Онлайн чтение книги Хроники конца света The Ending Chronicle / Owari no Chronicle
Тот, что говорит о боли

Согласно часам в библиотеке было 14:30.

С начала дневных сегментов вопросов и ответов прошло полтора часа.

Самое время для небольшого перерыва.

Однако никто на зрительских местах не вставал, говорил или даже дергался. Зал совещания насыщал только голос Хаджи.

Он говорил под наблюдением толпы.

— Что ж, давайте подтвердим разрушительные грехи, свершённые Лоу-Гиром против Топ-Гира.

В итоге он получил ответ.

Внизу библиотеки Саяма добавил собственные слова.

— Тогда, раз уж на то пошло, можешь услышать моё мнение.

— Разумеется, — невозмутимо ответил Хаджи. — Во-первых.

Все слушали, как он начал свой прошлый список семи грехов.

— Что ты скажешь о том, что существование Лоу-Гира вызвало час разрушения?

И Саяма ответил. Он выдал ответ, который, вероятно, давно заготовил в сердце.

— Насчёт этого…

Все слушали.

— Если назвать грехом само создание мира, тогда не будет ли наибольшим грешником бог, расположенный как раз подо мной? Одно дело, если б нам по силам было что-то изменить, но это неизбежно, не так ли? Здесь нечего искупать, так зачем вообще считать это грехом?

— Ясно, — сказал Хаджи.

Он, похоже, осознавал гробовую тишину аудитории, потому что не повысил голос, даже когда неожиданно продолжил.

— Тогда что скажешь о втором грехе, убийстве своих соседей разрушением десяти Гиров?

Следующий вопрос вызвал даже большую тишину.

Саяма нахмурился и задал тот же вопрос, который мучил затихшую аудиторию.

— Это значит, что ты принял мой ответ касаемо первого греха?

Несмотря на вопрос, Хаджи сохранял отрешённость и сказал кое-что другое.

— Мы можем перейти к следующему?

Как его вопрос связан с сомнениями Саямы?

Никто не знал, и Хаджи просто повторился.

— Ты слушаешь? Я спросил о грехе убийства своих соседей.

После повторного вопроса Саяма наконец-то кивнул и выдал невозмутимый ответ.

— Это уже согласовано с теми, кто имеет непосредственное отношение к случившемуся. Постороннему Гиру незачем говорить об этом сейчас.

— Ясно, — услышали все, что сказал Хаджи.

И не меняя стойки, он тут же задал следующий вопрос.

— Тогда как насчёт третьего греха, убийства своего родителя уничтожением Топ-Гира?

Когда мужчина перешёл к следующему вопросу, не добавляя ничего к предыдущему, брови Саямы немного дёрнулись.

Однако он медленно и осторожно ответил на третье.

— Я планирую пройтись по фактам этого события в скором времени.

Все снова услышали, как Хаджи сказал «ясно».

И этот ответ накинул на зрителей небольшое движение.

Оно звалось «смятением».

Хаджи заявил, что ответит на разум Саямы, используя чувства.

Однако он ничего не сказал о трёх полученных ответах, хотя и последний ответ вообще таковым не был.

Тем не менее, Хаджи ничего не сказал. Столько людей посчитало это необычным, что по ним прокатилось волнение.

Что происходит?

Однако Хаджи задал следующий вопрос, словно вытягивая больше неловкого шума.

— Тогда что же четвёртый грех, убийство своих противоположностей?

— Я думаю, нам следует выразить сожаление, что в результате нашей битвы погибла одна из сторон.

Ответ Саямы нёс в себе чистое почтение, но…

— Ясно.

Хаджи пропустил его мимо ушей.

Реакция аудитории не заставила себя ждать.

— ?..

Их сомнения и подозрения возросли.

Они предположили, что Хаджи заговорит с позиции чувств о том, что утрачено, но он оставлял ответы Саямы без комментариев.

И вновь они гадали, что же происходит.

И затем осознали, что лоб Саямы, смотрящего на Хаджи, слегка нахмурился.

Это доказательство, что он тоже предполагал, что его ответы встретит какое-то возражение.

Парень предполагал, что начнутся дебаты между разумом и чувством.

Но Хаджи ничего больше не просил.

И пока все недоумевали почему, он заговорил снова.

— Тогда как насчёт пятого греха, вызова катастрофы в вашем мире?

Саяма на пару секунд задумался, и…

— Остаточных эффектов уничтожения Топ-Гира было не избежать, и я считаю, что, послав Ноа в пустоту, урон свели к минимуму. Как следствие, — добавил он. — Я чувствую, что сделанное Лоу-Гиром не было ошибкой.

Все сообразили, что его использование «чувствую» было приглашением.

Потому что они сделали всё, что смогли, он не «чувствовал» пагубность их потери.

Это непростительное заявление с точки зрения чувств.

Тем не менее…

— Ясно…

Хаджи даже это пропустил.

На его сбивающие с толку ответы все затаили дыхание.

Чего он добивался этими дебатами?

И пока они наблюдали, Хаджи без напряжения произнёс, словно подгоняя тему.

— Тогда как же шестой грех, сокрытие всего перечисленного, чтобы сбежать от ответственности?

Саяма дал прямой ответ.

Он словно говорил, что необходимо отвечать, что бы Хаджи там ни скрывал.

— Послушай. Секретность наших предшественников наложила отпечаток и на нас. Благодаря ей, мы и сумели закончить переговоры, глядя в будущее. …Вот и весь сказ.

По сути, он упрямо отказывался это оправдать, но…

— Ясно. Тогда…

Опять-таки Хаджи ничего не спросил о чувствах и пошёл дальше.

— Как насчёт седьмого греха, намерения повелевать миром, скрывая свои грехи?

— Повелевать миром? Я верю, что мы ведём переговоры, чтобы стоять на равных с остальными Гирами, но ты считаешь иначе?

Он ответил вопросом на вопрос, но слова Хаджи не поменялись.

— Ясно.

Когда все услышали такой ответ, у них появилось предчувствие того, что грядёт.

Был ли приговор семи грехов частью «чувства утраты», о котором говорил Хаджи?

И чтобы доказать их правоту, он понимающе кивнул Саяме и произнёс.

— Разум беспокойная вещь, Саяма. Попытайся ты использовать разум, чтобы ответить даже на малейший вопрос, вызванный чувством, то предоставишь лишь специфические способы решения проблемы.

Он скрестил руки на груди.

— И разум грустная вещь. В конце концов, даже если ты по отдельности ответишь на все вопросы и попытаешься решить каждую из проблем, это не изменит факта, что Лоу-Гир уничтожил прочие Гиры.

Все услышали ответ Саямы.

— Я в курсе. В этом весь смысл Пути Левиафана. Он позволяет нам двинуться к развязке, не позволив эмоциям взять над нами верх.

— Вот как? — спросил Хаджи, почесав голову. — Вот как? Тогда есть проблема, которую я бы хотел, чтобы ты решил.

Хаджи поднял взгляд, и все напряглись.

Вот оно.

Чувство грядёт.

Эмоции, которые всё испытывали, когда что-то теряли.

Даже приговор семи грехов исходил из этого, но они служили лишь вступлением.

Хаджи собирался сказать о способе решить это чувство.

Гадая, что же он скажет, они увидели движение.

Девушка, сидящая рядом с Хаджи, кивнула со скрещенными руками и закрытыми глазами.

Подталкиваемый этим, Хаджи произнёс.

— Достижение развязки — логика тех, кто выжил, поэтому я отвечу логикой тех, кто погиб.

Таково требование Топ-Гира.

— Есть только один способ избавить от чувства утраты чего-то важного. Это нельзя разрешить чувствами, поэтому я прошу решить разумом, Саяма.

Хаджи попросил всего одно.

— Прошу, верни всё, что мы потеряли.

В глубине молчания и неподвижности, Хаджи ясно попросил того, чего требовало чувство.

Как замещающий представитель Топ-Гира он предоставил требование представителю Лоу-Гира. Таково требование Топ-Гира для Пути Левиафана.

— Верни всё, что было утрачено, и всех, кто погиб.

Он перевёл дух.

— Да, нам больше ничего не нужно.

Хаджи закрыл глаза.

— Мы просто хотим всё вернуть. Если ты это сделаешь, у нас не останется причин для обид. Поэтому...

Он поместил руки на стол и низко поклонился Саяме.

— Не мог бы ты, пожалуйста, вернуть всё, что у нас отобрал?

●

Казами стиснула зубы.

…Он нас обставил!

Хаджи наносил атаку с позиции чистого чувства.

Невозможно вернуть умерших обратно к жизни. Все это знали.

…Но этого все хотят. Они хотят, чтобы их утраты никогда не было!

Казами слишком хорошо это понимала после своих слёз полтора месяца назад.

Слова «если бы» были сильны.

За ними крылась недоступная надежда.

И Казами наблюдала, как Хаджи сказал больше с опущенной головой.

— Если бы. Если б только наши земли и облака ещё оставались.

Он их использовал.

— Если бы. Если б только птицы и звери всё ещё жили.

Использовал.

— Если бы. Если б только те дорогие люди всё ещё жили.

Если бы.

— Если б только мы сохранили все наши непонимания, невысказанные слова, несделанные дела и всё остальное, чью важность мы осознали только сейчас!

Как только Хаджи выпрямился, прогремел голос Саямы.

— Это слова отступления, которые отрицают всё в унаследованных мирах и унаследованных людях!

— Тогда твои слова атаки, что произносятся только теми, кто всё ещё способен двигаться вперёд.

Хаджи спокойно ответил на возмущение Саямы.

— Послушай.

Он сделал вдох и оставил крик Саямы без комментария. Он словно говорил, что незачем говорить здесь в такой позорной манере.

— Если бы.

Начинается, — осознала Казами.

Вот что лежало на противоположном конце требования. Если требование не принято, он попросит…

…Возмещения!

Возмещением, вызванным величайшим чувством, будет решение, принятое величайшим разумом.

В следующий миг Хаджи выдал своё истинное требование.

— Вот чего потребует Топ-Гир. Прочие Гиры всё потеряли, поэтому если Лоу-Гир не может им ничего вернуть, он должен передать весь этот Гир в качестве замены. …Таково требование Топ-Гира для Пути Левиафана.

Его слова раскатились по библиотеке, и воздух прояснился.

Почти все смотрели на Саяму, но Казами заметила того, кто отреагировал иначе.

Sf на месте председателя окинула взглядом всю комнату.

— Представитель Лоу-Гира, предоставьте ваш ответ.

— Хорошо.

Казами слышала, как Саяма лаконично ответил, выпятив грудь.

— Это невозможно, глупец.

●

Хаджи посмотрел на Саяму, даже не нахмурившись.

— Невозможно?

Саяма кивнул.

— Разумеется, — начал он. — Почему ты так рьяно требуешь то, что мы никогда не сможем предоставить? Да и никто не сможет. Если б можно было оживить мёртвых, тогда я бы попытался ответить на твои «если». Но это невыполнимо, а значит, нельзя и подыскать замену. И поэтому… Да, как раз поэтому мы решили очистить это всё, позволив унаследовать следующему поколению.

Саяма вздохнул.

— Чувство — беспокойная вещь, Хаджи-кун. И грустная.

— Почему грустная?

Саяма кивнул и проговорил, словно двигаясь к пониманию своего противника.

— У тебя есть тот, кто унаследует твои взгляды после смерти?

— …

— Будь так, это не имело бы смысла. В конце концов, ты бы сказал людям, которых оставил после себя, вечно сожалеть о твоей смерти, — Саяма вздохнул. — Это и грустно. Ты никогда не слышал о традициях фестиваля Обон? Или о Пасхе, или о похоронных службах, о могилах, похоронных табличках, о молитвах предкам, о размышлениях о другом береге Реки Сандзу или о траурном дне числа семь и его кратных?.. Всё это способ подтверждения того, что утрачено, подсчёта и движения дальше.

Хаджи услышал, как Саяма продолжил, и увидел, как тот приложил правую руку к груди.

— Но ты говоришь нам не вести подсчёт времени.

— Ясно, — сказал Хажи и продолжил. — Тогда…

В продолжении он задал вопрос, который казался ему вполне естественным. Со своей чувственной точки зрения он испытывал необходимость спросить об этом парня, отстаивающего позицию разума.

— Саяма, твой разум ведёт подсчёт умерших?

Таков его вопрос.

Хаджи помнил всех погибших. Он не мог просто их считать.

Но как же Саяма? — гадал он с горькой улыбкой в сердце. Генерал будто надеялся, что парень окажется там же, где и он.

Но Саяма ответил не сразу.

Вот оно, — осознал он. — Он попытается сейчас что-то сделать.

…Давай же.

Какой бы ответ парень ни дал, Хаджи ответит с чувством.

Вскоре Саяма медленно приоткрыл уста и прижал ладонь к левой стороне груди.

— Это правда, что разум будет вести подсчёт умерших, и так же поступлю и я. Но…

Он смягчил взгляд, улыбнулся и посмотрел прямо на Хаджи.

— Но почему тогда я чувствую эту боль?

●

Саяма сделал вдох.

Этим он пытался контролировать сковывающую боль в теле.

На задворках создания всплыли воспоминания о родителях. Он их помнил, чтобы сосчитать умерших до двух.

И как бы близки ни были ему умершие, Саяма их посчитал.

И всё же, он изнывал.

Почему? — гадал он.

Потому что его мать пожертвовала собой, чтобы спасти его жизнь?

Спросив, почему она так поступила, он обнаружил ответ.

— Я спросил, почему чувствую боль, когда использую разум, чтобы об этом думать, но ответ прост.

…Мои родители и дед говорят мне не испытывать эту боль вечно.

И…

— Моя боль привела меня сюда. Ты понимаешь, что это значит?

Он обратился к Хаджи, который пытался его слушать.

— Почему я по-прежнему пытаюсь рационально мыслить, несмотря на боль? Позволь ответить, ибо это связано с другой историей — правдой за разрушением Топ-Гира.

●

Брюнхильд слушала Саяму.

— Я сейчас предоставлю точку зрения Лоу-Гира на уничтожение Топ-Гира. И позволь сразу выложить итог: уничтожение Топ-Гира было не односторонней атакой, а результатом боли множества людей.

Это значило одну вещь.

Он собирался доказать, что разрушение Топ-Гира было вызвано не вторжением Лоу-Гира.

…Он собирается лишить Топ-Гир преимущества жертвы разрушения?

Брюнхильд нахмурилась, как раз когда Хаджи заговорил.

И, как обычно, тихим и почти сдавленным голосом.

— Ты пытаешься оправдать уничтожение Топ-Гира?

●

Касима слушал, как Саяма не придал значения словам Хаджи, закрыл глаза и проговорил дальше.

— У тех, кто читал отчёт, наверняка возникли вопросы. Полагаю, наибольшим из них будет то, почему Синдзё Юкио не принимала активное участие в создании отрицательных концептов, перебравшись в Топ-Гир. И почему она не сумела их создать, когда всё же попыталась.

Кое-кто ответил.

Это, конечно же, был Хаджи, и словно составляя с парнем дуэт, высказал то, что Саяма недоговорил.

— Виной тому месть твоего отца. Он изменил данные об отрицательных концептах, которые послал Синдзё Юкио, так, чтобы они активировались при создании.

Касима кивнул.

В отчёте содержалось доказательство, подтверждающее такой взгляд на прошлое. Сам Саяма Асаги сказал так перед атакой Лоу-Гира.

Касима думал, что это доказательство — достаточное подтверждение того, что Лоу-Гир уничтожил Топ-Гир.

●

Но Мияко услышала, что Саяма невозмутимо сказал с закрытыми глазами.

— Синдзё Юкио смогла использовать неоконченные положительные концепты для просчёта недостающей части. Почему кто-то с такими умениями не сумел точно воссоздать отрицательные концепты в мире, содержащем в качестве примера их противоположность? Её серьёзно ввели в заблуждение какие-то данные? Весьма таинственно. И Синдзё Юкио оставила после себя ещё одну тайну.

Он перевёл дух.

— Она говорила, что в этом мире есть три вещи, которых у Топ-Гира нет.

Да, — подумала Мияко. — Я слышала об этом от Вонамби.

Поэтому она знала, что Саяма собирался сказать.

На выдохе она произнесла как раз то же самое, не обращая внимания на повернувшуюся к ней Гиес.

— Бабель, библейская мифология и ещё одна.

Но Мияко не знала остального.

О, — подумала она. — Так ты здесь это выяснишь?

●

Растительное существо слушало голос Саямы, который словно отражался в его мыслях.

— Но что же последнее? Синдзё Юкио, женщина, тесно связанная с разрушением Топ-Гира, преследовала эту тайну.

— Синдзё?

Саяма словно ответил существу.

— Да. Это мать Синдзё-кун, которая перебралась в Топ-Гир. И она разгадала ту загадку.

●

Харакава слушал Саяму с кресла представителя 5-го Гира, передавая голоса для Хио по телефону.

Продолжай говорить, злодей, — подумал он.

— Так что же это за последняя вещь, присущая только Лоу-Гиру? — спросил Саяма. — Ответ… Синдзё-кун.

●

Изумо слушал, покидая вместе с Хибой медпункт.

— Я толком не въехал, но если этот придурок снова просто нахваливает свою девушку, то ему бы лучше объясниться.

Саяма не слышал ни голоса, ни иронии в нём, но всё равно будто бы ответил.

— Если бы этот мир обладал уникальным концептом, то, как думаете, каким?

Хиба спросил, наклоняя голову и шагая с вывернутыми внутрь ногами.

— В отрицательном Гире и правда есть концепт?

Ему ответил не Изумо, а Саяма по телефону.

— Вы никогда не задумывались? Узнав о Концептуальной Войне, любой из Лоу-Гира гадал об этом хотя бы раз: как этот мир существует с одними отрицательными концептами?

И…

— Почему Лоу-Гир продолжает существовать, не теряя равновесие, после того, как сюда перенесли положительные концепты?

Хиба осознал, что Саяма пытается сказать.

— Это потому, что в Лоу-Гире есть какой-то особенный концепт?

Голос Саямы ответил.

— Да. Под действием этого отрицательные концепты могут существовать сами по себе. По сути, благодаря этому концепту отрицательные, положительные концепты и всё остальное разрешено в этом мире.

●

Вонамби слушал ответ на загадку, которую Синдзё Юкио загадала ему больше десяти лет назад.

Саяма давал ответ в наиболее точной форме.

— И под эффектами этого концепта даже божественный акт создания концептов становится возможным. …И он доступен только Лоу-Гиру. Это концепт, допускающий положительное, отрицательное и всё остальное.

Парень провозгласил его название.

— Это…

Он сделал вдох.

— Концепт допущения противоречий.

●

Хаджи слушал, когда Саяма поднял левый локоть.

— Почему Синдзё Юкио перебралась в Топ-Гир? Очень просто. Потому что благодаря концепту, допускающему противоречия, обычно невозможное создание концептов в Лоу-Гире стало возможным.

Он слушал слова Саямы.

Хаджи признал их как ответ на доводы, которые он выдвинул во время атаки на UCAT.

Генерал молча слушал слова парня.

…Вот как.

Так это ответ, — подумал он. Саяма изнывал, используя разум, поэтому выбрал способ подавить свою боль.

…Чтобы проглотить боль, он стремится узнать и признать всё.

Саяма всего лишь продирался разумом через проблему, но Хаджи знал, что парень пытается сделать.

Его рассуждения позволят ему признать чувство.

А значит…

…Так ты становишься носителем чувств?!

Даже подумав об этом, Хаджи продолжал слушать Саяму.

— Как следствие, Синдзё Юкио осознала, что её существование окажется для Лоу-Гира решающим фактором. И всё же, придай она огласке существование концепта допускающего противоречия, кто знает, что верхушка Лоу-Гира попытается с помощью него создать. Поэтому она сохранила его в секрете, изменила теорию создания концептов и дезертировала в Топ-Гир.

Зачем дезертировать? — тихо спросил Хаджи.

И словно в ответ Саяма посмотрел в его сторону и слегка кивнул.

— В Топ-Гире нет концепта разрешающего противоречия, поэтому создание концептов там невозможно в принципе, как бы они ни старались. Подобное действие сродни игре в бога, поэтому возможно лишь в мире, допускающем всё, что угодно. Как следствие, — сказал он снова. — Хоть и выглядит наоборот, но она не станет решающим фактором для Топ-Гира, если встанет на их сторону. И без знания о концепте допущения противоречий Лоу-Гир пришёл к выводу, что они не могут больше создать концепты, поскольку она ушла и изменила свою теорию.

Он сделал вдох и тщательно подобрал слова.

— Но Топ-Гир попросил её создать отрицательные концепты у них, несмотря на то, что это невозможно. Но поступив так всё равно, — сказал он, — они получат нестабильные отрицательные концепты, активация которых неизбежна.

В его заявлении содержалась некая правда, поэтому Хаджи поспешил спросить о подтверждении.

— Так вот к чему ты клонишь? Топ-Гир был уничтожен, потому что обязал Синдзё Юкио создать отрицательные концепты, не зная правды?

Однако Саяма не стал кивать в согласии.

Он просто выдержал паузу, глядя на Хаджи.

— В прошлом, увиденном в Сакаи, Синдзё Юкио Топ-Гира осознал правду о концепте допущения противоречий. В конце концов, он, по всей видимости, знал, почему его другое «Я» отказывается создавать там концепты. Но он хотел приложить все усилия, несмотря на это. — объяснил Саяма. — А что касается Лоу-Гира, мне кажется, мой отец тоже осознал правду. И когда оба Синдзё решили создать отрицательные концепты, мой отец отправил им изменённые данные. …Почему, по-твоему, он так поступил?

Хаджи задумался.

Но…

— Я бы хотел услышать, что ты думаешь, Саяма.

Хаджи увидел, как Саяма сжал грудь правой рукой.

Когда он стиснул свою боль, его рубашка заметно натянулась под воротом пиджака.

— У отца была только одна причина отправить им изменённые данные, несмотря на знание всей правды. Если разыграется наихудший сценарий, он хотел взять всю ответственность за уничтожение Топ-Гира на себя, вместо того, чтоб дать ей пасть на Топ-Гир.

В конце концов...

— Фамилия Саяма предписывает роль злодея.

●

Ёрд услышала, как Хаджи сказал.

— Ты говоришь, что Топ-Гир уничтожил сам себя?

— Я не знаю.

Саяма ответил твёрдо, и Ёрд увидела силу в его поднятой левой руке.

— В увиденном нами прошлом Топ-Гир уже пытался создать отрицательные концепты без Синдзё Юкио. И на этой стадии она наконец-то решила помочь. …Я почти уверен, что сначала она настояла на невозможности подобного действия. Но, — сказал он. — Командование, скорее всего, приказало обоим Синдзё создать отрицательные концепты всё равно.

— С чего бы им настаивать на создании концептов, узнав, что это невозможно?

Ёрд заметила в тоне вопроса Хаджи нечто необычное.

Звучало так, словно мужчина хотел раскрыть правду.

Неужели…

В разуме всплыла возможность: неужто он просто хотел узнать правду об уничтожении Топ-Гира?

Она посмотрела на Хаджи и его выражение лица.

Он прямо взирал на Саяму.

Увидев это, Ёрд начала что-то говорить.

— …

Но остановилась.

Вместо этого она вздохнула и посмотрела на человека, который продолжал буравить взглядом парня.

Он задал ему вопрос, словно получая от этого удовольствие.

— Почему два Синдзё пытались создать концепты в Топ-Гире, несмотря на знание, что они не смогут? И почему твой отец пытался взять на себя всю ответственность?

Ёрд увидела, как Хаджи скрестил руки и картинно изумился.

— Почему один мир выбрал самоуничтожение, а второй — взять на себя ответственность?

●

С закрытыми глазами Микоку слушала своё иное «я».

— Хаджи-кун, каким миром был Топ-Гир, когда ты в нём жил?

Да, — подумала она, перед тем как подумать как раз то, что Саяма сказал следом.

— Был ли это подходящий Гир, чтобы вести альянс со всех миров?

Если так, — подумала девушка.

— Топ-Гир не стал бы идти на попятный. Что означает…

Микоку вздохнула одновременно с Саямой.

— Быть может, они и не могли создать концепты, но как Гир, чьё призвание вести всех остальных, они обязаны создать место для Лоу-Гира.

Поэтому, — подумала Микоку, зажмурившись даже сильнее, и держа руку у груди.

— Мой отец ответил соответствующе. Если они потерпят неудачу, он постарался сделать так, чтобы ответственность за их разрушение понёс Лоу-Гир. …В конце концов, Топ-Гир пал только потому, что пытался приготовить место для Лоу-Гира.

И Микоку услышала, как Хаджи медленно вдохнул и проговорил.

— Ты это пытаешься сказать, Саяма? Топ-Гир пытался сдержать активацию отрицательных концептов, используя положительные, хранящиеся внутри Ноа, но Лоу-Гир определил, что это ни за что не сработает и вместо того решил убрать Ноа?

— Да. И это привело к той битве в Осаке. Люди Топ-Гира пытались сохранить существование своего Гира, но люди Лоу-Гира пытались предотвратить попадание отрицательных концептов в их мир. …И те, и другие пытались защитить то, что им дорого.

— Ясно, — отозвался Хаджи.

Микоку заметила в его тоне довольные нотки.

…Отец?

Но её сомнение не продолжилось. Ей казалось, не следует влезать в мысли Хаджи.

И в то же время она вновь задалась вопросом, как ей это разрешить.

Всё так же не открывая глаз, девушка услышала голос Хаджи.

Сделав всё возможное, чтобы стать врагом Саямы, он произнёс начистоту.

— Саяма, ты хорошо всё это продумал, и я могу многое принять. Но, — сказал он. — Где доказательство? Я понимаю, что ты вывел всё из прошлого, увиденного в снах, и обнаруженных документов, но как твой враг, я требую доказательства. Чтобы убедить чувство, необходимо доказательство.

— Ну… — запнулся Саяма.

В итоге он продолжил с горечью.

— Явного доказательства пока нет.

Микоку услышала некий звук.

Хаджи сглотнул.

— Этого недостаточно, — сказал он. — И в любом случае, это не изменит факта, что Топ-Гир был уничтожен. Раз Лоу-Гир избавился от Ноа, вполне возможно сказать, что вы уничтожили Топ-Гир, который поддерживали положительные концепты, содержащиеся в корабле.

— Значит, преступление разрушения Топ-Гира, матери всех Гиров, так велико, да?

— Да, — согласился Хаджи. — С Топ-Гиром каждый мир мог бы жить вместе без высвобождения концептов. …Так говорит нам создание мира. Топ-Гир величайший из всех Гиров и перерождение исходного элемента.

— Значит, для опровержения необходимо доказательство.

— Да.

По какой-то причине Микоку заметила в голосе Хаджи намёк на разочарование.

— Без доказательства всё, что ты сказал, ничего не значит.

В этот момент Микоку смогла кое о чём догадаться.

И если она права, дебаты закончатся здесь или кто-то их остановит.

И в следующий миг она услышала голос девушки от библиотечного входа.

— Протестую!

●

Все удивлённо повернулись к библиотечному входу.

Там стояла девушка с ноутбуком.

Хио оцепенела, и с её лица сошёл весь цвет.

Она явственно дрожала от волнения и страха.

Но её брови вздёрнулись, а шаги прогремели в помещении.

Она миновала стойку, прошла зрительские места, проигнорировала Sf, молчаливо нацелившую пулеметы, чтобы не дать ей вмешаться, остановилась перед Саямой и Хаджи и повернулась к кукле.

— Я протестую тому, что недавно сказал представитель Топ-Гира.

— В чём ваше возражение?

— Ну, — сказала она, вытаскивая телефон. — Я призвала Сандера Феллоу и он пересылает данные, подтверждая мою находку. Я объясню, пока мы смотрим на это. Довольно сложно сказать, но, э…

Она вздохнула, чтобы погасить колебание, и затем ясно произнесла:

— Есть способ возникновения двенадцати миров, который отличается от теории Хаджи.

●

Хио передала ноутбук ближайшей кукле и сказала ей спроектировать видео на доску стойки.

— Топ-Гир был уничтожен отрицательными концептами, вышедшими из-под контроля.

Все это знали. Она увидела, как Диана среди зрителей кивнула и подняла отчёт в руке.

Хио показалось, что учитель её подбадривала, что сильнее помогло погасить колебание.

— Но отрицательные концепты поглотили Топ-Гир слишком быстро, поэтому Лоу-Гир использовал некий план. Они… использовали обратную печать, чтобы отправить Ноа в ничто.

— И? Хм? Что с того?

Она услышала голос Хаджи за спиной.

— Поэтому Лоу-Гир пострадал только от Великого Кансайского Землетрясения, разве не так?

— Да, так. Но разве ни у кого не возникло вопроса?

Она его спросила.

— Что такое вообще «ничто»?

Это…

— Это место без времени. …Там нет даже пустоты.

За спиной Хио на доску спроецировали тьму.

В то же время библиотечные лампы приглушили, и остался только тусклый свет на доске.

Помещение насыщал только голос Хио.

— Там не возникло даже время, так что это начальная точка мира. И…

Она набрала воздуха в грудь.

— Ноа отправили в начальную точку каждого мира!

●

Синдзё выдохнула в комнате ожидания.

Хио выбежала из класса, но Сандер Феллоу остался там, где проломил стену.

В его кабине Харакава просматривал теорию девушки.

…Внезапно навалилось столько дел.

Синдзё занималась составлением дополнительного отчёта в связи с теорией Хио.

Он был коротким, но Ооки изо всех сил старалась его перевести, а девушка вставляла цитаты публикаций, чтобы добавить весомости.

Она копировала данные с энциклопедии по мифологии Кинугасы Тэнкё, над которыми ранее корпели Казами и Харакава.

Синдзё их набирала и затем добралась до имени Кинугасы Тэнкё.

Но вдруг заметила кое-что странное в книжном написании.

— А?

Девушка удивлённо наклонила голову и посмотрела на сведения издательства с других томов энциклопедии.

Она проверила вторую, третью, четвертую и затем перепрыгнула к одиннадцатой. Как раз тогда Синдзё кое-что осознала.

— Это же…

Она встала и выбежала из класса, держа отчёт, который только что напечатала.

Ооки крикнула ей вслед.

— В ч-чём дело, Синдзё-сан?! Подобная внезапность скорее в духе Саямы-куна!

— Это ужасное недоразумение, но, э, ну… Мне нужно сделать кое-что важное!

Она окликнула в ответ и побежала по коридору к первому этажу и библиотеке.

— Я кое-что поняла! Кое-что неимоверно… неимоверно важное.