Онлайн чтение книги И даже на пороге смерти подонок думал, что я Белый Лотос Even Until Death, the Scum Gong Thought I Was a White Lotus
И даже на пороге смерти подонок думал, что я Белый Лотос Глава 22

Глава 22: Не покидай меня

«Ты ведешь себя странно с тех самых пор, как я вернулся из больницы. Не прикасаешься ко мне, каждый день находишь себе столько дел…».

Бо Цинь сжал кулаки так сильно, что на них выступили вены. Он пожелал сделать шаг вперед, приоткрыл рот, что бы что-то сказать, но Сё Му отступил назад, избегая встречи, словно ядовитая змея или скорпион. Лицо юноши было бледно, он тихо пробубнил:

«Ты говорил мне, что занят работой, якобы нет времени побыть со мной. Но ты, видимо, забыл…». Мужчина вдруг остановился. «Я был твоим секретарем».

Он действительно забыл.

Забыл, что стоящий перед ним, немощный на вид юноша, который от одного его слова способен разрыдаться, на самом деле был тщательно обучен самим Бо Цинем.

Босс восхищался талантом Сё Му. С таким сообразительным помощником, который всецело верил начальнику и почти его боготворил, который всегда говорил в глаза все, что думал, было бы неправдой сказать, что Бо Цинь не доверял ему. Но именно потому, что Сё Му был так послушен в последнее время, мужчина забыл, что это за человек.

«Я читал новости, стараясь отследить ситуацию в компании и на фондовом рынке. Каждый раз, когда я заходил в кабинет, ты просто решал какие-то общие вопросы. В компании нет никаких проблем».

Глядя в покрасневшие глаза молодого человека, наполненные решимостью и уверенностью в своих умозаключениях, мужчина вдруг почувствовал, что в его сердце появилась дыра.

«Сяо Му...». Он боялся потерять человека, стоящего перед ним. Но когда Бо Цинь бессознательно начал подбирать слова оправдания, его снова перебили:

«Ты сказал мне, что я был в коме из-за автомобильной аварии, но как я попал в аварию? где я был в это время? Я ничего этого не помню. Как только я очнулся, то помнил лишь обрывки, но почему в тот момент я был у психиатра?».

«С одной стороны, ты говоришь, что любишь меня. А с другой – боишься ко мне прикоснуться, Возможно, ты сам того не замечаешь, но каждый раз, когда случайно дотрагиваешься до меня, у тебя появляется такое недовольное выражение на лице», - взгляд молодого человека стал печальным. Наблюдая за любовником, он внезапно криво усмехнулся и хмыкнул: «Бо Цинь, я люблю тебя, и поэтому очень хорошо тебя знаю. Что ты…пытаешься скрыть от меня?».

Бо Цинь проиграл. Это он перечеркнул всю невинную натуру Сяо Му, и в то же время эта “вторая личность” ослепила его. Он забыл, что парень не был столь слаб и доверчив, как его альтер-эго, Перед ним сейчас всепобеждающий Сё Му, обученный таким же жестким в своем характере человеком.

Тупой убийственный взгляд, точно такой же, каким Бо Цинь смотрел на юношу в ту ночь, когда он стоял под дверью дома любовника, появился снова. Никогда в жизни мужчина не испытывал такой ненависти к своим воспоминаниям. Он ясно видел перед собой, как обернулся молодой человек тогда, как бросил на возлюбленного прощальный взгляд. Тогда это не имело никакого значения, но сейчас Бо чувствовал, как острая игла жалит его сердце. Первый. Второй. Третий раз… Но даже если его сердце болело так сильно, что сжималось в кромок, он не мог позволить Се Му узнать об истинных переживаниях собеседника.

В глаз юноши он всегда был идеальным любовником, а не человеком, который бросил отчаявшегося Сё Му на произвол судьбы. Поэтому ему оставалось только продолжать в том же духе, что и раньше.

Мрачный взгляд мужчины застыл на месте. Суровым голосом он прошептал:

«В тот день тебя коснулся Тан Тао».

Выражение лица юноши напряглось. Пускай у него уже были некоторые догадки, но, когда они подтвердились, он потерял самообладание, начал паниковать. Уголки глаз покраснели еще больше. Прежняя уверенность в себе многогенно исчезла. Сдавленным голосом парень спросил:

«Почему ты…не спас меня… Почему ты просто смотрел, как Тан Тао трогает меня…», - голос его дрожал. Все тело замерло в растерянности, Сё Му не знал, как реагировать. Он облокотился на стену с такой силой, что светлые пальцы побелели.

Юноша пребывал в состоянии ужаса: он боялся услышать слова, которые повергнут его наповал. И все же непоколебимо смотрел на своего возлюбленного, желая получить ответ.

Бо Цинь спрятал руки за спину и с силой сжал кулаки вновь, проговаривая: «Тан Тао накачал меня наркотиком, и я не мог двигаться. Но если бы я мог, то обязательно спас тебя. После произошедшего ты выбежал из номера, будто бы спасая свою жизнь. А когда ты очнулся от комы, то не мог уже справиться со своими воспоминаниями и умолял меня отвести тебя к гипнотизёру, чтобы он стер их. А что случилось потом, ты уже знаешь…».

[Бесстыдник!!!] Система была так зла, что ее дисплей покрылся рябью. [Искажать факты таким образом, разве его не должны мучать совесть!?].

[Я отвечу за него: нет, не должна. И еще, позволь мне преподать тебе кое-какой бесплатный урок. Чтобы заставить человека почувствовать боль в сердце, нужно сначала заставить его ослабеть духом].

Сё Му наблюдал за говорящим, веки парня дорожали, в воспаленных глазах не было ничего, только пустоту. Не в силах стоять на месте, он начал невнятно повторять:

«Так... это было...Это было так...», - наконец слезы скатились по светлым щекам. Юноша уже не в силах был их сдерживать, но плакал беззвучно, позволяя крупным каплям падать на пол.

«Сяо Му, не плачь...».

Мужчина подался вперед, обнял его и почувствовал, как дрожит тело молодого человека в его объятиях. Притягательный голос Бо Циня стал ниже, он успокаивал маленького любовника:

«Это я виноват в том, что плохо защищал тебя; если бы ты не пришел забирать меня, все могло бы сложиться иначе»

«Бо Цинь..., - мягкий, испуганный голос юноши еще дрожал, -Ты, ты говорил мне раньше, что тебе нравится чистота. Теперь я, я больше не чистый...Вот почему ты не желаешь прикасаться ко мне, вот почему притворяешься, что работаешь – все потому, что я запятнан другим, потому что Тан Тао…».

Казалось, он погрузился в состояние глубокого сна, беспомощно повторяя слова, которые скрывались в глубине его души последние несколько дней. Наконец, молодой человек поднял взгляд, с отчаянием и болью глядя на своего возлюбленного.

«Ты больше не хочешь меня?». От слез он начал задыхаться. «Я…Я могу отмыть себя до чиста. Больше никогда, никогда и никому не позволю прикасаться ко мне. Только ты. Только ты сможешь это делать, обнимать меня…», - стало ясно, он изо всех сил старался удержать любимого человека рядом.

«Сяо Му, Сяо Му, пожалуйста, успокойся хоть на минутку», Бо Цинь прижал парня к себе, слушая его невнятную речь, сердце вдруг отяжелело. Его будто вымочили в соли, отчего появилось горькое и кислое чувство на душе.

Но юноша только поднял голову, в красных, круглых, красивых глазах заметны были только робость и страх. И в тот момент, когда собеседник уже собирался сказать что-то утешительно, Сё Му осторожно и мягко ухватился за руку мужчины. По сравнению с изящной кистью Сё Му, которая больше походила на произведение искусства, ладонь Бо Циня казалась огромной, длинной и худой. Раньше ему нравилось одной рукой зажимать запястья юноши в постели и наблюдать, как тот неуклюже пытается освободиться. Но теперь, когда юноша добровольно вложил свое запястье в ладонь мужчины, он готов был сравнить его с птицей, что добровольно залетела в клетку.

В глазах, что уже были влажными от слез, теперь читался страх быть покинутым.

«Я больше никогда, никогда ни к кому не прикоснусь. Очищу себя до блеска. Ты знаешь, что я послушный, во всем следую твоим словам, я сделаю все, что ты попросишь».

Се Му плакал, хриплым голосом умоляя: «Бо Цинь, не оставляй меня... Не оставляй меня, ладно?...».

Сердце мужчины смягчилось, когда он увидел, как маленький возлюбленный решительно бросился в объятия мужчины.

Со слабым чувством стыда он наклонился и поцеловал юношу:

«Сяо Му, я люблю тебя. И никогда не оставлю тебя».

«Никогда?»

Бо Цинь ответил уверенно: «Никогда».

[Дин! Симпатия Бо Циня: 96].