Онлайн чтение книги Дерзай! Run Freely
Глава 61 - Надеюсь, каждый из нас будет таким же храбрым, как другой

«Дом с привидениями» был спроектирован так, что на нём было как минимум три уровня. В брошюре, которую они прочитали ранее, говорилось, что длительность прохождения займёт около 40 минут, но это время, вероятно, не учитывало затраты на то, что они просто будут стоять на одном месте и кричать во всё горло. В любом случае Цзян Чэн придерживался мнения, что их крики и визги могли бы отпугнуть и дьявола, и призраков. Они уже почти 20 минут ходили по разным комнатам с мерцающими огоньками, а затем заходили в тёмные комнаты без освещения, но всё ещё не поднялись ни на один лестничный пролёт.

– Разве мы не должны найти место, где можно подняться наверх? – озвучил своё мнение Цзян Чэн.

– Я искал, – сразу ответил Пань Чжи. – Мы уже были в этой комнате?

– Нет, – сказал Гу Фэй.

– Значит, мы ещё здесь не были, – Пань Чжи указал на закрытую дверь впереди. – Может быть, этот путь…

Прежде чем он успел закончить, прямо позади них раздался детский смех.

Несмотря на то, что во время этого смеха Цзян Чэн слышал статический фоновый шум (очевидно, что запись исходила из динамика, спрятанного где-то в углу комнаты), юноша всё ещё чувствовал, как у него стынет кровь в жилах.

– За нами призрак? – Ли Сун в очередной раз поинтересовался происходящим.

– Поторопитесь, идём… – Сюй Мэн потянула Ли Сюэцин за куртку и опустила голову, не осмеливаясь оглядываться по сторонам.

Пока она говорила, послышался ещё один смех.

– А-а-а!!!

Группа ребят синхронно закричала, протискиваясь через Пань Чжи и с головокружительной скоростью двигаясь к двери.

– Чёрт, не бойтесь, не бойтесь!

Пань Чжи толкали до тех пор, пока он не потерял равновесие, но как только он бросился открывать дверь, из-за неё внезапно раздался оглушительный рёв.

– А-а-аргх!

По другую сторону двери стоял призрак, который, возможно, случайно проходил мимо либо же намеренно ждал их всё это время. Так или иначе, но из-за постоянных толчков Пань Чжи приземлился прямо в объятия призрака.

Среди панических криков этот призрак был прижат к стене, и у него не было другого выбора, кроме как приложить все силы, чтобы оттолкнуть Пань Чжи.

– А-а-а!!!

Компания дружно развернулась и устремилась прочь.

Позади них была ещё одна дверь. В панике ребята бежали так быстро, будто у них на глазах рушится весь мир, они распахнули дверь и влетели внутрь.

Яркий и ослепительный солнечный свет освещал всё вокруг, однако они всё ещё продолжали кричать и выть. Они стояли под солнцем, крича во всё горло на протяжении ещё нескольких секунд, прежде чем наконец замерли в недоумении.

– Какого чёрта?! – Пань Чжи в шоке прищурился. – Как мы оказались снаружи?

– Мы вышли ещё до того, как поднялись наверх? – Цзян Чэн повернулся и посмотрел на маленькую дверь. – Так это был чёртов запасной выход, да?

Гу Фэй стоял в самом конце, скрестив руки на груди, и кашлянул.

– А? – Цзян Чэн повернулся и посмотрел на него.

Гу Фэй многозначительно взглянул направо. Все остальные проследили за его взглядом и тут же захотели вернуться в «Дом с привидениями». Примерно в 30 метрах справа от них стояла очередь на вход. Там было несколько десятков человек, и все их взгляды теперь были обращены на них. Было довольно сложно прочитать выражения на их лицах, однако некоторые уже начали в открытую хохотать.

– Блин, кто шёл впереди?! – спросил Пань Чжи, который до сих пор находился в лёгком шоке.

– ФэнФэн*? – предположила Ли Сюэцин.

*Иероглиф в имени Ху Фэна (枫) означает «клён», однако при изменении тона меняется смысл на «сумасшедший».

– Это не я, – тут же начал защищаться Ху Фэн, – Я шёл позади Да Ли!

– Меня? – Ли Сун какое-то время просто стоял в замешательстве, делая несколько неловких жестов руками. – Возможно, это я… был тем, кто открыл дверь?

– Придурок!

Пань Чжи прыгнул на него и несколько раз стукнул кулаком. Остальные последовали его примеру и дали Ли Суну по несколько ударов от каждого.

Поскольку они уже вышли, вернуться было нельзя, поэтому всё, что они могли сделать, это повернуться и уйти с непонятным выражением лиц, будто говоря: «Мы, честно говоря, просто пошли не тем путём».

Когда они уходили из «Дома с привидениями», взгляды всех людей в очереди медленно следовали за ними.

– Пойдёмте посмотрим на ту древнюю пагоду? – предложила Сюй Мэн. – Поскольку это культурная достопримечательность, там должно быть довольно интересно.

– Ага, – Гу Фэй достал телефон, чтобы посмотреть на время. – После того как мы поднимемся и выйдем из пагоды, как раз наступит время перекусить. В парке есть довольно хорошее место, только сначала надо уточнить, где оно.

– Ты плохо ориентируешься на местности? – в шутку спросила Ли Сюэцин. – Даже не можешь вспомнить, где находится место, где можно поесть?

– Дело не в этом, – ответил Гу Фэй, набирая номер. – Последний раз я приходил сюда во время весенней поездки, когда учился в начальной школе.

– Хм? – Ли Сюэцин была удивлена таким ответом. – Я видела, что здесь есть парк развлечений и даже зоопарк. На твоём месте, я бы, наверное, приходила сюда несколько раз за семестр.

– Это просто показывает, что у тебя не все дома, – Пань Чжи пришлось вмешаться.

– Это у тебя не все дома! – Ли Сюэцин пристально посмотрела на него.

Гу Фэй отошёл в сторону, вероятно, чтобы ещё раз позвонить брату Лю Фаня и спросить, где можно поесть.

Цзян Чэн посмотрел на силуэт его спины, на которую падал свет.

Будь то театр или парк развлечений, казалось, в прошлом всё это прошло мимо Гу Фэя. Сам Цзян Чэн питал отвращение к прогулкам в парках развлечений, однако несколько раз ходил туда с одноклассниками и друзьями, и даже после того, как школа отменила весенние и осенние поездки, они всё равно частенько туда приходили.

Жизнь Гу Фэя на сталелитейном заводе будто остановилась. Если не считать нескольких раз, когда он пропускал занятия, чтобы погулять, нетрудно догадаться, что гулял он вокруг того самого сталелитейного завода. Моя жизнь за последние несколько месяцев тоже была бы такой. Если бы не Гу Фэй, всё вокруг меня застыло бы во времени, где всё происходило по одним и тем же улицам. Вечное существование, запертое в этом маленьком и замкнутом пространстве. Жизнь с пониманием безнадёжности бытия. Такую жизнь можно вытерпеть один-два дня, если стиснуть зубы. В лучшем случае месяц или два, однако через год или пару вполне возможно сойти с ума.

Цзян Чэн подошёл к ближайшему мусорному баку и закурил сигарету.

Тем не менее спустя некоторое время всё же возможно ко всему этому привыкнуть. Независимо от того, сохранилось ли чувство отчаяния или смирения, в конце концов человек может ко всему приспособиться.

***

Пагода находилась рядом с парковым озером, и хотя водоём был не самым чистым, само строение было до великолепия красивым. Пагода была довольно высокой. Стоя наверху, можно было видеть улицы за периметром парка и проезжающие вдали автомобили, а также одинокую и далёкую ауру этого города, ещё более видимую под солнечными лучами.

– Хочу сфоткать надпись на табличке, – сказал Пань Чжи, сфотографировав на телефон входную табличку на стене. – Здесь довольно много информации, я просто возьму кое-что для своего еженедельного дневника, и он будет полностью готов.

– Неплохо ты придумал, – Ли Сун тоже начал фотографировать.

– Эй, ребята, – Пань Чжи посмотрел на остальных, которые тоже достали свои телефоны, чтобы сфотографировать табличку, – не пишите всё то же, что и я.

– Не волнуйся, мы просто оформим это как ссылку, ведь если это ссылка, то информация будет одинаковой, – объяснил Ху Фэн.

– Когда думаю об этом, это очень угнетает, – вздохнул Пань Чжи. – Для еженедельного дневника объёмом в несколько сотен слов мы, вероятно, от себя напишем только последнюю строчку, а всё, что находится перед ней, будет взято из таблички рядом с древней пагодой.

Все вдруг резко засмеялись.

– Я давно не вёл еженедельный дневник, – сказал Цзян Чэн, опираясь на перила и потягиваясь. – И Лао Сюй тоже никогда об этом не просил.

– Никто не будет этого делать, даже если он попросит, – сказал Гу Фэй. – Если меня кто-нибудь попросит каждую неделю писать по странице, я определённо не смогу.

– Мне кажется, ты обязательно сможешь что-нибудь написать, – Цзян Чэн засмеялся. – Ты можешь написать стихи.

– О да! – Гу Фэй рассмеялся.

– Да, я должен кое-что тебе сказать, – Цзян Чэн повернулся, облокотился на перила и взглянул на Пань Чжи, затем снова повернулся и заговорил тихим голосом: – Внучок Пань, наверное, догадался.

– Ага, думаю, что он понял, – Гу Фэй тоже понизил голос. – Из-за этого будут какие-то проблемы?

– Нет, – ответил Цзян Чэн. – Я до этого не придумал, как ему всё рассказать, но раз он сам обо всём догадался, то это даже хорошо. Это избавит меня от необходимости искать нужные слова.

– Он всегда знал о тебе, верно? – спросил Гу Фэй.

– Угу, – Цзян Чэн кивнул. – Он единственный, кто знает… Конечно, не считая тебя.

– У меня есть на тебя компрома-а-ат! – Гу Фэй засмеялся.

– У меня также есть парочка на тебя-я-я! – Цзян Чэн бросил на него многозначительный взгляд.

Гу Фэй ничего не ответил и продолжил смеяться.

– Хотя… – Цзян Чэн на мгновение замолчал. – Для тебя это не совсем компромат, не так ли?

– А для тебя? – спросил в ответ Гу Фэй.

– Не знаю. Наверное. Я не уверен, – Цзян Чэн нахмурил брови. – Мне не нравится, когда на меня пристально смотрят. Не люблю становиться темой обсуждения для других, а особенно ненавижу, когда меня… критикуют.

Гу Фэй посмотрел на него, и Цзян Чэн на некоторое время остановился.

– «Ты не должен быть таким», «это неправильно», «тебе нужно исправиться», «тебе нужно стать лучше». Я ненавижу, когда другие говорят, что я всё делаю неправильно. Когда был маленьким, я часто слышал такое в свою сторону. Я просто, честно говоря…

– Я знаю, – ответил Гу Фэй. – Я знаю, что ты имеешь в виду.

– Я не собирался говорить об этом, – Цзян Чэн слегка вздохнул и откинулся на перила. – Не хотел, чтобы ты думал, что я… трус.

– Это не имеет ничего общего с трусостью, – Гу Фэй тоже опёрся на перила. – Не быть трусливым не означает, что ты должен объявить о чём-то всему миру. Это похоже на то, как мне всё равно, знают ли люди, какое на мне нижнее бельё. Хотя это не значит, что я буду ходить по улице только в нижнем белье.

Цзян Чэн склонил голову набок, чтобы посмотреть на него, однако не смог больше сдерживаться и начал смеяться.

– Что это за аналогия?

– Я старался изо всех сил, – ответил Гу Фэй.

Со времени их похода в «Дом с привидениями» Пань Чжи не поднимал тему отношений Гу Фэя и Цзян Чэна до тех пор, пока каникулы почти не закончились и их запланированный отъезд не был назначен на вечер.

Пообедав и вернувшись в тот же день в квартиру Цзян Чэна, Пань Чжи закончил собирать вещи и спросил:

– Ты и этот Гу Фэй?..

– А? – Цзян Чэн сидел, откинувшись на спинку дивана.

– И когда у вас всё началось? – спросил Пань Чжи.

– Недавно, – ответил Цзян Чэн. – У тебя есть какие-то предложения?

– Нет, – усмехнулся Пань Чжи. – Что тут предложить? Как только пойдёт дождь, дедушка тоже пойдёт на свидание. Это нормально, что уж тут поделаешь?

Цзян Чэн ничего не сказал и просто засмеялся.

– Но, честно говоря, я был очень удивлён, – начал Пань Чжи. – Мне никогда не приходило в голову, что в таком месте можно влюбиться в кого-то.

– Почему? – Цзян Чэн посмотрел на него.

– В каком смысле «почему»? – Пань Чжи сел рядом с ним. – Я просто не ожидал, что ты будешь в таком настроении, учитывая обстоятельства и всё такое.

– Ага, – Цзян Чэн положил руку на подлокотник дивана и опустил на неё голову. – Я тоже этого не ожидал.

– Но это можно понять, – на мгновение задумался Пань Чжи. – Раньше я очень беспокоился за тебя, но потом увидел, что ты не отчаиваешься. Это определённо лучше, чем быть в депрессивном одиночестве.

Цзян Чэн не произнёс ни слова. Он уставился в потолок и на какое-то время ушёл в себя, затем повернулся и посмотрел на Пань Чжи.

– ПаньПань.

– Не зови меня так, – Пань Чжи потёр свою руку.

– Внучок, – сказал Цзян Чэн.

– Что такое, дедуль? – обратился к нему Пань Чжи.

– Встречаться и просто ходить на свидания… – сказал Цзян Чэн. – Как думаешь, в чём тут разница?

– Это какая-то загадка? – спросил Пань Чжи.

– Чушь, – ответил Цзян Чэн.

– И это ты меня спрашиваешь? – Пань Чжи посмотрел на него. – Совсем не в твоём стиле.

– Я просто хочу услышать, что думает об этом человек с относительно низким IQ, – Цзян Чэн достал сигарету и зажал её во рту. – Такие, как мы, у кого высокий IQ, склонны слишком много думать.

– Разве в этом разница между «слишком много думать» и «быть безмозглым»? – продолжил Пань Чжи. – Я хочу встречаться… Возьми меня как пример. Я хочу встречаться с какой-то девушкой, тогда…

– Нет, – прервал его Цзян Чэн. – Давай сформулируем это по-другому: «хочешь быть со мной» или «хочешь встречаться со мной»?

– Вот блин, так раздражает, – Пань Чжи нахмурил брови. – Разве это всё не относится только к тебе, будь то отношения или просто походы на свидания? Всё это должно быть только с тобой.

Цзян Чэн показал ему большой палец вверх.

Дотошность Гу Фэя действительно поразила Цзян Чэна.

Будь то отношения или просто свидания, всё это относится только ко мне. Независимо от того, какой бы ответ я выбрал, оба варианта касались исключительно меня.

Уголки губ Цзян Чэна бессознательно изогнулись вверх.

По крайней мере, в этом вопросе Гу Фэй знал, о чём я думал.

Дело не в том, что Цзян Чэн был настолько одиноким, что ему пришлось случайным образом найти в этом месте кого-то, с кем можно было бы начать отношения. Всё это произошло только потому, Гу Фэй тоже этого хотел.

Независимо от того, какие это были отношения, предпосылка заключалась в том, что это «должен быть именно Гу Фэй».

Хотя размышления над этими словами заняли у него пару дней, по правде говоря, Цзян Чэн уже понял их основной смысл. До него дошло, что на самом деле имел в виду Гу Фэй, когда сказал: «Ты будешь продолжать мне нравиться до тех пор, пока я не перестану быть тебе нужным».

Нужно признать, что Гу Фэй обдумывал всё это больше, чем Цзян Чэн. Нельзя было точно сказать, насколько Гу Фэй был импульсивным, однако, в конце концов, причина, по которой он всё это начал, заключалась в двух фразах: «Ты мне нравишься» и «Я хочу быть с тобой».

Я хочу быть с тобой, а не просто ходить с тобой на свидания. С тобой и больше ни с кем.

Именно по этой причине в тот день Гу Фэй ждал его возле подъезда.

Если настанет день, когда наш общий путь подойдёт к концу, Гу Фэй, вероятно, выберет фразу: «Давай покончим с этим здесь и сейчас». Поэтому ему было интересно, что я выберу. Это и был вопрос, на который Гу Фэй хотел, чтобы я ответил.

Гу Фэй, должно быть, привык думать обо всём в целом. Учитывая место, в котором он вырос, его семью и опыт, он долгое время тщательно продумывал все возможности, а также методы борьбы с каждой из них.

Но Цзян Чэн был другим. Он не жил там, где от него требовалось обдумывать каждый шаг и быть уверенным в каждом вопросе. Даже если он внезапно оказался в таком месте, как это, парень всё равно не особо задумывался об этом и просто справлялся с проблемами по мере их поступления.

Я не их биологический сын, а мои биологические родители оказались такими, как эти. Моё окружение изменилось, меня будто спустили с небес на землю…

Цзян Чэн никогда слишком сильно не задумывался об этих ситуациях. Все его действия были направлены, чтобы устранить препятствия, возникающие непосредственно у него на пути. Это выглядело, как «Там камень. Как мне его обойти? Вот ров. Как мне его перейти?»

Что касается их обоих, образы мышления Цзян Чэна и Гу Фэя полностью отличались, но в то же время были в чём-то схожи.

– Он тебя об этом спросил? – поинтересовался Пань Чжи.

– Я спросил его, – Цзян Чэн взял пепельницу с бокового столика и поставил её на пол возле дивана, стряхнув в неё пепел.

– Это невозможно, – Пань Чжи посмотрел на него. – Кого ты здесь пытаешься обмануть? Я слишком хорошо тебя знаю.

– Тогда тебе лучше быть осторожным, чтобы однажды я не заставил тебя замолчать, – сказал Цзян Чэн.

– Знаешь, какое чувство он вызывает у меня? – Пань Чжи тоже вытащил сигарету из пачки на столе и закурил. – Это как… Как бы это сказать? При каждой нашей встрече мне хочется называть его «гэ».

– Он младше тебя, – парировал Цзян Чэн.

– Я просто сделаю вид, что не знаю этого, – ответил Пань Чжи. – Ты тоже моложе меня, а я до сих пор называю тебя дедушкой. Я имею в виду, что он просто производит впечатление человека, который… взвалил на свои плечи кучу обязанностей.

– Действительно, – Цзян Чэн тихо вздохнул.

Эта догадка довольно точна.

– Иногда ты просто чувствуешь ауру некоторых людей, – продолжил Пань Чжи. – Даже несмотря на то, что мы находились в «Доме с привидениями», у меня с первого взгляда возникло желание назвать его Фэй-гэ. Ты же понимаешь, о чём я, да?

– Понимаю, – ответил Цзян Чэн.

– Однако я называю тебя дедушкой не по этой причине, – добавил Пань Чжи.

– Этого можно было не говорить, – ответил Цзян Чэн.

– Чэнчик, – Пань Чжи затянулся сигаретой и с каменным лицом очень долго над чем-то размышлял. – То, что было между тобой и Юй Синь, не считается «отношениями», это даже не считается «походом на свидание».

– Ага, – ответил Цзян Чэн и тоже пристально посмотрел на друга с каменным выражением лица.

– Итак… – Пань Чжи сделал многозначительную паузу. – Гу Фэй – твоя первая любовь.

– Бля, – рассмеялся Цзян Чэн. – Ты выдержал такую паузу только для того, чтобы заставить меня поверить, что ты скажешь что-то невероятное? Если собираешься пердеть, то давай тогда погромче.

– Я ещё не закончил, ещё не закончил! – Пань Чжи посмотрел на него недовольным взглядом. – Можешь помедленнее высмеивать каждую мою фразу? Ты же не умрёшь, если немного притормозишь?!

– Ладно-ладно, приторможу, – Цзян Чэн кивнул. – Прошу, сэр, продолжайте.

– Короче, первая любовь, как правило, может… немного ранить. В конце концов, мы… ещё молоды, – Пань Чжи держал сигарету, пытаясь подобрать правильные слова. – Я это к тому, что не позволяй сделать себе слишком больно. Понимаешь, о чём я? Просто... Дедуль, глядя на этого… твоего… мою бабушку… Ну, то есть моего второго дедушку… Он выглядит как человек, который очень хорошо понимает, как постоять за себя. Я не имею в виду ничего плохого.

– Ага, – Цзян Чэну потребовалось немало времени, чтобы полностью разобраться во всех сбивающих с толку выражениях, которыми Пань Чжи пытался описать свои мысли.

– Не думай, что то, что я сказал, неуместно, – продолжил Пань Чжи.

– Спасибо, – Цзян Чэн затушил сигарету, затем встал и похлопал Пань Чжи по плечу. – Я понимаю.

– Ага, – Пань Чжи кивнул.

– Стряхни пепел сюда, – Цзян Чэн поставил перед ним пепельницу. – Если ещё раз стряхнёшь пепел на стол, я заставлю тебя вылизать его до блеска.

– Какого чёрта?! – Пань Чжи застыл. – Я же салфетку подложил! Ну ладно.

– Именно поэтому я не заставил тебя сразу его вылизать, – Цзян Чэн засмеялся и плюхнулся обратно на диван.

***

Когда Цзян Чэн поехал на вокзал провожать Пань Чжи и остальных, Гу Фэй хотел составить ему компанию. Хотя он провёл с ребятами не так много времени, но, с точки зрения Гу Мяо, брат почти не появлялся дома. Поэтому под вечер Гу Фэю пришлось вести её к Ван Сюю, чтобы поесть немного лепёшек.

Цзян Чэн на вокзале прощался с Пань Чжи и остальными.

– Хорошо, что никто из вас не говорит никаких сентиментальных прощальных фраз, терпеть не могу всю эту банальщину.

– Тогда не будем, – сказал Ху Фэн. – Приезжай в гости на летних каникулах, ладно?

– Трудно сказать, посмотрим…

По правде говоря, все эти последние несколько месяцев Цзян Чэн вообще не думал о возвращении домой.

Если вернусь, то что буду там делать? Ни одна клетка моего мозга не хочет об этом думать.

– Или мы можем договориться о совместной поездке куда-нибудь ещё, – добавил Ли Сун.

– Позже обсудим, когда придёт время, – сказал Пань Чжи.

– О, точняк, мы даже не успели сказать спасибо Гу Фэю за то, что он был нашим гидом эти несколько дней, – Ли Сюэцин вручила Цзян Чэну пакет. – На днях кто-то сказал, что у него есть младшая сестра, поэтому мы подумали, что это немного неуместно – так открыто что-то ему дарить. Вот мы и купили куклу для его сестры…

Цзян Чэн улыбнулся и принял подарок.

– Не нужно таких формальностей.

Если бы они действительно встретились с Гу Мяо, то ни один из них никогда бы не подумал подарить ей куклу.

После того как ребята вошли на станцию, Цзян Чэн повернулся и пошёл к остановке, сэкономив и вернувшись в свою квартиру на автобусе.

Войдя в комнату, он сфотографировал куклу и отправил снимок Гу Фэю.

> Подарок моих одноклассников для Гу Мяо.

Гу Фэй быстро ответил на сообщение.

> Они уехали?

> Ага. Вы оба всё ещё у Цзюжи?

> Да. Ты придёшь?

> Не смогу, немного устал. Собираюсь прилечь ненадолго, моей старой спинушке нужен отдых.

> Массаж спины.jpg

Цзян Чэн долго не мог унять смех. Он пару раз обошёл квартиру, чтобы посмотреть, не оставил ли что-нибудь Пань Чжи, а затем вернулся в свою комнату. Заметив, что ещё довольно рано, он подумал, что сейчас самое время… поработать над экзаменационными заданиями.

Стоя перед столом, Цзян Чэн почувствовал глубокое почтение к своему собственному решению.

Это врождённое качество сюэба. Преклоняю колени.

В его телефоне появился значок уведомления, Гу Фэй отправил фотографию Гу Мяо. Девчушка на фотографии держала лепёшку с мясной начинкой, её лицо выражало полную растерянность.

> Я показал ей фотографию куклы, и вот её выражение лица.

> Лол, ты такой замечательный брат! Разве маленькая девочка, увидевшая куклу, должна так выглядеть?

Цзян Чэн взял смятую кучу простыней и одеял и встряхнул бельё. Хотя он хотел поработать над экзаменационными заданиями, окружающая обстановка играла большу́ю роль, поэтому было необходимо соблюдать идеальный порядок.

Вдруг он заметил, что из-под его подушки торчит уголок чёрной коробочки. Когда он достал её, то тут же догадался, что там может быть.

Как только Цзян Чэн открыл коробочку, то увидел, что внутри находилась перьевая ручка ярко-красного цвета. Тем не менее юноша был слегка удивлён – Пань Чжи действительно подарил ему ручку.

Также внутри был листок бумаги с каким-то текстом.

Ты бы точно посмеялся надо мной, если бы я подарил её тебе лично, поэтому просто оставлю это здесь. Я дарю тебе ручку, чтобы ты всегда помнил, что являешься сюэба.

С ручкой в руке Цзян Чэн сидел за столом и ещё долго не мог перестать смеяться.

После некоторых раздумий и вздохов он пришёл к выводу, что дружба с Пань Чжи не прошла даром. Он мог наслаждаться общением со своим внучком и ворчать на него, как это обычно делают дедушки.

Цзян Чэн взял лист бумаги и набросал несколько случайных строк, но этот его почерк… Каким бы пером он ни пользовался, с его почерком невозможно было раскрыть прелесть самого пера.

Юноша некоторое время смотрел на листок, затем глубоко вздохнул и написал ещё одну строку.

Надеюсь, каждый из нас будет таким же храбрым, как другой.