Онлайн чтение книги Я воспитывала его скромно, но он вернулся одержимым мной I Raised Him Modestly, But He Came Back Obsessed With Me
1 - 15

“Ух...”

*БАМ-БАМ-БАМ*

В темном пространстве сильно раздавался звук ударов ногой по нему. В подвале горела только одна мерцающая лампочка.

“Остановись”.

Когда приказ был отдан, мужчина, безжалостно пнув Бена в живот, остановился.

“Уург...”

Бен, который лежал, свернувшись калачиком, едва дышал. Виконт Монтене посмотрел на Бена сверху вниз, как на отвратительное насекомое, и оттолкнул его ногами.

“Ааа!”

Когда он снова пнул себя в живот, Бен пожаловался на боль и свернулся еще сильнее, так как ему было трудно нормально дышать из-за боли.

“Просто скажи мне, что ты видел”.

Бен, у которого были связаны руки и ноги, чтобы он не мог бунтовать, дышал легко. Однако его глаза смотрели на виконта с чистой яростью и презрением.

“Тск, ты не должен быть упрямым. Я все равно увижу это своими глазами.”

Виконт Монтене достал из кармана носовой платок и вытер переднюю часть своих ботинок. Ботинки лишь ненадолго коснулись Бена, но это было так, как будто они коснулись грязи.

“Я не буду трогать твое лицо, так как оно ценное”.

Виконт Монтене уронил использованный носовой платок. Он пытался получить информацию о способностях Серсинии через Бена, так как прожил с ней неделю, но Бен не произнес ни слова. Если он не выяснит, в чем ее сила, то не сможет подготовиться и отреагировать должным образом.

Он выместил свой гнев на рабе, даже если его должны были отправить к графу Энитио завтра утром. Но ему не нравился тот факт, что он держал рот на замке. Как смеет ничтожный раб не отвечать ему?

“Какой смысл молчать? Она просто ушла от тебя из-за денег.”

Бен не возражал, чтобы его порезали, потому что именно боль позволяла ему бодрствовать.

“...Не прикасайся к ней”. Несмотря на то, что ему было больно, его голос был довольно твердым и свирепым. Казалось, Бен мог бы убить его, если бы виконт проигнорировал его слово, но его руки и ноги были связаны. Он сделал такое предупреждение, не имея возможности прикоснуться ни к одному своему собственному волоску. Это заставило виконта Монтене рассмеяться.

“Хахаха, что ты можешь сделать в таком состоянии?”

Глаза виконта, которые перестали смеяться, мгновенно наполнились жадностью и похотью.

“Твоя реакция заставляет меня хотеть попробовать ее еще больше”.

То, как виконт облизал губы, делало его похожим на злобную змею, и от этого у Бена по спине пробежали мурашки. Он начинал беспокоиться, поэтому попытался пошевелить своим телом со всей оставшейся у него энергией. Но с точки зрения виконта, он выглядел как извивающийся червяк.

“Сэр. Мы выяснили, где она живет.” Один из подчиненных, следовавших за Серсинией, доложил, когда подошел к подземной лестнице.

Виконт Монтене посмеялся над ситуацией, похоже, в конце концов все шло в соответствии с его планами.

“Направь меня”.

"нет! Нет, не прикасайся к ней!”

Когда виконт попытался пошевелиться, Бен поспешно изогнулся всем телом. Это причиняло боль каждый раз, когда он двигался. Но у него не было времени беспокоиться о боли. Он просто обязан был помешать ему прикоснуться даже к одному из волос Серсинии.

Виконт Монтене посмотрел вниз на Бена, который дотронулся до его ботинок. Атмосфера была иной, чем тогда, когда он был распродан. Видеть его таким, конечно, было интересно, он был похож на дикого кота. Бен воспользовался случаем, чтобы укусить виконта за лодыжку так сильно, как только мог.

*БАМ*

“О боже, я не хотел прикасаться к твоему лицу”.

Бен врезался в угол со звуком, который разорвал воздух. Виконт Монтене нахмурился, увидев царапины на лице Бена. Он не хотел прикасаться к своему лицу. Но его нога вышла первой, потому что он был глубоко раздосадован. В любом случае, это уже произошло, так что ему нужно хорошо объяснить это графу Энитио.

Раб изначально является средством для снятия гнева, поэтому никто не спросит, почему в этом есть небольшой недостаток. Виконт Монтене посмотрел на глупого Бена и покачал головой.

“Встаньте у причала".

По указанию виконта его подчиненный кивнул и поклонился. Виконт Монтене поднялся в подвал, не скрывая улыбки.

“Я собираюсь убить тебя! Не прикасайся к ней!”

Позади него раздался отчаянный и яростный крик, но он без колебаний покинул пункт обмена валюты. Кровь Бена прилила к жилам из-за его беспокойства о Серсинии. Ему было все равно, течет ли кровь у него из горла или нет. Он сильно прикусил губу от гнева. Он укусил так сильно, что изо рта у него хлынула кровь, а во рту остался привкус железа. Бен задрожал от своей беспомощности.

"Пожалуйста, Серсиния...”

Бен знал, что Серсиния может использовать магию, но он не знал точно, какой силой она обладает. Он беспокоился о том, сможет ли Серсиния спастись сама. Слезы потекли по его щекам. Чувство крайней беспомощности превратилось в чувство поражения.

Зная, что она в опасности, он ненавидел тот факт, что не мог сказать ей, и ненавидел то, что не мог ей помочь.

- Пожалуйста, не допусти, чтобы с ней что-нибудь случилось. Я надеюсь, ты в безопасности, Серсиния. - взмолился Бен и попытался освободиться от веревки.

* * *

Когда щебетание птиц стихло за маленьким окном и золотой закат, наступила темнота. Собирался дождь, так что внутри хижины было сыро. Днем светило яркое солнце, но ударила молния, вызвав вспышку света, как будто небо знало, что она чувствует.

Серсиния лежала в постели. Она находится в этой позе уже несколько часов. Любому, кто ее видит, может показаться, что она мирно отдыхает, но на самом деле ее сердце измучено. Лежа, как труп, и дыша, она вытерла сухое лицо двумя руками. “Я действительно схожу с ума”.

Серсиния вскочила. Пока она стояла неподвижно, мысль о Бене не выходила у нее из головы, делая ее еще более болезненной.

“Давайте двигаться. Будет лучше, если ты пошевелишь своим телом.”

Разве ее сердце не наполнилось бы немного, если бы она что-нибудь съела? Она направилась прямо на кухню. Войдя на кухню, она увидела кастрюлю над жаровней. Это была кастрюля с остатками супа, который она ела с Беном до сегодняшнего утра. Шаги Серсинии остановились. Воспоминания о первом дне промелькнули у нее перед глазами, когда она уставилась на горшок. Глаза Бена заблестели, когда он наблюдал, как она зажигает жаровню.

“Серсиния”.

Удивленная голосом, раздавшимся за ее спиной, Серсиния обернулась. Но никто не окликнул ее по имени.

"Теперь у тебя галлюцинации’.

Даже когда она сама думала об этом, она думала, что сошла с ума. Серсиния энергично потрясла головой, чтобы прояснить мысли. Скорее, повседневная жизнь, которую они проводили вместе, разворачивалась перед ней, как слайд-шоу. Когда они вместе ели, вместе развешивали белье во дворе, какое у него было лицо, когда он получил имя и ему понравилось, и когда он удивился и покраснел, когда их руки соприкоснулись. Все сцены были выдержаны в теплых тонах. Так тепло, что она почувствовала тепло во всем теле.

“Серсиния была первым человеком, который дал мне имя и назвал меня...”

Чей-то голос эхом отозвался в ее ушах. Образ Бена, истекающего слезами, знающего, что ему здесь не место, и это горько улыбающееся лицо промелькнуло перед глазами Серсинии. Одна сторона ее сердца колотилась и пульсировала.

“Ха...”

Затем теплые воспоминания исчезли, и ее встретил пустой дом. Тяжелый комок опустился ей на грудь. Теперь она ясно осознала, что действительно была одна. Серсиния сильно прикусила губы. Ее сухожилия вздулись над сжатыми кулаками. Ее упрямое сердце уже давно было разбито вдребезги. Ее слегка дрожащие зрачки медленно открывались и закрывались, уже запятнанные чувством вины.

Серсиния быстро развернулась и направилась в свою комнату. Ей нужно вернуть Бена. Будет ли она обезглавлена до смерти или железная стрела пронзит ее тело позже, ей придется привести Бена и увидеть его сейчас.

Бен был тем, кто дарил ей тепло, кто остался один после того, как овладел телом Серсинии. Он был единственным гостем в этой хижине, которого никто не искал, и единственным другом, который оставался рядом с ней.

Она не хотела сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Вместо того чтобы предаваться воспоминаниям в одиночестве, как дурак, они вдвоем должны быть вместе. Она лучше, чем кто-либо другой, знает, как отчаянно быть одной… Она знала, что будет одинока до самого конца. Она знала, на что похожа жизнь, когда умираешь в одиночестве. История еще даже не началась, но она уже испугалась и попыталась убежать. Это был глупый выбор.

- Черт возьми. - с ее губ сорвалось проклятие собственной глупости.

Бен, раб, не мог чувствовать себя комфортно, когда его продавали графу. Она думала так, чтобы успокоиться.

"Мне жаль, поэтому я не знаю, как смотреть Бену в глаза..."

Шаги Серсинии ускорились. Жаль, что у нее не было времени погрузиться в ощущение чуда. Даже если она сейчас извинится от всего сердца, он этого не узнает. Итак, она должна извиниться, когда встретит его.

Войдя в свою комнату, Серсиния взяла сумку с деньгами и халат, который валялся рядом. Как только она приняла решение, в ее действиях не было никаких колебаний.

Она вернет деньги. Поскольку она потратила все свое состояние на азартные игры, у нее не останется денег, но поскольку ее конечности целы, она сможет как-нибудь их заработать. Она встала и вышла из комнаты. Виконт сказал, что завтра утром отправляется в столицу, так что сейчас еще не поздно.

Серсиния беспокоилась, что лицо Бена могло быть снова поцарапано. В спешке она схватилась за дверную ручку достаточно грубо, чтобы та отвалилась.

“Эй, куда ты хотел пойти?” Ее приветствовал незваный гость.