Онлайн чтение книги Вайолет Эвергарден Violet Evergarden
3 - 2

                                                                                                                  Часть 1

Девочка уставилась на здание из красного кирпича с флюгером на крыше.

Пока она стояла у обочины дороги, люди то и дело входили и выходили из несколько старомодного здания почтовой компании. Молодой человек нёс пакет. Молодая девушка несла под мышкой письмо любимому человеку.

Кажется, окна были открыты.

Вышел почтальон и, зевая, сел на свой мотоцикл. За ним рысью шла чарующе красивая девушка. Он цокнул, когда та без спроса села на пассажирское сиденье, но его лицо совсем не выглядело недовольным.

Живой смех доносился с балкона третьего этажа. Как и голос по какой-то причине рассерженной молодой девушки. На балкон с чашкой в руке вышел мужчина. Он заметил девочку, которая была лишь частью городского пейзажа, и простодушно помахал ей рукой, хоть это и была их первая встреча.

После всего показалась ещё одна молодая девушка с блестящими светлыми волосами.

Это место было куда более шумным, чем она предполагала. Но и куда более ценным. Для неё это место было просто мечтой.

Крепко схватившись за белое платье, в которое она была одета, она шагнула вперёд. И в то же время произнесла магическое заклинание.                       

                                                                                                                   Часть 2

Когда я проснулась, первое, что бросилось мне в глаза, - это медленно опускающиеся золотые занавески.

- Доброе утро, Миледи.

Освещённая ранним солнечным светом, пробивавшимся сквозь кружевные занавески, её волосы, казалось, светились даже в таком тусклом помещении. Цвет её волос был сопоставим с Луной, звёздами и рисовыми колосьями. Они менялись в зависимости от момента, когда на них смотрели. А сама она была неуловимой красавицей.

Как-то так и началось утро.

Откинув одеяло, я села и потянулась к сундуку, стоящему рядом с моей кроватью. Внутри них находился предмет, составленный из двух стеклянных пластинок, что значительно улучшил моё зрение. Среди множества вещей, присланных мне человеком, которого я не уверена, можно ли называть «отцом», очки были моими союзниками. Но у меня был ещё один союзник.

- Сегодня после окончания лекций у вас назначена танцевальная практика. Пришло время перейти на следующий этап, в вашей походке уже почти нечего исправлять. Пожалуйста, будьте чуть более уверенны в себе. После мы попрактикуемся с устным материалом.

Передо мной стояла служанка с синими, до странности привлекательными, глазами. Нет, на самом деле, она была не служанкой. На деле же, она была Куклой Памяти, посланной сюда ради меня. Но мне нельзя было сообщать об этом другим, так что приходилось обманывать всех в академии.

Я Изабелла Йорк. С момента нашей первой встречи прошло уже около полумесяца, но я так и ни разу не видела спящего лица Куклы Памяти, засыпавшей позже и просыпавшейся раньше меня.

                                                                                                                  Часть 3

Я слышала, что на территории академии, что я посещала, раньше была плантация роз, принадлежавшая исчезнувшей стране, существовавшей в далёком прошлом. Школа, в которой были посажены четыреста сортов роз, была окутана ароматами, вызывающими кашель в периоды цветения.

Из здания школы была видна земля, словно скрытая за горным хребтом, но увидеть этот мир снаружи было невозможно. Единственными, кому разрешалось выходить из здания школы, были сами ученицы и служанки, которым разрешалось находиться там определённый период времени. Учениц, словно рыцарь, защищал высокий забор, закрывавший их от внешнего мира. Он окружал здание школы. Внутрь допускались только родственники, будущие женихи и учителя.

Среди учителей не было мужчин. По сути, это был женский сад. Жизнь протекала словно в коробке, которую после зачисления нельзя было покинуть, кроме как на длительные каникулы.

В частности, ученицы были разнообразными, но всех их можно было поделить на две группы: на тех, кто должен был занять высокое социальное положение, и тех, кто согласился в будущем выйти замуж за кого-то с таким положением. Я же, вероятно, принадлежала к последним. Я провела переговоры с отцом и заключила сделку на всю оставшуюся жизнь. Зачисление в эту школу, несомненно, было результатом его желания видеть во мне идеальный продукт.

- Какого цвета будет лента?

В данный момент она собиралась собрать мои винно-рыжие волосы в тугие и твёрдые косы. Наши отражения, которые можно было разглядеть в зеркале, были в одной униформе. Чистая белая накидка поверх тёмно-синего платья, белые носки и красные туфли. Украшения, выделенные академией, были превосходного качества.

- Красного…

Её пальцы, всё время прикрытые длинными белыми перчатками, завязывали на мне ленточку.

Время от времени раздавался механический скрип. Мы спали с ней в одной комнате, а наши кровати были рядом друг с другом, так что я знала, что причиной этого шума были её протезы. Этот звук мне довольно понравился. Я сочла его за часть её роботоподобного «я», в котором был намёк на человечность. Звучит противоречиво, но это так.

Когда обе косы пыли заплетены, я повернулась и сказала:

- Ты… всегда носишь одну причёску, а?

Глядя на моё отражение в зеркале, она многозначительно кивнула.

Её причёска была заплетена явно не так, как я могла бы сделать. Она не растрепалась, сколько бы за день она не двигалась, так что, вероятно, причёска была хорошо продумана. Но распущенные волосы были куда более очаровательны. Если бы я говорила о её неряшливости перед сном…

Я мельком взглянула в окно. Из общежития в здание школы шло несколько учениц. Затем я встала со стула и подошла к ней со спины. Посмеиваясь над тем, как осторожно она к этому отнеслась, я проговорила: «тише, тише» - и заставила её сесть. А затем расплела её идеальную причёску.

- Эм, Миледи. Это может создать проблемы. Вы можете опоздать на занятия.

- Не парься. Знаешь, раньше я… была профессионалом в заплетании косичек своей сестрёнке. Я быстро. Твои волосы как бархатные… Похоже, их можно будет дорого продать. – нечаянно мои мысли вырвались наружу.

Позволив мне делать то, что мне заблагорассудится, она слегка нахмурилась:

- Продадите их?

- Хаха… Ни за что.

Я испытала слегка приятное ощущение от её едва удивлённого лица, которое обычно не выражало никаких эмоций.

- Все мои коллеги говорят мне «держать их распущенными».

- И я тоже тебе так скажу. Видишь, пока мы разговаривали, я уже закончила.

Эта была простая пара косичек. Волнистые пучки, заплетённые в косы немного выше ушей, свешивались вниз. От этого взрослое впечатление, создаваемое ей, немного померкло.

- Ну как?

- Мне кажется, это выглядит как-то по-детски.

- Вот как? А по мне, мило… Ладно, сделаю их них булочки… Вот, смотри, бараньи рожки.

- Они плохо сочетаются с формой.

- Действительно, это платье слишком целомудренное для такой весёлой причёски. Что же делать?

- Миледи, вы просто балуетесь?

- Что, уже раскусила?

- Пожалуйста, хватит дурачиться. И ещё, я много раз вам говорила, но, пожалуйста, используйте правильную речь. Хорошо?

Она была невыразительной и трудночитаемой, но, похоже, я её рассердила. В такие моменты я смиренно отвечала «да», но за своей речью я следила, только когда мы были вместе. Следить за ней постоянно было просто-напросто душно.

В конце концов, у нас закончилось время, и она стала сопровождать меня с распущенными волосами.

Судя по тому, что я услышала позже, она не очень любила распущенные волосы. По её словам, это было связано с тем, что ветер мог тянуть волосы прямо к её глазам и загораживать ей поле зрения, что могло привести к несчастному случаю.

Если следовать этой логике, то такая длинная причёска уже сама по себе штука нехорошая, но ей так подходит, что тут ничего не поделаешь. И её коллеги думали так же. Даже я хотела сказать ей, чтобы она держала их распущенными.

Как это ни странно, но даже при том, что она, казалось, была их тех людей, что не нуждались в других, она заставляла других чувствовать, что они не должны оставлять её одну. Я немного завидовала этому.

- Миледи, дочь семьи Йорков ни в коем случае не может опаздывать. Пожалуйста, поторопитесь.

Сливаясь с учениками, шедшими к зданию школы, мы шли по дорожке из красного кирпича.

Здание школы находилось далековато от общежития, но путь к ней был усеян деревьями и цветами и был очень красив. Поскольку я выросла в стране зелени, мне захотелось остановиться и посмотреть.

- Нас отругают, если мы будем бежать.

- Тогда, давайте пойдём быстрым шагом.

- Хахах, что это с тобой?

Она схватила меня за руку и потянула за собой. Глядя на неё, я думала:

«Интересно, сколько людей в этом мире не сочли бы меня никчёмной?»

Я размышляла об этом, задрав голову вверх. Никто, кроме моей сестры, не приходил на ум. Однако ей было всего три года.

Она звала меня простыми «эй, эй», даже не произнося моего имени.

Я не хотела погружать её в свои размышления, а потому сказала ей:

- Эй! Может, вместо занятий куда-нибудь сходим?

Мне было интересно, каково ей сейчас, не голодна ли она.

- Куда, например?

Моя очаровательная младшая сестра. Её нежный голос иногда раздражал, иногда ласкал.

- Неважно! Просто сходим вместе… Погодка ведь просто шепчет.

У неё были пушистые и кудрявые ангельские волосы цвета ноготков, и полненькие мягкие щёчки.

- Хотела бы я куда-нибудь сходить. А ещё лучше с тобой.

Но всё это было лишь ностальгией.

- Мы не можем пропустить занятия, Миледи.

Всего лишь ностальгией.

- Мы не можем никуда пойти.

Эти слова заморозили моё сердце, и в итоге я остановилась.

Она просто говорила правду, она не была ни в чём виновата. Ни в чём.

- В такие моменты лучше соврать. Будь вежлива.

Тем не менее, я случайно заговорила в довольно грубой манере.

В ответ на это она произнесла: «Мне ужасно жаль» - и опустила голову. Я почувствовала недовольство. Это было неправильно; не этого я искала.

Не то чтобы я хотела использовать своё положение, чтобы вот так стоять наверху.

- Ну, эм, виновата сейчас была только я. Прости.

Я просто хотела, чтобы она относилась ко мне, как к другу.

Подойдя ближе, я положила голову ей на плечо. Безмолвно я просила погладить меня по голове. Нет, возможно, я хотела, чтобы мы были чем-то вроде влюблённых.

Похоже, она к этому уже привыкла, потому что погладила меня по голове, не сказав ни слова. Проходящие мимо ученицы косо посмотрели на нас. Наверное, скоро снова поползут слухи о необычных отношениях дочери Йорков и её служанки.

Как бы то ни было, сейчас мне не нужны были никакие другие союзники, только она.

                                                                                                           Часть 4

- Мисс Йорк, не хотели бы вы как-нибудь пообедать с нами?

В академии меня звали только по фамилии, для всех я был известна как «Мисс Йорк».

Похоже, если копнуть в прошлое, семья Йорков происходит от какого-то королевского двора. Быть может, от Дросселей, но я не уверена.

Во время моей первой встречи с этим человеком, она сказала мне, что также она имела дело с Дросселями. В нашу первую встречу я посчитала её сверхъестественной красавицей. Поскольку теперь она была мне так дорога, я просто не могла поверить в так называемые человеческие эмоции.

Возвращаясь к теме, тот факт, что Йоркский дом был связан с королевской семьёй, был великолепен, но было ли это хоть как-то связано со мной? Может быть, из-за этого одноклассницы, с которыми я была не очень хорошо знакома, часто пытались поговорить со мной. Типа: «Не хотите ли вы прийти в наш Салон?», или «Я хотела бы стать вашей подругой», или «Мой отец в долгу перед вашим». Они односторонне давали мне информацию, хотя я ни о чём подобном не просила.

Со стороны это выглядело так, словно связь со мной повышала престиж этих человек.

«Боже мой, даже если люди поменяют социальный статус, их истинная природа остаётся прежней».

Я посмотрела на неё и отрицательно кивнула Простая улыбка ничего бы мне не принесла. Быть откровенной, мне не разрешали много говорить.

- Мои извинения. Похоже, в этот раз Миледи предпочтёт воздержаться.

Так было из-за того, что, если я буду говорить, не задумываясь, грубая часть меня всплывёт на поверхность. Пока я не закончу своё «образование», она будет моим представителем по всем вопросам. Как правило, служанок разрешалось оставлять лишь на три месяца после поступления в академию, так что времени у нас было немного.

- В прошлый раз вы сказали то же самое.

Вот почему я искала решение подобных проблем у неё, моего наставника.

- Ранее Миледи много времени проводила одна. Она не привыкла к жизни в подобном месте. От разговоров с незнакомыми людьми ей становится нехорошо. Если бы вы могли подождать, пока Миледи не привыкнет к академии… Мы знаем имена и родословную всех, кто пришёл с ней поговорить. Скорее всего, в итоге она сама будет давать вам приглашения.

- В-вот как? Тогда всё в порядке. Что ж, Мисс Йорк, хорошего вам дня.

Это была совершенно женская манера отказа, позволившая не потерять лицо ни одной из сторон. Получившая отказ одноклассница тоже не восприняла это со злым умыслом. Она быстро ушла вместе с друзьями.

- И что же нам теперь делать?

В академии существовало правило, что все ученицы должны были есть в кафетерии. Атриумная* структура кафетерия, в котором даже были сиденья на террасе, создавали впечатление простора. Даже если разместить здесь все триста учениц и весь персонал академии разом, места всё равно будет более чем достаточно.

В зависимости от времени года здесь также проводились сезонные мероприятия. Сейчас уже шла подготовка к балу, к которому я тоже должна была готовиться. Но я не хотела.

- Миледи, чем вы будете обедать?

- Хмм. Сегодня мне хочется устроить лапшичный день.

Каждому приходилось заказывать обед из заранее определённого меню. Я бы с удовольствием заказала много всего, но остановилась на рекомендованном мне ей супом с лапшой и обильным количеством морепродуктов. Так как Кукла Памяти много путешествовала по миру, она была знакома с кухней и деликатесами разных регионов. Сама же она просто взяла чайные листья, смешанные с лепестками роз, и положила их в чайник. Тогда я подумала, а будет ли она есть хоть что-нибудь, хотя бы хлеб?

- Ты не голодна?

- У меня с собой есть коробка с едой.

Она закончила обед за несколько секунд, комментируя мой внешний вид и моё отношение к окружающим, после чего пила чёрный чай. Я не спрашивала о её прошлом, но вела она себя точно так же, как телохранители моего отца. Те тоже очень быстро ели. Делали это они потому, что не могли бы быстро достать оружие во время еды. Я тоже ела быстро, но в моём случае это было вызвано тем, что раньше я жила в условиях, где и понятия не имела, когда смогу снова поесть.

Я подавила желание взять тарелку в руки и выпить остатки супа вместо того, чтобы зачерпывать ложкой. Во время еды я заметила, что она всё время смотрела куда-то. Мимо нас неуверенно шла девушка, поставив на поднос пирожные и чай.

«Ого, такими темпами она их уронит».

В тот момент, когда я подумала об этом, девушка обо что-то споткнулась. Тот факт, что существовала девушка, которая могла так грациозно ходить даже в такой опасной ситуации, можно было назвать поразительным. Я уже представила себе предстоящую катастрофу, приготовилась к трём видам пирожных, которые полетят в меня, и зажмурилась.

Однако ничего из этого не произошло.

Когда я со страхом открыла плотно закрытые глаза, то увидела, что она держит девушку за талию одной рукой, и не даёт упасть подносу другой. Хотя часть содержимого всё же упала на пол, большинство осталось на подносе.

- Вы в порядке? – девушка, происхождение которой было неизвестно, играющая роль моей служанки, демонстрировала прекрасные манеры.

- Д-да… - щёки спасённой девушки покраснели.

Я завидовала тому, что она смогла заглянуть в эти синие глаза и поговорить с ним таким певческим голосом со столь близкого расстояния. Казалось, многие думали так же, потому как откуда-то раздались пронзительные голоса.

- Будьте осторожны, давайте я провожу вас до вашего столика. Миледи, я ненадолго вас оставлю.

Я элегантно кивнула, слегка показывая ей жестами, чтобы она позаботилась об этом. Хотя с моей стороны это было грубо, но мне так хотелось посмеяться над нервозностью сопровождаемой ею девушки. Ничего не поделаешь.

В течение месяца посещения она иногда помогала простым людям. Не было конца ученицам, боготворившим её вежливость, внешность, голос и манеры. Как бы это сказать? Возможно, она была человеком, который мог… легко стать кем-то, кем люди будут восхищаться. Она была невероятно красивой, но внутри, так сказать, мужественной. Даже не так. У неё был твёрдый характер и на неё можно было положиться. Она казалось холодной, но в то же время доброй. Она испускала ауру абсолютной уверенности. Её фигура, когда она стояла рядом со мной, была похожа на рыцарскую.

Да. Все хотят быть защищены. Не из-за какого-нибудь внешнего врага, а из-за разного рода неопределённостей, что мы взвалили на себя.

Я уже давно знала, что её тайно называли «Леди-рыцарем-принцессой».

                                                                                                                   Часть 5

- Это для сегодняшнего урока… А теперь я бы хотела начать танцевальную практику.

Уроки обычно заканчивались под вечер. После этого мы, как правило, возвращались по комнатам и отрабатывали содержание уроков. До этого я не получала образования, а потому многого не знала, поэтому её приставили ко мне и для того, чтобы тайно заниматься с лучшим учителем и уменьшать разрыв между мной и другими ученицами.

Её прислали на три месяца. У нас оставалось двадцать дней. После этого мне пришлось бы обучаться самостоятельно. С уроками бы сама я справилась, но не с речью, манерами и танцами. Тот факт, что на была связана с Дросселем, был главной причиной её выбора, но не единственной.

Дама, что пригласила её, была смотрительницей в королевской семье и, похоже, обнаружила в ней талант к обучению людей ещё тогда, когда наняла её в качестве Куклы Памяти. Могла ли она выступить в роли посредника, передав моему отцу, размышляющему по поводу тайного обучения такой утомительной девушки, такой прекрасный вариант? Я понятия не имела, знала ли та дама о моих настоящих обстоятельствах, но она приняла превосходное решение.

Среди Кукол Памяти было много молодых девушек, получивших женское образование, им также было легко побыть в качестве служанок. Будь это частный репетитор, была вероятность, что она была бы слишком старой и, скорее всего, не то чтобы сильно утончённой. Рассуждая таким образом, можно сказать, что так называемые Куклы Памяти были образцовыми леди. Однако, вероятно, это зависело от каждой из них по отдельности. По крайней мере, она была квалифицирована. Я не из тех, кто охотно разговаривает, но у меня было чувство, что она привыкла иметь дело с проблемными людьми.

Я тяжело вздохнула:

- Мы серьёзно будем этим заниматься? Я… я ведь обязательно наступлю тебе на ноги.

- Неважно, можете вы это сделать, или нет; хоть этот элемент не столь заметен, вы должны о нём позаботиться. – категорично ответила она, когда я выразила мнение своим острым языком.

- Леди-Рыцарь-Принцесса, вы страшная.

- Вы сейчас что-то сказали?

Ледяной взгляд, направленный на меня, быстро заставил меня притихнуть:

- Нет… ничего. Это нормально, что мы будем заниматься этим в форме?

- Вам действительно стоит надеть платье… но ваше платье ещё не готово, поэтому, пока оно не прибудет, будем репетировать в том, что есть. Я буду играть мужскую роль. Вашу правую руку, пожалуйста…

Я была в восторге только от того, что держала её за руку. Я зафиксировала осанку так, как она мне сказала.

- Следующее мероприятие называется балом, но, по сути, это танцевальная вечеринка. Не будет проблем, если вы выучите только основные шаги вальса. Я считаю, что не соблюдать слишком много формальностей – это нормально. Цель ведь состоит в том, чтобы получить удовольствие от разговоров с одноклассницами. А чтобы у вас, Миледи, не было проблем во время приглашений, я попрошу вас выучить и мужскую, и женскую партии.

Её руки обвились вокруг моей талии, и мы сразу стали ближе. Наши груди соприкоснулись, и мои щёки невольно покраснели. Затем я закрыла глаза.

- Миледи, зачем вы закрыли глаза?

- Я думала, ты меня поцелуешь.

- Могу я спросить, отчего вы так думали?

- Просто… Когда тела так близко друг к другу, разве тебе не хочется этого сделать?

- Нет. Вовсе нет.

Обучение от человека, в ком, кажется, нет ни грамма сексуального влечения, подорвало мою волю. Я нехотя подошла к уроку танцев серьёзно.

- Естественное положение – не стоять прямо, а немного повернуть половину тела в сторону… Да, и я положу свою руку на плечо Миледи. Локти не должны трястись. Они часто трясутся при движении, но нужно стараться держать их горизонтально.

Слышать такую прямолинейность было довольно сложно. Это заставило меня осознать, какая у меня обычно расслабленная поза. Я вся дрожала только от того, что держала нужную осанку.

- Это тяжело.

Также было довольно сложно хоть немного кокетничать, испытывая тяжёлую одышку и постоянную агонию.

- Пытайтесь. Давайте повторим ещё раз… Миледи, пожалуйста, доверяйте партнёру. Защита партнёра на балу – роль мужская, так что доверьтесь мне… Если вы этого не сделаете, я не смогу защитить вас, если кто-нибудь на нас натолкнётся.

- Я просто… хочу двигаться немного энергичнее.

- Нельзя; пожалуйста, почувствуйте мои движения… подстройтесь под моё дыхание.

- Мне кажется… что сердце сейчас остановится. Это действительно трудно, всё тело напряглось.

- Со временем будет легче. Делайте это медленно, не торопясь.

Если описывать её методику обучения, то можно сказать, что она из «кнута и пряника» оставила только кнут.

Десяти минут хватило, чтобы полностью вымотать меня. Более того, возможно, из-за того, что я выполняла движения, согнув шею назад, мышечная боль только усиливалась. К перерыву эти танцы уже сидели у меня в печёнках.

Перевернувшись в кровати в комнате, я обняла подушку и крикнула в неё: «Хочу делать что-нибудь повеселее!»

Пока я недовольно била ногами об кровать, она без колебаний выпалила: «Ваше нижнее бельё видно».

Как бы я ни старалась, с танцами у меня не вышло.

Когда я ненадолго подняла голову, то увидела взгляд, который, очевидно, говорил: «Ты такой проблемный человек».

Я сердито крикнула:

- Я не могу делать всё так же идеально, как ты! Мы с тобой разные!

- Разные?

- Именно! Разные во всём… Ты несправедлива…

Этих различий было достаточно, чтобы не только вызвать зависть, но и довести до отчаяния.

- Разве ты не полностью счастлива?

Она была красивой, умной и гордой девушкой-профессионалом, она могла пойти куда угодно. Полная противоположность мне, которую собирались просто отполировать и продать как товар в качестве «женщины». Я жила только для того, чтобы в конце концов быть доставленной к какому-то старику, который бог знает, насколько старше меня. Что же до неё… Я не знала, для чего жила она, но она могла принимать всевозможные решения сама.

Я больше не могла ничего выбрать самостоятельно. Потому что однажды сделала один большой выбор.

- Миледи. – она села на кровать, поближе ко мне. Затем медленно убрала прядь волос, прилипшую мне ко рту.

Было ли то, что она смотрела на меня ласковыми глазами только в такие моменты, несмотря на то, что обычно оставалась невыразительной, доказательством близости, приобретённой от проведённых со мной последних двух месяцев? Или это могла быть…

- Я немного вас утомила…

… просто её техника? Она действительно… время от времени была чрезвычайно доброй. Она была так нежна со мной, потому что ей платили, но даже так, такая мягкость могла быть чертой её характера. Я взглянула на неё так, что задумалась о том, почему она была так знаменита в бизнесе Кукол Памяти.

- Мои глубочайшие извинения за то, что из-за меня вам пришлось себя заставлять.

Она заставляла людей ошибочно чувствовать себя более особенными, чем кто-либо другой. Даже меня.

- Я наберу горячей воды. Пожалуйста, отдохните в ванной.

Несмотря на то, что её необоснованно отчитывала эгоистичная девчушка, она не подавала ни малейшего признака раздражения. Я не могла представить её сердящейся, но всему должен быть предел. Я почувствовала, что она устала от меня, разочаровалась во мне, и забеспокоилась.

- Э-эй. – моя рука, словно на автоматическом режиме, шевельнулась. – Я тоже пойду. – и схватила её за подол юбки.

- Миледи, вёдра для вас слишком тяжёлые.

- И пусть, не хочу, чтобы ты таскала их в одиночку.

- Миледи, всё, что вам нужно делать, это вести себя как леди.

- Знаю, знаю. Я стану той Миледи, которую ты хочешь видеть на глазах у всех. Но когда мы одни…

Может быть, из-за того, что у меня было такое отчаянное лицо, она немного смягчилась.

- Поняла.

Мы сделали около трёх заходов, чтобы наполнить мою ванну горячей водой и, наконец, закончили. В общежитии была одна большая ванна, которой пользовались все, но мы предпочли воспользоваться частной: вместо её рук были протезы, да и я тоже не хотела, чтобы она показывала своё обнажённое тело другим.

Когда она собиралась выйти из ванной, сказав: «Оставляю вас наедине с собой», я задержала её:

- Давай вместе?

- Нет, спасибо.

- Если пойдёшь после меня, ванная уже остынет.

- Я не возражаю.

- Я буду рада, если ты останешься.

- Миледи, я здесь не для того, чтобы приносить вам радость.

- Да ладно тебе, мы повторяли этот диалог сотни раз, и в конце концов ты всегда сдаёшься, поэтому соглашайся уже.

Тишина.

Я прекрасна понимала, насколько она слаба, если на неё надавить.

Когда казалось, что она хотела что-то сказать, она произнесла:

- Хорошо. Однако пожалуйста, не смотрите на меня так пристально, когда я раздеваюсь. И, пожалуйста, не пытайтесь трогать меня без разрешения. Иначе я тут же уйду, и уеду тоже.

Я расстроилась от того, что не смогла скрыть своих истинных мотивов.

Мы вместе погрузились в ванну. И, хоть она и была широкой, для двух человек она была маловата. Она села на край так, чтобы её протез не касался воды, я же, в свою очередь, согнула колени внутри ванны.

Было довольно сложно не смотреть на неё, пока она вытиралась смоченной тёплой водой тканью. В отличие от меня, никогда не занимавшейся физическими упражнениями, у неё было подтянутое тело. Блестящая её кожа переливалась жемчужным блеском. Она была словно нимфа с картины. Я считала, что никто не сможет оторвать глаз от такой красивой обнажённой фигуры, независимо от пола.

Я как можно деликатнее подняла тему:

- Кстати, та девушка… после уроков она позвала тебя у входа в здание школы, верно? Та, что великолепно оступилась во время обеда.

- А… Приношу извинения, что покинула вас.

- Всё в порядке. Но она не делала ничего странного с тобой?

- Она не из тех людей, которые предлагают другим целоваться, как вы, Миледи.

Интересно, была ли я, по её мнению, самым опасным человеком?

- Ах, да… Она подарила мне что-то в знак благодарности. Те вещи, для окрашивания ногтей… «лак для ногтей», вроде? Их там было бесчисленное множество. Вот только я думаю, как ими пользоваться, ведь у меня протезы.

Её протезы начинались с области плеч. Они были как будто фальшивыми. Возможно, из-за них её человечность была нечёткой. Она действительно походила на механическую куклу. Тем не менее, её человеческая часть была необычайно чувственной и полной очарования.

Из-за чего она стала такой? Неужели её руки отрезали, или они сгнили и отвалились? Но это было не единственное видимое увечье. От шеи и до пальцев ног можно было легко заметить большие и маленькие царапины.

- Вот как…?

Война закончилась всего несколько лет назад. Даже не спрашивая о её прошлом, я могла догадаться, что произошло. Понятное дело, что изначально у неё были руки, белые, гладкие руки. И ей явно не было по нраву то, что её руки теперь были искусственными.

Вот почему я особенно легко произнесла:

- Я накрашу твои ногти на ногах, после ванной. Ты уже получила их… так что хотя бы ради той девушки надо ими воспользоваться. Она, должно быть, была очень счастлива, когда ты приняла её подарок.

- Миледи… - она крепко сжала свои длинные светлые волосы, с которых стекали капли воды. – Миледи, вы ни разу не спросили меня о моих руках.

Капли, что падали и издавали характерный звук, были похожи на песок в песочных часах. Эти звуки заставили меня осознать, что моё время с ней неумолимо истекает.

Я приблизилась к ней и улыбнулась. Чтобы показать, что я не собиралась приставать, я приподняла обе руки и положила щеку ей на колено. Он неё исходило человеческое тепло. Я думала, что её кожа будет мягкой, девичьей, но это было не так.

                                                                                                                      Часть 6

Той ночью мы легли спать, накрасив ногти на ногах подходящим лаком.

Мне приснился сон. Сон о моей младшей сестре. Я ела с ней блины. Всё это происходило в каком-то месте, которое я не узнала. Простой деревянный дом… такой, в котором люди описывают счастливые семьи.

За то время, что мы жили вместе, мы никогда не ели блинов, так что это могло быть проявлением моего желания. Желания просто съесть чего-нибудь вкусненького с моей младшей сестрой.

Она ещё не умела правильно держать ложку, поэтому я её кормила. Во сне мы полили блинчики большим количеством мёда и крема и украсили их вишнёвой гроздью. Когда я спросила, было ли вкусно, она просияла и кивнула. Я была так счастлива этой улыбке…

А потом я проснулась.

Переполненная чувством огромной радости, превосходившей любое удовольствие, любые наркотики, я не могла подавить слёзы и кашель. Я вытерла их рукавом. Я не хотела плакать.

Что за бесполезная функция тела – слёзы. Я полностью понимала, что никто не поможет мне, даже если я буду плакать.

Не выдержав, я села, но от этого боль стала ещё более мучительной. Потирая хрипящую грудь, я отчаянно пыталась сдержать кашель.

Эта болезнь преследовала меня с тех пор, как я познакомилась с отцом, но это не было частью моей жизни. Просто кашель был болезненным.

Я задалась вопросом, почему это происходит. Сейчас я должна была быть счастлива. Но всё же моё тело жаловалось на то, насколько невезучим и мучительным оно было.

Я сделала выбор. Ради этого дитя я могла сделать всё, что в моих силах. Я искренне думала, что смогу всё вытерпеть. Я была уверена, что это чувство не исчезнет, сколько холодных ночей мне не пришлось бы пережить. Это не изменилось даже в последнее время, когда моя ситуация изменилась.

«Почему. Почему мне так больно?»

- Миледи, - чистый голос эхом разнёсся по окутанной ночью спальне.

Мои плечи вздрогнули, когда я повернулась лицом к кровати рядом с собой. Как долго она уже не спит и смотрит на меня? Её голубые глаза были подобны свету свечи в слегка тёмной комнате.

- Мой кашель не…

- Я принесу вам воды.

- Не стоит, это бесполезно…

- Тогда я пойду туда.

Она подошла ко мне до того, как я успела задать вопрос. Взяв свою подушку и подушки с дивана, она сложила их в кучу. Когда она разместила их у меня за спиной, я смогла найти удобное положение даже сидя. Она также села рядом со мной, мы вдвоём делили одеяло. Я протянула руку, и она взялась за неё.

- Не трудно будет заснуть в таком положении?

- Я могу спать где угодно.

- Ужасная у тебя работёнка, а? А хотя ты лишь просто Кукла Памяти… и тебе приходится тратить на меня три месяца.

Ну, на деле немного больше.

- В работе нет ничего хорошего или плохого. Кроме того, держать Миледи за руку не входит в мои обязанности.

Трёх месяцев с единственным человеком, действовавшим как мой союзник в моей школьной жизни, полной лжи, было недостаточно.

- Ага. – я положила голову ей на плечо. – Эй, ты милая… но почему?

- Что вы имеете в виду?

- Понимаешь, обычно ты строга… но в такие моменты ты супер мила, верно? Почему? Хотя я бывала довольно отвратительной, с самого начала ты всегда…

- «Отвратительной»…? – вопросила она, будто не понимая, о чём я говорю.

- Разве в нашу первую встречу я не сказала тебе что-то типа: «Я не собираюсь с тобой знакомиться. Так что не говори со мной ни о чём, что не касается моего обучения.

Тогда меня бросили в мир, которого я не знала, поэтому каждый человек, которого я видела, казался мне врагом. Я убедила себя в том, что такая красавица, нанятая за такие большие деньги, тоже изнутри презирала меня.

- Вы действительно мне так сказали. Какое-то время я и выполняла ваш приказ.

- Хаха, а потом я забрала свой приказ обратно… Я… ужасная. Ты же… милая…

Это произошло через неделю после зачисления, посреди ночи. Как и сейчас, у меня произошёл приступ кашля из-за эмоционального головокружения. Я вспомнила, как быстро она отреагировала и приподнялась. Какое-то время она наблюдала за кашляющей мной с соседней кровати. Поскольку она просто наблюдала, я обиделась на неё, думая, какой ужасный она человек.

«У меня нет ни единого союзника».

Не то чтобы я была опьянена трагедией, но я не могла думать ни о чём, кроме этого. Всеми силами сдерживая слёзы, я свернулась калачиком.

«Я не проиграю; Я не могу оставаться такой слабой; Этот кашель у меня из-за моей слабости».

Несмотря на мои причитания, кашель только усиливался. Хотя очевидно, что это была болезнь под названием астма, универсального лекарства от которой не существовало. Мне оставалось только ждать, пока приступ утихнет.

«Тяжело дышать, но ничего с этим поделать я не могу».

Я была на грани сумасшествия.

«Я хочу заснуть, но не могу».

Даже когда я закрыла глаза и устроилась поудобнее, кашель не давал мне уснуть. Когда я уже хотела закричать, то почувствовала чьё-то прикосновение к моей спине. Моё тело вздрогнуло. Ещё никогда не делал чего-то подобного для меня.

Когда я обернулась, то увидела, что она безмолвно гладит меня по спине. Хотя она ничего не говорила, её взгляд выглядел обеспокоенным. Она продолжала поглаживать меня по спине. Наши глаза встретились в темноте, и она уже открыла рот, но потом закрыла его вновь. Я задалась вопросом, почему. И, наконец, поняла.

«Аах, я ведь…»

Я ведь приказала ей не разговаривать, и она, как машина, верно последовала моему приказу. Вероятно, поэтому она и не спросила, всё ли со мной в порядке… Потому что я запретила.

Я думала, что она была ужасным человеком, но на деле…

«Ужасная здесь только я».

Я легла лицом вниз, пряча слёзы и позволяя ей делать всё, что ей заблагорассудится.

«Я думаю только о себе, но этот человек…»

Её рука не останавливалась.

Разве я не была ужасна для мира? – внезапно эта мысль пришла мне в голову. Я думала, что с её стороны я выгляжу неприятным человеком, но она беспокоилась обо мне. И она наверняка тоже была сонной. Сказать, что провести три месяца рядом с дерзкой и грубоватой девчонкой – это своего рода наказание, значит ничего не сказать. Но, несмотря на это, она была добра.

«Она милая».

Только когда я была рядом с ней, я могла думать о мире хотя бы немножко более позитивно. Я чувствовала, что обо мне заботятся, от этого я чуть-чуть сияла. В мире, который я так отвергала, я впервые смогла вздохнуть полной грудью.

После той ночи я отменила свой приказ. Я сказала ей, что она может разговаривать со мной нормально, как с девушкой одного с ней возраста, если, конечно, она захочет.

- Я милая…? – как и ожидалось, вопрос с её лица никуда не ушёл. Похоже, она понятия не имела, о чём я говорила.

Я посмотрела на наши накрашенные ногти на ногах, когда те выглянули из-под одеяла, и, смеясь, сказала:

- Ещё какая.

- Вот как? Я просто копирую образ поведения. Однажды, когда я была ранена, один человек расставил мне так подушки, чтобы рана не так сильно болела. Благодаря ему в тот день я смогла выспаться. Также были моменты, когда от переутомления у меня поднималась температура, и тогда он много раз просыпался по ночам, чтобы дать мне воды.

Поскольку с ней хорошо обращались, она имитировала это поведение – вот, что она пыталась сказать.

- Ясно.

Мне стало интересно, сколько людей на этой планете смогут так поступить. Как много из них понимает реальный смысл этого жеста.

- Миледи, если вы не можете заснуть, давайте поговорим о созвездиях? Я всегда их изучаю.

Ведь люди, как правило, больше заботятся о себе, чем о других.

- Давай.

Даже в привязанности к другим они видят расчёты и ищут прибыль.

- Тогда позвольте мне рассказать вам историю о звездах-близнецах, которые мерцают в ночном небе в это время года.

Они способны осознать всю красоту доброты, только если сильно пострадают.

- Давай.

«Я хочу стать сильной» - подумала я.

Я хотела иметь стойкую душу, которая смогла бы выстоять против любых ветров и волн, обрушивавшихся на меня. Я хотела иметь стальное сердце, которое не сдвинулось бы с места, независимо от того, какая печаль и одиночество напали бы на меня. Кроме того, я хотела принять некоторые вещи и быть доброй к людям.

Я была уверена, что её мягкость так глубоко проникла в меня, потому что она была ранена. На ней были видны многочисленные царапины. Разве они не были такими же, как раны на её сердце? Именно потому, что она была ранена, её доброта отличалась от доброты других людей.

Я не хотела забывать эмоции, получившие в то время. Это то, что она заставила меня почувствовать.

                                                                                                               Часть 7

Быстрее, быстрее, поворот.

Я училась танцевать снова и снова, пока не наступил день бала, в который мне прислали посылку. В записке было написано имя моего отца.

В углу моей комнаты стояли бесчисленные большие коробки. В них находились украшения, платья и туфли на каблуках. Часть из вещей была для неё.

Когда она взглянула на накладную, прикреплённую к посылке, она сделала такое лицо, словно сдерживала чих.

- Что-то не так?

- Эту одежду послал президент моей компании… а тот, кто доставил эту посылку, скорее всего, мой знакомый почтальон. К посылке прикреплена записка с каракулями.

На письме было написано имя почтальона, в котором был нарисован смайлик, казалось, нарисованный ребёнком, и подпись: «Балдеешь?».

- Что это значит?

- Думаю, она хотел сказать: «Скорее возвращайся домой».

- Вот как?

- В конце концов, моя работа – это писать. Причина, по которой я взялась за эту работу, заключается в том, что я получила приглашение от Королевства Дроссель, находящегося в тесной связи с семьёй Йорков. Миледи, это не имеет к вам никакого отношения, но с тех пор, как они наняли меня, я получала несколько предложений о работе… Даже почтовой компании отказываться от таких предложений нельзя. По просьбе президента, я сейчас и здесь, но я давно не была в компании. Тут также трудно поддерживать связь с внешним миром, поэтому я не могу отчитываться перед ним в установленный срок. Это письмо, вероятно, является его способом выразить заботу.

Когда она говорила, её голос звучал мягче, чем обычно. Она явно сдерживала улыбку.

«Понятно, значит, есть и другие такие люди?»

Будь это прежняя я, моя голова наверняка бы заполнилась ревностью. Но по прошествии трёх месяцев я узнала, что это за человек, и узнала себя через неё. Ценности человека, которым я была, изменились, но немного.

Выражение её лица не сильно изменилось, но ока казалась счастливой, так что я тоже была счастлива. Конечно, я также чувствовала одиночество.

- Эй, ты ведь уезжаешь сегодня, верно?

- Да. Наш контракт истечёт, как только закончится бал. Я уеду сегодня вечером.

- В таком случае, давай вместе знатно повеселимся… на балу. – я выдавила из себя смешок.

«Осталось совсем немного. Я хочу, чтобы то, что она запомнит обо мне, было чем-то радостным».

- В таком случае.

«Потому что ты мне нравишься, я хочу, чтобы у тебя остались хорошие воспоминания обо мне. Даже если я не стану частью твоей жизни, даже если ты забудешь меня, даже если о времени, проведённом вместе, буду помнить лишь я, я хочу приложить немного усилий. И для девушки, что мне нравится, и для маленькой сестрёнки, которую я люблю, я хочу быть кем-то хорошим. Хочу оставаться кем-то хорошим.

- Не могла бы ты меня сопровождать? – я шутливо протянула руку, но она слишком серьёзно кивнула, и тут же опустилась на колено.

- С удовольствием, Миледи.

Несмотря на то, что её называли «Леди-рыцарем-принцессой», она была слишком хладнокровна.

                                                                                                           Часть 8

Мои перчатки без пальцев были сшиты из чёрного кружева, а мои туфли были украшены ремешками.

Но перчатки мне были не нужны, ведь меня сопровождали.

Я надела на голову венок из свежих цветов. Моё пастельно-розовое платье с квадратным вырезом, придававшим немного привлекательности, было лёгким, как пёрышко. Из-под подола до щиколотки виднелось красное панье, похожее на груду розовых роз.

Поскольку в академии я всегда одевалась скромно, одноклассницы, мимо которых я проходила, шептали что-то, обсуждая мой новый образ. Нет, возможно, обсуждали они не меня. Шептались они о другом человеке.

- На тебя все смотрят.

Её платье с высоким воротом, плотно застёгнутое до воротника, притягивало всё внимание. Это был так называемый халат с длинным рукавом. Хотелось бы похвалить чувство вкуса человека, что его выбрал. Он великолепно и изящно скрывал её механические руки.

- У меня странный вид?

- Нет. Я имела в виду, что тебе идёт.

- Но все так одеты.

- Да, но тебе больше всех.

Её длинные золотистые волосы, украшенные косой, ниспадали с одной стороны её лица. При взгляде сзади, её фигура была очаровательна. Розы, подобно звёздам, кое-где украшали её волосы и платье. Сама она выглядела слегка сомнительной, но за её красотой можно было наблюдать вечно.

Кафетерий преобразился и превратился в бальную площадку. Он был покрыт бело-голубыми блёстками, а крыша, по которой раскинулись серебряные шарики, напоминала ночное небо. На бесчисленных соединённых друг с другом длинных столах были расставлены различные деликатесы, демонстрирующие мастерство поваров академии.

В буфете можно было отведать различных деликатесов, от мясных до рыбных. Ошеломляющее впечатление производили кексы и печенья, выстроенные рядами, глазурь в которых была даже внутри.

Столы тоже были украшены на славу. В вазах красовались цветы, свет свечей доносился изнутри стекла, а все стаканы были обвязаны шифоновыми лентами.

- Это, должно быть, невероятно дорого. Почти как на свадебной церемонии, хоть я ни на одной не была.

Наверное, если бы существовала страна грёз, она была бы такой.

В отличие от меня, нервничавшей из-за того, что оказалась в такой ситуации впервые, в ней было что-то величественное, хотя она ничем не отличалась от обычного своего состояния.

- Может, возьмём чего-нибудь…? Не желаете?

Я же положила руку на живот и простонала:

- У меня очень тугой корсет, так что, не похоже, что я смогу много съесть… Эй, ты только не отходи от меня, у меня сейчас довольно расплывчатое зрение, вряд ли я что-нибудь смогу разглядеть.

- Я никуда не уйду, обещаю.

Как и было обещано, она не покинула меня, хотя её многие приглашали. В разгар банкета ученицы-волонтёры принесли инструменты и начали играть. Все начали покачиваться и, слепо следуя за мелодией, вместе со своими партнёрами вышли на танцевальный зал. Когда, наконец, настало это время, у меня заболел живот.

«Если я провалюсь, они поймут, что я не аристократка».

Такой поступок мог запятнать достоинство семьи Йорков. Если это произойдёт, они могут отказаться соблюдать условия, установленные в обмен на выполнение мной обязанностей преемника.

Несмотря на то, что я говорила: «Я не хочу, я не хочу», я старалась изо всех сил.

- Миледи, - прошептал мне кто-то на ухо, отчего по мне пробежались мурашки.

Я повернула своё окоченевшее от беспокойства тело в сторону, откуда донёсся звук. Рядом со мной стоял…

- Пожалуйста, расслабьтесь. Миледи, вы отлично танцуете, честно.

… мой единственный союзник.

- Возможно, в этой обуви будет легко танцевать. Но вы не узнаете этого, если не попробуете.

Она единственная знала о моих обстоятельствах.

- В любом случае, я вас защищу.

Девушка, похожая на рыцаря.

«Если ты так говоришь, я согласна. Потому что я знаю. Ты не лжёшь и выполняешь свои обещания».

С моей стороны было глупо так верить в неё, несмотря на то, что мы провели вместе всего несколько месяцев. Прошлая я никогда бы не ослабила бдительность. Тем не менее…

«Тем не менее, потому что это ты».

- Ага, я доверяю тебе.

«Потому что это ты».

- И спасибо за всё; это твоё последнее задание.

«Потому что это ты».

- Мужская роль на тебе, но позволь это сказать мне.

«Потому что это ты, я влюбилась в тебя и следую за тобой».

- Вайолет, пожалуйста, возьми меня за руку.

Златовласая и голубоглазая Кукла Памяти – самый красивый и выдающийся человек из тех, кого я встречала – Вайолет Эвергарден – слегка улыбнулась, проговаривая:

- С радостью, миледи.

                                                                                                             Часть 9

После бала мы, как обычно, приняли вместе ванну, высушили друг другу волосы и причесались. После полуночи уходя из академии, Вайолет была одета в то же, во что и при нашей первой встрече: жилет, цельнокроеное платье с летной, изумрудная брошь и какао-коричневые ботинки.

На следующий день меня наверняка завалят грудой вопросов о том, куда ушла Леди-рыцарь-принцесса.

Когда мы прощались, я попросила её только об одном:

- Когда-нибудь я за это заплачу; Сейчас у меня нет денег, так что я не могу ничего тебе дать взамен, но я обязательно верну тебе должное. Поэтому, могу я тебя попросить кое о чём, как друга…?

Вайолет Эвергарден ответила своим нежным звонким голосом:

- Леди Эми Бартлетт, я не принимаю деньги от друзей.

Услышав этот ответ, я почувствовала такую боль, что перебила моё дыхание.

После этого я больше её не видела. Только наш обмен письмами продолжался вечно.

                                                                                                                   Часть 10

Когда Изабелла Йорк ещё носила имя Эми Бартлетт, на рассвете она подобрала маленькую девочку.

- В следующий раз укради что-нибудь получше.

Паренёк в охотничьей шляпе и болеро, закрывавшем его тело по шею, вышел из магазина, в котором продавались краденные товары. При более внимательном рассмотрении становилось очевидно, что это на самом деле не парень, а девушка, но её не полностью развитое тело скрывало её пол. Если девушка одевается как парень, то это либо её хобби, либо способ защиты девственности.

Таковы были условия в её городе.

Прищёлкивая языком и споря с жадным продавцом, Эми нашла девочку, когда выходила из магазина.

«Аах, этот ребёнок…»

Она была скорее младенцем, нежели девочкой. Она была дочерью одного товарища по роду деятельности, с которым близко была знакома Эми. Тем не менее, родители этой девочки были одного возраста с Эми.

Весь город, в котором жила Эми, был одним большим районом проституции, расположенном между большими городами. Экономика города основывалась на развлечении путешественников, у которых кончились припасы, и на беженцах. Самым распространённым после проституции занятием в городе были кражи со взломом. Также были случаи, когда проститутки были ещё и воровками.

Украденные вещи доставлялись в магазин, владельцы этих вещей приходили искать их, а владелец магазина продавал их им по двойной цене. Это был порочный круг торговли, в котором участвовали воры и продавцы.

Эми часто видела этого ребёнка всякий раз, как выходила из магазина. Она также множество раз болтала с её матерью.

- Где твоя мама?

Когда Эми спросила об этом, ребёнок указал на место неподалёку. Там кто-то лежал. У этого кого-то была странно вывернута шея, и Эми сразу поняла, что к чему.

- Не двигается.

- Верно, она мертва.

Это была месть или просто случайное нападение?

Наверняка было бесполезно кому-нибудь рассказывать о скончавшемся человеке. Ей просто скажут, что они живут в таком городе, где закрываются глаза 90% совершаемых преступлений.

«Но поскольку мы не знаем другого места или другой жизни, это единственный город, в котором мы можем жить».

Эми пристально посмотрела на девочку, ещё не осознавшую смерть собственной матери. У неё были объёмные вьющиеся волосы цвета бархатцев. Она была одета в плащ, но даже через него можно было разглядеть черты её лица, так напоминавшие её мать.

Если бы её оставили тут одну, её, скорее всего, забрал и продал бы какой-нибудь подлец. Либо так, либо она попадёт в ловушку воровской жизни, зи которой не сможет выбраться. Или, что хуже всего, её бы просто продали на органы.

- Твоя мама как-то раз купила мне хлеб.

В прошлом Эми пришлось пойти по такому пути. Для неё это дитя было воплощением её самой.

- Тогда мне не удалось своровать ни цента, а сама я ничего не ела уже бог знает сколько дней, так что тогда она мне очень помогла.

На деле же она никогда не получала от неё хлеба и просто лгала, чтобы придумать причину.

- Поэтому я помогу её похоронить.

Эми вернулась в магазин, рассказала его владельцу о ситуации и попросила у него помощи. На похоронах присутствовали и знакомые погибшей, но никто не предлагал обратиться в военную полицию.

После осмотра её благополучно похоронили на близлежащем военном кладбище. По окончании церемонии все тяжёлым взглядом смотрели на могилу.

- А что с этим делать? – владелец магазина относился к девочке, не отходящей от могилы матери, как к вещи. – Отдать на органы или продать? Если предоставишь её мне, возьму тебя в долю.

В тот момент Эми ухватилась за судьбу ребёнка, который был для неё простым младенцем.

«Когда я была на твоём месте, этот человек решил сделать из меня воровку».

Для Эми дни, когда ей приходилось жить воровкой, были худшими, но, возможно, она должна была быть благодарна за то, что её не замариновали в формалине. Однако это он заставил её жить такой жизнью.

- Я сделаю её своей младшей сестрой.

- Чего?

Вот почему Эми желала этому ребёнку лучшей жизни.

- Я сделаю её своей младшей сестрой, а не продам или пущу на органы.

Никто не будет использовать её, и она не будет использовать никого. Ей будет предоставлена возможность жить жизнью обычной девочки, словно и не рождавшейся в этом месте.

- Эми, это ведь даже не твой ребёнок, верно? Для чего вдруг ты решила взять на себя такую ответственность?

Эми лишь ответила:

- Чтобы отомстить.

За себя, ребёнка и за её мать. Эми верила, что хочет отомстить миру и судьбе, которые заставили их жить такой жизнью.

Эми злилась с самого рождения. И когда её мать была убита гангстером. И когда её вынудили стать воровкой. Даже сейчас, стоя посреди кладбища, укрытого утренним туманом, Эми злилась. В её голове был лишь один вопрос: «Что это вообще за мир?»

«Что сделала я? Что натворила она? Почему мир так несправедлив?»

Это было абсурдно и жестоко. Жестоко до такой степени, что вызывало у неё тошноту. Каждый день болело её тело или сердце. Не было ни дня без боли.

«Кем бы ни был тот, кто создал мир, тот, кто дал людям разум и бросил их на землю, он безумен».

Эми проклинала извращённых ублюдков, которым так нравилось видеть страдания людей.

- Я сделаю её счастливой. Ей просто не повезло, и я это изменю. Попорчу планы тем ужасным людям, что хотели бы заработать на ней, и Богу, что продиктовал ей такую судьбу. Я обязательно… Обязательно покажу ей лучшую жизнь.

                                                                                                             Часть 11

Эми Бартлетт стала Изабеллой Йорк через год после того случая.

Как раз когда Эми узнала о том, какого это, любить кого-то, её навестил посланник человека, называвшего себя её отцом. По его словам, он даже сейчас хотел вернуть себе ребёнка от любовницы, с которой расстался из-за денег в далёком прошлом.

Все его наследники погибли один за другим от эпидемии, вот почему он собирался вытащить её из этой бедности. Следовательно, она должна пойти с ним. Хотя посланник говорил деликатно, в конце концов, он пришёл чтобы передать такую неделикатную новость.

Судьба эффективно использовала иррациональность. Этот мир использовал Эми.

Эми спросила про свою младшую сестру. О том, что случится с ней, если она переедет в дом Йорков.

Посланник посмотрел на сестру Эми, которую она держала за руку и не отпускала с тех пор, как он объявился, и улыбнулся.

А случится вот что – они больше никогда не увидятся, так как человеку из семьи Йорков не позволено иметь связи с дочерью проститутки. Если она сделает всё, как ей велят, то девочку отправят в детский дом или семье, которая захочет её удочерить.

- В любом случае, это будет для неё лучше. Или ты хочешь позволить ей жить вот так? – посмеиваясь спросил он.

«Позволить ей жить вот так»?

После этого вопроса Эми осмотрела квартиру. Даже для одного человека комнаты были довольно узкими. Она понятия не имела, сколько лет было этому дому. И пол, и крыша были наклонены, и, если бы разразилась буря, людей, которые там жили, унесло бы ветром. На плите стояла кастрюля с остатками супа, которые она приготовила два дня назад. Это была их единственная на тот день еда. Одна занавеска отсутствовала. На полу лежала кукла, которую Эми купила для сестры. Были две книжки с картинками, обе подаренные кем-то другим. Это были единственные детские игрушки, которыми они владели. Из-за того, что в их суточном распорядке не было разделения на дневное время и ночное, их одежда, казалось, скоро превратится в плетёную корзину.

Квартира была грязная. Ни одного чистого уголка. И всё же, это было всё, что Эми могла тогда дать, больше ничего. Сколько бы она ни извивалась и ни работала, Бог ей ничего не давал. Ведь его не существовало. По крайне мере, Он никогда не являлся к ней.

В её жизни не было ни надежды, ни страсти, ни доброты. Не было ни одного, даже самого малюсенького источника света, который бы освещал эту кромешную тьму. Если бы в их жизни была хоть одна замечательная вещь…

- Си-си, - находясь в объятиях Эми, самое ценное сокровище во всей её жизни – её младшая сестрёнка – слезливым голосом произнесла, - С-си-си. - возможно, почувствовав всем своим телом её горечь, она сделала плачущее лицо, - Си-си.

Она ещё не могла правильно произнести имя Эми, поэтому она называла её «Си-си», словно какое-нибудь домашнее животное.

- Си-си.

Эми хотела многое для неё сделать, когда вырастет.

- Си-си.

Она хотела определить её в школу, завести друзей и испытать множество радостных моментов.

Их отношения начались из-за мести, но сейчас всё было не так. Эми нашла причину для того, чтобы жить, пускай и в такой полной неудовлетворённости, ужасной жизни. Этой причиной стало спасение маленького живого существо, которое не защитит никто, кроме неё.

Такова была единственная радость Эми. Единственная причина, по которой она сейчас цеплялась за жизнь.

- Ну же, ты ведь сейчас в состоянии выдать лишь один ответ, я прав?

Мужчина, протянувший ей руку в кромешной тьме, оказался не ангелом, а демоном. В её голове зазвенели тревожные колокольчики, говорящие о том, что с этого момента она должна отбросить все надежды, если пойдёт с ним.

Она не могла позволить себе расстаться с единственной ценностью своей жизни, которую она наконец нашла. Она не хотела этого делать. Она хотела бежать.

«Но…»

Как и сказал этот мужчина, она могла дать лишь один ответ.

                                                                                                           Часть 12

Вдоль дороги, заросшей зеленью, на месте бывшей церкви был построен приют. В окрестностях этого учреждения, которому помогал Дроссель, раскинулись многочисленные поля и пастбища.

Дети из приюта работали на ферме, время от времени резвясь друг с другом. Когда в один из таких дней наблюдатели это, упрекнув их: «Будьте серьёзнее», вдалеке они услышали нечёткий шум мотоцикла. Он проворно пронёсся по густой дороге.

Упомянутый мотоцикл, разбавивший рутину, остановился перед приютом. Когда сотрудники со страхом пошли его рассматривать прибывшего гостя, он слез с мотоцикла.

- Это почта.

Это был необычный почтальон, носивший сапоги на высоком каблуке, которые, казалось, затрудняли ходьбу по сельской местности. Он говорил грубо, но представился должным образом.

Он доставил письмо, получателем которого была только что попавшая в детский дом девочка. Она была младенцем и ещё не могла работать на ферме.

Несмотря на то, что почтальон заявил, что лично доставит письмо, его провели в комнату, где находилось девочка. Когда он вошёл в указанную комнату, девочка наблюдала за переливающимся светом из витража, оставшегося ещё с тех времён, когда это место было церковью.

Яркий свет освещал комнату. Вероятно, это помещение было складом под игрушки, так как в нём было много книжных полок и самих игрушек. Молодая девушка в костюме монахини, которая, похоже, действительно любила детей, наблюдала за другими младенцами.

- Эй, тебе тут два письма. – наклонился он и протянул ей письма.

Девочка же даже не попыталась их взять. Скорее всего, она впервые получала письма.

Она вынула палец изо рта и показала на себя:

- Тейлор.

В её больших глазах вспыхнул огонёк, который, казалось, запросто мог притягивать к себе людей. Она явно приветствовала почтальона, внезапно вошедшего в её жизнь.

Голос парня звучал естественно мягко, - Ага, они для тебя. – его глаза сузились, и он слегка улыбнулся.

- Для Тейлор?

- Верно. Два письма для Мисс Тейлор Бартлетт. Умеешь читать? Да, глупо спрашивать такое у младенца. Эй, вы там; она умеет читать?

Когда с молодой монахиней внезапно заговорил привлекательный почтальон, она, продолжая хранить молчание, покраснела и отрицательно покачала головой.

- Ничего не поделаешь. Тогда, Тейлор, я прочту их для тебя? Что скажешь?

- Тейлор.

- Прекрасно, тогда начнём.

- Большой братик.

- Что ещё за «Большой братик»? Моё прекрасное имя – Бенедикт Блю… Так, ладно. Эти два письма от разных отправителей. Первое от Вайолет Эвергарден, она моя коллега. В нём написано, что ты можешь навестить её, если в будущем у тебя возникнут какие-либо проблемы или если тебе понадобится попросить её об услуге. Она даже любезно приложила карту до Почтовой Компании CH… Это значит, что ты можешь приехать, если у тебя возникнут проблемы с поиском работы. – после прочтения Бенедикт отдал Тейлор письмо. – Далее: отправитель неизвестен. В нём написано… Что? Так коротко… - Никакого другого текста он не нашёл, даже когда перевернул письмо, поэтому прочитал его как есть, - «Это волшебное слово, которое защитит тебя – «Эми», тебе нужно только его прочесть» - …так тут написано.

Но на это слово Тейлор резко отреагировала. Её глаза широко распахнулись, и она несколько раз моргнула.

Бенедикт же пожаловался монахине:

- Вам следует научить её читать.

- Возможно, это из-за местности, в которой она выросла, но она усваивает знания хуже, чем другие дети. Мы должны заботиться и о других детях, так что мы не можем учить её под постоянным присмотром…

- Я понимаю, но, - начал Бенедикт, - когда она вырастет, ей это будет необходимо, не так ли? Что важнее, она не может читать письма… хотя я через многое прошёл, чтобы их доставить. Люди пишут письма, потому что хотят, чтобы их читали, верно? А их двое. Двое отправителей, приславших ей письма. Ничего страшного, если на это уйдёт много времени; просто научите её.

В отличие от Куклы Памяти, работа почтальона заключается в доставке почты. Тем не менее, даже они хотели, чтобы чувства, изложенные в письме, были должным образом переданы получателю.

Куклы Памяти могли видеть лица своих клиентов, но, в основном, лиц людей, которым эти письма адресованы, они не видели. Но их видели почтальоны.

Безразличная к разговору между Бенедиктом и монахиней, Тейлор попыталась произнести написанное в письме имя: «Э… Си-си».

Она действительно пыталась его произнести, но вышли совсем другие слова. Это было прозвище е старшей сестры, которая прожила с ней один год. Год, в который только начиналась её жизнь.

Новая кровать, незнакомые лица, которых она раньше не видела. В течение дня её воспоминания об этом человеке угасли ещё сильнее. Тейлор больше не помнила даже лица своей матери. Несомненно, её воспоминания о человеке по имени «Си-си» в конце концов тоже забылись бы.

- Си-си.

Однако теперь всё было иначе. Она вспомнила куклу, которую ей подарил этот человек, и вкус приготовленного ею супа.

- Си-си, Си-си.

Она вспомнила тепло от её объятий, а также запах её сладких волос.

- Си-си.

Она вспомнила, что этот человек был очень важен для неё.

Когда на её глаза проступили слёзы, она всё вспомнила.

- Эми.

Для Тейлор Бартлетт это словно стало волшебным заклинанием храбрости ещё до того, как она это осознала.

                                                                                                        Часть 13

Девочка уставилась на здание из красного кирпича с флюгером на крыше.

Пока она стояла у обочины дороги, люди то и дело входили и выходили из несколько старомодного здания почтовой компании. Молодой человек нёс пакет. Молодая девушка несла под мышкой письмо любимому человеку.

Кажется, окна были открыты.

Вышел почтальон и, зевая, сел на свой мотоцикл. За ним рысью шла чарующе красивая девушка. Он цокнул, когда та без спроса села на пассажирское сиденье, но его лицо совсем не выглядело недовольным.

Живой смех доносился с балкона третьего этажа. Как и голос по какой-то причине рассерженной молодой девушки. На балкон с чашкой в руке вышел мужчина. Он заметил девочку, которая была лишь частью городского пейзажа, и простодушно помахал ей рукой, хоть это и была их первая встреча.

После всего показалась ещё одна молодая девушка с блестящими светлыми волосами.

Это место было куда более шумным, чем она предполагала. Но и куда более ценным. Для неё это место было просто мечтой.

Крепко схватившись за белое платье, в которое она была одета, она шагнула вперёд. И в то же время произнесла магическое заклинание.

- Эми.

                                                                                                             Часть 14

Моя любимая Тейлор, это письмо, которое я не могу отправить.

Отныне у меня с тобой нет никаких связей. Это соглашение, которое я приняла.

Понимаешь, Тейлор, правда в том, что, может быть, я хотела стать не твоей старшей сестрой, но твоей мамой.

Я люблю тебя, а потому самолично приняла это решение. Мне интересно, как оно повлияло на твою жизнь. Я не перестану желать, чтобы у тебя всё хорошо сложилось.

Ты наверняка уже забыла обо мне. Интересно, вырастешь ли ты с мыслью о том, что у тебя нет семьи? Но знаешь, Тейлор, даже если меня больше нет, и даже если я умру в твоих воспоминаниях, если ты назовёшь моё имя, этого будет достаточно.

Наша связь вечна.

То, что раньше мне нравились твои волосы, цвет твоих глаз и твоя улыбка, то, что я верила, что хочу сделать тебя счастливой – всё это останется навсегда. Поскольку «Эми» - это имя, которым меня больше никто не назовёт, поскольку я люблю тебя и поскольку время, проведённое с тобой, для меня вечно, оно будет продолжаться всякий раз, когда ты будешь произносить это имя, словно по волшебству. Та я, которую ты любишь, не исчезнет, пока не исчезнет это имя.

Вот почему, моя Тейлор, назови моё имя, если тебе будет одиноко.

                                                                                     Послесловие от переводчика

Всеееем привет! Для начала, хочу извиниться, что я 34 страницы переводил целых 6 дней, это просто капецик. Ну, не будем о грустном, будем о ещё более грустном. Следующая глава, я так прикинул, длится 50 страниц. А это значит что? Правильно, это значит, что пора запасаться энергетосами и нервными клетками, так как пахать мне придётся ещё больше. Ну ладно, о плохом поговорили, пора и про главу поговорить.

Во-первых, да, я переводил «Big Sis» как «Си-си», ибо ну камьон, мне так привычнее.

Во-вторых, я всё ещё негодую от того, что приходится переводить то, что мы уже видели. Одно дело переводить 30 страниц того, что ты уже видел, и совсем другое переводить 30 страниц абсолютно новой, неизведанной тобой истории. Поверьте, знаю по опыту.

В-третьих, если отбросить тот факт, что для меня эта история не новая, вышло нот бэд. В некоторых моментах даже душещипательно, но не более. Я хз что со мной, вот вроде перевожу это тайтл, вот вроде история интересная, но блин всё мне не масленница. Какой-то я странный.

Так, ладно, побалаболили и хватит. Опять-таки реквизиты для того, чтобы переводчик не помер с голоду и не сошёл с ума от того, что закончились таблетки от шизы (Сбер - 4276 3100 2624 1234, Никнейм QIWI - PLAWS424), но простого спасибо будет более, чем достаточно! Донатьте только в том случае, если у вас есть лишние мани, а хотя лучше купите на них шавухи.

Так, вот вам единственное пояснение для звёздочки: Атриумная* структура – атриумная происходит от слова Атриум – первоначально это была центральная часть древнеримского дома, представлявшая собой внутренний светлый двор, откуда имелись выходы в остальные помещения.

Ну а на этом у меня всё, всем спасибо за то, что прочитали мой любительский перевод, делитесь мнением, обсуждайте главу в комментариях. А я пошёл переводить следующую главу в надежде не помереть. Увидимся когда-нибудь!=)