Онлайн чтение книги Южный алтарь Nan Chan
Глава 6 - Цан Цзи

Пронзительный крик снежного демона мешал только что проснувшемуся Цзин Линю сосредоточиться. Взмахнув рукой, он вышвырнул вопящее создание с крыльца, что немного облегчило обжигающую всё нутро боль демона. Поняв, что это его единственный шанс убраться из сада живым, снежный демон не посмел предпринять новую попытку атаки и, чувствуя ужас и боль, превратился в метель, уносясь прочь.

Маленький карп продолжал жалобно подвывать, цепляясь за халат Цзин Линя. Сам же мужчина не чувствовал ничего, кроме боли, стучащей в висках от неожиданного пробуждения и горестного плача под боком. Сил у него не было даже на то, чтобы оттолкнуть от себя мальчишку, поэтому он просто устало прикрыл глаза и выдохнул:

– Почему ты такой тяжелый?

Услышал тихий голос, мальчик поднял голову и всмотрелся в бледное лицо мужчины, на котором явно просматривалась особенно сильная бледность и усталость. Цзин Линь выглядел ещё более болезненным, чем прошлой ночью. Карп не знал точно, где и как был ранен этот мужчина, и не знал, почему он вдруг стал таким хрупким, несмотря на всю свою тяжелую ауру. Глядя на это бледное изможденное лицо, мальчик внезапно почувствовал тревогу и боль в сердце, что побудило его поднять ручки и обхватить ими щеки бессмертного.

– Цзин Линь, – всхлипнул он, – не умирай.

Сейчас переродившийся карп был всего лишь ребёнком, и эмоции, разыгравшиеся в маленьком теле, не могли не выйти наружу. Когда он обхватил ладонями лицо Цзин Линя, печаль нахлынула на него, и он снова начал всхлипывать. Он выглядел как прелестный ребёнок в этот момент, и вид его плачущего, с крупными каплями слез на щеках, был печальным зрелищем для любого.

– Я всего лишь мертвец, – тихо ответил Цзин Линь, через силу приоткрывая глаза.

– Как ты можешь быть мертвым! – воскликнул карп и зарылся лицом в шею мужчины, бодаясь под подбородок и содрогаясь в рыданиях.

Цзин Линь чувствовал, как его воротник насквозь промокает под водопадом обрушившихся слез, которые скользив по шее достигали подушки, промачивая и её. Слушая детский плачь и чувствуя теплые слезы, бессмертный раненый воин вдруг впервые за долгие годы ощутил тень того, какого это – быть живым. Словно эти слезы и всхлипы всколыхнули что-то в его душе, позволяя ряби растечься по всему нутру, немного согревая его. Прошло очень много времени с тех пор, как Цзин Линь был так близко с кем-либо, с кем мог бы поговорить и ощутить чужое тепло.

– Как в таком маленьком ребёнке может быть столько слез? – голос Цзин Линя стал ещё тише. – ...Покинь это место и отправься в путешествие по всем обширным землям за его пределами. Подобно птенцу, покинувшему гнездо, ты волен идти куда хочешь. Теперь ты человек и вскоре ты поймёшь, что оставаться здесь – значит обрекать себя на участь ходячего мертвеца. Твоя судьба не здесь.

– Почему я не могу просто остаться с тобой? – спросил маленький карп.

Глядя на то, каким наивным был этот ребёнок, Цзин Линь вновь ощутил усталость и повторил слова, сказанные им этим утром, слегка насмешливым тоном:

– Ты знаешь, кто я, и всё ещё осмеливаешься просить о подобном?

– Тогда кто же я? – поднял голову мальчик, шмыгая носом. – У меня даже имени нет.

Цзин Линь выглядел так, словно вновь вот-вот провалиться в сон. Через силу поборов сонливость, он сказал через некоторое время:

– Давай назовем тебя Цан Цзи.

Обрадовавшись новообретенному имени, маленький карп хотел было продолжить беседу, но дыхание Цзин Линя стало тяжелее, и совсем скоро он погрузился в сон. Мальчик вздохнул, разглядывая мужчину, но поделать уже ничего не мог, ведь как только Цзин Линь засыпал, разбудить его было не так-то просто. Если бы не вздымающаяся от прерывистого дыхания грудь, можно было подумать, что он действительно мертв.

Каменный человечек потянулся и забежал во внутреннюю комнату. Вскарабкавшись на кушетку, маленькое изваяние тут же уставилось на мальчишку, отчего выражение лица Цан Цзи тут же изменилось, не оставив после себя ни намека на горечь и слезы. Вытянув ногу, он спихнул человечка с кушетки, а следом спрыгнул и сам, оттаскивая изваяние в сторонку от спящего мужчины.

– То, что ты только что видел и слышал, ничего не значит. Я не знаю, кем был тот демон и что ему было здесь нужно, так что не мели перед Цзин Линем всякую ерунду, – схватил маленькую каменную фигурку, чтобы она не убежала, он добавил резким угрожающим тоном: – Если посмеешь оклеветать меня перед ним, я брошу тебя в пруд.

Каменный человечек быстро закивал, как болванчик. Он был прижат за шею к краю маленького столика, и пальцы его ног едва доставали до пола.

Удовлетворенный такой реакцией, мальчишка кивнул, отпустил его и сказал:

– Кстати, с этого момента перестань называть меня «рыбой». Меня зовут Цан Цзи.

У маленького каменного человечка изначально не было рта, поэтому он с пару секунд непонимающе смотрел на мальчишку, а подметив его вновь темнеющий взгляд, принялся кивать с ещё большим усердием. Увидев признание каменного изваяния, Цан Цзи почувствовал удовлетворение и вновь кивнул, засучивая рукава, после чего повелительным тоном сказал:

– Я хочу вымыть руки и лицо.

Маленький каменный человечек тут же бросился, чтобы принести ему таз и воду.

Закончив водные процедуры и вытирая руки платком, Цан Цзи посмотрел на своё отражение в воде, оглядывая рану на лбу. К этому времени она уже замерзла до такой степени, что не причиняла особого дискомфорта.

Обернувшись, он спросил у маленькой каменной фигурки:

– Он действительно не оглянулся? Я так сильно ударился. Разве это не выглядело достаточно болезненно?

Но в ответ на это маленький каменный человечек лишь пнул его, тем самым заставив Цан Цзи зашипеть, подпрыгивая на одной ножке.

– Ты тоже не оглядывался! Ты точно такой же, как и Цзин Линь!

Маленькое каменное изваяние вдруг нашло забавным то, как этот мальчишка скачет от боли. Это так порадовало человечка, что он тут же оббежал его с другой стороны и от души пнул по второй ножке. Вопреки ожиданиям каменного изваяния, Цан Цзи пресек атаку и схватил его за ногу, со всей силы швыряя на землю, прежде чем оседлать. Потянув за травяную корону на голове маленькой каменной фигурки, Цан Цзи зло сказал:

– Да как ты посмел меня пнуть? Теперь, когда я стал человеком, я намного сильнее тебя, так что теперь я твой старший брат!

Маленький каменный человечек поднял голову и, на этот раз отказываясь подчиняться, ударил мальчишку так сильно, что у того голова пошла кругом. Вымещая свой гнев, Цан Цзи смял в руках травяную корону человечка, с наслаждением подмечая, как та воистину каменеет от этого вида. В следующую секунду они оба налетели друг на друга, принявшись кататься по полу, колошматя противника. Лишь после того, как выбились из сил и даже опрокинули маленький столик, эти двое распались из своего яростного клубка и рухнули на пол по разным сторонам.

Цан Цзи перевернулся на спину, тяжело дыша, и сказал:

– Я проголодался, а Цзин Линя нельзя есть в его нынешнем состоянии. Придется поискать что-то ему на замену, – Цан Цзи вдруг тут же поднялся на ноги, пиная каменную фигурку. – Пойдем со мной в горы!

***

Тем временем А-И всё ещё не мог вернуться в свою человеческую форму и, оставаясь пятицветной птицей, слонялся по горам в поисках чего-нибудь съестного. Он привык к роскоши и достатку, поэтому не питал интереса к поеданию насекомых, грабя гнезда других птиц, прогоняя их и расхищая чужие запасы на зиму.

Сколько себя помнил, А-И всегда презирал других птиц, не обращая внимания на их клекот, считая их никчемными и тупыми созданиями, неспособными сравниться с ним. Поэтому насытившись награбленным и сладко выспавшись в чужом домике на дереве, он принялся развлекать себя попиныванием оставшихся без еды маленький птенцов, кричащих от голода и страха. Вскоре почувствовав насыщение и этим, он слетел с очередной ветки и отправился вниз на поиски воды.

Закутавшись в меховую теплую накидку Цан Цзи, вместе с маленькой каменной фигуркой, отправился собирать грибы. И поскольку он хотел отведать мяса, то вскоре отбросил мысль о грибах и принялся копошиться в снегу в поисках мелких животных, что прятались под холодным покровом от хищников.

В один момент уловив что-то, Цан Цзи тут же метнулся к кусту, дергая маленького человечка следом.  Раздвинув ветви, он высунул голову, чтобы посмотреть, что же именно привлекло его внимание. Приглядевшись, издалека он увидел яркую разноцветную птицу с торчащим хвостом, пьющую воду у ручья.

Разглядывая её, Цан Цзи чувствовал, что где-то он уже видел эту надменную зверушку. В следующую секунду его глаза распахнулись, когда понимание пришло к нему:

– Разве это не А-И?

Маленькая каменная фигурка рядом завозилась, стараясь подползти поближе и посмотреть, но Цан Цзи тут же вдавил её в снег, чтобы каменное изваяние не выдало их своим копошением. Человечек принялся отчаянно сопротивлялся, но мальчишка только жестом велел ему вести себя тише и некоторое время продолжал пристально смотреть на А-И. Он видел, как птица время от времени расправляет крылья, словно являя своё высокомерие всем обитателям леса.

– Должно быть, правда он, – Цан Цзи оскалился и сказал маленькой каменной фигурке: – Жди здесь. Я схвачу его сам. Выйдешь, только когда я позову.

Сняв меховую накидку, мальчик отложил её в сторону и пополз вперед, стараясь не издавать ни звука.

А-И любовался своим отражением у воды, оглядывая пестрящее оперение. Ему казалось, что цвет его перьев был настолько великолепен и уникален, что даже феникс не мог сравниться с ним. Чем больше он смотрел на себя, тем больше погружался в самолюбование, не замечая опасности, приближавшейся к нему со спины. Не в силах оторваться от созерцания себя в зеркальной глади, А-И опустил голову ближе к воде, чтобы получше рассмотреть своё прекрасное отражение.

Какие роскошные перья… – только и успел подумать он, как вдруг почувствовал сильный удар под задницу. Застигнутый врасплох, А-И тут же рухнул в воду. Ручей этот хоть и был неглубоким, но вода в нём была настолько ледяной, что словно цепями сковала перепуганную птицу, намочив все её прекрасные перья и заставив безумно биться в этой холодной ловушке.

– Невежественный дурак! Да как ты посмел…

Брызги воды расплескались вокруг, когда мальчик схватил птицу за лапу, вытаскивая на снег. А-И яростно захлопал крыльями в попытке спастись, но Цан Цзи уже был намного сильнее пятицветной птицы, поэтому он просто сел на неё, вдавливая в холодный покров.

– Что ты делаешь, дурак! Какого черта ты творишь?! – кипел от гнева А-И.

Как только Цан Цзи уселся поудобней на барахтающейся птице, он велел маленькой каменной фигурке выйти и засунуть птичью голову А-И в снег. А каменному человечку, казалось, только и в радость было досадить наглой птице. Поэтому резво подскочив, он исполнил веленное, усаживаясь на тонкую птичью шею и слушая яростный клекот, раздававшийся сквозь толщу снега.

– Как вы посмели?! Я убью вас обоих!

Цан Цзи сидел лицом к хвосту А-И и пересчитал перья. Выбрав одно особенно яркое, он выдернул его, сопровождая действия фырком:

– Что ты там бормочешь? Говори внятней.

– Да как ты посмел выдернуть моё перо?! Я убью тебя! – взревел А-И, едва помня себя от гнева.

– Да легко, – усмехнулся Цан Цзи. – Если не хочешь, чтобы я выдрал их все, то расскажи мне, что связывает твою сестру и Цзин Линя.

– Тьфу! Кто ты такой, что считаешь себя достойным спрашивать о моей старшей сестрице?! – выплюнул в ответ А-И. – И думать забудь!

Цан Цзи вдернул ещё одно перо и самодовольно помахал им в руке. Оно было таким ярким, что заставило мальчишку сощуриться от искрящегося свечения. А-И вскрикнул от боли, не ожидая, что паршивец и впрямь отважится вырвать ещё одно перо.

– Ну погоди у меня! – рассвирепел А-И. – Я сдеру с тебя всю чешую и заставлю тебя…

Цан Цзи вырвал ещё одно перо и улыбнулся:

– Так ты мне расскажешь или нет?

А-И задохнулся от гнева. Но, не решаясь идти на попятную, выпалил:

– Ничего я тебе не скажу! Если убьешь меня, моя сестра с тебя шкуру спустит!

– А ты забавный. Даже развившись до человека и обладая силой, ты по-прежнему прикрываешься своей старшей сестрой. Плачешься ей чуть что, а сам ни на что не годен. Ты не птица, а скорее цыпленок, – Цан Цзи выдернул ещё одно перо из хвоста А-И и протянул с задумчивым видом, поглаживая подбородок: – Погоди-ка, а может ты девчонка?

А-И почувствовал, как шкура под перьями наливается сочным стыдливым багрянцем.

Цан Цзи на мгновение задумался и сказал:

– Меня не интересует твоя сестра, просто расскажи мне о Цзин Лине.

– Я ничего о нем не знаю! – воскликнула птица.

– Тебе так понравилось барахтаться в холодной воде, я смотрю? – тон Цан Цзи стал тяжелее. – Если не расскажешь, я вырву все твои перья и заточу в этом ручье на несколько дней. Посмотрим, узнает ли тебя твоя старшая сестрица, когда ты будешь выглядеть как перемороженный ощипанный цыпленок.

Он говорил резко, но это были отнюдь не пустые угрозы. Цань Цзи ничего не знал о человеческих чувствах, и если он хотел сделать что-либо – он просто делал это, не оглядываясь на жалость и стыд. Даже если бы кто-то упрекнул его в том, что Нефритовый Император не допускает подобных действий в отношении живых существ, Цан Цзи бы лишь обернулся и с вызовом спросил: – Кто такой этот Император? Кто он мне, чтобы указывать, что делать, а что нет? Кем он себя возомнил? Что бы я ни захотел сделать, никто не сможет меня остановить!

Спрыгнув с насиженного места, Цан Цзи схватил А-И за шею и подтащил к воде, на что птица тут же пришла в ужас и завопила:

– Постой! Я скажу! Я всё скажу! Я молчал лишь потому, что боялся, что ты мне не поверишь!..

– Прекрати нести чушь и выкладывай, – нетерпеливо сказал Цан Цзи, пнув его ногой.

– Сначала пообещай мне, что если я всё расскажу, ты отпустишь меня и уйдёшь! – борясь изо всех сил, предложил А-И.

– Да, да, обещаю, – отмахнулся Цан Цзи и вновь уселся на птицу, повернувшись к ней спиной. Он подпер щечки руками и добавил: – Я всегда держу своё слово.

А-И перевел дыхание, прежде чем начать рассказ:

– Моя сестрица всегда относилась к Цзин Линю с уважением и страхом, не так, как к остальным. Она никогда не рассказывала мне об их взаимоотношениях, только сказала назвать его «Цзю-гэ», что показалось мне странным. Я никогда ранее не видел, чтобы моя сестра вела себя столь почтительно, говоря о ком-то, и тем более просила меня уважительно относиться к другим обитателям горы. Поэтому я специально отправился в центральное ведомство, где находится перечень учений Богов, чтобы проверить его. Там я выяснил, что на Небесах и на Земле так называли только одного человека. Как ты думаешь, кем он был? Это был лорд Линь Сун – человек, убивший Государя пятьсот лет назад!

Закончив рассказ, А-И сделал паузу, выглядя довольным собой. Покосившись на мальчика, он желал найти на его лице страх от услышанного, ведь не было ничего удивительного в том, что он не знал имя Цзин Линя, но история Лорда Линь Суна была известна всем в трех царствах. Пятьсот лет назад беспорядки, которые он поднял, вызвали хаос в Трех Царствах, продолжающийся на протяжении многих лет. Трехтысячное небесное войско пало от его меча, а обитель Богов оказалась почти полностью разрушена. Лорд Ша Гэ с Девятого Неба, Ли Жун, даже погрузился в глубокий сон из-за этого инцидента, не в силах перенести предательство брата. Если бы господин Чэн Тянь не обратился за помощью к Истинному Будде Алтаря Брахмы, никто не смог бы свергнуть Лорда Линь Суна в тот день.

Но Цан Цзи не был знаком со всеми известными героями Неба и Земли, поэтому рассказ этот не нашел в его сердце отклика страха. Мальчишка просто пнул А-И ещё раз, чтобы заставить его продолжать.

А-И обиженно выкрикнул:

– Я ведь уже всё рассказал! Зачем снова пинаться?!

– И это всё? – нахмурился Цан Цзи. – Это всё, что тебе известно о нём?

– Этого было достаточно, чтобы боги Чжунду потеряли свои головы. Ты что, в самом деле такой тупой, раз до тебя не доходит? Цзин Линь убил своего отца – верховного Правителя Девятого Неба. Все Боги отвергли его, а Истинный Будда убил. Цзин Линь умер, и всё же каким-то образом продолжает оставаться живым. Ему удалось одурачить всех в Трех Царствах, но только не меня! – с самодовольством в голосе вещал А-И. – Я предполагаю, что в тот день он достиг стадии великого свершения. Знаешь, что это значит? Цзин Линь раньше считался обычным Лордом, но во всём мире могут существовать только шесть человек, которые являются высшими Лордами. Цзин Линь убил Лорда Цзю Тяня, Государя, который основал Царство Девятого Неба. Господин Цзю Тянь был и его отцом, и его господином, и всё же он убил его, сократив тем самым число высших Лордов! Так вот, единственный, кого ныне можно считать достигшим стадии великого свершения, – это господин Ша Гэ, Ли Жун. Но если Цзин Линь тоже достиг этой стадии, то нет ничего удивительного в том, что он тогда не погиб.

– Почему? – спросил Цан Цзи.

– Потому что те, кто достиг в своём совершенствовании стадии великого свершения, не могут умереть или быть уничтожены, обреченные жить до тех пор, пока существуют Небеса, – голос А-И стал глубже, когда он продолжил: – ... Но я думаю, что всё это лишь слухи о могуществе великих Лордов. Вокруг Цзин Линя столько шумихи, но посмотри на него. Запасы его духовной энергии на исходе, словно он уже достиг своего предела, и он выглядит скорее как инвалид, а не один из шести великих Лордов. Он слаб и труслив, и после стольких лет даже не находит в себе сил спуститься с этой горы, прячась на ней ото всех. Зачем так жить? Не лучше ли просто умереть?..

А-И ещё не закончил говорить, когда его несколько раз ударили по голове, отчего он тут же подавился снегом. Маленький каменный человечек запрыгнул на птичью голову и принялся прыгать на ней, вымещая всю свою злость и негодование.

А-И был в ярости, но не мог вырваться и дать сдачи. Он мог только выкрикивать:

– Моя старшая сестра изначально была пятицветной птицей служившей Лорду Линь Суну, так что нет ничего странного в том, что она его знает! Я сказал всё, что знаю, а теперь сдержи своё слово и оставь меня в покое!

Цан Цзи медленно оглянулся и зловеще сказал, растягивая губы в улыбку:

– Оставить в покое? Правда решил, что для тебя всё закончится так просто? Уже забыл, как сбросил меня с утеса на прокорм змею и даже не извинился? Время вернуть этот должок.

А-И с ненавистью и страхом воскликнул:

– Ты обманул меня?! Не смей ко мне прикасаться! Ты! Вы… Сестрица! Цзин Линь! Спасите меня!