Онлайн чтение книги История империи Тирмун Tearmoon Empire Story
2 - 40

Для тех, кто уже начал забывать, напомним, что Мия родилась и выросла принцессой, а значит, привыкла выступать перед толпой. Еще в прежние времена, когда она в сопровождении Людвига выступала перед большим скоплением народа с речами, ее постоянно оскорбляли, и ей с трудом удавалось проронить свой голос сквозь гневный гул. И все же...

(Это немного пугает!)

Она слегка вздрогнула от сосредоточенного натиска стольких взглядов. По правде говоря, вполне естественно нервничать, когда толпа вооруженных молодых людей с затаенным дыханием ждет ее следующих слов.

(Боже, они могли бы хотя бы пошуметь. Здесь так тихо, что будет слышно, как упадет булавка! Как я могу расслабиться в такой обстановке?)

С поистине королевским высокомерием она мысленно укоряла свою аудиторию за то, что та не смогла создать ей подходящую атмосферу для беседы. Как они смеют так внимательно слушать? А что, если она пропустит хоть одно предложение? Это будет так неловко!

— Прошу всех прислушаться ко мне. Я — Луна Ми... Ак! — произнесла она, так и не сумев высунуть язык из-за зубов.

Вовремя проявив кармическое правосудие, она провалила вступительное предложение самым неудачным образом, перепутав собственное имя. К тому же это было довольно болезненно, поскольку она укусила его в то же самое место, что и в прошлый раз. Она надеялась, что это не превратится в язву.

Что касается ее зрителей... Они были застигнуты врасплох, и напряжение на их лицах сразу исчезло. Несколько человек разразились смехом. Большинство же смотрели на краснощекую Мию с добродушными улыбками. Людвиг же был ошеломлен. Он смотрел на нее, потрясенный тем, что ей понадобилось чуть больше половины фразы, чтобы покорить сердца всех присутствующих солдат.

— Не может быть... Это тоже было намеренно? — пробормотал он, блаженно не понимая, как далеко он ушел от реальности.

Мия не повезло. Она остро осознала свою оплошность и, заметно дрожа от смущения, попятилась к Анне и зарылась лицом в ее рубашку.

— ...Я больше не хочу этого делать.

— М-миледи! Не сдавайся!

— ...Меня никогда в жизни так не унижали! — воскликнула она, направляя свои эмоции в гнев; это помогало ей отвлечься от стыда.

Конечно, ей не на кого было злиться, ведь она сама была во всем виновата. Тем не менее эта вспышка позволила ей собраться с силами, и она снова попыталась заговорить... Но тут же поняла, что возникла проблема.

(Ха. Теперь я вспомнила. У меня же нет речи).

Не стоит даже говорить, что у Мии не было плана, как остановить армию Ремно. Весь смысл приезда сюда заключался в том, чтобы увидеть Абеля. Она не слишком задумывалась над этим вопросом, и теперь, когда ее первоначальная цель была выполнена, она еще больше запуталась в том, что делать дальше.

(Что мне делать?)

Пытаясь скрыть свое волнение, она широко улыбнулась. Сияя от уха до уха, она обвела взглядом окружающих солдат, которые еще больше очаровались ее обаянием. Нельзя недооценивать силу хорошей ванны: она просто сияла. Она улыбалась и улыбалась. По ее лбу скатилась капелька пота.

(Я не могу продолжать так улыбаться! Я должна что-то сказать!)

Некоторым людям трудно выносить тишину, и они начинают говорить, чтобы компенсировать ее. Это часто приводит к тому, что они рассказывают о том, о чем лучше не говорить. Мия оказалась одной из таких людей и почувствовала отчаянную потребность заполнить тишину своим голосом. В результате она выкрикнула первое, что пришло ей в голову.

— Знаете, мне бы очень хотелось, чтобы все вы, господа из армии Ремно, просто собрали вещи и разошлись по домам.

Грубо. Но, по крайней мере, честно.

— Собрать вещи... и отправиться домой? Вы ожидаете, что мы оставим повстанческую армию в покое и уйдем? То, что вы предлагаете, совершенно нелепо!

По понятным причинам ее просьба не была воспринята с пониманием. Возражения Бернардо были жесткими и быстрыми и сопровождались гневным взглядом, который, казалось, говорил: «О чем, черт возьми, говорит эта девчонка?» Это заставило Мию вздрогнуть.

(Ик! Этот человек ужасно пугает! От него пахнет чем-то знакомым... Я знаю! Я учуяла то же самое от капитана Диона, и это опасность!)

Угрожающий взгляд командира «Ремно», наконец, подействовал на Мию достаточно сильно, чтобы ее мозг снова заработал. И хотя то, что она продержалась достаточно долго, было, безусловно, правильной реакцией, следует также учитывать идиоматическую фразу: лучше поздно, чем никогда. Приведя свои умственные способности в рабочее состояние, она пришла к выводу, что у нее есть только один способ выбраться из этого затруднительного положения.

— Нелепо? Единственное, что нелепо... это то, что вы сражаетесь друг с другом.

Ее метод? Прямая лесть. В сущности, ее послание звучало так: «Мы говорим о сборище разгильдяев. Уважающие себя рыцари, такие как вы, не должны вступать в драку с этим сбродом».

Однако ее сладкие речи только омрачили настроение, и несколько солдат даже начали на нее злобно коситься. Объяснить это было несложно: с их точки зрения, им казалось, что они ставят на кон свою жизнь, сражаясь за мир и порядок, а их мужество принижают. Некоторые солдаты озадаченно нахмурились. Было бы понятно, если бы ее критика касалась этичности убийства мирных жителей. Они даже могли бы смириться с ее осуждением, если бы она рассуждала исключительно с пацифистской точки зрения, поскольку страх перед конфликтом, безусловно, может подтолкнуть молодую девушку к тому, чтобы высказаться против войны и кровопролития.

Но ее слова говорили о том, что это не так. Из всего, что она могла бы сказать, она предпочла бросить слова Бернардо прямо ему в спину, назвав их действия смехотворными. Не жестокими, не аморальными, а именно смехотворными. Почему?

К этому моменту слухи о Мие начали распространяться по всему Ремно. Те, кто был знаком с принцем Абелем, слышали от него рассказы о Великом Мудреце Империи, который превратил слабовольного принца в надежного молодого лорда. Постепенно толпа начала сомневаться в праведности своей миссии.

— Если Великий Мудрец Империи говорит, что эта битва нелепа, — думали они про себя, — то, может, так оно и есть на самом деле?

В их сердца закралось сомнение. Не успокоившись, они ждали ее следующих слов с растущим нетерпением.

(Ик! Не могу поверить, что мои слова не действуют на этих людей!)

Мия никогда не отличалась умением вести беседу, поэтому, несмотря на то, что она о себе думала, неумелая болтовня была для нее нормой. Тем не менее она чутко улавливала переменчивые настроения во взглядах солдат. Одни были полны любопытства, другие — гнева. Холодный пот струился по ее шее, когда ей пришло в голову, что она может оказаться в опасном положении. Она открыла рот, чтобы заговорить... и тут раздался голос. Она не сразу поняла, что это не ее собственный.

— Разве это не интригующий выбор слов, Мия. На самом деле, я думаю, ты не в первый раз используешь такой возмутительный язык. Что ты сказала на днях? Что «что-то не сходится»? — сказал перебинтованный Сион, скрестив руки и окинув ее задумчивым взглядом.

— Вот оно!

Она прыгнула на него. Она понятия не имела, что это такое, но все равно набросилась. Что угодно, лишь бы сменить тему.

— Ты абсолютно прав! — продолжала она, — Я так и сказала. Что-то не сходится.

К счастью, как только она это сказала, она снова почувствовала это — неприятное ощущение, что что-то бесформенное и невидимое прилипло к ее мыслям. Все действительно не сходилось. Что-то во всей этой ситуации было совершенно неправильным. Это был не столько разумный анализ, сколько интуиция — неосознанное понимание, полученное ею в прошлой жизни, когда угли революции в Тиармуне еще не разгорелись в пламя.

Она провела те дни, наблюдая, как империя рушится в мучительных деталях, пока Людвиг докладывал ей один ужасный отчет за другим в своем фирменном едком тоне. То, что ей довелось увидеть после приезда в Ремно, было далеко от прошлого Тиармуна. Однако причина восстания и последовавшая за ним нить событий были обескураживающе похожи.

Параллель между графом Запределья Рудольфоном и канцлером Дасаевым Донованом была поразительной. В обоих случаях преследование благородного человека, вставшего на сторону народа, вызвало народное восстание. Снова зеркальным отражением стало последующее вмешательство королевства Санкланд, которое вмешалось, чтобы спасти массы от тирании их собственного правителя. Какова вероятность того, что в двух местах с совершенно разными условиями произойдет одна и та же последовательность событий?

(Не может быть. Это не может быть совпадением).

В таком свете Санкланда словно пытались выставить крестоносцем справедливости. Было ли это желание высших сил? Или происки демонической воли?

— Такое ощущение, что... мы имеем дело с ужасно коварным планом.

И тут ее осенила проблема.

(Минуточку... Но как же я всем это объясню?)

Действительно, ей было бы трудно объяснить, почему все не сходится, ведь ее рассуждения были основаны на опыте прошлой жизни.

(Что же мне делать?!)

Когда она быстро впала в панику, неожиданный голос пришел ей на помощь.

— Коварный план... Интересно. Значит, вы полагаете, что это восстание — результат заговора? Что существуют злодеи, которые стремятся разделить наше королевство с помощью беспорядков, а мы, проливая кровь наших братьев, всего лишь незадачливые глупцы, играющие им на руку? Так вот почему... вы назвали эту битву смехотворной, Ваше Высочество? — спросил Бернардо. Его глаза все еще были устремлены на Мию, но угроза, окрасившая их, сменилась интригой.

— А?

Мия захлопала в ладоши, а два ее верных подданных тоже заговорили.

— Ваше Высочество так быстро раскусили этот заговор. Я снова восхищена вашей мудростью.

— Вы удивительны, миледи!

Единственным, кто остался безучастным, был Дион, который, скрестив руки, наблюдал за происходящим со стороны.

— Значит, принц Сион тоже знал... — размышлял Бернардо, повернувшись к Сиону, — Так вот почему вы рисковали жизнью на дуэли, чтобы остановить Его Высочество?

Сион покачал головой.

— Нет, я...

Две изящные ручки захлопнули ему рот.

(Что, черт возьми, ты себе позволяешь?! Есть время для честности, и есть время, чтобы не быть глупым! Зачем отказываться, когда все готовы завершить дела и двигаться дальше?!)

Конечно, причиной борьбы Сиона с Абелем могло быть столкновение идеалов и взаимный отказ прогибаться, а не знание о заговоре, и да, притворяться, что это было последнее, было бы неуважительно по отношению к Абелю и вроде как беспринципно... Но сейчас Мия было наплевать на приличия. Не давая Сиону замолчать, она торопливо выстраивала логическую линию, чтобы убедить его заткнуться. Скорость, с которой она это делала, поражала воображение, и в процессе она установила личный рекорд по мозговым оборотам.

— Точнее, я бы сказала, что ты прав примерно наполовину.

— Наполовину?

Бернардо поднял на нее бровь. Жест повторил Сион, которому она поспешно прошептала: «Послушай, ты ведь пришел сюда, чтобы защитить меня, верно? А значит, если моя цель — разобраться с этой коварной затеей, то и твоя цель тоже должна быть таковой. Так что, с одной стороны, у вас есть то, что вы пришли делать, а с другой — то, что пришел делать я. Половина и половина, так что он наполовину прав. Верно?»

Она говорила таким тоном, что не собиралась принимать отказ.

— Ну, я полагаю, вы можете сказать, что...

— Хорошо! Тогда решено!

Она заявила это тоном полной законченности, а затем обратила слегка бешеные глаза на окружающих солдат.

(Ну?! Как вам это?! Уверен, этого было достаточно, чтобы убедить их!)

Видя, что никто не высказал никаких претензий, она с облегчением вздохнула. В этот момент Бернардо произнес.

— К сожалению… — Его голос был мрачен, — Это не повод уходить, Ваше Высочество. Хотя я и хотел бы услышать ваши основания для подозрений в нечестной игре... Даже если вы предоставите конкретные доказательства существования таких людей, наша миссия останется неизменной. Мы все равно должны распустить армию повстанцев и восстановить порядок в этом городе.

(О нет... Я... я знала, что это будет не так просто, но все же...)

Она повесила голову, опечаленная...

— То же самое, я подозреваю, верно и для них. Узнав, что их налоги не будут снижены, я также сомневаюсь, что армия повстанцев опустит оружие.

...И тут же оживился, услышав слова Бернардо.

— Мне кажется, вы ошибаетесь. Повстанческая армия — то есть люди, участвующие в этом восстании, — требует освобождения канцлера Дасаева Донована.

Ее ответ вызвал волну волнения, прокатившуюся по армии Ремно.

— ...Ваше Высочество, вы получили известие от Его Величества о том, что лорд Донован заключен в тюрьму? — спросил Бернардо.

— Нет... Он никогда не говорил ни о чем подобном. Я впервые слышу о таком.

Абель, вернувшийся после обработки ран, озадаченно покачал головой. Мия быстро осмотрела его и, убедившись, что он не получил серьезных повреждений, вздохнула с облегчением.

— Понятно... Похоже, нам стоит прислушаться к мнению Ее Высочества в этом вопросе. Если нам удастся спасти лорда Донована от его таинственных похитителей, то, возможно, нам действительно удастся убедить армию повстанцев отступить, но... Пока мы не узнаем, где его держат, мы мало что можем сделать, — сказал Бернардо.

Дион кивнул, — Собственно говоря, я как раз об этом и думал. Будучи мудрой, — сказал он, взглянув на Мию, — я полагаю, что Ее Высочество уже придумала, куда нам следует отправиться, чтобы найти его. Дело в том, кого мы обнаружим — человека или тело?

Канцлер не был заложником. Он был зажженным фитилем — простым инструментом для подстрекательства масс к восстанию. Не было никакой необходимости сохранять ему жизнь. Ведь его трансмерный аналог, Граф Запределья Рудольфон, не пережил своей роли катализатора революции в Тиармуне. Беспокойство Диона было вполне обоснованным, учитывая обстоятельства.

— А?

Очевидно, если вы не были Мией, конечно. Она больше не контролировала разговор, и он устремился вперед, оставив ее в пыли.

— А... А? Это... э-э...

Когда она снова столкнулась с вопросом, на который не могла ответить, помощь пришла — снова из неожиданного источника.

— Позвольте мне ответить на этот вопрос.

Услышав знакомый голос, девушка обернулась и увидела Кейтвуда, который неловко улыбался, почесывая копну рыжих волос. На его плече сидела птица с красивой шубкой из черных перьев.

— Кейтвуд! — воскликнул Сион, — Ты в безопасности! И... Подожди... что это за ворон?

Молодой служитель пожал плечами.

— Зависит от того, кто спрашивает, я думаю. Для них — вестник судьбы. А для нас... вероятно, предвестник плохих новостей.

***

Семена, посеянные Мией, разлетелись далеко и надолго, зарывшись в почву далеких земель. По мере того как они росли, они возносили сердце одной черной птицы. А та в ответ несла молодые саженцы, пронизанные надеждой Моники, в руки того, кто мог предотвратить эту трагедию, — Великого Мудреца Империи.

Время их цветения становилось все ближе.

***

— Сначала я хотел бы доложить принцу Сиону. Пожалуйста, извините нас.

Мия подождала, пока Кейтвуд и Сион удалятся, прежде чем подойти к Абелю. Она решила, что у них есть время, прежде чем что-то еще может произойти.

— Принц Абель, ты в порядке?

— Да, благодаря твоему вассалу с двумя мечами. Если бы поединок продолжился, возможно, я не стоял бы сейчас здесь. Похоже, мне предстоит еще много тренироваться.

Пока он говорил, Мия кое-что поняла.

(Мне кажется... или он выглядит в еще лучшей форме, чем раньше? Боже...)

Последний раз они встречались перед летними каникулами. По сравнению с тем временем он стал немного выше, мускулистее и в целом выглядел более величественно. Она зачарованно вздохнула, глядя на возмужавшего принца.

— Хм? В чем дело, принцесса Мия? — спросил он, приподняв одну бровь.

Только тут Мия поняла, что открыто пялится на него, и поспешно отвела взгляд.

— Н-ничего! Совсем ничего.

— Ты уверена? Ты выглядишь немного покрасневшей... Может, ты слишком сильно нагрузила себя, придя сюда?

— Боже, какой ты внимательный. Но если кто-то и давил на себя, то это ты... А! — Внезапно она что-то вспомнила, — Хм! Я на это не куплюсь! Ты ужасный человек, и я тебя ненавижу!

— Чт... Что я сделал?

Она наставила обвиняющий палец на взволнованного принца.

— Ты прекрасно знаешь, что ты сделал, принц Абель! Ты проигнорировал меня и отправился делать что-то ужасно опасное! Держу пари, ты даже не подумал о том, что я буду чувствовать! — Затем, с самым возмущенным хмыканьем, она отвернулась, скрестив руки и приняв еще более серьезное выражение лица, — А тут еще Сион... Я не могу ему поверить! Он действительно пытался причинить тебе боль! Вы оба, я клянусь...

Эта мысль так расстроила ее, что она запылала от гнева. Абель наблюдал за ней со слабой улыбкой. Сначала она была ласковой. Затем в нем появилась тоска.

— Я — принц Абель, а он... Он просто Сион, да...

Его голос был едва ли больше, чем шепот. Несколько секунд Мия смотрела на него, не понимая, что он имеет в виду. Потом до нее дошло.

(О? Я чувствую запах ревности? Он расстроен, что я не кажусь ему такой же близкой, как Сион?)

Она с виртуозной точностью определяла его скрытые эмоции. Инстинкты Мии, как видите, были острыми, когда это имело значение, — в самых несерьезных, несущественных ситуациях. Заглянув в его сердце, она слегка усмехнулась.

(Так суетиться из-за того, как мы друг друга называем... Ох, он такой мальчик. Какой очаровательный).

Она смотрела на него с самодовольным превосходством, блаженно не замечая глубокого лицемерия. Ведь это был тот самый человек, который впал в бешенство, когда Сион отказался от произношения «принцессы». К счастью для нее, подобные неудобные факты давно ушли за дальний горизонт ее памяти.

— Это было сделано, чтобы скрыть наши личности. Никакого глубокого смысла за этим не стоит. Мы сейчас технически находимся под прикрытием.

— А, понятно. Так вот почему. Я... рад это слышать.

Вид его облегченной улыбки порадовал ее еще больше. В этот момент она практически светилась от восторга, собрав весь свой гнев и негодование в клубок и запустив его за тот самый горизонт, который поглотил ее предыдущие воспоминания. Горизонт ее памяти, как вы понимаете, никогда не был дальше, чем в двух шагах от нее.

(О, что мне с тобой делать. Ладно, ладно, ты выиграл. Полагаю, я откажусь от «принца» и для тебя. На самом деле, поскольку ты еще ребенок, для такой зрелой молодой леди, как я, вполне нормально называть тебя Абелем).

Итак, с уверенностью взрослого человека она обратилась к юному принцу голосом, полным зрелости и самообладания.

— У-у-у... Итак... А-А... А-А-Аб...

Зрелость и самообладание. Что означают эти слова?

— Я... Я не буду возражать, если ты... э-э... будешь называть меня... Мия. А я... тебя... А-А... А-А-Абелем.

Она заикалась и лопотала, пытаясь выговорить его имя. В конце концов ей удалось лишь добавить к нему тихое «принц». К счастью, он, похоже, не услышал этой фразы, и его глаза расширились от шока. Потребовалась дюжина попыток, и она напряглась до предела, но в конце концов ей удалось самой произнести его имя. Абель засиял.

— Правда?! Для меня это было бы огромной честью!

Чистый восторг излучался от него, как невинность ребенка, что в сравнении с растущей зрелостью, которую он демонстрировал несколько минут назад, оказалось взаимно подчеркивающим и захватило сердце Мии. Оно забилось в груди быстрым стаккато, а щеки разгорелись, и зрение поплыло. Она слегка покачивалась, чувствуя, что парит в нескольких дюймах от земли. Уверенности, присущей взрослым, нигде не было видно.

— Значит... В таком случае... М-Мия?

— Д-да?!

Услышав свое имя, она выпрямилась, словно ее поймали за руку в банке с печеньем. Тяжело дыша, она рискнула ответить.

— М-м-м... Да, Абель?

Затем, пересилив смущение, она опустила свое покрасневшее лицо вниз. В течение следующего небольшого промежутка времени двое начинающих голубков обменивались тем неповторимым смущенным воздухом романтики юности. Вдали от них атмосфера, окружавшая Сиона и Кейтвуда, была совершенно иной: они разговаривали друг с другом с мрачным выражением лица. В конце концов двое из Санкланда завершили свой разговор и вернулись к группе. Лицо Сиона было слегка бледным.

— Принц Абель, Мия... Я должен вам кое-что сказать.

Его голос был жестким, а слова он произносил так, словно они были колючими.

— В чем дело, Сион? Ты выглядишь так, будто увидел призрака.

Она уже собиралась продолжить фразу: «Хотя призрак, наверное, выглядел бы еще хуже, увидев тебя», но вовремя одумалась, заметив, что лицо у него пепельное, а кожа настолько лишена цвета, что он едва выглядит живым. Сглотнув, она снова спросила:

— Сион? Что случилось?

Он не ответил ей. Вместо этого он шагнул к Абелю. Затем опустился на колени, прижал руки к земле и простерся перед другим принцем.

— Ик?!

Ошеломленная резким жестом, Мия вздохнула и отступила на несколько шагов, а затем быстро взглянула на небо, чтобы проверить, не взлетели ли какие-нибудь домашние животные. Она не репетировала комедийную сценку, это действительно было так шокирующе. Сион Сол Санкланд только что проделал полный поклон головой в землю; полет свиней был бы менее странным. Столкнувшись с необычным зрелищем смирившегося Сиона, Мия испытала триумф. Вернее, так бы и было, если бы ее не охватила жуть. У нее буквально мурашки по коже.

(Наблюдать за тем, как он опускается на колени, чрезвычайно приятно, но это должно быть каким-то дурным предзнаменованием или чем-то вроде того, верно? Я имею в виду, он? На коленях? Не может быть, это не признак чего-то ужасного).

Объективный наблюдатель отметил бы, что это очень грубая мысль, но никто не имел доступа к ее мыслям, поэтому ее бестактный комментарий остался незамеченным. Пока она в ошеломленном молчании наблюдала за разворачивающейся сценой, Абель заговорил.

— Продавцы колющими мечами... Принц Сион, что это значит? Пожалуйста, встань. Что бы ты ни хотел сказать, не нужно делать это вот так, — сказал он, тоже опускаясь на колени.

Сион опустил голову.

— Простите, принц Абель... Я должен извиниться перед вами.

— Что вы имеете в виду? — спросил Абель, выражение его лица стало напряженным.

Ответ последовал от Кейтвуда, который вышел вперед, чтобы ответить вместо своего хозяина.

В нашем королевстве действует разведывательное подразделение, известное как «Вороны ветра». Мы обнаружили, что один из его отрядов переметнулся на другую сторону. Члены этого отряда и есть истинные виновники дилеммы, с которой мы столкнулись.

Когда Кейтвуд раскрыл правду об их ситуации, у Мии отвисла челюсть. Выражение лица было явно не в духе принцессы, но в данный момент выглядеть как клоун, упражняющийся перед зеркалом, было наименьшей из ее забот.

(Каких лун?!)

Она пыталась осмыслить только что услышанное, но мысли бесполезно ходили по кругу.

(Но... Полагаю, в этом есть смысл. Восстания в Тиармуне и Ремно сработали в пользу Санкланда, так что нет ничего удивительного в том, что за ними мог стоять Санкланд...)

Она закрыла глаза. В следующее мгновение она снова смотрела на гильотину, а солнце окрашивало все в пунцовый цвет. Она помнила шум толпы, запах дерева и леденящий ужас от предстоящей смерти. Только теперь все роли были не те. Герои стали злодеями, а осужденный — судьей. Цепь событий, приведших к этому ужасному моменту... все это дело рук Санкланда. Санкланд проложил дорогу к гильотине, а затем приговорил ее к смерти за то, что она прошла по ней.

Она покачала головой, и мгновение прошло. Когда она снова открыла глаза, не было ни кровоточащего солнца, ни гильотины. Был только Сион, его голова была крепко прижата к земле. Она долго смотрела на него, а потом поняла.

(А... Это и мне тоже, не так ли? Это извинение... В каком-то смысле оно предназначено и для меня).

Возможно, это была карма. А может, прихоть судьбы. Что бы это ни было, оно принесло конец. Правосудие свершилось, месть завершилась. По всем меркам, это должен был быть момент триумфа. И все же...

(Это... не то зрелище, на которое приятно смотреть).

Что-то горькое и удушливое бурлило в ее сердце — не боль, но близкое к ней — и почему-то она знала, что даже если она возьмет клинок суда и пронзит им шею Сиона, ее бесформенный недуг вряд ли утихнет. Это осознание ничуть не удивило ее. Более того, это казалось слишком очевидным. Они вместе ходили в школу. Они вместе путешествовали. Получать удовольствие от наблюдения за тем, как осуждают того, с кем так много делили, было немыслимо для всех, кроме самых злых сердцем.

(Сион упрям, так что он, вероятно, привязан к разным вещам... но мне нет нужды следовать его философии).

Если ей что-то не нравилось, значит, не нравилось, и точка. Мия Первая относилась к интересам так же, как и к эмоциям.

(Но... Интересно, что собирается делать Абель?)

Сейчас ее волновал Абель. Он имел право судить Сиона — требовать наказания за содеянное. Это будет тот же подход и то же отношение, что и у самого Сиона. Те, кто обладает властью, несут ответственность. Их долг — привлекать преступников к ответственности.

В данном случае саботажником Королевства Ремно был не сам Сион. Ответственность в первую очередь легла бы на Санкланд, а значит, и на его короля. Сион никогда бы не согласился на такое соглашение. Это противоречило всему, чему его учили, и всем ценностям, которыми он себя связывал. В его глазах он не был свободен от чувства вины.

Мия сглотнула. Губы пересохли. Она с затаенным дыханием наблюдала, как Абель, все еще стоя на коленях, придвинулся чуть ближе к Сиону.

— Пожалуйста, встань, принц Сион. Такое поведение тебе не к лицу.

— Но...

— Ты можешь продолжать смотреть на землю сколько угодно, если тебе от этого легче, но если ты спросишь меня... Когда речь заходит об ответственности за свои поступки, я считаю, что мы должны поступать так, как подобает королевским особам.

— В манере, подобающей королевским особам...

— Наш долг — служить своему народу и своим правлением дарить ему мир и радость. Я думал, что единственный способ положить конец этому конфликту — это меч. Однако... кое-кто показал мне, что я ошибался. Что есть другой способ положить конец этой нелепой битве...

Абель взглянул на Мию, и выражение его лица смягчилось. Затем он снова обратился к Сиону.

— Путь для нас уже освещен. Все, что нам остается, — это идти по нему. Я ошибаюсь?

— ...Я вижу. Все так, как ты говоришь, — Сион испустил покорный вздох и поднялся на ноги, — Я могу опустить голову. Я могу просить прощения. Я могу даже пожелать, чтобы меня осудили... но в конечном итоге это не более чем театральные представления нечистой совести, ищущей повод для отпущения грехов. Так ли это?

— Мы были спасены от самих себя, ты и я. Теперь нам дан шанс сделать то, что правильно, с этими мантиями, которые мы носим. Я считаю, что мы должны подойти к этому с благодарностью и приверженностью.

— Обязательно... идти по этому драгоценному пути, который зажег для нас Великий Мудрец Империи.

Они все как один посмотрели на Мию, которая подошла к ним с довольной улыбкой.