Онлайн чтение книги Южный алтарь Nan Chan
Глава 3 - Живой

Когда ткань с кувшина была снята, карп вынырнул, разглядывая незнакомый пейзаж.

Закинув в рот виноградину, А-И вскинул подбородок и надменно поинтересовался:

– Гляди. Знаешь, где мы, маленькое ничтожество? Держу пари, что нет, – злобно усмехнулся он. – Это заводь на побережье восточного моря. Она непостижимо глубока, а на её дне скрывается злобный морской змей. Он не ел уже много лет и так голоден, что сожрет всё живое на своём пути, даже людей, а уж мелкую рыбёшку вроде тебя и подавно. Хотя… Если я брошу тебя ему, ты вряд ли сможешь заполнить не то что пустоту в его желудке, а даже щель между зубов ха-ха!

Карп покружился вокруг себя, рассматривая своё тельце, и пришел к выводу, что его комплекции всё-таки хватит, чтобы заполнить щель меж клыками морского змея. Вот только он не был рожден для того, чтобы ковыряться у кого-то в зубах!

Уставившись немигающим взглядом на А-И, золотой кои решил, что если когда-нибудь ему удастся стать человеком, то он вырвет все перья на хвосте этого говнюка, перевернет его вверх ногами и заставит бегать по миру с голой задницей!

Однако кровожадные мысли рыбки так и остались неизвестны А-И. Мальчишка видел лишь то, как карп пялится на него своими круглыми глазками, да пускает пузырики. Бросив в него виноградину, он наклонился к кувшину, чтобы рассмотреть зверушку поближе.

– Говорят, что все карпы выглядят одинаково, но я не верю, что Цзин Линь вырастил обычную рыбу. Ты с Небес? Если так, то ты, должно быть, шпион!

Фыркнув, А-И закинул виноград в рот и продолжил:

– Владыка Чэнтянь провёл чёткие границы между Тремя Царствами и установил строгую иерархию рангов, наделяя Девять Небес неограниченной властью над всеми, а нашу землю Чжунду он поставил под наблюдение, создав охранную границу. Так что если кто-то и спускается с Небес в Царство смертных, то только лишь с целью вынюхать здесь что-то. Так ты шпион или нет?

Карп фыркнул, на что А-И тут же шлепнул по кувшину.

– Почему ты такой глупый? Ты так долго был рядом с Цзин Линем, и до сих пор говорить не научился? Ах… видимо не всем дано родиться с врожденными талантами, как у меня. Ты действительно просто маленькая глупая рыбка.

«Сам дурак, – в душе выкрикнула рыбка, – и семья у тебя дурацкая!»

Но как бы не ярился про себя маленький золотой карп, на деле он так и остался лупать маленькими глазками и пускать редкие пузыри, сердито поглядывая в сторону мальчишки.

Вскоре А-И наскучило задирать рыбку. Как бы он её не обзывал и не издевался над ней, та только и делала, что виляла хвостом и плавниками, колыхая воду в кувшине. Мальчишка сидел на камне несколько часов, и когда минул полдень, терпение его, наконец, подошло к концу.

«Что ж, раз уже Цзин Линь так и не отправился на поиски своей рыбки, значит, не так уж она ему и важна», – пришел к выводу А-И и подскочил с камня. В два шага настигнув кувшин, он подопнул его ногой к краю обрыва.

– За всё время нашего знакомства ты ударил меня по лицу целых три раза! – указал он на свою щёку. – Всё это время я терпел твои побои только из-за Цзин Линя, но меня бесит, что вчера мало того, что он отказался помочь мне, так ещё и унизил! Я, быть может, и стерпел бы, не отнесись он так ко мне при свидетелях. Но теперь, когда ты увидел меня в столь неприглядном виде, как я могу позволить тебе продолжать жить? Ну да ладно, ему в любом случае всё равно на тебя, а мне и подавно. Всё, что мне нужно сделать, это попросить старшую сестрицу о помощи, чтобы она задобрила Цзин Линя. Он должен проявить ко мне уважение, даже если не хочет этого.

Закончив свою пламенную речь, А-И пнул белый фарфоровый кувшин, и тот мигом понёсся навстречу холодным водам залива.

Смотря вслед летящему сосуду, всего на миг А-И почувствовал тревогу, но после быстро отмахнулся и пробормотал себе под нос, сцепив руки за спиной:

– Меня нельзя винить за это. Я дал Цзин Линю время до полудня, но он не пришел. Значит, такова судьба этого маленького идиота.

***

В тот момент, когда карп оказался в воде, то тут же почувствовал необычный холод. Залив напоминал скорее бассейн – он был перекрыт со всех сторон высокими камнями, через которые было довольно проблематично выбраться.

Оглянувшись по сторонам, кои нырнул чуть глубже, желая разведать обстановку под водой, но тут же вынырнул, наткнувшись лишь на бездонную тьму под собой.

Вопреки словам гадкого мальчишки, карп к этому времени уже обладал неким духовным развитием и умственными способностями, позволившими ему учуять исходящую опасность со дна.

Там определенно затаился огромных размеров хищник!

Вот ведь угораздило!

Карп неподвижно замер у каменной скалы, словно пытаясь с ней слиться. Там, где он проплывал ранее, не было никакой растительности. Заводь была пустой, словно вымершей – даже водорослей нигде не росло, что делало невозможным укрыться в случае пробуждения хищника. Золотой кои боялся пошелохнуться, чтобы не попасть под взор пристального взгляда. Дно под ним было полностью поглощено тьмой, так что он не мог разглядеть, что кроется в глубине. С тех пор как карп обрёл собственное сознание, он никогда ещё не был так напуган и растерян.

Примерно через четыре часа область, в которой находилась рыбка, погрузилась в ещё больший мрак. Лучи закатного солнца с каждой минутой светили всё тускней и тускней, пока не скрыли маленькое золотое тельце во тьме. Хоть это и немного успокоило кои, так как больше он не отсвечивал, привлекая внимание, долго это продолжаться всё равно не могло – гнетущая атмосфера нарастала с каждой секундой. Рано или поздно зверь пробудится, чтобы полакомиться долгожданной едой.

Тихонько обследовав скалы, карп понял, что в них не было даже небольшого прореха. Очевидно, что тот, кто запечатал здесь морского змея, приложил немало усилий, выбирая такое непроходимое место. Поскольку выхода из заводи не было, маленький карп принялся ждать удобного случая – выбор всё равно невелик.

Вынырнув из воды и оглядев отблески звёзд на поверхности, кои отчетливо осознал всю прелесть проживания в доме. И пусть ему всегда хотелось выбраться, чтобы самому обследовать местность, сейчас он отдал бы многое, чтобы вернуться в тёплую комнату храма и свой фарфоровый кувшин. Там никогда не было так холодно, хотя Цзин Линь и любил открывать окно. От воспоминаний о мужчине в маленькой рыбке проснулся голод, и ожидание стало ещё невыносимей.

Карп продолжал тоскливо раздумывать о том, что скорей всего Цзин Линь ещё спит. А когда он проснется, придёт ли за ним? Хозяин никогда не улыбался ему и не брал кувшин с собой на кушетку. Он лишь изредка вставал после сна, чтобы накормить своего питомца и поиграть, опустив в кувшин пальцы. Карп с грустью подумал, что, судя по всему, даже тот маленький каменный человечек занимает большее место в сердце Цзин Линя, чем он.

Но даже несмотря на столь холодное к нему отношение, карп по-прежнему хотел оставаться рядом с этим мужчиной.

Потому что он хотел завладеть им.

Маленький кои часто видел, как Цзин Линь хмурится во сне и мечется, обливаясь холодным потом. А также он видел его сидящим в полном одиночестве на пустой веранде. Карп не знал, был ли кто-нибудь в мире более одиноким, чем этот мужчина. Наблюдая за ним днями напролёт, вскоре карп понял, что Цзин Линь ещё не оправился от своих серьёзных травм, потому и использует сон как прикрытие, чаще просто лёжа с закрытыми глазами.

Всё чаще смотря на него, маленький карп раздумывал, что если бы смог поглотить Цзин Линя, то это заменило бы ему сотни лет совершенствования, приближая его к становлению человеком. Кои уже развил своё сознание, потому его больше не удовлетворяло простое пребывание в воде в небольшом кувшине. По мере того, как возрастала его духовная энергия, росли и его потребности. Всё чаще ему хотелось выбраться из кувшина и впиться в белоснежную изящную шею Цзин Линя и овладеть им. А после провозгласить себя Правителем этих земель и властвовать над одиноким мужчиной.

Маленький карп был так погружен в свои мысли, что не заметил, как тень под ним колыхнулась и двинулась с места, подбираясь всё ближе. Когда он повернулся, желая отплыть к другой скале, то тут же столкнулся с парой золотых зрачков размером с медные колокольчики, уставившихся на него. Огромное тело, покрытое тёмно-лазурной чешуёй, лишь частично виднелось на поверхности воды, подобно верхушке айсберга. Вода покрылась рябью, когда змей чуть сдвинулся, бесконечно уходя в темноту. Невозможно было с первого взгляда определить, насколько огромно это чудовище – казалось, что оно заполонило оставшейся частью тела всё дно.

Тишина окутала зимнюю холодную ночь.

Маленький карп застыл в напряжении. Страх сковал его плавники, когда он столкнулся с огромным монстром, но наравне с этим маленькая рыбка почувствовала доселе неизведанное предвкушение. Судя по волнам духовной энергии, что исходили от морского чудовища, тот определенно собирался стать водяным драконом. Оглядев его внимательней, карп жадно и самодовольно подумал:

«Если я его сожру…»

Но мысли о голоде овладели в этот момент не только маленькой рыбкой. Морской змей был так голоден, что резко раскрыл пасть, не желая забавляться с едой. Он так долго был заперт в этой заводи, что уже и позабыл, когда в последний раз ему удавалось не то что вкусить свежего мяса, а просто увидеть его в воде. Лишь в последнее время сюда залетала пятицветная птица, но всегда держалась на расстоянии, чиня беспорядки и дразня змея с обрыва. И теперь, едва учуяв маленькую золотую рыбку с проблесками духовной энергии, морской змей не стал упускать свой шанс, чувствуя священный голод внутри, побуждающий его как можно скорее проглотить живое существо.

Поняв, что ему грозит смертельная опасность, маленький карп развернулся и ринулся наутёк, изо всех сил орудуя плавниками и хвостиком. Воспользовавшись преимуществом своего маленького тельца, он юрко скользнул мимо неповоротливого монстра. Попытавшись погнаться за маленькой рыбкой, змей шарахнул своим массивным телом о скалу: заводь была слишком мала для него, ограничивая перемещения, а сверху была наложена печать, позволяющая монстру лишь на немного показываться из воды. Находясь на важном этапе перевоплощения в водяного дракона, змей не решался уменьшать свои размеры, чтобы не свести всё достигнутое совершенствование на нет. Развернув массивное тело, он снова шарахнул по скале, отчего на той тут же появились трещины.

Золотой кои проворно уклонился от падающих камней и принялся грести ещё быстрее, стремясь спасти свою жизнь. Громоздкое тело морского змея занимало большую часть заводи, что сужало пространство, в котором могла спрятаться рыбка. Поток воды подтолкнул её к узкой щели, и змея извернулась, чтобы схватить добычу. В тот момент, когда монстр открыл пасть, карп проскользнул меж его клыков и бросился к поверхности воды.

Несколько золотых чешуек на спине были соскоблены клыками морского змея, но кои, казалось, не обратил на это внимания, продолжая плыть изо всех сил. Поток воды под ним всколыхнулся, когда морской змей бросился вперёд и догнал его в мгновение ока.

Массивные челюсти широко раскрылись, и поток воды принялся втекать в глотку чудовища. Маленький карп с трудом плыл против течения, орудуя плавниками и хвостиком. Поверхность была совсем близко, но её быстро засасывало обратно в пасть.

«Он меня сожрёт!» – в душе завопил карп.

В следующее мгновение маленький кои оказался внутри пасти монстра и увидел, что массивные челюсти принялись закрываться. С приливом энергии он отчаянно рванулся к щели меж клыков, надеясь прорваться в последний момент.

Когда надежда почти оставила его, а прорех впереди становился всё меньше и меньше, карп внезапно увидел белые тонкие руки, который нырнули в пасть морского змея и с силой распахнули её.

Устремившись вперёд, маленький кои на всех парах врезался прямо в грудь Цзин Линя, после чего скользнул вниз в расстегнутый воротник и прижался к груди, отказываясь показываться наружу.

Бледный мужчина ткнул пальцем между глаз морского змея, веля отступить.

Чудовище на мгновение вздрогнуло, а затем испуганно попятилось, позволяя Цзин Линю уйти. Но в тот момент, когда человек повернулся к нему спиной, змей вновь ощетинился и бросился вперёд, желая пожрать и его заодно вместе с рыбкой.

В последние годы духовная энергия Цзин Линя уже не была той, что прежде, и годилась лишь для запугивания обычных духов. Но она была бесполезна перед лицом морского змея, который собирался превратиться в водяного дракона.

Цзин Линь ожидал такого исхода, поэтому оттолкнувшись ногой от стены, он развернулся и бросился прямо на змея, который взмахнул хвостом, чтобы помешать ему. Увернувшись в последний момент от огромных клыков, и скользнув вдоль гибкого тела, Цзин Линь использовал хвост чудовища как трамплин и вытолкнул себя на поверхность. Морской змей последовал за ним, яростно щелкая челюстями, и частично выбрался из воды, являя своё огромное отвратительное тело.

Печать ярко вспыхнула над заводью и надавила на монстра, вынуждая его вновь скрыться на глубине.

Брызги воды окропили землю, когда Цзин Линь спрыгнул на берег и бросил маленького карпа каменной фигурке, что всё это время топталась у кромки воды, в ожидании их.

Маленький каменный человечек побежал, вытянув ручки, и схватил кои, после чего вновь неловко запнулся и рухнул вместе с ним в снег.

Карп всё ждал, когда каменный человечек встанет, но тот отчего-то не спешил. Покосившись на него, он увидел, что фигурка была покрыта инеем, и движения её были вялыми и медлительными.

Волосы Цзин Линя были растрёпаны, а его промокшая одежда цвета слоновой кости прилипла к телу. Схватив тёмно-синий халат с широкими рукавами, он накинул его на плечи и свободно завязал пояс вокруг талии. Капли воды на его белоснежной шее медленно стекали вниз, скапливаясь в ключицах.

Прикрыв рот рукой, Цзин Линь несколько раз кашлянул. Его тело было худым и хрупким, и он выглядел ещё более слабым на фоне огромных тёмных скал и чёрного неба.

– Идём, – глухо сказал он.

Не услышав шагов за спиной, Цзин Линь обернулся, тут же распахивая глаза.

 Золотой карп исчез.

Вместо него около каменного человечка на снегу сидел… пухлый мальчишка!

Меленький кои опустил голову и ошеломленно уставился на свои белые ручки. Не раздумывая, в следующее мгновение он ринулся прямо в объятия Цзин Линя. Подпрыгнув, он обхватил шею шокированного мужчины, прижался щекой к его лицу и радостно пролепетал:

– Цзи…Цзи Ли!..

Цзин Линь ни с кем не общался уже сотни лет и, впервые за долгие годы, почувствовав тёплые прикосновения, немедленно отступил, чувствуя себя растерянным подобной близостью.

Маленький карп крепче вцепился в шею хозяина, не желая его отпускать. Слёзы на его лице полились неудержимыми потоками, когда он поднял на него свой лучащийся несчастьем и беспомощностью взгляд.

Цзин Линь внезапно почувствовал пульсирующую боль в висках, которой не ощущал уже долгое время.

Кои воспользовался этой возможностью, чтобы снова прильнуть к мужчине. Шея Цзин Линя была холодной, но мальчик не хотел отпускать её, потираясь лицом.

Все эти события так напугали его, что маленький карп перевоплотился и изменил свою форму.

Он ещё не успел приспособиться к новому телу, потому единственная эмоция, которую он мог показать, – невинность, присущую возрасту ребёнка.

Навалившись на едва держащегося на ногах Цзин Линя, карп источал тепло своим телом. Это ощущение настолько поразило Цзин Линя, будто в последний раз он ощущал нечто подобное как минимум вечность назад.

Бледный лицом Цзин Линь чуть наклонил голову и нахмурился, на что мальчик тут же растерянно моргнул и попытался понять выражение его лица.

Он тихо сказал:

– Цзи Ли… Толстяк… Домой.

Голос мальчика был невнятным и прерывистым, но он изо всех сил старался подражать людской речи.

Цзин Линь посмотрел на него и подумал о том, что одно дело жить с маленькой молчаливой рыбкой, и совсем другое – с живым человеком, который то и дело липнет к нему и что-то лепечет. Он отрёкся от мирской жизни и желаний сотни лет назад не для того, чтобы вновь окунаться в эти чувства. До сих пор он никого не любил и не хотел учиться любить. Человеческие отношения когда-то сильно ранили его, и он заплатил за это высокую цену. Если и осталась в Цзин Лине какая-то человеческая эмоция, то это была лишь ненависть, пусть и скрытая сейчас глубоко в его сердце подобно монстру на дне этой заводи.

И если кто-то вновь пробудит её, то он не колеблясь вновь поднимет свой меч и начнёт кровавую бойню.

Цзин Линь содрогнулся от страха, смотря в невинное лицо маленького мальчика, что жался к нему и искал защиты.