Онлайн чтение книги И как мне сделать предложение семерым?! Need to Propose to Seven Men What to Do!
Глава 18

После того, как на них кто-то их потревожил, двое людей в комнате на самом деле никуда не спешили.

Янь Шэнь ждал этого момента, поэтому был ещё более взволнован, в то время как Чу Муюнь почувствовал, что шоу наконец началось.

Только……

Малыш Зеро: [Ах, ах, ах, ах! Гордыня идёт!! Всё кончено, всё кончено, всё кончено, всё кончено!!!]

Чу Муюн:ь «Я думал, ты заблокировал свои чувства.»

Зеро: [Самое время обращать на такие мелкие детали? Что ты делаешь? Я узнал... определенно...]

«Послушай» - лениво сказал Чу Муюнь, - «Этот эпизод не ждя твоих глаз.»

Зеро：[ ⊙△⊙ ]

Чу Муюнь: «Не волнуйся, я всё равно не могу умереть, пока ты со мной.»

Зеро: [...] В этом есть смысл.

Утешая Зеро, шок на лице Чу Муюня не уменьшился и наполовину.

Первоначально он был одет в свободную чёрную шёлковую мантию, но теперь она разорвана.……

По сравнению с ним, Янь Шэнь хотя бы одет. Хотя у него тоже открыт вырез, он ещё не развязал пояс.

Когда Мо Цзюшао вошёл, он увидел, что Янь Шэнь целует Чу Муюня, а молодой человек не сопротивлялся, даже очень послушно вцепившись в столбик кровати, как будто он этого жаждал, выставляя себя напоказ Янь Шэню.

В сочетании с невыносимыми словами молодого человека только что……

Его глаза внезапно сузились, и впервые император Гордыни, сохранявший спокойствие в течение тысяч лет, ощутил в своём сердце сгусток пламени, символизирующий гнев.

Чу Муюнь посмотрел на него, совершенно ошеломлённый, он даже не мог контролировать своё выражение лица, смущённый, униженный, такое невыразимое отчаяние было ярко показано.

Первым, кто заговорил, был Янь Шэнь.

Он улыбнулся, уголки его рта мягко изогнулись, но он был холоден и безжалостен:

 - Брат, ты не должен был сейчас возвращаться.

Мо Цзюшао даже не взглянул на него, не говоря уже о том, чтобы ответить, его светло-серые глаза были прикованы к Чу Муюню.

Янь Шэнь протянул руку, чтобы обнять молодого человека, интимно поцеловал его в лоб и расстроенно сказал:

 - Послушай, ты напугал Сяо Юня.

Чу Муюнь, казалось, потерял душу и даже не мог пошевелиться. Он позволил Янь Шэню обнять его, всё его тело застыло, как безжизненный камень.

Янь Шэнь утешал его, глядя на Мо Цзюшао:

 - Он не хотел, чтобы ты узнал, но ты так внезапно вернулся, он...

 - Почему? - наконец заговорил Мо Цзюшао. Голос, который раньше был таким же холодным, как мороз и снег в горах, теперь ещё больше похож на смешанный со льдом, причиняя сердцу обжигающую боль.

Конечно, Чу Муюнь не мог ответить.

Янь Шэнь слегка усмехнулся:

 - Сяо Юнь вырос, и у него появились потребности. Ты не можешь удовлетворить его, но я могу.

Чу Муюнь на мгновение вздрогнул, затем поднял голову и свирепо уставился на него.

Янь Шэнь посмотрел на него с нежностью, ему не нужно было ничего говорить, чтобы заставить Чу Муюня потерять возможность сопротивляться.

Услышав эти слова, Мо Цзюшао ничего не выразил:

 - Он не такой человек.

Спина Чу Муюня резко напряглась, и его глаза быстро наполнились слезами, как будто, если Мо Цзюшао скажет ещё хоть одно слово, он будет молча плакать.

Жаль, что он был спиной к Мо Цзюшао, и император Гордыни не мог его видеть, но Янь Шэнь внимательно смотрел на него.

Это так прекрасно.

Его кадык слегка вздрогнул, Янь Шэнь, наконец, сдержал порыв в своём сердце и продолжил:

 - Да, Сяо Юнь - хороший мальчик. Он не такой голодный и жаждущий, но люди изменится. Сначала я использовал небольшую хитрость, но, попробовав сладость, сможет ли он забыть об этом? Он не мог удовлетворить себя, но и не мог получить облегчение, проведя ночь со своим любимым человеком. Что он должен делать? Если он ничего не может с этим поделать, он, естественно, придёт ко мне.

Сказав это, Янь Шэнь нежно поцеловал Чу Муюня и продолжил:

 - Брат, не волнуйся, у нас с Сяо Юнем нет эмоциональных привязанностей, мы просто получаем то, что нам нужно. Если бы ты не вернулся, ты не увидел бы это. Сяо Юнь всё ещё любит тебя. Сяо Юнь, я не буду навязываться тебе, просто заходи иногда...

 - Прочь. - сказал Мо Цзюшао, его голос был очень спокоен, но внезапный импульс по всему его телу был настолько мощным, что весь пик Тысячи Фениксов слегка задрожал.

Янь Шэнь защищал Чу Муюня, но он также знал, что накал страстей почти поднялся, раз он так разозлил своего брата. Казалось, что этот маленький парень действительно был ребёнком.

Жаль, что он не смог его попробовать.

Но всё в порядке.

Он никогда не пробовал настоящего удовольствия, но в первый раз его возлюбленный так жестоко обойдётся с ним, он явно будет в большом отчаянии.

Янь Шэнь облизнул нижнюю губу, его пустое сердце наполнилось огромным удовлетворением из-за надвигающейся темноты.

Такие искренние чувства, такая сильная любовь, такой милый ребёнок.

Если он не может получить его, конечно, он должен уничтожить его!

 - Теперь, когда старший брат вернулся, конечно, я должен идти... - договорив, он отпустил Чу Муюня и действительно без промедлений ушёл.

Дверь комнаты была плотно закрыта за ним, но температура в комнате падала всё ниже. Хотя была уже поздняя осень, воздух внутри, казалось, был пропитан льдом и снегом, и было так холодно, что можно было насмерть замёрзнуть.

Чу Муюнь, пошатываясь, поднялся на ноги, смущённо натягивая свою грязную одежду, но, не дожидаясь, пока он накроется, Мо Цзюшао шагнул вперёд и толкнул его на кровать.

Чу Муюнь удивленно поднял глаза и, наконец, произнёс первую фразу за вечер:

 - Отец... Отец...

Глаза Мо Цзюшао были мрачны, как небо перед бурей, тяжёлые темные тучи заставляли затаить дыхание, а его холодный голос больше походил на приглушенный гром, падающий с неба прямо в душу.

 - Если ты так голоден, я утолю твой голод.

Глаза Чу Муюня внезапно расширились, и отчаяние в его глазах, казалось, стало материальным, смешавшись с прозрачными слезами, сопровождаемые глубокой горечью, тихо стекающей по его щекам.

Мо Цзюшао только взглянул на него, затем отвёл взгляд и подошёл к кровати.……

В следующий момент……

Гордыня опустил голову и укусил его за шею.

Это было достаточно больно, но Чу Муюнь не чувствовал.

Он посмотрел на занавеску кровати пустыми глазами только для того, чтобы услышать, как человек, уткнувшийся ему в шею, сказал очень низким голосом, влажным, как воздух после дождя:

 - Почему... ты не подождал меня? 

"Ты мне действительно нравишься." (п/п это мысли Мо Цзюшао)

Крупные слёзы скатились по уголкам глаз Чу Муюня, затем он закрыл глаза.

После такого хорошего выступления Мастера Чу, которое никто не оценил, он был немного опечален. К сожалению, это действительно больно.

Хотя он сделал достаточные приготовления, заранее разработав, но в процессе всё же потерял немного крови, а 90% Чу Муюнь вообще притворялся... Но почему Мо Цзюшао действительно такой большой? Он же не делал это больше тысячи лет? Как это может длиться так долго?

Чу Муюнь, который немного просчитался в этом вопросе, был убит горем: это действительно пиздец!

К счастью, благодаря маленькому ублюдку Зависти, он всё же добился своего.

Чу Муюнь устал, а маленький белый цветочек должен был упасть в обморок как раз в это время, поэтому он просто торжественно уснул.

Мо Цзюшао долго сидел, охраняя его, пока снаружи не послышалось дыхание другого человека.

Он сказал глубоким голосом:

 - Выходи.

Появилась фигура Янь Шэня, он с жалостью посмотрел на юношу, свернувшегося калачиком на кровати, повернул голову и спросил:

 - Брат, у Сяо Юнь очень хорош на вкус, верно?

Мо Цзюшао:

 - Ты думаешь, что из-за давней связи, я не осмелюсь тронуть тебя?

Янь Шэнь улыбнулся:

 - Брат, это смешно, разве я могу победить тебя?

Не дожидаясь, пока Мо Цзюшао снова начнет торопить его, Янь Шэнь взял инициативу в свои руки и сказал:

 - Ты догадываешься, почему я угрожал Сяо Юнь?

Он намеренно акцентировал внимание на слове "угрожал".