Онлайн чтение книги Поскольку она была больна, она стала невесткой злодея Because She Had A Time Limit, She Became The Villain’s Daughter-in-law
1 - 33

Храм послал за нами карету.

— Они не находили себе места из-за того, что я не хотел давать им деньги, — тихо пробормотал герцог Акард, смотря на процессию, которую организовал храм. Чтобы получить такое великолепие, надо было сделать огромное пожертвование.

Я поклонилась, заметив недовольное выражение лица герцога.

— Прости, отец… Из-за меня….

Эван вмешался.

— Отец, почему ты так давишь на Ларию?

Я схватила Эвана за руку, чтобы предотвратить возможный спор, но активно действовать не стала.

— Она же не виновата в том, что больна.

Герцог на мгновение нахмурился.

— О чём ты? Я имел в виду, что не так уж и плохо посетить этих попрошаек.

Мы с Эваном замолчали от смущения.

— Я хотел съездить в храм, а благодаря Ларии представилась такая возможность.

— Разве ты не говорил, что они не находили себе места из-за того, что ты не хотел делать пожертвование?

— Это суровая правда.

Разговор продлился не долго. Герцог и я сели в карету, а Эван – нет.

— Эван, ты не поедешь со мной?

— Ах…

— Эван не может посетить храм, — равнодушно произнёс герцог Акард.

— Почему?

Я смотрела на Эвана, гадая, в чём дело.

— Я некрещённый.

Я широко открыла рот от удивления.

Даже простолюдинов крестит низший по статусу священник, когда рождаются их дети. В детских домах детей крестит доброволец-священник. Как может единственный наследник герцогства не быть крещённым? Стоило им только захотеть, его посетил бы сам первосвященник!

Быть некрещёным в этом мире – довольно плохо. Эван не получил первого божьего благословления. Это означало не только то, что он никогда в жизни не сможет быть благословлён священником, но и то, что он не может посетить храм.

— Об этом никто не знает. Ты должна хранить это в секрете.

Конечно, никто об этом не знает… Но какой в этом смысл?

— Эван…

У меня не было слов.

В итоге, я ехала до храма с герцогом. Если подумать, мы впервые наедине после поездки в академию за Эваном.

Не выдержав тишины, я улыбнулась и заговорила.

— Карета, отправленная храмом, великолепна, но не думаю, что она лучше кареты отца. Мне кажется, эта более шумная.

— Теперь они найдут карету получше, раз уж получат от нас деньги.

Зная, что деньги тратятся на меня, я улыбнулась. Герцог заговорил, как только я прикрыла глаза.

— Тебе определённо лучше.

— Что?

— Выглядишь лучше. Ты стала меньше кашлять?

— О, эм… Да.

Моё худенькое тело приходило в норму, поскольку я хорошо питалась последние дни.

— Думаю, Серена – опытный врач!

— …Понятно.

Серена рассказывала, что герцога постоянно информируют о моём состоянии.

«Он разрешил мне отправиться на лечение, потому что я в любом случае умру»

— Но, эм, Серена сказала, что лечение может не помочь.

Я произнесла это из-за боязни того, что он может приставить ко мне ещё одного врача, ведь Серена слишком хороша.

— Она сказала, что не стоит зря надеяться.

— …Понимаю.

— Отец, — я сменила тему разговора, — Ты сказал, что хотел съездить в храм… Что-то случилось?

— Ничего особенного.

— Я волнуюсь. Да и Эван беспокоится из-за того, что он не крещён… Он будет ещё сильнее обеспокоен этим в будущем.

— Это уже железно*.

(*П/П: простите, я не могу придумать, как это обыграть на русском. Имеется в виду, что ничего не поделать с этой ситуацией).

— В человеческом теле есть определенное количество железа*.

(*П/П: дед опять пытается в каламбуры).

— …

Я не смогла сдержаться и вздохнула.

— Это смешно, но я не могу посмеяться. Я волнуюсь за Эвана.

Ну, это почти правда. То, что это смешно – ложь, а то, что я волнуюсь за Эвана – правда.

После моей скудной реакции, герцог Акард прикоснулся к своему горлу и сказал.

— Это не имеет к Эвану никакого отношения, так что не волнуйся.

— Значит, это личные дела?

— …Да.

— Думаю, это нелегко, — я изо всех сил старалась льстить, — Но, кажется, отец может всё.

— Лария, — герцог рассмеялся, — Тебе так кажется?

— Да! — я охотно кивнула, — Ты так упорно работаешь, что в кабинете никогда не гаснет свет. Что бы ни случилось, как бы ты ни устал, ты работаешь до рассвета…

Это правда. В его кабинете горит свет до поздней ночи.

После смерти Матильды он упорно работал. Даже в ту ночь, когда пытали Людву, свет в кабинете не погас.

Об этом было известно всем в столице.

— Ты добиваешься желаемого! Я тебя уважаю!

— …

Герцог Акард не ответил мне и просто отвернулся к окну.

— Такой великий человек, как мой отец… Есть ли у тебя что-нибудь, чем бы ты хотел овладеть?

— Конечно. В мире нет никого, у кого было бы всё, чего он желал. Например… — он медленно моргнул и пробормотал, — Что-то вроде святого предмета.

Наконец-то он упомянул реликвию.

«Теперь всё гораздо проще»

— Священники относятся к этой вещи, как к своей собственной жизни. Поэтому нет священника, который мог бы отказаться от этого предмета.

— Понятно…

Я кивнула и больше не беспокоила герцога.

Добравшись до храма, я застыла.

«Вау…»

Герцог Акард ухмыльнулся.

«Их так много»

Чтобы поприветствовать нас, вышли целых двадцать священников. Серебряные волосы, символ верующих, наделённых святой силой, переливались на солнце.

— Доброе утро, герцог.

Одетый в самые красочные одежды, первосвященник стоял перед герцогом и грациозно поприветствовал его.

— Благодарю вас за гостеприимство.

— Единственная невестка герцога больна. Наш храм не мог остаться в стороне.

— Вы, должно быть, хотели помочь, — жёстко ответил герцог Акард, — Кстати, то, о чём я просил в прошлый раз…

— Ох, герцог, — первосвященник покачал головой, — Вы не можете её купить. Такие вещи не продаются.

Первосвященник не уточнил, о чём они говорили, потому что это была тайная просьба. Но я поняла, что речь идёт о реликвии.

Прозвучало ещё несколько вежливых слов. Пока разговор продолжался, я наблюдала за священниками. У каждого был разный цвет глаз, но поскольку они были священниками, у всех были серебряные волосы.

Однажды появляются люди, чьи волосы внезапно окрашиваются в серебряный цвет. Это было проявлением врождённых сил. Те, кто не хотел становиться священниками, ждали, пока их святая сила не сходила на нет. Затем к ним возвращался первоначальный цвет волос, и они жили обычной жизнью. Однако те, кто принимал дар, получали вещь от первосвященника и становились священниками.

Один взгляд на серебряные волосы очищал сердце.

Я начала рассматривать собравшихся.

«Кольцо из золота на безымянном пальце… Кольцо из золота… Это, должно быть, он!»

Мне без труда удалось найти ребёнка моего возраста в третьем ряду.