Онлайн чтение книги Сон в красном тереме
Глава восемьдесят четвертая

Проверив знания Баоюя, заводят речь о его женитьбе;

навестив заболевшую Цяоцзе, Цзя Хуань вызывает ненависть

Цзиньгуй так рассердила тетушку Сюэ, что у той начались колики в боку. Баочай сразу поняла, в чем причина болезни. Не дожидаясь врача, она велела купить несколько цяней лекарственной травы гоутэн, приготовила крепкий отвар и дала матери выпить. Затем вместе с Цюлин принялась растирать больной ноги и грудь. Вскоре тетушке Сюэ полегчало.

Надобно вам сказать, что тетушка и в самом деле была не на шутку рассержена и огорчена. Мало того что Цзиньгуй невесть что творила, так она еще незаслуженно оскорбляла Баочай, и той приходилось терпеть. Баочай не уставала успокаивать мать, и тетушка Сюэ вскоре уснула.

Когда она проснулась, Баочай ей сказала:

– Не принимайте близко к сердцу всякие пустяки, мама! А поправитесь, поезжайте к старой госпоже во дворец Жунго, рассейтесь! Мы с Цюлин присмотрим за домом. Надеюсь, невестка образумится.

– Дня через два, пожалуй, съезжу, – согласилась тетушка Сюэ.

Тем временем в дом пришла радость – Юаньчунь выздоровела. Придворные евнухи по повелению государыни привезли в награду деньги и подарки всем родственникам за то, что они так пеклись о Юаньчунь, навещали ее. В перечне даров было точно указано, что кому предназначается.

Евнухов поблагодарили за оказанную милость, напоили чаем, и те уехали.

После этого все собрались у матушки Цзя, стали шутить и смеяться, как вдруг вошла служанка и доложила:

– Мальчики-слуги сказали, что старшего господина Цзя Шэ приглашают во дворец Нинго по важному делу.

Цзя Шэ почтительно поклонился матушке Цзя и вышел. Тут матушка Цзя обратилась к Цзя Чжэну:

– Совсем забыла! Наша государыня очень заботится о Баоюе и недавно о нем справлялась.

– А Баоюй вместо благодарности ленится, не хочет учиться! – с улыбкой произнес Цзя Чжэн.

– Но мне известно, что Баоюй сделал большие успехи в учебе, даже стал писать сочинения, – возразила матушка Цзя. – Так я и велела передать государыне.

– Что вы, – снова улыбнулся Цзя Чжэн, – какие там успехи!

– Вспомни, – стояла на своем матушка Цзя, – когда ты брал его с собой и велел писать стихи, разве он не справлялся? Ведь Баоюй совсем еще юный, а учиться надо постоянно, сразу всего не постигнешь. Не зря говорят: «Сколько ни съешь в один присест, не располнеешь».

– Вы совершенно правы, – поддакнул Цзя Чжэн.

– Раз зашел разговор о Баоюе, – промолвила матушка Цзя, – мне хотелось бы поговорить об одном деле. Не пора ли подыскать Баоюю невесту? Брак – дело всей жизни, и нужно все хорошенько обдумать. Ни родство, ни богатство не имеют значения, главное, чтобы невеста была доброй и миловидной.

– Вы правы, матушка, – сказал Цзя Чжэн, – но так же важно, чтобы сам Баоюй вел себя достойно. Иначе он загубит жизнь будущей жены, как сорная трава – цветы. И останется лишь глубоко сожалеть об этом!

– Говоря по справедливости, женитьба сына – дело родителей, так стоит ли мне беспокоиться? – недовольным тоном произнесла матушка Цзя. – Что говорить, Баоюй вырос у меня на глазах. Я люблю его больше других детей и, возможно, избаловала. И все же считаю, что и собой он хорош, и нрава доброго, так что вряд ли способен загубить чью-либо жизнь, как ты говоришь. Может быть, я пристрастна, но мне кажется, Баоюй по своим достоинствам намного превосходит Цзя Хуаня. Или вы с женой думаете иначе?

Цзя Чжэн виновато улыбнулся и промолвил:

– Вы, матушка, умудрены опытом и хорошо разбираетесь в людях. Возможно, я чересчур строг к Баоюю или же, как говорят древние, «не знаю достоинств собственного сына».

Матушка Цзя усмехнулась.

– Ты уже не молод, занимаешь высокую должность, пора бы набраться опыта, – промолвила она. И, в упор поглядев на госпожу Син и госпожу Ван, добавила: – У моего сына было в детстве еще больше странностей, чем у Баоюя, лишь после женитьбы он образумился. А к своему сыну строг сверх меры. Да Баоюй более обходителен с людьми, чем отец! Лучше их понимает.

Госпожи Син и Ван с улыбкой заметили:

– Шутить изволите, госпожа!

Пришли девочки-служанки и тихонько доложили Юаньян, что ужин готов.

– О чем вы там шепчетесь? – поинтересовалась матушка Цзя и, узнав, что ужин готов, распорядилась: – Пусть все идут ужинать, а со мной останутся Фэнцзе и жена Цзя Чжэня.

Цзя Чжэн, госпожи Син и Ван стали было помогать накрывать на стол, но матушка Цзя велела им уходить.

Госпожа Син отправилась к себе, пошли домой и госпожа Ван с Цзя Чжэном. По дороге Цзя Чжэн говорил жене:

– Матушка так любит Баоюя, что он должен оправдать ее надежды, стать настоящим ученым, прославиться, а также сделать счастливой свою будущую жену.

– Совершенно с вами согласна, – ответила госпожа Ван.

Цзя Чжэн послал девочку-служанку передать Ли Гую:

– Как только Баоюй вернется из школы и поест, пусть немедля идет ко мне. Я хочу с ним поговорить.

Ли Гуй все в точности передал Баоюю, когда тот вернулся из школы, но Баоюй все же пошел навестить бабушку, после чего наспех поел и побежал к отцу.

Войдя в кабинет, он справился о здоровье отца и молча встал в сторонке – само смирение.

– Я давно собирался поговорить с тобой, только мешали дела, – начал Цзя Чжэн. – Ты мне как-то рассказывал, что учитель велел тебе месяц заниматься толкованием канонов, а потом приступить к сочинениям. Прошло два месяца – ты начал писать сочинения?

– Три раза писал, – ответил Баоюй. – Но учитель сказал: «Когда как следует научишься писать сочинения, доложишь отцу, а пока не надо». Потому я и не сказал вам.

– А на какую тему? – поинтересовался Цзя Чжэн.

– Первая тема: «В пятнадцать лет стремлюсь учиться», вторая: «Если люди тебя не знают, не сердись на них» – и третья: «Тогда обращаются к Мо-цзы».

– Черновики есть? – спросил Цзя Чжэн.

– Я все переписал набело, и учитель сделал исправления, – ответил Баоюй.

– Сочинения дома?

– Нет, в школе.

– Скажи, чтобы принесли, я хочу посмотреть.

Баоюй вышел и приказал слугам:

– Пусть Бэймин сходит в школу и принесет тетрадь с надписью «Учебные задания». Она в ящике моего стола.

Бэймин мигом сбегал, и Баоюй почтительно вручил тетрадь отцу. Цзя Чжэн полистал ее и, увидев на одной из страниц заголовок «В пятнадцать лет стремлюсь учиться», стал читать. Первая строка, поясняющая тему, в изложении Баоюя гласила: «Мудрец всегда стремился к учению, это стремление появилось у него с самого детства». Рукой учителя Дайжу было зачеркнуто «с самого детства» и написано «с пятнадцати лет».

– Словом «детство» ты и показал, что не понимаешь темы, – заметил Цзя Чжэн. – Ведь детство – это от рождения до шестнадцати лет. А мудрец говорит, что учиться надо всю жизнь, постоянно углубляя знания – в пятнадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, шестьдесят и семьдесят лет. Поэтому учитель и исправил «с самого детства» на «с пятнадцати лет».

Дойдя до зачеркнутой Цзя Дайжу фразы «Нерадивость к учению часто встречается у людей», Цзя Чжэн покачал головой и сказал:

– Эта фраза свидетельствует не только о твоей незрелости, но и о равнодушии к знаниям, что недопустимо для истинного ученого.

Затем шла фраза: «Мудрец стремился к знаниям в пятнадцать лет, явление поистине редкое».

– А здесь вообще бессмыслица!

Цзя Чжэн просмотрел исправления учителя Дайжу. Его рукой было написано: «Почти все учатся. Но мало кто со всем усердием стремится к знаниям. Даже мудрец в пятнадцатилетнем возрасте не отличается настоящим усердием».

– Понимаешь, почему это место следовало исправить? – спросил Цзя Чжэн.

– Понимаю.

Цзя Чжэн стал просматривать сочинение на тему: «Если люди тебя не знают, не сердись на них».

Здесь он сперва прочел исправления Дайжу: «Тот, кто не сердится на людей, если они чего-то не знают, всегда сохраняет хорошее настроение», пробежал глазами зачеркнутый текст и обратился к Баоюю:

– Что это ты написал? «Тот, кто не сердится на других, и есть настоящий ученый». Первая часть фразы у Кун-цзы целиком построена на сочетании «не сердись», а вторая часть сочинения говорит о совершенном человеке. Чтобы эта часть соответствовала заданной теме, нужно было написать так, как исправил учитель. К тому же необходимо, чтобы вторая часть фразы разъясняла первую, только в этом случае не будут нарушаться правила составления таких сочинений. Тебе следовало поглубже проникнуть в смысл, заключенный в теме.

Баоюй не смел возражать и только поддакивал.

Цзя Чжэн снова углубился в чтение:

– «Нет никого, кто бы не сердился на людей, если они чего-то не знают. Учитель же не сердился на людей, если кто-то чего-то не знал, и радовался, если его собеседник обладал знаниями. Как же достигнуть этого?»

Последняя фраза «Разве это не настоящий ученый?» была написана Баоюем.

– Здесь у тебя та же ошибка, что и в первой фразе, – заметил Цзя Чжэн. – Исправление на первый взгляд незначительное, но сразу проясняет тему.

Третье сочинение было озаглавлено «Тогда обращаются к Мо-цзы».

Прочитав заголовок, Цзя Чжэн немного подумал и спросил Баоюя:

– Неужели ты дошел до этого места?

– Учитель сказал, что Мэн-цзы более легок для понимания, – отвечал Баоюй, – и велел мне заняться сначала толкованием его сочинений. Третьего дня я полностью их закончил. А сейчас мы приступили к изучению «Изречений» Кун-цзы.

Цзя Чжэн прочел пояснение к теме, в нем не было серьезных исправлений.

«Говорят, будто не к кому обращаться за объяснениями, кроме Ян Хо!»

– Вторая фраза, пожалуй, неплоха, – заметил Цзя Чжэн, читая дальше: – «Пусть даже некоторые не желали обращаться к Мо-цзы, все равно его учение распространилось почти по всей Поднебесной, и тот, кто отрицал учение Ян Хо, неизбежно обращался к Мо-цзы». Это тоже ты сам написал?

– Сам, – ответил Баоюй.

– Впрочем, ничего особенного в этой фразе нет, – заметил Цзя Чжэн, – на первый раз сойдет. В позапрошлом году, когда я ездил по делам государственных экзаменов, то предложил тему для сочинений из раздела «Только ученые способны на это». Экзаменующиеся оказались неспособны что-либо добавить к этому разделу и предпочли для легкости просто переписать его по памяти. Ты этот раздел читал?

– Читал, – ответил Баоюй.

– Так вот, напиши сочинение на эту тему, только самостоятельно, не повторяя предшественников, – велел Цзя Чжэн. – А сейчас напиши вступление к теме!

Баоюй опустил голову и задумался. Цзя Чжэн заложил руки за спину и стоял, прислонившись к дверям. Мимо пробегал мальчик-слуга, но, увидев Цзя Чжэна, оробел и встал навытяжку.

– Тебе чего? – спросил Цзя Чжэн.

– К старой госпоже приехала госпожа Сюэ, – сказал мальчик, – и вторая госпожа Фэнцзе велела мне передать на кухню, чтобы приготовили угощение.

Цзя Чжэн ничего не ответил, и мальчик побежал дальше.

После того как Баочай ушла жить домой, Баоюй часто о ней думал и очень скучал. Поэтому, услыхав о приезде тетушки Сюэ, он решил, что с нею приехала Баочай, и ему так захотелось скорее освободиться, увидеть ее, что, набравшись смелости, он сказал отцу:

– Я придумал вступление, только не знаю, понравится ли вам.

– Говори!

– Не обязательно стать ученым, главное – не стремиться к наживе.

– Неплохо, – кивнул Цзя Чжэн. – Отныне, если будешь писать сочинения, четко разграничивай понятия, и лишь когда постигнешь мысль мудреца, берись за кисть. Бабушка знает, что ты у меня?

– Знает, – ответил Баоюй.

– Иди к ней, – сказал Цзя Чжэн.

– Слушаюсь.

Выйдя из кабинета и миновав ворота, Баоюй со всех ног помчался к матушке Цзя. Бэймин едва поспевал за ним, крича:

– Не торопитесь, споткнетесь! Отец увидит!

Но Баоюй, будто не слыша, продолжал бежать. Добежав до ворот дома матушки Цзя, он услышал доносившиеся из комнаты голоса и смех. Там были госпожа Ван, Фэнцзе и Таньчунь. Девочки-служанки отодвинули дверную занавеску и потихоньку сообщили Баоюю:

– Ваша тетушка пожаловала.

Баоюй справился о здоровье тетушки Сюэ, поклонился матушке Цзя.

– Почему ты так поздно? – спросила матушка Цзя.

Баоюй рассказал, как отец проверял его сочинения, как велел придумать вступление к сочинению на заданную тему. Матушка Цзя просияла улыбкой.

– А где сестра Баочай? – спросил Баоюй.

– Твоя сестра не смогла приехать, – ответила тетушка Сюэ, – они с Цюлин остались дома.

На душе у Баоюя стало тоскливо, но сразу уйти он счел неудобным.

В это время накрыли на стол. Матушка Цзя и тетушка Сюэ заняли места во главе стола. Затем сели Таньчунь и все остальные.

– А Баоюй где сядет? – поинтересовалась тетушка Сюэ.

– Рядом со мной, – отвечала матушка Цзя.

Но Баоюй сказал:

– Отец велел мне сразу после еды идти к нему, поэтому я поел и больше не хочу.

– Тогда ты, Фэнцзе, садись рядом со мной, – промолвила матушка Цзя. – Твоя свекровь нынче постится, и твоих услуг ей не понадобится.

– Да, да! Садись с бабушкой и тетей, – поддакнула госпожа Ван, – у меня пост.

Фэнцзе поблагодарила за оказанную ей честь и, когда девочки-служанки расставили на столе кубки и разложили палочки для еды, наполнила кубки вином и заняла свое место.

Все выпили, и матушка Цзя обратилась к тетушке Сюэ:

– Вы, если я не ослышалась, Сянлин почему-то назвали Цюлин. И служанки ее так зовут. Что это вам ни с того ни с сего вздумалось имя ей изменить?

Тетушка Сюэ покраснела, тяжело вздохнула.

– Ох, почтенная госпожа, лучше не вспоминать об этом! С тех пор как мой Сюэ Пань женился на этой дерзкой девчонке, дня не проходит без скандала! Я сколько раз увещевала ее – упряма как ослица, слушать ничего не желает. Мне с ней не сладить. Пришлось махнуть рукой. Не понравилось ей имя Сянлин, взяла да и переменила на Цюлин!

– Что же ей не понравилось? – удивилась матушка Цзя.

– Стыдно рассказывать, – ответила тетушка. – Но перед вами, почтенная госпожа, я не стану таиться! Дело в том, что имя девочке дала Баочай, так Цзиньгуй ей назло его изменила.

– Без всякой причины? – изумилась матушка Цзя.

Тетушка Сюэ вытерла слезы и со вздохом ответила:

– Неужели вы, почтенная госпожа, ничего не знаете! Эта женщина все время придирается к Баочай. Скандал разыгрался как раз в то время, когда от вас пришла служанка!

– Да, я посылала служанку, когда узнала, что вы заболели, справиться о вашем здоровье, – промолвила матушка Цзя. – А вообще-то я посоветовала бы не обращать внимания на всякие мелочи. Сын ваш женился недавно, пройдет время, и все образуется. Баочай добрая, кроткая, а умом некоторым взрослым не уступит. Служанка рассказала, что у вас там произошло, так мы все хвалили Баочай. На сто девушек едва ли найдется одна такая! Захваливать ее я не хочу, но выйдет замуж, свекор и свекровь на нее не нарадуются, а слуги во всем будут повиноваться.

Баоюй, искавший предлога как-нибудь улизнуть, когда речь зашла о Баочай, стал прислушиваться.

Тетушка Сюэ между тем говорила:

– Все это пустое. Девушка есть девушка – чего от нее ждать? А вот что сын непутевый – плохо. Того и гляди напьется, в беду попадет. Счастье еще, что господа Цзя Чжэнь и Цзя Лянь его опекают.

– Вам, тетушка, незачем волноваться! – сказал Баоюй. – Старший брат Сюэ Пань водит дружбу с торговцами, а это люди солидные. В какую же беду он может попасть?

– Ну, раз ты так считаешь, значит, и в самом деле можно не беспокоиться, – со смехом отвечала тетушка Сюэ.

После ужина Баоюй попрощался с матушкой Цзя и поспешил домой, чтобы немного почитать.

Девочки-служанки подали чай. В это время к матушке Цзя подошла Хупо и прошептала что-то на ухо.

– Пойди посмотри, что случилось с твоей Цяоцзе, – обратилась матушка Цзя к Фэнцзе.

– Мне только что сказала Пинъэр, что послала за вами девочку-служанку, – повернувшись к Фэнцзе, произнесла Хупо. – Цяоцзе захворала.

– Поторопись же, – сказала матушка Цзя. – Тетушка не чужая, простит тебя.

Фэнцзе попрощалась и вышла.

– Я тоже сейчас приду, – проговорила вслед Фэнцзе госпожа Ван. – Дети обычно отличаются слабым здоровьем, и нечего шум поднимать, пусть лучше служанки следят за тем, чтобы кошки и собаки не тревожили девочку. Особенно часто болеют дети в богатых семьях – они изнежены.

После ухода Фэнцзе тетушка Сюэ стала расспрашивать о Дайюй.

– Девочка она хорошая, только очень впечатлительная, все принимает чересчур близко к сердцу, – отвечала матушка Цзя, – вот и сгубила здоровье. Умом и характером она очень похожа на Баочай, но в доброте и умении обходиться с людьми уступает ей.

Тетушка Сюэ произнесла для приличия еще несколько фраз и стала прощаться.

– Вам пора отдыхать, почтенная госпожа, – сказала она, – а мне – домой, ведь Баочай и Сянлин одни. Кстати, по пути мы с сестрой навестим Цяоцзе.

– Вот и хорошо! – промолвила матушка Цзя. – Вы достаточно опытны, и девочке будут полезны ваши советы.

Тетушка Сюэ теперь уже окончательно попрощалась и в сопровождении госпожи Ван вышла, направившись к дому Фэнцзе.

Цзя Чжэн между тем остался очень доволен успехами Баоюя в учебе и отправился к друзьям поболтать. Зашла речь о Баоюе, и Ван Эрдяо, друг Цзя Чжэна, по прозвищу Цзомэй, замечательный игрок в шахматы, недавно приехавший в столицу, сказал:

– На мой взгляд, второй господин Баоюй преуспел в науках!

– Да разве это успехи?! – скромно отвечал Цзя Чжэн. – Он просто стал немного лучше разбираться в канонах. Что до наук, то он их пока не постиг.

– Вы скромничаете, почтенный друг, – возразил Чжань Гуан, тоже друг Цзя Чжэна. – Не только старший брат Эрдяо, но все мы считаем, что второй господин Баоюй далеко пойдет.

– Вы любите его сверх меры, – заметил Цзя Чжэн улыбаясь.

– Есть у меня к вам разговор, – промолвил Ван Эрдяо, – только не сочтите меня безрассудным.

– В чем дело? – осведомился Цзя Чжэн.

– У моего давнишнего друга, господина Чжана, правителя округа Наньшао, есть дочь, – начал Ван Эрдяо. – Говорят, она добродетельна и красива, но до сих пор не просватана. Сыновей у господина Чжана нет, а состояние огромное. Зятя он хочет благородного происхождения и непременно выдающихся способностей. За два месяца моего пребывания здесь я успел убедиться, что второй господин Баоюй – юноша весьма достойный, не лишенный талантов, с блестящим будущим. Думаю, вы не станете возражать против такого родства! Если я переговорю с господином Чжаном – успех сватовства обеспечен.

– Да, Баоюй в таком возрасте, что следует подумать о женитьбе, – согласился Цзя Чжэн, – старая госпожа об этом говорила не раз. Вот только почтенного господина Чжана я мало знаю.

– Семья Чжан хорошо мне известна, – вмешался тут Чжань Гуан. – Они ведь давно состоят в родстве со старшим господином Цзя Шэ, и если хотите узнать о них поподробней, можете спросить у него.

– Родственники Цзя Шэ? – удивился Цзя Чжэн. – Что-то не припомню таких.

– Вы просто не знаете, почтенный друг, что эти Чжаны доводятся родственниками дядюшке Сину, брату супруги господина Цзя Шэ.

Только сейчас Цзя Чжэн догадался, что речь идет о родственниках госпожи Син. Посидев еще немного с друзьями, он отправился во внутренние покои, намереваясь поговорить с госпожой Ван и попросить разузнать у госпожи Син о семье Чжан.

Но госпожи Ван дома не оказалось, она с тетушкой Сюэ ушла к Фэнцзе посмотреть, что случилось с Цяоцзе, и лишь в сумерки вернулась домой.

Цзя Чжэн передал ей свой разговор с Ван Эрдяо и Чжань Гуаном и спросил:

– Что с Цяоцзе?

– Видимо, девочку испугали, – ответила госпожа Ван.

– Надеюсь, не сильно? – поинтересовался Цзя Чжэн.

– Боюсь, что сильно. У нее судороги.

Цзя Чжэн кашлянул и умолк. Вскоре они разошлись по своим комнатам отдыхать. Но об этом мы рассказывать не будем.

На следующий день, когда госпожа Син пришла к матушке Цзя справиться о здоровье, госпожа Ван завела речь о семье Чжан. Она рассказала матушке Цзя все, что слышала от Цзя Чжэна, и поинтересовалась мнением госпожи Син.

– Чжаны и в самом деле доводятся нам родственниками, но мы давно не общаемся, и я ничего не могу сказать об их барышне, – ответила госпожа Син. – Недавно ко мне приходила старуха передать поклон от наших родственников из семьи Сунь и немного рассказала о семье Чжан. От нее я как раз узнала, что господин Чжан просил семью Сунь найти подходящего жениха для его дочери. Говорят, барышня Чжан – единственное чадо в семье; очень мила и воспитанна, грамотна и до того скромна, что стесняется бывать на людях, все время проводит в своих покоях. Господин Чжан не хочет отпускать дочь в чужую семью, боится, как бы свекровь не попалась слишком суровая, не обижала невестку, и решил зятя взять в дом, чтобы вместо него управлял хозяйством.

– Это не годится, – не дослушав, заявила матушка Цзя. – За Баоюем самим нужен глаз да глаз! Где уж ему вести хозяйство в чужом доме!

– Вы совершенно правы, почтенная госпожа, – согласилась госпожа Син.

– Передай мужу, – обратилась матушка Цзя к госпоже Ван, – что мы никак не можем породниться с семьей Чжан, – и спросила: – Как себя чувствует Цяоцзе? Пинъэр говорит, что плохо, и я хочу навестить девочку.

– Почтенная госпожа! – в один голос воскликнули госпожи Син и Ван. – Вы души не чаете в девочке, слишком много внимания ей уделяете!

– Да я не только ради нее, – возразила матушка Цзя, – просто надо пройтись и немного размяться… Пойдите поешьте, а потом возвращайтесь сюда, и пойдем вместе!

Госпожи Син и Ван пошли к себе, поели и вскоре вместе с матушкой Цзя отправились к Фэнцзе. Она торопливо выбежала навстречу, пригласила войти.

– Как чувствует себя Цяоцзе? – первым долгом спросила матушка Цзя.

– Плохо, судороги никак не проходят, – отвечала Фэнцзе.

– Почему же не позовете врача?

– За ним уже послали!

Кормилица держала на руках Цяоцзе, закутанную в розовое ватное одеяло. Лицо девочки посинело, брови нервно подрагивали, ноздри едва заметно трепетали.

Внимательно оглядев девочку, матушка Цзя, а также госпожи Син и Ван вышли в переднюю.

Завязавшийся было разговор вскоре был прерван появлением девочки-служанки, которая обратилась к Фэнцзе:

– Господин Цзя Чжэн велел спросить, как чувствует себя ваша дочь!

– Передай господину, что мы пригласили доктора, – ответила Фэнцзе. – И сообщим господину результаты визита.

Матушка Цзя вдруг вспомнила разговор о сватовстве Баоюя.

– Сейчас же передай мужу, чтобы не засылал сватов к Чжанам, а то откажемся от сговора – не избежать неприятностей, – сказала она и обратилась к госпоже Син: – Почему вы не поддерживаете связи с семьей Чжан?

– Говоря по правде, Чжаны эти до того скупы, что лучше не иметь с ними дела, – отвечала госпожа Син. – Как бы не испортить жизнь Баоюю!

Услышав это, Фэнцзе догадалась в чем дело и спросила:

– Вы говорите о женитьбе Баоюя?

– Разумеется, – ответила госпожа Син.

Тут матушка Цзя передала Фэнцзе только что состоявшийся разговор.

– Не сочтите мои слова за дерзость, – промолвила Фэнцзе. – Но стоит ли искать Баоюю невесту на стороне, если самому Небу угодно, чтобы женой его стала девушка, которая живет совсем рядом?

– Кто же это? – удивилась матушка Цзя.

– Неужели забыли, что «драгоценная яшма» сочетается с «золотым замком»? – улыбнулась Фэнцзе.

– Почему ты вчера об этом не напомнила, когда тетушка была здесь? – очень довольная, спросила матушка Цзя.

– Слишком я молода, чтобы давать советы почтенным госпожам, – ответила Фэнцзе. – К тому же тетушка пришла в гости, и неудобно было заводить разговор о подобных вещах. Госпожи сами должны устроить это сватовство.

Матушка Цзя, а следом за нею госпожи Син и Ван рассмеялись.

– Это я от старости поглупела, – промолвила матушка Цзя.

Тут служанка сообщила, что пришел доктор. Матушка Цзя осталась в передней, а госпожи Ван и Син поспешили скрыться.

Доктор вошел в комнату в сопровождении Цзя Ляня, справился о здоровье матушки Цзя и лишь после этого проследовал во внутренние покои. Осмотрев девочку, он вышел, почтительно поклонился матушке Цзя и сказал:

– У ребенка судороги от испуга, да еще жар от простуды. Состояние тяжелое. Прежде всего необходимо отхаркивающее средство, а потом уже порошок для изгнания четырех духов. Еще очень хорошо безоар. Но в лавках безоар поддельный, а надо раздобыть настоящий.

Матушка Цзя поблагодарила врача. Он прописал лекарство и уехал.

– Женьшень в доме есть, – сказала Фэнцзе, пробежав глазами рецепт, – а вот безоар – не знаю. Если покупать, то непременно настоящий.

– Погоди, надо спросить у тетушки, – предложила госпожа Ван. – Ведь Сюэ Пань ведет торговлю с купцами из западных стран, может, у них найдется. Сейчас пошлю служанку разузнать.

Пришли сестры, посидели немного, потом проводили матушку Цзя.

Когда Цяоцзе дали лекарство, ее стошнило. Фэнцзе немного успокоилась – по крайней мере девочка вышла из оцепенения.

Вскоре служанка госпожи Ван принесла пакетик и отдала Фэнцзе со словами:

– Вторая госпожа, вот безоар! Госпожа сказала, чтобы взяли сколько нужно!

Фэнцзе велела Пинъэр заварить мелко толченный жемчуг, камфару и киноварь. Отвесила на весах безоар, добавила к горячей смеси, и лекарство было готово. Теперь осталось ждать, когда проснется Цяоцзе.

Тут раздвинулась дверная занавеска, и на пороге появился Цзя Хуань.

– Как Цяоцзе? – спросил он. – Матушка велела справиться о ее здоровье.

Фэнцзе насторожилась: с чего это Цзя Хуань и его мать стали вдруг так внимательны? – и ответила:

– Ей получше, поблагодари матушку за заботу!

Каждое слово Фэнцзе Цзя Хуань сопровождал кивком головы, а сам все что-то высматривал, глаза так и шныряли по комнате.

– Вы, я слышал, говорили о безоаре, – произнес он наконец. – Что это такое? Может, позволите посмотреть?

– Не шуми, девочку потревожишь, – цыкнула на него Фэнцзе. – А безоар я тебе показать не могу. Его уже сварили.

Тут Цзя Хуань потянулся рукой к висевшему над очагом котелку и ненароком опрокинул его. Содержимое вылилось прямо в огонь, а Цзя Хуань убежал.

– И зачем только сюда принесло этого выродка! – крикнула вслед ему Фэнцзе. – Твоя мать хотела меня погубить, а теперь ты явился погубить мою девочку! Не иначе как в прошлой жизни мы были заклятыми врагами!

Затем Фэнцзе напустилась на Пинъэр, обвиняя во всем ее. В это время пришла служанка за Цзя Хуанем.

– Скажи тетушке Чжао, что очень хорошо она заботится о нас! – в сердцах крикнула Фэнцзе. – Пусть успокоится. Цяоцзе не выжить!

Пинъэр снова стала готовить лекарство. Ничего не понимая, служанка спросила шепотом у Пинъэр:

– Почему госпожа сердится?

Пинъэр рассказала, что Цзя Хуань опрокинул котелок с лекарством.

– Теперь понятно, почему он куда-то скрылся! – воскликнула служанка. – Не знаю, что с ним дальше будет! Давай помогу тебе, сестра Пинъэр!

– Не надо, – ответила Пинъэр. – Можешь идти! К счастью, осталось еще немного безоара, и лекарство можно снова приготовить.

– Я все расскажу тетушке Чжао, – пообещала девочка, – пусть знает, какой у нее сын, и не ругает других.

Девочка действительно рассказала обо всем наложнице Чжао. Та рассердилась и приказала немедленно позвать Цзя Хуаня. Служанки нашли его в передней.

– Ах ты, мерзавец! – напустилась на него мать. – Зачем разлил лекарство? Теперь тебя проклинают! Ведь я велела только справиться о здоровье девочки! Зачем же было лезть в комнату? Как говорится, «искать вшей у тигра»! Погоди, расскажу отцу, он тебя поколотит.

В ответ Цзя Хуань нагрубил матери…

Если хотите знать, что он сказал, прочтите следующую главу.