Онлайн чтение книги Белое безмолвие смерти
Глава 8

Семнадцатый был доволен. Его идея, поначалу даже самому автору казавшаяся абсолютно сумасшедшей и нелепой, начала приносить свои первые плоды. Как он и подозревал, даже непроницаемая для магии стена не смогла удержать надолго Белого Судию. Пусть Владыка не проломил стену, как рассчитывал Семнадцатый, но действовал так, что убежище должно было вскоре стать непригодным для жизни.

А как только древнее сооружение перестанет выполнять свою основную функцию, потеряет смысл клятва, принесённая восемь тысячелетий назад. Семнадцатый сможет покинуть склеп, отправившись в путешествие по миру. Его вид обладал неограниченным сроком жизни и почти бесконечным терпением, и когда юный проницатель продавал себя в рабство на двести веков, это казалось совсем небольшим сроком. Казалось бы и сейчас — будь впереди вечность, как и раньше. Но увы, ситуация радикально изменилась. Ему осталось жить не более тысячелетия — как и всему этому миру. Мгновение, по меркам любого нормального проницателя. Семнадцатый чувствовал себя, как человек, которому объявили о смертном приговоре без права апелляции, с исполнением через неделю. И подобно человеку, он ударился во все тяжкие, стремясь взять от жизни как можно больше за оставшееся время. Для этого следовало в первую очередь избавиться от склепа. Нарушить клятву «червь» не мог, поэтому он сделал всё, чтобы договор можно было расторгнуть. Он бросал в убежище магов, нежить, животных, простых людей — и каждому предлагал выбираться в соответствии с его возможностями и умениями.

Но нынешние жители Носфера были слабыми и ничтожными существами. Где им было разрушить подземную крепость, построенную самим Эрцихалем — вожаком мятежных магов, бросивших некогда вызов самому Белому Судии… Тем более, что великий волшебник вложил в это строительство часть собственной души. Правда, бунт оказался неудачным, а о судьбе восставших ещё много тысяч лет рассказывали не иначе, как дрожащим шёпотом. Но это не отменяет того факта, что в пике силы Эрцихаль мог поднимать горные хребты и иссушать моря одним взмахом руки. Смешно даже сравнивать… Нынешние жалкие заклинатели в его времена и магами бы не считались…

Но надежда умирает последней, и часовой продолжал свои опыты. Ему всё равно нечем было больше заняться. Клятвы он при этом не нарушал — с посетителями, не знавшими пароля, страж по договору мог поступать, как угодно.

Однако с появлением Судии мотивация резко изменилась. Безобидное хобби с другими, в отношении этого посетителя стало рискованной операцией, исходом которой могли стать только свобода или смерть. Некоторое время Семнадцатый даже подумывал отказаться от авантюры и честно выполнить свою работу, позволив чудовищу войти в склеп и выйти, когда оно пожелает. Но потом понял, что жить ему в любом случае совсем недолго. Раз уж Он пришёл — нечего рассчитывать даже на жалкую тысячу лет. Миру остались считанные месяцы, возможно год… Так что в случае поражения он ничего в принципе не терял, а вот в случае выигрыша — получал хотя бы глоток свободы напоследок…

Поэтому Семнадцатый не сильно расстроился, ощутив капкан челюстей, сомкнувшийся на его центральном ганглии. Он просто расслабился и приготовился перестать существовать. В отличие от двуногих, ему не светила даже Белая Равнина — его раса не обладала душой, и смерть была для них просто окончанием всего.

Но почему-то Судия не торопился наносить смертельный удар. Появившись внутри проницателя, он лишь перехватил контроль над центральными энергетическими узлами, но не стал их разрушать. Даже не причинил особо сильной боли — только дал понять жертве, кто теперь хозяин положения. Что это — утончённое издевательство, затягивание мучений? Или же ему ещё есть что сказать приговорённому?

Конечно, разговаривать в классическом смысле слова они не могли. Во-первых потому, что упругая, как резина, плоть проницателя глушила всякий звук. Во-вторых, у вампира были заняты челюсти, и выпускать нервный узел пленника он не собирался — червяку понадобились бы ничтожные доли секунды, чтобы вышвырнуть из себя опасного «пассажира». А телепатией Судия владел ещё недостаточно, чтобы установить мысленный контакт с настолько странной формой жизни.

Поэтому переводчиком пришлось в очередной раз поработать Мечу. Не долго думая, артефакт просто высунулся из тела хозяина и воткнул лезвие в один из речевых центров Семнадцатого. Ощущения объекта его, как всегда, заботили мало, зато связь получилась отличная. Проницатель дёрнулся от боли, но тут же снова пассивно растянулся в толще камня, ожидая своей участи.

— Слушай, молодой человек… или точнее, молодой червяк! Тебе не кажется, что ты немного превзошёл обычные нормы гостеприимства?

— Брось издеваться, — безразлично отозвался Семнадцатый. — Делай свою работу, Судия.

— Интересно, как это я её буду делать, если все встречные в Носфере норовят мне помешать? Одни в обморок падают, другие себя убивают, третьи билет в один конец выписывают! Здесь что, нет ни одного разумного существа, с кем можно было бы нормально поговорить?

Иронии Семнадцатый не оценил. По молодости лет он вообще был плохо знаком с таким понятием. И был уверен, что познакомиться и не успеет.

— Можешь говорить со мной, Судия. Я тебя слушаю.

— Большое спасибо за разрешение! Так может, всё-таки соизволишь объяснить, на кой ляд тебе понадобились такие опыты? Не знаю, как вам, но людям в каменной клетке, как правило, бывает неудобно!

Меч одобрительно хмыкнул. Язвительность Хранителя в этот момент не уступала его собственной. В этом плане Владимир оказался удивительно способным учеником… Или может, имел прирождённый талант, только до сих пор стеснялся проявить.

— Я хотел свободы, — признался проницатель. — Пока убежище цело, я его раб.

Внутренности обожгло порывом холода. Владыка явно разозлился.

— Сколько пленников ты доставил в убежище?

— Пятьдесят девять, считая тебя и твоих двух спутников.

— То есть ты приговорил полсотни человек к пожизненному заключению, чтобы они пробили тебе дорогу к свободе? Не слишком ли дорогая цена, червячок?

— Они всё равно были обречены. И я обречён. Теперь уже не имеет значения, как провести остаток жизни и где умереть. Велика ли вина заключённого в камере, если он разобьёт голову своему товарищу перед тем, как их обоих должны повести на виселицу?

— Почему это ты так решил? Ты не менее девятисот лет прожил с тех пор, как начал бросать их в склеп! И для умирающего ты по-моему слишком бодро выглядишь!

— Девятьсот лет для меня — что три дня для человека, — флегматично ответил Семнадцатый. — Я здоров, но поскольку ты здесь, то мы все умрём. А если бы ты не пришёл, то мир бы всё равно умер чуть позже. Я хотел лишь немного повидать мир напоследок.

— Постой. Уж не хочешь ли ты сказать, что это я всех убью?!

— Да, — просто сказал проницатель.

Волна боли прокатилась по всей длине его тела — похоже, Судия непроизвольно вонзил клыки глубже, раздирая чувствительную плоть и высасывая энергию.

— Великолепно. Просто чудесно. А может, ты мне ещё объяснишь, по какой причине я должен устраивать массовый геноцид? И почему без меня мир бы всё равно умер? Что вообще означает это выражение — мир умрёт? Ты имеешь в виду всё живое в нём, или саму планету?

— Носфер не планета. Погибнут и живые существа, населяющие его, и сам мир. Я плохо понимаю ваше правосудие. Но живущие здесь люди сделали нечто такое, за что ты вынесешь смертный приговор всему живому и не-мёртвому. Они называют это Последним Грехом.

От удивления Хранитель даже разжал челюсти. Семнадцатый испытал большой соблазн вышвырнуть его из себя, но понял, что это даст лишь ничтожную отсрочку. Раз уж Судия овладел телепортацией, то он в любой момент сможет вернуться внутрь своей добычи.

— Убиться бумерангом! Нет, Меч, ты такое слышал? Они тут уже за меня всё решили! Похоже, нам с тобой можно было сюда и не ходить — высоко сознательные носферцы сами бы себя арестовали, допросили, осудили, и дружно всем миром покончили с собой!

«Зря смеёшься. Я бы на твоём месте сначала выяснил, что такое Последний Грех. Мне это совсем не нравится, в прошлые визиты подобной мифологии не было. Похоже, местные действительно сделали что-то очень мерзкое».

— Ладно уж, разберёмся. Червяк, дёргаться и нападать больше не будешь?

— Не буду. В этом уже нет смысла. Я жду приговора.

— Тогда доставь нас, пожалуйста, обратно в убежище. Поговорим нормально. А то в чужих внутренностях сидеть не очень-то удобно — темно и тесно… Да и шкура твоя, уж не обижайся, на вкус просто отвратительна.

«Между прочим, всё то же самое я могу сказать о тебе, хозяин».

«Большое спасибо. Только я тебя на вечное заточение в склеп не кидал».

«Ещё кинешь», — уверенно заявил клинок.

В этот момент их выбросило наружу — прямо в холодную воду, заполнявшую теперь склеп.

Считается почему-то, что вампиры плавать не умеют. Некоторые источники даже утверждают, что вода разъедает плоть нежити, как кислота — человеческую. Более гуманные авторы уточняют, что вода должна быть солёной, или святой.

Владимира эта легенда всегда очень удивляла. Ну ладно, можно ещё допустить, что будучи мертвецами, вампиры не потеют, а пыль, оседающую на тело, стряхивают щёткой — так что без умывания они ещё кое-как могут прожить. Можно допустить, что во время дождя они сидят под крышей и носа не высовывают. Но как, в таком случае, вампиры должны питаться? Ведь человеческая кровь на девяносто процентов состоит из той же воды — и первый же глоток должен был разъесть бедному хищнику горло…

Оказалось, всё не так просто. Вампиры могут превосходно плавать, даже лучше людей — отсутствие потребности в дыхании и полное безразличие к перепадам давления делают их превосходными ныряльщиками… Если только полностью изолироваться от жидкости — непроницаемым костюмом или специальной экстрасенсорной тренировкой. В противном случае вода, являясь хорошим энергетическим проводником, начинает активно выкачивать из тела всё, что ты с таким трудом нашёл, поймал и выпил. Причём чем больше объём воды, тем больше потери — поэтому соприкосновение с чаем в кружке или даже с наполненной ванной вампиру не причинят особых неудобств. А вот единственное прикосновение морской волны может разом слизнуть половину запасов даже у какого-нибудь древнего монстра.

На сей раз Владимиру не понадобились объяснения Меча, чтобы разобраться в проблеме. Он сам почувствовал и увидел, как аура бледнеет при соприкосновении с водой, ощутил касания тысяч ледяных иголочек, выкачивающих из него подобие жизни… К счастью, неприятное чувство быстро миновало — бассейн убежища был относительно невелик и вскоре достиг энергетического насыщения. После этого прикосновение воды к коже перестало ощущаться совсем — телу казалось, что оно дрейфует в пустоте, хотя глаза утверждали обратное.

Он торопливо доплыл до машины и вскарабкался на неё. Рядом, высунувшись из воды, как шея Лох-Несского чудовища, покачивался один из концов проницателя — то ли голова, то ли хвост… Страж ожидал своего приговора.

У Хранителя появилось неприятное предчувствие, что вот так, покорно и обречённо, перед ним будут стоять ещё очень много раз. Сотни, тысячи, миллионы разумных существ, ожидающих расплаты за свои грехи.

«Миллиарды, хозяин, миллиарды. Не преуменьшай свою значимость».

«Да кто я такой, чтобы отвечать за них всех?!»

«Ты идиот, — радостно сообщил Меч. — Идиот, рохля и тормоз. Но к сожалению, при всём этом ты ещё и Белый Судия. Боюсь, мне придётся напоминать это тебе каждые полчаса».

Ну ладно, Судия так Судия. Только чтоб потом на приговоры никто не жаловался.

— У тебя есть имя, проницатель?

— Да. Раэрон — «семнадцатый».

— Странное имя. Ты с таким родился, или взял его себе?

— Мне его дали при создании. Все стражи убежищ имеют порядковые номера.

— Так ты искусственный?

— Не совсем. Когда-то я был живым существом. Потом меня переделали физически и биологически, стёрли часть памяти, изменили основные инстинкты и дали новое имя. Прежнее ко мне вернётся только после окончания службы.

Владимир только головой покачал.

— Ну и ну. Это с тобой проделали насильно, или ты сам согласился?

— Я согласился, но у меня не было другого выбора. Некие обстоятельства принуждали меня поступить именно так. Какие конкретно — я сейчас не знаю, об этом мне стёрли память.

Мужчина задумался. В какой-то мере он не только сочувствовал странному созданию, но и хорошо понимал его. Самого Хранителя тоже постоянно принуждали обстоятельства, хотя за все решения отвечать придётся лично, не перекладывая вину на других. В этом заключалась определённая несправедливость. Но тем людям, которых «червь» бросал в темницу до конца жизни, от этого было не легче. А тем, кому сломает жизнь он, Владимир?

Он встал. Не грозно, не величественно — медленно и тяжело поднялся, словно за плечами висел неподъёмный груз. Сложил руки за спиной. Пару секунд помолчал, словно не решаясь начать говорить. После первого слова отмазываться будет уже поздно — он действительно возьмёт на себя обязанности Судии… и будет в ответе за всё.

— Ради собственного освобождения ты лишал свободы других. Так ты её не получишь — вот твоё наказание! Как раньше служил убежищу, так теперь ты будешь служить мне.

По телу проницателя пробежала дрожь.

— А что будет со мной, когда ты перестанешь нуждаться в моих услугах, Судия?

— Если когда-нибудь перестану, — строго поправил его Хранитель. — Зависит от того, насколько ценным слугой ты окажешься. Принесёшь много пользы — получишь свободу. Нет — я придумаю для тебя что-нибудь достаточно неприятное.

Толстая чёрная труба сжалась до тросика метровой длины и протянулась у ног вампира.

— Повинуюсь, хозяин. Приказывайте.

Голос как и прежде был холодным и безразличным, но Владимир почти физически ощутил исходящую от существа волну облегчения. Видимо, приговор получился очень и очень мягким — бывший страж ожидал намного худшего. Сам Судия вздохнул тоже с облегчением — кажется, первый блин не комом. По крайней мере, совесть за принятое решение не грызла.

— Убежище уже вышло из строя? Ты можешь его покинуть прямо сейчас?

— Нет, хозяин. По моим расчётам оно должно умереть примерно через пять дней.

«Плохо. Мы не можем столько сидеть в полузатопленном склепе. Меч, есть какие-нибудь способы ускорить процесс? Нужно выбраться через сутки максимум».

«Конечно есть! Самому сложно догадаться? Пей заклятия жизнеобеспечения, и через пять минут убежище превратится в обычный каменный мешок, только защищённый от магии».

Владимир последовал его указаниям и сосредоточился на видении ауры. Найти колдовство, поддерживающее регенерацию кислорода, освещение, а также создающее на протяжении ста дней после появления нового узника невкусные, но съедобные пищевые брикетики, оказалось не так сложно. Стоило только протянуть одно щупальце, и красивые сплетения радужных светящихся нитей сами начали в него втягиваться. Хранитель снова испытал удивительно приятное чувство насыщения, когда с каждой секундой возможности его разума становились всё полнее и разнообразнее. Он осторожно коснулся одним щупальцем головы Инны, и тут же услышал поток наплывающих друг на друга голосов, увидел смутные переплетающиеся образы… Оказалось, телепатия — это не так просто. Мало просто подключиться — надо ещё суметь разобрать то, что найдёшь в чужой голове. А там обычно такой бардак… К тому же, Гелла уловила попытку сканирования, и обернулась, пытаясь понять, кто это лезет в её сознание. Но увидев «Мессира» успокоилась и одобрительно ему кивнула. Сознание червя Владимир предпочёл пока вообще не трогать — кто знает, на что окажется похож «разум» негуманоида.

«Очень хорошо, — одобрил клинок, — разумная предосторожность. Он мыслит в восемь раз быстрее человека, к тому же не словами и не образами, а логическими цепями. Вреда бы особого не было, но обморок на пару минут вполне вероятен. Вообще, пока что, если надо кого-то просканировать, обращайся ко мне. Самостоятельному чтению чужого разума я тебя позднее научу, когда время будет и подходящие объекты для тренировки».

Вампир с благодарностью кивнул и снова обратился к «червяку»:

— Что с убежищем теперь?

— Центральная секция мертва, хозяин. Остались ещё периферийные коридоры и склады, но их охранять я уже не обязан. Я готов следовать за вами, или доставить вас, куда прикажете.

— Постой, что ещё за коридоры и склады? Можешь мне их показать?

— Да, хозяин. Следуйте за мной, пожалуйста.

В каждом из торцов центрального склепа оказалось по две каменных двери. Чтобы их открыть, как объяснил Раэрон, было достаточно всего лишь приложить ладонь. Но тут обнаружилось две проблемы. Во-первых, рука должна быть живой, на холодное прикосновение вампира двери не реагировали. Во-вторых, если бы дверь открылась, вода бы немедленно затопила склады, и могла попортить их содержимое.

— А что там вообще имеется? — поинтересовался Владимир.

— Боевые и лечебные артефакты, зелья, хранилища силы, дневники предыдущих жителей убежища, а также колонна, в которой заперт демон или дух.

— Прямо как в компьютерной игре, — не удержалась Инна, — обыщите подземелье, чтобы найти полезные предметы. Самые настойчивые смогут найти секреты и бонусные локации…

— Я не знаю, что такое компьютерная игра, слуга моего хозяина. Но убежище предназначалось для магов и воинов, скрывающихся от гнева Белого Судии. Сам будучи мятежником, Эрцихаль позаботился, чтобы они могли исцелить свои раны и вооружиться. Мне кажется, это необходимо почти любому беглецу в любом мире.

Владимир кивнул, задумчиво поглаживая камень ладонью. Не меньше метра толщины…

— Верно. Только вряд ли он рассчитывал, что беглецом однажды окажется сам Судия. Кстати, кто вообще такой был этот Эрцихаль?

— Я мало знаю о нём. Когда он проиграл Судии в битве за Носфер, то бежал в мой родной мир. Там он восстановил силы и создал себе слуг из местных жителей, меня в том числе. Вернувшись через пятьсот лет, он с большой армией был готов бросить вызов Владыке повторно, но опоздал. Судия устал от правления и покинул этот мир. Некоторое время Эрцихаль воевал с Драконом, пока не запер его на Пике Кошмаров. Примерно две тысячи лет он правил Носфером, тогда и построил убежища. Потом его убили собственные ученики, установив власть так называемого Совета Восьми. Совет властвовал в Носфере ещё восемьсот лет.

— А потом что случилось?

— Судия вернулся и уничтожил их всех.

— Занимательная история. Но вернёмся к настоящему. На складе нет никаких ловушек, туда можно заходить безопасно?

— Да, если не прикасаться к колонне заточения и не читать написанного на ней заклинания. В противном случае пробудившийся дух или демон могут убить неосторожного.

— Будить демонов я не собираюсь. Колонна одна?

— Нет, хозяин. Четыре, по числу складов. Но демон или дух в них заточён только один, разбитый на пять частей.

— Не понял. Как это на пять, если колонн четыре?

— Пятая часть покоится под полом убежища. Достаточно пробудить одну из частей, она сама соберёт все остальные.

«Строго говоря, это не демон в классическом смысле, то есть не покровитель тёмной иерархии, — заметил Меч. — Это просто экзотическая и весьма опасная тварь из другого мира, наподобие проницателя. Но в современном носферском языке „демонами“ называются почти любые пришельцы извне. Учитывай это при общении с ними, особенно с не-магами».

«Получается, я в их глазах тоже демон?»

«Хе, разумеется! Да ещё какой! И в этом они не так уж ошибаются…»

— Ясно, значит будить его не будем. Раэрон, ты можешь доставить меня на склады сквозь двери, чтобы те остались закрытыми?

— Да, хозяин.

— Тогда вези. Гелла, подожди тут.

Снова знакомая темнота, тугая мембранна, обтянувшая всё тело, чувство падения… Но теперь это было приятно — вампир знал, что управляет процессом по своему желанию, а также чувствовал вокруг пульс энергии, в которую мог в любой момент вонзить клыки.

«Забавно, — успел он подумать, — обычно червяки едят трупы, а тут труп грозится съесть червяка. Причём изнутри. Апофигей паразитизма».

На сей раз движение было почти мгновенным, резиноподобная плоть не успела даже полностью сомкнуться вокруг Владимира, как в глаза снова ударил свет. В отличие от центрального склепа, освещённого теперь только фарами «Гроба на колёсиках», коридор не подвергся энергетическому опустошению, и его лампы продолжали работать. Щупальца ауры тут же потянулись исправить эту «несправедливость», но Хранитель их отдёрнул — на один день вандализма и так хватит, а бродить в темноте — небольшое удовольствие.

Коридор привёл его в высокую круглую комнату, в середине которой к самому потолку поднималась колонна, покрытая руноподобными угловатыми знаками. С некоторым удивлением Владимир обнаружил, что не может прочесть их — видимо, за восемь тысяч лет письменность в Носфере слишком изменилась. Он это отметил мысленно — не стоит забывать, что Меч не даёт всезнания, а только заполняет некоторые пробелы в образовании владельца. Чрезмерная самонадеянность может привести к большим обломам.

«Ну, положим ЭТОТ язык-то я знаю, и если хочешь, могу записать в память, — отозвался артефакт, — но идея схвачена верно. На Меч надейся, а сам не плошай».

«Принято», — усмехнулся Владимир и начал осматривать стены. Они были сплошь уставлены полками — в левой половине рядами стояли кожаные футляры, скорее всего для книг, правую же заполняли коробки и сундуки разных форм и размеров.

«Ого! Это же сколько нам тут разбираться?»

«Если ты хочешь пересмотреть всё, что Эрцихаль и его последователи сюда нанесли — меньше, чем за неделю вряд ли управишься. Если же хочешь найти что-то конкретное и полезное — я подскажу, что следует искать, а червяк — где это лежит».

«Скажи мне кто неделю назад, что я буду искать в подземелье волшебные артефакты, пользуясь подсказками говорящего меча и летучего чёрного пятна — я бы его точно в вытрезвитель запихнул, — мрачно подумал Владимир. — Ладно, что нам может пригодиться?»

«Зависит от того, какую тактику ты выберешь. Вариант первый, весьма любимый определённым сортом Хранителей: заорать во всю глотку „Держитесь, сволочи, я пришёл по ваши души“, и танком ломиться навстречу Дракону, снося всё на своём пути. В этом случае тебе надо обвешаться с головы до ног боевыми и защитными амулетами, как новогодняя ёлка, да ещё и в рюкзак напихать всё, что тут найдёшь».

«Ясно. Нет, это не для меня. Более разумные предложения?»

«Аккуратно, по возможности тихо собрать информацию, что в мире случилось за время моего отсутствия, выработать тактику и начать осторожно к Дракону пробираться».

«Вот это уже нравится больше. Что нам надо в таком случае брать?»

«Только те артефакты, которые в отключенном состоянии магии не содержат вообще, либо обладают собственной системой экранирования. Не думаю, что даже здесь таких много, в эпоху Эрцихаля шпионаж и тайные операции в почёте не были. Потом, надо ещё исключить артефакты Света, и все предметы, которые обладают собственной волей — многие могут обидеться, что владельцем стал вампир, потом хлопот не оберёшься. Скажи это всё червяку, посмотрим, что он укажет. Кстати, ты правильно сделал, что принял его на службу, такая тварь во многих делах пригодится».

«Похоже, только такая тварь мне служить и согласится — нормальные люди слишком боятся. Слушай, а почему ты сам ему это сказать не можешь? С Инной же разговаривал?»

«Интересно, каким местом ты меня слушал? Я же тебе объяснял: все вампиры — потомки Белого Судии. Поэтому их энергия в какой-то мере родственна моей. Соответственно, они могут слышать мой голос, принимать от меня часть силы, и даже использоваться в качестве временных ножен. Люди и червяки к Владыке отношения не имеют. Поэтому с ними я могу общаться только вслух, а магия создания звука — дело утомительное. Проще передать через тебя, небось язык не отвалится».

«А ведь ты ко всему прочему ещё и лентяй, родной, — усмехнулся Владимир. — Ладно, бездельник, поработаю для тебя переводчиком, раз ты для меня уже работал».

Он повторил Раэрону требования Меча. Тот в задумчивости покачал головой (или это всё-таки был хвост?).

— С учётом подобных требований, а также вашей вампирической природы, хозяин, я бы рекомендовал вам взять алеан. Он не на полках — в тайнике под колонной. Тайник защищён замком и магией, но я могу достать артефакт, не открывая замков.

— ЧТООО?!! — Меч разом забыл про свою лень, и высунув череп из-за плеча Владимира, заорал вслух. — А ну повтори, что ты сказал, червяк! Алеан, амулет Пустоты?!

— С учётом подобных требований, а также вашей вампирической природы…

— Тьфу, да я не о том! — Меч аж задрожал от возмущения. — Откуда, драк побери, Эрцихаль смог его достать? Он что, ещё и работает?!

— Не могу знать, слуга моего хозяина. В моём мире была сильная иерархия Равновесия. Вероятно, Эрцихаль обманул её, или же оказал какую-то значительную услугу. Состояние их мне неизвестно, я не имею магической чувствительности. Но полагаю, что если строители убежища сложили их тут на много тысяч лет, то предусмотрели, что они останутся работоспособны. В любом случае, когда я достану один из тайника, для вас не составит труда самостоятельно определить, работает он или нет.

— Их?!! Он что, ещё и несколько штук упёр?! Ну сволочь! Ну драков сын! — казалось, клинок сейчас треснет, то ли от ярости, то ли от восхищения, а скорее от смеси того и другого. — Сколько же их всего?

— Четыре в каждом убежище, слуга моего хозяина. Но по слухам, три из них были украдены или взяты по правилам около двенадцати веков назад. Не из моего убежища. Следовательно, в тайниках должно было остаться сто семнадцать.

— Ёкарный бабай! Володька, мы богаты! Драк побери, да я вообще не припомню Хранителя, которому бы так везло! Если бы я не предложил сунуться в это логово, а ты не осудил эту чёрную кишку на подчинение… Слушай, Воланд недоделанный, если ты, имея сотню с лишним амулетов Пустоты, не сумеешь завоевать этот гнилой мирок, я заставлю всех следующих носителей Духа плевать на твою могилу!

Владимир терпеливо дождался, пока клинок выплеснет шквал эмоций, потом заметил:

— Это всё, конечно, очень благородно и вообще я готов прыгать от радости, но может мне кто-нибудь всё-таки объяснит, что за штуки эти алеаны и с чем их едят?

Меч снова переключился на мысленную речь, так было быстрее.

«Ну да, ты же не в курсе. Вот Инна, наверно, поняла бы. Короче, слушай. Алеан, также известный как Белый Знак или амулет Пустоты — штатное снаряжение мастеров Равновесия. Только не спрашивай сейчас, кто это такие — рассказывать долго и не к месту. Утешайся тем, что в Носфере ты их точно не встретишь. Алеан, будучи надет, защищает почти от любых магических воздействий, от вампирского гипноза и некоторых других видов атак. При этом самому носителю он не мешает ни колдовать, ни гипнотизировать. Ещё он позволяет скользить по нитям пространства, но это тебе не надо: во-первых, ты и без него вполне прилично телепортируешься для новичка, а во-вторых, учиться долго. Но самое ценное его свойство в нашей ситуации — полное экранирование от магического обнаружения! Если хоть одна из этих драковых штуковин ещё работает, мы сможем пройти в десяти шагах от группы магов-ищеек, накачанные энергией под завязку — и никто ничего не заподозрит! А если работают все, или хотя бы половина… Ты получишь маленькую армию невидимых и почти неуязвимых бойцов!»

«Для начала этих бойцов надо бы найти, — одёрнул размечтавшуюся костяшку Владимир. — Пока что желания драться под моим командованием никто не высказывает, а на проницателя амулет не наденешь, как я понимаю».

«Червь» словно дожидался, пока о нём вспомнят. Высунувшись из пола, он сбросил в ладони сюзерена овальный предмет на цепочке из белого металла. Вампир с интересом его принял… И уронил на пол, выругавшись сквозь зубы. Показалось, словно прикоснулся к куску льда. Кожа горела, а суставы пальцев ломило, как от артрита.

«Думать надо, дурень. Это хоть белое, но всё же серебро. Скажи ещё спасибо, что не мифрил — вообще без пальцев бы остался».

«Замечательно, — прорычал Владимир, потирая руку, — ну и как, интересно, я должен это носить? Ты что, не знал, из чего этот амулет сделан?»

«Лёгкий путь — надеть перчатки. Нормальный путь — научиться экранировать свою ауру от посторонних предметов. Хотя для тебя это всё равно позор. Настоящий не-мёртвый Белый Судия может серебряные шпаги глотать и осиновыми кольями закусывать».

«Теперь ещё и колья?! Блин, сколько ещё существует опасностей для вампира?»

«Для идиота или слабака — множество. При нормальном управлении собственным телом и разумом, всё это не более, чем предрассудки».

«Хороши предрассудки, об которые обжечься можно! Амулет-то хоть работает?»

«Вполне. И думаю, будет исправен ещё минимум тысячу лет. На совесть делали».

«Ну, хоть не зря старались. Ладно, покажи мне, как его хоть в руки взять, не покалечившись. Полную лекцию о вампирских уязвимостях потом из тебя выбью».

«Выбьешь?! Из меня?! Щаз, разогнался тут один! Ладно, слушай…»

Строить энергетическую блокаду оказалось достаточно просто. Но неприятно. Словно живая кожа вдруг превращается в мозоль, тугую и бесчувственную. Одев руки в «перчатки» из уплотнённой ауры, Владимир чувствовал, как их обтягивает нечто, похожее на резину, как плоть пытается вдохнуть, и не может. Телу вампира дышать не нужно, а вот энергетическая структура без этого начинает вянуть и чахнуть.

«Привыкнешь, — успокоил Меч, — это лишь на первых порах защита такая грубая и тяжёлая. Потом научишься пропускать избирательно: всё полезное внутрь, всё неприятное — обратно. Я, конечно, мог бы тебе выстроить защиту и сам, и получше этой дилетантской шкурки. Твоя даже от серебряной пули или ножа не спасёт — только прикосновения экранирует. Но должен же ты хоть чему-то учиться сам?»

«Да уж, с твоими методиками попробуй не научись, — буркнул Владимир, — если не загонишь носителя на тот свет, то урок усваивается накрепко».

«Сам загоню, сам и вытащу, — самодовольно откликнулся артефакт, — ладно, подними уже алеан, негоже такой мощной реликвии на полу валяться».

Владимир думал, что защита испарится, стоит отвлечься от её поддержания. Но за время разговора «перчатки» никуда не делись. Медальон он теперь поднял без проблем и сумел рассмотреть в деталях. На овальной пластине был выгравирован символ инь-янь, из двух переплетающихся капель. Однако, получается его даже в этом мире знают…

«В этом как раз не знают. Знают везде, где работают иерархи Равновесия, это их фирменный знак, так сказать. В Носфере их никогда не было и вряд ли будут».

Тем временем, проницатель уложил к ногам своего нового работодателя ещё три таких же медальона. Меч, подрагивая от возбуждения, доложил, что все в рабочем состоянии.

«Слушай, а Гелла ведь тоже вампир! Она эту защиту от серебра строить умеет?»

«Дело не в умении. Научить не проблема, девчонка получше тебя всё схватывает. А вот энергии ей на такие трюки банально не хватит, пару раз поставит-снимет изоляцию — и получит голодное безумие на свою и твою голову. Но без алеана её оставлять тоже не дело, слишком уж хороша эта защита, чтобы ею пренебрегать. Тут есть два варианта. Либо я ей сам ауру поправлю, либо просто носить медальон поверх одежды, серебро не причинит боли, пока не касается кожи напрямую. Первый вариант, конечно, удобнее, но…»

«Договаривай».

«Если поставить сплошную защиту, на всё тело, то девчонка потеряет способности к гипнозу, да и восприятие у неё существенно ослабнет. А зонная защита, — например, только на руки и шею, — имеет неприятное свойство сползать, и её нужно время от времени править».

«Слушай, а в этой чёртовой магии что-нибудь вообще бывает без подвоха?»

«Бывает, — обнадёжил Меч. — Только не для вампиров».

Хранитель злобно оскалился. Ну и как прикажете удерживаться от драконьего гнева с таким спутником? При других обстоятельствах он бы сам охотно посмеялся над приключениями незадачливого (и неудачливого) мента, влипшего в историю совершенно чужого ему мира. Вот только в этой истории он по какому-то недоразумению оказался не читателем, а героем. Или всё-таки злодеем?

«Ладно, вернёмся к Гелле — спрошу, как она сама предпочитает амулет носить. Что ещё полезного мы можем тут взять?» — он создал вокруг шеи «воротник» уплотнённой энергии и надел цепочку. Амулет тут же ожил, запульсировал непонятной силой.

«Честно говоря, я бы предпочёл не брать ничего. Алеан и так тебя слишком хорошо защищает, никакого стимула для личного развития. Если же тебя ещё обвешать боевыми артефактами, то вообще почувствуешь себя непобедимым, перестанешь совершенствоваться, и как вампир останешься полным нулём».

«Родной, совершенствоваться я буду тогда, когда найду безопасное место и кучу свободного времени. Пока что я хочу просто выжить. И расслабляться не собираюсь, хотя бы потому, что во всех этих магических штучках понимаю плохо, а некоторым и откровенно не доверяю».

«Ну смотри, это твой выбор. В таком случае тебе понадобится в первую очередь браслет Холодного Пламени, а также Плащ Теней».

Владимир повторил заказ Раэрону, и пока тот приносил требуемое, поинтересовался:

«Что это за штуки и зачем они нужны?»

«Амулеты Холодного Пламени гасят любой огонь вокруг носителя. У браслета, например, радиус воздействия два метра. Есть артефакты с большим радиусом, но менее надёжные. Огонь — первый враг молодого вампира».

«Дай угадаю — а Плащ Теней от солнца?»

«В частности, но тебе солнце не страшно. Да и вообще его вред для вампиров весьма преувеличен Голливудом. Даже девчонку оно не убьёт, только лишит сил. Плащ гораздо полезнее тем, что защищает от сильных излучений, например от боевых лазеров».

«Лазеров?! Кто мне говорил, что это средневековый мир?!»

«А ты думаешь, с помощью магии создать импульс когерентного излучения нельзя? Наивный! И к тому же, если перед тобой выскочит пришелец из техногенного мира, ты можешь не успеть объяснить ему, что его бластер здесь не к месту».

«Убедил, что ещё?»

«Ну, в принципе, есть артефакт, заставляющий рассыпаться в труху любое дерево поблизости от владельца. Но его название в эпоху Эрцихаля я тебе не скажу, даже не проси».

«Почему?»

«Потому что вампир, не способный защититься от осинового кола, полностью заслуживает всего, что с ним могут сотворить охотники. Кол в энергетический центр — это смерть для полных лохов, идиотов и неудачников. А я ни одной из этих категорий помогать не желаю».

«Тоже мне, конкретный браток нашёлся! А что-нибудь атакующее?»

«Для атаки у тебя есть я и собственные зубы. Если предпочитаешь атаковать на расстоянии — загляни в БТР, там в багажнике целый арсенал припасён, в том числе и с серебряными, и с заговоренными пулями, и гранаты, и вообще всё, что душа пожелает. Короче говоря. Если ты тут задержишься ещё хоть на пять минут — я прекращаю давать тебе советы, и выбирайся как знаешь. Хватит жадничать, на все случаи жизни запасов всё равно не наберёшь».

Владимир только покачал головой, ошеломлённый неожиданным напором. Потом сообразил — да Меч же просто ревновал! Он привык быть главным и единственным артефактом своего носителя, и не мог даже на миг допустить мысли, что какой-то предмет окажется полезнее него, хотя бы в одной области, или частично подменит функции.

«А ты догадлив, опер, — зло процедил клинок. — Но моё условие остаётся неизменным. Бери Плащ, браслет и выметайся. Или разбирайся сам в здешнем бардаке».

«Ладно-ладно, не плачь, костяшка, пожалеем твои хрупкие нервы».

Через полминуты он уже стоял на крыше плавающего «Гроба» и рассматривал в свете фар трофеи. Плащ оказался больше похож на мексиканскую накидку-пончо, прикрывал только верх спины и груди. Сам Владимир казался себе в этой одежде донельзя смешным, хотя Инна сказала, что ему идёт, и с интересом примеривала аналогичный кусок чёрной ткани. А вот браслет Холодного Пламени больше всего напоминал часы, только вместо циферблата здесь был стальной диск размером с монету, с нанесённым волнистым узором.

«Можешь не беспокоиться, — мрачно заметил вампир, — с этим хламом я себя чувствовать в безопасности уж точно не буду. Ты хоть уверен, что она работает?»

«Не смотри на вид, Эрцихаль и его банда придерживались аскетичного стиля в дизайне. Если сомневаешься в эффективности — можешь попробовать облить себя бензином и поджечь».

Экстремальных опытов на себе Владимир проводить не стал, а вот зажигалкой рядом с браслетом щёлкнул. Вместо привычного оранжевого язычка устройство выбросило тусклую серебристую вспышку, которая тут же погасла.

«Впечатляет. Хорошо, что я не курю, а то неуютно бы было. Постой, а пистолеты? Порох что, тоже не будет воспламеняться?»

«Конечно, — будь у Меча лицо, он бы сейчас наверняка злорадно усмехнулся. — Заклинание — это ж не собственная сила, оно, видишь ли, тупое. Пороха от напалма не отличает…»

Владимир размышлял минуты три. Потом решительно снял браслет и попросил Раэрона отнести его обратно на склад. Вряд ли ему придётся часто гореть, а вот хороший ствол может понадобиться в незнакомом мире в любую секунду.

«Надеюсь, хоть у плащей побочных эффектов не будет?»

«Нет, за исключением того, что ты выглядишь в нём полным чучелом».

«Между прочим, выбирал артефакты по твоему совету! А теперь сам же их ругаешь».

«Я советовал ничего не выбирать, кроме алеанов, — отрезал Меч. И добавил свою, очевидно, коронную фразу, от которой Владимира уже тошнило: — Прочие ещё хуже».

Владимир послал его к чёрту, и обратился к проницателю. Пусть червяк — эгоист и преступник, но он по крайней мере умел ответить на вопрос, не обозвав спросившего идиотом. После бесконечных мысленных пикировок, Хранитель просто отдыхал душой, общаясь с этим незатейливым, рациональным существом.

— Сколько времени ты можешь держать в себе крупный предмет? Такой, как БТР, к примеру?

— До восьми часов без вреда для обоих, хозяин. Потом начнёт выделяться желудочный сок. Если броня вашей машины его выдержит, то через тридцать-тридцать пять часов у меня начнутся судороги. И через сорок я умру.

— А меньший предмет? Человека или вампира?

— Если он выдержит смесь крепких кислот, то неограниченно. Иначе те же восемь часов.

— С какой скоростью ты можешь двигаться в толще земли?

— Вплоть до скорости света, хозяин. Среда не имеет значения. Но мне нужно время, чтобы разогнаться, и столько же, чтобы затормозить. Мои внутренние органы выдержат ускорение не более тридцатикратного свободного падения.

Инна, слушавшая разговор, присвистнула.

— Воланд, похоже мы обзавелись персональной ракетой!

— Лучше! — Владимир пребывал в аналогичном обалдении. — Это же какой-то гибрид метро и планетолёта получается! Слушай, Раэрон, так может, ты нас доставишь прямо к Дракону?

— К сожалению, я не могу этого сделать, хозяин. Я не знаю, где он находится.

Владимир только собирался разочарованно вздохнуть, как Меч снова высунулся из его тела.

— Местную географию знаешь? Хоть в общих чертах?

— Да, слуга моего хозяина.

— Ох доболтаешься ты у меня с этим «слугой»! Тогда гони на Пик Кошмаров, живо. Если старого ящера там до сих пор нет, то скоро непременно появится!