Онлайн чтение книги Некий магический Индекс: Новый Завет A Certain Magic Index: New Testament
9 - 6.2

Часть 1

«…А!?»

"Камидзё" проснулся.

Он находился в Академграде. В частности, он был в обычном классе своей школы.

Его одноклассники были вдали от своих парт и свободно развлекались. Их учителя не было. Запах обедов достиг его носа.

Похоже, он заснул, лежа на столе в обеденное время.

"Камидзё" медленно склонил голову.

«Что это только что было?»

Его ладони были покрыты потом, но он не обнаружил колотых ран, когда потянулся за край своей формы. И левая рука была в порядке.

Это имело смысл.

Этот ужасный ад из пламени, дыма, обломков и крови никогда не случится в реальной жизни.

Но даже в этом случае "Камидзё" какое-то время было трудно дышать.

Когда он похлопал себя и обнаружил, что даже не поцарапан, он, наконец, вздохнул с облегчением.

«Что ты делаешь, "Камидзё Тома?"»

Он услышал раздраженный голос из-за ближайшего стола.

Это была Фукиёсе Сейри.

Ее главными чертами были длинные черные волосы, открытый лоб и пышная грудь.

«Фукиёсе!?»

«Что?»

«Твои ожоги в порядке!? Кажется, кровотечения нет. Уверена, что тебе не нужен врач!?»

«П-п-погоди! Зачем ты меня лапаешь... Где, черт возьми, ты прикасаешься ко мне!!»

После удивительно громкого звука удара "Камидзё" прокатился по классу, сбив при этом несколько стульев и парт.

«Я не знаю, какой сон тебе приснился, но как насчет того, чтобы проснуться!?»

«Э? Ах? …Сон?»

"Камидзё" с тупым выражением уставился на нее.

Это произошло, когда Аогами Пирс и Цучимикадо Мотохару наклонились, чтобы присоединиться к разговору.

«М-хе-хе-хе. У всех нас есть некие мечты, но лишь Ками-ян пойдет вперед и начнет ее лапать».

«Да, что это было? Хватать дыни Фукиёсе в полусне – это настоящая техника, Ками-ян! У меня определенно не хватит смелости сделать это с таким серьезным лицом!! Так вот как это делает настоящий мастер!!»

«Окей, вы двое. Спасибо, что согласились принять участие в научном эксперименте, чтобы выяснить, существует ли рай ».

С этим невозмутимым комментарием "Камидзё" забрался на свой стол и спрыгнул, чтобы напасть на своих ужасных друзей.

Аогами Пирс и Цучимикадо Мотохару отразили атаку, а затем подняли его в воздух в очень неустойчивом положении. В тот же момент дверь класса распахнулась.

"Камидзё" предположил, что их классный руководитель Цукуёми Комоэ ворвался в комнату, услышав шум.

Тем не менее…

«"Тома"! Я не довольна обедом, который ты мне оставил! Я предлагала это бесчисленное количество раз, но теперь я должна сделать официальный запрос, чтобы ввести второй обед!!»

«Ты "должна"!? Так это повод для такого подозрительного человека, как ты, ворваться в нашу школу!?… Вах! Прекратите, идиоты! А ну не подкидывайте меня, не предупреждая об этом! Я сейчас ударюсь о потолок! И как вы двое можете поднять меня так легко-... как!?»

«Хорошо, пришло время для нашего первого урока».

Тем временем прибыла Комоэ-сенсей, несмотря на то, что звонок еще не прозвенел.

«Сегодня мы будем ссылаться на записи и свидетельства, связанные с Мифунэ Чизуко, эспером, существующим до создания системы квантовой теории. Мы... Эээээ!? П-п-почему "Камидзё"-чан свисает с потолка, и где его голова!?»

«…»

«Кто бы мог подумать, что там был воздуховод?» – прокомментировал Аогами Пирс. «Хм? Секундочку. Э-это начало долгого, долгого внешкольного лабиринта, ведущего к очаровательной девичьей раздевалке?»

«Меня больше интересует, как Комоэ-сенсей сразу поняла, что это Ками-ян, несмотря на то, что все носят одинаковую форму от шеи до низа, ньях».

Как только "Камидзё" понял, что никто не собирается его спасать, он сам принял меры.

Он прижался ладонями к потолку и толкнул тело вниз.

«Фуоооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооохххххххххххххх»

Он издал то, что походило на крик извращенца, проснувшегося на странном новом пути, и его голова высунулась из потолка. Освободившись от оков, "Камидзё" упал вверх ногами, ударился спиной о свой стол и в конечном итоге начал корчился от боли на полу.

Группа девочек в углу класса начала кричать.

«Заткнись, "Камидзё"! Твой громкий голос пугает котенка».

«Уря! Можешь съесть хлопья лосося, оставшиеся в углу моей коробки для бенто ☆»

Индекс отказалась молчать, когда увидела это.

«Сфинкс уже получил свой второй обед без меня!? "Тома", это именно то, что я имею в виду под вторым обедом!!»

«Разве ты не знаешь, как беспокоиться о домовладельце или радоваться тому, что твоя кошка довольна?»

"Камидзё" буквально не мог дышать, но белую монахиню это не волновало.

Она не собиралась уходить, пока ей не откроют новый мир хлеба и риса, но в кафетерии и школьных магазинах уже все распродано, ведь обеденный перерыв почти закончится. В первую очередь это будет проблемой для Комоэ-сенсей. Его одноклассники хотели бы пропустить их первое занятие, но "Камидзё" не собирался быть плохим Сантой, поощряющим действия преступников.

И поэтому он сделал предложение.

«Индекс-сан».

«Что такое, "Тома"-сан!?»

«Вы можете наскрести несколько крох здесь и сейчас. А можете набраться терпения и сегодня вечером роскошно поужинать. Что вы выберете?»

Часть 2

Практически каждое мероприятие, напрямую связанное с едой, совершенно точно связано и с девушкой по имени Индекс, поэтому ее концепция любви выглядела не очень развитой. В ее представлении, школа – место с разбитыми окнами, сломанными перегородками и разбитыми стенами кабинок в ткаалетах, где по коридорам постоянно мчались модифицированные мотоциклы. Ее мировоззрение было крайне постапокалиптическим.

«Оден! Я слышала, что японский оден – одно из лучших в мире здоровых горячих блюд. Можно есть, сколько влезет, не боясь о здоровье!!»

«Э-это то самое чудо, свидетелем коего я являюсь? Для этого прожорливого монстра действительно есть смысл беспокоиться о своем здоровье и уровне холестерина!?»

«…"Тома"?»

«Отлично. Сегодня мы устроим беспощадную оден-лихорадку! Глядя на мой исхудавший кошелек я чуть ли не плачу, но сейчас не время об этом беспокоиться! Если сейчас не время праздновать, то что же за херня сейчас происходит?!»

«"Тома"! Подожди, "Тома"! Мне не понравились некоторые твои заявления, так что погоди, пока я не разозлюсь! Давай решим все по порядку!»

«В течение недели, начиная с завтрашнего дня, твоей едой будут лишь корка хлеба и прозрачный суп, разбавленный пять раз, но это ничего, да!? Это все ради сегодняшней оден-лихорадки, так что у нас нет выбора!!»

«"Тома", ты только что сказал кое-что очень важное! Меня беспокоит эта идея, давай успокоимся и подумаем над этим!!»

Индекс действительно притормозила на этот раз, но "Камидзё" отказался отступить, ведь он уже кое-что решил для себя.

Таща за собой белую монахиню, он не направился в обычный сверхдешевый супермаркет. Страх Индекс усилился, когда она увидела, что они подходят к району привокзальных универмагов. Если так пойдет и дальше ей, возможно, действительно придется жить за счет корки хлеба, вспоминая об оден-лихорадке из сегодняшнего вечера.

Ситцевый кот на ее голове беззаботно мяукнул. Его еда была разделена по дням в картонной коробке еще в квартире.

Часть 3

Две сестры шли по дороге домой из школы.

Это были Кумокава Серия и Кумокава Мария.

Одна из них была мозгом одного из членов директоров Академграда, и она управляла сердцами людей исключительно своими словами, а не с помощью экстрасенсорной силы. У другой была способность под названием "Пончик насилия", которая позволяла ей управлять центробежной силой, и она обучалась в Школе Горничных Рёран, чтобы стать первоклассной горничной. (Ее сила не имела ничего общего с решением стать горничной.)

На них обоих было приятно смотреть, но младшая сестра огрызнулась на старшую, когда они шли рядом.

«Ты снова переехала, не так ли!? Я не буду спрашивать о деталях, но, по крайней мере, позвони мне, если собираешься переехать!»

«(Зевок)… У меня есть причины, поняла? И вообще, кому какая разница, если я не скажу об этом своей семье сразу же? Не то чтобы у меня было серьезное хроническое заболевание, да и мы все равно будем жить в одном городе, куда бы я ни переехала».

«Было бы хорошо, если бы нескольких дней, ушедших на поиск твоего новое жильё, было недостаточно, чтобы область вокруг кухонной мойки достигла настолько ужасного состояния, что это почти разрушило мои представления о женственности. Жить в квартире вместо студенческого общежития – это здорово, но нужно быть осторожнее при аренде».

«Разве посуда из этой службы доставки не превращается в масло, если оставить ее? Разложение – это часть пищевой цепи».

«О, так ты любительница мух и тараканов! Мне объяснить тебе кое-что, от чего у меня мурашки по коже!?»

Согласно независимому исследованию, проведенному Школой Горничных Рёран, в семьях ее учеников, как правило, были люди, которые плохо справлялись со всей домашней работой, поэтому всю работу обычно оставляли горничным. Но даже так, видимо, излишне баловать их не стоит.

«С другой стороны, я чувствую облегчение».

«Ты о чем?»

«Ну… твоя одержимость работой относится лишь к твоей сестре. Я боялась, что ты переедешь в дом какого-нибудь парня».

«Бффф!?»

«В частности, я думала, что ты в конечном итоге будешь жить с парнем с колючими волосами из моей школы».

«Ты беспокоишься совсем не обо мне!! И, возможно, он спас меня в Бэггедж-Сити, но мои чувства никогда не выходили за рамки обычной благодарности. Я не планирую красть твоего любимого, поэтому тебе не нужно так за мной шпионить».

«Понятия не имею, о чем ты. Я все еще совершенно спокойна».

«Тогда почему ты чуть ли не плачешь, почему у тебя дрожат ноги?»

Она была экспертом в манипулировании сердцами людей, но казалось, что ее собственное сердце было исключением. А "героические рассказы" об Академградовской №5, которые Мария услышала от своей одноклассницы Цучимикадо Майки, предполагали, что Уровень 5 была такой же.

Вздохнув, Мария услышала, как позади нее кричат парень и девочка.

«Тома! Я хочу у тебя кое-что спросить, прежде чем мы дойдем до Одена! Почему ты так удивился, узнав, что я беспокоюсь о своем весе и своем здоровье!?»

«Какая разница?! Важно то, что мы все еще идем по этому чудесному пути, идем покупать ингредиенты для одена! В конце концов, всегда есть риск, что ты проснешься от этого заблуждения и потребуешь вместо этого фестиваль жареной курицы!!!!!!»

«Да как ты можешь говорить, что это не имеет значения!? Я-я не позволю тебе идти дальше!!»

«Прекрати, дура. Не хватай меня за руку и не дави на тормоза, как избалованный ребенок… Гах!? И не отпускай так резко!!»

Услышав странный комический звуковой эффект, сестры Кумокава нахмурились.

«Хм?» – выдавили они в унисон.

"Камидзё Тома" внезапно рванулся вперед и упал лицом вверх. Его голова была зажата между ног Кумокавы Марии, похожей на горничную-пчелку.

«………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………»

Время словно застыло.

Теория относительности, казалось, рухнула вокруг "Камидзё Тома", когда он вошел в туннель, созданный ногами и талией девушки. Эйнштейн, казалось, вот-вот заплачет. В каком-то смысле это было совершенно нормальным явлением. Это было настолько нормально, что Кумокава Серия задрожала.

«Значит, у вас есть связь!! Эта твоя благодарность была лишь первым шагом, чтобы он попался на крючок!!»

«Что!? Ты злишься на меня, а не на виновника!? А ты случаем не превращаешься в Геру из греческой мифологии!?»

«Тогда позволь мне задать тебе вопрос: как ты относишься к тому, чтобы показать ему панорамный вид на твое нижнее белье? Я думаю, что нормальный человек рефлекторно отскочит назад и постарается как можно быстрее покончить с этой ситуацией».

«Из-за своего Пончика Насилия я целенаправленно ношу трусики, которые меня устраивают, так что беспокоиться не о чем».

«Ага, поняла!? При выборе "да" или "нет", ты склоняешься к "да"!!»

«Кстати, кто-нибудь собирается что-нибудь делать с этим парнем? У него, должно быть, много свободы».

«Я думаю, она сама справится с этим».

Кумокава Серия показала большим пальцем на монахиню в белом одеянии, которая приближалась с завораживающим блеском в глазах.

Кумокава Мария начала размышлять о несправедливости своей сестры, смотрящей на нее, но не проявляющей заботы о другой девушке.

«"Тома"!! Убирайся оттуда прямо сейчас! Ты похож на человека, прячущегося под столом во время землетрясения!!»

«Т-только потому, что ты схватила меня за руку и резко отпустила».

«"Тома"!!!!!!»

Услышав этот пронзительный крик, "Камидзё Тома" отчаянно приподнялся, как будто его будильник только что сработал.

Но это было ошибкой.

Ведь над ним кое-что стояло.

Его макушка безжалостно ударилась о потолок туннеля, образованного ногами Марии.

«Г…»

Даже если она обычно имитировала капоэйру в костюме горничной в мини-юбке, это было настолько необычно, что все ее лицо и даже уши покраснели.

«Гьяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяххххххххххххххххххххххххххх!!!???»

«Погоди! Нет! Стоп! Бхх!?»

Не понимая, что произошло, "Камидзё" почувствовал, как чей-то кулак ударил его по затылку сквозь юбку. Он серьезно думал, что это оставит вмятину на его черепе. Пока Кумокава Серия наблюдала за происходящим, в ее глазах появился отстраненный взгляд.

«Ах, я не знаю, почему я так удивлена. Это ужасная ситуация, и я знала, что это произойдет, если я ничего не сделаю!!»

Тем временем Индекс скрипнула клыками и испустила достаточно хищной ауры, чтобы напомнить ситцевой кошке в ее руках о ее животных инстинктах.

«"Тома". Я не собираюсь больше ничего объяснять, но ты ведь понимаешь, что тебя ждет, верно?»

Крошечные люди в "Камидзё Томе" (отвечающие за оборону) раскинули руки, чтобы преградить ей путь, и предупредили его о надвигающейся опасности.

Его инстинкты кипели, и они сказали ему сделать все возможное, чтобы не дать укусить себя. И он нашел экстремальное решение с невероятной скоростью.

«Вах!! Стой! Что делаешь!?»

«Это называется поездка на спине!!» – в отчаянии крикнул «Камидзё».

Он изменил свое положение в мини-юбке Кумокавы Марии, просунул голову между ее ног, собрал силы в собственных ногах и застонал, выпрямляя спину.

Индекс была готова укусить его за затылок, но она очень удивилась, когда, наконец, поняла, насколько серьезна ситуация.

«Ч-что!? Я хочу укусить тебя за затылок, но я не могу атаковать, потому что мне мешают ягодицы и бедра девушки!!»

«Мва-ха-ха-ха!! Как ты думаешь, сколько повреждений получил мой скальп, Индекс!?… Вообще-то, я бы сам не прочь узнать. Да какая разница!! Я уже проанализировал твою схему атаки!! А теперь, как насчет того, чтобы закончить всю эту серию событий, малявка!?»

«Вах! Мне страшно! Прекрати! Я чувствую, что вот-вот упаду!!»

Кумокава Мария, более или менее взятая в заложники, чтобы действовать как человеческий шлем, защищающий голову "Камидзё Томы", вскрикнула. Она была лишь на уровне плеч, но то, как она раскачивалась взад и вперед, словно на труднопроходимой дороге, плохо сказывалось на ее сердце.

Она инстинктивно собрала силы в бедрах, чтобы удержать равновесие, но в тот момент, когда ее мягкая плоть сжалась, аура злобы вырвалась из ее старшей сестры.

Между тем у "Камидзё" не было времени об этом беспокоиться.

Проклятие охватило его сердце. Он опасался, что если он окажется укушенным после принятия таких решительных мер, то все было напрасно.

«…»

«Успокойся, Индекс-сан! Убери клыки, давай обговорим решение проблемы мирно. Если нет, мне придется пойти и купить дорогущие ингредиенты для одена! Ты же этого не хочешь, правда?!»

«Я тоже не хочу этого!! Ты что, собираешься носить меня на плечах, расхаживая по магазинам!?»

«…»

«Ты прав, "Тома". Если ты хочешь вызвать такой переполох, думаю, мне придется пойти на компромисс. В частности, я овладею некоторыми техниками, используя руки и ноги!!»

«Пожалуйста, не надо! Если ты пойдешь по стопам мастера боевых искусств, я же буду бесполезен!! Я был прав, и Индекс действительно последний босс!?»

«…»

«П-подожди. Не говори мне, что ты действительно собираешься вот так гулять по городу. С-стоп. Не маши головой. Она трется об меня».

«Кстати, а почему этот человек на тебе чуть-чуть ухмыляется!?»

Именно тогда что-то сломалось в Кумокаве Серии.

В частности, это был "мешок терпения", о котором говорили в старые времена Японии.

Она отбросила свою обычную прохладную и интеллектуальную ауру старшеклассника.

«Дарашшшаааааааааааааааааааааааххххххххххххххххххххххххххххххххххх!!!!!!»

Она подпрыгнула в своей форме с матроской, сжала ноги и нанесла беспощадный дропкик по центру спины "Камидзё Томы".

«Бхвееееехх!!»

С криком раздавленной лягушки парень полетел вперед. Оставшись в воздухе над ним, Мария упала и была поймана Серией, приземлившейся на землю лицом вверх.

Тем временем "Камидзё Тома" мог сказать, что он катится по земле, но вдруг перед его глазами не осталось ничего, кроме темноты.

Он запаниковал, задаваясь вопросом, что случилось, но быстро понял. Он снова оказался глубоко в чьей-то юбке.

И единственным человеком перед ним была монахиня в белом.

Дрожа от страха, он услышал голос судьи, доносившийся с небес.

«Надеюсь, ты готов к боли, "Тома"».

Часть 4

Она сдержала свое слово.

После «Кумокава Мария – человеческий шлем!!» План эффектно провалился, и "Камидзё" пал жертвой Индекс. Воспитанница пчелиного окраса использовала свой Пончик Насилия, чтобы вывернуть все его суставы. И, наконец, Кумокава Серия по неизвестным причинам начала топтать его тут и там каблуком своей туфли.

Но "Камидзё Тома" отказался сдаваться.

Он уже решил, что в тот вечер они будут есть оден.

Не говоря уже о том, что гнев Индекс не подавал признаков угасания и оден был необходим, чтобы погасить это пламя.

Расставшись с разъяренными сестрами Кумокава, "Камидзё" и Индекс вошли в подземную зону, заполненную высококлассными универмагами, в которые они обычно никогда не заходили.

Увидев ценники, "Камидзё Тома" пришел в себя.

«Эм… Индекс? Думаю, на этом мои полномочия закончились…»

«Но мы зашли так далеко!»

«Я не совсем отвергаю идею одена. У нас еще будет оден сегодня вечером… Ноооооо, как насчет того, чтобы пойти за недорогой упаковкой одена в супермаркет? Или мы можем купить два или три разных вида в магазине и попробовать более экстравагантную версию наших обычных жареных овощей, жареной рыбы, риса и мисо-супа на ужин».

«Я уже увидела самое лучшее!! А посему, если мы вернемся сейчас, это желание никогда не исчезнет. Если мы сейчас найдем что-то подешевле, то моя тяга к одену останется во мне, сколько бы я ни ела! Это никого не спасет!!»

«Не могла бы ты объяснить, почему ты думаешь, что это будет плохо не только для тебя, но и для меня, просто... Неважно».

Когда он увидел, как Индекс щелкнула зубами, словно ловушка, "Камидзё" понял, что он не может отступить сейчас. Он лишь молча задумался с далеким взглядом в глазах.

(Привет, о, корочка хлеба. Я буду часто видеть тебя в ближайшее время.)

«Хм? Что ты здесь делаешь?»

Его мысли были прерваны знакомым голосом.

Это была Мисака Микото.

Он предположил, что настоящая богатая девушка имеет обыкновение всегда ходить в места, в названии которых написано "высокий класс". Но вскоре он понял, что в ее поведении что-то не так.

А потом его осенило.

Она была в продуктовом отделе высококлассного универмага, но при себе у нее нет ни тележки, ни корзинки.

«Ч-что? Не говори мне, что ты вышла за рамки торговых автоматов, и начала полномасштабное воровство в магазинах!»

«Я реально запущу тебя в небо. Как далеко хочешь полететь? На Луну? Может, Марс?»

Когда девушка, известная как Рейлган, угрожала подобным образом, было не особо смешно. Он бы ни капли не удивился, собери она кучу различных материалов для постройки странного транспортного средства посреди Академграда.

«Я здесь не для того, чтобы делать покупки».

«Итак, ты пришла в магазин за-…»

«Учти, третьего шанса я не дам».

Настоящая богатая девушка подняла средний палец и осторожно предупредила его.

В ее тоне звучало раздражение.

«Ну что ж, общежитие моей школы получает тонны нежелательной почты, в которой людям предлагают прийти сюда и попробовать образцы их новой еды. Там настолько много спама такого рода, что некоторые девушки боялись ее проверять. Кажется, они слишком легкомысленно относятся к имени Токивадай, поэтому я здесь, чтобы поговорить с ответственным за это».

«…»

Похоже, одобрения школы для богатых девочек было достаточно, чтобы значительно увеличить продажи высококлассного универмага. Это было важнее, чем привлекать популярного артиста в их рекламе. Эти девушки просто жили в ином мире, чем "Камидзё".

«Если я чего-то не сделаю, у меня такое чувство, что они просто станут перед общежитием с кулером в руке. Я хочу положить этому конец, пока это не произошло… Во всяком случае, я слышала, что этаж 12 и выше – их штаб-квартира. Обычно проблемы такого рода решает Куроко, но она казалась занятой.

«Хм?» – Индекс склонила голову, стоя рядом с "Камидзё". «Коротковолоска, у этого плохого парня есть еда?»

«Думаю, да. Если я схвачу его за воротник и встряхну, готова поспорить, что из него выпадет куча конфет».

«Значит, решено!! "Тома", я пойду даже в тюрьму ради всего мира!!»

«Подожди, Индекс! В оден нельзя класть печенье или Монблан!!»

Чтобы избежать по-настоящему хаотичного горячего пота в ту ночь, "Камидзё" сделал все возможное, чтобы остановить Индекс. Микото, видимо, хотела поговорить еще, но лишь вздохнула, проверив время на своем мобильном телефоне. Она хрустнула шеей и направилась к промышленному лифту.

Затем тема вернулась к обеду.

«Если после этого мы попадем в ад, почему бы нам лучше не отведать сукияки высокого класса вместо одена!? Думаю, тогда у нас будет меньше сожалений!!»

«Но это не избавит меня от жажды одена, наполняющей мою грудь! А теперь я хочу и сукияки тоже!!»

«Не будь дурой! Не может быть и того, и другого!! Нам остается лишь выбрать что-то одно, и тогда начнется наша адская жизнь с корочкой хлеба вместо нормальной еды!»

«Мы могли бы разделить кастрюлю на две части… вот так… и наполнить половину оденом, а половину сукияки».

«Проблема не в количестве кастрюль! Ингредиенты очень дорогие!! Дую андерстэнд?»

Его явно ужасная попытка изобразить английский в конце, как оказалось, взбесила законную британку. Хищный зверь вновь напал на его затылок.

«Хняаааа!»

Его крик сотряс весь многоэтажный корпус здания.

«Хех… У меня такое чувство, что однажды мне придется отдать жизнь, чтобы ты набила себе живот. Так же, как эта безумная ситуация с моей головой прямо сейчас!!»

Вряд ли ситцевый кот на голове девушки боялся так же сильно, как травоядный мальчик по имени "Камидзё Тома".

Тем временем плотоядная (а точнее, всеядная) девочка по имени Индекс поднесла руки к бедрам, умело удерживая кошку на голове.

«Так что мы будем делать?» – спросила она. «Зайдя так далеко, я отказываюсь отступать от одена».

«…Давай сделаем это», – пробормотал "Камидзё", потирая укушенную голову. Его голос быстро превратился в крик. «Мы зашли так далеко, давайте сделаем это! Я брошу вот эту действительно дорогую с надписью "Киотский стиль" в корзину! Я покажу тебе свою решимость, Индекс!!»

Часть 5

"Камидзё Тома" наслаждался.

Каждый день был, несомненно, приятным. Скорее всего, он попадет во всевозможные неприятности и, в конечном итоге, сожмет кулак, покрытый грязью, но ради вот такой спокойной повседневной жизни он может продолжать. Именно это место, куда можно было вернуться, позволило ему шагнуть в неизведанную тьму.

Сегодня подошло к концу.

Но у него будет завтра.

И следующий день.

И даже день после этого следующего дня.

"Камидзё Тома" всей душой знал, что эти приятные дни будут продолжаться и продолжаться.

Часть 6

С наступлением вечера за парту в классе сел мальчик.

Он сидел на самом краю спинки.

Никто даже не взглянул в его сторону, и никому не показалось странным, что он сидит совсем один.

Он…

Камидзё Тома дрожал, будучи совсем один.

«Что… что это было?»

Каждый стоял возле кого-то другого.

Камидзё Тома не узнал человека по имени "Камидзё Тома".

Никто из людей вокруг этого мальчика не заметил ничего плохого.

И все же этот "Камидзё Тома" был совершенно другим человеком. Их рост и вес различались. Их черты лица и цвет волос очень разные. Невозможно было спутать их двоих.

«Ты еще спрашиваешь?»

В сумеречном классе из-за учительской стола раздался девичий голос. Магический Бог с повязкой на глазу сидела на столе, элегантно скрестив ноги, как учительница, которую мальчики-подростки видели только во сне.

«Это была повседневная жизнь "Камидзё Томы". Ты ведь должен был догадаться».

«Я не это имел в виду!!»

«Для них не имело значения, кто это был».

Отинус заговорила так, словно медленно что-то объясняла отказывающемуся слушать ученику.

Мел начал двигаться сам по себе и написал на доске позади нее.

А и Б.

Он красиво выписал эти две буквы.

«В прошлом ты встречался с разными людьми, решал их проблемы, расширял круг друзей. С точки зрения Бога, все это было нелепым фарсом, но, возможно, это были достойные похвалы поступки для простого человека».

«…»

«Но они доверились тебе лишь потому, что ты их спас, правильно? Но ведь спасти их мог кто угодно, верно? Если бы кто-либо, но не ты, спас их, они бы доверились другому человеку. Кто угодно мог стать "Камидзё Томой". Это мог быть жирный мужик средних лет или дряхлый старик…Что не так? Неужели ты обманул себя, думая, что ты – единственный в мире оригинал, и никто, кроме тебя, не может пойти по идентичному твоему пути?»

Отинус выставила указательный палец.

«По-настоящему на тебя никто не смотрел».

Мел танцевал синхронно с ее пальцем.

«Всем будет наплевать, если ты умрешь».

Мел нарисовал большой крестик над буквой А на доске. И начертил круг вокруг B.

«Пока у них был кто-то, кто мог бы решить их проблемы, их жизнь продолжалась бы нормально. Ты решил отказаться от своей жизни из-за таких поверхностных отношений… Как жалко. Больше ты ничего не стоишь. Ты ничем не отличаешься от батарейки, которую меняют, когда она разрядится. Никого не волнует внешний вид или характер батарейки. И батарейка ничего не может сделать, она лишь жалкая батарейка. Вообще ничего».

Камидзё даже не почувствовал холода.

Мир казался таким далеким. Ничто не казалось реальным.

Он сидел в кресле, но даже опора его была неустойчивой.

«Помнишь, что я сказала в прошлый раз?» – четко выговорила учительница, читая лекцию о конце света. «Есть ли необходимость так упорно рисковать своей жизнью ради этого? Пока она их спасает, они будут поклоняться жевательной резинке, которую кто-то выплюнул на дорогу».

Камидзё Тома какое-то время молчал.

Он молча оглядел ряды стульев и столов, за которыми никто не сидел.

Было ужасно пусто.

Это место казалось мрачнее планеты, превратившейся в пустыню после чрезмерного развития, разрушившего окружающую среду.

В этой сцене он не чувствовал ни спасения, ни тепла.

Существовать в таком мире можно, но жизнь в нем была совсем не привлекательной.

«Все еще хочешь продолжать?» – спросила Отинус, снова скрестив ноги на учительском столе. «Достаточно изменить одну простую точку зрения, чтобы все вокруг стало адом. Если ты настаиваешь на том, чтобы оставаться идеалистом – это нормально. Но это приведет только к еще более ужасающей тьме. В какой-то момент ты сломишься. Тот самый путь, который ты выбрал, сломит тебя».

«Что толку отрицать это?» – пробормотал Камидзё Тома. «Говори что хочешь, это мой мир. Я защищал его. Для кого-то, кого называют Магическим Богом, это может показаться лишь крошечным миниатюрным садом, но для меня это достаточно ценно».

«Да неужели?»

Как будто выполняя трюк в цирке, в руке Отинус появилось копье.

«Пока у меня есть это, что-то можно подкрутить еще».

«…»

«Мир – простая вещь. Ты видел, на что я способна. Я могу все перекрутить с легкостью вытаскивая голубя из шляпы на счет три. В конце концов, я Бог».

«И что ты предлагаешь?»

«Я жду твоего отчаяния».

«А смысл? Ты можешь создать столько новых "Камидзё", сколько захочешь».

«Нет смысла мучить новенькую куклу. У новой куклы нет грехов. Все, что создано мной, не может противостоять мне». Блондинка прошептала с радостным светом в единственном глазу. «Отчаяние из-за того, что однажды произошло. Вспомни об этом. Если выполнишь приказ, я верну их в надлежащий вид. Я дам им достаточно их причин, чтобы они чувствовали печаль, когда тебя похоронят в могиле».

Отинус могла сделать с миром все, что угодно.

Если бы она объявила, что отдаст ему половину мира, Камидзё действительно мог бы получить его собственную страну. Один легкий взмах ее копья мог исполнить нелепое желание иметь каждого парня в мире в качестве друга и каждую девушку в качестве любовника.

Но…

«Это же бессмысленно, Отинус».

«?»

«Ты сама это уже сказала. Создавать новых кукол бессмысленно. Как бы это ни было удобно, все равно будет пусто. Если бы ты заполнила мир этими куклами и удовлетворила все свои желания, ты бы обнаружила, что мир на самом деле пуст. Ничего не останется».

«Хорошо сказано. Но ты говоришь, что сцена перед тобой – не ошибка? Значит, говоришь, что ничего не нужно исправлять и бросить тебя в одиночестве?»

«Да», – сразу ответил он.

Отинус сморщила лоб от такого быстрого ответа.

Этот обычный человеческий мальчуган без колебаний выступил против девушки, ставшей Богом.

«Меня бросили, и кто-то, кого я даже не знаю, забрал у меня все… Но я не имею права настаивать на том, чтобы все было по-моему. Они вольны делать то, что хотят, и их решения ценны и заслуживают уважения. Это значит, что что-то все-таки находится за пределами твоей досягаемости. Если бы все шло именно так, как ты хочешь, это было бы слишком бессмысленно».

«…»

«Итак, Отинус, если бы ты сказала, что собираешься "исправить" все, что осталось от настоящего меня, я бы встал у тебя на пути. Все в этом мире не приносит мне ничего, кроме боли, но это не значит, что я могу все это прогнать ради собственного удобства!!»

Ее брови слегка двинулись.

Это был взгляд человека, который увидел, как движется вредное насекомое после того, как оно якобы было раздавлено тапком.

«Позволь мне спросить тебя об одном, прежде чем я тебя раздавлю».

Отинус говорила очень тихо, с выражением лица человека, чей план провалился.

«Что ты от этого получишь?»

«Ничего», – мгновенно ответил он еще раз. «Я никогда не боролся ради получения чего-нибудь».

«Ясненько, ясненько».

«И я, возможно, был отделен от них, но я всегда могу восстановить эти связи. Некоторые из этих отношений начались с взаимной ненависти и непонимания, но мы дошли до того, что смогли улыбнуться друг другу. Эти узы намного сильнее, чем ты думаешь. Тот факт, что "Камидзё Тома" украл у меня эти узы, не значит, что у меня никогда не будет возможности создать с ними новые».

«Понятно».

Отинус положил конец этой линии разговора.

Ее плечи дрожали.

Камидзё подумал, что она подавляет гнев, но оказалось, что она подавляет смех.

«Хе-хе. У тебя замечательное мнение, но я довольно жестоко разыграла тебя. Честно говоря, я никогда и не думала, что ты придешь к такому выводу, так что это немного неловко. Нечасто Бог признает ошибку перед человеком. Довольно редко разговор о таких случаях растягивается на всю оставшуюся жизнь человека».

«Что?» – Камидзё нахмурился, сидя за столом. «О чем ты?»

«О чем-то довольно простом».

Отинус указала на выход.

Она указала на дыру небытия, через которую все вышли.

«Мальчика, который там пропал, все называли "Камидзё Томой". Сам он искренне считал себя "Камидзё Томой". Остались лишь мы двое. Твои собственные утверждения здесь бессмысленны, а все мои утверждения наполнены злой волей… Разве это не вызывает очевидный вопрос ко мне?»

«………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………»

Нехорошо.

Он не мог позволить ей продолжать говорить.

Невероятно неприятное ощущение пробегало по каждому сантиметру его кожи, словно насекомые облепили все его тело.

И когда Отинус вновь заговорила, ее голос был полон презрения.

«Кто это жалко лежит за своим столом? Кто ты такой?»

Казалось, она получала удовольствие от того, что использовала уловку, которую держала в запасе.

«Неужели тот, кто просто сидит и жалуется, на самом деле Камидзё Тома, которого все знают?»

Часть 7

Он больше не знал, кто он такой.

Часть 8

Этот мальчик…

"Камидзё Тома" в шоке сидел за самой дальней партой, освещенной оранжевым светом. Его руки и ноги безвольно свисали вниз, а глаза тупо смотрели на мир, измененный Отинус.

Его дыхание было прерывистым.

Он стал небрежным даже в самом минимуме действий, необходимых для жизни.

Она была права.

Может ли он действительно полагаться на имя в этом извращенном мире, где взгляды людей на себя и на других полностью изменились?

Его собственная концепция "Камидзё Томы" не отличалась от представлений других людей о "Камидзё Томе".

И тем и другим легко можно было манипулировать. Он только что увидел, как эта концепция изменилась до смехотворной степени, так почему же он подумал, что она не применима и к нему?

Если так…

Кем "он" был?

Он действительно считал себя "Камидзё Томой", но кем он был на самом деле?

«Здравствуй».

Голос светловолосой девушки с повязкой на глазу, казалось, исходил из-за пределов Солнечной системы.

Он услышал легкий шум.

Отинус спрыгнула с учительского стола на одну из пустых парт учеников.

«Скажи мне свое имя».

Магический Бог прыгала от парты к парте, как будто пересекала чистый ручей, используя камни, торчащие над водой. Она приближалась к мальчику.

Это было невероятно легко.

И, наконец, она допрыгнула до стола мальчика.

Стоя на столе, она посмотрела на маленького мальчика свысока.

«"Камидзё Тома", каким человеком ты был изначально?»

«…»

«Когда ты наполнился праведной яростью и бросил вызов Богу ради своих друзей, какие люди окружали тебя? Кого ты бросил, ради защиты других?»

Неприятный пот лился с лица, спины и всего тела мальчика.

«Должен ведь быть кто-то. Возможно, это было не на уровне того нелепого мальчика из гарема, но "настоящий ты" точно знал такого человека. Кого-то, кого хотел защитить своей жизнью, даже если это означало влезть в такое сражение, где у тебя нет ни шанса на победу. Где сейчас этот человек? Где они и что они делают, пока ты отрицаешь "настоящего себя" и настаиваешь на том, что ты "Камидзё Тома"?»

Казалось, все тепло покинуло его тело.

Ему было холодно. Холод охватил его тело и грозил заморозить его сердце.

«Ну же, говори», – добила его Магический Бог. Она играла с инициативой. «В качестве благодарности за то, что позволил мне убить время, я верну тебя на прежнее место, если ты скажешь мне свое собственное имя… Можешь вернуться к своим друзьям, любовнице и семье. Если ты сможешь найти свое "истинное я", я верну тебя к людям, которые поддерживают связь с этим "истинным я"».

Последовала тишина.

Мальчик медленно поднял голову, но Отинус все еще торжествующе стояла над ним.

В какой-то момент между ее указательным и средним пальцами появилась фотография.

«Но иметь выбор из всех шести миллиардов людей на Земле – это немного. Чтобы соответствовать твоему положению обычного человека, я дам подсказку. Человеческие развлечения унылые и скучные, если нет шансов на победу».

Фотография упала.

Она медленно спустилась, как будто прослеживая линии ее тела, и идеально приземлилась у ее ног на столе Камидзё.

Это было классное фото.

Излишне говорить, что на нем был показан класс Камидзё Томы. Десятки одноклассников выстроились в ряд на разных ступенях лестницы, а их классная руководительница, Цукуёми Комоэ, стояла неподалеку.

«Ты – один из людей на этой фотографии», – прошептала Отинус. «Тебе нужно выбрать одного из них. Это намного проще, чем вращать весь земной шар, не так ли?»

Она вряд ли колебалась.

Эта Магический Бог дала ему этот шанс по прихоти, и она, вероятно, безжалостно бросит его, как только потеряет интерес.

«Ты один из них», – еще раз сказала Отинус. «Если сделаешь правильный выбор, я скажу правильный ответ. Я верну твой мир, твою жизнь и твое существование».

Она ничего не сказала о том, что случится, если он сделает неправильный выбор.

Мальчик медленно перевел взгляд на классную фотографию.

У всех у них были плоские улыбки, которые выглядели так, будто кто-то поставил на их лица идентичную печать.

Никто из них не выделялся больше, чем другие.

Фотография выглядела как большая картина, на которой все они лишь присутствовали.

Несмотря на это, мальчик сосредоточился на той половине класса, где собрались мальчики.

«Можешь не полагаться на пол», – отрезала Отинус, как если бы она прочитала "чьи-то" мысли. «Твой внешний вид можно изменить с помощью копья. Пол и возраст ничего не значат по отношению к тому, кем ты был изначально».

«…»

Она упомянула возраст, а также пол.

В этом случае Комоэ-сенсей, стоявшая на небольшом расстоянии от группы, тоже могла быть кандидаткой.

«Не беспокойся о времени. Это ведь твое окончательное решение. Если хочешь, можешь обдумывать это до тех пор, пока не подохнешь с голоду».

И мальчик, и девочка могли быть правильными вариантами.

И ученик, и учитель могли быть правильными вариантами.

У него не было информации, с помощью которой можно было бы найти правильный ответ. Он не мог найти ни единого шрама. Он не нашел различия в том, как они стояли. Его единственный вариант, казалось, был случайным. В русской рулетке шанс смерти был 1 из 6, но тут все гораздо хуже. Шанс угадать здесь был невероятно мал.

Его глаза болели.

Он не был уверен, было ли это из-за слез или пота, стекающих со лба.

И все же его губы казались странно сухими.

Он почти чувствовал, как блондинка наблюдает за ним.

«Я…»

"Кто-то" медленно произнес имя.

«Я – Камидзё Тома. Я не могу быть никем иным, кроме Камидзё Томы!!»

Как только он заговорил, Отинус скривилась от крайнего неудовлетворения.

В этом выражении лица явно было больше опасности, чем в любом другом выражении.

Она потеряла интерес. Для девушки, которая возвысилась до положения Бога, этот факт должен был сопровождаться большой яростью.

Наконец, она громко цыкнула языком и вздохнула.

«И когда же ты понял?»

«…»

«Не говори мне, что это лишь беспочвенная уверенность или оптимизм, близкий к тому, чтобы вообще не думать».

«Я заметил намек», – тихо ответил он. «Ты мне намекнула».

«Я? Намекнула?»

«Если бы твоей целью было не что иное, как заставить меня страдать, ты бы никогда не дала мне эту классную фотографию. Значит, у тебя была причина показать ее мне. Не правда ли?»

«…Допустим».

«Ты сказала, что среди них был настоящий я, но никогда не предупреждала меня, что это был кто-либо другой, кроме Камидзё Томы. Ты надеялась увидеть, как я ошибаюсь, хотя я легко мог сделать правильный выбор».

Кроме того, она сказала, что нет смысла создавать нового "Камидзё Тому" и мучить его.

Если она не видела смысла в том, чтобы выставлять кого-то еще как "Камидзё", то тот, кого она пытала, должен был быть настоящим.

«Значит, ты разглядел мой план. А я думала, что это будет интересный эксперимент по разрушению твоей личности».

«Не знаю, как, но ты написала символы на доске, вытащила ту фотографию и проделала другие трюки, не используя рук. Если бы я назвал другое имя, ты бы просто поаплодировала и похвалила меня. Ты можешь создать столько ложных доказательств, сколько тебе нужно, чтобы доказать, что я сделал правильный выбор».

Словно прерывая или вставая с места в театре во время просмотра скучной комедии, Отинус щелкнула пальцами.

Мир исчез.

Камидзё Тома стоял в мире, где земля, небо и горизонт были черными.

Он нигде не видел Магического Бога, но ее голос проскользнул ему в ухо.

«Похоже, это было слишком тяжело для такого идиота, как ты. Я полагаю, что беззаботность можно назвать талантом, когда она достигает этой крайности. Я искренне впечатлена тем, что ты так мало беспокоишься о себе».

Ее голос выказывал удивление вперемешку с раздражением, будто кто-то наблюдал, как простая форма жизни энергично перемещается после того, как ей отрубили часть тела.

«Как думаешь, сколько карт у меня в колоде?»

«…»

«Как думаешь, их количество останавливается на нескольких десятках тысяч?»

Следующая угроза скоро появится.

Между соединенными точками

Он видел бесчисленные миры и испытал бесчисленные формы отчаяния.

Некоторые явно загнали Камидзё Тому в угол и попытались раздавить, как жука. Ему навязывали странные ложные обвинения и одевали петлю на шею. Он оказался на горе с некоторыми знакомыми, и он был вынужден раздать свою плоть другим, чтобы они могли выжить, пока не прибудет спасение. Он лежал на больничной койке, не в силах двигаться, и просто застрял в этом состоянии до самой смерти. Он был погребен в перегное и начал разлагаться еще при жизни, начиная с концов рук и ног. Земля стала непригодной для жизни, и он был выброшен в космос, чтобы бесцельно блуждать на космическом корабле, похожем на капсулу. Будучи мелким человечком, его давили гигантские роботы или астероиды.

Сердце не имело реальной формы, но Камидзё явно чувствовал, как он разбивается. Оно не разрушилось мгновенно, будто его ударили молотком или рассекли пополам мечом. Это было медленное разрушение, будто в нем появились термиты, и к тому времени, когда симптомы начали проявляться, было уже слишком поздно.

При этом ему как-то по крупицам удавалось собраться с мыслями.

Но он не придумывал способ изменить ситуацию или разрешить ее.

Вместо этого он своими окровавленными руками прокладывал себе путь, кусок за куском.

«Ты…»

Он говорил тихо в своем туманном уме.

«На самом деле ты ничего не разрушаешь».

Отинус казалась удивленной от внезапного осознания этого.

Светловолосая девушка с повязкой на глазу стояла прямо перед мальчиком.

«Ну и?»

Она была так близко, что ему показалось, что он почувствовал сладкий аромат.

Мир превратился в расплывчатый мраморный узор.

«Я все еще не видел тысяч или миллионов других миров. Это все еще наш мир. Все это время мы никуда не двигались».

«Почему ты ведешь себя так, будто знаешь, о чем говоришь? Кроме того, я не припомню, чтобы что-то говорила о параллельных мирах».

Он не знал, как это работает.

Но точка зрения мира менялась. Отинус насильно меняла ее. Камидзё просто переживал то, что было вокруг него, поэтому ему казалось, что он путешествует в совершенно разные миры.

Отинус заговорила безразличным тоном.

«Ты когда-нибудь слышал о фазах?»

«…?»

«Этот мир изначально не был чистым и нетронутым. Христианская, буддийская, кельтская, индийская, синтоистская, инковская, ацтекская, греческая, римская… и норвежская. Различные религии накладывали слой за слоем различные фазы по всему миру, как тонкие завесы или фильтры. Существуют рай, ад, преисподняя, Чистая Земля, Йоми, бездна, гора Олимп, сказочный остров, Нираи Канаи, Асгард и многие другие. Во всяком случае, мир, который ты видел до сих пор, просматривался через целлофан разных цветов».

«Ты не уничтожила ни одной пары этих цветных очков».

Даже когда перед глазами Камидзё осталась лишь тьма, и он не мог увидеть человека, с которым разговаривает, он все еще говорил.

«Когда доходит до дела, ты – человек, который творит. Творение может быть наполнено злобой и похоже на представление "сокрушения здания" как "создание груды обломков", но это не меняет того, кем ты являешься. Ты – человек, который творит».

«Называй меня Богом. И то, что я сделала, очень просто. Я создала новые фильтры и разместила их по всему миру, чтобы казалось, что мир изменился. Вот почему мир показался тебе совсем иным. Это намного проще, чем все разрушать и каждый раз создавать резервную копию. А твоя правая рука обладает способностью нейтрализовать любые посторонние элементы в мире, поэтому она совершенно чуть-чуть полностью бесполезна, когда я меняю сам мир… Тем не менее, результаты – это все на свете. В конце концов, в истории это будет как-то так: Магический Бог неоднократно разрушала миры и создавала новые, чтобы одинокий мальчик страдал как можно больше».

«………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………»

«Человек, называющий себя Серебряной Звездой, похоже, пытался напрямую вмешаться в "чистый мир" за пределами всех фильтров… то есть в мир науки, не подверженный влиянию религии… Честно говоря, тебе очень повезло это увидеть. Даже Золотая клика Европы, спящая в Тибете, не смогла достичь таких результатов».

Камидзё не мог и догадываться, насколько это было важно.

Если бы Индекс увидела это, она бы чувствовала себя иначе.

Но…

(Она – крайняя форма творящего. Она вводит в мир ненужные или ошибочные механизмы, и это полностью меняет сцену передо мной.)

Камидзё Тома крепко сжал правый кулак.

(Это должно означать, что Разрушитель Иллюзий особенный для нее. Он стирает неестественное. Он делает противоположное тому, что делает Бог. Эта рука имеет возможность стереть то, что не нужно. В этом случае должна быть возможность вернуть на место шестеренки мира.)

Оллерус сказал, что Разрушитель Иллюзий – эгоистичная мечта всех магов.

Если искажение мира привело к неблагоприятному результату, эта контрольная точка или точка восстановления могла вернуть его в нормальное состояние или стереть то, что было создано.

И разве это не был такой случай?

Похоже, фильтры, о которых говорила Отинус, были сущностями или концепциями, идентичными раю или аду. Он не был уверен, сможет ли он уничтожить что-то настолько массивное. И вообще, он даже представить себе не мог, какое явление возникнет, если он коснется рая или ада.

Но возможность есть.

У него все еще есть шанс.

Тонкая, тонкая нить, соединяющая мир, содержащий Индекс, Мисаку Микото и остальных, еще не оборвалась.

«О, Боже».

Отинус вмешалась с выражением лица, прямо говорившего, что она точно знает, о чем он думает.

Она говорила медленно и нежно.

И все же поистине опасная улыбка покрыла ее лицо.

«Ты уверен, что хочешь дотянуться до последней ниточки надежды?»

«Чего?»

«Я говорю, что надежда и шанс на победу могут нанести смертельный удар».

Он не понял, что она имела в виду.

С другой стороны, она, казалось, все понимала, просто взглянув на его лицо.

И она продолжала говорить.

«Ты скоро поймешь. Слишком хорошо поймешь».