Онлайн чтение книги Я приручила бешеного пса своего бывшего мужа I Tamed My Ex-Husband’s Mad Dog
1 - 84

Это было шокирующее заявление, но, поскольку я уже догадался об этом, я не был так уж удивлен. Однако я не понял этой ситуации. Глядя на Дульсинею, Рейнхардт почувствовал тошноту и, сам того не осознавая, закашлялся. Вильгельм попытался немедленно подойти к звуку хруста, но Рейнхардт покачал головой. Она едва перестала кашлять и открыла рот.

«Как, черт возьми, с каких это пор…?» … ».

— С того момента, как Ваше Превосходительство вошло в зал славы в чёрных траурных одеждах.

Дульсинея ответила быстро. Клянусь, Рейнхардт никогда не видел ее такой оживленной. Грязное лицо, грязные волосы и израненное лицо. Но ее глаза сверкали, как у шестнадцатилетней девушки на солнце.

«Я полюбила его с тех пор».

И это вся история мести? Рейнхардт в замешательстве посмотрел на Вильгельма. Ты сделал это, чтобы заставить ее убить Мишель? нет. Сердце человека – это не то, что ему кто-то говорит. Это твоя месть? Не совпадение? Однако вскоре Рейнхард понял, что у Вильгельма, как и у него самого, есть воспоминания о прошлой жизни. Точно так же, как она знала, чего хотел Хайц Йельтер, он также знал, какого человека любит Дульсинея. Это значит… … .

— Хотите рассказать вам интересную историю?

Вильгельм, который все время молча смотрел на нее, открыл рот. Прежнее баловство исчезло. Райнхард почувствовал себя так, словно с него слетела оболочка, закрывавшая его веки. Ко мне вернулось смутное воспоминание.

Билл Колонна. Это был точно такой же тон, как у человека, которого я встречал всего один раз.

«Дульсинея. — Ты помнишь, что я сказал?

— Что ты говоришь, любовь моя?

Вильгельм повернул голову и убрал каждый палец Дульсинеи с ее руки. Он убрал руку с прутьев, посмотрел на руку Дульсинеи и слегка поцеловал ее тыльную сторону.

— То, что ты сказал о том, что я был у тебя в прошлой жизни.

Дульсинея внезапно выглядела восторженной.

— Ты сказал, что ты мой пленник.

"хорошо."

В следующий момент Вильгельм крепко сжал руку Дульсинеи. Лицо Дульсинеи, когда она моргнула, внезапно исказилось.

«Ой, это больно».

«… … ».

«Вильгельм!»

Молодой человек напряг тонкую руку женщины, как будто собирался раздавить ее. То же самое было и с его лицом, которое всего минуту назад было невозмутимо. Взгляд презрения и ненависти, словно смотрящий на что-то ужасное, чего еще никогда не видели в мире. Рейнхардт был в ужасе.

«Ты меня задушил. «Он приказал мне встать на колени у его ног и царапал меня до тех пор, пока я почти не потерял рассудок».

"Отпусти меня!"

"хорошо. — Я тоже просил тебя отпустить меня.

Вильгельм слабо улыбнулся. В то же время раздался треск. Дульсинея вскрикнула. Рейнхардт поздно понял, что это был звук сломанной кости пальца. Лицо Дульсинеи было залито слезами и смущением, когда она подняла трясущиеся руки и отступила назад. Вильгельм не перевел взгляда на Дульсинею и смотрел только на Рейнхардта.

«Рейнхардт».

«… … ».

"Это моя история."

Все, что Рейнхардт мог сделать, это выдать себя за Тэён.

Вильгельм все еще находился перед решеткой, и расстояние между ним и ней составляло три шага. Я мог бы сразу сократить дистанцию между собой и ней, но у меня возникло ощущение, что я делаю это не нарочно. Точно так же, как дикий зверь измеряет расстояние, прежде чем поймать и съесть свою добычу. Вильгельм пытается оценить, примет ли его Рейнхардт или нет?

"Я… … Точно так же, как ты ненавидел Мишель, ты тоже... … ».

Ты хочешь сказать, что она была твоим врагом? Я хотел это спросить, но не смог. Потому что разве это не так просто?

Рейнхард не мог поверить, что разрыв между ним и Вильгельмом можно разрешить в таком коротком рассказе. Было ощущение, что было что-то большее. Молодой человек широко улыбнулся, как будто знал, что чувствует Райнхардт.

«Слишком просто описать это одним словом. "Я тоже так думаю."

«Вильгельм… … Мне так плохо. Почему ты... … ».

Раздались рыдания Дульсинеи. Вильгельм по-прежнему не смотрел в ту сторону. На мгновение спина потемнела, и Райнхардт чуть не протер глаза. Казалось, вся тьма подземелья сосредоточилась на тени Вильгельма.

— Но это все.

«Я просто думал, что ты верен Мишель. Да, нет, ты этого не говорил... … Это я."

Билл Колонна. Рейнхард столкнулся сейчас не с Вильгельмом, который прожил не более 20 лет и был поднят со снежной горы и воспитан ею. 20 лет спустя почти 30-летняя жизнь Билла Колонны была накрыта, как одеяло, превратившись в тень и танцуя перед глазами Рейнхардта. Но это было только на мгновение.

«Не говори так».

Когда она едва открыла рот, чтобы что-то сказать, тень, которую носил Вильгельм, рассыпалась, как пыль. Молодой человек нахмурился и открыл рот, словно жалуясь.

«У меня болит сердце, когда ты обращаешься со мной как с незнакомцем».

«… … ».

Но человек передо мной кажется незнакомцем. Прежде чем я успел это сказать, Вильгельм быстро пошел. Прежде чем она успела убежать, он обнял ее за талию. Он явно был намного крупнее ее, и Райнхарда обнимали так, будто его хоронили в Вильгельме, но, как ни странно, такое ощущение, будто молодой человек едва прижимался к ней.

— Не делай этого, пожалуйста… … ».

«Вильгель… … «Рум».

"Ты единственная для меня."

Почему? Всего лишь минуту назад Рейнхардт явно боялся Вильгельма. Однако в тот момент, когда мужчина прижался к ней, Рейнхардт понял, что державший его зверь на самом деле в страхе наблюдал за ней.

«… … С каких пор?"

Это был тот же вопрос, который я задал Дульсинее. Вильгельм поднял лицо, чтобы посмотреть на нее, и тихо прошептал.

«Люди – это не инструменты».

«… … ».

«Этот ублюдок этого не знает».

Рейнхард долго смотрел в эти черные глаза, прежде чем ответить.

«Это как популярный роман».

"Это так?"

«… … «Это настолько очевидно, что я не могу в это поверить».

— Но иногда простые слова спасают кого-то, Рейнхардт.

Пальцы, державшие ее, дрожали, как осины. Глаза, смотревшие на Рейнхардта, были возбуждены, как у пылкого поклонника.

«Итак, Рейнхардт, пожалуйста, прими меня».

«… … ».

"пожалуйста."

Что Рейнхардту делать с этой слепой верой? Весь мир в этих глазах существовал только для нее. Рейнхардт закрыл глаза. Зверь радостно сглотнул, а затем поднял морду вверх. Наши губы встретились.

«Вильгельм?»

Тишину нарушила Дульсинея. Рейнхардт открыл глаза. В ответ на неожиданное вмешательство молодой человек сказал: «О, это правда». Он приоткрыл губы, как бы говоря: «Там была эта женщина». Только тогда фокус сфокусировался, и наши взгляды встретились с черными глазами.

И в следующий момент Рейнхарду ничего не оставалось, как поверить, что молодой человек действительно любит его. Глаза, сверкавшие, как светящее сквозь них солнце, почернели, как солнечное затмение, в тот момент, когда молодой человек повернулся к тюрьме.

"Что ты сейчас делаешь? Я не могу понять… … ».

«Дульсинея».

"Ты шутишь, что ли? Разве это не для того, чтобы сказать своему хозяину, что ты меня любишь? Вильгельм, пожалуйста… … вытащи меня Я… … ».

Улыбка Вильгельма стала шире. Он подошел к входу в тюрьму и посмотрел на Дульсинею, которая лежала на полу, держась за решетку.

"Да, я люблю тебя."

«Вильгельм… … ».

Нежные слова, которые прозвучали так, будто они были правы. Тем не менее, Дульсинея просто упала в обморок и посмотрела на него, как будто больше не могла поверить, что любит его. Человеческий инстинкт — заглянуть в то, что скрывается за сладкими словами. К сожалению, инстинкты Дульсинеи пробудились слишком поздно.

«Настолько, что я могу целовать тебя столько, сколько захочу для своего хозяина».

«… … ты."

«Я была не против упасть к твоим ногам или встать на колени перед твоим мужем. «Отвратительная работа принадлежит мне, а удовольствие — исключительно ответственность моего хозяина».

«… … Вильгельм!

Только тогда женщина все поняла, выкрикивая его имя и хватаясь за решетку.

"Это ложь! нет!"

Над тюрьмой послышался лязгающий звук. Кто-то пытался спуститься, услышав крики этой женщины?

Однако Рейнхард сразу почувствовал облегчение, когда вспомнил о пустом подземелье, как только впервые вошел. Он ни за что не стал бы контролировать женщину, подозреваемую в столь небрежном убийстве наследного принца. Все будет организовано. Точно так же, как рыцари сопровождения императора были людьми Вильгельма. как это… … .

"ты! Это ложь! — Ты сказал ему солгать!

Крик раздался настолько злобный, что трудно было поверить, что это была беспомощная женщина. Рейнхард сделал шаг назад, чувствуя легкую жалость. Дульсинея схватила решетку и яростно трясла ее, но открыть ее так легко было невозможно. Молодой человек, который смотрел на все это сверху вниз, фыркнул, как будто сходил с ума.

«Этого не может быть! нет! О, Вильгельм. пожалуйста… … ».

Женщина, преданная любовью, рыдала. «Я так волновалась за тебя… … . Ты дал клятву быть со мной. Хоть меня так ужасно пытали, я так и не произнес твоего имени... … . — Ты сказал, что скоро будешь счастлив. Мужчина улыбнулся, как будто в тот момент он был по-настоящему благодарен.

"Спасибо. Скоро ты будешь счастлив. "Кроме вас."

«Ложь, ложь… … ».

Женщина, упавшая на пол в слезах, вдруг встала и закричала.

"Сторожить!! Сторожить! Назовите Его Величество Императором! Сторожить! Я обвиню твое имя перед всем миром! Незаконнорожденный сын использовал свой ядовитый змеиный язык, чтобы заставить меня убить наследного принца! Поскольку его подстрекала свергнутая королева, его также следует повесить обнаженным на вершине императорского замка и забросить в него камнями!»

Мужчина мгновенно перестал смеяться и тихо прошептал.

«Дульсинея».

"Я убью тебя! «Я не могу попасть в ад одна!»

— Я говорил тебе быть осторожным в своих словах.

Времени остановить это не было. Вильгельм подобрал копье тюремщика, стоящее на краю тюрьмы, и вонзил его в решетку. Рейнхардт с трудом сглотнул. Женщина даже не смогла закричать и протянула руку, чтобы схватить копье, пронзившее ее сердце, но затем обмякла. Вильгельм убрал руку с наконечника копья и вздохнул.

«Я не хотел заканчивать работу так грязно».

Наконец молодой человек свистнул. Рыцари спустились вниз и цокнули языками.

— Разве ты не говорил, что покончишь с этим ядом?

«Потому что у меня длинный язык».

"Все в порядке. — Вам двоим следует вернуться первыми.

Вильгельм обернулся, даже не спросив, все ли в порядке и что он собирается делать.

«Пойдем, Рейнхардт. этот… … ».

Прежде чем я это осознал, ботинки Рейнхардта были полностью мокрыми. Теперь это была каша, смешанная с кровью, пролившейся из Дульсинеи. Вильгельм усадил ее, снял с нее туфли и бросил их в печь моей тюрьмы. Оставив после себя запах горящей обуви, Рейнхард вернулся в особняк «Красный ствол» на руках юноши.

Я чувствовал себя так, словно мною овладел дьявол.