Онлайн чтение книги Система Богов и Демонов God and Devil World
Глава 214. Грубое принуждение.

Видя нарастающее напряжение, лицо Ню Цзяня незначительно изменилось. Поколебавшись некоторое время, он встал и, виновато улыбнувшись Юэ Чжуну, сказал:

— Сожалею! Но, в конце концов, я являюсь частью этого флота.

После чего развернувшись, он ушел и, подойдя к своим людям, стал молча наблюдать за разворачивающимися событиями. Все-таки нескольких кусочков жареного мяса было недостаточно для того, чтобы доверить свою жизнь Юэ Чжуну, они встретились случайно и были знакомы слишком короткое время.

Наблюдая за завистливо настроенной толпой в двести человек, в глазах Гу Маньцзы промелькнул страх, из-за которого она отступила на несколько шагов, оставляя между собой и ими Юэ Чжуна. Ведь если эти люди, поддавшись подстрекательству, начнут нападение, они станут еще страшнее диких животных.

Юэ Чжун же, понимая, что разговорами эту проблему не решить, быстро встал с пистолет-пулеметом «Тип 05» в одной руке и пистолетом «Тип 54» в другой и, выстрелив под ноги секретарю Хуан Вэйаню, громко крикнул:

— Пытаетесь получить мою еду?! Ни за что! Все пошли прочь, вы, толпа мусора! Если вы осмелитесь, то идите и вырвите еду из лап зомби! Если вы сделаете еще один шаг, то я предупреждаю, что мой пистолет не видит, куда стреляет!

Чрезвычайно точный выстрел Юэ Чжуна пришелся между ног секретаря, из-за чего тот сильно побледнел. Глядя на наведенные на него пистолет и автомат, Хуан Вэйань сделал несколько шагов назад, в нем уже не осталось прежнего духа борца за справедливость. Несмотря на то, что его способности общения и подстрекательства толпы были впечатляющими, его натура до сих пор оставалась трусливой.

— Юэ Чжун… — только он хотел заговорить, как Юэ его тут же насильно перебил.

— Хуан Вэйань! Заткнись немедленно и исчезни. Иначе ты станешь первым человеком, получившим пулю в лоб!

После угроз Юэ Чжуна цвет лица секретаря сменился на пепельный. С дрожащими губами он сделал еще несколько шагов назад и, повернувшись, быстро ушел, словно побитая собака.

Юэ Чжун же неожиданно повернулся в сторону лидера автоколонны, полицейского Ван Цзяня и, наведя на него свое оружие, закричал голосом, полным враждебности и холодного намерения убийства:

— Ван Цзянь, я предупреждаю вас, не направляйте на меня свое оружие, в противном случае я не остановлюсь до тех пор, пока не убью здесь всех и каждого! Я убил несколько тысяч зомби, а число убитых людей уже превысило сотню. Если я должен убить одного, то я просто сделаю это, если я должен убить сто человек, то я точно также сделаю это! Я не пришел сюда, чтобы навредить вам, так что и вы не должны пытаться навредить мне. Если вы вынудите меня, то будьте уверены, никто из вас живым отсюда не уйдет! Уберите свое оружие, и сделайте это осторожно, иначе я первым открою огонь.

Ван Цзянь и его четверо сослуживцев смогли спасти и собрать двести выживших человек и, поддерживая порядок, вести их в правительственный город SY, сумев при этом сохранить в этих людях человечность. Это заставило Юэ Чжуна восхищаться этими полицейскими. Однако если между ними возникнет конфликт, то Юэ убьет их без колебаний. В конце концов, это был мир апокалипсиса, где человеческие жизни стоят не больше жизни муравьев, а он хотел только выжить. Даже если бы они были святыми, он все равно поднял бы на них оружие, встань они на его пути.

Конечно, если не возникнет крайней необходимости, Юэ не станет избавляться от полицейских. Без их защиты и управления этот флот выживших очень быстро понесет большие потери. Порядок и человечность, поддерживаемые ими, также будут разрушены. У Юэ Чжуна в то же время не было совершенно никакого интереса брать под контроль эту группу выживших и становиться их лидером, поскольку не имел здесь постоянной базы, на подобии городов Шима, Дайянь или же лагеря Лонг-Хай.

А в текущих обстоятельствах, взяв под контроль эту автоколонну, в конечном счете, ему только и придется беспокоиться о поиске продовольствия на каждый день. Если бы не это, то он уже давно бы избавился от такого ненадежного чиновника, как Хуан Вэйань. В жестоком мире апокалипсиса Юэ убьет всех своих врагов, даже не моргнув глазом. Тем не менее, он не хотел бессмысленных жертв, и не готов был смотреть, как немногочисленные оставшиеся в живых люди умирают без всякой причины.

Ван Цзянь же и его бойцы первоначально хотели использовать свое оружие, чтобы подчинить Юэ Чжуна, но его скорость значительно превзошла их. Они только хотели принять меры, как автомат и пистолет Юэ Чжуна уже были направлены в их сторону. Также Ван Цзянь ощущал сильное злонамеренное отношение с его стороны, если они начнут резко двигаться, то, безусловно, Юэ тут же откроет огонь, из-за чего полицейские не смели шелохнуться.

— Я понимаю! Пожалуйста, уберите свое оружие первым. Мы же обещаем не наводить свое оружие на вас. А раз вы не готовы делиться с нами едой, то, пожалуйста, покиньте наш флот! – все также находясь под давлением со стороны Юэ, громко ответил Ван Цзянь. Остальные четверо полицейских также не делали никаких резких движений, хоть они и имели сильное чувство справедливости, они не были безумцами, и не готовы были жертвовать своими жизнями понапрасну, без всякой на то причины.

Оставив пистолет направленным на полицейских, Юэ перевел свой пистолет-пулемет на толпу собравшихся людей, и хладнокровно крикнул:

— Я уйду завтра! Все вы немедленно должны вернуться в свой лагерь. Я буду считать до десяти, и тот, кто не вернется, пожалеет об этом!

— 10!

— 9!

— …

После такой угрозы собравшиеся люди, не имевшие хребта, немедленно развернулись и отчаянно побежали к своему лагерю. Причем в начавшемся хаосе быстро стали раздаваться плач, крики и стоны, в том числе от трех изможденных девушек, сбитых на землю побежавшими в панике людьми, чего в этой сутолоке никто не заметил. Ни один человек не обратил внимания на упавших женщин, их просто затоптали насмерть.

В этом мире апокалипсиса смерть сопровождала людей повсюду, мужчины и женщины умирали каждый день, кто был убит животными или зомби, кто умер от голода, кто, разочаровавшись в этом мире, совершал самоубийство. И сами люди постепенно стали привыкать к этому, становясь все более нечувствительными к подобным моментам. До тех пор, пока погибший не был их родственником или близким человеком, никто не обращал внимания на погибшего человека.

Видя запаниковавшую и стремительно убегавшую толпу людей, Юэ опустил оружие и, посмотрев на Лю Эрхэя и Гу Маньцзы, сказал:

— Теперь все в порядке. Можете продолжить есть.

Лю Эрхэй, Гу Маньцзы и Чжоя Тун в благоговении смотрели на Юэ Чжуна. Только что на их глазах двести человек, спровоцированных секретарем Хуан Вэйанем, собравшись вместе, попытались надавить на них, из-за чего все трое сильно испугались, но кто бы мог подумать, что Юэ Чжун в одиночку сможет безболезненно разрешить этот возникший кризис, заставив провокатора Хуан Вэйаня вернуться в свой лагерь как побитая собака.

— Какая деспотичная сила! – Ню Цзян наблюдал, как Юэ Чжун единолично прогнал двести человек, и в его глазах было заметно уважение, но затем он лишь вздохнул. Не оставшись на стороне Юэ Чжуна, сейчас он чувствовал легкое сожаление. На самом деле, если бы сейчас Юэ дал слабину и поддался давлению, то Ню Цзян, вероятно, пошел бы и растоптал его, после чего забрал бы у него все, что есть.

В этом диком и сумасшедшем мире каждый выживший человек знал о жестоком законе джунглей. Как только вы показываете некоторую слабость, окружающие волки немедленно набросятся на вас и заберут все, чем вы владеете. Если бы сейчас Юэ Чжун отдал бы секретарю всю свою еду, то после получения еды Хуан Вэйань немедленно попросил бы его присоединиться к вооруженным силам автоколонны, таким образом, получив его в свою команду. Затем продолжая сжимать простор для его маневра, он шаг за шагом бы сделал Юэ Чжуна послушной фигурой в своих руках. Однако Хуан Вэйань даже не думал, что молодой человек так яростно и решительно отреагирует, не оставив секретарю путей отступления.

После того как Юэ продемонстрировал свои опасные и готовые укусить клыки, выжившие больше не готовы были прийти и снова провоцировать его. Благодаря этому Юэ Чжун и его группа смогли спокойно закончить ужин. Следом Гу Маньцзы взяла на себя инициативу и послушно помыла посуду. В то же время Юэ Чжун отвел на открытое пространство Чжоя Тун и, дав ей пистолет «Тип 54», начал обучать ее стрельбе. Юэ хранил в своем кольце более 1300 патронов к этому пистолету, поэтому его женщина могла тренироваться сколь угодно долго.

Слыша регулярные выстрелы, тела выживших постоянно немного содрогались, ведь если бы они продолжили оказывать давление на Юэ Чжуна, все эти пули, скорее всего, полетели бы в них.

— У них действительно есть много патронов, чтобы впустую тратить столько? Возможно, Юэ Чжун не врал, когда говорил, что убил несколько тысяч зомби. Все равно, не знаю, правильным ли было заставлять его покинуть наш флот, — также слыша постоянные выстрелы, удивлялся глава полицейских Ван Цзянь.

Сейчас у него были странные и сложные чувства. Когда Хуан Вэйань подошел к нему, то он согласился с его доводами, и дал добро на то, чтобы заставить Юэ Чжуна передать еду флоту и разделить ее на всех, но это только потому, что их запасы продовольствия достигли критически низкого уровня.

Двести человек потребляют еды и воды далеко не в малых количествах. Не смея заходить в города и крупные поселки, флот в поисках ресурсов мог войти лишь в некоторые малые деревни и поселки. Причем старались там не шуметь сильно, а словно воры тайно прокрасться внутрь и, убив нескольких зомби, быстро очистить небольшие супермаркеты или магазины повседневного спроса, после чего также тихо уйти.

Если же их обнаруживала большая толпа зомби, то люди могли лишь в панике бежать, в следствии чего было много смертей среди их людей, и потому их боевой дух падал все ниже и ниже – тех, кто готов был выйти на поиски продуктов, с каждым днем становилось все меньше и меньше.

Между тем Юэ Чжун, стоя рядом с Чжоя Тун, постоянно давал ей указания, как правильно стрелять. Чжоя Тун уже не была новичком в боях против зомби, с ее способностями и снаряжением она могла легко сражаться даже с элитными зомби L1 и S1. Однако когда дело доходит до противостояния другим людям, огнестрельное оружие было более практичным и удобным, плюс к этому оно выступало сильным сдерживающим фактором. Поэтому тренировка навыков стрельбы становилась необходимой.

Время года уже сменилось на осень, и вечерний ветер стал уже холодным, поэтому малышка Юнь Цайвэй, стоявшая рядом с Юэ, уже начала подрагивать от холода. Подергав за одежду Юэ Чжуна, она, посмотрев на него своим большими и невинными глазками, попросила:

— Старший брат, ты можешь обнять меня? Мне немного холодно.

— Конечно! – ответил Юэ, посмотрев на девочку, казавшуюся хрупкой, словно фарфор, и подняв ее, укрыл в своих объятьях, следом от ее тела распространился намек на аромат. Свернувшись в его руках, как котенок, Юнь Цайвэй почувствовала тепло, и на ее лице появилось выражение удовлетворения. В этих сильных и таких теплых руках ей можно было не беспокоиться о ветре или дожде снаружи, поэтому вскоре она спокойно заснула.

Закончив на сегодня свою тренировку, Чжоя Тун вскоре также вернулась к Юэ Чжуну. После этого умывшись и расчесавшись, они привели себя в порядок и вошли в палатку. Чжоя Тун, Юэ Чжун, Юнь Цайвэй и Гу Маньцзы разместились в одной палатке, в то время как в другой расположился Лю Эрхэй, оставшийся очень довольный этим. На страже же остался молчаливый скелет.

— Как удобно! – пробормотала довольная Гу Маньцзы, легшая спать справа от малышки Юнь Цайвэй. Сегодня она была укрыта одеялом, места вокруг нее было предостаточно, к тому же перед сном хорошо поела, поэтому только закрыв глаза, она тут же счастливо провалилась в сон. Это было, наверное, первый раз за последние пару месяцев, когда Гу Маньцзы смогла спать в таком удобном месте. К тому же ей больше не придется беспокоиться о еде, своем будущем или безопасности.

Чжоя Тун, взглянув на спавшего рядом с ней Юэ Чжуна, наклонилась к нему и нежно поцеловала, и только после этого, крепко вцепившись в его руку, уснула.

Ночью в самую темную пору группа боевиков, прикрываясь темнотой, один за другим осторожно и тихо, словно мыши, прокрадывались в сторону расположившегося на ночь лагеря…