Двенадцать павильонов в Нефритовой столице,[12]Нефритовая столица — по даосским верованиям, местопребывание верховного божества, называемого ниже Нефритовым владыкой (Юй Хуаном). Нефрит, так же как лотос и жемчуг, — символ чистоты и непорочности. и в одном из них, Нефритовом, обитают вознесенные на небо поэты. Из этого чудесной архитектуры павильона вид открывается великолепный: с западной стороны — на Дворец Познания, с восточной — на Дворец Простора и Стужи,[13]Дворец Познания — образ, пришедший в даосизм из буддийской мифологии: место, где пребывают существа, познавшие суетность земных желаний. Дворец Простора и Стужи — одно из названии Луны. и, куда ни глянь, радуют взор совершенством формы и цвета легкие беседки и многоярусные терема. Однажды Нефритовый владыка повелел украсить павильон и устроил в нем пир для своих подданных. Заиграла небесная музыка, запестрели одежды небожителей. Наполнив небесным вином кубок из драгоценного камня, владыка поднес угощенье Великому поэту, Звездному князю Вэнь-чану,[14]Вэнь-чан — божество одноименного созвездия, составляющего часть нашей Большой Медведицы. По даосским представлениям, все звезды и созвездия, а также стороны света, вершины гор, моря, озера, реки и т. д. являются олицетворением соответствующих божеств, каждое из которых наделено определенными функциями. Так, Вэнь-чан покровительствует литературе и ученым. и попросил его сложить стих о Нефритовом павильоне. Поклонился Вэнь-чан и, не оторвав кисти от бумаги, начертал:
Когда будто жемчуг роса
И золотится кленов янтарь,
Владыка Неба велел
«Павильон для пира убрать.
«Из радуги яркий наряд…» [15]«Из радуги яркий наряд…» — название мелодии песни и танца, по легенде услышанной императором Сюань-цзуном в Лунном дворце.
Заиграли, как встарь,
Божественный аромат
Усладил пирующих рать.
Туда, где Пурпурный Дворец,
На луане ночью лечу. [16]Луань — волшебная птица с разноцветными (по другой версии — красными) перьями, на которой летают небожители.
Коричного дерева тень
Легла на Нефритовый град.
Ветер при свете звезд
Колышет неба парчу,
Порой с облаков голубых
Слышится грома раскат.
В подарок приняв нефрит,
Зеленый Дракон меня [17]Зеленый дракон — божество, правитель Востока.
Уносит на Красный холм [18]Красный холм — блаженный остров, на котором не заходит солнце; его обитатели не знают смерти.
От сонных дворцовых палат.
К бисерной ширме прильну,
Осенней дымкой маня,
Земля далеко внизу
К себе мой притянет взгляд.
Так понравились владыке стихи Вэнь-чана, что он приказал увековечить их на стене павильона и прочитал их вслух раз, и другой, и третий… Но вдруг помрачнел, повернулся к Повелителю Севера Тай-и[19]Тай-и — божество Северного полюса. и говорит:
— Хорошие стихи сочинил Вэнь-чан, но зачем вспомнил он о людях? Такая досада! Огорчил нас сегодня самый молодой и самый любимый подданный!
Тай-и в ответ:
— Видел я, Вэнь-чан разглядывал землю, и лицо его светилось от радости, будто у земного человека, достигшего богатства и знатности. Может, послать его ненадолго в мир людей, чтобы узнал он его и впредь слышать о земле не захотел?
Владыка с улыбкой кивнул и, встав, чтобы удалиться с пира к себе во дворец, молвил Вэнь-чану:
— Сегодня красивая луна, останься в павильоне полюбоваться ею!
Вэнь-чан проводил государя до колесницы и вернулся в павильон. Стояла осень, пора седьмой луны. В золотых листьях клена, украшавших павильон, шелестел ветерок, ярко блестела Серебряная Река,[20]Серебряная Река — Млечный Путь. и всего два-три облачка плыли в бескрайнем небе. И тут с северо-востока появилась черная туча, а с нею — громовая колесница, в которой восседал Дракон, хозяин Северного моря.
— Я любуюсь луной, — крикнул Вэнь-чан Дракону, — зачем же ты, старый, закрываешь ее лик от меня своими тучами?
— Сегодня большой праздник, седьмой день седьмой луны,[21]Седьмой день седьмой луны. — Согласно легенде, небесная Ткачиха, жившая к востоку от Млечного Пути, круглый год ткала облака. Отец пожалел ее и отдал в жены Волопасу, который жил к западу от Млечного Пути. Но она, выйдя замуж, перестала ткать. Тогда отец повелел, чтобы впредь она встречалась с мужем лишь раз в году — в седьмой день седьмой луны по традиционному дальневосточному календарю, в котором год делится на двенадцать или тринадцать лун. — отозвался Дракон. — В этот день Ткачиха встречается с Волопасом, а драконы четырех морей направляются к Серебряной Реке мыть свои колесницы.
Вэнь-чан не отступился:
— Все равно, немедленно убери свои тучи.
Тотчас посветлело небо, словно умылось прозрачной росой, и там, где Семизвездье, засиял новорожденный месяц. Красота ночи пьянила, а Вэнь-чан, облокотясь о перила, грустил: «Прекрасна Нефритовая столица, только очень уж много в ней порядка, даже скучно. Каково, к примеру, красавице Чан-э — ведь одна-одинешенька стережет Дворец Простора и Стужи.[22]Чан-э — красавица, жена легендарного стрелка И. Выпив украдкой эликсир бессмертия, она бежала на Луну, но в наказание была обречена на одиночество.[23]Чан-э — олицетворение Луны. См. коммент. выше. Тоска!..» Шум колесницы прервал его раздумья. Появился отрок-небожитель.
— Нефритовая дева, прислужница Нефритового государя! — возгласил он.
Удивился Вэнь-чан: зачем ей сюда, если она почти не выходит из дворца? А дева поднялась в павильон, спросила Вэнь-чана о настроении и села против него.
— Помня о вас, Нефритовый государь прислал шесть небесных персиков и меру небесного вина, дабы еще приятнее было вам наслаждаться луной из Нефритового павильона.
Почтительно приняв дары, Вэнь-чан с любопытством оглядел Нефритовую деву: от нее веяло чистотой, и, несмотря на одежды, усыпанные драгоценностями, и сверкающий головной убор, держалась она просто и была чарующей, как молодая луна.
— Скучно вам, должно быть, целыми днями сидеть во дворце? — обратился к ней с улыбкой Вэнь-чан. — Раз уж вы оказались в этом чудесном уголке столицы, побудьте здесь, отведите душу.
Дева в ответ:
— Я думаю, больше удовольствия доставит вам встреча с общей любимицей, Красной птицей;[24]Красная птица — благовещее существо, упоминаемое в легенде о Ткачихе и Волопасе; в романе — одна из главных героинь. она отправилась к Ткачихе, узнать час свидания несчастной с Волопасом, и обещала на обратном пути заглянуть сюда. Вы ведь знаете ее, она большая поклонница музыки и сама талантливая поэтесса…
Тут она замолчала, увидев, что с запада плывет к ним многоцветное облако, а на нем — небожительница с белым лотосом в руке. Вэнь-чан, присмотревшись, узнал Фею шести небес и окликнул ее:
— Куда направляешься, Фея?
Та остановила облачную колесницу и говорит:
— Я была на совете будд[25]Будды — согласно буддийскому учению, существа, достигшие наивысшей святости, которых великое множество, поскольку существует великое множество миров, возникающих и погибающих. Буддой нашего мира и настоящего времени является Шакьямуни (в миру — Гаутама), согласно традиции, основавший приблизительно в VI в. до н. э. буддийскую религию. Когда «Будда» употребляется в единственном числе, обычно имеется в виду Шакьямуни. и слушала проповедь Шакьямуни.[26]Шакьямуни — имя Будды. См. коммент. выше. Пролетая на обратном пути мимо озера Мохэ, где сейчас весна, сорвала там цветок белого лотоса. А теперь держу путь во Дворец Познания.
Попросил у нее Вэнь-чан:
— Дай мне полюбоваться твоим удивительным цветком.
Фея со смехом подбросила лотос в воздух. Вэнь-чан поймал его, повертел перед глазами, написал на листе цветка четверостишие и перебросил обратно. Фея подхватила лотос и, прочитав стих, подарила Вэнь-чана благодарным взглядом. Вот что там было начертано:
Лотосы в водах Мохэ,
Светлая плещет волна.
Как не сорвать цветок,
Когда его дарит весна?!
Тут с востока подкатила запряженная пестроцветным фениксом[27]Феникс — условное наименование «фэнхуана», благовещей птицы китайской мифологии. колесница, которой правила Звездная красавица. Крикнула небожительница:
— Фея! Зачем уподобляешься ты тем, кто срывает лотосы в Наньпу,[28]Наньпу — букв.: «Южный берег», название ряда местностей в Центральном и Южном Китае. заигрывает с мужчинами и одаривает их драгоценностями?
Выхватила из рук Феи цветок, прочитала начертанное на листе и, поджав губы, недовольным тоном сказала:
— Эти стихи и сорванный лотос свидетельствуют о недозволенных на небесах деяниях. Непременно доложу Нефритовому государю.
Фея устыдилась, краска смущения появилась на ее лице. В тот же миг на ступени павильона опустился красный луань, с которого сошла еще одна небожительница в головном уборе, украшенном драгоценными каменьями, в юбке и кофте всех цветов радуги. По умному, необыкновенной красоты лицу все сразу узнали Красную птицу, а она говорит:
— Девы, о чем ваш спор?
Звездная красавица рассказала о беседе Вэнь-чана с Феей шести небес, про стихи Вэнь-чана на лотосе и о том, что все это она расценила как нарушение устоев Верхнего мира.
Улыбнулась Красная птица.
— Слыхала я, что немолодая и добродетельная фея Магу[29]Магу — «Тетушка-конопля», персонаж даосских легенд, в которых она обычно помогает страждущим. любила заигрывать с Ван Фан-пином, обсыпая его рисом, а благочестивая и достопочтенная Сиванму[30]Сиванму («Мать-царица Запада») — одно из древних божеств, первоначально изображалась звероподобным существом, позднее приняла облик красавицы. Правительница Запада — страны мертвых. пела вместе с чжоуским князем Му-ваном[31]Му-ван — царь Чжоу (правил в X в. до н. э.). Согласно легенде, посетил горы Куньлунь и встретился там с богиней Сиванму. песню «Белые облака». Не вижу ничего дурного в том, что Фея бросила Вэнь-чану лотос, а поэт написал на нем стих для нее. Вэнь-чан все-таки Звездный князь, не то что Чжэн Цзяо-фу![32]Чжэн Цзяо-фу — человек, получивший подарок от двух речных фей, но когда феи исчезли, не стало и подарка. Красная птица хочет сказать, что небожители порой оказывают знаки внимания простым смертным.
Взяв лотос у Звездной красавицы, она воткнула его себе в волосы, потом обняла правой рукой одну небожительницу, левой — другую, подняла голову вверх и сказала:
— Луна сегодня чудо как хороша! Давайте полюбуемся ею вдосталь!
Во главе с Красной птицей небожительницы подошли к Вэнь-чану и сели так, что ближе всех к нему оказалась Нефритовая дева, потом — Звездная красавица, затем — Красная птица и, наконец, — Фея шести небес. Улыбнулся им Вэнь-чан и говорит:
— Луна каждую ночь хороша, но сегодня здесь собрались все небесные девы, и вот это действительно чудо!
Красная птица в ответ:
— Вовсе не чудо, а воля Нефритового государя и ваше везение. А вот мне удачи нет, чуть в беду не попала.
— А что случилось? — спросила Нефритовая дева.
— Поздравила я Ткачиху с предстоящим свиданием и тронулась в обратный путь. Сороки уже навели свой чудесный мост через Серебряную Реку.[33]Сороки уже навели свой… мост… (Сорочий мост). — Согласно легенде о Ткачихе и Волопасе сороки образуют мост через Серебряную Реку в день свидания супругов. Я пошла по нему, а в это время загромыхала колесница хозяина Северного моря. Одна сорока испугалась и упала. Еще бы немного — и я за нею!
— Сорочий мост, — заметил Вэнь-чан, — место любовной встречи, потому третий там всегда лишний. Вот Небо и разыграло вас.
Как будто не заметив шутки, сказала Красная птица:
— Днем я повстречала нашу юную звездочку, Персик. Позвала ее с собой прогуляться, но она спешила во Дворец Простора и Стужи. Хотела полюбоваться танцами небожителей. Давайте-ка пригласим ее в наше общество, когда она будет возвращаться к себе.
Не успела она это вымолвить, как подкатила небесная колесница, а в ней — прекрасная звездная дева. Лицо у нее нежное, словно цвет персика весной, на шелковой юбке — облачные узоры. Красная птица радостно воскликнула:
— Что так поздно, Персик? Не хочешь к нам, полюбоваться луной? С нами Нефритовая дева, Звездная красавица, Фея шести небес…
Новая гостья улыбнулась, сошла с колесницы и поднялась наверх. Пять небесных дев и Звездный князь сидели теперь в павильоне.
После недавнего пира, что устроил Нефритовый владыка, голова у Вэнь-чана еще кружилась, и вот он, обмахиваясь веером, усыпанным драгоценными каменьями, говорит:
— Нет красивее павильона в Нефритовой столице, чем этот, нет более благодатной поры в году, чем седьмая осенняя луна. Нефритовый государь пожелал, чтобы я любовался прекрасной ночью, и думалось мне, что в одиночестве пройдет время. Но, на мое счастье, случай подарил мне встречу с такими красавицами, как вы, небесные девы! О чем еще мечтать?! Одно плохо — мало у нас вина.
В ответ ему Красная птица:
— А я слышала от феи Магу, что уже созрело чжуншаньское вино,[34]Чжуншаньское вино. — В преданиях рассказывается о некоем Лю, который испил на постоялом дворе в горах Чжуншань вина и был после этого пьян в течение тысячи дней. про которое говорят: «Выпьешь глоток — тысячу дней пьян». Не послать ли за ним?
Нефритовая дева согласно кивнула и тотчас отправила свою служанку в горы Тяньтайшань[35]Тяньтайшань — горы в Восточном Китае, считавшиеся священными. к фее Магу. Та, увидев служанку с кувшином из нефрита, удивилась:
— Неужели Нефритовая дева, сама добродетель, начала пить вино?
Сказала так, но две меры в кувшин налила, и служанка мигом доставила вино в павильон. А Красная птица говорит:
— Как-то старик Тай-шань захотел пить. Трижды выпил до дна Восточное море, но жажды так и не утолил. А у нас на шестерых всего-навсего один кувшин! Слышала я, что на днях Нефритовый государь наслаждался небесной музыкой, потягивая вино, да захмелел. Но когда ему кто-то рассказал о Звездном гуляке,[36]Звездный гуляка — божество одной из звезд; захмелев, вел себя неблагопристойно, за что и был наказан. то протрезвел владыка тут же, отослал Виночерпия и зарекся пить вино. Значит, вина в небесных подвалах — хоть отбавляй. Стоит пожелать только князю…
Вэнь-чан без промедления отрядил отрока — и вот уже Небесный посыльный тащит кувшины с хмельной влагой, Северный Ковш[37]Северный Ковш — Большая Медведица. расставляет кубки, на столиках появляются кушанья из мяса дракона и феникса. Трапеза в разгаре, вино льется рекой.
Тут с сияющими глазами указала Красная птица на луну и молвит:
— Всем дает свет луна ночью, и небожителям, и людям. И хотя небожители вечны, а люди смертны, но пройдет десять тысяч лет, и мир небесный и мир земной поменяются местами. Не поверишь, что тогда и у бессмертной Чан-э появится седина на висках. Так не станем тратить время на пустую болтовню, будем наслаждаться — горе тому, кто откажется от чарки вина!
Рассмеялся Вэнь-чан, сам наполнил кубки и поднес небесным девам. Вскоре захмелели все шестеро — и вот уже спят, опершись о перила, и недвижные головы небожителей словно нефритовые изваяния, словно поникшие бутоны цветов. Яркие звезды и луна, повиснув над Серебряной Рекой, освещают спящих, прозрачная роса оседает на их одежды. И вдруг — никого в Нефритовом павильоне, только служанка да отрок стоят у перил, а на ступенях томятся резвые феникс и луань…
А между тем было так, что будда Шакьямуни, восседая на Лотосовом троне, беседовал с учениками, пришедшими на Священную гору. Внезапно явился посланец, прибывший с озера Мохэ с таким известием:
— Десять лотосов, по одному на каждую сторону света, расцвели на озере, и один из них исчез без следа!
Задумался Шакьямуни, помолчал немного и обращается к Авалокитешваре:[38]Авалокитешвара — в буддийском учении одна из бодисатв. Первоначально представлялась в мужском облике. В Китае, где именовалась Гуаньинь, трансформировалась в богиню милосердия и чадоподательницу. Бодисатва (бодхисаттва) — в буддизме существо, приобретшее право стать буддой, но добровольно оставшееся в мире людей, чтобы помогать им достичь спасения.
— В лотосе согласно соединились Земля и Небо, животворные Луна и Солнце. Ничто во вселенной не может сравниться с его восхитительным ароматом и таинственным цветом. Разыщи пропавший цветок!
Авалокитешвара поклонилась, воссела на облако и отправилась на поиски. Осмотрела все двенадцать небес и три тысячи миров и вдруг заметила чудесное сияние в одном из павильонов Нефритовой столицы. По этому путеводному огню прилетела бодисатва в Нефритовый павильон и что же видит: столики опрокинуты, на полу валяются пустые кувшины и кубки, шесть небожителей погружены в глубокий сон, и у ног их лежит белый лотос. Глянула бодисатва на лица спящих, улыбнулась, подняла лотос и быстро умчала к Священной горе, передала цветок Шакьямуни и рассказала обо всем увиденном в Нефритовом павильоне. Шакьямуни взял лотос, пробежал глазами стихи и начал нараспев читать сутру.[39]Сутра — составная часть буддийского канона. И тут двадцать иероглифов, которыми Вэнь-чан записал свой стих, скатились с листа лотоса и превратились в двадцать жемчужин. Будда произнес заклинание и ударил драгоценным веером по своему трону, тут соединились жемчужины парами, и стало их десять, и соединились еще раз, и стало их пять, сверкающих и прекрасных.
Сотворив чудо, Будда погрузился в раздумье. Из этого состояния вывела его Авалокитешвара, предложив оценить только что сложенный ею стих:
Лотос расцвел —
Его мне дарит весна.
Для мудреца
Мудрость цветку равна.
— Великолепно! Достойные строки! А теперь скажи нам проповедь! — сказал Шакьямуни.
Бодисатва дважды поклонилась и, указывая рукою на лотос, заговорила:
— В этот белый цветок, что от природы чист, весна вселила земной дух. И стал он похож на молодого монаха, который исполнен веры, но не в силах отрешиться мыслью от мирского, не умеет управлять своими пятью желаниями и семью чувствами, а значит, грозят ему семь опасностей и десять грехов.[40]Пять желаний — стремление к богатству, к противоположному полу, к еде и питью, к славе и желание спать. Семь чувств — виды эмоций: удовольствие, гнев, печаль, радость, любовь, ненависть, влечение. Семь опасностей — согласно одному из толкований: мор, нашествие, мятеж, неблагоприятное расположение звезд, затмение, слишком раннее или позднее начало муссонных дождей. Десять грехов — убийство, воровство, прелюбодеяние, ложь, коварство, грубости, непристойности, алчность, гнев, извращенность. Наше учение объемлет все, для постижения связи явлений и истины нам дана сила духа. Душа человека подобна белому лотосу, желания его — как весенний ветер. Без весеннего ветра не зацвести лотосу и без желаний не вызреть чувствам! Значит, всем небожителям и всем людям надлежит обрести силу духа, дабы постигнуть истину, которая обретается там, где от прикосновения ласкового весеннего ветра расцветают белые лотосы. Она и под чистым небом, в пустынных горах, в безмолвных реках.
Остался доволен Шакьямуни.
— Хорошо сказано! А кто сумеет соединить в целое этот лотос и эти жемчужины?
Поднялся со своего места Ананда,[41]Ананда — ближайший ученик будды Шакьямуни; запомнив все проповеди учителя, он впоследствии записал их в виде сутр. поклонился, почтительно сложив ладони, и говорит:
— Я не достиг еще вершин духа, но сумел бы на каждом лепестке этого лотоса записать все до единой четыреста восемьдесят тысяч сутр ради того, чтобы все живое на земле прониклось нашим учением и восприняло его!
Улыбнулся Шакьямуни, но ничего не сказал. Поднялся Кашьяпа,[42]Кашьяпа — ученик Шакьямуни, первый патриарх буддизма. уважительно поклонился и говорит:
— Я невежда еще, но сделал бы из этих жемчужин светильники на высоких каменных столбах — и пусть они, подобно солнцу и луне, высвечивают своим сиянием шесть скверн земного мира[43]Шесть скверн — лживость, льстивость, высокомерие, раздражительность, ненависть, злонамеренность. и увлекают все живое на широкий и чистый путь праведности!
Опять улыбнулся Шакьямуни и опять промолчал. Поднялась тогда Авалокитешвара, подошла к Лотосовому трону и молвит:
— Только отведав восемь изысканных яств,[44]Восемь изысканных яств. — В разные времена в это число включали: печень дракона, мозг феникса, губы обезьяны, лапу медведя и другие фантастические или экзотические блюда. понимаешь, как невкусны бобы и чумиза. Только облачившись в узорчатые одежды, постигаешь, как невзрачна простая холстина. Я соединила бы этот лотос и эти жемчужины единой судьбой, погрузив их в безвременный сон, — и пусть в этом сне узнают они свою путеводную звезду, постигнут чистоту и безграничность возвышенных помыслов Будды!
Встал Шакьямуни с трона и передал бодисатве лотос и пять жемчужин. Та, сложив ладони, дважды склонилась в глубоком поклоне, подхватила четки, набросила плащ и с жемчужинами в левой руке, а лотосом в правой поднялась на Ворота Южного неба. Вся земля предстала ее взору. В нечистом земном мире, взлетая до самых небес, бушевали трезвые страсти и хмельные сновидения. Усмехнулась бодисатва и разом бросила вниз лотос и жемчужины. Жемчужины раскатились по долам и горам, а лотос долго кружился меж белых облаков и, когда наконец коснулся земли, превратился в белоснежную гору. О том, что еще породила своим чудесным деянием бодисатва, вы узнаете из последующих глав.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления