Онлайн чтение книги Я приручила бешеного пса своего бывшего мужа I Tamed My Ex-Husband’s Mad Dog
1 - 8

Замок Люден гудел из-за начала Дня благодарения.

Всего за три дня до празднества Сара сообщила Рейнхардт, что во дворе замка Люден будет распределяться благодарственное продовольствие.

— Распределяться?

— Есть вещи, которые нам нужно подготовить для зимы.

Другими словами, территории распределяют продовольствие, которым трудно обеспечить себя самостоятельно, от имени лорда Людена. Это была такая пища, как соль, мука и сушеные бобы.

— Разве жители поместья не могут сами выращивать зерно? Есть кукуруза. Мука слишком дорогая.

Кукуруза также слишком громоздка, чтобы хранить ее, как яйца, и легко гнила из-за влаги. Поэтому жители Людена летом продавали кукурузу по дешевке, и комиссионные были невелики. Затем зимой они покупали муку и продавали уже ее по дешевке.

Рейнхардт заговорила, почесывая подбородок.

— Разве нельзя взять кукурузу, выращенную молодыми людьми, и попросить солдат высушить ее и перемолоть?

Старая леди подняла брови.

— Это хорошая идея, но для перемалывания недостаточно производства.

— Дерьмо, — из Рейнхардт вырвалось нехорошее слово. Это был не просто вопрос рабочей силы. Старая леди не выглядела удивленной и постепенно привыкла к ее резкому тону. — Что здесь происходит, если у нас меньше сотни солдат?

— Если мы вывезем из Людена сотню молодых мужчин, все молодые люди умрут с голоду.

Населения было так мало, что и солдат особо не было.

Рейнхардт стиснула зубы, и Сара быстро перечислила масштаб распределения, будто она привыкла к этому.

— И на обеде в честь Дня благодарения, вероятно, будут дикие гуси.

— Вероятно?

— Возможно, вы в столице ели индейку, но в Людене ее трудно достать. Капитан стражи охотится на диких гусей, так что вы, вероятно, сможете немного ею насладиться.

— А, капитан стражи. Хорошо, — Рейнхардт прищурилась и вздернула подбородок.

«Капитан стражи охотится на меню для обеда Лорда. На это стоит посмотреть. Да, это отличное поместье.»

— Кто-нибудь приглашен на ужин?

— Обычно лорды приглашают членов дома... — сказав это, Сара взглянула на Рейнхардт. Та лишь фыркнула.

— Предполагаю, что они не придут навестить члена семьи, который внезапно стал хозяином этого поместья после того, как не видели ее лица более 20 лет.

— Не послать ли нам приглашение?

— Если мы отправим приглашение за три дня до Дня благодарения, они прибудут на следующий день после празднества. Нет нужды.

После этого Рейнхардт пришлось долго слушать Сару.

Затем они принесли мешок сушеных яблок перед зимой, и все, что они сказали, это что они будут разданы в качестве награды охранникам в начале нового года и что они будут посылать восьмиугольные раковины каждый год в качестве подарков.

— Я схожу с ума, — Рейнхардт закрыла лицо руками, когда Сара ушла.

Это ужасно бедное поместье. Сара и весь персонал замка во время подготовки к зиме вели себя так, словно не смели даже взглянуть на лорда, ранившего наследного принца.

В прошлом Рейнхардт должна была рассчитывать цену тысячи новых стальных мечей для своих солдат и покупать сотни ковров каждый год, чтобы изменять интерьер замка, но теперь ей приходилось рассчитывать цену мешка сушеных яблок.

— Дерьмо.

Как только она пробормотала и произнесла нехорошее слово, она услышала шорох рядом с собой. Рейнхардт взглянула на ребенка и виновато улыбнулась.

— Прости, Вильгельм. Я это не тебе.

Рядом с ней за маленьким письменном столом сидел мальчишка. Билл Корон, или же Вильгельм.

Вильгельм с сомнением смотрел на нее своими черными глазами, вместо того чтобы что-то писать на каменной табличке. Должно быть, он был удивлен ее нецензурной бранью. Рейнхардт провела рукой по своему лицу, а затем погладила Вильгельма по голове.

— Я решила не ругаться при тебе, но оно часто вырывается само… Мне жаль.

— Нет.

— Да, нет.

Вильгельм говорил с четким произношением, и Рейнхардт улыбнулась в ответ.

— Давай посмотрим, написали ли ты то, что обещал мне?

— ...Нет.

Мальчик стыдливо спрятал каменную табличку, но руки Рейнхардт были длиннее и быстрее. Она крепко обняла мальчишку и схватила предмет.

— Давай посмотрим. Мука, кукуруза, яблоки.

— ……

— Эй, мелкий, ты о чем-то задумался.

Каменные таблички содержали слова, которыми Рейнхардт обменивалась с Сарой. Мука, кукуруза и мешок яблок. Рейнхардт рассмеялась, увидев слово «восьмиугольник», обозначающее предметы домашнего обихода.

— Боже мой, Вильгельм. Я держу тебя здесь не для того, чтобы ты все записывал как мой клерк.

— ...Нет...

Вильгельм, обнявший ее, покраснел. Не имея понятия, что говорит Рейнхардт, Вильгельм был так потрясен, когда она засмеялась. Он, должно быть, подумал, что она его дразнит.

Рейнхардт отпустила Вильгельма и каменные таблички. Он не мог смотреть на нее и, словно смутившись, обернулся. Она нежно погладила Вильгельма по лбу большим пальцем.

— Но очень приятно знать, что ты научился писать что-то по буквам.

Трудно было найти учителя для обучения Вильгельма в поместье Людена. Тем не менее она не могла позволить слугам или домочадцам учить его. Все потому, что каждый человек был драгоценным ресурсом.

Кроме того, Рейнхардт еще не приобрела популярности ни в поместье, ни в замке. Сара разговаривала с ней, хотя и еле слышно, но служанки все равно вздрагивали только завидев нового лорда. Впрочем, это было понятно.

«Потеряла отца, рехнулась и пырнула наследного принца. Они собираются убраться от меня подальше.»

Слухи о том, что она сумасшедшая, распространялись в течение двух месяцев, пока она находилась в темнице. И в Людене все было по-другому. Рейнхардт не пыталась объяснить свою позицию в свете циркулировавших слухов, да и не собиралась оправдываться, но если такие слухи распространятся в этом поместье, вероятно, будет очень трудно завоевать общественную поддержку.

В конце концов Рейнхардт решила пока лично взяться за обучение Вильгельма. Это тоже было не так уж трудно. Было также полезно, что Вильгельм мог наблюдать за ней и был умен.

Вильгельм почти все время не мог усидеть на месте, но она велела ему повиноваться. Иногда он боролся, потому что ему это не нравилось, но после того, как Рейнхардт щипала его за щеки и крепко обнимала, он колебался, но в конце концов следовал ее указаниям.

Его физические показатели тоже были довольно хороши.

Капитан стражи в поместье был удивлен, увидев Вильгельма с деревянным мечом в руках. Мальчишки его возраста часто травмировали плечи, вертя бедрами или размахивая, если даже хватались за деревянный меч, но в случае с Вильгельмом он, казалось, знал, как хорошо обращаться с оружием.

— Честно говоря, я считаю, что было бы лучше использовать рыцаря из другого сословия, чем такого человека, как я, — почесал затылок и сказал капитан стражи.

Рейнхардт тогда громко рассмеялась и подбодрила его,

— О чем ты говоришь, ты капитан, который ведет за собой тридцать сильных мужчин!

Но он был прав. Капитан стражи Людена был далеко не настолько хорош, чтобы учить Вильгельма. Было ясно, что ее отец, Хью Линке, был еще более знаком с обучением солдат, занимаясь этим более 20 лет.

— Кун.

Пока она размышляла обо всем этом, скрестив руки на груди, Вильгельм внимательно посмотрел на нее, поспешно придвинул каменные таблички и сделал вид, что изучает то, что первоначально указала Рейнхардт. Должно быть, он подумал, что обидел ее.

Рейнхардт попыталась остановить Вильгельма, но все же позволила ребенку делать то, что он хотел.

«...Снова осторожничает.»

Было очевидно, что Вильгельм не жил нормальной жизнью. В дополнение к обильному ответу на каждое ругательство, которое она произносила, даже в эти дни, когда слуга делал большой шаг, он в шоке поднимал руки над головой. Должно быть, его били при любой ситуации.

Кроме того, он был худощавого телосложения. Размышляя об этом, Рейнхардт посмотрела на корзину рядом со столом мальчишки. Корзина, которую она дала ему с закусками, для перекуса во время учебы, была пуста.

«Какой обжора.»

У ребенка был ненасытный аппетит, возможно, потому, что он так долго голодал, путешествуя за пределами стен. Все, что было на столе, включая хлеб, сметалось ему в рот. У него часто бывало расстройство желудка. Он ел столько, сколько мог, когда ему давали закуски, так же он поступал и с водой. Сначала служанки были удивлены, что он выпивал всю воду, которую они не смог бы выпить человек за раз. Вот почему удивительно, что он оставлял Рейнхардт белый хлеб.

«Как Михаил мирился с таким ребенком?» Именно это обдумывала Рейнхардт в последние дни.

В ее предыдущей жизни Михаил услышал о Билле Короне, который бродил как одичалый, и выбрал его своим рыцарем. Но если бы Билл, или же Вильгельм, бродил как он сейчас, возможно, Михаил нахмурился бы при его виде, и приказал бы рыцарям от того избавиться.

Михаил был именно таким.

Кроме того, у нее был еще один вопрос.

«Михаил знал, что Вильгельм – незаконнорожденный ребенок Императора.»

Михаил не случайно взял с собой Вильгельма. В противном случае ближайший помощник Михаила не стал бы передавать эту информацию Рейнхардт. Он явно был осведомлен и привлек его на свою сторону. Было не так уж много удивительных вещей.

Вот как Вильгельм выжил.

Рейнхардт считала, что семья Корон, подвергшаяся нападению и уничтоженная варварами, была выходкой Императрицы. Возможно, дитя Императора должно было быть немедленно уведено и затмено варварами. Но женщина родила ребенка. Он выжил, хотя на нее напали.

«Кто-то специально спас его?»

снова все приходило к этому вопросу. Рейнхардт взглянула на палец ребенка.

На среднем пальце его левой руки было надето немного свободное, некрасивое медное кольцо. Кольцо, которое носил мальчишка, было отполировано и возвращено ему. Она даже не знала, как ребенок носил такую свободную вещь в горах сумел не потерять ее. Кто-то надел это кольцо на него, чтобы доказать его личность? Как кольцо с фамильным знаком. Но яйцо [бусина] отсутствовало, и было невозможно идентифицировать его.

Вссе же Рейнхардт вскоре стерла все эти вопросы из своей головы, потому что Вильгельм поднял перед ней каменную табличку, заполненную письменами.

— Ты уже закончил? Это здорово.

Рейнхардт улыбнулась и снова погладила Вильгельма по голове. Он моргнул и покачал головой.

— Нет.

— Хм? Что ты имеешь в виду?

Вильгельм обычно выражал все отрицательные ответы одним словом, например «нет», поэтому Рейнхардт каждый раз приходилось подробно расспрашивать. Вильгельм посмотрел на нее, склонив голову, и вскоре убрал рукой волосы с лица, обнажив лоб.

— Ха?

— …….

Когда Рейнхардт наклонила голову, не зная, что он на самом деле имел в виду, Вильгельм слегка нахмурился, как будто был расстроен, и тоже наклонил голову вперед. Он прижался лбом прямо к ее губам.

— …….

Рейнхардт посмотрела на мальчишку, потому что совсем недавно он находился подальше, и задалась вопросом, какое тепло коснулось ее губ. Вильгельм взглянул на нее разок, лицо его сильно покраснело и даже немного почернело, отступил и убежал.

Бам.

Дверь в кабинет оказалась закрыта. Рейнхардт несколько раз моргнула, но вскоре осмыслила, что произошло, и рассмеялась.

— Он делает некоторые милые вещи, ха...

Вот каково было бы, если бы она родила ребенка и вырастила его? Рейнхардт работала весь день с ухмылкой. Ей казалось, что о бедности этого поместья можно на мгновение и забыть.