Онлайн чтение книги История империи Тирмун Tearmoon Empire Story
2 - 41.1

Дворец Вайтмун был богато украшенным замком, в котором жили многие поколения императоров Тиармуна. Даже когда вся империя была охвачена революционным пламенем, он устоял, его красота не была запятнана огнем и копотью. В конце концов революционная армия заняла дворец, а ее лидеры превратили его в свой штаб. Как только прекратятся сражения и все продажные дворяне будут убиты, они планировали вернуть экстравагантному строению его первоначальную функцию административного ядра нации.

Людвиг вошел в зал для аудиенций. Он опустился на одно колено и склонил голову перед троном. На нем сидел вызвавший его молодой человек.

— Я польщен этим любезным предложением, Ваше Высочество. Для меня, как бывшего чиновника империи, большая честь и привилегия продолжать служить интересам ее народа. Но... Я прошу вас выполнить одну мою просьбу.

Пустыми глазами он посмотрел на молодого человека на троне, который с недоумением взирал на него сквозь несколько свисающих прядей роскошных серебряных волос.

— Просьба, говоришь? Тогда говори. Я намерен исполнить ее в меру своих сил...

— У меня есть только одно желание, Ваше Высочество, — сказал Людвиг, и в его голосе зазвучали эмоции, когда он выдержал взгляд Сиона, — Пощадите ее жизнь. Пожалуйста...

На лицо Сиона упала тень.

— К сожалению, казнь принцессы Мии — дело закрытое. Она не может быть отменена.

Он покачал головой, не обращая внимания на мольбу Людвига. Затем он тяжело вздохнул и продолжил.

— Слишком много... — сказал он, его голос утратил часть своей силы, — Слишком много крови было пролито. Народ разгневан, Людвиг, как никогда разгневан тиранией императорской семьи и им подобных. Если я отменю казнь, это вызовет возмущение против руководства революции.

Королевство Санкланд могло сдерживать беспорядки с помощью военного давления, но это привело бы к затягиванию хаоса и дальнейшему истощению империи. Ее народ будет страдать еще больше.

— Необходимо как можно скорее навести порядок в этом хаосе. Для этого революционная армия должна восприниматься как поборник справедливости, который исправит коррумпированный истеблишмент. Поэтому ей необходимо заручиться широкой поддержкой народа.

Возникнет новый лидер, которому народ будет доверять. Под руководством этого лидера из пепла восстанет новая империя. Это был самый простой сценарий — самый гладкий путь к восстановлению. Он был верным. Его логика была здравой. Это было, несомненно, самое справедливое решение, которое только можно было принять. И Людвиг знал это. Он знал это очень хорошо. Поэтому он вздохнул и встал.

— Понятно... Пусть будет так.

Он слегка покачал головой, повернулся и пошел прочь. Это был жест глубокого неуважения к королевской особе чужого государства. Стражник, стоявший рядом с Сионом, чуть было не выхватил меч, но Сион жестом велел ему остановиться. Он слегка повысил голос и заговорил, обращаясь к удаляющейся фигуре Людвига.

— Не одолжишь ли ты мне свои силы? Чтобы восстановить империю?

— Принц Сион... Вы идеальный правитель. Вы мудры. Вы справедливы. Я не сомневаюсь, что вы человек компетентный и добродетельный.

(В отличие от этой бестолковой принцессы, добавил он мысленно).

Принцесса, которая, забыв о политическом значении обучения в академии Сент-Ноэль, проводила там дни, не обращая внимания на дипломатические последствия своих действий... и в результате не заслужила расположения ни одной души. Несмотря на то что она училась одновременно с принцессой дружественного государства, она забыла имя девушки и во время дипломатической встречи, когда империя больше всего нуждалась в ее помощи, совершила немыслимое — посмотрела своей однокласснице в лицо и спросила: "Боже, кто ты?"

Этот инцидент чуть было не заставил его навсегда забыть о неуклюжей принцессе. Но он смирил свое разочарование и остался с ней. Но не прежде, чем хорошенько отругать ее.

(Ради всего святого... Слушай, если ты идешь в эту школу, ты должна хотя бы помнить имена выдающихся учеников и их нации!)

Но как бы он ни старался, он не мог оставаться сердитым. Особенно после того, как он заметил блокнот, который она стала носить с собой после его язвительного замечания. Время от времени он заставал ее с блокнотом в одной руке, бормочущей про себя, с сосредоточенным лицом. Однажды он подошел достаточно близко, чтобы разглядеть написанное — имена ее одноклассников и их страны происхождения, которые она повторяла про себя, пытаясь запомнить.

С того дня что-то в нем изменилось. Он увидел ее по-другому. Она была такой же глупой и ненадежной, как всегда... но она старалась.

(Ее Высочество... Она прилагала усилия. Она старалась быть лучше).

Он приостановил шаги и повернулся, чтобы изучить молодого человека на троне. Принц Сион являл собой образец добродетели. Мия была его врагом, и все же ему хватило благоразумия обратиться за помощью к Людвигу, ее бывшему вассалу. Он проявил здравый смысл и политическую хватку.

Людвиг улыбнулся. Это была грустная, кривая улыбка. Он с болезненной ясностью осознавал, что лучшего человека для службы ему не найти. Никто не был более достоин его преданности, чем стоящий перед ним молодой человек. И все же...

— Вы когда-нибудь ошибались, принц Сион? Хоть раз? Сомневаюсь. И поэтому...

Он покачал головой, оставив свои последние мысли невысказанными.

(Вам, наверное, никогда не понять... что она чувствовала... и как сильно старалась...)

Поступать правильно, когда это возможно, — это ценная и похвальная черта правителя. Если бы ему дали сумму денег, которую он мог бы свободно потратить, многие ли могли бы утверждать, что знают, как правильно это сделать? Сион Сол Санкланд, без сомнения, был из тех, кто потратит эти деньги наилучшим образом. К его чести... но и к его счастью. Бывало, что правильные вещи не получалось сделать — когда мир загонял человека в угол, ставя его между молотом и наковальней. Даже когда хочется дать пищу голодающим, ее может не оказаться. Желание править честно и облагодетельствовать свой народ может быть сведено на нет отсутствием ресурсов или способностей.

Такова была история его регента — принцессы, которая боролась со своей судьбой в самые тяжелые времена, когда весь мир, казалось, был полон желания убить ее. Вздохнув еще раз, он обратился к Сиону, — Не представляю, чтобы вам понадобилась моя сила. Наверняка у вас нет недостатка в способных советниках.

Он знал, что это говорит его сентиментальность. Усилия и старания не оправдывают результат. Холодная правда заключалась в том, что бесчисленное множество людей погибло из-за некомпетентности императорской семьи и тирании коррумпированных дворян. У скорбящих остались лишь пустые места там, где раньше находились их близкие. Никакие слова, какими бы искренними и логичными они ни были, не могли вернуть им утраченное, смягчить их страдания и ярость.

Но несмотря на это... несмотря на все это, он чувствовал глубокую печаль от того, что все, что она сделала — все ее искренние усилия — окажется напрасным, никогда не будет признано.

— Я... не вижу в себе сил служить ни вам, ни леди Тионе. Прощайте, — тихо сказал он, удивляясь тому, что в его голосе закипает гнев.

Затем он ушел.

Сион отпустил его без паузы и наказания.

***

Двумя днями позже на Большой площади имперской столицы была предана казни Мия Луна, принцесса империи Тиармун. После этого Людвиг исчез со сцены истории и больше никогда не появлялся.

***

— Полагаю, это означает, что принцесса Мия была лучше, чем я думал, по крайней мере, для некоторых… — Сион размышлял в своем кабинете после казни.

Мия Луна Тиармун, которую он знал, была эгоистичной девушкой, злоупотреблявшей своим авторитетом. Она относилась к низшим дворянам, которых недолюбливала, с открытым презрением и была откровенно поверхностна во всех вопросах. Яростно не заинтересованная и легкомысленная, она была дочерью глупого правителя, который своим пренебрежением к своему народу подорвал саму империю. В ней не было ничего, что могло бы вызвать у него хоть каплю привязанности, но...

— Была ли в ней какая-то сторона, которую... которую я не видел?

В голове промелькнуло воспоминание о принцессе Тиармун, которую он когда-то знал. Они учились в одной школе. Они разговаривали друг с другом. И по его же приказу он просто наблюдал, как ее голова отделяется от тела. Ощущение было не из приятных, и в груди осталось едкое чувство — не простая сентиментальность, а нечто куда более горькое.

***

Со временем падение Империи Тиармун стало началом периода хаоса на континенте. Сначала убийство Рафины повергло в смятение Священное Княжество Беллуга, затем революция охватила королевство Ремно. Волна беспорядков росла и росла, пока не захлестнула даже королевство Санкланд. Столкнувшись с многочисленными войнами и внутренней борьбой за власть, круг способных вассалов короля Сиона сплотился вокруг него, и им удалось провести Санкланд через хаос.

Это стоило им значительной части территории и жизней многих и многих людей, но даже в этом случае их потери были минимальными по сравнению с другими государствами. Это была неоспоримая демонстрация сильного руководства и хорошего управления. Однако такие смутные времена оказались губительными для идеалов, и Сион вскоре обнаружил, что королевство не может существовать только на морали. Снова и снова ему приходилось делать трудный выбор. В те безлунные ночи, когда он чувствовал себя зажатым между совестью и реальностью, он непременно вспоминал тот роковой день, когда солнце окрасилось в багровый цвет и опустилось лезвие гильотины.

(Я... не ошибся. Мне пришлось… Другого выбора не было).

Он повторял эти слова про себя, сдирая струп со старой раны, которая никогда не заживет. Он старался не обращать на это внимания. Притворялся, что его нет. Но оно оставалось с ним, заставляя терпеть постоянный зуд и боль.

В последние годы жизни Сион Сол Санкланд, Карающий Король, заслужил репутацию праведного правителя, но на смертном одре он лежал в одиночестве. Такова была его жизнь — жизнь, полная уважения, но не любви, в которой его имя вызывало у людей не привязанность и благосклонность, а страх и трепет.

Так закончилась его история в будущем, которое не наступило. Это была возможность — один из многих концов, — которую Мия запустила в великий потусторонний мир слабым, но полностью меняющим жизнь ударом ногой.