Онлайн чтение книги
Волчица и Пергамент
Spice and Wolf New Theory: Parchment and Wolf
Волчица и пергамент. Том 4
Она никогда не прислушивалась к учению Бога, ей это просто не было интересно. С другой стороны, она могла почувствовать яростное отвращение к тому, что происходило внутри Церкви, узнав больше о ней в действительности.
- Вот. Почему бы тебе не перестать пытаться заставить себя сражаться и не создать всё, что ты хочешь?
Конечно, он не мог просто сказать "да" и создать это всё из ничего, однако то, что сказала Миюри, не было чем-то невероятным.
- Я не говорю сейчас идти вместе со злой лисой, я говорю о блондинке. Я думаю, что может получиться хорошо, в конце концов.
- О наследнице Хайленд?
- Да. Она что-то говорила об отдельном монастыре, верно? Разве ты не можешь просто создать какое-то там заведение или что-то в этом роде по своему усмотрению?
Какую незаинтересованность Миюри бы ни проявляла, она всегда вслушивалась и могла вспомнить всё.
- Люди, пережившие то же, что и курица, тоже могут радоваться жизни, разве нет? Так же и тебе не придётся расставаться со своими мечтами, и тогда блондинка сможет построить тебе такое место в благодарность за всё, что ты сделал до сих пор.
Коула взволновала её идея, возникшая словно ниоткуда, но он молчал не потому, что был удивлён. Если он и был удивлён чем-то, так тем, что не мог найти возражений на всё, что только что сказала Миюри.
- Старые бородатые типы, приезжавшие в купальню, сказали мне, что монастыри - это тихие места с простой, лёгкой жизнью, верно? В таком месте ты сможешь читать, сколько хочешь, и думать о сложных вещах, и я могу подремать рядышком. Вдали от суматохи мира, среди высоких стен, защищающих от злых лис и холодных ветров. Я не думаю, что это совсем плохо.
Он почти не поверил ей, когда она спросила, не воплотить ли им такую идиллическую и нежную фантазию в жизнь. Хайленд была аристократкой из королевской семьи, она, скорее всего, владела обширными землями в королевстве. Вспомнив всю проделанную ими работу, Коул подумал, что она вряд ли отказала бы в такой просьбе. Тогда в собственном монастыре они смогли оградить себя от Церкви, он мог свободно идти своим путём веры под покровительством Хайленд.
- Честно говоря, я даже не думал о такой возможности...
- Я так и думала. Тебя влекут самые странные вещи, ты всегда пытаетесь проложить свой путь по самой сложной дороге.
Трудности - это испытания, посланные Богом, и вера - это их преодоление. Он не думал, что эта мысль будет воспринята Миюри, если он её озвучит, и даже если она на полном серьёзе спросит -
в самом деле? - он не сможет доказать её справедливость.
Миюри, сидя рядом со своим глупым братом, нашла кусочек луга, полного такой сочной травы.
- Я не хочу мешать твоей мечте и ненавижу возможность вернуться домой с пустыми руками после такого большого приключения, у меня было бы ощущение, что мы проиграли.
Так вдруг они заговорили о монастыре, в котором могли бы мирно жить.
Монастыри, пребывавшие в ведении Церкви, были так заняты борьбой за выгоду и власть при назначениях в зависимых от них епархиях, вмешательством вышестоящих монастырей, внутренним соперничеством и прочей суетой, что им было просто не продохнуть. Ничего этого не было в отдельном монастыре. Быть под защитой Хайленд, выполнять номинальную "работу" каждый день, что-то вроде ведения огорода, - было не столь ужасающе недосягаемым или фантастическим.
Коул широким шагом покинул Ньоххиру ради великих замыслов и, если в итоге он достиг бы этого, многие люди посмотрели бы на него широко раскрытыми от удивления глазами и благословили бы его. Это всё равно как благоприятный прилив.
Он зажёг маяк реформ в Атифе, создал королевству союзников в лице Осени и его пиратов на северных островах и разобрался с тайной продажей соборных сокровищ в Десареве. Здесь, в этом городе, великая пропасть по имени Ив медленно приближалась к нему. Для королевства его подвиги можно было счесть превышающими человеческие возможности. А заменить Бога Коул не мог и не хотел. Вместо этого он должен был гордиться тем, как далеко он зашёл.
- Я подумаю об этом.
В его голосе Миюри ощутила оптимизм, а не его обычное благодушие. Её хвост вытянулся стрункой.
- П-правда?!
Её удивление вызвало у Коула кривую улыбку.
- Ты это предложила, разве нет?
- Да, но...
Похоже, сама Миюри считала своё предложение всего лишь фантазией о слишком удобной жизни. Её хвост скользнул по кровати, словно её разочаровала лёгкость, с которой он всё принял. Коул улыбнулся, а потом сказал:
- Ну, что ж, монастырь - это место молитвы, поэтому я сомневаюсь, что тебе найдётся место подремать там. И лишь истинным верующим будет позволено войти.
- Что?! - громко прорычала она и стукнула его по плечу. - Ты всегда такой мелочный, брат!
- Я не мелочный. Есть монастыри-семинарии, но... ты не верующая, так?
- Я искренне верую, что однажды ты сделаешь меня своей невестой!
- Верующие в такие еретические учения не могут войти в святой монастырь.
- Брат, ты болван!
Обменявшись выпадами, они оба вздохнули. Они не тонули в холодном море во тьме ночи и не горели в ловушке запертого помещения. Но их сердца тонули во мгле, что была куда хуже всего этого.
Миюри куснула его плечо, вероятно, не желая признавать положение дел. Она лелеяла мечту о жизни в отдельном монастыре, такую приятную, нежную мечту, потому что не хотела видеть того, что стояло сейчас перед ней.
- Попросить принести нам поесть? - проговорил Коул.
Скорее всего, они не смогут стереть это чувство. Умная Миюри ответила тут же:
- Мне побольше мяса!
Он не мог сдержать улыбки.
- Не ешь слишком много.
- Ла-а-адно.
Это был их обычный трёп. Но сейчас так было легче всего.
Его неопределённое беспокойство было, возможно, благоговением перед просторами мира. Никто не мог сдвинуть гору. Даже Ив, бывшая для них настоящим стихийным бедствием, конечно, не была всемогущей.
Поздней ночью они заползли под одеяло. Приплыв на корабле в этот город из Десарева, они угодили под мельничные жернова событий, не давших им передохнуть ни на миг. Они столкнулись лицом к лицу с мечтами и желаниями Шарон, собора и Ив. Когда Коул, наконец, смог позволить себе расслабиться, он понял, насколько устал. Должно быть, усталость проявилась на его лице, поскольку Миюри, обычно забиравшаяся в кровать первой и засыпавшая раньше, чем потушат свечи, на этот раз задержалась отходом ко сну и некоторое время расчёсывала свои волосы.
Но ему надо было многое обдумать. К чему бы ни пришёл король, выслушав Хайленд, Коул должен был следить на событиями в Раусборне, и поскольку его все кому не лень весь день назначали первопричиной всей этой неразберихи, он особенно хотел любым возможным способом сыграть свою роль в разрешении ситуации. Однако он не имел представления, что ему под силу сделать. И не слишком беспокоился, сколь мрачным он выглядел в силу полной своей растерянности.
Засыпая, Коул мог быть уверен лишь в том, что его сны будут кошмарами. Его так волновало, что за кошмар к нему придёт, что даже ощутил разочарование, услышав, как его зовёт знакомый голос.
"Брат, брат!" - отчаянно звала его во сне Миюри.
Этого мало, чтобы разбудить меня - усмехнулся он в дрёме и повернулся на другой бок.
- Брат!
Шлёп! Его щеку обожгла пощёчина.
- Да вставай уже, ну?!
Его начали трясти за плечи, пришлось открывать слипавшиеся глаза. Один взгляд на неё - он сразу собрался.
- Что такое?
Миюри вскочила с кровати и бросилась к окну.
- Несколько лошадей только что прискакали в усадьбу, судя по звуку, они спешили.
- Лошадей?.. Подожди, лошадей?!
Имя Хайленд сразу пришло на ум, но, если бы она была там, Миюри сказала бы -
блондинка.
- Её там нет, - подтвердила она его догадку. - Но рыцари, что были с ней, есть.
- Только рыцари? Только не говори, что на них напали разбойники...
Коул откинул одеяло, слез с кровати и тоже посмотрел в окно. Да, за железными воротами стояло четыре лошади, их дыхание было ещё тяжёлым, над ними клубились облачка пара. Но в свете факела он увидел, что у двух лошадей с сёдел свешивались вымпелы с королевским гербом. Этих лошадей, кажется, не было с Хайленд, когда она уезжала.
- Они вошли?
- Да. Они очень громко позвали этого бородатого старика.
- Господина Ганса. Что-то должно было случиться. Нам надо... - говорил Коул, поворачиваясь к двери, и, словно откликаясь на его движение, в дверь громко постучали.
- Предрассветный кардинал!
Судя по громкости голоса и весомости ударов, это был не Ганс. Вероятно, рыцарь.
- Входи, - ответил Коул, открывая дверь.
Там действительно стоял рыцарь. Высокий, крепкого сложения, позволявшего ему носить тяжёлые доспехи. От его коротко остриженных тёмно-каштановых волос поднимался пар, свидетельствовавший, что он мчался на лошади так быстро, как мог. Его грудь работала, как кузнечные меха, и он выглядел так, словно упало небо.
- Сообщение от наследницы Хайленд! Король издал королевский указ по Раусборну, не дожидаясь наших вестей! По пути мы встретили королевских гонцов, и я здесь, чтобы передать тебе, что сказала наследница Хайленд, твоё высокопреосвященство!
Узнав прошлое Шарон, лживость собора и заговор Ив, Коул встретил в этом городе достаточно сюрпризов, чтобы хватило на всю жизнь. Он думал, что ничто больше его не удивит, но мир всё ещё оставался намного больше, чем он думал.
- В сообщении сказано, что король арестует мятежных сборщиков налогов, чтобы избежать войны с Церковью!
Коул проглотил ком в горле.
- Следовательно, сказано в сообщении, это приведёт к мирным переговорам с Церковью, а также защитит её от сборщиков налогов с помощью военной силы!
Сам король отступал. Это можно было понять, но при этом он, вероятно, не мог забывать про наследника Клевенда. Он не мог сражаться и с Церковью и с наследником Клевендом одновременно. Его трудно было винить за это решение, оно, вероятно, было неизбежным для поддержания устойчивости в стране.
Но что-то Коула не могло отпустить.
- Значит, король признал сборщиков налогов мятежниками?
Сборщики налогов были бродягами. Как бы их не использовали, некому было бы их оплакивать. Счесть их неуправляемой толпой и показать, что они королевству являются помехой, означает использовать сборщиков как инструмент для успокоения ситуации. И он мог легко представить себе, как именно их используют.
- Наследница Хайленд скачет к королю сообщить о том, что происходит в городе. Она сказала передать тебе вот что! - рыцарь приглушил голос и, глядя Коулу прямо в глаза, закончил. - Спаси сборщиков налогов.
Их отвергли собственные отцы, и их должно было отвергнуть королевство, которое должно было их поддержать. Говорят, последняя собака всегда останется последней собакой. Но Шарон и остальные сборщики не были собаками. Они своей отвагой стремились к возможности восстановить свои права и уладить своё прошлое собственными силами.
- Я отправлюсь в городской совет помочь им числом! - рыцарь вновь возвысил голос и поднял глаза к небу, но при словах
"помочь им числом" бросил взгляд на Коула. - Ты должен сделать всё возможное, чтобы понять ситуацию в городе, пока не вернётся наследница Хайленд, твоё высокопреосвященство!
Из четырёх лошадей, остановленных во дворе, две, похоже, принадлежали королевским гонцам, которые не знали позиции и чувств Хайленд, поэтому рыцари могли делать вид, что "помогают числом", но при этом собирались препятствовать гонцам как можно больше. Однако король посылал и свою армию.
- Когда войска короля будут здесь?
- По сообщению они окружат город на рассвете!
Уже скоро. Если это была мера предосторожности против наследника Клевенда, тогда королю не понравилось бы, если бы тот узнал о происходившем и противостоял бы этому, поэтому король должен был сделать всё в тайне.
- Понятно... Благодарю за службу.
- Есть! Пожалуйста, прости меня! - почти крикнул рыцарь и, повернувшись на каблуках, бросился бежать по коридору.
Ганс стоял и ждал чуть на расстоянии, но как опытный дворецкий, он не проявил никаких признаков беспокойства.
- Будете ли вы выходить? Что бы вы хотели надеть?
Коул подумал, что переодеваться им некогда, но Миюри уже отвечала:
- Дай нам те красивые вещи.
Коул повернулся посмотреть на Миюри, он знал, что трудно забыть вкус роскоши, но был поражён, что ей именно сейчас это так приспичило.
- Ты будешь ходить, одетый как священник? Твои друзья подойдут и нанесут тебе удар в спину, - спокойно сказала она.
- Очень хорошо.
Ганс хлопнул в ладоши, и спустя мгновение появились служанки, ожидавшие в соседней комнате.
- Ух ты.
- Я приму это как похвалу, - без смущения ответил Ганс, глядя на Миюри, уголки его губ поднялись в улыбке.
Коул был впечатлён тоже, но его поразило и неожиданное добродушие Ганса, и способность Миюри на самом деле поладить с кем угодно.
- Переоденься, брат. Мы подумаем, что делать, пока ты этим занят.
Миюри распоряжалась с самостоятельностью взрослого, когда выходила с кем-то на охоту на оленей в горах Ньоххиры. Когда перед ней вставала необходимость действовать, она могла сохранять спокойствие.
- Ты права. Давай подумаем.
Они не могли действовать необдуманно. У них было мало времени и ещё меньше того, что они могли сделать.
- Давай подумаем, - повторил он себе, и Миюри похлопала его по спине.
Глава пятая
Коул и Миюри согласились, что в первую очередь следует известить о ситуации Шарон. Меж тем следовало подумать и о том, как вытащить её с другими сборщиками налогов из города. Король уже приказал своей армии окружить город на рассвете, не было невозможным, что его всадники и разведчики уже следят за городом, и если все сборщики сразу выйдут на открытое место, их тут же найдут даже ночью. Миюри ещё на корабле стало не по себе от того, что в этих открытых полях негде прятаться.
Оставалась одна возможность - уходить морем. Они попросили Ганса сообщить обо всём Йосефу, вероятно, находившемуся в порту. Они не думали, что Йосеф откажет, но не были уверены, в каком состоянии пребывает команда. Управление кораблём - работа тяжёлая, поэтому на суше моряки выпивали и горланили песни.
Коул помолился за умеренность людей Йосефа в эту ночь.
- Идём, брат. Будь уверен, тебя не выставят пинком.
- Всё, что мне нужно делать, это держаться за поводья, верно?
Миюри не могла обернуться волчицей и быстро добежать до места с Коулом на спине, в таком большом городе было слишком много людей. Зато Ганс выделил им лошадь. Коул не беспокоился из-за своего неумения быстро скакать на лошади по ночным улицам, особенно когда они заполнены людьми, это была задача Миюри, сидевшей перед ним.
- Ага. Я сказала, что съем её, если она не будет меня слушаться, и я не думаю, что она будет слушать что-либо ещё, кроме моих приказов.
Миюри говорила, что не может общаться с дикими животными напрямую, но, похоже, она всё же могла донести до них всё, что хотела. В ушах Коула ещё стояло жалобное ржание лошади, когда на ней остановился взгляд Миюри. После такого взгляда она, вероятно, будет спешить изо всех сил.
- Ладно, двинулись!
Миюри хлопнула по шее лошади, и та рванулась в ночной Раусборн с Коулом и Миюри на спине.
В это время в Ньоххире всё веселье только начиналось, а в таком большом городе в начале ночи таверны, конечно, тоже ещё были открыты. Даже в районе роскошных особняков прогуливались верхом богачи - подышать свежим воздухом и заодно немного протрезветь. Лошадь, опасаясь клыков Миюри, неслась с невероятной скоростью, птицей просвистывая прямо у них перед носом.
- Миюри, Миюри! Слишком быс... - вырвалось у Коула, когда они выскочили на оживлённую улицу, и там лошадь без колебаний перепрыгнула свинью, бродившую у таверны в надежде, что ей что-то перепадёт.
Ужасное чувство пустоты во всём теле пронзило всё его тело. Мчаться по городу на спине Миюри в теле волчицы, было просто пустяком по сравнению с этим страхом. Спина лошади была намного выше, и он был уверен, что ничто не спасёт его в случае падения. Когда лошадь приземлилась, удар её копыт по каменной плите потряс все его внутренности и смешал всё в голове, лишив его такой роскоши, как самообладание. Всё, на чём он мог сейчас сосредоточиться, это как бы не упасть с лошади, отчаянно держась за поводья руками, а за бока лошади ногами.
Лошадь почти не обращала внимания на беспорядочно дёргавшиеся поводья, она скакала сломя голову, подчиняясь Миюри, то похлопывавшей её по шее, то дёргавшей за гриву.
Хорошо, хоть на улицах всё же было не так многолюдно, как днём, но всё же хватало и пьяных, и просто прохожих. Всякий раз, когда лошадь проскакивала мимо них, Коул чувствовал, что всё в его голове плещется, как вода в мехе, всякий раз, когда лошадь перепрыгивает кого-то, застывавшего на месте от ужаса, он молил Бога о защите.
Вдруг его резко рвануло вперёд, его нос врезался в затылок Миюри.
- Хм-м? Эй, что ты делаешь, брат? Слезай.
-
Гррф...
К счастью, нос Коула не пострадал, но его руки, сжимающие поводья, свело напряжением, Миюри пришлось повторить ещё раз, прежде чем он сумел слезть.
Лошадь стояла перед залом гильдии сборщиков налогов. По обе стороны великолепного входа горели факелы, освещая знамена с королевскими символами, висевшие на стене и над улицей. Однако это самое королевство вот этих сборщиков и собиралось отвергнуть.
- Надеюсь... госпожа Шарон внутри.
Коул, спустившись с лошади, как-то справился с подгибавшимися коленями и сумел удержаться на ногах. Они начали отсюда, а не с приюта, где мог быть Кларк, потому что порт был недалеко о гильдии, и, если бы Шарон не оказалось, можно было бы сразу пойти к Йосефу, чтобы договориться с ним.
- Думаю, она там. Морская птица сейчас посмотрела на нас и нырнула в дыру в крыше.
Вместо сторожевой собаки сторожевая птица.
- Тогда мы войдём в... - заговорил он, но тут над ними открылось окно.
- Курица! - закричала Миюри, не обращая внимания на людей вокруг.
Шарон, выглянув в окно, молча закрыла его. Коул хлопнул по голове Миюри.
Дверь вскоре открылась.
- Чего вы хотите? - спросила Шарон, появившись на пороге, держа меч в ножнах в правой руке, видимо, она не собиралась применять меч после того, как её называли курицей, но чувствовала, что ситуация требовала его наличия.
Какое-то мгновение Коул не знал, как ей сказать.
- Король послал солдат в город.
Это открывало только две возможности. Либо началась война с Церковью, либо...
- Чтобы схватить сборщиков налогов.
Глаза Шарон на миг расширились и сразу закрылись. Она так наморщилось, что они почти услышали шуршание её кожи, затем её лицо вернулось к обычному безразличию.
- Король пытается выставить вас всех плохими людьми.
- Ему было бы лучше сражаться с Церковью, он боится гражданской войны, которую вызовет второй наследник.
Она пришла к этому выводу сразу. Если смотреть на ситуацию со стороны, казалось, что Шарон со сборщиками налогов намеренно провоцируют трения с Церковью по указке второго наследника, и Шарон полностью осознавала это.
- Однако у нас есть приказ наследницы Хайленд - мы должны вас спасти. У нас есть корабль.
Корабль, однако, надо было ещё раздобыть. Они собирались взять деньги у Ганса, чтобы нанять его. Шарон перевела взгляд на небо и медленно опустила его на Коула.
- Спасти? Спасти
кого?
Коул отпрянул от её вопроса не потому, что не понял её, а именно потому, что слишком хорошо знал, что она имела в виду. Сборщики налогов, брошенные ещё детьми, повзрослели и взяли, наконец, в руки инструмент, представлявший собой разрешение на сбор налогов, так они нашли повод поговорить со своими отцами. Однако собор не открыл им двери, лицемерно пытаясь не замечать их. В итоге король сам выбил скамью из-под них, собираясь отправить их в забвение. Коул не мог представить себе муки тех, кто обречён постоянно терпеть своеволие власть предержащих.
Но он должен был сказать.
- Мы бежим, госпожа Шарон.
Ты хочешь убить мою душу и сохранить живым тело? - так она могла ответить, как ему казалось, но самому ему больше нечего было сказать ей. В её глазах не вспыхнуло пламя гнева. В глазах той, котоая покончила с этим миром.
- Так было всю нашу жизнь. Мы мешаем им, нас выбрасывают. Ни одному из людей, собравшихся здесь, не позволена возможность сражаться против своей судьбы.
Окна и двери зала гильдии за её спиной приоткрылись, из щелей на них смотрели сборщики налогов. Не из любопытства, а из беспокойства за своего товарища, заслужившего их уважение, из стремления защитить его. Их связывали не деньги.
- Но, госпожа Шарон, - смог заговорить Коул, легко догадавшись, что она собиралась сказать дальше. - Что ты сможешь сделать, оставаясь здесь? Как ты думаешь, что-то изменится в итоге, если ты возьмёшь меч в руки и пробьёшься в собор?
Их окружат люди короля, арестуют и будут судить как мятежников. Этот мир способен отрезать руку ребёнка за кражу куска хлеба. Мятежники не могли ждать для себя чего-то хорошего.
- Ничего, - выплюнула она. - Но я уверена, что буду чувствовать себя прекрасно, отсекая их головы.
Её кривая улыбка заставила Коула содрогнуться.
- Ап-чхи!
Он повернулся на этот неуместно прозвучавший звук, но Миюри толкнула его, заставив шагнуть вперёд, а сама встала перед Шарон, вытирая нос.
- Просто скажи уже, что хочешь сказать. Моей работой будет утешать моего брата, когда он будет мучиться сожалениями в будущем. Так что ты можешь прекратить эту плохую игру.
Коул удивился. Его взгляд устремился на Шарон, ему показалось, что по её лицу промелькнуло то нежное выражение, что он заметил в приюте, когда она смотрела на детей.
- Не все сборщики налогов владеют мечами. Некоторые из нас просто сироты. Если мы не сможем хотя бы выразить сожаление нашими клинками, то мы никогда не сможем снова поверить в будущее.
- Но разве ты не можешь бежать в море, даже если сейчас не притворяешься? Знаешь, корабль господина Йосефа большой и быстрый, - сказала Миюри.
Глаза Коула расширились, когда она сказала
"притворяешься". Она собиралась с какой-то группой ворваться в собор и тем самым отвлечь на себя солдат, позволив тем временем всем остальным бежать. Её показной фанатизм в ненависти являлся её способом передать всю бесполезность попыток её убедить.
Она была хладнокровна от начала до конца.
- Нет, - спокойно и без колебаний ответила Шарон. - Ваш корабль торговый, так? Даже с вёслами он не может быть очень быстрым, будучи таким широким.
А военные корабли были прямыми и стройными, как барракуды, с большим числом вёсел по бортам. Подобный корабль не так давно догнал их и врезался им в борт во время бегства с северных островов.
- Не говоря уже о большом числе людей на борту. Нам следует отвлечь внимание солдат, уменьшив при этом груз.
Шарон уткнула свой меч в ножнах в землю. Её решимость была неукротимой. Возможно, в тот день, когда она решила сразиться с собором, она уже знала, что примерно так и случится. Но когда он увидел собранность на её лице, его поразило какое-то несоответствие. Что-то было не то. На её лице присутствовало что-то ещё.
- Госпожа Шарон, - умоляюще обратился он, пытаясь как-то помочь ей. - Пожалуйста, не теряй надежды на завтрашний день.
Миюри, способная прекрасно видеть движение душ и мыслей людей, смотрела на него, широко раскрыв глаза. Ей, подобной солнцу в середине лета, такое, возможно, не приходило ей в голову.
- Как?.. - прошептала она.
Он уже знал. Спокойствие Шарон не было результатом точного расчёта - обернуться ли птицей и бежать, если ситуация потребует этого, или отказаться, дать себя схватить, что позволит предупредить других и дать им бежать. Не было трагического, но мужественного решения, он не чувствовал ничего, кроме отрешённости в ней. Шарон больше ничего не ждала от мира. Она сдалась, даже если она сбежит на корабле, весь мир, простирающийся перед ней, останется той же холодной землёй, на которой ей всегда приходилось жить.
- Тебя интересует лишь это. В конце концов, ты же слуга Божий, - иронично улыбнулась Шарон и пожала плечами. - Если я смогу показать им, что при всей жестокости мира есть люди, готовые рискнуть своей жизнью ради их защиты, кто-то, по крайней мере, сохранит надежду. Возможно, они смогут надеяться на будущее, даже если им придётся уйти куда-то. Но...
Чуть помолчав, она пробормотала:
- Я не знаю, станет ли это спасением в дествительности.
Когда бы к ней ни приходила бы надежда, она разбивалась о действительность. Взгляд её устремился в пространство между Миюри и Коулом. Когда он всё осознал, Миюри уже держала его за руку.
- Но знаешь, я думаю, это сработает, - мирно улыбнулась Шарон и одним изящным движением подняла меч к груди Коула. - Могу ли я позволить тебе позаботиться о корабле? Всё там принадлежит купцам и рыбакам, среди них нет честных людей, которые помогли бы нам, когда мы в опасности, это же мы брали с них налоги.
Казалось, надежды Шарон утекали через конец меча.
- Конечно. А ты...
Он прервался, когда Миюри отпустила его руку и шагнула вперёд.
- Я помогу. Ты ничего не можешь сама сделать, курица.
Хотя Миюри была не так страшна, как Хоро, всё же в форме волка она могла противостоять солдатам. Вероятно, она могла бы унести Шарон в пасти в случае смертельной опасности.
Шарон, однако, покачала головой. Потом повторила это движение.
- Это мой путь. Пожалуйста. Я должна быть уверена, что хотя бы раз, в конце концов, я проложила собственный путь.
Она нажала на меч, упиравшийся в грудь Коула, заставив его отшатнуться назад. Между ними было не больше трёх шагов и в то же время целая бесконечность. Он видел лица сборщиков налогов за спиной Шарон. По-настоящему их боль могли понять только они сами.
- Единственное, что я жду от вас, это хорошие новости о корабле, - сказала Шарон и, развернувшись на пятках, вернулась в зал.
Сборщики налогов, выглядывавшие из окон, сразу исчезли, за дверью раздался громкий голос Шарон.
Если даже её связать и посадить на корабль, связать ей душу всё равно не удастся, она останется в ловушке собора в Раусборне.
Коул сжал руку Миюри, отпустил и снова сжал.
Шарон не была домашним животным, живущим на всём готовом, она летала в небе на своих крыльях и ловила еду своими когтями. Не им отменять решение Шарон, и Коул чувствовал, что никто не мог бы это сделать.
- Миюри, - позвал он, она вытерла лицо рукавом, прежде чем повернуться к нему. - Идём. Есть ещё вещи, которые мы можем и должны сделать.
Пусть они не смогли убедить Шарон, вмешиваться было долгом слуг Бога.
Коул глубоко вдохнул, затем выдохнул.
Даже если Йосеф согласится помочь, Шарон считала, что им не дадут уйти. Тем не менее, у него ещё были связи, которые он мог использовать.
- Ты слышала про
продажу своей души дьяволу, не так ли?
Шарон вверила ему слабый лучик света. Возможно, являвшийся знаком того, что у неё ещё сохранилась призрачная надежда.
Миюри открыла глаза и уверенно кивнула.
Когда они сели на лошадь и отправились в путь, колокол, отдаваясь эхом и пронзая вечернюю тьму, разнёсся по всему Раусборну. Он служил для указания времени и обозначения начала и конца работы рынка, ещё колокольным звоном приветствовали приезд аристократов, но в него били и тогда, когда городу грозила опасность. Пожар. Или нападение врага.
Городской совет получил сообщение от короля и объявил об особом положении. Вероятно, в этот момент перед людьми зачитывалась декларация.
Коул с Миюри направлялись в жуткую часть города, ещё более напуганную разносившимся в воздухе звоном колокола. Место, в котором ощущалось особое запустение из-за былого процветания.
Старый общественный склад пшеницы молча вслушивался во тьму ночи.
- Именно так, как сказала госпожа Шарон, один корабль господина Йосефа можно легко догнать.
- У него вёсельный корабль, верно?
Если воспользоваться связями Ив, собрать корабли будет легко. Корабли стоили денег, но у Ив денег было немеряно.
- Но ты думаешь, она согласится? - тихо спросила Миюри.
Коул не мог ответить.
Они поднялись по каменным ступеням и постучали в дверь.
- Госпожа Ив! Это я! Тот Коул!
Он подумал, что она могла отправиться выпить в какое-нибудь в оживлённое место в городе, но ему казалось, такая, как она, не оставит свою кровать пустой.
Как он и ожидал, внимательный взгляд принялся изучать их из смотрового окошка.
- Что вам нужно?
- Всё, что связано с торговлей госпожи Ив.
Он знал, что это будет самым действенным. Глаза охранника чуть расширились, он сказал: "Подождите" и исчез. Вернулся он быстро, хотя Коул успел изныть от нетерпения и снова постучать в дверь, и дверь тут же открылась.
- Входите.
- Благодарю.
Внутри было темно и тихо. В прихожей не было даже подсвечников, и Коул на миг усомнился, у себя ли Ив, но тот же сквозняк, что обдувал их днём, дал ему знать, что где-то широко открыто окно. Правда, на улице ветер не ощущался, и он недоумевал, откуда несёт такую прохладу...
Они достигли комнаты на четвёртом этаже. Ив была на балконе, свечи и еда стояли на столе перед ней. Похоже, она и девушка с зонтиком наслаждались обильным ужином и любовались огнями в порту.
- Что случилось? Ты пришёл раньше, чем мы договаривались, - сказала Ив, выбрасывая косточку оливки за балкон.
- Госпожа Ив, твоя сделка и наши желания были лишь карточными домиками.
Ив, которая, свободно развалившись, сидела в своём большом кресле, заинтересовано выпрямилась.
- Что ты имеешь в виду?
- Король собрал свою армию. Сегодня вечером они окружат город и схватят сборщиков налогов.
Возможно, рыцарь сказал, что это произойдёт на рассвете, чтобы его обнадёжить. Но и без того говорить, что времени нет, - старый приём на переговорах. Этому научил его Лоуренс.
- Когда... наследница Хайленд собиралась сообщить королю о вашем заговоре и мотивах госпожи Шарон, она, похоже, встретила посыльных короля и послала нам сообщение. Этот звон не является сигналом о пожаре.
Ив пристально посмотрела на него, а потом отвернулась.
- Это не просто попытка избежать войны с Церковью. Полагаю, он не выдержал страха перед внутренней войной, которую мог учинить этот своевольный принц.
Глаза Ив блестели золотом в мягком неровном свете свечей на столе.
- Поколениями короли этой страны были ненадежными. Поистине королевство овец, - выплюнула она, скомкала салфетку и бросила её на стол.
Девушка с зонтиком прижала кувшин с вином к груди, поражённая угрюмостью Ив.
- Наш праздник окончен. Когда король принимает решение, отменить его нелегко. Ничего хорошего не случится с торговцем, который пытается прийти к такому правителю.
Король мог делать, что ему угодно, даже законы, обязательные для народа. Ив могла быть Ив, но не той, которая способна противостоять этому.
- Я должен попросить тебя об одолжении, госпожа Ив, - крикнул Коул ей, пристально вглядывавшееся в ночное море и размышлявшей.
- Ну, конечно же. Я не думала, что ты пришёл сказать мне это просто по доброте.
Он вздрогнул, встретив её злобную улыбку, но подумал о страданиях Шарон и других сборщиков налогов, он знал, что не может позволить себе проиграть.
- Могу я попросить тебя устроить корабль?
Лицо Ив было обращено к порту, лишь её глаза постреливали в его сторону. Они были холодны, как работорговец, оценивающий товар.
- Не собираешься ли ты просить меня спасти сборщиков налогов?
- Я странствовал с господином Лоуренсом и долгое время работал на него.
Лёгкая улыбка появилась на лице Ив.
- Хех. В самом деле. Нет смысла скромничать на переговорах, если ты уже не на высоте. Я бы разрешила тебе обсудить эту тему.
- Корабля нашего знакомого недостаточно.
Ив что-то промурлыкала себе под нос.
- Госпожа Ив, прошу тебя, - Коул шагнул вперёд. - Сколько будет стоить уговорить тебя сделать это?
Она, без сомнения, была способна подготовить корабль. Главное - увидит ли Ив выгоду от этого.
- Что, если это будет означать продать твоё тело? - спросила она.
- А что, если ценой окажется твоя жизнь? - отозвалась Миюри.
Миюри положила кое-что на весы, даже Коул не ожидал, что она это сделает, глаза Ив расширились, потом она улыбнулась.
- Хех. Интересно, была ли та угрюмая старая волчица такой же давным-давно?
Из всех людей в мире Ив, вероятно, была единственной, кто позволил бы себе назвать Хоро
"старой волчицей". И она действительно знала об истинной природе Хоро? Догадалась ещё тогда, в Кербе? Или уже потом, благодаря знакомству с Иленией? Или просто выразила свою досаду? Коул не знал ответа.
- Твоё деловое предложение озвучено, но не заключено. Если бы ты хотел показать свою серьёзность, ты должен был прийти один. Если бы ты так сделал, я бы, наверное, серьёзно его обдумала.
Охране было бы трудно остановить Миюри в теле волчицы, даже если бы они действовали вместе. Однако будет ли Ив слушать Коула, зависело от того, допустит ли она возможность такого насилия, а Коул и Миюри казались ей непригодными для этого. Произведя молчаливый расчёт, Ив изящно улыбнулась.
- Если бы ты просто действовал ради собственных себялюбивых целей, я бы умело воспользовалась грязными методами, под стать этим задачам, но ты действуешь ради справедливости. Большего я сделать не могу, - сказала Ив с оттенком сострадания в голосе и тут же добавила, - во всём этом нет ничего, чтобы сподвигло меня помогать сборщикам налогов.
Наём корабля не был бесплатен, а опасность удваивала цену. Сборщики налогов не выглядели теми, кто мог бы заплатить за себя. Коул мог предложить лишь одно:
- Если я стану работать на тебя, твои расходы не будут ли этим сразу возвращены?
Имя Предрассветного кардинала должно было иметь устойчивую силу. И он не стал бы возражать против грязной работы, если бы тем самым спас жизнь и будущее Шарон и сборщиков налогов.
- Ты должен был бы как-то закалить себя сначала, но я вижу по твоему лицу, что ты не ожидаешь, что я заставлю тебя делать совсем уж грязную работу, - радостно улыбнулась Ив, неописуемо прекрасная и ужасная.
- Это плохо?
- Ни в коей мере. Броситься вперёд, не видя того, с кем говоришь, - это то, что делает малодушный. И, хорошо, твоё суждение в основном верное.
- Мы ещё посмотрим, - с угрозой сказала Миюри, Ив пожала плечами.
- Если хочешь использовать его наиболее действенно как инструмент, придётся кормить его пищей справедливости. Разве это не правильно?
Миюри твёрдо кивнула и кратко взглянула на Коула. На её лице было написано, что Ив права, даже если этого не хотелось признавать.
- Обычные люди обладают умеренными долями добра и зла. Вот почему всё, к чему они пришли, столь неполноценно. Священники в соборе - хороший пример, разве нет? - сказала Ив, поднялась из кречсла и слегка потянулась.
Она выглядела прекрасной аристократкой, которая взглядом знатока оценивала, насколько прекрасен вид ночного порта.
- Но у тебя есть вера, которую я считаю почти невероятной. На самом деле, это может быть даже не вера. Это ты сам. Ты не прощаешь ничего кривого и думаешь, что этот мир нужно исправить. Я думаю, это можно было бы даже назвать предрассудком.
- Это похвала мне?
- Конечно, - ответила Ив, взяла со стола тонкий ломтик колбасы и бросила в рот. - Вера или справедливость, но что бы ни заложили в твою плавильню, подкармливаемую тем, во что ты веришь, оно расплавится, будь то даже сталь. Вот так ты и шёл исправлять всё это кривое, от Атифа до этих мест.
- Значит, устроить корабль будет для тебя лёгкой сделкой, так?
Ив повернула к нему лицо и покачала головой. Это был не кипящий яростью и не озорной взгляд, не взгляд раздражения из-за того, что один молодой человек взялся за глупые сделки. Она покачала головой с безмерной грустью на лице.
- Нет, не будет.
- Почему?!
Коул мог сказать даже, что спасение или гибель сборщиков налогов зависели от Ив. Шарон больше ничего не ждала от грядущих дней и пыталась пожертвовать собой, чтобы дать хотя бы другим надежду. И она доверилась ему. Коул шагнул вперёд, девушка с зонтиком открыла рот, собираясь позвать на помощь, Ив движением руки остановила её.
- Если бы я использовала кого-то вроде тебя в сделке, было бы нетрудно немного пополнить карман. Но я не думаю, что этого бы хватило заплатить за размещение сборщиков налогов на корабле, который ещё надо увести от преследования короля.
- Но...
- Ты послал досточтимую Хайленд к королю, разве нет? Значит, будет совершенно ясно, что это я позволила им уйти. Вот сейчас я всего лишь подозрительная скупердяйка, пытающаяся использовать планы собора по своим алчным мотивам. Но если я вырву из рук короля его добычу, я стану мятежницей. Я лет десять уже не смогу вести торговлю в этой стране... Нет, пока следующий король не забудет об этом.
Ив успокоила девушку улыбкой и повернулась к Коулу.
- И я торговец. Я зарабатываю на жизнь, следя за наклоном весов и извлекая из этого прибыль. Вот почему я не могу тебе доверять.
"Я не могу тебе доверять". У Коула перехватило дыхание, когда он услышал эти слова. Какие бы оскорбления ни были справедливы в его адрес, он чувствовал, что это неверно.
- Хех. Я хочу назвать эту картинку
"Потрясённое лицо" и повесить себе на стену.
Его щёки запылали от ехидной улыбки Ив. Миюри прервала эту сцену:
- Это из-за меня, брат.
- Что? - повернулся к ней Коул в замешательстве.
- Это из-за меня она не может тебе доверять. Верно? - спросила Миюри у молча стоявшей Ив.
Та выглядела так, будто издалека смотрела на что-то ослепительное, на то, чего она никогда не могла бы получить.
- Она права. Я никогда не буду первой для тебя. Потому я и не могу тебе доверять.
Ив была старше его, особенно опытом. Возможно, её блестящее остроумие не позволяло ей выглядеть слабой, несмотря на годы преуспевания. Почти казалось, что в ней даже больше жизненной силы, чем при их первой встрече, когда Коул был маленьким. Но Ив улыбалась печально, как старуха. Он не думал, это лицедейство, он был уверен, что она сама не знала, что у неё сейчас такое лицо.
- Вот почему я бы поверила тебе, если бы ты отправил эту девочку обратно в густой пар купальни, - сказала Ив совершенно беззлобно. Она сказала это, как нечто очевидное, как дают бессмысленное обещание, что солнце взойдёт завтра на востоке. - Отвези девочку обратно в горы, служи мне, будь рядом со мной, одевайся, ешь и живи со мной и поклянись в верности мне, тогда я это рассмотрю.
Добавленные ею слова, казалось, не были попыткой побыстрее скрыть свои истинные чувства.
- Но ты не можешь, так? Твоя связь с этой девушкой не ослабнет от расстояния. Когда твоя жизнь будет в опасности, ты вспомнишь не свой договор со мной, ты подумаешь о ней. И, вероятно, сделаешь всё, что сможешь, чтобы вернуться живым. Даже если это будет означать отвернуться от Бога.
Ему нечего было ответить, потому что он ясно ощущал истинность её слов.
- У меня не может быть такого человека рядом со мной. Чем ты полезней, тем большее доверие от тебя требуется. Такой полезный послужишь мне некоторое время, получая вознаграждение за вознаграждением, а потом однажды ты придёшь к действительно важному поворотному моменту и выберешь не меня, а её, - Ив легко пожала плечами. - Я потеряла бы кое-что поважнее моей жизни - мои деньги и тебя заодно.
Улыбка Ив была её насмешкой над собой, и её девушка мягко подошла к ней. Ив посмотрела на неё и нежно улыбнулась. Такое рассуждение было свойственно людям, постоянно окружённым предательством и сделками, которые могли послать вчерашнюю прибыль в небытие. Но при ней была и уверенность, которую мог набрать тот, кто опирался только на опыт.
- И потому нет. Я не помогу тебе, - отрубила Ив своим выводом, словно топором. - Я не спасу сборщиков налогов. Конечно, есть люди с такими судьбами. Я прекрасно понимаю, что мне удалось проложить путь наверх не иначе, как чудом. В их судьбах нет ничего необычного.
Лицо Коула исказилось, он знал, что в этом состояла её доброта, а не стремление добить несчастных в их ситуации.
- Ты можешь переживать, стонать и молиться Богу. С тобой рядом преданная девушка, когда ты будешь делать это. Твоё житие святого уже пишут, нет? Твоё значение как Предрассветного кардинала будет только расти, не так ли, Тот Коул?
Услышав своё имя, он поднял голову. Перед ним стояла женщина, которую он встретил ещё ребёнком, и которая не переставала следить за ним.
- Ты оставил купальню, подобную мечте. Ради чего? Конечно, не чтобы потерять себя в сладких снах.
Это были слова поддержки, совсем не такие, какие сказали бы Лоуренс, Хоро или даже Миюри. Ив не ненавидела его и не пыталась склонить к пороку, она просто относилась к нему справедливо.
- Этот разговор окончен. Ты должен ввязываться в борьбу по своим силам.
Ему снова нечего было сказать в ответ. Та, что могла спасти надежды Шарон и сборщиков налогов, стояла прямо перед ним, но он не мог добраться до неё. Он вспомнил, как высок был край корабля, когда он упал в тёмное море. Он вспомнил своё тогдашнее чувство невозможности невозможного. Его единственным спасением была его вера, что Миюри рядом, что она предпочтёт пойти вместе с ним и на дно.
- Теперь, когда вы меня известили, у меня появилась работа. Если вы меня простите.
Похоже, Ив сама собралась бежать. Конечно, он не мог её винить. И это не было связано со сборщиками налогов, Ив, скорее, была куда ближе к ним по положению, чем Коул. Она подала знак девушке, и обе двинулись к выходу, он ничего не мог сделать, чтобы остановить их. Он даже не мог упрекнуть их за это поспешное бегство из города.
Постой-ка... - сказал его внутренний голос.
Ив не сказала, что бежит. Она сказала, что у неё есть работа.
Потом он подумал о втором заключённом ею договоре - поймать в ловушку Аруго и других, это было доверено ей основными отделениями компаний, желавшими от них избавиться. Однако для этого ей придётся отправиться в собор, и он не мог не предупредить её.
- Госпожа Ив, ходить в собор будет опасно. Госпожа Шарон и другие сборщики, вооружившись, будут там, а гонцы короля заставят действовать городской совет, мобилизуя город для...
Дальше он продолжить не мог, поражённый выражением лица Ив, повернувшейся к нему.
- Госпожа... Ив?
Ив глотнула, приходя в себя от потрясения. Затем отвернулась. Судя по её виду, она поняла, что совершила ужасную ошибку.
Что это значит? Что это был за взгляд? Она не была настолько ребячливой, чтобы раздражаться от его глупого вмешательства. В этом должен был присутствовать какой-то смысл. Но какой? Какую работу она собиралась сделать в конце игры?
И, без сомнения, это было что-то, чего он не знал.
- Не смотри на меня так, Коул, - заставила себя улыбнуться Ив.
Но он был не настолько глупым агнцем, чтобы обмануться этой улыбкой.
Работа, о которой он ничего не знал, не могла быть доносом на Аруго с другими торговцами. Это уже было известно, а теперь, когда королевство решило избежать войны, он сомневался, что этот донос как-то вообще отразится на них. Что же ещё она задумывала?
Коул посмотрел прямо в глаза Ив. Ему в голову пришло изображение трёх быков, которые бьют друг в друга. Теперь, когда она больше не могла получать прибыль от сборщиков налогов, осталось только одно, что стоит использовать.
Собор.
- Коул, - раздражённо обратилась Ив.
Он невольно обернулся, чтобы посмотреть через окно на тёмное море, еле освещённое огнями порта. Ив предала родительскую любовь в той уродливой форме, которую позволили себе священники, даже предала своих собратьев - Аруго и остальных торговцев, которых она сама толкала к предательству. Казалось, этой тьме нет конца. Тогда почему бы не быть ещё одному уровню? Разве не было бы уместно подготовить что-то на такое время? И это что-то касалось собора.
Однако в такой ситуации для Ив прогулка к собору казалась странной. Коул не удивился бы, если бы всё место вокруг собора было охвачено беспорядками. Ещё важнее, что Хайленд рассказала королю о центральной роли Ив во всех этих событиях, и её появление рядом с собором принесло бы ей только нежелательные подозрения.
Или, идя от обратного, собирается ли она просить у священников защиты? Он чувствовал, что это уже ближе, но пока не совсем то. Будет ли Ив делать что-то достойное? Нет. Без вопросов. Ив попытается чем-то обязать священников. Коул подумал, как бы она могла устроить дело с собором к её выгоде и был потрясён.
- Ты хочешь использовать архиепископа и священников, как свой щит, так?
Лицо Ив застыло. Даже бровь не сдвинулась ни на волос. Но эта непроницаемость использовалась только торговцами, и, машинально применив её, она выдала своё желание скрыть чувства, чтобы утаить глубины души.
Коул был прав.
Ив пыталась сбежать из города, встречая примерно те же трудности, что и сборщики налогов. Единственный план, который обеспечил бы им спасение, был связан со священниками собора, теми самыми противниками, которым король должен был уделять особое внимание. И, скорее всего, не Ив, собиравшаяся просить помощи у священников, а Коул с Миюри могли бы выказать себя спасителями священников от бесчинств сборщиков налогов, а затем ожидать благодарности от Церкви.
Возможно, поэтому она назвала это "работой". Но всё же оставался один вопрос. Как Ив собиралась вывести священников из собора? Ход его мыслей, надо полагать, отразился на его лице, потому что выражение лица Ив смягчилось.
- Я потом напишу тебе.
Это было хладнокровие победителя. Всегда ко всему готового, потому что никогда нельзя знать точно, что и когда может произойти.
Тут Коул вспомнил об усадьбе, которую снимала Хайленд, и подумал, что вывести священников из собора не так уж сложно. Ведь собор находился в центре города, а значит, имел куда более древнюю историю, чем усадьба, следовательно...
- Хак! - Ив действовала быстро.
Если Коулу как-то и удалось увернуться и перехватить руку Ив, то лишь потому, что Лоуренс когда-то поведал ему об её неистовости. Но на ногах он не устоял и упал на спину, она села на него верхом и схватила за ворот, наваливаясь на него всем весом. Он был почти очарован плавностью её движений. Его голова при падении стукнулась об пол, но ему каким-то образом удалось удержать глаза открытыми и заметить, как её рука тянется к кинжалу за поясом.
Однако колебаться он не стал.
- Миюри!
Послышался треск рвущейся ткани и волчий вой. Не успела Ив вытащить свой кинжал, как серебристая стрела пронеслась над Коулом, спустя один миг чудовище уже прижимало Ив к стене балкона, приблизив вплотную свою морду к её лицу.
- Кха... кха...
Коул привёл в порядок дыхание и переждал приступ головокружения от удара головой об пол. Девушка Ив заняла настороженную позицию, но она, скорее, была готова расплакаться от отчаяния, видя положение госпожи, и не собиралась браться за оружие.
- Как только мы вошли в это здание...
Кхем... какая-то мысль застряла в моей голове.
Он встал и посмотрел на охранников, прибежавших на шум из коридора. Конечно, они с опаской следили за серебристой волчицей на балконе, готовой вцепиться в их хозяйку.
- Такая тихая, спокойная ночь. Но откуда тогда идёт эта прохлада?
- Грррр... - Миюри сообщила охранникам, что наблюдает за ними, и перевела взгляд на Коула.
Возможно, она не заметила того, о чём он говорил.
- Это здание имеет долгую и славную историю в этой части города. И большие корабли могли когда-то причаливать прямо рядом с ним. Это значит...
Лапа Миюри удерживала руку Ив на месте, но та всё ещё не выпустила кинжал. Коул продолжил, немного удивлённый её упорством.
- Здесь есть подземный ход, не так ли?
Который проходил до самого собора. Возможно, Ив выбрала это удалённое место из своего чувства прекрасного, но прекрасное для неё было деньгами.
- Госпожа Ив.
Её рука крепче сжала рукоять кинжала и расслабилась. Прозвучал сухой смешок.
- Отставить, - сказала Ив охранникам.
Те пытались продолжить сопротивление, но только одно мгновение. Миюри зарычала, обнажив клыки. Не столь огромная, как мудрая волчица Хоро, она всё же выглядела достаточно пугающе, чтобы дать любому встречному в лесу сообразить, что всё, кроме мольбы о сохранении жизни, не имеет смысла.
- Я недооценила тебя, думала, ты лёгкая добыча, и где я оказалась сейчас? - вздохнула Ив. - Я споткнулась на слове
"работа". Вот почему я проиграла.
- Ты столько раз выплывала из тени со зловещими интригами, поэтому, конечно, даже я ходил бы на цыпочках.
Ив улыбнулась и тут же застонала, видимо, Миюри сильнее её прижала.
- Миюри, - предупредил её Коул, её хвост качнулся вверх-вниз, и она недовольно посмотрела на него.
- Ты пощадишь мою жизнь? - спросила Ив ровным тоном, не собираясь молить о пощаде, хотя догадывалась о желании Миюри оторвать ей голову.
- Это зависит от тебя.
Невероятно, но Ив промолчала. Он почти чувствовал уважение к тому, что она не смогла сразу на всё согласиться в такой ситуации, он почему-то ощутил даже радость от этого.
- Что ты хочешь заставить меня сделать?
Казалось, она угрожала убить себя, откусив себе язык, при неверном его ответе.
- Госпожа Шарон и сборщики налогов пробиваются в собор. И ты можешь им помочь.
На лице Ив появилось крайнее отвращение, и Миюри тяжело нависла над ней.
- Это против моих замыслов... но, если откажусь, я пойду на закуску, так?
Миюри зарычала, тогда Коул встал и, глядя на Ив сверху вниз, погладил волчицу.
- Может, тебе это не нравится, но это твой единственный выбор. Открой двери собора, впусти госпожу Шарон с остальными, приведи их сюда и посади на корабль, который ты подготовишь. Если священники тоже будут на борту, король не сможет их тронуть. Разве это не правильно?
- Вполне разумно, да, - сказала Ив и вздохнула. - Выстрел теперь за мной. По крайней мере, мы могли бы легко помочь им войти, и, если я там покажусь, моё обещание исполнено.
Без зазрения совести предавая священников, Ив заключила договор на их спасение, когда обстановка потребовала этого. Она не была союзницей, она делала всё ради денег.
- Тогда иди вперёд, - сказал Коул Ив. - Миюри.
Волчица повернула морду к Коулу, ещё разок - посильнее - надавила передними лапами на грудь своей добычи и лишь потом отпустила её.
- Миюри, я хочу позаботиться о господине Кларке с детьми и направить их сюда.
Тревожный бой колокола должен был заставить их, не имеющих понятия о происходящем, дрожать в своём приюте. Даже в такой напряжённой ситуации Миюри потёрлась шеей о бок Коула подобно ластящейся собаке, выпрашивающей, чтобы её погладили. Он провёл обеими руками по её странному, пушистому, но жёсткому меху, и она одобрительно фыркнула.
- Чтобы направить, надо сообщить, не так ли, брат? Напиши письмо. Я передам его собакам и заставлю их отнести его.
Миюри ввергала в трепет каждую встречную бродячую собаку на улицах. Она сказала, что Иления, воплощение овцы, учила её делать союзников из животных в городе на случай возникновения нужды в них.
- Госпожа Ив.
- Ладно, прекрасно. Эй, вы не слышали? - пролаяла Ив, глядя на своих охранников.
Те, кажется, не могли поверить, что волчица может говорить, было видно, что их трясёт. Они поспешно взяли с полки бумагу с чернилами и положили всё на стол. Один из них стал под диктовку писать:
"Я хочу, чтобы некоторые люди бежали сюда. Надеюсь, ты не будешь возражать".
Коул и Ив дважды проверили текст, потом она угрюмо отвернулась.
- Вообще-то, ничего из этого не принесёт мне денег, - пожаловалась Ив, усаживаясь и скрещивая ноги.
Тайный ход был спрятан за ложной стеной, заваленной кирпичами и мусором, в полуподвальном этаже, когда-то предназначавшемся для хранения большого количества пшеницы. Чем ближе они подходили, тем отчётливей слышался свист воздуха, проходившего между кирпичами стены.
-
Гррр... - прорычала Миюри и, медленно приблизившись, повалила стену передними лапами, а потом подошла к скрывавшейся прежде за стеной решётке и впилась когтями в цепь, обвивавшую её.
- Эй, у меня есть ключ.
Миюри, не обращая внимания на окрик Ив, сорвала цепь, будто цветок на лугу.
- Эта цепь была сделана из хорошего железа... - сказала Ив, она совсем не казалась поражённой тем, что Миюри порвала крепкое железо когтями, она просто как торговец сообщила, что это был особенно ценный товар.
- Вы все идёте первыми, госпожа Ив.
- Есть пределы моему безрассудству, знаешь ли. Я не собираюсь напасть на тебя.
- Я этого не знаю.
Ив вздохнула и взглядом направила охранников вперёд. Девушка с зонтиком и крупный мужчина остались на складе дожидаться Кларка и детей. Пока Миюри будет рядом с Ив, той их не предать.
- Я практически в плену. Ты этого хочешь?
Коул кивнул и показал ей -
иди.
Воздух внутри подземного хода был прохладным и влажным, однако сам ход пребывал в хорошем состоянии, словно люди часто по нему ходили. Были даже не слишком старые огарки в подсвечниках, установленных тут и там по всему коридору. Потолок позволял идти, не сгибаясь, возможно, его устроили давным-давно на случай войны. Все шли молча. Коул обдумывал то, что сказала Ив.
Они откроют двери собора изнутри, прикроют Шарон и её людей, отправят сборщиков налогов подземным ходом на корабль, подготовленный Ив. Люди короля, скорее всего, их не тронут, если с ними будет священник. Вроде всё верно, Ив сама это признала. Она сама собиралась следовать этим путём. И всё же ей нравилось, что в этом участвуют сборщики налогов. Он сомневался, что она придумала что-то ещё...
Он не думал, что после всего этого у неё ещё продолжал действовать какой-то вариант её планов... Нет. Могла ли она как-то ослабить его защиту? Он не ощущал от неё, шагавшей впереди, ничего подобного. И им ничего не оставалось, кроме как осуществить задуманное. Времени было мало.
Затем Ив остановилась. Уши Миюри тоже насторожились.
- Хмм?
- Судя по месту, до которого мы дошли, этот шум должен исходить от сборщиков налогов, направляющихся в собор.
Казалось, самый воздух пришёл в движение вокруг них. Много людей проходило над ними.
- Поторопимся.
Ив пожала плечами и пошла дальше.
Они прошли расстояние, примерно соответствующее одному приходу, когда вышли ещё к одной решётке, видимо, к входу в собор. Ив молча смотрела, как Миюри, вцепившись зубами в железный замок, поворачивает его, разрывая цепь в куски - лишь искры полетели вокруг.
- Хранилище?
Они поднялись по лестнице, держа свечи в руках, хранилище было уставлено полками, на которых лежали серебряные чаши и различные украшения.
- Возьми немного по пути пополнить карман мелочью для сдачи, - пошутила Ив, подавая охранникам знак открыть замок на двери.
- Дверь хранилища запирается изнутри?
- Главный вход собора - это также и путь вторжения. А этим путём можно собор покинуть.
Коул понял и кивнул.
- Теперь один Бог знает, получится ли так, как ты хочешь.
Похоже, она специально упомянула Бога, потому что они были в соборе.
Пройдя через хранилище, они попали в холодный каменный коридор. Стены были покрыты изображениями из сюжетов Священного Писания и знаменами с церковными символами. Затем они поднялись по другой лестнице, отодвинули деревянную доску, преграждавшую путь, и прошли мимо самой красивой части собора, кафедры нефа, где проходили богослужения. С потолка им улыбались нарисованные головы ангелов.
Коул знал, конечно, что собор был велик. Но внутри было пусто, совсем не так, как он ожидал. Он посмотрел на Миюри, её острые волчьи уши обшаривали здание по всем направлениям, взгляд же её не отрывался от Ив, тихий утробный рык клокотал в её горле.
- Эй, хватит так на меня смотреть. Это не ловушка.
Коулу не показалось, место было совершенно пустым. Нигде не чувствовалось чьего-либо движения.
- И собор не покинут, - продолжала Ив. - Они, вероятно, в комнате переписчиков. Сюда.
Все последовали за ней. Эхо шагов казалось ужасно громким и почти жутким. Но больше всего Коула беспокоили звуки, еле пробивавшиеся снаружи.
- Мне кажется, что все наши актёры занимают свои места на площади, - заметила Ив, с беспокойством глядя на главный вход собора. - Ладно, я сомневаюсь, что стража городского совета всё же будет сражаться со сборщиками налогов. Городская стража - это те же бродяги, может, только чуть смелее. Я не думаю, что они захотят сражаться, рискуя жизнями. Они, вероятно, будут стоять друг против друга, пока не явится армия короля.
Коул надеялся, что так и будет. Они пошли от нефа к проходу и дальше по коридору с комнатами. Ив, не задумываясь, свернула налево и громко постучала в одну из дверей.
- Это я, Ив. Я открываю дверь.
Над ними в камне была вырезана фигура демона и слова: "МОЛЧАНИЕ В ПРИСУТСТВИИ БОГА". Когда Ив открыла дверь, распространился резкий запах пергамента и чернил.
- У тебя гость, твоё преосвященство, - и вошла.
Коул пошёл следом, и Миюри тут же притёрлась рядом, чтобы войти с ним вместе. Он понял, что она опасается возможности неожиданного нападения.
- Гость?..
Показалось, будто зашевелился белый пушистый шар. Один-единственный старый священник с длинными белыми усами и бородой сгорбился своим большим тучным телом над письменным столом.
- Это... неожиданно.
Казалось, он был потрясён появлением Миюри, но, когда она послушно села рядом с Коулом, ему явно стало легче.
- Это не единственная неожиданность. Со мной пришёл Предрассветный кардинал.
Глаза архиепископа расширились и обратились на Коула.
- Что?.. Ты это...
- Меня зовут Тот Коул, - представился он, не уверенный, какой вид ему принять.
Если это архиепископ, то он тот самый священник, который готовил заговор, зная всё о Шарон и других сборщиках налогов, один из тех, которые отказались признать свои грехи или хотя бы просто тайком поговорить со сборщиками. Отвратительный падший человек, слишком стремящийся предохранить себя от разоблачения.
Но старый священник, которого Ив назвала архиепископом, мало чем отличался от других представителей высокопоставленного духовенства, которых он часто видел в купальнях Ньоххиры. Они были своенравны, но богаты знаниями, опытом и преданностью своему святому делу. Ещё они любили выпить, любили мясо и были прожорливей любого молодого.
Он не был плохим.
Но и хорошим он тоже не был.
- Я архиепископ Раусборнской епархии Фрас Ягине... Но... - Ягине в недоумении взялся за бороду, выросшую до пояса. - Ив, почему ты привела его ко мне?
- По моему договору. Я обещала выручить тебя, когда потребуют обстоятельства.
- Что?..
- Полагаю, ты не услышал колокола. Король приближается к городу.
Ягине казался немало удивлённым, но вскакивать со стула он не стал и лишь устало вздохнул.
- Понимаю. И всё же почему ты привела его сюда?
- Я хочу спасти сборщиков налогов, - вмешался Коул, и Ягине повернулся к нему. - Твоё преосвященство, я открою двери собора.
- Двери? Нет, подожди, погоди немного. Король осадит город? А зачем? Он решил вести войну с Церковью?
Ягине посмотрел на Ив, та с досадой вздохнула.
- Наоборот. Он боялся, что королевство вступит в войну с Церковью из-за того давления на вас сборщиков налогов. Он здесь, чтобы схватить их.
- Н-невозможно!.. Сборщики налогов работают под королевской властью... и если они просто собираются помириться с Церковью, то в этом не должно быть нужды!
- Подумай, кто поддерживает сборщиков налогов. Это тот своевольный принц, - сказала Ив.
Глаза старого священника чуть выкатились, он приложил руку ко лбу.
- Наследник Клевенд... Так он ещё не отказался от престола?
- Так же, как и ты, цепляющийся за своё положение.
В их словах было столько шипов, сколько Коул мог себе вообразить.
Ив улыбнулась, Ягине расправил плечи.
- Не могу отрицать... Но...
- Хочешь сказать, у тебя есть свои причины, я уверена. Я устала слышать это. У каждого свои обстоятельства. Я уверена, это относится и к тому, почему ты здесь один, так?
Что случилось с другими? Все они давно бежали, значит, Ягине взял всю ответственность на себя.
- Я архиепископ. Я могу покинуть это место, лишь когда Бог призовёт меня.
- Прости, что это мне пришлось призвать тебя, - сказала Ив, пожимая плечами и постукивая кулаком по ближайшему книгодержателю. - Приготовь, что необходимо - и быстро. Как сказано в договоре, я приготовила корабль.
- По-постой. А то, что только что сказал Предрассветный кардинал? - спросил Ягине, поворачиваясь к Коулу.
Он, вероятно, беспокоился о Шарон и её людях.
Коул ощутил неописуемое раздражение, глядя на благодушное лицо мужчины.
- Госпожа Шарон и другие, постоянно подвергаясь жестокому обращению и потеряв веру в будущее, всё же взяли мечи в свои руки, считая, что, пожертвовав собой, они дадут бежать сиротам и другим сторонникам, дав им надежду, что кто-то поможет всем тем, кто попал в такое же положение.
Когда он спросил Шарон, что изменит штурм собора ценою в жизнь, она ответила: "
Ничего. Но я уверена, что буду чувствовать себя прекрасно, отсекая их головы".
Эта кривая улыбка была не лицедейством, а подлинной стороной её жизни. Но Коул почувствовал лишь тошнотворную тоску, представив, что она может ощутить, узнав, что противостоять со всей своей ненавистью ей придётся одному Ягине. Шарон, вероятно, было бы проще орудовать мечом, если бы Ягине оказался отвратительным злодеем, сыпавшим оскорбления, багровым от ярости и выцарапывавшим любые средства, необходимые для выживания.
Однако человек, сидевший в своём кресле и смотревший на Коула, был совсем не похож на такого злодея. Ягине один остался в соборе, месте, в котором обычно служит немало священников, их учеников и тех, кто ищет свой скудный заработок.
Причём вряд ли только Ягине был человеком, склонным к доброму, а все остальные были устремлены ко злу. Несомненно, они спорили без конца, блуждая между своим разумом, верой, душевной добротой, родительской любовью и, конечно же, привязанностью к своему положению, чтобы справиться с Шарон и сборщиками, сохранив положение собора в Церкви как одного из самых больших в королевстве.
У всех были свои оправдания. Коул мог сказать это, просто взглянув на страдание, написанное на лице Ягине. Но в действительности они никому не помогли. И всё же они, точнее, он теперь ещё мог это сделать.
- Твоё преосвященство, мы откроем двери в собор. Мы пустим госпожу Шарон с остальными внутрь, пройдём подземным ходом и все вместе уйдём в море на корабле госпожи Ив. Хорошо?
Ягине поджал губы и затаил дыхание. По сути Коулу и не нужно было спрашивать разрешения архиепископа. Он мог просто приказать Миюри присмотреть за ним и без помех открыть двери, как он хотел. И всё же он попросил разрешения, потому что хотел, чтобы сам Ягине принял решение. Он хотел, чтобы архиепископ больше не продолжал избегать Шарон и сборщиков налогов и сам предстал перед ними.
- Твоё преосвященство, - Коул шагнул вперёд, и Ягине плотно закрыл глаза.
- Предрассветный кардинал, прошу, дай мне сказать.
- О чём? О чём ты можешь говорить?! - закричал Коул, пресытившийся желанием этого человека продолжать своё бегство от проблем.
- У тебя есть, куда бежать?
Вопрос застал Коула врасплох. Этот вопрос казался на удивление глупым, но его больше удивило, что ответа на него не нашлось.
- Я могу открыть двери и пустить сборщиков налогов внутрь. Я могу пройти по подземному ходу и сесть на корабль Ив. Но... - Ягине беспокойно погладил свою длинную белую бороду, будто думал, что сказать, морщины у него на лбу обозначились резче, щёки покраснели, он поднял глаза к потолку, словно моля о помощи. - Но да... После всего этого будет нам некуда идти. Это плохой выбор.
- Почему?!
Король не хотел воевать с Церковью. Значит, он не нападёт на корабль, если на нём будет архиепископ, который будет волен направиться туда, куда ему угодно, просто нужно найти удобное место и следовать туда.
- Ив... ты согласна? - Ягине растеряно посмотрел на Ив.
Ева вздохнула и посмотрела на Коула.
- Коул. Как это будет выглядеть?
- Выглядеть?
- Сборщики налогов в гневе берутся за оружие и врываются в собор. Двери открываются, они устремляются внутрь. Но потом каким-то чудом доставляют архиепископа в порт и открыто сбегают на корабле. Как думаешь, что увидят люди со стороны?
Коул потрясённо застыл.
- Выглядит так, будто они взяли архиепископа в заложники и сбежали, не так ли? Король, боясь срыва переговоров по восстановлению устойчивости ситуации, отчаянно будет преследовать их до самого края земли. Видишь ли, ему нужно доказать, что вина не за королевством. А с другой стороны, как, по-твоему, Церковь подойдёт к этому?
Ив обречённо махнула рукой и отвернулась, Ягине с болью продолжил за неё:
- Папа... увидит действия, вызванные Предрассветным кардиналом, и решит, что больше бездействовать нельзя и начнёт настоящую войну с королевством, чтобы переломить ситуацию. Тогда... он наверняка захочет высечь ту искру, прежде чем королевство успеет предпринять явные шаги к примирению.
И что произойдёт, когда его известят, что сборщики налогов находятся на том же корабле, что и архиепископ из собора?
- Он, несомненно, потопит этот корабль. Я бы так и сделала. Мёртвые не болтают. Церковь уничтожит корабль, а обвинит в том королевство. Всё дело в том, как это будет выглядеть, - непринуждённо завершила Ив.
- И всё же, - заговорил Ягине, повернувшись к Коулу с видом, будто он просил прощения, что не может помочь Шарон и её людям, - ты хочешь, чтобы я открыл дверь и сел на корабль, как ты предложил, как ни в чём не бывало?
Что бы там ни было, Коул сомневался, что ненависть в глазах Шарон была игрой.
- Насчёт твоей безопасности я могу хотя бы...
- Нет, Предрассветный кардинал. Я не об этом, - Ягине вдруг встал и заговорил с чувством, будто молил Бога. - Мне всё равно, разорвут ли они меня в клочья. Но что, если они этого не сделают? Я сомневаюсь, что они согласятся оставить меня в покое или уплыть на корабле вместе с кем-то вроде меня. Я могу себе это представить: они стоят передо мной, смотрят на меня без тени гнева или сострадания, а затем вталкивают в подземный ход. Потом замуровывают его и просто ждут войска короля!
Шарон решительна и практична. Её глаза способны спокойно смотреть на весы, когда в её сердце бушует пламя ненависти. Скажем, двери собора откроются, Шарон войдёт и найдёт Коула, который предложит ей использовать архиепископа как свой щит, сесть с ним на корабль и бежать. Но это ведь Шарон, она, скорее всего, осознает возможность оказаться в море в тяжёлом положении в роли мишени, как для Церкви, так и для короля, в соответствии с суждением Ив и Ягине. И что тогда? Нетрудно представить.
Шарон как раз даст архиепископу бежать и останется со своими людьми в соборе. Тогда они выступят в качестве приманки.
- Ты не можешь открыть эту дверь, Предрассветный кардинал.
Миюри подошла к Ягине и зарычала. Но тот шагнул вперёд, будто её здесь не было.
- Ты не можешь открыть эту дверь. Пока дверь закрыта, ещё можно что-то решать. Если мы откроем дверь и впустим сборщиков налогов, это станет наглядным доказательством, что они ворвались в собор. И тогда единственной мерой, которую может принять король, станет казнь. Обезглавив мятежников, он мог бы договориться с папским отделением вычеркнуть это событие, нигде его не записывать. Мы должны держать дверь закрытой ради спасения сборщиков. Если мы это сделаем, у нас ещё останется возможность собственноручно защитить сборщи... нет, наших сыновей и дочерей! Это единственная оставшаяся надежда!
Слова прозвучали слишком разумно, чтобы принять за ложь, выдуманную ради своего спасения. И всё же, мог ли Коул бросить Шарон с её людьми после всего этого? Даже если корабль, который должен был их спасти, просто был бы отправлен на дно?
Могло быть правдой, что Ягине станет защищать Шарон и сборщиков, но вопрос в том, насколько это поможет. Если король опасался гражданской войны со стороны наследника Клевенда, ему пришлось бы оповестить всё королевство о сборщиках налогов и мерах, примененных к ним во избежание повторения подобного.
Было много причин отсечь головы сборщикам налогов.
- Но тогда... нам... - Коул не мог продолжать и даже просто вдохнуть.
Ягине посмотрел на него. На его лице было выражение друга, разделявшего общую боль.
- Причина, по которой мы просто не могли предстать перед нашими сыновьями и дочерьми, заключается в том, что мы боялись вызвать этим войну. Если бы как-то пошли слухи, что мы с ними заговорили, то, можно сказать, собор сразу падёт.
И именно поэтому они решили делать то, что делали, полагая, что выглядеть трусами куда лучше великой трагедии - войны между королевством и Церковью.
- Предрассветный кардинал, - Ягине глубоко вдохнул, затем выдохнул. - Этот волк - не-человек, так?
Коул был поражён, Ягине разгадал сущность Миюри. У него была опасная карта в руке.
Ясные голубые глаза мягко смотрели на напрягшееся лицо Коула.
- Я знал это. Я отец Шарон, - сказал Ягине, посмотрел на Миюри и опустился перед ней на одно колено. - Это глаза того, кто хочет меня укусить.
В горле Миюри раздался рык, она припала к полу, показывая, что готова броситься на него в любое время, и это не было представлением.
- Вижу, ты слышал историю от Шарон, значит, ты должен считать, что я хладнокровный себялюбивый негодяй, бросивший свою жену. Но, прошу, позволь мне сказать. Отношения между мужчиной и женщиной не так просты...
- Если бы ты не был архиепископом, это прозвучало бы убедительней, - заметила Ив, и Ягине сухо улыбнулся.
Но Коул понял. В самом деле. Так и есть. Себялюбие Ягине как священника не могло быть единственной причиной ухудшения его отношений с матерью Шарон, должно было быть несколько причин.
- Что ж... я священник, и это было одной из причин, не спорю. Сначала мы считались с положением друг друга, но со временем всё стало сложнее, под конец мы стали бросать оскорблениями друг другу в лицо. Это был ужасный разрыв. Я был наивным и глупым. Это не изменилось, хотя...
Похоже, он не лгал. Было ясно, что Миюри, пригнув голову к полу и рыча, отчаянно пыталась разжечь в себе ярость. Возможно, было правдой, что мать Шарон решила больше никогда не иметь дела с людьми. Но и между двумя обычными людьми семейные отношения могли сложиться таким образом. И то, что в этом случае вступили в связь священник и не-человек, не делало их размолвку исключительной или сказочной.
- Предрассветный кардинал, - Ягине встал, мягко улыбаясь, сжал символ Церкви, висевший у него на шее, и медленно склонил голову. - Спасибо, что ты негодовал, скорбел и зашёл так далеко - от имени моей дочери. Я благодарю тебя от всего сердца.
Коул не мог понять, что сказать человеку, стоявшему перед ним. Он подумал, может, всё, что он делал до сих пор, было бессмысленно, что всё, что он собирался сделать, лишь привносило в мир одну сумятицу.
- Кстати, Ив. Ты поможешь людям, которых Шарон хочет спасти?
- Могу ли я взять оплату из хранилища?
- Конечно, я не возражаю. Мы скажем, что я взял.
- Сделаю. Я привлеку их внимание, осветив поярче ваш корабль и тем временем найду себе рыбацкое судно. Из хранилища же будет оплачено их содержание.
Ягине кивнул и обратил внимание на шум голосов со стороны коридора.
- Должно быть, это тот усердный падре, что обучает чтению и письму детей в детском доме. Он был бы весьма полезен твоему заведению, - сказала, криво улыбнувшись, Ив.
- Брат, - позвала Миюри, решив, что скрывать свою сущность уже не нужно.
- Это Кларк?
Миюри кивнула, тогда Коул вышел в коридор и вскоре столкнулся лицом к лицу с Кларком, входившим в коридор из нефа.
- Твоё высокопреосвященство!
- Кларк!
Затем молодой священник повернулся и стал изо всех сил успокаивать кого-то. В сумраке появились тени, почти не обращавшие внимания на его усилия. Это были дети с деревянными палками и горшками в руках.
- Вам придётся встретиться с нами!
- Эй! Не надо! Здесь нет врагов! - говорил им Кларк, пытаясь остановить жаждавших мести детей.
Коул почувствовал такое облегчение, что его колени ослабели.
- Прости. Они настаивали, хотели прийти и не стали меня слушать... Я говорил им подождать в общественном зернохранилище.
- Ничего.
- И... что происходит? Где Шарон с остальными?
Коул хотел вкратце объяснить Кларку ситуацию, но его голова почти не работала. Было слишком больно оставлять Шарон без малейшего лучика надежды и просить Кларка и детей бежать.
- В общем...
- Кларк, это ты? - послышался голос Ягине за спиной Коула.
- Твоё преосвященство!
- Если хочешь чем-то помочь Шарон, лучше следуй нашим указаниям без вопросов. Мы организуем твоё безопасное спасение, чтобы ты мог жить дальше.
Это было столь неожиданно для Кларка, что он застыл с приоткрытым ртом.
- Это дети из твоего приюта? - улыбнулся детям Ягине, не обращая внимания на замешательство Кларка.
Дети ответили ему враждебными взглядами. Ягине не возражал и продолжал улыбаться.
- Здесь Ив, она пока позаботится о ваших расходах на проживание. Но я уверен, что ты должен побеспокоиться о будущем, поэтому я дам тебе письмо с разрешением.
Кадык Кларка дёрнулся, словно он, наконец, проглотил то, что застряло в горле.
- Пожалуйста, постой, твоё преосвященство. Я понятия не имею, о чём ты говоришь... И я всего лишь падре. Что я буду делать с письмом?..
- Ты больше не будешь падре, - сказал Ягине не без озорной нотки в голосе и протянул руку, чтобы благословить молодого священника. - Под покровом и чудесами Божьими и от имени Фраса Ягине, архиепископа Раусборнской епархии, я именую тебя аббатом нового монастыря.
- Что?..
- Я даю тебе разрешение на строительство нового монастыря. Управляй своим приютом оттуда. Церковь не придерётся к монастырю. Я уверен, что Ив пожертвует большую сумму денег на его обустройство.
Они обернулись. Ив, прислонилась к стене, скрестила руки и недовольно скривила лицо.
- Если ты научишь этих ублюдков читать и писать и сделаешь из них полезных людей, то я заплачу.
Ягине не был тем, кто просто сидел и размышлял - он был тем, кто пробивался через мир.
- Теперь давай готовиться. Мы не сможем избежать проблем, заставив море расступиться, как в Писании, но побег подземным ходом - это почти то же самое, - очень весело сказал Ягине и хлопнул ладонями. - Что теперь? Бог говорит о своевременности. Без правильных действий, правильного времени и правильного места поступки могут стать проступками.
Кларка и детей ещё можно было спасти. Ошеломлённый Кларк кивнул в ответ и, оставаясь ещё несколько скованным, стал отдавать распоряжения детям.
- Что ты будешь делать, Предрассветный кардинал? - спросил Ягине, на что у того не было ответа. - Сам бы я хотел, чтобы ты остался в городе и поговорил с королём или кем-то ещё о Шарон. Тебя поддерживает кто-то из королевской семьи, правда?
- Это Хайленд. Она незаконнорожденная, но сама добилась признания. У неё много друзей в королевстве, - пояснила Ив, и Ягине облегчённо улыбнулся.
- Понятно. Замечательно. Говори обо мне так неблаговидно, как пожелаешь, и скажи, что у Шарон с остальными, в конце концов, не осталось иного выбора, кроме как взяться за оружие. Я не буду это отрицать и это же сообщу папе.
Будет так, как и должно было быть. Коул собирался медленно кивнуть, сдаваясь неизбежности.
- Шарон не бежит с нами? - возвысился голос Кларка. - Они все останутся в городе?.. Но они же прямо там!
Кларк оставил растерянных детей и бросился вперёд.
- Кларк, я...
- Твоё преосвященство! Чего думать?! Прошу, открой двери! Мы ещё можем спасти... - кричал Кларк, вцепившись в воротник Ягине, охранники Ив старались его оттащить.
Коул уже прошёл через это - там, в комнате переписчиков. Он мог лишь смотреть на Кларка, ещё кричавшего, но уже осознавшего бесполезность своего крика.
Коулу под натиском доводов рассудка оставалось лишь кивнуть. Но Кларк любил Шарон. Вероятно, он нёсся через подземный ход, ведомый надеждой. Сколь ужасным было его отчаяние быть отрезанным от неё единственной дверью? Может, ему не стоило звать Кларка?
Повисшей руки Коула коснулся жёсткий мех. Миюри смотрела на него своими красными глазами. Солнце всегда всходило на востоке, реки текли вниз по течению, а горы оставались на месте. Так говорили ему без слов её глаза.
- Твоё преосвященство! - крикнул Кларк и упал в середине зала.
Коул мог утверждать, что сделал правильный выбор. Но люди жили не одним лишь рассудком. Если бы всё решалось рассудком, ситуация, прежде всего, не зашла бы так далеко, да и сами люди не столь умны. Он вспомнил, как Шарон сидела у него на плече в своей орлиной форме, когда он шёл по городу, разодетый словно аристократ. Люди принимали его за представителя знати и опасливо расходились перед ним в стороны.
Аруго сказал, что мир состоит из ограниченного числа слоёв, этот собор был настолько большим и роскошным, насколько требовалось свойствам людей.
Всегда ли правильные поступки приводят к правильному результату? Это не могло быть правдой. Несовершенны не только люди, сам мир таков. Для бедных душ всё всегда кончается тем, что их расплющивает уродливый молот, который они называли жизнью.
Ягине уговаривал сидевшего на полу и обливавшегося слезами Кларка, а Ив отдавала распоряжения своим охранникам по предстоявшему бегству. Миюри стояла рядом с Коулом, чтобы поддерживать его до конца.
Одно из многих завершений молота-жизни. Единственное, что не удовлетворяло Коула, это его собственное себялюбие.
- Встань сейчас же. Отныне ты будешь настоятелем монастыря. Оставайся достойным, чтобы не потерять своих последователей.
И Ягине убедил Кларка подняться на непослушные ноги.
- П-пожалуйста, только в последний раз... дай мне увидеть её... - лепетал Кларк, но Ягине покачал головой.
Медленный, но твёрдый жест.
- Тебе нельзя. Если мы откроем дверь, это может привести к войне. Даже если я скажу солдатам, что это не штурм, разве они поверят моим словам? Сборщики налогов восстали с оружием в руках. Для них это может быть просто штурмом. Это печально, но, когда злой человек в молитве сводит руки, наши человеческие глаза видят лишь благочестивый поступок, и наоборот тоже верно.
Кларк закрыл глаза и опустил голову.
- Кроме того, Предрассветный кардинал будет на твоей стороне. Я уверен, что вы сможете их спасти.
Как бы Коул ни думал об этом, у него не находилось однозначного ответа. Но мог ли он ответить отказом?
- Да, конечно.
Усталая улыбка Ягине говорила, что ему не под силу сделать чёрное белым, в ней чудилась печаль понимания того, что происходит в голове Коула. Сколько лжи он мог скормить Шарон и другим сборщикам налогов? Мог ли Коул осудить Ягине как зло и утверждать, что прийти в собор было единственным выбором?
Хотя он знал, что это единственный способ спасти их, именно сейчас, в решающий момент он задумался, правильно ли было солгать.
Признать ложь - то есть в определённой степени оправдать сознательное умалчивание Церковью своего зла и своих пороков. К тому же, и это важнее, признав ложь, он всё равно не мог быть уверен в том, что сумеет спасти их. Так глупо.
Настолько раздражало наблюдать, как люди определяют значимость церемоний и следят за тем, могут ли они раскрыть друг другу свои истинные чувства, это порождало у Коула желание ненавидеть этот несовершенный и глупый мир, созданный Богом.
- Что ж, может, это и тернистый путь, но он тоже испытание Бога.
Единственное, что можно было именовать "спасением", могло состоять в том, как Ягине устраивал будущее Кларка, это могло бы послужить примером на будущее. Хотя бы Кларк и дети смогут безопасно бежать и не беспокоиться о средствах к существованию в будущем. Те сборщики налогов, которых по просьбе Шарон примет корабль, также смогут укрыться в монастыре. Монастырь, будто явившийся из фантастического мира грёз Миюри, станет для них своего рода убежищем, неприкосновенным местом. Неприкосновенность эта в некоторых местах порождала крайние степени тирании. Коул побывал в таком монастыре, странствуя ещё ребёнком вместе с Лоуренсом. Но Кларк наверняка создаст достойный монастырь.
Кларк и Ягине вышли, и Коул не мог ничего сделать, только помолиться за них.
Шарон тоже наверняка одобрила бы официальный монастырский статус для приюта. Кларк рассказывал, что Шарон знала о пожертвованиях собора, но молчала об этом. Возможно, где-то в глубине души она думала, что священники будут готовы признать официально её приют.
Он попытался представить себе сборщиков налогов там, под стенами собора. Какое выражение сейчас на лице Шарон? Она проклинает солдат, отправленных городским советом, бросает в них камни, размахивает мечом над головой, пытаясь пробудить других горожан, чтобы её хитрость удалась?
Но таившееся в их сердцах состояло не из одной ненависти. Там были молитвы, молитвы за то, чтобы их зёрна принесли плоды. Кларк и дети пройдут подземным ходом и встретятся с другими сборщиками налогов. Взглянешь со стороны и покажется, что молитвы Шарон достигли Бога.
"Всё это так глупо", - подумал Коул.
- Коул. Нам тоже пора. Всё пройдёт не слишком чисто, если кто-то увидит нас здесь, - окликнула его Ив.
Он кивнул. Они шли медленно, как преступники. Войдя в неф, Коул посмотрел на цветной витраж с изображением Бога за кафедрой. Он услышал приглушённое глухое
бумм позади, вероятно, сборщики налогов били в двери собора, сделанные из толстого дерева и усиленные железом. Только таран мог сломать их. Однако стуком в двери они лишь пытались привлечь к себе внимание.
Он не мог пустить их надежды по ветру.
- Брат, - позвала Миюри, когда Ив уже подошла к подземному ходу.
Стук в дверь повторился. Он повернулся к скрытому за кафедрой входу, словно отчаянно стремясь укрыться от звука.
- Не позволяй этому тревожить тебя.
Рука, которую Ив положила на его плечо, обожгла его своей мягкостью. Чувство необходимости открыть дверь мешалось внутри него со смирением, рождённым пониманием бесполезности этого действия. Но его ноги всё же переступали по ступеням потайной лестницы.
Внизу Ягине протянул что-то Кларку.
- Вот разрешение, на нём имя предыдущего архиепископа, не моё. Если меня всё же отстранят, что маловероятно, письмо останется в силе. Не беспокойся.
- Понял... - ответил Кларк, упал на одно колено и, подобно верующему, принимающему причастие, взял свёрнутый кусок пергамента.
Передача разрешения на создание монастыря. В обычных обстоятельствах при этом была бы здесь и Шарон. Она получила бы его вместе с Кларком под колокольный звон примирения и благословления. Представив это, Коул не мог сдержать волнения в сердце.
- Пошли, - подтолкнул Кларка вперёд Ягине.
Дверь в хранилище была открыта.
Всё выплёскивалось в единственный вывод. Но Коул не мог тронуться с места, его не удовлетворяла возможность просто идти вперёд, потому что...
- Коул! - позвала Ив, начиная сердиться.
Миюри вцепилась зубами в его одежду и потащила за собой. Ягине виновато посмотрел на Коула, единственного, который вёл себя здесь неуместно. Но у него на то появилась причина.
- Пожалуйста, постойте, - сказал он.
Ив устремила взгляд к потолку, Ягине открыл шире глаза, Кларк посмотрел на него с сомнением.
-
Гррр... - рычала Миюри и тянула, тянула его за рукав с такой силой, что чудом не отрывала его.
Он удержался на месте и дал ей знак остановиться, потому что он имел веру.
- Досточтимый Коул, я понимаю твою боль...
- Нет, тут не это.
- Не это?
Коул покачал головой, закрыл глаза и представил. Он стал птицей, которая глядит из-под небес на собор, и он увидел, как наяву. Сейчас перед собором Шарон и сборщики налогов заняли позиции, собираясь прочно удерживать их. Солдаты, посланные городским советом, собрались вокруг них с длинными копьями в руках, чтобы присматривать за ними. И ещё дальше, далеко за городскими стенами, шло королевское войско.
Король лицедействовал, стремясь показать сборщиков налогов плохими, Шарон и остальные изображали, что именно их следует схватить, а солдаты из городского совета делали вид, что ревностно следуют приказам короля.
А что же он сам? Мог ли он так, вот, запросто принять это представление? Нет, не мог. В этом представлении не было никаких идеалов, никакой глубины - просто приземлённая история. И если всё состояло в том, чтобы создать впечатление, то был другой путь. И тогда...
- Разве мы не можем увидеть это представление под другим углом?
Все нахмурились.
- Что ты имеешь?..
- Под другим углом?
Все они, утомлённые миром, разом раздражённо посмотрели на него. Только во взгляде Кларка теплилась ещё и надежда, но лишь из-за силы его чувств к Шарон, а не потому, что он рассчитывал на возможности Коула. Однако если Коулу что-то приходило в голову, выбросить это он уже не мог.
- Монастырь, - пробормотал он, Ив, Ягине и Миюри обменялись взглядами. - Это монастырь. А то разрешение.
Коул показал рукой, все посмотрели на письмо в руке Кларка.
- Есть причина - законная, оправданная причина, по которой Шарон с остальными собрались в соборе! - прокричал он.
Ив почесала голову, глядя на него как на пьяного, кричащего, что видит духов.
- Коул, успокойся. Ты просто уже запутался ...
- О-о-о-о-о!!! - взвыл Ягине. - Боже! О Боже! Да! Господи, ты указал мне путь!
Он воздел руки к небу, пошатнулся всем своим большим телом и бросился к Коулу с такой стремительностью, что даже Миюри, его верный страж, не успела встать на пути епископа. Можно было сказать, что Коул был заключён в объятия, но, если точнее: Ягине повис на еле удержавшимся на ногах Коуле.
- О Боже! Спасибо тебе! Спасибо тебе за то, что ты послал мне этого сообразительного молодого человека!
Ягине снова крепко обнял Коула и даже оторвал его от земли, потом отпустил и ликующе обернулся:
- Да! То, что мы можем сделать! Есть способ решить проблему и при этом открыть двери собора и впустить Шарон!
Невозможно, прошептали губы Ив, но Коул продолжил вместо Ягине.
- Есть лишь одна ситуация, которая может показать, что собор не поддался сборщикам налогов, и что сборщики налогов не пришли с насилием, если мы действительно откроем дверь!
- Ты сошёл с ума? Сборщики налогов уже там, готовые ко всему и вооружённые. Если это не восстание, то что это? - возмутилась Ив, и Коул глубоко вздохнул.
- Ходатайство, - ответил он.
У людей есть свои сильные и слабые стороны. Если бы Ив что-то хотела сделать, она бы задумала целую сеть из интриг, которые в конечном итоге заставят ситуацию сесть к ней на колени, причём по собственной воле. Были и более простые способы встретить ситуацию. Иногда таким способом становилось насилие. Если в людях вызывают сильные, непреодолимые чувства, требующие что-то незамедлительно сделать.
- Ходатайство к собору открыть монастырь только для детей-сирот. Уже несколько лет Церковь не ведёт службы в королевстве. Дети из приюта прождали так долго и просто не могли больше ждать. Если бы они захотели, чтобы двери открылись, чтобы их пожелания услышали, чтобы к ним проявили милосердие во имя Бога, вполне естественно, что они будут вести себя чуть-чуть грубо, да?
- Постой, но... - отпрянула Ив.
- Ив, - заговорил Ягине, - нам нужна твоя помощь. Если мы сможем сказать, что ты, бывшая аристократка королевства, поддержала сборщиков налогов, чтобы с честью вернуться на родину, папское отделение благосклонно отнесётся к тебе. Ты понимаешь, что я имею в виду, так?
Как сказала сама Ив, ей изменить свою позицию так же легко, как летучей мыши пролететь под луной. Если бы какой-то вполне возможный союзник Церкви вроде неё глубоко внедрился в среду сборщиков налогов, явным источником неприятностей, Церковь наверняка почувствует себя спокойнее.
И всё же причина, по которой Ив выглядела, будто проглотила муху, состояла в том, что она поняла скрытое значение слов Ягине: ей надо заключить сделку с папским отделением, чтобы успокоить высшие чины Церкви.
- Это принесёт мне деньги, так?
Ягине хлопнул руками по толстому, как барабан, животу и поднял их вверх.
- Конечно, принесёт!
Попадание в точку. Ягине вдруг повернулся к Коулу и злодейски улыбнулся.
- Пред лицом Предрассветного кардинала! Будь то монастырь или детский дом, я уверен, что пожертвования будут поступать от всех сторон, ищущих защиты!
Коул пришёл к Ив, готовый есть грязь, если это принесёт спасение Шарон и сборщиков налогов. Бежать сейчас было бы неправильно.
- Звучит так, будто моё имя имеет большое влияние... - немного неуверенно сказал Коул, повернувшись к Ив.
Лицо Ив побагровело, она широко раскрыла глаза и закричала:
- Делай, что хочешь!
Она привыкла загонять в спорах других в угол, но к обратному, похоже, нет. Ягине ребячливо пожал плечами и окликнул ошарашенного Кларка.
- Ты здесь главный, Кларк.
- Чт?.. Я?
- Разве у тебя нет чувств к Шарон? Как её отец, я знаю, что она будет в хороших руках с тобой.
Кларк посмотрел на Ягине круглыми, как у рыбы, глазами.
- Но нам нужно что-то, чтобы успокоить происходящее. Нам нужно представление, чтобы успокоить всех снаружи. Есть мысли? - Ягине обернулся на Коула.
Этот человек полюбил орлицу, чьи распростёртые крылья могли накрыть лес. Пожалуй, он разок-другой в своей жизни "направлял" чудеса, прежде чем стать архиепископом. И Коул не мог не вспомнить, кто стоит рядом.
- Предоставь это мне.
Миюри недовольно взвизгнула, но он наклонился и успокаивающе погладил ей шею. Коула несколько расстраивало предвидение того, сколько она будет потом ныть, но, подумав, благодаря кому удалось пройти подземным ходом, он почувствовал, что готов к этому и охотно пойдёт навстречу, когда она будет что-то выклянчивать.
- Хорошо, тогда приготовься! Это будет нашим первым Божьим делом за последние годы! Приготовься получить это ходатайство!
Ради движения вперёд. Ради борьбы с судьбой, чтобы не быть ею сметённым.
- Предрассветный кардинал... нет, Коул, - сказал Ягине. - Благодарю тебя.
Эпилог
И тогда двери великого собора были открыты. Дом Бога ради беспомощных детей-сирот был милосерден к тем, кто пришёл с оружием в руках...
История закончилась, по залу пронёсся последний аккорд. Множество гостей было восхищено песней менестреля. Но ещё хватало тех, кто сомневался, разве собор не поддался злу, не был ли он логовом зла, покинутым Богом? Ох, но всё же... о!
Слухи, пересуды...
Выступления, подобные песне этого менестреля, можно было увидеть по всему Раусборну, и куда бы ни отправился путешественник, он наверняка встретит то же самое. Коулу казалось, что он потеряет аппетит, если ему придётся услышать эту историю ещё раз, но рядом был кто-то, ради которого стоило поесть.
- Остынет, брат.
- Вперёд, - передал он тарелку с горой баранины Миюри, стрельнувшей ему сияющими глазами.
- Так приятно это видеть. Я сомневаюсь, что ты сможешь съесть всё, даже если будешь впихивать в себя руками, - улыбнулась Ив.
А очередную порцию мяса заказала Хайленд. Сделав заказ непосредственно владельцу "Золотого папоротника", она, грустно улыбаясь, с уважением заговорила о мелодии менестреля, которую они услышали через окно в зал.
- Должна сказать, исполнители действительно одарённые, не так ли?
Впрочем, она говорила не о голосе менестреля, а о чуде, про которое он пел.
- Даже самые глупые трюки могут выглядеть чудом в зависимости от точки зрения. И папское отделение, и королевство должны будут молчать после подобного зрелища, - сказала Ив, глядя на Миюри.
Но та продолжала есть, делая вид, что не замечает этого. А может, не притворялась, может, ей и впрямь было не до того.
- Значит, из собора вылетела целая стая птиц с церковным знаменем, верно? Не могу поверить, что я этого не видела... - сказал искренне разочарованная Хайленд. - И все бездомные собаки, свиньи и куры пришли со всего города благословить это событие, так? Можно найти множество людей, обучивших своих животных делать трюки на углах улиц, но я никогда раньше не видела ничего столь величественного.
- Принцесса Хайленд, сохрани в памяти, как полегчал мой кошель.
Хотя произошедшее было описано достаточно точно, в истине есть несколько слоёв.
Тем, кому был доступен только самый верхний слой, рассказывали, что сборщики налогов заступились за сирот, и, когда собор принял их, произошло чудо по Божьему благословению.
Те, кто мог снять верхний слой, думали, что Ив заплатила определённую сумму денег и собрала вместе умельцев, чтобы устроить чудо ради разрешения ситуации. Это объяснение было дано королевской семье, включая Хайленд. Потому что надо было скрыть истинную сущность Миюри и ей подобных, а ещё важнее было дать понять, что это не было настоящим чудом. Им понадобится Церковь, чтобы иметь возможность бороться с ней во имя исправления её злодеяний в скором будущем. Если бы Церковь отказалась от борьбы, напуганная Божьим чудом, их цели могли быть утрачены.
А если снять последний слой, то на первый план выходила Миюри, это она вызвала бездомных собак, поручив им собрать других животных, ещё одна из собак доставила письмо Шарон, и та согласилась использовать эту возможность и решить всё с помощью глупого представления. Её усилия помогли собрать птиц и устроить чудо. Когда знамя вылетело из собора и пролетело над собравшимися там людьми с оружием и факелами, появились Кларк и Ягине с разрешением в руках. Кларк публично принял разрешение от Ягине и вручил его Шарон.
Пока все недоумённо наблюдали за происходящим, устроители представления своей волей переписали ситуацию, придав ей новый смысл. Собор принял ходатайство сборщиков налогов, и Бог явил им всю свою милость. Грандиозное, прочное единение, никак не связанное с политикой королевства или чем-то ещё в этом роде, благо лишь для невинных детей, которых Бог обязательно спасёт, если они будут следовать Его учениям.
А потом зазвонили соборные колокола, и белый голубь слетел вниз и сел на плечо Шарон. Солдаты городского совета, сбитые с толка, покорно преклонили колени, восприняв это за знак и волю Бога. Или в их замешательстве им было так легче успокоить свои души среди этих удивительных событий.
- Думаю, меня больше всего огорчает, что имя Предрассветного кардинала не прозвучало явно в этом происшествии, - шутливым тоном сказала Хайленд.
Что сделал Коул - он придумал, как решить задачу и сам там не присутствовал. Но ему нужно было протянуть руку, чтобы здание нового монастыря могло возвыситьсянад землёй.
- И ты действительно не берёшься за ту работу? - Хайленд грустными глазами посмотрела на него, и у Коула не нашлось слов. - Я знаю Кларка и Шарон, да и остальные хотят, чтобы ты это сделал.
- Нет, я всё ещё не подхожу для такого. Я лишь получаю их поддержку в результате.
Кларк будет аббатом нового монастыря, а Шарон - директором нового приюта, она-то просила Коула взять на себя роль настоятеля. Новый монастырь будет построен на деньги Ив, на земле Хайленд и на разрешении собора, но всем была очевидна деликатность его положения между королевством и Церковью. Им нужен был кто-то, кто мог бы стать стержнем монастыря, чтобы это заведение было сложнее использовать в политических играх. Они решили использовать имя Предрассветного кардинала, но Коул решительно отказался от назначения настоятелем монастыря. И тогда они остановились на том, что он получает поддержку монастыря в своём стремлении идти по богословскому пути. Коул пообещал подарить копию перевода Священного Писания на общий язык в качестве реликвии, чтобы привлечь верующих и их пожертвования. С их помощью власть монастыря будет расти, и многие священники будут приходить и оказывать монастырю духовную помощь.
- И даже с учётом Писания я думаю, что меня переоценивают. Перевод тоже не я один делал, скорее, он результат сотрудничества многих высокопоставленных священнослужителей здесь, в королевстве.
- Тебе нужны люди, которые будут читать твои тексты. Части, которые ты написал, достаточно распространены здесь, в Раусборне.
А распространял их здесь именно Кларк... что означало, что Коулу бежать некуда. Ему придётся мириться со своим таким неуютным положением ещё немного.
- Сейчас важнее, как у нас со временем? Кларк и госпожа Шарон уезжают сегодня? - спросил Коул.
- А, верно. Было так забавно наблюдать, как эта девочка ест, что я забыла. Дерьмо, я надеюсь, что это здание будет лёгким. Деньги так и полетят из моих карманов.
- Строительство постоялого двора и разрешения на городских воротах - твоя забота. Они должны стать хорошим доходом для тебя.
- Я определённо надеюсь на это, принцесса Хайленд.
Разговор Ив и Хайленд был откровенным, хоть и несколько колким, но они стали партнёрами в поддержке монастыря Шарон.
- Хорошо, я вызову карету.
Хайленд встала, Ив последовала её примеру.
- Давай, Миюри, - поторопил её Коул.
- Да ладно, ладно, дай ей поесть.
- Мы устроим так, чтобы ты всё забрал с собой.
Ив и Хайленд выглядели довольными, но Коулу было лишь неловко как её старшему брату. Когда они вышли, он вздохнул, глядя на девушку.
- Миюри, почему у тебя такое плохое настроение?
Когда представление закончилось, девушка казалась весьма довольной. Она была в восторге от того, что им удалось найти способ спасти Шарон и всех остальных, что позволило достаточно неплохо разрешить всю ситуацию. Но несколько дней назад её настроение вдруг испортилось. Если его предположение было верным, то причиной тому стал его отказ от работы настоятелем в монастыре.
- Брат, ты болван.
Коул невольно потёр горло, вообразив, как она вцепляется в него и рвёт своими клыками. Миюри проглотила кусок и потянулась за следующим.
- Та курица и та неудачная копия тебя будут жить вместе, так?! - возмущённо высказывалась она, густо посыпая мясо чёрным перцем, которым их снабдила Ив. - Так почему же мы не можем этого сделать?!
Значит, в этом настоящая причина, подумал Коул, отворачиваясь. Миюри простонала и продолжила смотреть на него, не прекращая жевать. Но ответ был уже дан.
- Монастыри - это места молитвы и раздумий. Ты не сможешь жить в таком месте.
- Почему?!
- Что значит - почему?
Он устало вздохнул, взял в руки мягкую льняную салфетку и поднес её к подбородку Миюри.
- Ты там не сможешь вот так есть мясо... У тебя всё в порядке? - заволновался он, видя, что она так набила рот мясом, что само её лицо изменила форму.
Но Миюри просто продолжала жевать. Он знал, что она делает это из злости, но это также означало, что с ней особых проблем не было.
- И даже если бы мы жили вместе, - заговорил он, положив локоть на стол и прислонившись к девушке, сидевшей рядом, - мы не можем пожениться. Разве тебе такое подошло бы?
Миюри, не отрывая от него глаз, прожевала и проглотила мясо. Её губы надулись треугольником.
- Нет. Но ты отклонил просьбу курицы не из желания поскорей жениться на мне.
Он горько улыбнулся её точному замечанию и сел прямо.
- Мне ещё рано входить в место раздумий и молитвы. И всё, что произошло, заставило меня остро осознать, какое большое влияние я оказал на всё, что уже сделал. Я не могу отбросить это, мне нужно серьёзно подумать, действительно ли то, что я делаю, это правильно.
Хотя он и считал, что Церкви нет оправданий, у неё была собственная позиция, и даже себялюбивым торговцам приходилось подумать над этим. Мир был полон множеством того, что ему нужно было узнать и изучить.
- Брат, ты болван. Если хочешь поступить правильно, тебе не нужно так много думать об этом, - и, конечно, у Миюри нашлась причина тому. - Что может быть правильнее, чем взять меня в жёны?
Миюри, неугомонная, как обычно. Коул устало ей улыбнулся, она немедленно посмотрела на него. Есть те, кем судьба вертит, как хочет, есть те, кто спорит с судьбой.
Несмотря на своё бессилие, всё же есть что-то, что он мог сделать.
- Ладно, ты ещё не дядя Рувард, но, думаю, ты был достаточно потрясным на этот раз, - сказала Миюри и откинула обглоданную дочиста баранью кость, упавшую прямо в тарелку, что она сопроводила звуком удовлетворения. - Думаю, я буду вместе с тобой в твоих странствиях, если ты и дальше будешь мне показывать, какой ты потрясный.
Ты сама пришла ко мне, без спросу, - впрочем, этого он никогда не скажет вслух.
Он поправил салфетку, которую держал в руке, и слегка прижал к уголкам губ Миюри.
- Я не могу этого обещать, но надеюсь быть не слишком жалким в будущем.
Миюри, не отрывая от него глаз, позволила ему вытереть ей рот, а затем сказала:
- Думаю, тогда мне нужно пойти с тобой.
Её острые клыки блеснули из-под приподнятой губы.
Единственной причиной, почему он смог устоять в большой заварушке в этом городе, была, без сомнения, Миюри. В результате королевство и Церковь не ввязались в открытую войну, а Шарон представилась возможность пообщаться с Ягине. И Коулу удалось пройти через всё это, глотая не только горькие части происходящего.
- Верно.
- Верно, верно. Всегда и навечно! - в упоении пропела Миюри и улыбнулась.
В отдельную комнату таверны, где они сидели, доносилась песня менестреля.
Коул встал, взял Миюри за руку и слегка потянул.
- Нам пора готовиться к следующему странствию.
Красные глаза Миюри загорелись, она крепко сжала его руку и вскочила со стула.
- Я бы хотела отправиться куда-нибудь далеко-далеко, и чтоб было много-много еды!
- Мы не отдыхаем.
- А я и не отдыхаю, я наслаждаюсь жизнью!
- И кто научил тебя говорить такие?..
- Хммфф! - блеснула зубастой улыбкой Миюри, вечно озорная девушка.
Её улыбка была полна уверенности, что следующий день будет захватывающим, и Коул не мог удержаться от ответной улыбки.
Они открыли дверь и стали спускаться в зал.
Их наверняка ждут впереди трудности, им обязательно придётся пройти через боль. Но у него было чувство, что они смогут просто преодолеть всё по очереди.
- Ну же, брат! Наше следующее приключение!
Это потому, что рядом с ним такой надёжный партнёр.
Коул закрыл дверь таверны, Миюри тут же прильнула к его руке, и они вместе пошли по каменным плитам. Они оставили в комнате позади себя весёлую песню менестреля и голые бараньи кости.
Коул подумал, что, возможно, это символ грядущих событий, и его это устраивало.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления
закрыть