Онлайн чтение книги Меня похитил безумный герцог Kidnapped By The Crazy Duke
1 - 39

Премьер-министр Белфорда сидел перед своим сыном с крайне сердитым видом. Расположившись за рабочим столом, он подпер подбородок кулаком и вперил в сына острый взгляд голубых глаз.

Джеффри же, одетый в военный мундир, смотрел на отца.

— Уверен, что это не твоих рук дело? Говорят, свидетель видел темноволосого мужчину в офицерской форме.

— Ее все равно рано или поздно выпустили бы. У меня не было причин предпринимать что-то подобное, так как побег выставил бы ее виновной и поставил бы меня в невыгодное положение.

В словах Джеффри не было ничего неверного. Ожерелье, упомянутое в деле, согласно показаниям, принадлежало герцогине, а поскольку свидетель, утверждавший, что в каюту адмирала проникла именно Диана, исчез, и каких-либо дополнительных доказательств вины не было, ее вынуждены были бы отпустить.

— Возможно ли, что она получила помощь от Медеи?

— Да. Есть большая вероятность того, что полковник Прогена направился вместе с ней в Медею. До меня дошли слухи, что он ослушался императорского приказа и сбежал из страны.

Герцог Гренендаль вздернул подбородок, удобно откинувшись в кресле.

— Понятно. Джеффри, несмотря на все твои усилия, она сбежала из тюрьмы. Ты единственный, кто попал в беду. Почему же ты пытался помочь женщине по имени Диана?

— Как я уже сказал вам тогда, это было ради моей матери.

— Она очень похожа на твою мать — у нее тоже полно секретов.

Должно быть, Джеффри приложил руку и к ситуации с дававшими показания свидетелями. Убедившись в этом, герцог Гренендаль внутренне вздохнул. Он не собирался расспрашивать об обвинениях в содействии побегу той женщины. Ему нужно было узнать, кем была эта Диана Клэр.

Зачем герцогу и полковнику Прогена везти ее в Медею, вопреки даже императорскому приказу, и почему его сын Джеффри в ущерб и во вред себе так охотно помогал ей?

Стало очевидно, что она была связана с герцогиней, его умершей женой. Герцог задумался о том, чего не хотел бы знать из-за обещания, данного им своей покойной супруге: возможно, личность Дианы имела непосредственное отношение к смерти его жены.

Джеффри ничего не ответил, лишь стоял прямо и смотрел в пол на свои военные ботинки. Подполковник в который раз напомнил себе, что принял неверное решение.

Джеффри думал, что ничего не имеет значения, пока он может защищать и ограждать ее от опасностей. Но то, что Диане действительно было нужно, — это Ной Ротшильд, этот человек...

***

Меня не беспокоило, что эмоции и эмпатия Ноя были слабее, чем у других.

Во времена, когда целые нации вели ожесточенные войны и устраивали распри, наличие обостренного сочувствия и сопереживания лишь сократило бы ваш жизненный путь и причинило бы вам одни страдания.

Такой нрав позволил бы ему выжить на передовой и стать отличным полевым офицером. В действительности же, как мне казалось, проблема была во мне, поскольку этот человек был куда напористее и открытее меня.

Почему я нравилась ему и что это подразумевало? После стольких событий это уже не имело для меня никакого значения.

Он был похож на выпавший без предупреждения вечерний ливень. То, что его не было в прогнозе погоды и мы промокли до нитки, еще не означало, что меня не заботила первопричина.

Отужинав в столовой, открытой только для избранных пассажиров, мы вновь поднялись на палубу.

Темно-синее небо с раскинувшейся шелковым занавесом авророй и россыпью звезд завораживало. Флуоресцентное сияние было прекрасно, но с наступлением ночи температура упала, и резкий морской ветерок, казалось, резал кожу.

Я передергивала плечами всякий раз, когда ветер шумно проносился над ухом. Собравшаяся публика пила водку и крепкий виски, чтобы заглушить холод.

Я потянула Ноя за рукав, дрожа от мороза, как деревенский щенок.

— Слишком холодно.

— Да, давай зайдем внутрь. Ты легко замерзаешь.

— А тебе разве не холодно?

— Нет. Мне не раз доводилось ночевать на улице посреди зимы.

Он имел в виду тренировки в лютый холод? Войдя в комнату, я укуталась шерстяным одеялом и устроилась на кушетке, чтобы не замерзнуть, а Ной тем временем разжег горелку.

Наполнив кружку теплым чаем, он протянул ее мне. После этого мы сели бок о бок на кушетке перед горелкой.

— Все еще холодно?

— Да.

Ной забрался под одеяло и притянул меня к себе.

— Кажется, мне тоже холодно.

— Вот так внезапно?

Ной прислонил мою голову к своему плечу и кивнул. Тело окутало тепло, и я полностью оказалась в его широких объятиях. Моя рука, сжимавшая теплую кружку, напряглась еще больше.

— Да. Внезапно.

Он выглядел чрезвычайно обаятельно. Кажется, мне вновь привиделись девять виляющих хвостов. Я опустила взгляд и уставилась на пальцы ног, чтобы не выдать покрасневшего лица.

Я чувствовала себя странно, поскольку от меня пахло так же, как от него, ведь мы пользовались одним и тем же мылом. Тонкий аромат сандала, исходящий от его шеи, смешивался с запахом моего тела и вызывал легкое головокружение.

Я украдкой посмотрела на Ноя, и он тут же поймал мой взгляд. В его загадочных синих глазах под копной черных волос промелькнуло тепло.

Стоило этому слишком красивому мужчине установить со мной зрительный контакт, как он улыбнулся со свойственным ему лукавством.

— Может, пойдем в постель?

— Угу.

Последняя часть моего ответа прозвучала немного неловко, но я встала, намеренно не обращая на это внимания.

Приняв душ, я стала сушить волосы перед горелкой. К тому моменту, когда они подсохли, Ной тоже вышел из ванной, растирая полотенцем влажные волосы.

— Ной, тебе обязательно оставлять волосы черными?

— Нет, у меня слишком выделяющийся цвет волос, поэтому перед побегом я покрасил, чтобы меня не вычислили. Скоро я верну все обратно. А тебе нравится так?

— Оба варианта прекрасны.

Мое личное предпочтение оставалось за оригинальными инеистыми волосами. Но и темный оттенок был красив и притягателен. Когда я легла в кровать, Ной натянул на меня толстый плед, затем лег рядом, положил руку поверх пледа и начал легонько постукивать по нему.

— Спокойной ночи.

— Почему ты всегда смотришь, как я сплю?

— Похоже, это вошло в привычку.

Я почувствовала, как мое уставшее за время путешествия тело утопает в пушистых простынях. Ощутив, что меня покидают последние силы, я вздохнула и услышала низкий голос:

— Тебе снова нужна подушка из рук?

Последний обрывок вздоха, сделанного мной ранее, застрял в горле при звуке его сонного голоса.

***

Солнце еще не взошло. Я находилась в том состоянии, когда затруднительно было дышать или ворочаться.

Мягко очнувшись на последних минутах утренней зари, я обнаружила, что мое лицо уютно уткнулось в ложбинку под ключицей Ноя. Хотя он и называл это подушкой из рук, но сейчас обнимал меня так, что моя голова оказалась между его плечом и грудью.

Я попыталась высвободиться, но мое тело было плотно прижато его руками, поэтому ничего не вышло. Останься я на месте, и стук моего ухающего по своему усмотрению сердца отдался бы в его груди.

Но когда я, не удержавшись, подняла голову и посмотрела на спящее лицо Ноя вблизи, оно выглядело до невозможности привлекательно. Острый подбородок, прямые линии носа, полные губы, закрытые глаза и длинные ресницы — все это было безупречно гармонично.

Тень, отбрасываемая высоким носом на лицо, выглядела мило. А количество пластырей на гладком лице немного уменьшилось.

Пристально изучая его лицо, я легонько провела пальцами по щеке Ноя. Меня удивляло, что, несмотря на то, что он служил в армии, его кожа была на ощупь как у младенца.

Пухлые, красивые губы Ноя были мягко и обольстительно приоткрыты. Они казались запретным плодом, который хотелось так сильно, что это пробуждало внутри нестерпимую жажду.

Кажется, я сошла с ума.

Я приникла губами к его губам, словно одержимая, и, испугавшись собственного импульсивного поведения, поспешно попыталась отстраниться.

Но тут крепкие руки Ноя напряглись, и он крепче обнял меня, чтобы убедиться, что я не сбегу. Приоткрыв рот, он выдохнул.

Этот человек... так он не спал!

— Тайком целуешь меня всякий раз, как я сплю, значит? — шепотом спросил он, улыбаясь. После чего раздался низкий смешок, смешанный с придыханием.

— Нет! Это в первый раз! — выплюнула я в растерянности какую-то бессмыслицу.

— Не стоит делать подобное тайком. Это подло... Считай, что с сегодняшнего дня у тебя есть на это мое разрешение. — Губы Ноя лениво изогнулись, — можешь сделать это прямо сейчас.

Томный взгляд его только пробудившихся ото сна глаз был невероятно соблазнительным. Он хочет, чтобы я сделала это первой? Но несмотря на свою зрелость и богатый опыт, я так и не смогла сдвинуться с места.

Ной, ждавший моей реакции некоторое время, при виде того, как я застыла неподвижной статуей, рассмеялся.

Он накрыл мой лоб рукой и заглянул в глаза.

— У тебя лицо горит. Может, у тебя горячка? — спросил он и лениво вздохнул, обняв меня рукой и помогая устроиться поудобнее.

— Поспи еще немного. Ты, наверное, сильно устала.

Я внутренне восхитилась.

«Вау, этот мужчина действительно нечто. Само воплощение самоконтроля».

Если я собираюсь посетить Медею, то, похоже, мне следует избегать совместного сна с ним.

Казалось, он выжидал, когда я сама подам ему сигнал к действию, сама сделаю первый шаг. Получив желаемое, он лукаво улыбнулся и чувственно произнес:

— Принцесса такая напористая, да? Так мило.

«В жизни не поцелую тебя первой. Вот такая я вредная особа», — зародилось внутри меня странное желание посоревноваться.

Я ненадолго задремала, а потом проснулась с еще большей усталостью. Стояло раннее утро, часов шесть, и за окном каюты уже рассеялся морской туман, так что я смогла разглядеть волнистую морскую рябь и маленькие острова.

Солнце медленно поднималось, и над темно-синим горизонтом начинал заниматься золотистый свет. Судя по всему, мы уже почти достигли Медеи. Кажется, говорилось, что это страна вечного солнца? Восход казался необычайно величественным.

Ной уже встал и собрался. Когда мы благополучно добрались до места назначения, он привел в порядок мои растрепанные волосы. Затем поинтересовался:

— Тебе понравилось путешествие?

— Да.

Поездка выдалась увлекательной, но в то же время я мучилась от ощущения, что делю постель с врагом.[1]

Ной подал мне чашку теплого чая, сел на кушетку и развернул газету.

— Ступай собираться. Завтракать будем уже в столице Медеи. Я также приготовил для нас особняк, в котором можно остановиться.

Кивнув, я залпом выпила свой утренний чай и направилась в ванную. Мы добрались сюда на удивление легко. Ной был отличным солдатом и тактиком, поэтому он хорошо продумал пути отступления и план побега.

Пока мы ждали автомобиль после высадки с пассажирского судна, к нам подошла барон Зельда Мейсон, с которой я познакомилась накануне. Одетая в бледно-желтое шелковое платье с белым меховым шарфом, она, оглядев нас, лучезарно улыбнулась.

— Сегодня поезжайте в поместье Шевант, чтобы отдохнуть, а завтра отправляйтесь в Темпширский дворец. Королева хотела бы вас увидеть.

— Хорошо. Скажи ей, что я приеду один.

Ответ Ноя заставил красивое лицо барона Мейсон принять настороженное выражение.

— Полагаю, королева хотела бы увидеть и Диану.

— Как-нибудь в следующий раз. У Дианы жар.

У меня не было лихорадки, но я весьма хорошо умела считывать атмосферу. Сделав утомленное выражение лица, я взглянула на барона, и та ответила мне улыбкой.

— Хорошо, я передам ей. Наша королева очень великодушна.

Барон Мейсон попрощалась со мной, затем повернулась и исчезла в толпе.

Мы выехали из портового города и направились в столицу, где находился особняк Шевант.

Объединенное Королевство Медеи, состоявшее из непосредственно Королевства Медеи, Магнолии и Эстрии, представляло собой огромную колониальную империю с многочисленными зависимыми территориями, а масштаб и решающая сила присоединенных колоний были одними из самых высоких в мире.

Однако, поскольку семья Бетлин, от которой произошло множество королевских родов, включая и королевскую фамилию Спенсеров, не признавала легитимность империи, королева лишь исполняла обязанности правителя Синтийской империи, но не получила официального титула императора.

Королева Грейс II, правившая всем Соединенным Королевством, пользовалась любовью, преданностью и уважением медейского народа.

Казалось, это была другая форма тоталитаризма и фашизма, которые господствовали путем насилия и страха, насаждая слепую преданность и самопожертвование во имя страны и заставляя ориентироваться на группу, а не на личность. Первоначально именно они и стали распространителями массовых убийств в истории, и при определенных обстоятельствах нечто подобное могло произойти и в этом мире.

За разговорами и размышлениями о том и о сем мы не успели оглянуться, как подъехали к особняку Шевант, где и собирались остановиться.

Он принадлежал известной дворянской семье Медеи, но, похоже, долгое время пустовал. Опавшая листва, скопившаяся в саду, устилала дорожку, издавая шелестящий звук при каждом шаге.

Когда мы переступили порог особняка, нас встретила Молли, но ее лицо оставалось все таким же бесстрастным. На одной руке у нее была повязка.

— Молли? Что с твоей рукой?

Она не ответила на мой вопрос, но окинула Ноя холодным взглядом с головы до ног.

— Я выстрелил в нее, — как ни в чем не бывало, ответил вместо нее Ной.

— Что?

— Иначе Молли могли бы схватить и замучить пытками. Это было бы больнее, не так ли?

Молли выдавила из себя вздох отвращения и повела меня в мою комнату. К счастью, у нас с Ноем были отдельные покои, но толку от этого было мало.

По ночам он неизменно приходил в мою комнату, по-хозяйски укладывался на кровать и постукивал по простыням, как бы предлагая мне забираться к нему.

_______________________

[1] То есть все было отлично, но такое близкое присутствие Ноя лишает Диану душевного равновесия. (Прим. пер.)