Онлайн чтение книги Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту
LIII. Квинту Туллию Цицерону, в провинцию Азию

[Q. fr., I, 2]

Рим, между 25 октября и 10 декабря 59 г.

Марк брату Квинту.

I. 1. Стаций628См. прим. 10 к письму XLV. приехал ко мне за семь дней до ноябрьских календ. Так как ты написал, что твои люди ограбят тебя, пока он будет отсутствовать, его приезд огорчил меня; но ввиду того, что с его прибытием перестали ждать тебя и предотвращено скопление народа, которое произошло бы, если бы он выехал вместе с тобой, а не появился раньше, то мне показалось, что это случилось кстати, ведь исчерпана пища для пересудов и уже часто слышанных разговоров в таком роде: я же все думал, что явится муж благовидный ...629Гомер, «Одиссея», IX, 513—514. К моей радости они закончились в твое отсутствие.

2. Однако посылать его для того, чтобы он оправдался передо мной, отнюдь не было необходимо. Прежде всего, он никогда не вызывал у меня подозрений, и то, что я написал тебе о нем, я написал не на основании своего суждения; но так как положение и спасение всех нас, занимающихся государственной деятельностью, зависит не только от истины, но и от молвы, то я всегда сообщал тебе речи других, а не свои суждения. Как часты и как строги были отзывы, Стаций сам узнал по приезде. В самом деле, он присутствовал при жалобах, которые высказывались некоторыми у меня против него самого, и мог почувствовать, что речи недоброжелателей направляются преимущественно именно против него.

3. Но меня обычно больше всего волновало, когда я слышал, что он пользуется у тебя большим влиянием, чем того допускают твои заслуживающие уважения возраст, власть, мудрость. Знаешь ли ты, как многочисленны были люди, просившие меня рекомендовать их Стацию, как часто он в разговоре со мной уверенно употреблял выражения: «С этим я не был согласен, я посоветовал, я убедил, я предостерег»? При этих обстоятельствах, если даже его преданность чрезвычайно велика (чему я вполне верю, раз ты так полагаешь), то все же само присутствие такого влиятельного вольноотпущенника или раба совершенно несовместимо с достоинством. Знай также и то (я ничего не должен ни бездоказательно утверждать, ни лукаво замалчивать), что всю пищу для разговоров, целью которых было повредить тебе, дал Стаций. Раньше можно было только понять, что некоторые раздражены твоей строгостью; после его отпущения у раздраженных не оказалось недостатка в пище для пересудов.

II. 4. Теперь отвечу на те письма, что мне передал Луций Цесий, к услугам которого буду всегда, понимая, что ты хочешь этого. Одно из них касается Зевксида из Блаунда630Город во Фригии.; ты пишешь, что я тепло рекомендую тебе несомненного матереубийцу. Скажу тебе кое-что об этом деле и об этого рода людях, чтобы ты случайно не удивился тому, что я стал столь угодлив по отношению к грекам. Когда я понял, что жалобы греков встречают слишком много доверия вследствие их врожденного умения лгать, я всеми возможными способами успокоил всех тех, кто, по моим сведениям, жаловался на тебя.

Прежде всего я смягчил дионисополитов, которые были настроены крайне враждебно; их главаря Гермиппа я не только привлек на свою сторону своей беседой, но и привязал дружбой. Пустив в ход всю свою обходительность, я покорил Гефестия из Апамеи631Город в Азии (так называлось несколько городов)., легкомысленнейшего Мегариста из Антандра632Город в Мисии., Ликия из Смирны633Приморский город в Малой Азии. — эти величайшие ничтожества, а также Нимфона из Колофона634Город в Малой Азии, к северо-западу от Эфеса.. Все это я сделал не потому, чтобы меня восхищали эти люди или вся нация; мне крайне противно их легкомыслие, угодливость, служение не долгу, но обстоятельствам.

5. Но возвращаюсь к Зевксиду. Когда он стал рассказывать о своем разговоре с Марком Касцеллием то же самое, что пишешь ты, я остановил его и принял в число своих друзей. Но не знаю, что за страсть обуяла тебя: ты пишешь, что, велев в Смирне зашить в кожаный мешок635Обычная казнь отцеубийц: после наказания розгами преступника зашивали в кожаный мешок вместе с собакой, петухом, змеями и обезьяной и топили в море или реке. двух мисийцев, ты пожелал показать подобный же пример строгости в верхней части провинции и захотел для этого заманить к себе Зевксида любым способом. Если бы он был приведен для суда, его, быть может, не следовало отпускать, но разыскивать и, как ты пишешь, заманивать ласками в суд не было необходимости, особенно такого человека, который, как я ежедневно все больше узнаю и от его сограждан и от многих других, едва ли не благороднее, чем весь его город.

6. Но ты скажешь, что я благоволю к одним только грекам. Как? Разве я не успокоил всеми мерами Луция Цецилия? Какого человека — с таким гневом, с такой надменностью! За исключением Тусцения636Ср. письмо XXX, § 19., дело с которым непоправимо, кого только я ни смягчил! Вот на нашу голову — Катиен, человек ничтожный и грязный, но с всадническим цензом; и он будет умилостивлен. Не упрекаю тебя за то, что ты был несколько суров с его отцом: твердо знаю, что ты поступил так, имея основания. Но к чему было такое письмо, какое ты послал ему самому: «Он сам водружает для себя крест, с которого ты ранее снял его; ты позаботишься о том, чтобы дым его коптил под рукоплескания всей провинции». К чему было писать какому-то Гаю Фабию (и это письмо также Тит Катиен носит с собой повсюду), что «тебе доносят, что охотник на людей637Речь идет о похищении свободных людей для продажи их в рабство и о похищении чужих рабов с этой же целью. Лицин вместе со своим коршуненком взимает дань»? Затем ты просишь Фабия сжечь заживо и отца и сына, если сможет; в противном случае прислать их тебе, чтобы они были сожжены по суду. Это письмо, посланное тобой Фабию ради шутки, если оно действительно твое, при чтении вызывает к себе ненависть жестокостью своих выражений.

7. Если ты перечитаешь указания, содержащиеся во всех моих письмах, то поймешь, что я порицал только резкость в речах и вспыльчивость и, быть может, изредка непродуманность в переписке. Если бы в этом мой авторитет пересилил твой ли несколько резкий характер, некоторое ли наслаждение гневом638Ср. Гомер, «Илиада», XVIII, 108—110:

Гнев ненавистный, который и мудрых в неистовство вводит.

Он в зарождении сладостней тихо струящегося меда,

Скоро в груди человека, как пламенный дым, возрастает!

, или соль и остроту речей, то я, конечно, ни о чем бы не жалел. Мало, ты думаешь, огорчает меня, когда я слышу, каким уважением пользуется Вергилий или твой сосед Гай Октавий639Вергилий был пропретором в Сицилии, Гай Октавий — в Македонии; в некоторых рукописях говорится «Гней Октавий».? А если ты ставишь себя выше своих ближайших соседей, киликийского и сирийского640Сирией в 59 г. управлял Лентул Марцеллин. Правитель Киликии не известен., то вот уже высокая оценка! Но при этом мне больно, что те, кого я назвал, не превосходя тебя честностью, превосходят умением приобретать расположение, — а они ведь не знают ни о Кире Ксенофонта, ни об Агесилае, о царях, от которых, при всей их великой власти, никто никогда не услыхал ни одного резкого слова.

III. 8. Но я хорошо знаю, какую пользу я принес, давая тебе эти указания с самого начала. Теперь же, при отъезде, оставь, прошу тебя, самое приятное воспоминание о себе, что ты, мне кажется, и делаешь. Твой преемник очень ласковый человек. Во всех остальных отношениях после его приезда будут сожалеть о тебе. Посылая письма641Так называемые epistulae commendaticiae, т.е. письма, написанные в защиту интересов частных лиц, главным образом откупщиков, например, о взыскании долгов с городских общин. Так, Тит Помпоний Аттик предоставил ссуду городу Сикиону, а Марк Брут — городу Саламину. До нас дошло 72 таких письма Цицерона и, кроме того, 6 его писем, написанных в защиту интересов городских общин. Ср. § 11., ты оказался, как я часто писал тебе, слишком уступчивым. Уничтожай, если сможешь, все противозаконные письма, уничтожай необычные, уничтожай противоречивые. Стаций рассказал мне, что письма обычно приносятся тебе уже написанными, читаются им и, если они противозаконны, тебе об этом сообщается; а до его приезда к тебе не было никакого отбора писем; отсюда свитки избранных посланий, которые обычно ставят тебе в вину.

9. В этом отношении я не делаю тебе теперь никаких наставлений, ибо поздно, но ты можешь знать, что я давал тебе много разнообразных и тщательных наставлений. Однако о том, что я поручил Феопомпу, когда он предупредил меня, позаботься при помощи преданных тебе людей; это легко сделать — уничтожать такого рода письма: прежде всего противозаконные, затем противоречивые, затем написанные непристойно и необычайно и, наконец, оскорбительные для кого-либо. Я не думаю, что это столь важно, как об этом говорят, и если ты из-за своей занятости относился к этому с недостаточным вниманием, то теперь пересмотри и приведи в порядок. Я прочел письмо, написанное, говорят, самим номенклатором642См. прим. 30 к письму XII. Суллой; оно не заслуживает одобрения. Я прочел также несколько писем, полных гнева.

10. Но о письмах как раз кстати. Когда я держал в руке эту страницу, ко мне пришел новоизбранный643Designatus. См. прим. 3 к письму VII. претор Луций Флавий, мой близкий друг. Он сообщил мне, что ты послал его управителям письмо, показавшееся мне крайне противозаконным, — чтобы они не брали чего-либо из имущества, принадлежавшего Луцию Октавию Насону, наследником которого является Луций Флавий644По-видимому, народный трибун, заключивший в 60 г. в тюрьму консула Метелла во время борьбы за аграрный закон. Ср. письмо XXVII, § 8., прежде чем они не выплатят денег Гаю Фунданию645Гай Фунданий, приверженец Помпея, а затем Цезаря, был в дружеских отношениях с Марком и Квинтом Цицеронами. Ср. письмо XII, § 19.; кроме того, ты, по словам Луция Флавия, послал письмо жителям Аполлониды646Город в Лидии, между Пергамом и Сардами., чтобы они не позволяли брать что-нибудь из имущества, принадлежавшего Октавию, прежде чем не уплатят долга Фунданию. Это не кажется мне правдоподобным, так как слишком не соответствует твоему благоразумию. Чтобы наследник не брал? А что, если он отрицает долг? Что, если он вообще не должен? Что? Разве претор устанавливает наличие долга? Что? Я ли не настроен в пользу Фундания, не друг ему, меня ли не побуждает сочувствие? Более чем кого-либо другого; но законный путь в некоторых делах таков, что для приязни совершенно не остается места. При этом Флавий говорил мне, что в письме, которое он называл твоим, написано, что ты либо отблагодаришь их как друзей, либо обойдешься с ними как с врагами.

11. К чему много слов? Он был удручен, горько жаловался мне и умолял меня написать тебе самое тщательное письмо. Это я и делаю и настойчиво еще и еще прошу тебя позволить управителям Флавия брать из наследства и больше ничего не предписывать жителям Аполлониды во вред Флавию. Ради Флавия и, разумеется, ради Помпея ты сделаешь все. Я не хочу, клянусь богом верности, казаться тебе великодушным из-за допущенной тобой несправедливости по отношению к тому человеку, но прошу тебя самого оставить постановление или какой-нибудь документ в виде постановления или письма, благоприятный для дела Флавия. Этот человек, очень почитающий меня и оберегающий свои права и достоинство, опечален тем, что ни дружба, ни его право не имели значения в твоих глазах. К тому же, думается мне, и Помпей и Цезарь в свое время поручили тебе дело Флавия, и сам Флавий писал тебе, равно как и я. Поэтому, если есть что-нибудь, что ты считал бы нужным сделать по моей просьбе, то пусть будет именно это. Если любишь меня, то позаботься, постарайся и сделай, чтобы Флавий был очень благодарен и тебе и мне. Прошу тебя об этом так, что настоятельнее я уже не мог бы просить.

IV. 12. То, что ты пишешь мне о Гермии647По-видимому, раб Цицерона., клянусь, меня очень огорчило. Я написал тебе совсем не братское письмо. Возмущенный словами Диодота, вольноотпущенника Лукулла, так как я только что услыхал о сделке, я написал в состоянии гнева и хотел вернуть это письмо. За это письмо, не по-братски написанное, ты должен по-братски простить.

13. Я очень рад, что ты пользуешься любовью Ценсорина, Антония648Очевидно, Марк Антоний, будущий триумвир., Кассиев649По-видимому, это Гай Кассий Лонгин, квестор 53 г. и участник похода Красса против парфян, будущий убийца Гая Юлия Цезаря в 44 г., покончивший самоубийством во время битвы при Филиппах в 42 г., и Луций Кассий Лонгин, приверженец Гая Юлия Цезаря, народный трибун в 44 г. и Сцеволы650Видимо, Квинт Муций Сцевола, сопровождавший Цезаря в Азию в 59 г., народный трибун в 54 г., как ты пишешь. Прочее содержание того же письма было более напыщенным, нежели я хотел бы: корабль по прямому пути ... раз умереть 651Первая цитата дополняется следующим образом: «Но знай, Посейдон, я потоплю корабль, не дав ему изменить свой путь». Вторая цитата, по-видимому, из Эсхила, «Прометей», 750:

Ведь много лучше умереть однажды,

Чем день за днем мучительно страдать.

(Перевод В. О. Нилендера, 1943). Это будет слишком приподнятым. Мои упреки были полны любви, я сетовал по поводу некоторых вещей, — не крупных и даже скорее незначительных. Не будь у нас многочисленных врагов, я никогда не счел бы тебя достойным даже малейшего порицания за что бы то ни было, ибо ты ведешь себя безупречно. То, что я написал тебе в виде некоторого увещевания и упрека, я написал из старания быть бдительным, каким я остаюсь и останусь, и не перестану просить тебя делать то же.

14. Аттал из Гипепы652Город в Лидии. обратился ко мне с просьбой постараться о том, чтобы ты не препятствовал выдаче денег, предназначенных для уплаты за статую Квинта Публия. Прошу тебя об этом и предостерегаю от желания умалить и воспрепятствовать возданию почестей такому и столь близкому нам человеку. Другое дело: у нашего друга трагика Эзопа653Упоминается у Горация, «Послания», II, 1, 82. сбежал известный тебе раб Лицин. Он находился в Афинах у эпикурейца Патрона и выдавал себя за свободного. Оттуда он прибыл в Азию. Потом некий эпикуреец Платон из Сард, имеющий обыкновение подолгу бывать в Афинах и находившийся в Афинах, когда туда прибыл Лицин, и узнавший потом из его письма, что это беглый, схватил его и передал под стражу в Эфесе. Я только не мог понять из письма Эзопа, в государственную ли тюрьму, или же на мельницу. Так как он находится в Эфесе, то разыщи, пожалуйста, его любым способом и перевези со всей предосторожностью, хотя бы при себе. Не считайся с тем, чего он стоит: ведь малого стоит тот, кто уже ничто654Цицерон, видимо, полагает, что Эзоп намерен казнить беглого раба.. Но Эзоп так огорчен преступлением и дерзостью раба, что ты сделаешь ему величайшее удовольствие, если он благодаря тебе получит его обратно.

V. 15. Теперь сообщу тебе о том, что ты больше всего хочешь знать. Государство мы совершенно потеряли, до того, что Катон, безрассудный молодой человек, но все же римский гражданин и притом Катон655Гай Порций Катон, впоследствии народный трибун в 56 г. Катоны — ветвь рода Порциев, давшая ряд выдающихся государственных деятелей. Особенно известны Марк Порций Катон, прозванный Старшим (234—149), консул 195 г., цензор 184 г., и современник Цицерона Марк Порций Катон (Утический). См. прим. 15 к письму XIX., едва скрылся живым за то, что захотел обвинить Габиния в подкупе избирателей (к преторам тогда в течение нескольких дней не было доступа, или они сами не хотели принимать), он взял слово на народной сходке и назвал Помпея «самозванным диктатором». Еще немного, и он был бы убит. Из этого ты можешь понять, каково общее положение.

16. Что касается нашего дела, то в сторонниках, по-видимому, недостатка не будет; достойно удивления, как они высказываются, предлагают свои услуги, обещают. Право, я полон надежд и еще больше воодушевления: надежд до такой степени, что уверен в победе; воодушевления — до такой, что при этом политическом положении не боюсь никакой случайности. Но положение дел следующее: если он656Публий Клодий. назначит мне срок явки в суд, сбежится вся Италия, так что я выйду из борьбы, приумножив славу; если же он попытается применить силу, то с помощью не только друзей, но и посторонних, я надеюсь оказать сопротивление силой. Все обещают предоставить в мое распоряжение и себя и своих друзей, клиентов, вольноотпущенников, рабов и, наконец, деньги. Наш старый отряд честных людей горит преданностью и любовью ко мне. Если кто-нибудь держался ранее несколько отчужденно или нерешительно, то теперь из ненависти к этим царям657Имеются в виду триумвиры. Ср. письмо XXXV, § 1. он присоединяется к честным людям. Помпей обещает все658Речь идет о заверениях Помпея в том, что он не допустит выступлений Публия Клодия во вред Цицерону. Ср. письма XLVI, § 4; XLVII, § 6; XLIX, § 2., как и Цезарь; я верю им настолько, что нисколько не уменьшаю своих приготовлений. Новоизбранные659Designatus. См. прим. 3 к письму VII. народные трибуны — мои друзья660Исключая Публия Клодия.; консулы661Новоизбранные (designati) консулы Луций Кальпурний Писон и Авл Габиний. проявляют себя с наилучшей стороны: преторы очень дружественны мне и очень смелые граждане — Домиций662Луций Домиций Агенобарб, консул 54 г., враг Цезаря., Нигидий663Публий Нигидий Фигул, сенатор., Меммий664О Меммии см. прим. 6 к письму XXXVII. и Лентул665Публий Лентул Спинтер, консул 57 г., способствовавший возвращению Цицерона из изгнания.. Другие тоже честные, но эти особенные. Итак, сохраняй полное присутствие духа и добрую надежду. Об отдельных событиях, происходящих ежедневно, я буду извещать тебя часто.