Бай Цинюэ глумился.
Это определенно может быть настоящим испытанием для его восхождения. Прошел всего один день, а он уже испытал столько горя, сколько не испытывал за тысячи лет.
Большие, как у лани, глаза уставились на белоснежные передние лапы. На каждый из них были надеты два нефритовых браслета, запечатывающих его силы. Они не повлияли бы на него в его истинном обличье, но падение сильно ослабило его.
Казалось, не было другого выхода, кроме как обманом выбраться из этой ситуации. Он встал на четвереньки и угрожающе посмотрел на окружавших его монахов.
- Ты смеешь думать о поглощении моей жизненной сущности?!
Бай Цинюэ зарычал, ударив себя в грудь правой белой лапой.
Главный настоятель бросился к клетке с помощью другого священника, который поддерживал его. Он остановился в нескольких дюймах от него, встретив подозрительный взгляд странного зверя.
- Теперь ты говоришь. Значит ли это, что ты устал притворяться мертвым? Не думай, что я от тебя не избавлюсь. Я чувствую твою ауру и знаю, что ты слаб. Лучше скажи мне, кто ты или что ты, и тогда, возможно, мы могли бы пересмотреть наше решение. - угрожал главный настоятель.
Он знал, что не передумает. Этот обманщик был слишком опасен, чтобы остаться в живых, но любопытство взяло верх. Он просто должен знать, откуда взялась эта странная лиса?
Лис отвел глаза, и уголки его рта приподнялись в ухмылке.
- Ты можешь чувствовать только то, что я хочу показать тебе, старик. Не ввязывайся в драку с кем-то кто не из твоей Лиги. Лучше отпусти меня поскорее, пока моя благосклонность не иссякла, и я уничтожу тебя, как и всех твоих учеников, прямо здесь и сейчас.
Это была всего лишь крошечная пушистая лисичка, запертая в клетке, и все магические силы, которыми она обладала, блокировались заколдованными браслетами. И все же, то, как она говорила, угрожая всему монастырю, заставило невольную дрожь пробежать по спине главного настоятеля. Его собратья-священники тихо переговаривались между собой. Некоторые были встревожены угрозой, но другие находили это смешным.
Неважно, как ты на это смотришь, но это просто маленький монстр, запертый в клетке, грозно говорящий, верно?
И на самом деле они были правы. Бай Цинюэ не мог сделать многое в тот момент, однако, их колебание все, что ему действительно было нужно.
Главный настоятель нахмурился. Он испытывал смешанные чувства. Не зная, кого из них слушать, он решил отложить казнь, поскольку одно неверное движение могло разжечь гнев этой потенциально опасной лисы и обрушить на них весь её гнев.
Но если он понаблюдает за ним какое-то время и не увидит никаких существенных изменений, тогда можно будет делать с ним все, что ему заблагорассудится, заключил главный настоятель.
Сменив свою манеру поведения на манеру дружелюбного старика с хриплым голосом с попыткой улыбнуться, главный настоятель снова обратился к лису:
- Лисичка, мы искренне извиняемся за наше поведение до сих пор. Мы скромный монастырь. Мы расправляемся с демонами, дабы защитить общество от вредных существ, заботясь только о том, чтобы поймать тех, кто причинил вред окружающим.Но очевидно, что вы происходите из знатного рода, и поэтому мы не будем ссоримся с вами... если вы скажете мне, откуда вы, мы сможем вернуть вас туда...
Предложил настоятель, пытаясь казаться любезным.
"Вредных существ"? Эти маленькие демоны в клетках вокруг него считались "вредными"? Бай Цинюэ чуть не рассмеялся. Эта внезапная перемена в поведении, несомненно, была интересна, а ложь и попытки этого глупого человека вытянуть из него больше информации были бесполезны. lt;Ладно, - подумал он, - сейчас я подыграюgt;.
Восемь хвостов Бай Цинюэ опустились взад и вперед, иногда один из них колотился о стенки деревянной клетки. Он выглядел довольно очаровательно с насмешливо сморщенной мордой, снисходительно упрекая старшего настоятеля.
- Почему я должен говорить тебе, откуда я? Я заперт в этой клетке, скован этими оковами, ты держишь меня, а теперь ведешь себя так, будто мы хорошие друзья... ты пытаешься обмануть меня?
Он прищурил свои золотистые глаза, глядя на настоятеля.
Окружающие священники с любопытством наблюдали, как эти двое взаимодействуют. Они никогда раньше не видели, чтобы главный настоятель разговаривал с нелюдями, не говоря уже о том, чтобы быть с ними любезным. В конце концов, стоит ли бояться этой лисы?
- Нет, нет, нет, как я мог? Монах клянётся никогда не причинять вреда невинным и всегда бороться за праведность. Главный настоятель поднял руку, давая понять, что он честен.
Естественно, нелюди не были включены в определение "невинных" по их традициям Скоро он избавится от этой угрозы.
Бай Цинюэ указал его маленькой лопкой на настоятеля.
- По-моему, вы не очень-то искренни. Как насчет того, чтобы вы показали мне свою доброту тем, что освободите меня из этой ужасной клетки, а затем я пересмотрю свои действия? Возможно, я даже дам вам знать, откуда я родом...- предложил он, приподняв бровь при последних словах и понимая, что именно эта информация интересует настоятеля больше всего.
- ...
Неужели эта лиса действительно ожидала, что он откроет клетку и снимет браслеты в знак доброй воли?
Какая головная боль!
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления