая, что разница в силе между учениками зала медицины и построений мечей была незначительной – это был идеальный для И Сичэня выбор.

Следующим противником Чжансун Цзыцзюня стал Гунсунь Ди, чье лицо сразу недовольно перекосило. Номер один зала защиты, конечно, был не драконом зала закаливания, но тоже считался великаном среди людей. А после того, как он сегодня сразил Цзинь Чэна из этого самого павильона закаливания, гордости перед своими ему теперь было не занимать. Казалось бы, он должен радоваться, что его противник из зала медицины. Если бы не Чжансун Цзыцзюнь, который за секунду отправил Юэ Сяожоу в полет. О какой победе тут говорить? А проигрыш во втором туре практически закрывал дорогу в пятерку лучших.

Однако первенство среди неудачников надежно закрепилось за Ван Цинцяо. Если в первом бою ему пришлось выступить против Лу Цзыяо и  закономерно ему проиграть, то во втором туре, для которого, в его случае, жребий вытягивался среди проигравших, парень намеревался во всей красе проявить свои способности и взять реванш. Но ему досталась Юэ Сяожоу! А эта железная леди, которая в павильоне закаливания с гордостью занимала аж второе место, после поражения в первый день соревнований теперь была очень расстроена! Девушка классифицировалась как проигравшая, и в результате Ван Цинцяо сорвал джекпот. А если он у стальной шимей не выиграет (а так и будет), то лететь ему вниз по списку аж на целых три позиции за раз. Был реальный шанс даже стать первым учеником павильона закаливания, которого за последнюю сотню лет вытеснят из первой десятки. И такая сомнительная честь, мягко говоря, удручала.

Сяо Куя судьба свела с Бянь Лянем из зала защиты меча. Среди последователей культивации наступательных техник он был четвертым, в то время как Бянь Лян – вторым. Однако, если смотреть на базу самосовершенствования – Сяо Куй продвинулся немного дальше, но только немного. Поэтому завтрашний бой этой пары обещал быть горячим.

После определения порядка соревнования ученики разошлись готовиться к новому дню.

Сегодня Яо Буду не пришел смотреть на бои и не знал, что оба его ученика победили. Поэтому первым делом молодые люди отправились искать учителя, чтобы похвастаться своими успехами. Попутно И Сичэнь планировал посмотреть, а не появились ли какие-нибудь новые ингредиенты, которые могли пригодиться ему завтра. 

Однако на середине пути им встретился старейшина зала закаливания меча Цю Цзянь.

– Старейшина Цю, – приветствовали его молодые люди.

Цю Цзянь смотрел на Чжансун Цзыцзюня сложным взглядом. Следя сегодня за ходом поединка своего бывшего ученика, он с нетерпением ждал ожесточенного сражения равных по силе бойцов! Но Чжансун Цзыцзюнь просто взял и одним движением выкинул противника вон. Цю Цзянь испытывал глубокое разочарование. Он не был расстроен тем, что его любимая ученица не смогла победить. Ему было обидно, что так и не увидел, как Чжансун Цзыцзюнь сражается на пределе своих возможностей. 

“Как далеко продвинулся этот молодой носитель легендарного небесного духовного корня? Еще совсем недавно, стоя так передо мной, он не называл меня бесстрастным “Старейшина Цю”, но также холодно говорил “Учитель”.”

– Цзыцзюнь, – сказал мужчина. – Иди за мной. Я хочу с тобой поговорить.

В конце концов, он был старейшиной, и хотя Чжансун Цзыцзюнь не имел к нему никакого отношения, он не стал выказывать своего нежелания и немедленно пошел следом.

Проводив друга взглядом, И Сичэнь пошел искать Яо Буду.

Однако дойдя до лазарета, учителя там не оказалось. Тогда парень прошел через пространственный переход прямо на поле с лечебными травами.

Обычно Яо Буду редко выходил наружу. Лучший алхимик либо занимался изобретением новых пилюль, либо собирал нужные ему травы в секретном пространстве. Все предыдущие старейшины зала медицины постоянно вносили в лечебное поле свой вклад, и теперь оно было очень обширным. От юга до севера четыре поры года неторопливо сменяли друг друга мягким солнцем, дождем, снегом – всеми видами проявления погоды. Тутовые поля, ручьи, горы и пустыни – здесь было все. Для любой редкой чудодейственной травы, найденной за стенами секты, на этом поле было свое место.

Какое-то время И Сичэнь парил над полем на своем мече, но так и не нашел ни Яо Буду, ни какого-нибудь интересного растения. Парень приземлился рядом с кристально-чистым источником, на поверхности которого проглядывался внешний мир за границей лекарственного поля. Когда-то он по своей глупости семь дней простоял здесь на коленях, как дурак глядя на то, как такой же дурак Чжансун Цзыцзюнь все это время стоял снаружи.

Вспоминая прошлое, И Сичэнь невольно усмехнулся. Скрестив ноги, парень сел у ручья и пробормотал: 

– И куда ушел учитель? И для чего Цю Цзянь мог позвать Цзыцзюня... 

В этот момент он случайно посмотрел на гладь воды: Яо Буду с паникой на лице бежал обратно. 

Отложим пока первый вопрос и поговорим о втором.

Цю Цзянь привел Чжансун Цзыцзюня в зал закаливания меча, остановился и внимательно на него посмотрел. 　　

Ощутив его взгляд, молодому мечнику стало некомфортно и он спросил: 

– Старейшина Цю, зачем вы меня позвали?

Цю Цзянь взволнованно похлопал его по плечу: 

– Прошло совсем ничего времени, а ты уже такой сильный.

Когда практикующий формирует золотое ядро бессмертия, ему больше не нужно опасаться старости, болезней и естественной смерти. Пока его не обезглавят или он не сможет перенести испытание Небес – он не умрет. Однако после уровня золотого ядра рост становится очень медленным, затягиваясь на века. У многих совершенствующихся за сотню лет не получается перейти на новый уровень, и с наступлением Небесной скорби приходит их время умирать. Но как бы там ни было, перед испытанием впереди сотня лет, и как провести это время у достигших бессмертия есть не так много вариантов.

Кто-то уходит для дальнейшей культивации в затвор. Но поскольку скорость совершенствования идет медленно, заниматься одним и тем же для большинства скучно. Кто-то отказывается от пути бессмертных и, предаваясь распутству и наслаждению, счастливо проживает сотню лет в ожидании своей погибели от Небесной скорби. А кто-то берет на воспитание учеников.

Те, кто становятся в секте старейшинами, и те, кто создает собственную школу – всем им, безусловно, нравится взращивать учеников. Однако некоторые люди берут учеников, чтобы упрочить свою репутацию, некоторые – чтобы найти тех, кто будет им служить, некоторые принимают учеников просто чтобы развеять свое одиночество, ну и, конечно, некоторые ищут таланты, как это делает Цю Цзянь.

Старейшина посмотрел на вылинявший от частых стирок халат Чжансун Цзыцзюня, а затем на рукоять такого же никчемного меча у него на поясе и печально вздохнул: 

– Ты столького натерпелся, находясь все эти годы в зале медицины.

– Нет, – не сдержался молодой мечник.

– Старейшина Яо хорошо к тебе относится?

– Очень хорошо. – А затем Чжансун Цзыцзюнь холодно добавил: – Старейшина Цю, я не собираюсь доставлять ваше любовное письмо. Если на этом все, то я пойду.

Конечно, автор фанфика был не настолько обезумевшим грязным животным, чтобы записывать старичка в многолюдные ряды пушечного мяса, но написать сюжет о принуждении к браку с влюбленным дедушкой – это святое! 

Цю Цзянь: 

– ???

“Это что сейчас было? Это у молодежи мода сейчас такая, что нужно посылать любовные письма, когда берешь себе ученика?!”

___________

Примечания:

[1] В названии главы стоят иероглифы, которые интерпретируются и просто как любовь пожилого человека, и “сумеречная любовь” – когда человек испытывает зрелую душевную симпатию и тягу, но без такой африканской страсти, а так, по-нежному, по-домашнему, по-пушистому.