Онлайн чтение книги Радость встречи Joyful Reunion
Глава 23

Сегодня в Шанцзине льет как из ведра, и все, кто ходит по улицам, вынуждены пробираться сквозь воду. Лошади скачут галопом, вздымая брызги воды, перешагивая через лужи, в то время как сверкают молнии и грохочет гром. Ли Цзяньхун одет в старую простую одежду, которую он всегда носит, его штанины закатаны под деревянные сандалии, и он несет Дуань Лина, шагая по улице. На спине у отца Дуань Лин держит зонтик, пока они изучают список успешно сдавших экзамены, вывешенный на стене.

Площадь перед объявлением заполнена слугами. Только они двое пришли лично и смотрят на список имен.

"Мое имя там. Восьмой! Восьмой!"

"Ну, конечно, мой сын бы справился".

Дуань Лин кричит "восьмой, восьмой, восьмой!", а Ли Цзяньхун, неся его в Академию Биюн, забавляется. Привратник подходит к нему. "Слугам вход воспрещен. У нас есть люди, которые могут устроить вашего молодого господина".

"Он мой отец", - говорит Дуань Лин привратнику.

Привратник несколько раз оглядывает Ли Цзяньхуна с ног до головы, но в конце концов ему ничего не остается, как пропустить его внутрь.

Они почти полностью вымокли. Студенты Академии Биюн не регистрируются до полудня, поэтому Дуань Лин получает табличку с его именем, записывается и находит свою комнату. Как только дождь начинает стихать, Ли Цзяньхун велит сыну подождать в комнате, пока он сходит домой за всем необходимым.

После того как постель застелена, одеяла сложены, а сын выпил имбирный суп, чтобы не простудиться, Дуань Лин говорит отцу: "Ты должен идти домой. Вечером здесь, наверное, как в Прославленном зале, подадут ужин".

Ли Цзяньхун кивает ему. Людей в комнатах становится все больше и больше. Он надел бамбуковую шляпу, скрывающую небольшую часть лица, и, прислонившись к окну, разговаривает с Дуань Лином.

"Убедись, что знаешь, где лежат твои вещи, не клади их где попало. В школе все не так, как дома, и если ты что-то потеряешь, никто не будет искать это за тебя".

Дуань Лин утвердительно хмыкает. Ли Цзяньхун добавляет: "Убедитесь, что ты ешь вовремя все три раза в день".

Все больше и больше молодых людей регистрируются, приветствуя друг друга снаружи. Дуань Лин несколько раз говорит "мгм" и провожает Ли Цзяньхуна через черный ход, держа его за руку. Ему еще меньше хочется расставаться с Ли Цзяньхуном, чем Ли Цзяньхуну с ним, но он знает, что должен сдержать слезы. Иначе, если он начнет плакать, Ли Цзяньхун будет только сильнее доставать его.

"Тебе лучше пойти домой, папа. Я сам могу о себе позаботиться".

Прошло всего несколько месяцев с момента приезда Ли Цзяньхуна, но Дуань Лин уже почти забыл, как ему удалось прожить годы в Прославленном Зале.

"Ты иди". Ли Цзяньхун сказал: "Больше не беспокойся обо мне. Я приду к тебе, когда у меня будет время".

Дуань Лин слегка кивает, а затем внезапно подбегает к нему, обхватывает за талию и трется лицом о его грудь. После этого Дуань Лин отпускает его и убегает, не сказав ни слова.

Ли Цзяньхун стоит за дверью и смотрит в пустоту заднего двора.

"Не стоит так жалеть о расставании с ним, - советует привратник, - ваш сын будет учиться и добьется почета в науке, верно? Идите домой, идите домой".

Ли Цзяньхун медленно выдохнул, его деревянные сандалии заскрипели по каменной мостовой.

Дуань Лин с красными глазами бежит по другую сторону стены, догоняя Ли Цзяньхуна и заглядывая на ходу за стену; только когда отец уходит далеко, он откидывается в угол, протирает глаза и поворачивается, чтобы уйти.

Ночь после дождя ясная, в воздухе витает свежий аромат. Дуань Лин возвращается в свою комнату, но застает там Цай Вэня, который застилает другую кровать, а Цай Янь стоит рядом и наблюдает за ним.

"Не клади свои вещи где попало, - говорит ему Цай Вэнь, - это не твой дом, если ты что-то перепутаешь, никто не будет тебе искать".

Дуань Лин не может удержаться от смеха, и Цай Вэнь кивает ему. "Вы двое заботьтесь друг о друге".

Дуань Лин подходит к Цай Вэню, и они похлопывают друг друга. Цай Вэнь оставляет еще несколько указаний и немного денег, а затем уходит.

"Ты тоже здесь", - говорит Цай Янь.

Дуань Лин видел, что Цай Янь пришел первым, и знал, что он обязательно будет здесь, но он никогда не думал, что они будут соседями по комнате. Цай Янь добавляет: "Хэлянь Бо напротив. У него есть отдельная комната".

Дуань Лин бежит поприветствовать Хэлянь Бо. Он просто кивает и говорит Дуань Лину: "Бату, у... ушел".

"Ага." Дуань Лин кивает в ответ. "С ним все будет в порядке".

Хэлянь Бо начинает улыбаться. Он показывает на себя, а затем делает пальцами жест "ходьбы". Дуань Лин понимает, что он имеет в виду, и говорит: "Пойдемте за едой".

Многие ребята в Академии Биюн знают друг друга. Семья Хань не пришла, говорят, что они вернулись в Чжунцзин. После нескольких месяцев, проведенных в разлуке, все словно обзавелись странным талисманом, наклеенным на них с момента поступления в Академию. Молодые люди стали более зрелыми и собранными, добавили к фамилиям, которыми они приветствуют друг друга, почетное обращение "сюн"... и каждый раз, когда они встречаются лицом к лицу, они также отдают честь, держа кулак в руке, с кивком и улыбкой.

Встреча с одноклассниками несколько смягчила грусть от разлуки с отцом, но, закончив ужинать и вернувшись в свою комнату, Дуань Лин снова начинает чувствовать себя одиноким, ворочаясь на кровати. Он скучает по теплу отцовского тела, по температуре его кожи, проникающей сквозь тонкую нижнюю рубашку, по тому, как часто он дышит и бьется его сердце, когда его голова лежит на отцовской руке.

"Комары?" спрашивает Цай Янь.

"Нет". Дуань Лин не решается пошевелиться, чтобы не потревожить сон Цай Яня. Он впервые живет в одной комнате с одноклассником и изо всех сил старается быть осторожным, не желая его беспокоить.

"Тоскуешь по дому?" спрашивает Цай Янь.

"Вовсе нет". Дуань Лин отвечает: "Когда мы были в Прославленном зале, разве я тоже не жил совсем один?"

"Ага. А где же твой муж? Он еще не вернулся?"

"Нет." Дуань Лин вспомнил, какие нелепые вещи он когда-то говорил Цай Яню, и не смог удержаться от смеха. "Мой отец здесь, и он отправил его поработать".

Цай Янь поворачивает голову и смотрит на Дуань Лина; лунный свет случайно попадает в комнату на его красивое лицо. Дуань Лин снова смотрит на Цай Яня, когда Цай Янь говорит: "Мы не похожи, правда?".

Дуань Лин неясно отвечает: "Что?"

"Мы с братом. Все всегда так говорят".

Но Дуань Лин думал не об этом, а о том, как вырос Цай Янь. Но раз уж Цай Янь это сказал, Дуань Лин издал звук согласия.

"У нас разные мамы", - объясняет Цай Янь.

"О..."

У Цай Вэня тяжелые черты лица с большими густыми бровями, но Цай Янь выглядит довольно хрупким, с возвышенным видом ученого. Для большинства людей он довольно замкнутый, но за Дуань Лином он присматривает, хотя бы потому, что Дуань Лин не очень агрессивен и совсем не соперничает, поэтому Цай Янь испытывает чувство защиты по отношению к младшим и слабым, как само собой разумеющееся.

Снаружи доносится прерывистый звук, который то начинается, то прекращается.

"Кто-то играет на флейте?" В недоумении Дуань Лин поднимается с кровати и открывает заднее окно. В воздухе витает аромат летних цветов.

Цай Янь садится и смотрит вдаль. Ноты на флейте не льются, как будто кто-то, только начавший осваивать технику игры, пытается вспомнить, куда девать пальцы при исполнении. Играют так плохо, что едва можно терпеть, а иногда ноты даже сопровождаются звуком слюны, забивающей отверстие амбушюра.

И у Цай Яня, и у Дуань Лина нет слов.

"Радость встречи?" Дуань Лин наконец-то смог разобрать мелодию. "Это "Это "Радость встречи"!"

Цай Янь опускает лоб на руку, ошеломленный. "Это самая ужасная песня, которую я когда-либо слышал".

Пока человек на улице играет, Дуань Лин вслушивается в каждую ноту, и ему так плохо, что хочется просто сыграть остальное за него. Однако флейтист, похоже, совсем не понимает его чувств: он все больше и больше воодушевляется, как будто сам рад развлечься.

"Кто это?" Цай Янь к этому моменту покрылся мурашками.

Дуань Лин ничего не говорит. Он догадался, кто это, но не может сдержать своего веселья - он действительно не осмеливается сказать.

"Хватит играть!" В соседней комнате Хэлянь Бо наконец не выдерживает и с рычанием вылетает в окно, а сразу после этого швыряет цветочный горшок за его словами.

"Ты дашь нам поспать или как?!" кричит Цай Янь.

Флейта наконец перестает играть, но Дуань Лин не закрывает окно.

Цай Янь говорит: "Ну же, давай спать. Завтра нам рано вставать".

И вот Дуань Лин укладывается спать, тихонько кутается в одеяло и закрывает глаза, думая о Ли Цзяньхуне. Во сне он видит опавший цветок, который, кружась, падает в окно и мягко приземляется на подушку. Маленький камешек ударяется об оконную раму, издавая тихий звук, и окно закрывается само собой.

***

"Цель высшего образования - развитие благородной стороны личности..."

"Знание своей конечной цели дает человеку твердые убеждения, а твердые убеждения делают его стойким и терпеливым..."

"У всего есть корень и ветви, у каждого события есть начало и конец; когда человек знает, что идет сначала, а что потом, он становится ближе к Пути..."[1]

[1] Все это относится к 大學, или Великому учению.

Академией Биюн управляют четыре чиновника. Декан - добродушный, пухлый мужчина средних лет, который принимает окончательные решения по всем вопросам, происходящим в академии; два директора по академическим вопросам контролируют учебный процесс; один директор по связям со студентами решает любые просьбы учащихся. Эти чиновники подчиняются непосредственно Южной администрации, и это высшее учебное заведение в Шанцзине, где готовят ученых.

Здесь также работают несколько профессоров Пяти канонов, которые читают лекции, и несколько ассистентов преподавателей; все должности от декана до ассистента преподавателя занимают чиновники Ляо, но все они - ханьцы. Когда студенты сталкиваются с ними в галереях, они обязательно останавливаются и почтительно отдают честь.

"Угу". Когда это происходит, декан или профессор кивает студенту, но носовой тон этого звука немного отличается. Если студент, с которым они столкнулись, ханец, то можно сказать, что он звучит как "уххх", но при встрече с киданем это будет "ммм"[2].

[2] Оригинальные звуки, записанные на пиньинь, - en для первого и wu для последнего, но на самом деле wu звучит как более глубокое, более горловое en.

Началась новая жизнь; они прошли путь от черного неба, желтой земли, огромной вселенной, полного хаоса до цели высшего образования - повышения благородства личности, от трое идут плечом к плечу, один должен уметь быть моим учителем, до того, есть ли на кухне мраморное мясо и откормленные лошади в конюшне, но люди выглядят голодными, а на улицах лежат трупы от голода...[3] Летнее солнце не меняется, люди, с которыми он ходит в школу, остаются прежними, но Дуань Лину кажется, что все вокруг него перевернулось с ног на голову.

[3] Это из Мэн-цзыя. Последняя строка звучит так: если люди выглядят голодными, а на улицах лежат мертвые от голода, то (власть имущие) делают не что иное, как приказывают зверям съесть их.А

Помимо изучения книг и написания сочинений, ученики Академии Биюн должны заниматься шестью конфуцианскими искусствами: обрядами, музыкой, стрельбой из лука, управление колесницей, каллиграфией и математикой. Управление колесницей давно было упразднено, поэтому его заменили верховой ездой. Каждый день Дуань Лину приходится вставать очень рано и собираться вместе с другими учениками за пределами тренировочной площадки, чтобы первым делом потренироваться в стрельбе из лука. В Чэнь больше не учат верховой езде и стрельбе из лука, в отличие от Ляо, где больше внимания уделяется боевым навыкам.

Это первый день верховой езды, а один из учеников уже сломал руку и возвращается с плачем. Дуань Лин с трепетом наблюдает за происходящим, опасаясь, что лошадь растопчет его в мясной пирог. К счастью, Ли Цзяньхун научил его садиться на лошадь, и простым движением ноги он поднимается и надежно сидит.

"Неплохо!" Тренер говорит: "Ты уже ездил на лошади. Спускайся! Твоя очередь!"

Цай Янь садится на лошадь, а она бьется и сбрасывает его с себя, оставляя в тяжелом состоянии. Дуань Лин бросается вперед и поддерживает его, пока он идет обратно. В этот момент кто-то снаружи заходит и что-то шепчет тренеру. Тренер на мгновение замешкался, а затем отправился на поиски декана, оставив после себя толпу болтающих молодых людей перед галереей и одну озадаченную лошадь.

"Мы закончили?" Молодые люди не перестают ворчать, их мышцы болят от упражнений. Все разминают руки и ждут не дождутся, когда можно будет поскорее вернуться и прилечь.

Издалека доносится приглушенный звук, и кажется, что по улице галопом несутся лошади.

"Что случилось?" спрашивает Дуань Лин.

Цай Янь тоже не знает. Вскоре входит декан, выглядящий довольно бледным. "Сегодня все занятия временно отменены. Все идите в свои комнаты и не выходите, пока мы вас не позовем".

Молодые люди зашумели, но директор по учебным вопросам говорит им прямо: "Что вы все делаете?".

Они тут же снова затихают. Декан кланяется первым, все молодые люди одновременно отвечают ему поклоном и выстраиваются в шеренгу, чтобы покинуть помещение. На этом сегодняшние занятия заканчиваются. Сразу после возвращения в свои комнаты одни студенты заходят в чужие, другие обсуждают что-то между собой. Хэлянь Бо подходит к Дуань Лину и окликает его.

"Что... что такое?" Хэлянь Бо смотрит на Дуань Лина, мол, ты знаешь?

Цай Янь стоит во дворе и прикладывает к лицу мокрое холодное полотенце. "Наверное, сейчас начнется бой".

Не успел он договорить, как издалека доносится еще один приглушенный гул. Дуань Лин удивлен, а все ученики вскрикивают. Дуань Лин берет Хэлянь Бо за рукав. "Сюда!"

Хэлянь Бо понимает, что он хочет пойти в угол двора. Он нагибается, упирается руками в колени, а Дуань Лин наступает ему на спину, чтобы забраться на стену. Следом за ним забирается Цай Янь, и они вдвоем затаскивают Хэлянь Бо на вершину стены. Трое молодых людей поднимаются еще на один этаж по крыше общежития и с нижнего карниза перепрыгивают на крышу главного зала. Там, на высоте, им открывается панорамный вид на город.

Вдалеке видны валуны, летящие из-за городских стен, и именно оттуда доносятся повторяющиеся взрывы.

"Бой начался!" говорит Хэлянь Бо, звуча воодушевленно.

"Бой начался". Между бровями Цай Яня пролегла глубокая складка. "Монголы? Они уже пробились к стенам?"

Дуань Лин спокойно наблюдает за происходящим, вспоминая переговоры между его отцом и Елюй Даши. Похоже, все в руках Ли Цзяньхуна, но он задается вопросом: где он сейчас?

"Бои начались", - говорит Дуань Лин, чувствуя себя не в своей тарелке.

В город летит еще больше валунов. Патрули городской стражи разбегаются по главным улицам и переулкам Шанцзина, как вода в разветвленных реках, и текут во всех направлениях, направляясь на защиту каждых городских ворот. Дуань Лин вспоминает, что старший брат Цай Яня - капитан стражи, и пытается его утешить. "Твой брат хорошо владеет боевыми искусствами, с ним все будет в порядке".

Цай Янь хмыкает в ответ и кивает. Хэлянь Бо тоже понял, что слишком разволновался, и похлопал Цай Яня по плечу, чтобы успокоить его.

"Давайте поднимемся чуть выше и посмотрим", - говорит Дуань Лин, - "Интересно, как обстоят дела у северных ворот".

Они втроем бегут по крыше и забираются в книжный павильон. В книжном павильоне три этажа, и они, облокотившись на перила, смотрят вдаль. Теперь они видят все четче: по всему городу видны следы боев, у городских ворот организуются войска, собралось довольно много монгольских солдат.

"Как ты думаешь, они смогут удержать город?" - спрашивает Цай Янь у Хэлянь Бо.

Хэлянь Бо качает головой. Цай Янь снова спрашивает: "Ваши люди уже сражались с монголами. Насколько они хороши?"

Хэлянь Бо молчит и в конце концов снова качает головой.

"Они точно смогут удержать город". Дуань Лин говорит: "Не волнуйся".

Цай Янь говорит: "Хорошо, что Бату уже ушел. Иначе он бы точно умер прямо сейчас".

Все трое вздыхают, вспоминая прошлое. Убежал бы Бату или нет, не имеет прямого отношения к тому, напал ли бы Угэдэй на Шанцзин. Если бы они не покинули Шанцзин той ночью, то, скорее всего, и Джучи, и Бату погибли бы под клинком Елюй Даши. Дуань Лин не мог не размышлять: если он сам станет политическим заложником, остановит ли отец поход своей армии за город?

"Кто там?" Под ними громко огрызается директор по учебным делам.

Они тихо охают в сердцах - их обнаружили, и они в панике пытаются спрятаться, но декан дружелюбно говорит им со двора: "Не торопитесь, я не буду вас наказывать. Только постарайтесь не упасть".

Они медленно спускаются вниз, затем декан любезно говорит им: "Встаньте на колени прямо здесь, и без дальнейших указаний не вставайте".

Дуань Лин потерял дар речи.

Четверть часа спустя Дуань Лин, Цай Янь и Хэлянь Бо стоят на коленях во внутреннем дворе. Декан, сцепив руки за спиной, расхаживает взад-вперед рядом с ними.

"Даже простые люди несут ответственность за процветание государства". Декан серьезно спрашивает их: "Знаете ли вы, что вы можете сделать для государства?"

Никто из них не решается ответить, опасаясь получить разнос, но Академия Биюн совсем не похожа на Прославленный зал, и здесь редко кого бьют. А вот Дуань Лин предпочел бы получить взбучку, потому что беспрестанные придирки декана действительно кажутся ему невыносимыми.

"Господин Тан". Сюда идет городской стражник.

"Останьтесь здесь и серьезно обдумайте свои действия". Декан Тан поворачивается и уходит.

Как только он уходит, все трое синхронно поворачиваются и смотрят в его сторону, пока его фигура не исчезает за поворотом у стены. Хэлянь Бо поспешно встает с пола. "Идем".

Дуань Лин говорит: "Давайте еще немного постоим на коленях".

"Идет война, какой смысл стоять на коленях?" Цай Янь поднимает Дуань Лина. "Пойдем."