Онлайн чтение книги И как мне сделать предложение семерым?! Need to Propose to Seven Men What to Do!
Глава 23

Один из семи богов Царства Демонов: Лин Сюань, император Гнева, красными зрачками и распутной личностью, совершенно свободен в своих действиях, он самый могущественный демон с самой сильной боевой мощью. Воинственный и склонный к дракам, в его глазах люди делятся только на два типа: первые - те, с кем можно драться в полную силу, а вторые - слабаки. Исход битвы с ним - только смерть, и он не утруждает себя тем, чтобы взглянуть на слабых.

Если Чу Муюнь мог составить свой рейтинг тех, чьё внимание он должен привлечь, то Лин Сюань определенно был бы третьим снизу.

Потому что этот парень всю свою жизнь любит драться, и в его голове нет ниточки влюбленности, так что заставить этого маленького волчьего пса влюбиться, наверное, труднее, чем дать ему "мясо да кости"!

Однако лично Чу Муюнь им очень восхищается.

Сумасшедший, властный, дикий и красивый одинокий волк.

Чу Муюнь - страстный человек, и ему, естественно, нравятся такие люди.

Конечно, только если наблюдать за ним издалека и не подходить слишком близко.

Но если всё же придётся подойти……

Ха-ха, просто посмотрите на нашего императора Гордыни.

Он думал об этом триста лет, и почти сразу, как только наступил условленный день, эта бешеная собака тут же побежала, независимо от того, хотел он этого или нет, они должны были сразиться, и при чём обязательно до смерти.……

Говорят, что когда ученый встречает солдата, исход очевиден.

Каким бы величественным и эрудированным ни был Мо Цзюшао, он едва мог отстрочить их встречу на триста лет.

Этот эпизод - второй поворотный момент судьбы Мо Цзюшао.

Сначала яростный огненный яд Янь Цзюньцина отравил его демоническую душу, а затем вызов Гнева привёл к тому, что он был серьёзно ранен.

Именно из-за этой травмы главный герой и почерневший малыш Янт смогли убить Гордыню. В противном случае, даже если бы Мо Цзюшао можно было подавить с помощью яда яростного огня, его сила всё ещё оставалась очень высокой и ужасающей. Если бы он действительно хотел, он бы давно убил главного героя раз 20, малыша Яня - 10.

Что Чу Муюнь собирается делать с таким важным сюжетным моментом?

Конечно, это было сделано для того, чтобы одним махом завоевать императора Гордыни!

Лин Сюань стоял лицом к ветру, от чего его рыжие волосы развивались роскошной дугой, а черты лица были чрезвычайно красивы. Если бы не кровожадность в этих алых глазах, одна эта дикая и красивая поза, вероятно, очаровала бы наповал тысячи девушек.

Он слегка скривил свои тонкие губы и повысил голос:

 - Триста лет назад из-за Янь Шэня твой совершенствование понесло большие потери в попытке прорваться через царство богов. В то время ты сказал, что если бы я сражался с тобой, то у тебя не было бы шанса, поэтому я дал тебе время восстановиться. Выполнишь ли ты своё обещание сегодня?

Его голос понизился, и на ступеньках из белого нефрита появилась голубоватая фигура.

Светлая ткань одежды Император Гордыни струилась, словно вода, а чернильные волосы бали украшены нефритовой короной. Он стоял на возвышенности, под его ногами облака, что создавала иллюзию, будто он небожитель, спустившийся на землю.

Он заговорил мягким и лёгким голосом:

 - Лин Сюань, ты не сможешь убить меня.

В тот момент, когда Лин Сюань услышал его, его красные глаза вспыхнули ещё более ослепительным пламенем. Он с большим интересом облизнул нижнюю губу:

 - Как я могу знать, если не попробовал?

Глаза Мо Цзюшао были холодны:

 - Сколько бы раз ты ни пытался, ты не получишь желаемого результата.

 - Ну и что? - мужчина высокомерно улыбнулся, - Если я не могу убить тебя, тогда ты убьёшь меня. Лин Сюань никогда не был человеком, который боится смерти.

Мо Цзюшао уставился на него:

 - Тебе обязательно драться со мной сегодня?

Лин Сюань тоже уставился на него:

 - Я должен увидеть искусство охоты на луну, известное во всех трёх мирах!

 - В таком случае... - Мо Цзюшао поднял руку, и от внезапной вибрации длинный тёмно-синий меч вырвался из воздуха и твердо приземлился в его ладонь, - Как пожелаешь.

Битва началась!

Чу Муюнь не стал спешить на место происшествия, а поспешил в резиденцию Янь Цзюньцина.

В такой критический момент Зеро следил за полем боя, полагаясь на Гордыню и Гнев, чтобы проанализировать ход битвы, и рассчитал время для плана Чу Муюня.

Сразу после прибытия в общежитие Янь Цзюньцина молодой человек уже оделся и вышел. Увидев Чу Муюня, он с тревогой спросил:

 - Брат Юнь, ты ранен?

Он мог ощущать мощную странную огромную силу, и подавление этой силы было даже сравнимо с подавлением всевышнего.

Янь Цзюньцин инстинктивно рассудил, что это сильный враг, и он был настолько силён, что Господину пришлось лично принять меры!

Он почувствовал облегчение, когда увидел приближающегося Чу Муюня. Взяв его за руку, он продолжил:

 - Все в порядке, брат Юнь, я защищу... - прежде чем прозвучало слово "тебя", Чу Муюнь внезапно поднял руку, и Янь Цзюньцин увидел капли крови. Они падали с его пальцев, а потом первоначально пустая комната осветилась чёрными светом, как будто её испачкали чернилами.

Янь Цзюньцин вообще не разбирался в формациях, но после того, как он так долго следил за Чу Муюнем, он мог видеть, что тот делает.

 - Брат Юнь, что ты делаешь?

Построение было организовано давным-давно, и всё, чего не хватало - это катализатора для активации. Чу Муюню потребовалось всего три секунды, чтобы активировать "построение заключения" и идеально заточить в нём Янь Цзюньцина.

Поняв, что он в ловушке, Янь Цзюньцин запаниковал:

 - Брат Юнь... ты...

Выражение лица Чу Муюня было спокойным, но в его глазах мелькнули следы мелочности и нежелания:

 - Ты должен жить.

Он сказал ему три слова, но Янь Цзюньцин, как молотом, был сбит с толку:

 - Что ты собираешься делать? Куда ты идешь? Брат Юнь!Ты... - он почти закричал, до крайности напуганный ужасными мыслями, поднимающимися в его сердце. Он был связан строем и не мог пошевелиться, но смог говорить, - Не ходи туда! Там опасно! Господин сам сможет с этим справиться, брат Юнь, когда ты пройдешь... ты...Ты умрешь!

 - Я просто делаю то, что должен делать, Сяо Цин... - Чу Муюнь поддержал его и произнёс последнюю фразу, - Пожалуйста, живи хотя бы ради себя.

Сильный чёрный туман вырвался из строя, и Янь Цзюньцин едва мог ясно разглядеть фигуру Чу Муюня, но в этот момент эта сцена совпала с ночью, которую он никогда не сможет забыть.

Дом семьи Янь рухнул, кровь и миазмы поглотили надежду на выживание. Он наблюдал, как его семья трагически погибла, бессильная и беспомощная, оставив только безграничное отчаяние и боль в его груди.

Пережив ту катастрофу, он поклялся, что никогда больше не потеряет никого, кто заботился о нём, и он будет защищать всех, кого хотел защитить.……

Но теперь... Как раз тогда, когда он думал, что становится сильнее, думал, что способен и что может создать надежду.……

Он повторил ту же ошибку.

Фигура уходящего Чу Муюня совпала с его отцом, который умер, чтобы защитить его.

Та же сцена и те же чувства заставили Янь Цзюньцина чуть не упасть в обморок. Раскаяние в его сердце расцвело, пустило корни в его сердце и дико росло с невероятно высокой скоростью. В конце концов, вся плоть и кровь были пронизаны одной единственной мыслью: стать сильнее, стать сильнее, ты должен стать сильнее!

Только так можно... защитить человека, которого он хочет защитить. Только так он не потеряет человека, которым дорожит, и только так он не будет такими некомпетентными, смущенными и отчаявшимися.

Янь Цзюньцин не кричал громко, но черты его лица были искажены до крайности из-за нахлынувших эмоций в сердце. Он был ошеломлён, и его голос был очень горьким:

 - Не умирай, брат Юнь, не умирай!

Чу Муюнь позаботился о Янь Цзюньцине и поспешил к воротам. 

«Как продвигается битва?»

Зеро внимательно наблюдал: [Двадцать процентов.]

Это то, о чём они договорились. Зеро может проанализировать запас силы в двух телах. Поскольку Гордыня и Гнев примерно равны, пока они используют менее половины своих сил, определить победителя не так легко.

Ключевой момент - это когда оба человека используют более половины своих сил.

Чу Муюнь ждал, затаив дыхание, а Зеро продолжал сообщать ему цифры.

Две фигуры на вершине сражались друг с другом. В парадном зале пика Тысячи Фениксов уже бушевал сильный шторм, и великолепный дворец был погружён в хаос. Из-за переполняющего мощного давления вся гора начала трястись, и даже небо потемнело. Раскатах грома расколол небо и казалось, что приближается взрыв.

Чу Муюнь наконец остановился в безопасном месте. он смотрел на поле боя, но на самом деле ничего не мог разглядеть.

Двое людей почти превратились в тени, чёрные, красные и синие, с ярко сияющими мечами, с мощной силой, которая могла легко разбить твёрдые кристаллы на куски.

Чу Муюнь не отводя взгляд смотрел на них. Он должен быть внимателен и не должен допустить ни малейшей ошибки.

Активация формирования на минуту раньше не заманит этих двух людей в ловушку.

Активация формации с опозданием на одну минуту приведёт к повреждению формации из-за неистовой силы этих двух людей, и даже если она будет активирована, её мощность будет значительно меньше.

Самый тонкий момент, который он подсчитал, заключался тогда, когда сила Гордыни и Гнева достигнет примерно 50%……

Голос Зеро вернулся к жесткому электронному тону: [Сорок процентов, сорок пять процентов, сорок шесть процентов, сорок семь процентов...]

Когда он, наконец, договорил: [Сорок девять процентов] Чу Муюнь быстро порезал себе запястье, откуда тут же хлынуло много крови, сопровождаемая электронным звуком [пятьдесят процентов...] она приземлилась, и вокруг него внезапно появились огромные кроваво-красные линии.

Мо Цзюшао и Лин Сюань одновременно заметили нечто странное. Их реакция была быстрой, как молния, они одновременно бросились к выходу из строя, очевидно, пытаясь вырваться из формации.

Но Чу Муюнь рассчитал всё невероятно точно. Он оценил их реакцию и скорость, когда они использовали всего 50% своей силы.

Так что... выхода нет.

В одно мгновение два гордых императора царства Демонов одновременно перестали двигаться. Они запутались в кроваво-красных линиях и твердо стояли на месте.

После большой войны эти два человека всё ещё величественны.

Красные глаза Лин Сюаня, казалось, стали ярче, его пальцы, горящие чёрным пламенем, злым и очаровательным, а сила, заключенная в них, была ужасающей.

Синий шёлк Мо Цзюшао был похож на чернила, а его светло-серые глаза полностью потемнели. Он держал длинный тёмно-синий меч, сияющий блеском, и, не мигая, смотрел на молодого человека в центре строя.

Молодой человек был одет в серебристо-белую мантию, сотканную из снежного шелка, собранного людьми из самого холодного места во время его особого путешествия. Цвет был подобен снегу и морозу, а блеск был прекрасней, чем звезды и луна. Он был редким и чрезвычайно ценным.

В это время это красивое платье было покрыто алой кровью, и в сильном контрасте оно было похоже на цветы, распустившиеся среди ночи, прекрасный до крайности, но и отчаянный до крайности.

Чу Муюнь поднял голову и посмотрел на Мо Цзюшао:

 - Это ты убил семью Чу... Это был ты!