Онлайн чтение книги Я воспитывала его скромно, но он вернулся одержимым мной I Raised Him Modestly, But He Came Back Obsessed With Me
1 - 44

Серсиния легко дышала с закрытыми глазами. Кровь, покрывавшая ее лицо, исчезла, обнажив ее бледный цвет лица. Она все еще крепко держала подол халата Бена. Ее хватка была такой крепкой, что казалось, даже если она упадет в обморок, то не отпустит его.

“…”

Бен прикусил нижнюю губу так сильно, что пошла кровь. Пламя вспыхнуло в его сердце, когда он увидел рану вокруг ее брови, которая теперь была закрыта. Он пообещал себе избавиться от всего и всех, кто причинил боль Серсинии, своими собственными руками. Мучая их настолько, чтобы они умоляли его покончить с их жизнями.

“Если… Если бы только я помешал тебе уйти… ху, ху-ху.”

Мэй винила себя. Раньше она была в ужасе, но думала, что все будет хорошо, раз Серсиния так сказала. Каждый раз, когда Серсиния говорила, что все будет хорошо, так оно и было, так что Мэй никогда не думала, что вернется в таком состоянии.

‘Я должен был удержать ее и остановить".

Она хотела повернуть время вспять и помешать Серсинии выйти на улицу. Мэй винила себя за свое самодовольство и проливала бесконечные слезы.

“Все будет хорошо”. - сказал Бен.

Это звучало так, как будто он разговаривал с Мэй и Серсинией, но на самом деле он разговаривал сам с собой. Он беспокоился, что Серсиния не откроет глаза. Доктор сказал, что это потому, что она потеряла много энергии, но он все еще чувствовал себя очень встревоженным. Его сердце болело так, словно его погрузили в адский огонь, поэтому он продолжал бормотать, как будто произносил заклинание.

- Я уверен, с ней все будет в порядке. Она сейчас проснется.’

Ему казалось, что если он этого не сделает, то упадет в пропасть. Бен обеими руками сжал руку Серсинии, которая держала край его халата. Ее руки все еще были холодными, но он чувствовал слабый пульс на ее запястье.

‘Пожалуйста, открой глаза без проблем".

Бен осторожно закрыл глаза и помолился. Прошло несколько часов с тех пор, как они вернулись домой, и не успели они опомниться, как солнце уже садилось.

Стучать. Стучать.

Бен повернул голову на звук. Мэй, которая плакала, казалось, не могла проверить, кто пришел. Итак, Бен отпустил руку Серсинии и направился к двери. Когда он открыл дверь, перед дверью стоял мужчина.

"что это?"

“Вы великий герцог Шореварса?”

“Кто тебя послал?”

Они оба злобно посмотрели друг на друга.

“Граф Декстер хочет вас видеть. Я полагаю, ваше превосходительство знает почему.”

“Если ему есть что сказать, он может прийти и найти меня здесь”.

“При всем моем уважении, это также воля герцога Кайлоса”.

Резкий тон Бена заставил их занервничать, но поскольку граф Декстер сказал, что это приказ герцога Кайлоса, они не могли легко отступить.

“Ну и что?”

“Простите? Это был приказ герцога Кейла...

“Я не буду повторяться”.

Холодный взгляд Бена напугал их так сильно, что все они сухо сглотнули и неловко переглянулись. Если бы они вернулись без великого князя, граф бы их строго отругал, но они не могли заставить великого князя.

В это время Бен увидел Арчена позади них. Вскоре после того, как Арчен подал сигнал рукой, Бен сказал:

“Я пойду”.

“Прошу прощения?”

Они были удивлены внезапным замечанием и переспросили.

“Я встречусь с ним в полночь”.

“А-ты уверен?”

Бен молча уставился на них, и они поспешно ответили.

“Да... Да, сэр, я понимаю!”

Они не знали, почему великий князь вдруг передумал, но быстро ушли, радуясь, что все еще живы. Когда они ушли, Арчен подошел к Бену и протянул ему письмо с рисунком Империи на нем.

* * *

Серсиния вышла из комнаты Мэй, которая только что заснула от слез. Серсиния почувствовала себя виноватой, вспомнив выражение лица Мэй, когда та велела ей никуда не выходить.

‘Если бы я не вышел, как ты сказал, ничего бы этого не случилось.’

Ее малиновые глаза, в которых был намек на сожаление, на мгновение затрепетали.

“ты в порядке?”

Бен подошел к Серсинии. После пробуждения Серсиния чувствовала себя прекрасно, и доктор сказал, что с ней все в порядке, но Бен не мог не волноваться. Он не мог скрыть беспокойства.

“Да, я в порядке”.

Ее сморщенное горло издало мрачный звук. Серсиния села у окна. Прошло много времени с тех пор, как доктора, который дрожал рядом с ней, отправили обратно. Упрямство Бена держать доктора рядом с ней, говоря, что он беспокоится, но оно было разрушено словами Серсинии о том, что она хочет спокойно отдохнуть. Вскоре после того, как доктор сказал, что дальнейший стресс повредит ее организму, Бен изо всех сил старался не задевать ее нервы. Она была так благодарна ему за его небольшое внимание.

Рана все еще болела, и требовалось время, чтобы она зажила. Это причиняло такую же боль, как и эмоциональные шрамы, которые нанесли ей жители деревни. Как и рана, голос все еще оставался похожим на эхо. Их презрительные взгляды тоже запечатлелись в ее сознании. Даже если она затыкала уши или закрывала глаза, она помнила. Они превратились в шипы и набухли в ее груди, постепенно съедая ее, делая беспомощной без малейшего шанса отомстить.

Серсиния еще глубже вжалась в кресло. Ночной пейзаж перед ней был мирным, как будто ничего не случилось. Точно так же, как желтые бусинки были посыпаны черной краской, в ночном небе не было ничего, кроме мерцающих звезд.

Это было умиротворяюще, до такой степени, что она не могла сказать, произошло ли то, что случилось с ней днем, на самом деле. Серсиния пристально уставилась на свою ладонь. Она даже не почувствовала жуткой незнакомости после пробуждения, она чувствовала себя настолько нормально, что казалось, что все было иллюзией. Серсиния неосознанно нахмурила брови. Ее настроение испортилось, когда она вспомнила незнакомый голос.

“Ты плохо себя чувствуешь?”

Словно доказывая, что все его внимание было направлено на Серсинию, он не упускал ни малейшего изменения в выражении ее лица или даже малейшего действия, которое она совершала.

"нет."

От резкого вопроса выражение лица Серсинии стало пустым. Казалось, он уловил секрет, который она не хотела раскрывать.

“Я просто беспокоюсь о тебе”.

Бен опустился на колени перед Серсинией, чтобы быть на уровне ее глаз. Единственное, что освещало темный дом, - это костер и маленькая свеча. Лицо Серсинии, когда она сидела рядом с ним, выглядело мрачным. В глубине сердца Бена таились бесконечные тревоги. Он знал, что она, вероятно, вышла на улицу, чтобы снять ложные обвинения.

Но, судя по тем опасным вещам, которые произошли с ней сегодня, он должен был быть благодарен, что она благополучно открыла глаза. Образ ее, падающей в его объятия, истекающей кровью, навсегда останется в его памяти. Зрелище того, что он чуть не потерял ее прямо у себя на глазах, так напугало его, что ему показалось, будто он падает в бесконечную пропасть.

“Я действительно в порядке”.

Она встретилась с ним взглядом, который ни на секунду не переставал волноваться. Его искренне обеспокоенные глаза слегка дрожали. Беспокойство его и Мэй очень успокоило Серсинию. Ей было очень приятно сознавать, что есть люди, которые искренне обеспокоены и стоят рядом с ней, несмотря на общественное мнение. Тяжелые шишки на ее груди исчезли. Ей пришлось ухватиться за что попало, чтобы снова встать.

”Большое вам спасибо", - искренне сказала Серсиния.

"Что было бы со мной, если бы Бен не пришел? Я не хочу это представлять.’

Бен вернулся через три года и оставался рядом с ней всякий раз, когда она в нем нуждалась. Он знал, что она нуждается в нем, хотя она и не показывала этого и не говорила ему.

“Серсиния”.

Взгляд Бена успокаивает ее рваные раны. Долгое время Серсиния переносила всю тяжелую работу в одиночку, поэтому он хотел помочь и хотел, чтобы она опиралась на него. Но Серсиния никогда не давала ему такого шанса, до сегодняшнего дня.

"Если бы она была не одна, она бы сказала мне, и если бы она сказала, я бы пошел с ней...’

Казалось, она еще недостаточно ему доверяла, и, вероятно, это было потому, что Бен исчез, не сказав ни слова. Чувство вины, которое он всегда испытывал, нахлынуло на него и сильно ударило.

“Ах”.

Серсиния откинула волосы, чтобы скрыть рану от взгляда Бена.

“Это скоро исчезнет. Не волнуйся.”

Серсиния чувствовала себя неловко, потому что продолжала показывать ему свою слабую сторону.

“Серсиния”.

Темно-фиолетовые глаза, напоминающие ночное небо, смотрели на Серсинию. Но, видя, что она все еще не дает ему шанса стать ее щитом, в груди Бена запульсировало, а во рту стало горько.’

"Все в порядке…Пройдет время, и Серсиния все поймет. Что есть кто-то, кто будет рядом с ней в любой ситуации, в любое время и сколь угодно долго...’

Но он все еще беспокоился, что она попытается вынести это в одиночку и рухнет, он так боялся, что больше никогда ее не увидит.

“Я... я боюсь... что однажды ты внезапно... исчезнешь, и я ничего не смогу с этим поделать...” - сказал Бен дрожащим голосом.