Онлайн чтение книги И даже на пороге смерти подонок думал, что я Белый Лотос Even Until Death, the Scum Gong Thought I Was a White Lotus
И даже на пороге смерти подонок думал, что я Белый Лотос Глава 59

Глава 59.

Чтобы спасти Се Му, его отправили в лучшую больницу.

Се Ши не составит труда убить кого угодно, посадить в тюрьму кого-то из близких, только пожелай. У него так много денег и прихвостней, что парню не составит труда уничтожить любого, кто встанет на его пути.

Однако это все, на что он способен. А вот спасти…

Самый любимый человек потерял сознание, впал, будто в вечный сон. Глаза закрыты. И как бы его ни звали, Се Му не откликался. Они ехали в машине с ярко-красным крестом, и всю дорогу до медучреждения парень не сводил взгляда со своего дяди. Всегда оставался рядом. А оставил родственника только в тот момент, когда его уже вкатили в реанимацию.

Беспомощность, паника, отчаяние...

Юноша, как жертвенная овца, ожидающая заклания: ничего не может сделать, вынужденный лишь тихо ждать исхода. И неизвестно, сколько он так просидел в коридоре, пока не увидел, как дверь реанимации открылась. Се Ши застыл всем телом. Затем резко встал. Сделал шаг вперед.

Врач сообщил, что Се Му спасти удалось. Оправдавшаяся надежда волной радости окатила сердце Се Ши, которое вот-вот готово было выпрыгнуть из груди. Но затем медик сообщил: ситуация все еще тяжелая. Тело Се Му слишком ослаблено пережитыми потрясениями. Даже если его удалось вытащить с того света, долго мужчина не протянет.

В тот же миг кровь в жилах главы клана Се застыла. В груди все похолодело.

Как такое может быть?

Дядя еще так молод, его жизнь только началась. Пускай знали они друг друга не так долго, но о некоторых своих желания Се Му сообщил сам: ему нравится Мингчуань Дахэ, нравится путешествовать по Квартету, хочет объехать весь мир, увидеть самые красивые пейзажи и запечатлеть их все... с такими мечтами дядя явно должен жить еще многие-многие годы.

Как-то ему попались архивные фотографии дяди. Тот сидел на коне, ярко улыбаясь, беззаботно и с надеждой на будущее глядя вперед. Когда Се Ши смотрел на это фото, в изображенном на нем юноше, которого взрастила и приголубила семья Се, было нечто желанное. А сейчас он сидел перед больничной койкой рядом с бледным, словно смерть, мужчиной, который все еще был без сознания. Племянник сжимал его руку и рассматривал другие фотокарточки, доставшиеся ему после знакомства с Се Му: на снимке юноша с высокомерной улыбкой. Он снят по пояс, поэтому не видно тех ног, что днем и ночь доставляли ему мучительную боль.

Потому он перестал быть тем дядей, который отказывался даже разговаривать с Се Ши. Наркотик так повредил его разум, настолько спутал память, что сломленный Се Му из последних сил печальным взглядом смотрел на юношу и сквозь слезы ему улыбался. Но взгляд его был полон восхищения. В конце концов, мужчина уступил, окончательно бросил все свое сопротивление, и лишь в легком смущении поджимал губы после поцелуев. Казалось, что Се Ши полностью им завладел, как и желал – и телом, и душой.

Се Му принадлежал лишь ему.

Казалось, что он вот-вот получил капельку меда, и эта награда настолько сладка, что отпускать ее совершенно не хочется, а только держаться горошинку меда под языком как можно дольше.

Но что глава клана делал до того, как заполучил Се Му?

Из-за собственного эгоизма парень замазал последний проблеск надежды для дяди. А потом каждую ночь держал в руках стонущего от боли мужчины, который со слезами на глазах просил о смерти, и вместе с ним испытывал боль страдания, как душевного, так и физического. Затем юноша допустил, чтобы обезумевший Чэн Чужань обманов вывез Се Му из дома, но не остановил сразу, не освободил из заложников, а дотянул до последнего момента, когда яд уже был введен.

Он готов был поклясться, что никогда бы не допустил подобного, если бы дядя не оказался столь упрям. Ему бы не пришлось сейчас лежать в этой койке, если бы до того он не терпел сам всю ту боль, лишь бы не дать слабину перед другими.

В итоге мысли о боли полностью завладели им.

И когда он молил о пощаде, то Се Ши ясно понимал.

Это из-за него.

Из-за них.

Шаг за шагом полный надежды на счастливую жизнь, изначально такой симпатичный дядя стал сгустком боли, отчаяния. Причем настолько сильного, что это довело его до самоубийства…

Се Ши опустил голову, сжал холодные руки мужчины, и слезы потекли по его лицу, падая на тыльные стороны худой, длинной ладони.

Неожиданно лежавший в койке человек вздрогнул и тяжело открыл глаза. Некоторое время он смотрел в потолок, затем медленно повернул голову, посмотрел на посетителя, что держал его руку, сидя у кровати.

«Что со мной?».

Се Ши напрягся, быстро поднял голову и посмотрел на Се Му: «Дядя, ты очнулся...».

С озадаченным видом мужчина переспросил: «Как…брат, как ты меня назвал?».

Улыбка Се Ши так и застыла на лице. Он тут же вспомнил, что последние несколько дней притворялся Се Нань Энем. И если раньше парня это нисколько не волновало, то сейчас, глядя в лицо мужчины, что лежал перед ним, молодой человек почувствовал острую боль в сердце.

Даже на пороге смерти в сердце дяди оставался только старший брат.

Умело извлекая из памяти улыбку отца, парень обнажил оскал и добавил громче: «Маленький глупыш».

Се Му тут же расслабился, будто в момент потеряв всякую власть над своим телом. Он огляделся вокруг и спросил: «Брат, почему я еще жив?».

Улыбка на лице Се Ши окаменела окончательно. Он наблюдал за тем, как больной с трудом поднял руку, посмотрел на рану на запястье, и с невинным выражением на лице, даже с некоторым сомнением пробормотал: «Я же порезал достаточно глубоко. Так почему я не умер?».

И после того, как Се Му закончил с этой фразой, он естественно обернулся на Се Ши:

«Брат, ты не мог бы мне помочь? Купи снотворного».

Глаза юноши налились кровью. Он смотрел на человека, прикованного к койке, а тот словно и не видел в своей просьбе ничего плохого, только неясным голосом спустя полминуты повторив:

«Мне нужно снотворное, чтобы…»

«Чтобы выпить пачку залпом и умереть. Надеюсь, ты не это хочешь сказать?».

Се Му ответил не сразу, заискивающе долго смотрел в глаза близкого человека, вновь мягко протянув:

«Брат, пожалуйста, помоги мне».

Но Се Ши даже с места не дернулся, оставаясь по-прежнему непреклонным. Он силой выдавил из себя слова: «Сяо Му, ради меня, поживи еще немного. Хорошо?».

Постепенно улыбка сошла с лица «малыша» Му. Он со слезами, сам того не замечая, начал бормотать:

«Брат…Я больше не хочу жить так. Только ты можешь мне помочь, чтобы я ушел без боли ... Ты же поможешь, да?».

Не хорошо…

Се Ши внезапно вскочил на ноги, он хотел резко отказать своему дяде, но посмотрев в спокойное лицо Се Му, забыл о своем намерении. Слова словно улетучились.

Ему удалось получить то, что он хотел.

«Сяо Му. Сяо Му, послушай меня...».

Мозг жадно цеплялся за мысли, хаотично вертевшиеся в голове. Тогда молодой человек снова кинулся в койке, снова взял дядя за руки, почти умоляющим тоном обратившись к нему:

«Разве ты не собирался посмотреть на горы, реки? Ты хотел же путешествовать по миру, найти самые необычные цветы, самый сверкающий снег?».

«Хочешь, я отпущу тебя, нет – останусь с тобой. Мы пойдем туда, куда ты только пожелаешь. Теперь только твое слово будет решающим, я не стану больше тебя заставлять, а буду только слушать твои приказы…».

Се Му не сводил взгляда с человека перед ним. Слезы градом катились по холодному лицу, немощная улыбка на губах была столь же печальна, сколько и взгляд. С трудом отняв руку, мужчина вытер щеки Се Ши от влаги.

«Брат, разве не ты говорил, что слезами горю не поможешь?.. Прости, я слишком о многом прошу. Мой старший брат всегда заботился обо мне, я никогда ничего не мог сделать без тебя. Даже умереть самостоятельно не в силах».

Нет. Это не так... Хватит плакать по этому чертовому Се Нань Эню! Дядя, ты самый лучший, на своих плечах нес груз ответственности за всю семью Се. Вытащил клан из грязи. Да, настолько великолепен дядя.

Его буквально оскорблял этот вид.

«Брат...». Все с тем же невинным выражением Се Му продолжил: «Можешь поцеловать меня еще раз…».

Се Ши смахнул слезы и медленно наклонился.

С любовью мужчина принял поцелуй.

БУМ!

- Неожиданно кто-то вломился в палату.