Онлайн чтение книги Хроники конца света The Ending Chronicle / Owari no Chronicle
Перед самым представлением

Было 25 декабря, и в гавани Ёкосуки настало утро.

Внутри Концептуального Пространства располагалась подземная база американского UCAT, но зона на поверхности ныне использовалась как перевалочный пункт транспорта против Левиафана.

База соединяла силы, прибывающие из американской родины, с большим Концептуальным Пространством, окружающим Левиафана.

От Ёкосуки до восточного Токио был создан пятнадцатикилометровый коридор. Корабли, истребители и механические драконы входили туда, отключая стелс.

Затем они перемещались от Ёкосуки к восьми локациям, окружающим Левиафана.

Транспорт двигался быстро и точно.

Однако оставлял за собой шум, поэтому гавань внутри Концептуального Пространства непрерывно тряслась.

Внутри одного специального ангара гавани обнаружилось две фигуры.

Само помещение разделили, чтобы создать жилые кварталы, и внутри находилось две громадины и несколько десятков человек.

Одной из больших фигур под светом был красно-бело-голубой механический дракон.

Второй — белым Богом Войны.

У ноги дракона сидела девушка, выглядывая наружу.

Она наблюдала через полуоткрытую дверь ангара, как замедляется серый транспортный корабль.

— Из Ацуги тоже прибывает самолёт. Выглядит так, что остальные из Европы и континентальной Азии подойдут через Ируму и Ёкоту. Что думаешь по этому поводу, Алекс? Пусть нас и держат тут в своеобразном заточении.

Механический дракон по имени Алекс лишь слегка повернул голову к девушке.

— Если мы поклянёмся сотрудничать, они нас выпустят, Тацуми. Такое условие запросил Хаджи в обмен на предоставление им информации. Если мы станем сотрудничать, они проигнорируют всё, что мы сделали.

— Интересно, что чувствует Хаджи по поводу сотрудничества.

Монотонный голос Тацуми заставил Алекса ненадолго смолкнуть.

Но за время его тишины Тацуми вздохнула.

Затем наклонилась вперёд между коленями, растянула вперёд руки и сделала вдох.

Девушка свесила голову между руками.

— Мне серьёзно не даются подобные чувственные заморочки.

— Я их тоже не особо жалую. Но…

— Но?

— Я думаю, Хаджи сейчас ближе к Микоку, чем мы.

Тацуми замерла в таком же согнутом положении.

— Ближе к ней? Она хочет вернуть Сино к жизни и теперь пытается изменить мир. Может, он для неё бывший товарищ или даже семья, но он пытается её остановить. Как же он к ней ближе?

— Потому что он не отворачивается от неё, — ответил Алекс. — Тацуми. По крайней мере, мы с тобой не смотрим на Микоку. Мы оставляем всё в её руках.

— Но что бы мы ни делали, это ничего не изменит.

Тацуми медленно выпрямилась.

Она глянула на остальных людей, сидящих вокруг ангара или прислонившихся к стенам.

— Если «Ноа» используется как оборонительное оружие, он выпустит могучую армию. Все вы знаете, что будет, если мы нападём, не так ли? Ну, предположения здесь соответствуют действительности.

Она вытащила что-то от своей выпрямленной спины.

С неловкой улыбкой Тацуми показала кинжал в правой руке.

— Они даже не стали нас толком обыскивать. Будто они думают, что мы на их стороне. Но…

Она посмотрела на кинжал и осознала, что клинок трясётся.

И дрожь возрастала.

— …

Девушка уронила стальной клинок.

Он ударился о бетон, издав металлический звук.

— Тацуми, — сказал Алекс.

— Да.

Она кивнула и глянула на правое запястье, схватив его левой рукой.

Её правая рука слегка дрожала.

— После своего поражения от Рюдзи прошлой ночью я не могу нормально сконцентрироваться. …Я боюсь держать меч.

На правой ладони появилась полоса.

Красная линия постепенно утолщалась и произвела несколько алых капель.

Тацуми даже не стёрла цвет с руки.

— Я не могу даже использовать мои коронные защитные техники.

Она стиснула правую руку, и цвет выжало наружу.

Затем провела левой ладонью по полу.

— А ты как, Алекс?

Девушка подхватила что-то с пола.

Болт.

— С прошлой ночи твоё разрушение ускорилось.

Её глаза повернулись к кораблям и самолётам, захватывающим Токио снаружи, но сердце оставалось внутри ангара.

— Наша битва уже закончилась, так ты серьёзно думаешь, что мы теперь можем увидеться с Микоку?

●

День прошёл относительно тихо.

Международные UCAT входили через базы и порты по всей Японии и собирались в установленных десяти локациях вокруг Токио.

Они формировали построения внутри небольших Концептуальных Пространств, развёрнутых рядом с большим вокруг Левиафана.

Одно из таких располагалась перед станцией Митака в западном Токио. Это резервное Концептуальное Пространство использовалось для подготовки 7-го Построения.

Внутри район вокруг станции оккупировали танки и истребители, и они осматривали коридор, соединяющий Концептуальное Пространство Левиафана и маршрут, по которому двинутся их силы.

В самой же станции Митака у западного края платформы на первой лини собралось восемь человек под солнцем.

Восемь парней и девушек носили белую защитную форму.

Они сидели вокруг стола, поедая поздний обед.

Девушка с короткими волосами схватила хлеб и овощи, чтобы сделать сэндвич.

— Хио, так значит американский UCAT устроил лотерею рождественских подарков для поднятия боевого духа, да? Что ты выиграла?

Ей ответила Хио, которая зачерпывала гратен* себе в тарелку из герметичного металлического контейнера.

— Ну, Казами, я получила рождественский торт.

— Славно. Звучит, как хороший знак.

— Да. И чтобы вы не обомлели от пустых желудков на поле боя, это супер толстый торт в тридцать тысяч калорий. И — что самое интересное — я думала, мы его съедим здесь. …Почему вы все отвели взгляд? О-ответь мне, Харакава.

— Не ввязывай меня в это. Я слишком занят поглощением риса.

— Н-ну же, хотя бы гляньте на него.

Высокая девушка посмотрела на большой карамельный цилиндр, который Хио поставила на стол.

Увидев непомерно сияющую шоколадную надпись «Happy X’mas», она задумчиво наклонила голову.

— Он съедобный, Хио?

— Д-да! Микаге, хочешь кусочек?

— Ва!

Парень рядом с Микаге остановил её, схватив сзади за грудь.

— Т-ты не должна, Микаге-сан! Если ты его съешь, то сильно растолстеешь, и мне будет грустно!

— Но Рюдзи-кун, если я не помогу, Хио придётся есть его самой.

— Значит, ты уже предполагаешь, что я буду есть весь торт одна?

Комментарий Хио побудил всех снова отвести взгляд.

На западном краю темноволосая девушка потянула за рукав парня с небольшим зверьком на голове.

— Н-ну же, Саяма-кун. Если сейчас посмотришь им в глаза, то тебя тоже затянет.

— Хе-хе-хе. Синдзё-кун, я совсем не возражаю, если твоё тело обретёт немножко полноты.

— Э? П-правда, Саяма-кун?.. Ты бы предпочёл, чтобы моя грудь и зад были немного больше?

— Пока ты будешь всё правильно рассчитывать, ты будешь чудесной, несмотря ни на что.

— Правда? Ой, да ладно…

Хорошо сложенный парень покосился на парочку и показал на них пальцем.

— Эй, Чисато. Со вчерашнего дня эти чокнутые стали ещё безумнее.

— И-изумо-сан, я не чокнутая!

— Ха-ха-ха. Синдзё-кун, все чокнутые так говорят. Почему бы не последовать моему примеру?

Синдзё придушила Саяму, но никто не стал её останавливать. Это в порядке вещей. Как и Саяма, посиневший от цианоза.

Но Казами скользнула по ним взглядом.

— Если подумать, придя в их комнату общежития перед обедом, я обнаружила двух человек, спящих в одной кровати. И кто бы это мог быть?

— Э? А, н-ну…

— О? Ты что, забыла, Синдзё-кун? Словно говоря, что это наш последний шанс, мы остались на всю ночь проверять тела друг друга, включая Сецу-куна.

— Ва-а-а-а!

Пока внимание всех занимала та парочка, Хио исподтишка разрезала торт на восемь одинаковых частей.

…Мы разделим урон. Разделим его вместе!

— Да, вот для чего нужны товарищи!

— Хио, почему ты испускаешь зловещую ауру, когда режешь торт?

— Э?! К-как вы заметили?!

Когда она обернулась, крем с ножа упал на стол.

Как только он приземлился на белую скатерть, с ним произошла перемена.

— О-ох! Откуда столько жира?! Он расползается, как что-то из ужастика!

Все дружно вскрикнули и отодвинули стулья ровно на тридцать сантиметров от стола.

Растерявшись, Хио подхватила карточку комментариев производителя с коробки.

— «Этот супер толстый торт — крик протеста против жалкого современного диетического питания! Если вы сможете выжить, съев это, тогда вы действительно здоровы! — Джон А. Феттман».

По какой-то причине остальные свесили головы, а Харакава повернулся спиной.

— Это немецкое имя, так ведь? Не подкачай, Хио.

— Не подкачать в чём?!

Она схватила и потянула за ворот его защитной форме.

— Это самый обыкновенный торт. Просто немного жирноват. Глядите.

Хио ложкой смахнула немного крема с ножа в сторону голубей на станции.

Птички быстро окружили его и поклевали голубой крем на бетонном полу.

Хио повернулась к остальным.

— В-видите? Дикие животные не побоялись его без причины, так что вы тоже можете есть! Это нормальный торт. Буйные дикари вроде вас должны нормально с ним справиться!

— Хио-кун, сравнение людей с дикими животными приемлемо лишь тогда, когда речь идёт о старике или Хиба-сенсее. И, если возможно, ты бы не могла снова посмотреть назад?

— Э?

Она развернулась и увидела, что все голуби завалились брюхами на пол и свесили головки.

— Д-да что с вами, ребята?! Н-ну же, летите! Летите как ветер!

Все голуби повернулись к ней спиной и рухнули.

Хио услышала, как остальные позади неё шепчутся.

— Ох, бедняжка Хио. Слопав его весь без остатка, она станет экспертом с ожирения.

— Её тело будет набито фуа грой, как и эти голуби.

— Эй, Чисато. Если ты его съешь, то сколько тебе придется бегать? Вокруг всего земного шара?

— Да брось, Каку. Не проси невозможного. И, кроме того, разговор здесь о Хио.

…Они все держат дистанцию!

Хио медленно оглянулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как все вернулись к своему обеду с улыбкой.

Но…

— К-кто передвинул торт к моему месту?!

Все они сохранили улыбки.

— Ох, Саяма-кун, какое вкусное варенье. Оно так изумительно, что его следовало назвать «изумленье».

— Ха-ха-ха. Как очаровательно, Синдзё-кун.

…Они делают всё возможное, чтобы только не затрагивать эту тему!

Хио решилась.

С опущенными плечами она села на место и накрыла торт коробкой.

— Ты его убираешь? — спросил Изумо.

— Да. Я могу подождать… подходящего момента.

Когда она стёрла улыбку и бросила на них взгляд, всеобщие улыбки застыли.

— Х-хио? — спросила Казами, отпив красного чая. — Чтобы отбросить даже плохие воспоминания, нужна смелость. Ты можешь сжечь его как свечку.

— Смотри, как бы однажды утром ты не обнаружила его у себя во рту.

Прямолинейная угроза Хио бросила остальных в холодный пот, но они изо всех сил постарались сохранить улыбки.

— Просто на будущее, давайте посмотрим, что внутри, ладно? А ещё, постарайтесь не открывать рот на тёмной дороге ночью.

— М-мне не нравится, как это звучит… — сказала Синдзё.

Хио медленно опустила плечи и печально поднесла руки к уголкам глаз.

— Я… я не просила такой ужасной судьбы…

— Ты весьма обрадовалась, когда узнала, что выиграла торт.

— Э-это… н-ну!

— Ага… ты безнадёжна.

— Н-нет, это до того, как я узнала, какой именно торт!

— Другими словами, ты не сумела собрать все необходимые факты.

— Но… П-почему вы все такие вредины? И Харакава, прошу, смотри на меня.

— Это всегда происходит. Смирись, Хио Сандерсон.

Ей оставалось только вздохнуть и опустить плечи.

Это всегда случалось. В самом деле. Но…

…Это может быть в последний раз.

●

Хио понимала, что это может быть их последний раз.

Никто ничего не говорил, но они собрались тут потому, что все это понимали.

Ко времени ужина они разойдутся по своим локациям.

Это вполне может быть их последний раз вместе.

Таким образом, неприятности, которые они ей доставляют, на самом деле невероятно важны и ценны.

— Постойте. Я уже собиралась это признать, но это совершенно разные вещи.

— Почему ты разговариваешь сама с собой? Ты в порядке? Нет, полагаю, нет. Тогда, ничего не поделаешь. Понял.

— Х-харакава, в последнее время ты слишком быстро делаешь для себя выводы!

Как раз тогда большие часы перед Митакой отбили три часа.

Они услышали электронный писк наручных часов, и Изумо посмотрел в небо.

— Ещё шесть часов, хм?

— Интересно, каким мир будет в это время завтра, — ответил Саяма.

— А как, по-твоему, Саяма-кун, каким он будет?

— Ну, — ответил он. — Я ожидаю, что сделаю мир эрокругличным, используя твой концепт эрокруглизма.

Синдзё с улыбкой разбила варёное яйцо об его голову. И начиная с верхушки.

Яйцо громко треснуло, и Саяма упал со стула.

— Ох, извини, — сказала Синдзё. — Мне больше не обо что было его разбить. Спасибо, Саяма-кун.

…Поразительная отмазка.

Японцы и правда умеют это делать, — подумала Хио, также решив кое-что спросить.

— Но с вами всё будет в порядке? Я думаю, будет яростная битва.

Она перевела дух и набралась мужества, чтобы спросить.

— Оружие Концептуальных Ядер и правда сработает?

— Хороший вопрос, — Казами переглянулась с Изумо. — Ну, мы справимся, если Левиафан выплюнет мелких сошек. И даже если нет…

Казами перевела взгляд на Хио с улыбкой и серьёзным взглядом в глазах.

Она смотрела на неё с Хибой.

— Я слышала от американского UCAT, что у вас есть какой-то план.

— И у вас тоже, правда?

— Ну, да… В конце концов, наши атаки не повлияли на Левиафана.

Казами выпрямила спину и глянула на остальных.

— Ты тоже наверняка об этом думал. Верно, Саяма?

Она обратилась к парню, который поднялся и вернулся на стул.

Он отряхнул защитную форму руками с Георгиусом.

Однако Хио знала, что перчатки не смогли полностью разрушить концепт регенерации Микоку, хотя и разбили её философский камень.

Словно уточняя об этом, Синдзё спросила.

— Саяма-кун, Георгиус вообще сработает?

— Сработает, — Саяма кивнул и слегка стиснул обе перчатки, демонстрируя их. — В конце концов, я теперь знаю правильный способ его использовать.

— Э?

К озадаченному возгласу Синдзё присоединились и остальные.

Что это значит? — гадала Хио, когда увидела улыбку Саямы.

— Ты научила меня как в своём романе, Синдзё-кун.

— В моем романе? Я-я вправду написала что-то, способное тебя научить?

— Да. К примеру, что ты не в состоянии сдержать крика, когда я хватаюсь за твой зад так крепко, что пальцы впиваются в кожу, что пупок твоё слабо место, а линия над и под ним также посылает трепет по хребту.

— Ва-а-а-а!

Синдзё залилась краской и попыталась остановить Саяму, но все накинулись на неё, чтобы сдержать.

— Ну же, Саяма, расскажи нам! Чему Синдзё тебя научила? Расскажи нам громко и во всех подробностях!

— Ух ты, мне тоже интересно послушать.

— Ва-а! Вы спрашиваете совсем не про Георгиус, правда?!

Хио пожала плечами и подогнала Саяму, держа руку Синдзё.

— Хе-хе… Конечно о нём. А теперь, Саяма, расскажи нам, как делаются дети!

— Ва-а-а-а! — завопила Синдзё. — П-пустите! Отпустите! Вы должны меня отпустить! Нужно остановить его сейчас же! Он слишком похотливый!

— Последняя часть — хайку, Синдзё-кун. Но не волнуйся. В любом случае, мир не будет уничтожен.

— П-правда?

— Правда, — кивнул Саяма. — В конце концов, я до сих пор не получил от тебя непрямой поцелуй.

Он неожиданно посмотрел на стол и увидел бумажный стаканчик, из которого пила Синдзё.

— Ох, лёгок на помине.

С криком остальные схватили стаканчик и протянули Синдзё, которой по-прежнему не давали свободы.

— Синдзё! Синдзё! Скорее выпей остальное! Если Саяма его выпьет, он может потерять связь с миром!

С этим миром что-то не так, если мы так должны его защищать, — подумала Хио.

В любом случае с возражениями Синдзё напиток исчез в её горле.

Допив, она перевела дух.

— Ах. В-вот! Саяма-кун! Так что там за правильный способ использовать Георгиус?

— Ну, — он кивнул. — Я бы хотел чего-нибудь на замену этому стаканчику.

Услышав его желание, остальные обменялись улыбающимися взглядами с Синдзё по центру.

— Э? Нет, п-погодите, народ! Ах! Это ловушка! Это ловушка Саямы-куна!

Удерживая Синдзё, Хио подумала.

…Всё и правда так же, как всегда.

Я не уверена, хорошо ли думать об этом как о «комфортабельной жестокости», — начала она в сердце. — Но я надеюсь, мы сможем делать это всегда.

Крики протеста Синдзё (но не особо протестующие) поднимались в зимнее небо.

●

Микоку спала в вечернем небе.

Прямо на голове Левиафана.

Прошлой ночью она спала в комнате жилого района неподалеку, но было тяжело заснуть в таком безлюдном месте.

Может быть, поэтому после поедания трапезы, синтезированной Ноа, и подъёма сюда её переполняла усталость.

— Вы хорошо поспали. Конец связи.

Она так крепко спала, что Ноа не преминула заметить.

Микоку села и сложила одеяло, которым её накрыла кукла.

Затем слегка покрутила плечами.

— Под атмосферной защитой и солнцем это место как теплица.

— Оно уютно? Конец связи.

— Да, — она посмотрела на Ноа и слегка постучала по голове Левиафана. — Ты действительно машина, созданная для людей.

— В данный момент я только для вас. Конец связи.

— Правда, — ответила Микоку, после чего тут же поправилась. — Нет.

Она посмотрела за стекло в центре головы Левиафана.

Микоку взирала на девочку там.

— У нас есть только Сино. И только самоудовлетворение устрашающих масштабов.

— Тэстамент.

Ноа кивнула, но затем…

— Прибыли те, кто пытается нас остановить. Конец связи.

— Значит, они здесь.

— Тэстамент, — ответила Ноа.

Если посмотреть вниз, прямо под Левиафаном и вокруг него виднелись белые очертания.

Это крылатые автоматические куклы, Боги Войны, перекрывающие дороги, и механические драконы, летящие в небе.

Со времени простоя в Левиафане их внешний вид изменился.

— Ты использовала созданные концепты, чтобы модифицировать их для сражения, не так ли?

— Это необходимо для победы. Конец связи, — сказала Ноа. — И чтобы позвонить в колокол. Конец связи.

— Да.

Микоку встала и окинула взглядом вечерний мир, растянувшиеся во все стороны от Синдзюку.

— Придите послушать звон колокола Ноа. Сегодня день рождения спасителя. Это день торжества. Воистину наилучший день для звона в колокол.

Она увидела, как за горами на западе садится солнце.

Его заходящие лучи исчезли прежде, чем ей представилась возможность вздохнуть.

— Наступила ночь. Ночь последней битвы.

На этих словах солнечный свет полностью растворился, и остался только алый след.

Небо холодело и темнело.

Мир приближался к ночи.

●

25-го декабря в 20:40 в радиусе пятнадцати километров от Токийской станции Синдзюку началось восемь различных движений.

Это было начало.

Внутри Концептуальных Пространств на улицах самолёты и танки формировали строй, а на больших парковках или эстакадах дрожали механические драконы.

Поле боя покрывало восемь районов.

Вокруг Синдзюку собралось оружие, содержащие восемь мировых драконов.

Каждое Концептуальное Ядро получило своего носителя.

1-й район: Север. Кита. Лидер — Хиба. Драконопробивающее оружие Керавнос.

2-й район: Северо-восток. Аракава. Лидер — Касима. Драконорассекающие оружие Тоцука.

3-й район. Восток. Сумида. Лидер — Хио. Драконоопаляющее, оружие Веспер Пушка.

4-й район: Юго-восток. Кото. Лидер — Саяма. Драконоударяющее оружие Четыре Драконьих Шара.

5-й район: Юг. Мегуро. Лидер — Казами. Драконопронзающее оружие G-Sp2.

6-й район: Юго-запад. Сетагая. Лидер — Брюнхильд. Драконорежущее оружие Грам.

7-й район: Сугинами. Лидер — Изумо. Драконорубящее оружие V-Sw.

8-й район: Северо-запад. Нерима. Лидер — Абрам. Драконоразящее оружие B-Sp.

Печати небес и земли будут управляться Синдзё и Саямой, которые взяли Вонамби и Мукити в 4-м районе.

Вонамби займёт небеса, а Мукити — землю.

Печать, декларирующую их, необходимо активировать сверху Левиафана над станцией Синдзюку.

Если они создадут замыкающую стену на равном расстоянии между небесами и землёй и поймают Левиафана в центре, предположительно, можно будет удерживать силу печати стабильной во всех направлениях, и, следовательно, сдержать Левиафана.

Для этого Синдзё и Саяма приблизятся к Левиафану вместе с остальными представителями. Их план — прибыть наверх дракона с помощью механического дракона или чего-то такого.

Несложно догадаться, что Микоку и Ноа будут там.

Если UCAT сможет сдержать атаки Левиафана и закончить десятигранную печать с декларациями до 22:30, они победят.

Если Микоку и Ноа смогут оттянуть печать и декларации до полной активации отрицательных концептов в 10:30, победят они.

Основную проблему вызовут печати небес и земли.

Их нужно активировать на Левиафане, поэтому Саяме и Синдзё придётся сражаться с Микоку и Ноа.

Фактически, победа сведётся к тому, сумеют ли они победить тех двоих и установить печати.

А что до поддержки, на их стороне международные UCAT и Гиры.

UCAT само сформировало резервную армию, а ученики и остальные объединились, чтобы создать войско множества национальностей и стран.

Если считать и членов других Гиров, это даже многовидовая армия.

Одни из них обычно носили на работу костюмы, другие чинили в рабочей одежде автомобили, третьи работали на кассе в форме магазина, а остальные могли быть аграрниками, уборщиками или охранниками.

Обычно, к этому времени они бы вернулись домой на Рождество.

Тем не менее, все стояли здесь вооружённые личным оружием и в защитной форме.

●

В 20:41, когда все закончили приготовления, из передатчика раздался голос Саямы.

Слушая его величественный голос, они тихо выдохнули пар под тьмой и светом.

— Доброе утро, дамы и господа. Пришло время миру проснуться.

Они все слушали.

— Ваша сегодняшняя миссия — отлупить дурёху, которая понятия не имеет, что делать с собой, потому что ей не с кем провести эту чудесную ночь. Вы должны настоять, чтобы она дала ночи продолжаться. Но запомните одну вещь.

Саяма продолжил.

— Она — иная версия всех нас.

Всем разом перехватило дух.

Их белое дыхание растворилось, и они сосредоточились только на голосе Саямы.

— Чувство гнева от недавней утраты, память и боль, что не дают покоя годами после, бывает у всех нас, и все мы хотим, чтобы оно прекратилось… Иными словами, она просто пытается сделать для нас то, чего мы не можем. Как следствие, я думаю, есть одно обещание, которые мы должны непременно сдержать.

А именно…

●

В 20:42 Саяма держал телефон у уха во главе армии в Ариаке.

— Когда мы одержим победу в этой битве, мы не обвиним Тоду Микоку ни в каких преступлениях.

●

В то же время глаза Синдзё, слушавшей Саяму сбоку, широко распахнулись.

— Ты хочешь сказать…

Она глянула на него, и он тихо заговорил, не поворачиваясь к ней.

— Слушайте. Она пытается отринуть этот мир. Я одновременно не позволю и не осужу её действие. Я выброшу её на мороз, говоря, что отрицание мира — невелика беда.

Поэтому…

— Если вы думаете, что убийство от её руки будет напрасной смертью, тогда уходите. Если вы желаете наказать её или убить, тогда сделайте это лишь после того, как накажете и убьёте себя. В конце концов — позвольте сказать снова — она иная версия всех нас. Похоже, ей не с кем провести эту ночь, но лишь потому, что это мы сегодня составим ей компанию. Поэтому…

Она услышала его слова.

— Не позвольте этому партнёру убить вас во время танца. Она отчаянна, всё равно, что верный оруженосец, не позволяющий себе приблизиться к принцессе.

●

В 20:43 никто не двинулся в ответ на объявление Саямы.

Никто не отступил и не убежал.

По этой причине, голос Саямы продолжил с различных передатчиков.

— У всех у вас странные вкусы.

И…

— У меня тоже странные вкусы.

●

В 20:44 Хио готовилась сесть на борт Сандера Феллоу.

Позади специально экипированного синего механического дракона, она пыталась развести Харакаву на поцелуй.

Он отказался.

Но после того как они залезли в кабину, он сделал это, не говоря ни слова.

●

В 20:45 Хиба закончил проверку дополнительного вооружения Сусамикадо.

Сибил спросила его об эволюции Микаге. Она спросила, знал ли он, какое новое проявление она собиралась показать ему как раз перед тем, как Тацуми разрушила её философский камень.

Хиба выдал следующий ответ:

— Она теперь может иметь детей, да?

Микаге только покраснела, улыбнулась и выдала «м-м» в подтверждение.

●

В 20:45 Казами держала G-Sp2 и взяла у отдела разработок тонкий металлический цилиндр.

Она кивнула, когда ей сказали, что это «просто на всякий случай». Затем вздохнула и позвонила по телефону.

— Каку?

Она перевела дух.

— Эй? Каково это, стоять перед всем миром?

●

В 20:47 Изумо взвалил V-Sw на плечо и зажал мобильный между головой и вторым плечом с металлическим цилиндром отдела разработок, висящим на поясе.

— Как настроение? Фестиваль ведь вот-вот начнётся?

●

В 20:48 Микоку скрестила руки, стоя на лбу Левиафана с Ноа за спиной.

Она осматривала прозрачную трёхмерную карту Токио с белыми огнями, обозначающими её армию.

— Итак, пришло время решить, каким будет этот мир.

●

В 20:49 Ноа кивнула при словах Микоку и рассчитала предположительное время создания положительных концептов.

Ответ вывел 22:30:18 сегодня ночью.

— Прошу, позвольте мне позвонить в колокол. Конец связи.

Как Левиафан, она отдала команды армии.

Они вместе постараются использовать свои автономные решения, чтобы истребить силы врага.

●

В 20:50 операторы устройств создания крупномасштабного Концептуального Пространства, содержащего Левиафана, засекли движения в показаниях философских камней внутри.

Они подняли мощность, чтобы усилить стены пространства и доложили восьми армиям о начале движения войск Левиафана.

Ангелы, Боги Войны и механические драконы расправляли крылья.

●

В 20:51 в настоящей версии Синдзюку снаружи Концептуального Пространства фонари осветили уличную сцену и людей, собравшихся на дороге.

Услышав, как группа разогрева настраивает инструменты, толпа возликовала, чтобы стерпеть мороз.

Их голоса вполне можно считать прелюдией перед фестивалем.

●

В 20:52 внутри поместья Тамия, что в Акигаве восточного Токио, Рёко смотрела прямую трансляцию из Синдзюку.

Она попросила чая.

— Ко-о-одзи, уже начинается, так ты бы не мог принести чая и сладостей?

— То есть ты не зовёшь меня посмотреть?!

Кодзи вздохнул на кухне, открыл окно, чтобы проветрить помещение, и посмотрел на небо.

Он вглядывался в безлунное, облачное небо.

●

В 20:53 жена Касимы, Нацу, закрыла ставни их дома в Танаси северного Токио.

Звук бы привлёк внимание ребёнка и разбудил её, поэтому она закрыла их не до конца.

Женщина взяла малышку, чтобы её успокоить, и посмотрела на входную дверь.

Там стояла большая картонная коробка, обёрнутая красной лентой.

— Ещё слишком рано для трёхколёсного велосипеда.

Смущённо улыбнувшись, она осмотрела коробку с ребёнком на руках.

Его прислали её родители.

●

В 20:54 три типа крылатых автоматических кукол, три типа Богов Войны и три типа механических драконов начали выдвигаться, используя свои способности.

На их поверхности были написаны имена, на основе которых их смоделировали.

Они происходили от иерархии ангелов.

Все открыли рты, закрыли глаза и издали слова.

— Это будет священная ночь?

Их голоса и интонации принадлежали Микоку.

Это голоса временной личности, которой Ноа их наделила.

Оставленная Топ-Гиром личность привела девять типов ангелов в движение.

Они рассекали ветер на пути к границе поля боя.

Они выходили на охоту за волями, противостоящими намерениям небес.

●

В 20:55 Саяма поднял правую руку.

Удивившись, все молча сосредоточились на нём.

— Хе-хе-хе. Вы попались на мою уловку, господа. Настоящая команда исходит отсюда.

Он слегка поднял левую руку и получил от Синдзё удар ногой с разворота.

●

В 20:56 Саяма встал и снова поднял левую руку.

В то же время Концептуальное Пространство Левиафана соединилось с восемью, окружающими его.

●

В 20:57 повеял ветер.

Он служил доказательством, что они соединились с крупномасштабной зоной.

Дуновение ветра знаменовало слияние поля боя.

И приводило с собой врагов.

●

В 20:58 Саяма увидел впереди по дороге, на которой они стояли, рой ангелов.

Они находились приблизительно в сто двадцати метрах.

Кукла-ангел во главе приняла осанку, знакомую Саяме.

— Это ты, Тода Микоку? Вся эта армия — ты?

Ангел не ответил, но левая рука Саямы всё равно поднялась.

— Дамы и господа, приготовьте оружие!

●

В 20:59 они все ответили.

— Тэстамент!

После небольшой паузы голос Саямы дал им ещё один толчок вперёд.

Он взмахнул левой рукой и проговорил к врагу, который заготавливал оружие и двигался так же, как и его иное «я».

— Господа.

●

И ровно в 21:00.

— Да начнётся бой!

Саяма проревел.

— Go Ahead!

1.*Гратен — это любое сладкое или несладкое блюдо, запеченное в духовке до образования аппетитной корочки.