Онлайн чтение книги Шесть могил на пути в Мюнхен Six Graves To Munich
Глава 07

На следующий день Роган приехал в своем «Мерседесе» к братьям Фрейслингам и попросил произвести кое-какие модификации с корпусом. Он хотел, чтобы просторное багажное отделение в салоне стало полностью воздухонепроницаемым. Когда работа была закончена, он стал весьма откровенен с братьями, рассказал им о своих компьютерных разработках, а также о том, что его компания ищет возможность продать свои идеи странам за железным занавесом.

— Легально, разумеется, только легально, — добавил он. Но сам тон, каким были произнесены эти слова, предполагал, что говорит он так для проформы, а на самом деле вовсе не прочь совершить выгодную левую сделку.

Братья заулыбались, впрочем, довольно сдержанно. Они поняли намек. И принялись расспрашивать его о работе более подробно. Спросили, не хочет ли он совершить туристическую поездку в Восточный Берлин в компании с ними. Роган пришел в восторг от этого предложения.

— Ну, конечно! — воскликнул он. И попросил назвать точную дату.

Братья снова заулыбались и ответили:

— Langsam, langsam! Не спешите, не спешите!

Несколько раз они видели с ним Розали, похоже, красота девушки произвела впечатление. Однажды Роган зашел в офис оплатить очередную работу и, когда вышел, увидел следующую картину: Эрик Фрейслинг, засунув голову в открытое окно «Мерседеса», о чем-то оживленно беседовал с Розали. Они отъехали, и Роган спросил:

— Что это он тебе говорил?

— Хочет, чтобы я спала с ним и одновременно шпионила за тобой, — ничуть не смущаясь, ответила девушка. Роган промолчал, никак не стал это комментировать. Когда машина остановилась у гостиницы, Розали спросила: — А кто из братьев говорил со мной? Как его имя?

— Эрик, — ответил Роган.

Она нежно улыбнулась ему.

— Когда пойдешь убивать их, позволь мне помочь убить Эрика.

На следующий день Роган продолжил совершенствовать свой «Мерседес» — на этот раз самостоятельно. Остальную часть недели разъезжал по Берлину, обдумывая свой план. Как заставить братьев Фрейслингов выдать ему имена и фамилии остальных троих? Как-то раз он проезжал мимо огромной парковки перед центральным вокзалом Берлина. Там стояли тысячи машин. Роган усмехнулся. Чем тебе не кладбище?

Чтобы создать образ богатого транжиры с вульгарными вкусами — что как бы само собой предполагает коррумпированность, — Роган почти каждый вечер водил Розали по самым дорогим ночным клубам с сомнительной репутацией. Он знал, что Фрейслинги — возможно даже, восточногерманская контрразведка — следят за ним.

И вот братья получили для него и Розали визу на туристическую поездку в Восточную Германию. По предположениям Рогана, именно там должен был состояться контакт. В кармане у него лежала пачка компьютерных распечаток для торга. Но никакого контакта не состоялось. Они увидели знаменитый бункер, штаб-квартиру нацистской верхушки, где умер Гитлер. Русские пытались взорвать сооружение, но бетонные стены со стальной арматурой оказались столь толстыми и прочными, что у них ничего не получилось. И вот историческое бомбоубежище, ставшее свидетелем самоубийства, возможно, самого страшного злодея и безумца всех времен, превратилось в холм с зеленым газоном в центре детской площадки.

Они прошлись по кварталу Ганза, на улицах по обе стороны тянулись ряды огромных серых авангардных жилых зданий, и архитектурные нововведения показались им просто отталкивающими. Все трубы — канализационные, газовые, водопроводные — были выведены наружу и обнесены стеклянными стенами — стоило посмотреть внутрь, и создавалось впечатление, что ты заглянул в гнездо переплетенных стальных змей. Розали передернулась.

— Поедем домой, — сказала она. Ей не понравился этот новый мир.

Вернувшись в Западный Берлин, они поехали прямо в гостиницу. Роган отпер дверь номера, пропустил Розали вперед, нежно похлопал ее по попке. Вошел следом и, уже закрывая за собой дверь, услышал, как девушка удивленно ахнула. Он резко развернулся.

Их ждали. Братья Фрейслинги сидели за журнальным столиком, покуривали сигареты. Первым заговорил Ганс:

— Не волнуйтесь, герр Роган. Вы же понимаете, в таком деле следует соблюдать осторожность. Просто не хотелось бы, чтобы об этой нашей встрече узнал кто-то еще.

Роган подошел, они обменялись рукопожатиями.

— Понимаю, — с улыбкой ответил он.

На самом деле, он понимал даже больше. Они специально пришли загодя, чтобы обыскать его номер. Выяснить, не является ли он подсадной уткой. А возможно даже — найти и украсть распечатки, чтобы не пришлось платить за них наличными — деньгами коммунистов, которые лежали у них в карманах. Но тут им не повезло, так что пришлось ждать. Все бумаги были при нем. И — что еще важней — несколько конвертов плюс пистолет с глушителем Роган оставил в маленькой сумочке, которую перед отъездом сдал на хранение в гостиничный сейф.

Ганс Фрейслинг улыбнулся. В последний раз он улыбался так, когда видел, как Эрик подкрадывается сзади к Рогану, чтобы выстрелить ему в затылок.

— Нам хотелось бы приобрести ваши разработки, строго конфиденциально, разумеется. Вы согласны?

Роган тоже улыбнулся в ответ.

— Приглашаю вас поужинать завтра вечером, — сказал он. — Сами понимаете, мне нужно подготовиться, сделать кое-какие распоряжения. Я не держу в номере важных бумаг.

Эрик Фрейслинг сухо улыбнулся и ответил:

— Мы так и поняли.

Хотел дать Рогану знать, что они уже успели обыскать его номер, хотел, чтобы он понял: они не того сорта люди, которых можно водить за нос.

Роган пристально смотрел на братьев.

— Приходите завтра в восемь вечера, — сказал он. А затем выпроводил их из номера.

В ту ночь он не смог ответить на ласки Розали, и когда она наконец заснула, закурил сигарету и стал ждать, когда снова придет ночной кошмар. Все началось после третьей сигареты.

Роган увидел, как раздернулись черные шторы, и он снова оказался в Мюнхенском дворце правосудии, в зале с высокими сводчатыми потолками. Откуда-то издалека приблизились и приняли отчетливые очертания семь мужских фигур. Пять из них казались несколько размытыми, но две — Эрика и Ганса Фрейслингов — он мог разглядеть в мельчайших деталях, точно они стояли в луче света прожектора. Лицо Эрика было в точности таким же, как в тот роковой день. Отвислые толстые губы, злобные маленькие черные глазки, широкий нос — все эти черты отмечала варварская жестокость.

Ганс Фрейслинг был похож на брата, но в его лице было больше хитрости, а не жестокости. Именно Ганс подошел к молодому заключенному Рогану и начал подбадривать его с напускным добродушием. Именно он, Ганс, глядя Рогану прямо в глаза, вкрадчиво шептал: «Переоденься в эту новую замечательную одежду. Мы собираемся тебя отпустить. Американцы почти уже выиграли эту войну. Придет день, и, возможно, ты сможешь помочь нам. Вспомнишь, что мы тебя пощадили, оставили жить. Давай же, переодевайся. Быстро!»

И Роган поверил ему, стал переодеваться и, благодарно улыбаясь, поглядывал на семерых убийц своей жены. И когда Ганс Фрейслинг дружественным жестом протянул ему руку, Роган не отпрянул, ухватился за нее. И только тогда заметил на лицах остальных пятерых мужчин виноватые ухмылки. Роган не отпрянул и успел еще подумать: «А где же седьмой?» В этот момент новая фетровая шляпа начала сползать ему на глаза. Он ощутил сзади, на затылке, леденящее прикосновение металла и сразу понял, что это ствол пистолета. Почувствовал, как от ужаса мелкие волоски на шее встали дыбом. И за какую-то долю секунды до того, как пуля вошла в его череп, услышал свой собственный крик о пощаде, вылившийся в долгое пронзительное «А-а-а-а-а-а!..». Последним, что он видел, была довольная и подленькая улыбочка на лице Ганса Фрейслинга.

Наверное, он кричал во сне. Розали проснулась. Дрожь сотрясала тело Рогана, никак не удавалось ее унять. Девушка соскочила с постели, бросилась в ванную, взяла там полотенце, намочила освежающим лосьоном, начала протирать ему лицо. Потом обтерла и тело. А затем напустила в ванную горячей воды и заставила его сесть в этот почти кипяток. Сама присела на краешек мраморной ванны и наблюдала за тем, как он отмокает. Роган почувствовал, как противная мелкая дрожь постепенно прекратилась, а бешеная пульсация крови о серебряную пластину стихла.

— Где ты узнала обо всех этих приемах? — спросил он ее.

Розали улыбнулась.

— Последнее время в психушке работала помощницей санитарки. К тому времени уже почти совсем поправилась. Чтобы набраться храбрости и сбежать оттуда, понадобилось целых три года.

Роган взял у нее сигарету, затянулся.

— Так почему же они тебя сами не отпустили?

Она смотрела на него сверху вниз, грустно улыбаясь.

— А меня не к кому было отпускать, — ответила она. — У меня никого не осталось в целом мире. Ни единого человека. — Она довольно долго молчала, затем добавила: — Кроме тебя.

Следующий день выдался хлопотным. Роган дал Розали марок на пятьсот долларов и отправил по магазинам. Сам же занялся всеми необходимыми приготовлениями. Убедившись, что «хвоста» за ним нет, поехал на окраину Берлина, припарковал свой «Мерседес». Зашел в аптеку и купил небольшую воронку, а также кое-какие химикаты. Затем зашел в хозяйственный магазин, купил провода, небольшую стеклянную емкость для смешивания, гвозди, скотч, несколько инструментов. Затем отправился на «Мерседесе» на заброшенную улицу, где еще не производилась расчистка развалин и застройка, и почти три часа занимался переоборудованием салона. Отсоединил все провода, от которых при торможении включались задние фары, другие провода пропустил в багажник. Просверлил отверстия в воздухонепроницаемой перегородке, вставил в них тоненькие полые трубочки. Затем смешал в стеклянном сосуде химикаты, перелил полученную смесь в воронку и укрепил ее над теми полыми трубочками, что поднимались с пола к рулевому колесу. Довольно хитроумное получилось сооружение, и Роган от души надеялся, что оно сработает. Он пожал плечами. Если нет — придется прибегнуть к проверенному способу, применить пистолет с глушителем. А это опасно. Это поможет полиции привязать его к другим убийствам, достаточно сравнить результаты баллистических экспертиз. Роган снова пожал плечами. Ну и черт с ним, подумал он. К тому времени, когда они соберут все фрагменты этой головоломки, миссия его будет закончена.

Он поехал обратно к гостинице, припарковал машину на стоянке для гостей. Перед тем как подняться в номер, забрал из хранилища свой чемодан. Розали уже вернулась, ждала его. Ей не понадобилось много времени, чтобы потратить деньги. Она продемонстрировала ему соблазнительный парижский наряд — вечернее платье с огромным декольте, едва прикрывающее груди.

— Если уж это не отвлечет ублюдков, тогда не знаю… — с улыбкой заметил Роган. — Надеюсь, теперь понимаешь, в чем состоит сегодня твоя задача?

— Так ты считаешь, они расскажут тебе все, что ты хочешь знать? — спросила Розали.

— Думаю, да, — с мрачной улыбкой ответил Роган. — Так или иначе, но обязательно скажут. — И он снял трубку и заказал в номер обед на четверых, чтобы подали ровно в восемь.

Фрейслинги были пунктуальны, появились одновременно с тележкой, загруженной едой, которую доставил официант. Роган дал ему чаевые и отпустил, они принялись за еду и долго обсуждали условия сделки. На десерт Роган разлил по бокалам мятный ликер.

— О, мой любимый напиток! — сказал Ганс Фрейслинг.

Роган улыбнулся. Он отчетливо помнил запах мяты в той страшной комнате для допросов — Ганс всегда таскал с собой бутылочку с ликером.

Закрывая бутылку пробкой, он уронил в горлышко несколько таблеток. Сделал это быстро и ловко, братья хоть и смотрели прямо на него, но ничего не заметили. С присущей им подозрительностью они ждали, когда он первым сделает глоток.

— Prosit, — сказал Роган и выпил. Его едва не вырвало от сладкой густой жидкости. Братья тоже осушили свои рюмки, Ганс смачно облизал толстые губы. Роган передал ему бутылку. — Угощайтесь, — сказал он. — А мне надо сходить за документами. Я сейчас. — И он вышел в спальню. У двери обернулся и успел заметить, как Ганс наполнил свою рюмку и жадно выпил. Эрик пить не стал. Но тут к нему наклонилась Розали, демонстрируя полуобнаженные кремовые груди. Налила Эрику ликера, позволила ему положить руку себе на колено. Эрик поднял рюмку и выпил, не сводя взгляда с прелестей Розали. Войдя в спальню, Роган притворил за собой дверь.

Он открыл чемоданчик, достал из него пистолет с глушителем. Быстро навинтил глушитель на ствол. Затем, держа пистолет в руке, распахнул дверь и вернулся к гостям.

Вещество, подмешанное к ликеру, относилось к разряду медленно действующих, не сшибало сразу с ног. Оно было предназначено для того, чтобы заставить жертву двигаться и реагировать значительно медленнее, чем обычно. Человек терял равновесие, но у него оставалась иллюзия, что двигается и говорит он даже лучше прежнего. Пока что братья не осознавали, что с ними происходит. Увидев в руке Рогана пистолет, оба вскочили со своих мест, но двигались при этом крайне медленно и неуклюже.

Роган толчком послал их обратно в кресла. Сам уселся напротив. Достал из кармана пиджака сплющенную пулю, потемневшую от времени, бросил на журнальный столик.

— Ты Эрик, — сказал Роган. — Это ты пустил мне в затылок вот эту пулю десять лет назад. В Мюнхенском дворце правосудия. Теперь вспомнил? Я тот самый товарищ по маленьким вашим забавам, которого ты подло обманул, заставив переодеться. А пока я этим занимался, твой брат Ганс уверял, что я отныне свободен. С тех пор я сильно изменился. Твоя пуля изменила форму моего черепа. Но присмотрись хорошенько. Что, теперь узнаешь? — Он сделал паузу, затем мрачно добавил: — И вот я вернулся закончить нашу игру.

Одуревшие от снадобья братья тупо и недоуменно взирали на Рогана. Ганс опомнился первым, в маленьких темных глазках мелькнуло узнавание. Затем и выражение лица изменилось — на нем промелькнули удивление, страх, даже какой-то почти суеверный ужас. А затем братья попытались бежать, но двигались медленно, точно под водой. Роган снова протянул руку и толчком отправил их обоих в кресла. Обыскал. Оружия у них не оказалось.

— Не бойтесь, — произнес Роган, стараясь подражать голосу Ганса, — я не причиню вам вреда. — Он сделал паузу. — Нет, конечно, я передам вас властям, но сперва хотелось бы получить кое-какую информацию. Ну, как тогда, десять лет назад, вы хотели получить информацию от меня. И я пошел вам навстречу, припоминаете? Уверен, и вы подойдете к этому делу разумно.

Ганс ответил первым заплетающимся от снадобья языком:

— Ну, конечно, мы будем сотрудничать. Расскажем вам все, что знаем.

— Но поначалу заключим договор, — мрачным глухим голосом добавил Эрик.

Пока что братья сидели спокойно и вроде бы реагировали нормально. Затем Ганс подался всем телом вперед и фальшиво-дружелюбным тоном произнес:

— Итак, что бы вы хотели знать и как именно отблагодарите нас за сотрудничество?

Роган ответил тихо:

— Мне нужны имена и фамилии тех людей, которые были с вами в Мюнхенском дворце правосудия. А также имя палача, убившего мою жену.

Эрик тоже наклонился вперед и произнес презрительно и медленно:

— Так вы хотите убить нас, как убили Мольтке и Пфана?

— Я убил их потому, что они не пожелали выдать остальных, отказались назвать еще три имени, — ответил Роган. — Я дал им шанс остаться в живых и теперь даю его вам. — Он сделал знак Розали. Та принесла блокноты и карандаши, подала их братьям.

Ганс удивленно усмехнулся.

— Могу сказать прямо сейчас. Их звали… — Но не успел он продолжить, как Роган вскочил и врезал немцу по губам рукояткой пистолета. Рот Ганса превратился в кровавое месиво, из темного отверстия потекла кровь вперемешку с осколками зубов. Эрик пытался прийти брату на помощь, но Роган толкнул его обратно в кресло. Ему не хотелось бить Эрика. Он боялся, что, начав, уже не сможет остановиться.

— Только попробуйте солгать, не пройдет, — предупредил он. — А чтобы удостовериться, что вы не лжете, каждый из вас в отдельности напишет в своем блокноте имена тех остальных троих, кто находился во дворце правосудия. Желательно также указать, где сейчас проживает каждый из них. Особенно меня интересует главарь. И еще хочу знать имя человека, убившего мою жену. Когда закончите, я сравню записи. Если в блокнотах окажутся одинаковые данные, вы не умрете. Если же будут расхождения и вы укажете разные имена, я убью вас обоих, немедленно. Таковы условия сделки. Вам решать.

Ганс Фрейслинг захлебывался кровью, выковыривал осколки разбитых зубов и кусочки окровавленной жвачки изо рта. Говорить он не мог. Эрик спросил:

— Если мы согласимся, что вы с нами сделаете?

Роган постарался ответить как можно искренне:

— Если вы оба выдадите одну и ту же информацию, убивать вас я не стану. Но передам властям как военных преступников. Так что вас будут судить. И суд решит, как поступить с вами дальше.

Он заметил, как многозначительно переглянулись братья, и понял, что у них на уме. Даже если их арестуют и отдадут под суд, даже если суд сочтет их виновными и вынесет приговор, всегда можно подать на пересмотр дела и выйти под залог. Ну а потом можно сбежать в Восточную Германию, затеряться там и избежать правосудия. Роган притворился, что не заметил этих взглядов, схватил Ганса за воротник, заставил подняться из кресла и пересадил подальше от брата, чтобы ни один из них не видел, что пишет другой.

— За дело! — приказал он. — И уж постарайтесь как следует. Иначе умрете прямо здесь, в этой комнате, и очень скоро. — И он прицелился из «вальтера» в голову Эрика, не выпуская из вида и Ганса. Пистолет, снабженный длинным глушителем, выглядел очень грозно.

Братья начали писать. И делали это медленно, заторможенно из-за снадобья, а потому писали, как всем показалось, очень долго. Первым закончил Эрик, затем — Ганс. Розали, все это время сидевшая между ними за столиком, следила за тем, чтобы братья не обменивались жестами и тайными знаками, забрала блокноты и протянула их Рогану. Тот покачал головой.

— Прочти мне вслух, — сказал он, продолжая целиться Эрику в голову. Его Майкл решил убить первым.

Розали начала читать то, что написал Эрик:

— Нашим командиром был офицер Клаус фон Остен. В настоящий момент — главный федеральный судья в Мюнхене. Остальные двое были наблюдателями. Представителя венгерской армии звали Вента Паджерски. В настоящее время — один из руководителей компартии Венгрии. Третьим был Дженко Бари. Наблюдатель от итальянской армии. Сейчас проживает на Сицилии.

Розали сделала паузу. Затем взяла блокнот Ганса. Роган затаил дыхание.

— Командиром был Клаус фон Остен. Это он убил вашу жену. — Тут Розали на миг умолкла, увидев, как гримаса гнева исказила лицо Рогана. Затем продолжила.

Информация совпадала. Оба брата написали одни и те же имена, звания и нынешние должности, хотя только Ганс назвал убийцу Кристин. Затем уже Роган взял блокноты, стал сравнивать и понял, что Эрик выдал минимум информации, в то время как его брат Ганс включил дополнительные детали — к примеру, указал, что Дженко Бари является членом мафии, возможно даже — большим человеком в этой организации. У Рогана, однако, создалось впечатление, что оба брата утаили нечто такое, о чем ему следовало знать. И вот теперь снова украдкой обменивались хитрыми многозначительными взглядами.

Но Роган притворился, что этого не заметил.

— Ладно, — сказал он. — Вы оба проделали хорошую работу, так что я собираюсь выполнить свою часть договоренности. Сейчас я должен передать вас полиции. Мы вместе выйдем из номера, спустимся вниз по пожарной лестнице. Запомните: бежать не советую! Только попробуете, схлопочете пулю в затылок. Я буду идти следом. Если узнаете кого-то, когда выйдем на улицу, даже не пытайтесь подать сигнал.

Похоже, этих двоих ничего не пугало. Эрик с ухмылкой поглядывал на Рогана. Вот дурак, думали они. Неужели американец не понимает, что полиция сразу же освободит их?

Но Роган последовательно вел свою партию.

— Да, и еще одно, — сказал он. — Как только окажемся внизу, я посажу вас в багажник своего автомобиля. — Тут на их лицах отразился страх. — Не пугайтесь и не поднимайте шум. Иначе как я смогу контролировать вас, ведя машину? — Он задал этот вопрос, взывая к их здравому смыслу. — Как иначе смогу спрятать вас от друзей, которые, возможно, поджидают на улице, когда буду выезжать со стоянки?

— Мы сами устанавливали в машине воздухонепроницаемую перегородку, — злобно прошипел Эрик. — Да мы там просто задохнемся! А ведь ты обещал не убивать!

— Я просверлил специальные дырочки, — ответил Роган. — Воздух будет попадать в багажник.

Эрик сплюнул на пол. А потом вдруг схватил Розали и выставил перед собой. Но он слишком ослаб, так что девушке с легкостью удалось вырваться. А потом она отомстила — развернулась и вонзила пальцы с длинными и острыми наманикюренными ногтями прямо в глаз Эрику. Он взвыл и зажал глаз ладонью. Розали отошла в сторону.

До этого момента Рогану удавалось контролировать свой гнев. Теперь же голова снова загудела, запульсировала от боли.

— Ты, грязный ублюдок! — крикнул он Эрику. — Постарался утаить информацию. Не сообщил, что именно Клаус фон Остен убил мою жену. И еще, я готов побиться об заклад, ты ему в этом помогал! А теперь, видите ли, не желаешь лезть в багажник, думаешь, я собираюсь тебя убить. Ну ладно, тварь! Не стану медлить, прикончу тебя прямо сейчас. Прямо здесь, в этом номере. Забью до смерти, превращу в кровавое месиво. А может, не стану марать руки, разнесу голову одним выстрелом.

Тут вмешался Ганс. Чуть ли не в слезах, едва шевеля окровавленными распухшими губами, сказал брату:

— Успокойся! Делай то, что говорит американец! Неужели не видишь, он окончательно съехал с катушек?

Эрик Фрейслинг ищуще заглянул в глаза Рогану.

— Да, да, — пробормотал он. — Сделаю все, как вы говорите.

Какое-то время Роган стоял совершенно неподвижно. Розали подошла сзади, дотронулась до его плеча, пытаясь привести в чувство. И гнев понемногу начал стихать. Он обернулся к Розали.

— Знаешь, что делать дальше, когда мы уедем?

— Да.

Роган вывел братьев из комнаты, они прошли по коридору и стали спускаться по запасной лестнице. Пистолет он держал в кармане, палец на спусковом крючке. Они вышли через заднюю дверь, выводившую прямо к стоянке, и Роган шепотом подсказал направление, в котором следует идти, чтобы добраться до машины. Оказавшись у «Мерседеса», Роган заставил братьев опуститься на колени возле его ног, пока он отпирал багажник. Эрик полез туда первым, медленно и неуклюже, действие лекарства еще сказывалось. Уже оказавшись внутри, окинул Рогана последним недоверчивым взглядом. Тот пинком отправил его на пол. Влезая в просторный багажник, Ганс пытался изобразить улыбку — получалось плохо, из-за разбитых губ и сломанных зубов. А потом произнес робко:

— А знаете, я даже рад, что это случилось. Все эти годы мне покоя не давали воспоминания о том, что мы с вами сделали. Совесть заела. Думаю, это полезно, чисто с психологической точки зрения, получить наказание за содеянное.

— Ты что, всерьез так думаешь? — насмешливо спросил Роган и захлопнул тяжелую крышку багажника.