Онлайн чтение книги Звездный меч
21

Они приземлились рядом со сценой древней трагедии и медленно пошли, экономя воздух, к огромному разрушенному корпусу, нависшему над ними подобно башне. От корабля осталась только часть — не то нос, не то корма. Остальное, очевидно, разрушилось при взрыве. Когда они подошли к обломкам корабля, у Элвина зародилась мысль, постепенно превратившаяся в уверенность.

— Хилвар, — сказал он, хотя идти и одновременно разговаривать было нелегко. — Я уверен — этот корабль приземлялся на той планете, которую мы посетили первой.

Не желая расходовать воздух, Хилвар только кивнул. Он и сам об этом подумал. И еще он решил, что это наглядный урок для неосторожных посетителей, надеясь, что он пойдет на пользу Элвину.

Наконец, добравшись до корабля и заглянув внутрь, они увидели нечто похожее на огромное здание, грубо разделенное надвое: полы, стены, потолки, разрушенные в месте взрыва, напоминали искаженный план поперечного разреза корабля.

“Какие неизвестные существа, — подумал Элвин, — лежат там, где погибли во время взрыва?”

— Не понимаю, — неожиданно сказал Хилвар. — Эта часть повреждена сильно, но еще крепко держится. А где же остальное? Может, корабль распался надвое еще в космосе, а эта часть упала здесь?

Но ответ они получили, только снова послав робота на разведку и осмотрев местность вокруг останков. Последние сомнения исчезли, когда Элвин обнаружил ряд небольших возвышений длиной по три метра на склоне холма позади корабля.

— Значит, они сели здесь, — задумчиво проговорил Хилвар, — и пренебрегли предупреждением. Любознательные, как и ты, они захотели открыть купол.

Он указал рукой на гладкую, неповрежденную оболочку по ту сторону кратера, внутри которой удалившиеся хозяева этого мира замуровали свои сокровища. Но это был уже не купол — а почти полная сфера, так как землю, в которую она была зарыта, отбросило взрывом.

— Корабль разрушен, многие погибли. Но несмотря на это, им удалось снова улететь, отделив часть корабля, устранив поломки и забрав с собой все ценное. Вот это работа!

Элвин почти не слышал слов Хилвара. Он смотрел на странный знак, который привел его сюда: на стройную колонну, охваченную горизонтальным кольцом приблизительно на расстоянии одной трети от вершины. Несмотря на то, что знак был чуждым и незнакомым, это молчаливое послание через века вызвало в душе Элвина отклик.

Если бы он захотел потревожить эти камни, то нашел бы наконец ответ по крайней мере на один из вопросов. Но пусть вопрос останется без ответа: кто бы ни были эти существа, они заслужили покой.

Последние слова Элвин прошептал вслух, но Хилвар их не расслышал. Они медленно пошли к кораблю.

— Надеюсь, они добрались домой, — еще раз тихо повторил Элвин.

* * *

— Куда теперь? — спросил Хилвар, когда они снова оказались в космосе.

Элвин долго и задумчиво глядел на экран, прежде чем что-нибудь произнести.

— Думаешь, нам следует вернуться? — спросил он.

— Это было бы разумно. Удача не может сопутствовать нам постоянно, и кто знает, какие новые сюрпризы ждут нас на других планетах?

В словах Хилвара звучали здравый смысл и осторожность, а Элвин с недавних пор стал обращать на них больше внимания. Но все же… Проделан такой путь, он ждал этого всю жизнь. Как же можно вернуться, если здесь столько неизведанного?

— С этой минуты мы больше не покинем корабль, — сказал он, — садиться на планеты тоже не станем. Для нашей безопасности этого будет достаточно.

Хилвар пожал плечами, словно снимая с себя всякую ответственность за возможные последствия. Сейчас, когда Элвин начал проявлять некоторую осторожность, ему не хотелось признавать, что он точно так же стремится продолжать поиски, хотя и давным-давно оставил надежду встретить на какой-нибудь из планет разумную жизнь.

Теперь перед ними лежал двойной мир: большая планета со спутником гораздо меньшего размера. Главная планета — полный двойник той второй, на которой они побывали: совершенно так же скрытой под покровом живой зелени. Садиться на нее явно не стоило: нечто подобное они уже видели.

Элвин снизил корабль над поверхностью спутника. Но и без предупреждения защитного механизма корабля они поняли — атмосферы здесь нет. Резкие и четкие тени и полное отсутствие постепенного перехода от ночи к дню. На этой планете он впервые увидел подобие ночи. В том месте, где они сделали первые наблюдения, над горизонтом находилось только одно из самых удаленных солнц. Ландшафт заливал тусклый красный свет, будто все купалось в крови.

Много миль пролетели они над горами, такими же острыми и зубчатыми, как во времена творения. Этот мир никогда не знал изменений и упадка, здесь не бушевали дожди и ветры и ему не требовались ячейки памяти, чтобы сохранить предметы в их первозданном виде.

— Но если нет воздуха — значит, не может быть жизни?.. Или все-таки может?

— Конечно, — ответил Хилвар, когда Элвин вслух задал этот вопрос, — в этой мысли нет ничего абсурдного с биологической точки зрения. Жизнь не зарождается в безвоздушном пространстве, однако может создать формы, способные в нем существовать. Думаю, это происходило миллионы раз там, где когда-то населенная планета теряла свою атмосферу.

— Неужели ты считаешь, что разумные формы жизни могут существовать в вакууме? Разве они не смогли бы защититься от потери атмосферы?

— Только если это произошло после того, как они стали достаточно разумными, чтобы остановить процесс. Но если атмосфера исчезла, когда они находились в примитивном состоянии, им оставалось или приспособиться, или умереть. А приспособившись — развить очень высокий интеллект. Только так и должно было случиться — стимул уж слишком велик.

“Что касается планеты, — подумал Элвин, — спор чисто теоретический”.

Ничто не указывало на существование здесь жизни, интеллекта или еще чего-то подобного. Но для чего создавали этот мир? Понятно, что вся сложная система Семи Солнц — искусственная, значит и эта планета должна играть определенную роль в общем замысле.

Возможно, она предназначена для украшения, чтобы у гиганта товарища на небе светила луна. Однако и в этом случае ее можно было хоть как-то использовать.

— Посмотри, — воскликнул Хилвар, указывая на экран. — Вон там, направо!

Элвин изменил курс, и ландшафт закачался. Освещенные красным горы расплылись, затем изображение пришло в норму. Прямо под собой, внизу, они увидели признаки жизни: несомненные и в то же время загадочные. Жизнь приняла здесь форму длинного ряда стройных колонн, расположенных на расстоянии сорока метров друг от друга и по семьдесят метров в высоту. Они удалялись в гипнотизирующей взгляд перспективе и исчезали за горизонтом.

Элвин повернул корабль вправо и начал двигаться вдоль ряда колонн, думая об их назначении. Они были совершенно одинаковы, их нескончаемый ряд поднимался на холмы и опускался в долины. Ничто не свидетельствовало о том, что они когда-то что-то поддерживали: гладкие, без отличительных признаков, немного сужающиеся к вершине.

Неожиданно ряд колонн изменил направление, повернув под прямым углом. Не сумев вовремя изменить курс, Элвин еще несколько миль пролетел вперед и лишь потом взял нужное направление.

Колонны, как и раньше, шли непрерывным рядом, на таком же расстоянии друг от друга. Через пятьдесят миль они снова резко повернули под прямым углом.

“Таким образом, — подумал Элвин, — мы скоро вернемся туда, откуда начали “облет”.

Бесконечная последовательность так их загипнотизировала, что нарушение в ней Хилвар заметил только через несколько миль, после того как они его пролетели, и заставил Элвина повернуть назад. Они начали понемногу спускаться, кружа над тем, что обнаружил Хилвар. И тут у них зародилась невероятная догадка, хотя сперва никто не решался вслух сказать о ней.

Две колонны были сломаны у основания и лежали на камнях, там, где упали. Но это не все: две же соседние отогнула в стороны неведомая сила.

Приходилось признавать невероятное. Теперь Элвин знал, над чем они летят. Он видел нечто подобное в Лисе, но до этой минуты огромная разница в масштабах мешала восприятию.

— Хилвар, — медленно произнес он, все еще не решаясь облечь мысли в слова, — ты… знаешь что это?

— Трудно поверить, но, по-моему, мы летим над загородкой кораля. Это ограда, но ограда недостаточно прочная.

— Те, кто держат домашних животных, — сказал Элвин с нервным смехом, под которым мужчины иногда скрывают благоговейный страх, — должны хорошо знать, как обращаться с ними.

Хилвар не отреагировал на легкомысленное замечание Элвина: он смотрел на пролом ограды и напряженно думал.

— Не понимаю, где на такой планете можно найти пищу? — сказал он. — И почему оно вырвалось отсюда? Много бы я дал, чтобы узнать, что это за животное.

— Может, его здесь оставили, а оно вырвалось, проголодавшись, — предположил Элвин. — Или что-то напугало.

— Давай спустимся ниже, — предложил Хилвар, — я хотел бы посмотреть на землю.

Они опустились так низко, что корабль почти касался голых камней — и тут же заметили, что долина изрыта бесчисленным множеством мелких ямок, не более пяти-десяти сантиметров шириной. За загородкой таких таинственных оспин не было — они резко обрывались у самого края.

— Ты прав, — сказал Хилвар, — оно было голодное. Но это не животное, а скорее растение. Оно истощило почву внутри ограды и искало еду в другом месте. Вероятно, оно передвигалось очень медленно и на то, чтобы сломать колья, ему понадобились годы.

Воображение Элвина снабдило описание несуществующими деталями, и теперь он не сомневался: размышления Хилвара в основном правильны. Какой-то ботанический монстр медленно, незаметно для глаза перемещаясь, вел вялую, но неумолимую борьбу со сдерживающим его барьером.

Возможно, он еще жив, даже после столетий добровольных скитаний по планете. Искать его, однако, безнадежная задача, поскольку нужно обследовать поверхность всей планеты. Они без всякой системы обыскали несколько квадратных километров вокруг пролома и обнаружили большое пятно из оспин, почти двести метров в поперечнике, где существо, очевидно, остановилось попастись, — если можно применить это слово к организму, каким-то образом добывающему пищу из твердой породы.

Снова оказавшись в космосе, Элвин вдруг почувствовал страшную усталость. Он так много увидел, но так мало узнал. Планеты полны чудес, но то, что он искал, — ускользнуло от него. Он знал, что нет смысла посещать другие миры Семи Солнц. Если еще где-то во Вселенной сохранилась жизнь, то где ее искать? Элвин смотрел на звезды, рассыпавшиеся как пыль по экрану обзора, и думал, что даже у него не хватит времени исследовать их все.

Его охватило неведомое до сих пор чувство одиночества и подавленности, и только теперь стал понятен страх Диаспара перед огромным пространством Вселенной. Ужас, заставивший его народ собраться под защитой микромира города. Видимо, в чем-то они были правы.

Он повернулся к Хилвару за поддержкой, но тот стоял, крепко сжав кулаки, с затуманившимися глазами, склонив голову набок. Их окружала тишина, но Хилвар напряженно, изо всех сил прислушивался к чему-то.

— Что такое? — испуганно спросил Элвин.

Ему пришлось повторить вопрос дважды, прежде чем Хилвар услышал его.

— Что-то приближается, — медленно, через силу проговорил он. Глаза его по-прежнему напряженно были устремлены в никуда. — Что-то, чего я не понимаю.

Элвину показалось, что в каюте вдруг стало очень холодно, и упрятанный глубоко в подсознании страх перед Завоевателями встал перед ним в полный рост. Отчаянным усилием воли он заставил свой мозг успокоиться.

— Оно дружественно, — спросил он, — или нужно бежать к Земле?

Хилвар ответил только на второй вопрос. Он говорил слабым голосом, не выказав ни страха, ни испуга. Но в ответе сквозило такое удивление, словно он встретил самое поразительное за всю свою жизнь, поглотившее все его внимание. Больше на настойчивые вопросы Элвина он не обращал внимания. Через мгновение он произнес:

— Все. Слишком поздно. Оно — уже здесь.

* * *

Галактика много раз обернулась вокруг своей оси с тех пор, как в Ванамонде впервые пробудилось сознание. Он мало помнил о тех ранних эпохах и о существах, заботившихся тогда о нем. Но хорошо помнил, как одиноко ему стало, когда они исчезли и оставили его одного среди звезд. С тех пор он бродил от солнца к солнцу, понемногу совершенствуясь и увеличивая свое могущество. И надежда найти тех, кто присутствовал при его рождении, не покидала его никогда, хоть со временем и поблекла.

Во многих мирах он обнаружил материальные осколки прошлых жизней, но с разумом столкнулся лишь однажды — ив ужасе бежал оттуда, от Черного Солнца. Но Вселенная велика, а поиски только начались.

Где-то в глубинах пространства и времени, в самом центре Галактики, огромная вспышка энергии указала Ванамонде путь сквозь световые годы. Совсем непохожая на излучения звезд, она вспыхнула в его сознании, как след метеора в безоблачном небе. Он двигался к ней сквозь пространство и время, к последнему мигу ее существования, и по дороге каким-то образом освобождался от мертвых схем прошлого.

Длинный металлический предмет невероятно сложной конструкции был ему непонятен, впрочем как и большинство предметов материального мира. Вокруг предмета сохранялся отблеск силы, проведшей его через Вселенную, но совсем не это интересовало сейчас Ванамонде. Осторожно, с невероятной чуткостью дикого животного, готового обратиться в бегство, он приблизился к обнаруженным им двум разумам и понял — долгие поиски окончились.

* * *

Элвин схватил Хилвара за плечи и сильно встряхнул, пытаясь привести в себя.

— Скажи, что происходит! — умолял он. — Что мне делать?

Лицо Хилвара постепенно теряло отрешенное выражение.

— Пока не понимаю, — ответил он, — но бояться нечего. Я уверен. Что бы это ни было, вреда оно не принесет. Оно кажется просто заинтересованным.

Элвин собрался было ответить, когда его неожиданно охватило ни на что не похожее чувство. По телу разлилось трепещущее тепло. Ощущение сохранялось несколько секунд, а когда оно исчезло, Элвин перестал быть прежним Элвином. Что-то поселилось в его мозгу, частично перекрывая его, подобно тому, как один круг перекрывает другой. Он чувствовал рядом мозг Хилвара, попавший в ту же ловушку. Состояние скорее было необычным, чем неприятным, и дало Элвину первое представление о телепатии — свойстве настолько забытом и выродившемся у его сограждан, что к нему прибегали только для управления машинами.

В свое время Элвин воспротивился Серанис, пытавшейся овладеть его мозгом, а с этим новым вмешательством он даже не пытался бороться. Это было бессмысленно, кроме того, неведомое существо не проявляло враждебности. Он расслабился, не сопротивляясь разуму, бесконечно превышающему его собственный, пока тот исследовал его мозг.

Ванамонде сразу понял, что один из умов более восприимчив, чем другой. Его поразило, что оба удивлены его присутствием. Поверить в то, что они его забыли, он не мог: забывчивость, как и мораль, находились за пределами восприятия Ванамонде.

Общаться было крайне трудно: многие их мыслеформы так странны и необычны, что ему с трудом удавалось их распознать. Его озадачил и немного напугал повторяющийся образ Завоевателей, напомнивший его собственные чувства при первом столкновении с Черным Солнцем.

Они ничего не знали и о Черном Солнце, но в их мозгу постепенно сформировался вопрос:

— Кто ты?

— Я — Ванамонде, — дал он единственно возможный ответ.

Молчание… Как же долго создаются их мыслеформы! Затем вопрос повторился. Они не поняли его! Как странно, ведь существа, подобные им, заложили в его память это имя. Воспоминаний о них было мало, они возникли в какой-то момент времени и были кристально чисты.

Снова к нему стали пробиваться их слабенькие мысли.

— Где люди, создавшие Семь Солнц? Что с ними произошло?

Он не знал, но они ему не поверили, и Ванамонде ощутил их разочарование. Однако они проявили терпение, а он всегда был рад помочь. Ведь они искали то же, что и он, а кроме того — это было первое общество, в котором он оказался.

Элвин никогда не надеялся, что когда-нибудь станет участником разговора без слов — эта роль казалась ему просто невероятной. Хотя даже себе он не признавался, что мозг Хилвара в чем-то превосходит его собственный. Сейчас же он погрузился в поток мыслей, частично находившихся за пределами его понимания, и с удивлением купался в нем.

Наконец, бледный и напряженный, Хилвар прервал контакт, повернувшись к другу.

— Элвин, — сказал он устало, — здесь что-то странное. Я его совсем не понимаю.

Эта новость немного поддержала Элвина, и чувства, отразившиеся на его лице, вызвали у Хилвара неожиданное сочувствие и понимающую улыбку.

— Я не могу понять, кто такой этот Ванамонде, — продолжил он, — это существо обладает огромными знаниями, но очень малым разумом. Однако, — прибавил он, — его мозг так сильно отличается от нашего, что мне он просто непонятен. Но я не уверен, что это правильное объяснение.

— Что же ты узнал? — спросил Элвин нетерпеливо. — Знает ли он что-нибудь о Семи Солнцах?

Хилвар, казалось, по-прежнему находился очень далеко.

— Их создавали многие расы, включая и нашу с тобой, — проговорил он рассеянно. — Сообщить подробные факты он может, но сам не понимает, что они значат. Я уверен: он знает о прошлом все, но объяснить ничего не способен. Похоже, что все, и прошлое в том числе, перемешалось у него в голове.

На мгновение Хилвар задумался, затем лицо его прояснилось.

— Остается только одно: нам нужно как-нибудь доставить Ванамонде на Землю. Пусть его изучают наши философы.

— А это безопасно? — спросил Элвин.

— Да, — ответил Хилвар, отметив столь нетипичное для друга замечание. — Ванамонде дружелюбен. Более того, мне кажется, он почти любит нас.

В это мгновение Элвину удалось сформулировать мысль, уже какое-то время жившую в его сознании. Он вспомнил Крифа и других маленьких животных, которые все время убегали, беспокоя и пугая друзей Хилвара. Он также подумал — ах! Как давно это было! — о том, что подоплекой экспедиции в Шалмиран послужили зоологические интересы Хилвара.

Теперь Хилвар нашел нового любимца.