Онлайн чтение книги Повелитель Тайн Lord Of The Mysteries
«На морском дне»

Гигант, чей вертикальный глаз весь прошит был красными нитями кровеносных сосудов, на самом деле не был реален. Он был, по сути, сильной эмоцией, порождëнной неким живым существом.

Эмоции, зародившиеся от чьего-то глубокого впечатления, вошли в подсознание. Распространились от острова сознания в окружающее его призрачное “море”, после чего постепенно улеглись и образовали метку. Всем эмоциям и сознанию владельца, в конце концов, улечься в основание было невозможно. Большинство со временем смывалось “морской водой”. Остаться суждено было лишь крайне сильным и повторяющимся переживаниям.

А коль скоро эмоция образовала метку, она становилась каплей в море коллективного бессознательного, затем влияющей на живых существ того же вида в окружении. То было общее древнее “воспоминание”, вписанное в само сердцебиение существа.

Потому фантомный образ гиганта был не просто мутным и туманным, но содержал в себе множество ошибок, вызванных субъективными сторонами ума. В норме это действовало не так, чтобы Леонард и Одри не смогли открыто взглянуть на гиганта, и он смутил их дух и сломил разум. Но вот безумие, что нëс этот образ – чувство запредельного ужаса, исходящего от неведомой личности, казалось таким невероятно реальным! Оно могло поразить у любого существа Тело Сердца и Разума, Астральную Проекцию и даже Тело Души!

В том была суть опасности в море коллективного бессознательного. Она исходила не от физической силы, уровня и положения как таковых, а эмоций и чувств, что порождались и отпечатывались там.

Конечно, случись кому-то встретить “метку”, оставленную существом высокого уровня или божеством, тот непосредственно увидел бы какую-нибудь одну или много разновидностей облика Мифического Существа. А вот исход это сулило явно не радужный. Увидевший либо пережил бы нервный срыв, либо сошёл с ума. А не то, полностью заразился бы эмоциями и чувствами того божества или высокоуровневого существа, и конец ждал совершенно непредсказуемый.

В общем и целом в этом море коллективного бессознательного предполагалось иное ведение боя, чем во внешнем мире. Порой чем тревожнее кто-то пытался уничтожить призрачную фигуру, тем легче поддавался заражению её бушующими эмоциями.

Именно поэтому Клейн, увидев, как принëсся этот серовато-голубой гигант шести-семи метров ростом, сразу принялся контролировать свои эмоции.

А затем применил “Создание Иллюзий”.

Целью “Создания Иллюзий” были Леонард и Одри.

В глазах этих двух Потусторонних Последовательности 5 такие гиганты ростом с двух-трёхэтажный дом уже не источали безумие и воинственность, от которого трепетало сердце. Всё казалось нормальным, обычным.

А потому, пока запредельные чувства не поразили по-настоящему Леонарда и Одри, те оставались очень спокойными, не показывали никаких взволнованных эмоций.

Затем Леонард, положив одну руку в карман, вытянул другую, правую, и чуть приоткрыл рот.

Поскольку Леонард стал Духовным Чародеем, он поначалу хотел задействовать первого духа – Банши Ужаса, которого запечатал у себя в зубе не без помощи архиепископа. То было мощное существо из мира духов, с прекрасным лицом и гниющим телом. У существа была пара орлиных крыльев, и оно отлично умело высасывать у других сознание и вливать им в жилы чувство ужаса. Но поэт быстро вспомнил, что он был не только в облике Астральной Проекции, но и очищен серым туманом, и как тут “на нём” останутся другие духи!

Леонарду ничего не оставалось, как применить силы Увещевателя Душ, отчего глаза его сделались глубокими и неподвижными, безмятежно-спокойными.

Гигантская тень постепенно замедлилась, словно её успокоили.

Тут Одри спокойно распростëрла широко руки и применила Умиротворение.

Пролетел незримый порыв ветра, и фигура гиганта, казалось, замерла, а поражающее воздействие вокруг себя тотчас стала ослаблять.

В это время Клейн достал бронзовый крест с множеством острых игл. Открыв пузырёк со своей кровью, и проливая несколько капель на крест, торжественно провозгласил:

– Свет!

Хлынул сверкающий, как алмаз, безупречно чистый свет, и где-то под трепещущим на ветру чёрным кителем Клейна гигантский фантом был потоплен этим светом.

Серо-голубой гигант почти сразу же истаял, исчез.

Одной из основных сил Незатенëнного Распятия было умение очищать и изгонять задержавшиеся духовные отпечатки!

Потому-то Клейн и взял с собой этот Запечатанный Артефакт.

А когда применил этот крест древнего бога солнца, развеял иллюзию, позволив Звезде-Леонарду и Справедливости-Одри “увидеть” истинный облик гиганта, чтобы обогатить опыт в таких делах.

Хоть и секунды не прошло, как гигантский фантом затопило бесконечным светом, у Одри и Леонарда всё же закружились головы. Из глубины их душ хлынул необоримый страх, и они едва не сдались.

Состояние это длилось недолго – Одри по наитию применила Умиротворение, чтобы успокоить свои чувства, а затем исцелить душевные нелады по очереди у мистера Звезды и мистера Мира.

– Как страшно... Это гигант уровня полубога? – ахала, озираясь, Одри, когда рассеялся свет.

Тут она основательнее поняла изречение “Не смотри на Бога прямо, невооружённым взглядом!”.

– Даже на уровне святого впечатление, оставляемое полубогом в воспоминании нельзя “видеть” напрямую, не говоря уже о настоящем божестве?

У Леонарда тоже был кое-какой опыт. Он засмеялся сам над собой и сказал:

– Последовательность 4 – воистину перемена в естественном распорядке жизни. Но это было не очень страшно. Не так страшно, как когда я столкнулся с беременной женщиной.

– Такова уж сущность поэта, что ему надо хвастаться? До этого ты ещё держался, а сейчас вот едва не сорвался, был прямо на грани... Однако же если Мегос того ребёнка родила, то мы, наверное, потеряем контроль и превратимся в монстров, едва взглянув на неё... – Насмехаясь мысленно над Леонардом, Клейн всколыхнул у себя некоторые воспоминания и вздыхал от щемящего чувства.

– Та беременная дама была полубогиней? – полюбопытствовала Одри.

– Нет, – покачал головой Леонард. – Но беременна она была отпрыском злого бога.

– Вот оно как... – Одри больше не расспрашивала. Хорошо понимала, что приключения их и исследование не закончились, и тратить время не стоит.

Потом посмотрела на Мира, одетого в чёрный китель, держащего в руках бронзовый крест и небольшой металлический пузырёк, и сказала с улыбкой:

– Спасибо, что подействовали на наши чувства. Э-э, а что будем делать дальше?

Ей, как опытному Зрителю, было нетрудно определить посредством сравнения, что она получила помощь от мистера Мира.

Клейн удержался, чтобы невольно не сдвинуть брови, и огляделся.

– Есть же в этом море коллективного бессознательного ключевая, срединная область?

– Нет, – всерьёз качала головой Одри. – Везде, где есть живые существа, есть море коллективного бессознательного. Нет такого, чтобы кто-то был более важен, возвышен. Это призрачное море по-настоящему волноваться не будет, и обстановка в различных областях будет зависеть от их непосредственного окружения. Мы это называем “эффектом осадка”. Если объяснить просто, то море коллективного бессознательного Лоэна будет отличаться от интисского, поскольку в нём оседают сильные эмоции и чувства целых поколений лоэнцев. Но вот влиять будет на граждан обеих стран, давая им до некоторой степени разные качества и личные черты...

Немного разъяснив всё это, Одри заключила:

– И если так, то как может быть единодушие в сердцевине коллективного бессознательного?

Клейн кивнул и задумчиво спросил:

– Иными словами, вы не дадите действенных предложений, куда нам идти?

– Мистер Мир так прямолинеен... Будь на моём месте другая барышня или джентльмен, с более ранимой душой, те наверняка бы смутились, застеснялись, обиделись... – промелькнула мысль у Одри, и тут она увидела тëмно-карие, почти чёрные глаза мистера Мира. В них отнюдь не было ни безумия, ни холода – только безмолвный покой.

– Да это же... – Одри вмиг кое-что поняла. А именно, что мистер Мир такое делает намеренно, чтобы она испытала разные задачи в деталях совместной операции, тем самым набираясь опыта.

– Нет, у меня их нет, – кивнула она чистосердечно, ничуть не смутившись.

– На меня не смотрите. Мои навыки не распространяются на это странное море коллективного бессознательного, – тут же замахал руками Леонард.

Он, по сравнению с мисс Справедливость, участвовавший в бесчисленных операциях, знал, что ему не нужно натужно изображать умения там, где не следует.

– Тогда идите за мной, – Клейн отвёл взгляд, переложил Незатенëнное Распятие, снова ставшее бронзовым, в ту руку, что держала металлический пузырёк, и достал золотую монету.

Дзынь!

Монета покатилась, перевернулась, и Клейн схватил её, не посмотрев, что выпало, устремил взор куда-то и ускорил шаг.

– Это гадательная техника... – и изумлением догадалась Одри.

Она смотрела на серьёзный и спокойный профиль Мира, его чёрный китель, шёлковый цилиндр и бронзовый крест. И почему-то ей стало казаться, будто этот человек – проповедник.

Леонард вдруг припомнил кое-что из прошлого.

Первое дело, над которым он работал с Клейном – поиски похищенного ребёнка. Тогда Клейну тоже выдалась возможность прояснить, куда двигаться, при помощи гадания. Леонард был при своём товарище почти всё время.

– По сравнению с тогдашней неловкостью, кажется теперь, что Клейн ходит по таинственному миру более десяти лет... Эх, а всего чуть больше года прошло... – Леонард положил руки в карманы и следовал вплотную за Клейном.

Одри бросила взгляд на Леонарда и почувствовала, что у того меняется настроение.

– Мистер Звезда и мистер Мир не просто знают друг друга в реальной жизни, но и, вероятно, стали довольно близкими друзьями. Да, они, по меньшей мере, часто встречались за последние год-два... – оценила Одри, не замедляя шага. Осмотрелась вокруг, сопоставляя видимое с тем, что узнала, и определила, в каких местах могут скрываться “водовороты” и “опасные существа”.

С помощью Одри руководство Клейна прошло весьма гладко. Никаких меток, подобных тому фантому, им открыто не встречалось.

Временами трое шли прямо, иногда поворачивали. И вот, немного погодя, перед ними вдруг открылась та местность.

Им предстал огромный кратер в глубине моря. В середине той ямины был островной город.

Основание города было серовато-белого цвета, и на нём высилось несколько величественных стометровых каменных колонн. Иные из них стояли сами по себе, а некоторые поддерживали великолепные древние дворцы – причудливые, торжественные, ничуть не похожие на то, что построили бы какие-то обычные существа.

Хоть Одри этот город был незнаком, у неё вмиг возникла мысль:

– Город Чудес, Ливесейд...