Онлайн чтение книги И как мне сделать предложение семерым?! Need to Propose to Seven Men What to Do!
Глава 20

Услышав это, император Гордыни был слегка поражён.

Десять лет назад, когда семья Чу была уничтожена, Мо Цзюшао нашёл этого смущённого мальчика в море огня.

Он привёз его на пик Тысячи Фениксов и бережно растил в течение десяти лет. Почему?

Люди, знакомые с Мо Цзюшао, знают, что ему просто нравится выращивать и создавать красивые вещи своими руками, точно так же, как кто-то любит выращивать цветы и траву, ему нравится воспитывать людей.

Потому что по сравнению с растениями непостоянные люди гораздо интереснее.

И после того, как он довёл его до предела, он с нетерпением ждал удовольствия сломить его.

Чем он совершеннее, тем прекраснее момент, когда он разрушается.

Чем чище он, тем более ошеломляющим является момент отчаяния.

Нет никаких сомнений в том, что юноша в его объятиях полностью превратился в восхитительный фрукт, который может подарить ему огромное счастье, но... теперь он не хочет ломать его.

Император Гордыни опустил глаза, нежный поцеловал мальчика в лоб, и сказал мягким и очаровательным голосом:

 - Если ты не можешь продолжать, позволь мне это сделать за тебя?

Чу Муюнь посмотрел на него снизу вверх, его тёмные глаза были окружены водяным паром, но он упрямо отказывался позволить себе плакать:

 - Отец, ты можешь просто сказать мне, кто это...

Окончательное уничтожение семьи Чу определенно было стальной иглой в сердце Чу Муюня. Лишь незначительное упоминание вызывало сильную боль в сердце.

Мо Цзюшао тихо вздохнул:

 - Причина, по которой я всегда отказывался говорить это, заключается в том, что я боюсь, что ты молод и импульсивен.

 - Кто это, чёрт возьми! - Чу Муюнь крепко сжал его одежду, костяшки его пальцев побелели, показывая, что он был поражён и пытался подавить свою ненависть и нежелание, - Я больше не могу практиковаться, я не могу освоить девятый стиль Луны Шао... Отец, просто скажи мне. Пожалуйста, скажи!

Терпеливая поза молодого человека вызывала жалость, Мо Цзюшао успокаивающе поцеловал его:

 - Я скажу тебе, но ты должен быть послушным и ждать, пока я со всем разберусь, хорошо?

 - Да! - Чу Муюнь смотрел на него, не моргая.

 - Это Гнев.

Когда Чу Муюнь услышал этот титул, всё его тело вздрогнуло, цвет лица становился всё бледнее и бледнее, и даже в его глазах появилось выражение глубокого отчаяния.

Мо Цзюшао смягчил свой расстроенный голос:

 - Если бы это был кто-то другой, я немедленно отомстил бы за тебя. И не позволил бы ему жить счастливо в течение десяти лет, но...

Ему не нужно заканчивать говорить, кто в этом мире не знает императора Гнева - Лин Сюаня*.

(п/п 凌 [ líng ] - лёд; 玄 [ xuán ] - чёрный)

Самый сумасшедший человек во всём мире Демонов, он ходит по всему миру, лихорадочно одержимый борьбой, его талант чрезвычайно высок, а по уровню совершенствования его можно назвать первым человеком в мире.

Что ещё более страшно, так это его боевой опыт, закаленный тысячами боёв, и его сумасшедшее и настойчивое желание победить, которое выходит за рамки воображения обычных людей.

 - Неудивительно, что ты отказался рассказать мне, отец. - пробормотал Чу Муюнь.

Разрыв между ним и Лин Сюанем был слишком велик. Мо Цзюшао попросил его освоить девятый стиль Луны Шао, прежде чем сказать, кто убийца. Дело было не в том, что тогда он был не способен нанести удар убийце, а в том, что, достигнув этого уровня, он мог избавиться от незрелости "новорожденного телёнка, который не боится тигров", чтобы по-настоящему увидеть разницу между ними.

Мо Цзюшао пообещал ему:

 - Не волнуйся, я заставлю его заплатить за то, что он сделал.

Зеро: [То, что я сказал, настолько реалистично, что я почти верю в это.]

Чу Муюнь: «Мне нравится твоя наивность.»

Зеро: [Застенчивый.JPG]

Чу Муюнь: «Для него имеет смысл сваливать вину на Гнев.»

Зеро серьёзно вспомнил тирана номер один в истории и серьёзно ответил: [Даже если ты столкнёшься с Гневом, я боюсь, что он всё признает без колебаний.]

«Конечно, этот парни получает кайф от драк, так что не будет отказываться от ещё одной "вины".»

Малыш Зеро был немного смущён: [Как ты тогда раскроешь правду? Опять попросишь помощь у Зависти?]

Чу Муюнь покачал головой: «Если Гордыня решил скрыть это, он не позволит Зависти снова обострить ситуацию.»

В конечном счете, два Зависть уже "воспользовался" им из-за равнодушия Гордыни. Хотя первый раз был преднамеренный, во второй раз, который был случайным, но тоже не остановил его.

Но в этот третий раз он определённо не позволит ему снова создавать проблемы.

Без Янь Шэня, как Чу Муюнь мог раскрыть важный сюжет "Мо Цзюшао уничтожил семью Чу"?

Легко.

Есть хорошо сказанная поговорка: не делай глупостей и останешься жив.

Мо Цзюшао всем сердцем хотел уничтожить его, и ненависть к убийце его отца была самым важным моментом. Он закладывал фундамент более десяти лет, а затем быстро бы от него избавился. Как это могло быть так просто?

Более того, Чу Муюнь слишком хорошо знал, чего хочет Гордыня.

Мо Цзюшао ничего не мог сделать со своей собственной натурой.

Хорошо выспавшись ночью, Чу Муюнь на следующий день почувствовал себя отдохнувшим, потянулся, встал с постели и пошёл.

Хотя база совершенствования была полностью уничтожена, он только вернулся в ряды обычных людей. Большая часть прежней слабости была притворной... Но это правда, что он больше не мог держать меч. Это действительно жаль. Он пристрастился к практике в течение десяти лет, но не мог делать это сейчас, даже если чесались руки.

К счастью, у него есть дела поважнее.

Как самосовершенствующийся маленький белый цветок, даже если он не может совершенствоваться, он не должен становиться рисовым червём*.

(п/п Это метафора про человека, который напрасно потребляет рис, ничего не производя взамен.)

На пике Тысячи Фениксов богатая коллекция книг, и Чу Муюнь всё ещё хочет прочитать всё это за свою "жизнь" и запомнить, поэтому, естественно, он не будет терять время.

После нескольких месяцев наблюдения за этим, в дополнение к ежедневной реабилитации и физическим упражнениям, Чу Муюнь больше не брал в руки меч. Вместо этого он погрузился в океан знаний и изучил медицинские книги и книги по формациям.

Обе эти дисциплины не требовали никакого совершенствования. Если он будет хорошо учиться, он будет гордо стоять на вершине мира.

Хотя это очень сложно, и многие люди не могут освоить их за всю жизнь, но Чу Муюнь, очевидно, не принадлежит к этим "многим людям".

Когда Мо Цзюшао вернулся в спальню, он увидел молодого человека, сидящего перед окном и листающего древние книги. Заходящее солнце светило сквозь тонкую оконную сетку и падало ему на шею, когда он слегка наклонил голову, как будто к нему был прикреплен слой золотого света. Красивый и соблазнительный.

Он подошёл и тихо прикрыл его сзади:

 - Что смотришь?

Чу Муюн, казалось, только заметил, что он вернулся. Он повернул голову, и его глаза были полны радости:

 - Отец, ты вернулся.

Мо Цзюшао забрал "Формацию Чёрной Ян", которую держал он в руке, и тихо сказал:

 - Не напрягайся так, сделай перерыв.

Чу Муюнь повернулся, поднял голову и поцеловал его, прежде чем сказать:

 - Я не устал, отец, мне нравятся эти вещи.

Мо Цзюшао опустил голову и посмотрел на него, внезапно почувствовав, что сердце в его груди бьется очень быстро.

После десяти лет практики он больше не мог прикасаться к мечу.

Все таланты юноши исчезли в одночасье.

Но молодой человек перед ним не был подавлен, не сдавался и даже активно искал другое направление, способ достичь вершины.

Это так прекрасно, эта душа так прекрасна, что заставляет трепетать.

Мо Цзюшао не мог не ожидать этого с нетерпением. Если бы мальчик знал, что именно он был убийцей семьи Чу, если бы мальчик знал, что всё перед ним было ложью и его отец был виновником трагедии его жизни...

Что было бы с Чу Муюнем? Что станет с этой прекрасной душой?

Может ли он все ещё держаться, не склонить голову и сохранить гордость, запечатленную в его костях?

Или он рухнет?

Или из-за боли, которую он испытает, он стали ещё красивее?

Независимо от результата, Мо Цзюшао обнаружил, что его безмолвное сердце бьётся быстрее.

В ту ночь Чу Муюня обслужили довольно хорошо, хотя он почти подумал, что Мо Цзюшао не удержится и трахнет его снова... Но, к счастью, самообладание тысячелетнего девственника [какого-то чёрта] не лопнуло, и он сдержался.

Судя по взволнованному виду Мо Цзюшао в ту ночь, Чу Муюнь знал, что он успешно флиртовал с ним.

Тогда ему просто нужно подождать.

Малыш Зеро в последнее время усердно трудился, чтобы быть хорошим помощником, поэтому, понаблюдав на ним некоторое время, он обнаружил проблему.

[Пылающий огонь был подавлен, однако скоро ведь появится ещё один важный сюжет?]

Чу Муюнь кивнул: «Да, всего через месяц или два.»

Зеро внезапно осенило: [Ты планируешь...]

Чу Муюнь: «Малыш, мне немного не по себе от того, что ты такой умный.»

Зеро：[……]

Перемена произошла, когда приближалась зима, и небо похолодало, Янь Цзюньцин объявил о своём дне рождения.

Мо Цзюшао устроил для него банкет, а Чу Муюнь преподнёс Янь Цзюньцину подарок.

Янь Цзюньцин посмотрела на маленькую нефритовую бутылочку в своей руке и с любопытством спросила:

 - Брат Юнь, что это?

Чу Муюнь улыбнулся:

 - Это пилюли Нефритового Очищения, хотя они и не высокого качества, я сам их сделал.

Янь Цзюньцин удивленно сказал:

 - Брат Юнь, ты потрясающий!

Чу Муюнь застенчиво улыбнулся:

 - Они не такие мощные. Потребовалось много времени, чтобы изготовить такую маленькую бутылочку.

Янь Цзюньцин:

 - Как это могло быть! Я слышал, что заниматься алхимией чрезвычайно трудно. Многие мастера учились сотни лет, прежде чем смогли с трудом практиковать алхимию низкого уровня, но брат, ты...

Слыша это слово "сотни лет", выражение лица Чу Муюня было немного мрачным.

Янь Цзюньцин понял, что сказал что-то не то, и немного встревожился.

Мо Цзюшао взял разговор в свои руки:

 - Сядьте, прежде чем поговорить.

В начале банкета, хотя их было всего трое, Янь Цзюньцин был очень счастлив, всё время ярко и с любовью улыбаясь.

Чу Муюнь не мог удержаться, но взглянул на него ещё дважды и почувствовал в своем сердце: сшитая на заказ специально для него невестка действительно прекрасно, думая о будущем, она будет более привлекательной, они определённо весело проведут время, прежде чем он встретит главного героя, полного крови...

Кто может понять это слабое чувство сердечной боли?

На следующий день Чу Муюнь согласился сопровождать Янь Цзюньцина вниз с горы, чтобы развлечься, а Мо Цзюшао договорился, чтобы кто-нибудь был охранником.

Янь Цзюньцин шагнул вперед, встал и сказал:

 - Господин! Я могу защитить брата Юня!

С этим чётким тихим голоском Чу Муюнь мог только повторять в своём сердце: «Не цепляй меня, не цепляй меня, не цепляй меня.»

Малыш Зеро, который мог слышать его сердце: [...]

С Мо Цзюшао всегда было легко разговаривать, поэтому он ответил:

 - Хорошо, идите развейтесь. Сяо Цин, позаботься о своём брате Юне.

Глаза Янь Цзюньцин заблестели, и он стал более уверенным после этого ободрения.

Чу Муюнь: «Честно говоря, я чувствую его настроение. Такой трогательный маленький парень такой жестокий!»

Зеро некоторое время размышлял: [Сейчас ты более жестокий, чем он.]

Чу Муюнь: «......»

Зеро: [ ⊙-⊙？] Что-то не так? Для Гордыни, очевидно, хозяин гораздо более привлекателен, чем Сяо Цзюньцин, так что утверждение про жестокость хозяина вполне логична, верно?

Спустившись с горы, Янь Цзюньцин отлично провёл время, а Чу Муюнь ждал, что кто-нибудь подбежит и узнает его.

К счастью, он ждал не напрасно. Когда они вошли в ресторан, чтобы перекусить, появился мужчина, закрыл дверь и с глухим стуком опустился на колени, из его глаз от волнения текли слёзы:

 - Молодой господин! Этот брат* наконец-то нашел тебя!

(п/п не в прямом смысле "брат", так старшие обращаются к младшим, скорее это что-то вроде "этот слуга", только их отношения чуть более близкие)