Онлайн чтение книги Хроники конца света The Ending Chronicle / Owari no Chronicle
Мысленное наставление

Тьма покрывала большое песчаное пространство.

Этот школьный двор, стоящий в подготовке к спортивному фестивалю, пересекало несколько белых геометрических полос.

Фонари уже зажглись, и парни и девушки в спортивных костюмах чертили линии и устанавливали сиденья для зрителей на краю или перед школьными корпусами.

На основной дороге, пролегающей через школьный двор до главного входа в академию, в данный момент припарковали мотоцикл.

Это была иностранная модель с коляской, но никто не сидел за рулём, а в коляске лежал пластиковый бумажный пакет из супермаркета. В нём содержалось достаточно хлеба и рыбы для двоих.

Два человека, которые должны были находиться там, стояли на школьном дворе в повседневной одежде. Одним из них была белокурая девушка, которая взирала на черноволосого парня рядом с собой.

— Харакава, это место такое большое. Это и вправду школа?

— Да, Хио. Как я слышал, какой-то идиот купил всё это во время войны, пытаясь получить как можно больше земли. Он так увлёкся, что даже построил громадную диковинную библиотеку и попытался завлечь людей с города. Ну, что скажешь? Ты говорила, что хочешь её увидеть, но здесь не так уж и интересно.

Харакава шагал к центру школьного двора. Чтобы избежать полос, нарисованных на земле, он вышел на четырёхсотметровую беговую дорожку.

Затем он услышал рокот с неба.

Парень озадачено наклонил голову и поднял взгляд на большой транспортный самолёт, который его вызвал.

— Этой ночью их пролетало немало. Предположительно, в Окутаме потерпел крушение американский самолёт. Судя по всему, они занимают взлётно-посадочную полосу ИАИ Окутамы.

— Ранее об этом была общегородская трансляция, верно? Они сказали, что пилот упавшего самолёта…

— Они сказали, что с ним всё в порядке, так что не переживай, Хио Сандерсон.

Пока они говорили, Харакава увидел, что Хио приподняла голову и затем снова её опустила.

Он припомнил, что её родителей больше нет, и осознал, что мысль о крушении самолёта заставила её опустить голову.

…Она встречается с прадедушкой на кладбище, чтобы посетить могилу?

Её родители имели отношения к авиации? Но служи они на американской базе, их бы похоронили на местном кладбище, поэтому он предположил, что её родители были штатскими и с базой не связаны.

Пытаясь подобрать слова, он прошёл налево от школьного корпуса.

Хио вскоре его позвала.

— Э-э, Харакава? Я тут подумала. Это странная школа, не так ли?

— Да, полагаю, увидев её впервые, ты можешь подумать так. Тебя волнует что-то конкретное?

— Д-да. Что это там за громадная рукотворная статуя на южной стене?

— Ох, это от магазина рамена под названием «Кулак», местного спонсора спортивного фестиваля. Он подаёт рамен, который массировали руки крепкого старика. Он немного популярен тем, что старик, работающий там, суёт руку в кипящую воду и массирует лапшу.

— Разве он так не обожжётся?

— Он говорит, что справляется за счёт чистой силы воли.

— Это удивительно, Харакава… Ты уверен, что это школа?

— Скажу начистоту, Хио, меня это место тоже сбивает с толку.

— Но ты совсем без проблем это всё объясняешь.

…В самом деле?

Он внутренне наклонил голову, не сбавляя темп.

Частично чтобы сменить тему, Харакава задал вопрос, который уже некоторое время висел в его разуме:

— Ну, со странностью этого места ничего не поделать. И, раз уж мы о странностях, из какого языка твоё имя, Хио?

— Оно не странное. Его мне дали мои… мои родители, но судя по тому, что я слышала, оно из языка, на котором разговаривал друг моего прадедушки. Он никогда мне не рассказывал, что оно значит, но сказал, что мне и не нужно знать. Оно может быть из языка какого-то небольшого племени.

В этот момент мимо них прошла девушка в голубом спортивном костюме, чертящая полосу. Она являлась членом комитета спортивного фестиваля из класса Харакавы, поэтому обратилась к нему, не глядя на то, что он не обращал на неё внимания.

— А? Я думала, тебя сегодня не было.

— Не было, но моя двоюродная сестра захотела побродить по Токио.

Хио выглядела озадаченной, но Харакава продолжил импровизировать объяснение:

— Сестра моей матери вышла замуж за вождя племени, который сбривает брови и сражается с медведями в горах Юты. Эта девушка его дочь, но когда до их деревни добралась волна информационной свободы, она решила учиться за рубежом. И всё же, её мать настояла, чтобы она жила там, где есть медведи. К счастью, они водятся у нас в Окутаме и Хинохаре.

— В-вот как. У нас тут немало разных культур.

— Ага.

Харакава кивнул и чтобы закончить разговор осмотрелся по сторонам. Он увидел обширный школьный двор, значительно побелевшие от света фонарей школьные корпуса, и учеников.

— Разве этим участком заведовали не Саяма и Синдзё?

— Э-эта парочка… Ты не слышал? Они уехали на добрачный отдых.

Хио отреагировала первой. Она потянула сзади за рукав Харакавы, и когда он обернулся, глянула на него исподлобья.

— Двое учеников уже женятся?

— Если так, им придётся преодолеть значительное препятствие одинаковых полов. Они, наверное, гуляют свадьбу в Калифорнии или что-то такое.

— Наверное, — с улыбкой ответила девушка в спортивном костюме.

Она двинулась с места с тележкой за спиной, но затем обернулась.

— Мы сохраним секрет и о вас двоих, лады?

— Скажу прямо — она не моя девушка. Что более важно, учитель говорил что-нибудь о моём отсутствии?

— Если ты об этом переживаешь — не прогуливай. Ну, удачи.

Она рассмеялась и продолжила чертить четырёхсотметровую полосу.

Сопроводив её взглядом, Харакава вздохнул и повернулся направо. Он направился к южному краю школьного двора и услышал позади себя тихие шаги.

— Э-эм, Харакава. Она подумала, что мы… — плечи Хио напряглись. — Извини.

— Любые отговорки только усилят подозрения, и люди всегда надеются, что они во всём правы. Не переживай об этом, Хио Сандерсон. Ты будешь здесь недолго, так что не трать время на излишние размышления.

Харакава вошёл в тень зрительских мест на юге. Там стояло десять рядов сидений, которые высились примерно на три метра, и конструкция по большей части состояла из зелёных труб. Он шагал между различными структурами, которые построили целые классы и отбрасывали тени, напоминающие толстые сети.

— Смотри, Хио Сандерсон. Ты же это хотела увидеть, разве нет?

Однако он не смотрел вперёд. Он глядел на Хио рядом с собой.

Покинув тени и выступив направо от него, она медленно глянула вперёд. Яркий свет заставил её глаза прищуриться, но в скором времени они расширились.

— …

На её лице возникла улыбка с толикой удивления.

Заметив это, Харакава тоже посмотрел вперёд.

— Новички довольно мотивированы, поэтому уже закончили все приготовления. Смотри, Хио, это территория, заготовленная для спортивного фестиваля. Какую бы белую полосу ты ни выбрала, она приведёт тебя к спортивному соревнованию.

●

Изо рта Хио сорвался голос.

Он прозвучал как взволнованный вздох, и, поворачиваясь к Харакаве, она покраснела.

Переживая, что это прозвучит странно, девушка произнесла:

— Просто удивительно, Харакава. Мне приходилось бегать по беговой дорожке, но я никогда не видела такой.

— Серьёзно?

Его брови приподнялись, и он зашагал направо. Она задумалась почему, и последовала за ним.

— Жди где стоишь, Хио Сандерсон.

— Э? К-куда ты идёшь?

Он снял часы, которые носил вместе с браслетом из камешков. Он свесил их с правой руки и указал левой вниз.

— Посмотри себе под ноги.

— ?..

Хио вопросительно глянула вниз.

Её кроссовки стояли на белой фигуре, нарисованной известью. Она стояла в метровом квадрате, и вертикально с её перспективы выстроились пять других. В каждом из них имелся номер, и её был первым.

— Что это?

— Разве не видно? Это полосы для стометровки.

Харакава зашагал вдоль линии, тянущейся с квадратов.

Он отошёл уже далеко и повысил свой весьма низкий голос, чтобы она услышала:

— Раз уж мы тут, почему бы немного не пробежаться, Хио Сандерсон?

— Э? Но…

Она любила бегать. Нет, раньше она любила бегать.

Хио в последнее время не особо бегала. Если не считать пробежки со вчерашней ночи…

…Я не делала этого с тех пор, как поменяла три школы.

Её разум заполнило много чего ещё, включая прадедушку и что теперь будет.

Но…

С этой мыслью, Хио осмотрелась по округе.

Она увидела прилавки, прожекторы и освещённую беговую дорожку. На обратном конце этого освещения стоял Харакава. Его выражение лица отсюда было не разглядеть, но она услышала его голос:

— Ну так как, Хио? Это может отметить твоё прибытие в Японию. Просто беги сюда.

— Ты бы не мог, когда это говоришь, не показывать на свою громадную руку.

Но…

— Мне и правда можно бежать?

— Полосы всё равно через неделю перерисуют. Плюс никто не смотрит, поэтому девушка, которой больше нечего делать, может оставить тут о себе бесплатную памятку. Что с этим не так?

Эта реплика заставила её горько улыбнуться.

…Почему он так любит сарказм?

Но он ничего под ним не подразумевает, — также подумала она. — На самом деле он может использовать сарказм, чтобы скрыть свои хорошие намерения.

Хио увидела, как он поднял правую руку с круглым объектом, и высокий бейсбольный забор позади. Он держал свои часы, и она поняла, что он собирался засечь время её пробежки.

Чтобы убедиться, что никого нет рядом, она в последний раз оглянулась по сторонам.

— …

Хио опустилась, развела руки чуть шире плеч и поместила их на землю.

Девушка удерживала тело только кончиками пальцев и расслабила плечи.

Она выставила левую ногу назад, подогнула правое колено так, что оно касалось груди, и сгруппировалась, словно свёртываясь в клубок.

— Хио, у тебя довольно хорошая стартовая стойка.

— Меня научили этому в школе, в которую я ходила. Там был хороший тренер.

Проговорив, она осознала, что тоже прозвучала саркастично.

Хио выдала ещё одну горькую улыбку повёрнутым вниз лицом.

— Get set,* — окликнул Харакава, не спрашивая, готова ли она.

Она посчитала это несколько эгоистичным, но также ощутила облегчение от того, что ситуация прогрессирует сама собой.

…Он не даёт мне и малейшей возможности расслабиться.

Его внимательность по большей части осталась незамеченной и не выказывала признаков того, что он говорит ей расслабиться. Это заставило её задуматься, не проявляет ли он и сейчас в различной степени заботу, которую она не замечает.

Но мне, наверное, просто кажется, — также подумала она.

Харакава стал тем, кто оказал ей помощь в чужой стране, так что ей наверняка просто показалось, словно с горячки.

Но затем…

— ———!!

В её мысли ворвался хлопок в ладоши.

Всего на миг, вторгшийся звук заставил её плечи вздёрнуться.

— Мм.

Но Хио всё равно сделала вдох и начала.

Её однажды научили, как это делать. Во время переводов во множество разных школ, её пребывание там обрывалась снова и снова, но она всегда вступала в команду спринтеров и училась бегать.

И вот чему её научили.

…Беги на полной скорости с первого же шага!

Хио растянула тело, словно запуская его вверх и вперёд, а её талия двинулась вниз и назад, но она стартанула левой ногой и рванула этой же талией прямо.

— !

Девушка добилась старта, который выглядел как скачок.

Она побежала.

Начальные движения её ног пронесли опущенную талию вперёд.

Затем она запустила вперёд ногу, покачивая верхней частью тела.

Её пята добралась до земли и потянула тело за собой, и носок другой ноги оттолкнулся от поверхности, отделяясь от беговой дорожки.

Это вызвало ветер. Её персональный ветер, созданный бегом.

…Да.

Она неслась сквозь тот ветер и через желаемое ею личное пространство.

Её мысли обострились.

Хио задумалась о старых временах. Из-за того, что она так давно не бегала, это напомнило ей, что бег для неё значил.

…Великолепное чувство.

Не нужно слышать ужасные слухи, которые её окружали, не нужно думать ни о чём другом, можно добиться какого-то результата, который сохранится даже после её ухода, и можно получить новый способ достижения даже лучших результатов в будущем.

Среди всех учителей в школе, как раз тренерá по бегу чаще всего смотрели на её записи, не ввязывая в это слухи.

Большинство из них были женщинами, и они давали ей советы после того, как видели её время. Следуя их советам, она становилась ещё быстрее.

Это обучение сосредоточилось только на беге.

Хио бежала и прикинула, что полоса, которую она только что пересекла, обозначала пятьдесят метров.

Она гадала, сможет ли стать как те люди.

Если Хио встретит кого-то вроде себя, сможет ли она показать им что-то большее?

…Учитель.

Я не смогу, — завершила она свои обострённые мысли.

Даже она ощущала присутствие демона, так как же ей найти способ учить и направлять людей?

Затем Хио вспомнила две вещи: прошлое событие, связанное с бегом, и прошлую ночь.

Первым была её мать.

— !..

И вторым — её прадедушка, которого она оставила прошлой ночью.

Оба раза она бежала из-за заботы её членов семьи, которые не желали, чтобы она узнала, что происходит.

…Они сказали мне убегать.

Эта мысль вызвала в разуме кое-что иное.

Вопрос, который словно въедался в задворки сознания.

…Все…

Хио выдала надломленный вздох.

…Все только и хотят, чтобы я убегала?

●

Глядя на секундомер своих часов, Харакава неожиданно поднял взгляд.

Звук шагов Хио прекратился.

— Эй.

Когда он окликнул и глянул вперёд, то обнаружил её у полосы в семьдесят пять метров первого ряда.

Её ноги застопорились, голова опустилась, и она дрожала.

…Что?

Он задавался вопросом, не стало ли ей плохо, но внутренне покачал головой. Это не более чем его удобная интерпретация.

— …

Харакава молча остановил секундомер. Время уже достигло двадцати секунд. Он видел время, когда она достигла пятидесятиметровой отметки, но засекать дальше теперь не имело смысла.

Перед тем, как зашагать к Хио, он сбросил и затем перезапустил секундомер, и после этого снова его остановил. Он хорошо помнил, что она достигла пятидесяти метров приблизительно за 6.8 секунд.

Через пару вздохов после этого, Харакава прибыл к ней.

Её голова была опущена, и ладони скрывали её выражение лица.

Она молчала, но её плечи немного поднимались и опускались, и он слышал всхлип.

Парень не собирался спрашивать, что пошло не так. У каждого есть свои причины для плача.

— Пойдём, Хио.

Она неуверенно кивнула и ответила по-английски:

— H-Harakawa, I…

— Извини, но я не знаю английского.

— R-really?

— Really, — ответил он по-английски.

Хио немного приподняла взгляд. В её глазах стояли слёзы, но она всё равно слабо к нему повернулась.

— Эм…

— В чём дело, Хио Сандерсон?

Она сделала один тяжелый вдох и, выдыхая, выровняла дыхание.

— Я рассказывала тебе, что произошло прошлой ночью, правда?

— Да, рассказывала.

Чтобы продолжить у неё ушло некоторое время.

Она стиснула кулаки и вытерла в уголках глаз.

— Я… убежала и бросила прадедушку?

И…

— Почему когда я бегу, я всегда что-то теряю?

— Если ты так считаешь, значит, так оно для тебя и есть.

— …

Она задержала дыхание и уставилась на него, но он всё равно продолжил:

— Не задавай вопросы, на которые у тебя уже есть ответ, Хио Сандерсон. Что бы я ни говорил, ты хочешь подумать об этом по-своему. И как я сказал раньше, подозрительные люди хотят предполагать, что ход их мыслей единственно правильный.

Харакава набрал в грудь воздуха и вздохнул.

С горькой улыбкой он похлопал молчаливую девушку по плечу и вернул её взгляд обратно на себя.

— Но если ты это понимаешь, можешь спокойно жаловаться. Когда выскажешься — мысли могут поблёкнуть. Такое часто слышишь, но это вполне годиться для вопросов, которые портят тебе настроение. Так что спрашивай. Высвободи тяжёлые мысли и глубокие переживания. Если это поможет тебе взбодриться, я готов слушать, пока ты в Японии.

— Т-ты вредина, Харакава.

— И мне тоже станет легче, если я выслушаю жалобы, предназначенные для выпуска пара, вместо всякой дребедени. И слушай. Мы можем спросить у твоего прадедушки, что он о тебе думал прошлой ночью. Если ты будешь чувствовать, что его бросила, даже не спросив у него так ли это, то ты вошла в мир предсказаний, Хио Сандерсон.

— …

— И как-то неправильно задавать такой важный вопрос первому встречному, Хио Сандерсон. Я не стану повторять, так что не забудь. Запомни это и начинай жаловаться.

Затем он сунул к ней свои часы.

Она раздумывала о его словах, поэтому, когда перед ней появились часы, ошарашенно подпрыгнула.

— Э-э? Что это?

— Это более-менее твоё время, когда ты пересекла пятидесятиметровую отметку. Как быстро ты обычно пробегаешь стометровку?

— Э? Обычно около тринадцати секунд ровно.

— Не могу сказать точно, потому что мы можем отталкиваться только от твоей памяти и моих глаз, но ты из тех, кто раскрывается во второй половине. Ты пробежала за 6.8 секунд.

— …

Хио затихла, но её слёзы остановились.

Она повернула слабый взгляд на часы и затем на него.

— Мне нужно пробежать до конца, да?

Она подняла заплаканное лицо и выдавила небольшую улыбку.

— …

Но слева вдруг появилась стробоскопическая вспышка.

Они повернулись в том направлении и обнаружили прошлую девушку в спортивном костюме, и ещё несколько человек в форме.

— Тут и Ооки-сенсей? Чем, чёрт возьми, вы все занимаетесь?!

— Н-ну, мы хотели пообщаться с иностранкой. У нас их тут нечасто увидишь.

— Если судить по Вашему имени, Вы наполовину иностранка.

Студенты разбежались, но Ооки в своём белом спортивном костюме осталась позади и почесала затылок.

Женщина подняла взгляд к ночному небу и задумалась о том, что он сказал. Наконец, она рассеяно улыбнулась и ответила:

— Эм… Кажись, я немножко потерялась.

Хио определённо не понимала, что происходит, поэтому Харакава подтолкнул её в спину и начал уходить со школьного двора.

— Х-харакава, эта женщина…

— Ты мне не поверишь, так что я даже не стану объяснять.

— Т-только не говори, что она учитель. Н-не может же такого быть, правда? Она что… ну… не знаю, как бы сказать.

— Ты действительно хочешь получить от этой страны море потрясений, Хио Сандерсон?

Пока они шли, с неба полностью растаяли вечерние цвета.

Однако там по-прежнему оставалось несколько очертаний. Они все были транспортниками, летящими на северо-восток к Окутаме.

●

Новая штаб-квартира японского UCAT представляла собой обширное пространство на втором подземном уровне с громадным экраном, заполняющим квадратную стену, но внутри находились вовсе не те, кому положено там быть.

Все люди носили синюю защитную униформу.

Они сидели за множеством коммуникационных столов, обменивались данными и разговаривали друг с другом, но один человек поднимался по ступенькам к верхнему мостику.

Это был молодой человек в очках и сером костюме, и по прибытии на помост он пригладил руками волосы.

— Полковник Одо, пятый подземный уровень и ниже действительно запечатаны как физически, так и концептуально.

— Роджер, Роджер. Как скоро мы сможем туда пробиться?

— Тэстамент. Это лишь предположение, но… я не знаю.

— Роджер, Роджер. Тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты некомпетентный?

— Тэстамент. Только когда я не в состоянии проснуться по утрам, — Роджер поправил очки на переносице. — Полковник, отделы UCAT по всей Японии в состоянии тревоги. Главная западная штаб-квартира Изумо подала в Бюро Альянса UCAT протест и требование отступить.

— Бесполезно. К сожалению для них, это бесполезно. Американский UCAT уже получил понимание прочих наций, и Соединённые Штаты — ведущая нация в Бюро Альянса. Можно сказать, что нашей родиной является весь мир.

— К тому же, полковник, пока я сдерживал в Акигаве двух членов Отряда Левиафана, группа, выискивающая следы Концептуального Пространства прошлой ночи, передала мне это.

Роджер засунул руку в карман и вытащил объект круглой формы.

Это было ожерелье из камней.

— Оно лежало расстёгнутым на дороге, и считается, что оно принадлежит Хио Сандерсон.

— Роджер, Роджер. Почему они так считают?

— Оно совпадает с ожерельем, которое она носила на фотографии в наших записях. Поисковая группа в Акигаве получила инструкции удалить ожерелье из её описания.

Перед тем, как продолжить, Одо удовлетворённо кивнул.

— Гораздо важнее… Гораздо важнее, какова ситуация?

— Тэстамент. Из двенадцати «Бланка 9» в нашем подразделении, пять были уничтожены, два тяжело повреждены, и оставшиеся пять получили незначительный урон. Их количество будет восстановлено пополнением с ближайшей базы и заменой поврежденных частей. Среди прочих солдат на поле боя: семь было тяжело ранено, и практически все остальные получили лёгкие ранения.

— В таком случае… В таком случае, Роджер, как насчёт японского UCAT?

— Тэстамент. Восемнадцать были серьёзно ранены, и двадцать семь взято в плен после их сдачи. Они по большей части являются персоналом с инвалидностью, но среди них есть члены Отряда Левиафана.

— Вот как?

Одо опустил взгляд на первый этаж, где старик играл в двухмерную стрелялку, используя одну из консолей.

— Речь шла… Речь шла об этом жалком старике по имени Ооширо, Роджер?

— Для постороннего он может и выглядит жалким, но это беспокойное создание, не испытывающее никаких проблем с самим собой.

— Р-роджер-кун! Я смотрю ты спокойный и отмороженный как всегда!

Ооширо всего на миг обернулся, но быстро сосредоточился на ракетах, летящих на мониторе.

В то же время Одо повернулся к Роджеру.

— Ты его знаешь? Ты его знаешь, Роджер? Немедленно объясни.

— Тэстамент. Когда я базировался в Японии с американским UCAT, случилось множество… неприятных вещей.

— Роджер, Роджер. Слушай внимательно. Невзгоды подпитывают жизнь. Правда, лично я их не люблю. И скажи мне, Роджер. Есть ли у нас другие члены Отряда Левиафана, помимо него?

— Тэстамент, — Роджер образовал кривую улыбку. — У нас есть надзиратель Отряда Левиафана и девушка, которая содержит Концептуальное Ядро 3-го Гира. Мы по-прежнему обыскиваем комплекс, поэтому в данный момент они находятся во временной штаб-квартире, возведённой на взлётно-посадочной полосе. Помимо всего прочего…

— Роджер, Роджер. Если тебе есть что сказать, просто говори. Хотя я не потерплю, если ты скажешь что-то раздражительное.

— Тэстамент. Мы получили интересный звонок.

Он потянулся к карману и вытащил пульт управления большим экраном.

Мужчина нажал на кнопку, и чёрный дисплей зажегся.

— Это парень по имени Саяма Микото, который выступает в роли переговорщика Отряда Левиафана.

При этом на экране размером со стену появились голова и плечи парня.

Изображение шло со слегка низкого ракурса. Парень был одет в костюм и слегка качнул кресло-качалку в тусклом, но меблированном номере. На его правом плече сидело небольшое жёлтое животное, и его левая рука держала большой стакан с жёлтой жидкостью.

Продолжая глядеть на них сверху вниз, он кивнул и улыбнулся.

— Полагаю, мне следует сказать: рад встрече с вами, американский UCAT.

Его спокойный голос вызвал напряжение в рядах солдат американского UCAT, но, не теряя этого из виду, парень всё также покачивался в кресле. Он наконец-то остановился и приоткрыл уста:

— Меня зовут Саяма Микото, я посредник Пути Левиафана… и человек в центре вселенной.

Одо инстинктивно рявкнул и указал на Саяму:

— Роджер! Роджер! Так вот кому мы доверяли судьбу мира всё это время?! Слава богу, мы прибыли это исправить! Каково твоё мнение по этому поводу?!

— Тэстамент. Если сказать со всей откровенностью, то это несколько странное чувство.

— Ха-ха-ха. Люди редко понимают истинное величие с первого взгляда. Вам нечего стыдиться.

Саяма поднял стакан и сделал глоток.

Он выдал небольшой вздох, снова приподнял стакан и глянул на них через него.

— За проявленную доблесть в сражении толерантная Империя Саямы предоставляет американскому UCAT последний шанс. Вы покоритесь, разрыдаетесь и в извинении поклонитесь, или безоговорочно сдадитесь, разденетесь догола и падёте ниц?

— Покориться? Покориться? Безоговорочно сдаться?! И кто, по твоему представлению, будет это делать?!

— Америка, разумеется. …Но успокойтесь. Вы портите мой апельсиновый сок.

Одо повернулся к Роджеру и молча показал пальцем на Саяму. И он сделал это ещё раз.

Роджер вздохнул и поднял ладони к Одо. Он просил пожилого мужчину помолчать. Затем прочистил горло и скрестил руки на груди.

— Посредник Саяма, для того, чтобы всё прошло более гладко, мне бы хотелось, чтобы обе стороны предоставили свои требования. Как это для тебя звучит?

— О? Вы действительно считаете, что находитесь в том положении, чтобы вести со мной переговоры?

С по-прежнему скрещенными руками, Роджер указал левой рукой вниз.

— У нас в плену директор японского UCAT Ооширо Казуо.

— И?

— М-микото-кун! Это заявление можно истолковать весьма ужасными способами!

— Успокойся, старик. Твоё истолкование абсолютно верно. Какая сообразительность с твоей стороны.

Роджер увидел, как Ооширо поднял ноги на стул и наиграно заплакал, но не стал вздыхать или злиться, потому что это было в пределах ожидаемого.

— Под нашим контролем также имеются некоторые другие члены Отряда Левиафана и общий раненый персонал.

— И вы, как я понимаю, о них позаботились. Обычно, нам бы пришлось вам отплатить за эти услуги, но судя по всему, американский UCAT в данный момент проживает в японском UCAT. Мы можем просто позволить этим двум затратам компенсировать друг друга. На сколько ночей вы планируете остаться? Если более, чем на одну, каждые дополнительные два часа подразумевают дополнительную плату.

— В таком случае, мы отплатим предоставлением услуг для тех, что на нашем попечении.

— Превосходное решение, — Саяма поставил стакан за пределы экрана и переплёл пальцы на животе. — Теперь, позвольте спросить: каковы ваши требования?

Перед тем как ответить, Роджер повторно скрестил руки на груди.

— Первое — прекращение Пути Левиафана. Второе — передача всех полномочий Пути Левиафана Альянсу UCAT. Третье — отправка Концептуальных Ядер во владении японского UCAT Альянсу UCAT. Четвертое… — он швырнул свои слова в Саяму. — Возвращение ныне пропавшей Хио Сандерсон под крыло американского UCAT. Таковы наши четыре требования.

●

Роджер взирал на Саяму на экране.

Когда парень слушал его требование, его выражение лица ни капли не поменялось.

Однако…

— Ясно. Иными словами, вы здесь, чтобы сокрушить Путь Левиафана, не так ли?

— Нет, мы не собираемся его крушить. Мы реструктуризуем его в более безопасную и приемлемую форму, чем нынешняя.

— Какие доказательства этой предполагаемой безопасности вы можете предоставить?

Роджер покосился на Одо, и пожилой мужчина дважды кивнул, поэтому Роджер подправил очки на переносице и продолжил:

— Тэстамент. В данный момент в американских базах Японии размещаются механические драконы и силы американского UCAT. В целом было прислано сорок восемь механических драконов. С дополнительной отправкой солдат и персонала, мы предполагаем, что сможем защититься от атаки Бога Войны 3-го Гира или механического дракона 5-го Гира.

— Выходит, прошлой ночью с тем чёрным механическим драконом сражался один из вас?

— Тэстамент. Это был полковник Одо, стоящий здесь. Хотя подкрепления японского UCAT устранили дракона до того, как он смог закончить перехват.

— Понимаю, — Саяма кивнул. — Могу я задать вопрос?

— Тэстамент.

— Почему вы желаете возвращения девушки по имени Хио Сандерсон?

Роджер снова глянул на Одо и тот снова дважды кивнул, поэтому мужчина в очках засунул правую руку в карман.

— У Хио Сандерсон имеется прошлое, заслуживающее нашего внимания. В детстве она и её мать подверглись атаке дракона.

— Дракона?

— Тэстамент. Мистер Ричард Сандерсон не предоставил детали, но улик, оставленных на месте, было достаточно. Очертания воздуха, виденные на месте события, отпечатки пальцев и металлические обломки, разбросанные по округе, принадлежали громадному механическому дракону, известному как Чёрное Солнце.

— И как это всё соотносится с Хио Сандерсон?

— Тэстамент. В 5-м Гире существовало два громадных механических дракона, и американский UCAT верит, что враждебный чёрный, названный Чёрным Солнцем, по всей видимости нацелился на семью Сандерсона как разрушителей 5-го Гира. Атака на мистера Сандерсона прошлой ночью более-менее служит тому подтверждением.

Саяма на экране слегка нахмурился.

— Иными словами, это доказало, что американский UCAT имеет оправдание на использование девушки с кровью Сандерсона в качестве приманки для вызова Чёрного Солнца и его уничтожения?

— Нет. Ты наполовину заблуждаешься, посредник Саяма. Мы возьмём Хио Сандерсон под опеку, но для того, чтобы не оставлять её без защиты. Атака прошлой ночью также доказала, что Чёрное Солнце приблизится к концепту 5-го Гира, — Роджер указал левой рукой вниз. — И половина Концептуального Ядра 5-го Гира находится здесь. Это место — наибольшая из возможных приманок. Чтобы усилить эту наживку, мы приведём сюда Хио Сандерсон, но как только Чёрное Солнце будет обнаружен, тут же её эвакуируем. Она будет отправлена в американский город под защитой UCAT, где сможет мирно жить до конца своих дней, не опасаясь атаки.

— Понимаю. Выходит, у вас есть столько информации.

— Нам также известно, что вторая половина Концептуального Ядра 5-го Гира содержится в Чёрном Солнце, поэтому ты не сможешь использовать это как разменную монету. Более того, нам известно, что собой представляет оружие, расположенное внизу.

— Я уверен, что мои товарищи, сбежавшие туда, также это узнают, так что и это не представляет ценности в переговорах.

— Тэстамент.

Роджер с горькой улыбкой это признал и поклонился, всё ещё держа правую руку в кармане.

Затем Саяма наклонился вперёд к монитору.

— Ни один из нас не может использовать информацию о 5-м Гире в качестве разменной монеты, поэтому позволь спросить снова, — сказал он. — Зачем вам останавливать Путь Левиафана? Официальные причины отставьте в сторону. Предоставьте причины с чёткой основой. Эти предположительно неприкосновенные переговоры разработал один из Восьми Великих Королей Драконов, так почему же подобные ему из американского UCAT пытаются их остановить?

Такой же вопрос перед началом битвы на поверхности задавала Одо девушка по имени Сибил.

На этот раз Роджер начал ответ с «тэстамент» и наконец-то вытащил правую руку из кармана.

Он явил конверт, который приподнял перед тем, как вытащить содержимое. Оттуда показались наскоро написанный текст от руки с подписью и печатью в конце.

— Это передано нам мистером Ричардом Сандерсоном перед его путешествием в Японию. Прежде всего, тут говорится, что когда 5-й Гир был уничтожен, все полномочия над их миром временно переданы от Белого Почина к мистеру Сандерсону.

— Все полномочия? У вас есть какие-то доказательства?

— Почему, по-твоему, оружие Концептуального Ядра 5-го Гира было оставлено японскому UCAT? Причина написана здесь и скреплена его подписью. Мистер Сандерсон временно получил это оружие от Белого Почина и попросил, чтобы его хранили в японском UCAT до тех пор, пока снова не придёт время сражения с Чёрным Солнцем.

Роджер развернул письмо.

— Я сомневаюсь, что ты сможешь прочесть самостоятельно, но я прочту конец письма для тебя. «В случае моей, Ричарда Сандерсона, смерти или пропажи, я оставляю все полномочия, которыми на это время обладаю, американскому UCAT. 15 сентября 2005-го года» Это за неделю до его отбытия. Теперь ты понимаешь? — спросил Роджер. — В 5-м Гире нет людей, следовательно, даже если мистер Сандерсон лишь временно получил полномочия, ему некому их передать. …Но сейчас, в связи с его смертью, все эти полномочия возложены на нас в американском UCAT. И это означает, что мы можем действовать от имени 5-го Гира, чтобы решить, принимать Путь Левиафана или нет.

●

Роджер снова сложил письмо и проговорил к Саяме:

— Для подтверждения подлинности этого письма можно использовать концепты. Так или иначе, мы будем подчиняться письму, которое стало завещанием мистера Ричарда Сандерсона, взяв на себя все полномочия 5-го Гира и оттолкнув Путь Левиафана, как представляющий опасность. Ты, с другой стороны…

— Да, завтрашним утром я намереваюсь провести Путь Левиафана в резервации 4-го Гира.

Отвечая, Саяма сохранял невозмутимость, и Роджер поместил конверт обратно в карман.

— Ты говоришь, что не примешь во внимание наши требования?

— Прошу, не поймите меня неправильно. Путь Левиафана с 4-м Гиром уже начался как взаимопонимание между обеими сторонами. Вы действительно станете его останавливать после их согласия и желания начать? Если подобное заставит 4-й Гир усомниться в Лоу-Гире, на чьей тогда это будет ответственности?

Роджер бросил быстрый взгляд вниз. Большая оранжерея с жителями 4-го Гира располагалась на четвёртом подземном уровне, поэтому он посмотрел на члена группы связи, чтобы тот всё проверил.

— …

Но мужчина поднял на него взгляд и замотал головой, говоря, что та область была удалена.

Роджер внутренне вздохнул и произнёс лишь факт, который только что получил:

— В данный момент мы в действительности не имеем возможности связаться с 4-м Гиром.

— В таком случае, у вас нет никакой возможности войти в резервацию 4-го Гира. Разве что вторгнуться без разрешения. Вы собираетесь определить наше местоположение и бросить свои силы в атаку?

— Посредник Саяма, что если мы возьмём вас под стражу?

— Этот отель предоставляет превосходные услуги. Судя по всему, они без промедления избавятся от любых подозрительных чужаков. К тому же, позволь познакомить вас с моим любопытным другом.

Саяма встал с кресла.

Он вернулся через пару секунд с дорожной сумкой, которую поставил себе на колени, когда сел обратно. Увидев толстую чёрную сумку, все разом помрачнели.

Но в то же время он не выказывал на это какого-либо внимания.

— Этот друг любит теплые, тесные места, и эта комната для него слишком прохладна.

Саяма открыл сумку, и со звуком хлопка в воздухе изнутри что-то появилось.

Оно напоминало собаку, но имело шесть лап, и его длинная шерсть на самом деле состояла из узкой хвойной листвы.

— Это нечто, что можно назвать самим 4-м Гиром.

●

Роджер увидел через монитор, как растительное создание повернуло к ним то, что, судя по всему, было его мордочкой.

Все вокруг консолей сглотнули и услышали мысли растительного существа.

— Саяма. Холодно.

— Ох, мои извинения. Однако, наши враждебно настроенные союзники, похоже, хотят поздороваться.

В ответ существо с открытой дорожной сумки подняло голову.

На его шее висел на верёвочке синий философский камень. Роджер догадался, что это ослабленная версия концепта 4-го Гира, но его знание никак не помогало.

Он просто услышал мысли существа, принявшие форму вопроса:

— Союзники?

Однако все замерли на месте скорее не от вопроса, а от зрелища перед глазами.

Наконец, некто прорвался сквозь застывшую атмосферу.

Это был Одо, стоявший справа от Роджера.

Он вышел вперёд и схватился обеими руками за металлические перила мостика.

— Как ты посмел?! Как ты посмел?! Ты пленил жителя другого Гира!!

— К сожалению, они обладают коллективным сознанием. Даже если один индивид находится здесь, оставшееся целое в другом месте. Идея пленения к ним неприменима. Если желаете её применить, вам придётся игнорировать их коллективное сознание. Я не прав?

— Тогда… Тогда это похищение! Ты похитил часть коллективного сознания!!

Саяма испустил вздох и заглянул на растительное существо на своих коленях.

— Что ты думаешь?

— Пойти с Саямой. Обещание.

Он дважды кивнул и подчёркнуто нажал на нижние уголки глаз.

— Вы это слышали? У меня есть разрешение. Можно сказать, что мы с ним лучшие друзья.

— Роджер! Роджер! Скажи что-нибудь!

— Полковник, честно признаться, мне плохо даётся импровизация.

Тем не менее, Роджер повернулся к Саяме, пока тот закрыл растительное создание обратно в сумке.

Он увидел, как шерсть существа исчезла в зазоре.

— Посредник Саяма, так вот что ты пытаешься сказать? Если с тобой что-нибудь случится, это будет передано 4-му Гиру через коллективную память его жителя?

— Именно. Я решил, что наилучшим способом для них узнать, какой я человек, и стоит ли мне доверять, будет отправка кого-то из них со мной для наблюдения. Их способность общаться через коллективное сознание не столь сильна, но этот, скорее всего, так близко от резервации сможет пробиться.

— Тэстамент. В таком случае, посредник Саяма, мы временно признаем, что Путь Левиафана с 4-м Гиром ныне осуществляется.

— Я полагаю, за этим последует «но».

— Тэстамент. Вне зависимости от твоего отрицания, наши требования — это требования всех UCAT и их поддерживает завещание мистера Сандерсона. Есть ли у тебя какая-либо возможность это опровергнуть?

— Мне бы хотелось сказать нет, но можно сперва сказать одну вещь?

— Тэстамент.

Саяма опустил со стула дорожную сумку и умостился в кресле.

Он слегка его покачнул перед тем, как произнести:

— Американский UCAT выставил напоказ недостаток силы японского UCAT, заточив их под землей, и запросил права на Концептуальные Ядра. В таком случае, я полагаю, вы примете требования победителя, если вас вытеснят силой. Как урок для тех, кто отказывается подчиняться, ясное дело, вы покоритесь таким победителям.

— Ты действительно думаешь, что такое возможно? — спросил Одо, не отпуская перила. — Ты действительно думаешь, что сможешь нас победить?

Саяма ответил с улыбкой.

— Время для нижайшего поклона приближается, господа.

— Да как ты смеешь?! Да как ты смеешь?!

Плечи Одо вздулись, но его прервали.

— Я победил!!

Крик раздался снизу. Роджер опустил взгляд и увидел старика в лабораторном халате, танцующего на терминале. Его экран отображал предыдущую игру, но теперь там показалось слово «Завершено». Ооширо вскидывал руки в воздух и вертелся по кругу.

— Я наконец-то одолел Сибил-кун! Это моя первая победа против неё!

Как только Ооширо рассмеялся и прыгнул на пол, Саяма потянулся рукой под экран.

На полу, куда Ооширо должен был приземлиться, открылась дыра, и он упал прямо в неё. Отверстие тут же закрылось назад.

— Приношу глубочайшие сожаления, что вам пришлось это увидеть, — сказал Саяма.

— О-он сбежал! Он сбежал! Этот парень посодействовал его побегу, Роджер!

— Нет, полковник. Я считаю, что это было правильным решением.

Но едва лишь Одо повернулся к экрану, справа показался ещё один человек.

За спиной парня вошла девушка.

Её влажные тёмные волосы покачнулись за её голыми плечами, а грудь и ниже скрывались под банным полотенцем.

Мужчины за консолями выдали возбуждённые возгласы.

Вместо того чтобы пройти дальше, девушка остановилась перед кроватью у Саямы за спиной и повернулась к нему.

— Саяма-кун, что ты смотришь? Телепередачу?

— Да, можно назвать её американской комедийной программой. Как твой душ?

— Мне лишь понадобилось смыть пот, так что это не заняло много времени. А-а ещё, мне хотелось подождать горячих источников, чтобы уже там отсидеться и пропариться. …Ты присоединишься ко мне сегодня?

Среди мужчин внизу начался ажиотаж, и Одо лихорадочно повернулся к Роджеру.

— Роджер! Роджер! Японская молодежь в самом деле так сексуально распущена?!

— Тэстамент. Сорок процентов детской порнографии в интернете произведено в Японии, в то время как население страны составляет приблизительно два процента от мирового. Основываясь на этом, уровень детской порнографии Японии составляет примерно двадцать процентов от общемирового, и её потенциальный показатель значительно это превышает.

— Омерзительно! Какая омерзительная раса!

Вслед восклицанию Одо девушка на экране обратилась к Саяме:

— Эм, но Саяма-кун? Я ещё не изменилась, несмотря на то, что уже 6:30.

— Ты теперь застряла в таком виде?

Девушка покачала головой.

— Я ощущаю следы приближения, потому мне кажется, что это просто задержка. Полагаю, это похоже на то, когда ты хочешь чихнуть, но никак не можешь. В скором времени это произойдёт, но… ты думаешь, всё дело в этом? Когда тело активно, оно ожидает завершения, перед тем как поменяться?

— Если так…

— Если мы сделаем подобное, когда я Садаме… Я могу не поменяться, пока всё не кончится. Правда, мы это ещё не проверяли, поэтому лучше чересчур об этом не думать.

Голос девушки звучал неуверенно.

— Мне… действительно это удалось?

— Ты просто не помнишь, потому что потеряла сознание. Как я ранее и говорил, это было не завершено, но ты достигла ранних стадий, Синдзё-кун. Хочешь увидеть платок, который это доказывает?

— Э? — Она выглядела сконфуженной и покраснела. — Да… можешь позже рассказать поподробнее. И я могу так обрадоваться, что расплачусь, но не думай, что это горькие слёзы, поэтому поддержи меня.

Она выдала небольшую улыбку.

— Как странно. Мне так сильно не нравился Сецу, и в то же время это началось с него.

— Роджер, Роджер. Они разговаривают каким-то шифром?!

— Тэстамент. Насколько я могу судить, они могут обсуждать функциональное состояния какого-то трансформирующегося оружия.

— Хм.

Одо скрестил руки, тогда как девушка на экране поместила на кровать сумку.

Когда из динамиков раздался мягкий звук падения чего-то на покрывало, Саяма кивнул.

— Если собираешься переодеться, подбери одежду для прогулки. Чтобы отпраздновать, я бы не отказался угостить нас ужином.

— Как скажешь. Только смотри в другую сторону, ладно?

— Хорошо.

Саяма повернулся к экрану, а Синдзё развернулась к нему спиной.

Он потянулся под экран, и в левом верхнем углу появился текст. Он сообщал: «Заданная камера начала запись»

— Роджер, Роджер. Что происходит?

— Тэстамент. Он установил на своём конце камеру, чтобы записать, что мы сейчас видим.

В то же время, от мужчин у консолей внизу раздалось одобрение.

Роджер поднял взгляд и увидел, как Синдзё на экране только что уронила полотенце.

Тусклый свет лишь слегка освещал плавную линию её кожи от плеч до боков и от талии до зада, но затем она повернулась в сторону и раскрыла свою грудь.

— Роджер! Роджер! Что это?! Это… парень!

— Тэстамент. Если моё знание верно, подобное характерно для Японии с давних времен. Как часть их этикета, военные командиры периода Сенгоку замыкались в отдельных комнатах, соревновались в способности правильно проводить чайную церемонию и хвалились своими чайными наборами.

— Я не могу в это поверить. Я не могу поверить, что Япония подобная страна.

На экране Синдзё начала помещать вокруг талии светло-коричневые подвязки и медленно натягивать коричневые чулки, по одному.

— А… Мм. Эти и вправду тугие. И они щекочут.

— Нужна помощь, Синдзё-кун?

— Нет, нет! Я смогу и сама! Не люблю беспокоить тебя понапрасну!

Когда она вымучила улыбку и вытянула ногу, чтобы натянуть чулок, мужчины внизу приняли различные незадачливые позы и издали множество разнообразных стонов.

…Вдруг это психологическая атака японского UCAT?

Пока Роджер гадал об этом, Синдзё поднялась и надела белые трусики.

Она повернулась к экрану спиной и вытащила из сумки бюстгальтер.

— Но Саяма-кун, что ты там смотришь? Это же не пошлое видео, надеюсь? Не делай этого. Я не хочу, чтобы тебя занесло слишком далеко в странном направлении.

— Роджер! Роджер! Скажи им глянуть в зеркало!

— Ха-ха-ха. Синдзё-кун, всё стало весьма забавно.

— Правда? Это весёлая программа?

Надев бюстгальтер, Синдзё накинула бежевую блузку и обернулась.

Она подошла к Саяме с озадаченным взглядом.

— ?..

Заглянув на экран, она нахмурила лоб ещё сильнее.

— Эм, Саяма-кун? Я не буду злиться, потому ты выслушаешь, что я скажу?

Она улыбнулась и глянула на Саяму.

— Это очень похоже на новую штаб-квартиру японского UCAT.

— Ха-ха-ха. Забавно, правда, Синдзё-кун?

За смехом Саямы последовал металлический звук и дрожь экрана. Запись качнулась последний раз, и затем она показывала только потолок.

— О-о чём ты только думал, Саяма-кун?! Ты только что позволил людям увидеть меня голой и услышать, как я говорю о своём первом разе! И почему это в новой штаб-квартире кучка странных иностранцев?! Они что, любители подглядывать?!

— Вовсе нет! Скажи им, что нет, Роджер!

— Полковник, в таком случае, я считаю, что у нас не остаётся выбора, кроме как принять их мнение.

— Э-эм, Саяма-кун? Я не хочу, чтобы кроме тебя это видел кто-либо ещё! А вдруг слухи о том, что я эксгибиционист разойдутся по всему свету?! Эти страны даже ничего не цензурят!

— Не переживай. Я единственный, кто записывал, Синдзё-кун. Я сохраню это всё для себя.

— Не выворачивай всё в свою пользу!

Со звуком бьющегося стекла передача завершилась, и звук с большого экрана затих.

— …

Никто не знал, как ответить на неожиданный обрыв связи.

Роджер нахмурился, Одо рядом с ним сделал то же самое, а члены американского UCAT внизу встали от консолей.

На некоторое время они все сделали пять или около того вздохов в полной тишине.

После чего Роджер, словно проверяя тишину, тихо заговорил. Он сделал это с рукой на подбородке.

— Судя по всему, мы не сможем добиться здесь удовлетворительной развязки.

1.*Команда «Внимание» по-английски.