Онлайн чтение книги Южный алтарь Nan Chan
Глава 4 - Возможность

Новообращенный карп не знал, как правильно носить одежду, поэтому завернулся в один из халатов Цзин Линя и босиком скакал по веранде, а маленькая каменная фигурка бегала за ним, поддерживая длинный подол. Медный колокольчик под карнизом позвякивал на ветру, и маленький мальчик подпрыгивал с каждым его звоном.

Тряхнув копной растрепанных волос, кои заприметил в конце веранды небольшой пруд, рядом с которым росло столетнее дерево гинкго, и тут же бросился к нему. Пухлый мальчишка присел на корточки, зачерпнул воду ладонями и тут же почувствовал холод.

– Так вот каково это – быть человеком, – пробормотал он себе под нос. После ночи практики переродившаяся рыбка могла говорить гораздо более свободно и уже не запиналась на каждом слове.

Наблюдавшая всё это время за мальчишкой каменная фигурка вдруг пнула его под задницу, желая подарить ещё пару тройку впечатлений. Застигнутый врасплох карп тут же упал на колени и оперся руками о деревянную доску. Но вместо того чтобы рассердиться, ребёнок рассмеялся и поднял ладони к лицу, пораженно рассматривая их.

– Оказывается, падать так больно! – воскликнул он.

До того, как переродившийся карп научился бегать, ему постоянно казалось, что он вот-вот упадет на землю и снова начнет биться о снег и размахать хвостиком. Но ему нужно было привыкнуть пользоваться руками, а не плавниками, поэтому всю ночь он практиковался в беге и прыжках. Насладившись новыми впечатлениями, мальчик сел, скрестив ноги, и плотнее закутался в широкий халат. Его белые пухленькие ступни покраснели от холода. Опустив голову, он зарылся под одежду и принялся рассматривать своё тело. Озадаченный неожиданной находкой, карп вынырнул и уставился на каменного человечка.

– У людей есть и другие части тела, кроме рук и ног?

Маленькое каменное изваяние не могло говорить, поэтому оно просто прижалось головой к мальчику и некоторое время разглядывало находку под одеждой вместе с ним. Увидев растерянное лицо карпа, человечек не знал, как ему объяснить, чем именно была эта часть тела.

Мальчишка вдруг ухватился за него, заглянул под каменную рясу и любопытно спросил:

– А почему у тебя такого нет?

Каменный человечек смутился и пнул мальчишку, на что тот тут же оскалился и пригрозил:

– Если ты ещё раз меня ударишь, я вышвырну тебя с горы, и ты никогда больше не увидишь Цзин Линя!

Маленькая каменная фигурка вздрогнула и отступила, чтобы в следующее мгновение повернуться и убежать в дом. Мальчишка испугался, что ожившее изваяние выдаст его, и поспешно поднялся, бросаясь в погоню. Влетев в дом он тут же осекся, увидев, что Цзин Линь всё ещё отдыхает. По возвращению мужчина рухнул на кушетку и проворочался полночи, мучаясь сильным кашлем, и засыпая только к рассвету.

Карп пододвинул маленький стул, взобрался на столик и прыгнул на кровать, опускаясь на колени рядом с подушкой Цзин Линя. Вглядевшись в лицо хозяина, мальчик вдруг понял, что тот был ещё бледнее, чем накануне их внезапной вылазки. Его чернильно-черные волосы разметались по подушке, а исхудавшее лицо почти сливалось по цвету с белыми простынями. Пухлый мальчишка осторожно зачерпнул пригоршню его шелковых длинных волос, но они потекли сквозь пальцы, подобно воде. Маленький карп набрался храбрости и растянулся на груди Цзин Линя, прислушиваясь к его дыханию. Его пальцы коснулись щек и шеи мужчины, подмечая новые ощущения в виде гладкости кожи. Пораженный новым открытием он в изумлении одернул руку, чтобы уже через пару секунд вернуть её.

Так тепло.

Цзин Линь был теплым и гладким на ощупь.

Это совершенно отличалось от того, что ощущал мальчик, будучи рыбкой.

«Неужели всё настолько изменилось после того, как я стал человеком?»

Раздумывая об это, карп лег рядом с Цзин Линем и принялся рассматривать его лицо и, впрямь подмечая, что его восприятие мужчины несколько изменилось после перерождения. Он никогда раньше не смотрел на хозяина с точки зрения человека, а сейчас вдруг стал подмечать, что нос Цзин Линя был таким прямым, губы такими тонкими, и сам мужчина весь такой… такой… Цзин Линь был так прекрасен, словно изысканный фарфор, что мог разбиться от одного прикосновения.

Пухлый ребёнок ущипнул себя за нос и потрогал щеки, размышляя:

«В будущем я не должен становиться красивей него. В мире должен быть только один такой прекрасный человек. Лучше я стану более сильным и могущественным, чем он».

Думая об этом, маленький карп вдруг почувствовал боль в спине. Оглянувшись, он увидел каменного человечка, взобравшегося на кушетку и толкающего его в спину. Фыркнув, карп приблизился к Цзин Линю ещё плотнее и оттолкнул надоедливое изваяние ногой. Но тот внезапно вцепился в его лодыжку, желая стащить с кровати. Мальчик сцепил зубы и, не желая подчиняться человечку, обхватил Цзин Линя за шею, приближаясь вплотную, не желая отпускать мужчину.

Маленькая каменная фигурка раздраженно топнула ножкой, но карп уже не обращал на неё никакого внимания. Он оказался так близко к Цзин Линю, что бессознательно принялся поглощать его духовную энергию. Мужчина нахмурил брови, неспособный остановить вытекающий из него и так неустойчивый и слабый поток энергии. По неизвестной мальчику причине каменная фигурка вдруг замерла и в следующее мгновение превратилась в два куска камня, рухнувших на пол.

Увидев, что Цзин Линь всё ещё не проснулся, маленький карп сглотнул слюну.

Это была прекрасная возможность немного подкрепиться.

***

Сознание Цзин Линя дрейфовало по пустой каменной платформе. Он шел один, потерянный и ослабший. Восстановление его разбитого тела шло медленно, а мерцающие огоньки были рассеяны повсюду, что затрудняло формирование человеческой фигуры. Дыхание мужчины стало затрудненным, словно его душили в этот момент, а на грудь что-то давило, прижимая к земле, отчего он чувствовал себя ещё более измученным, силясь проснуться.

Когда на веранде под карнизом поднялся ветер, Цзин Линю удалось прорваться сквозь марево сна и открыть глаза. Первое, что он увидел, была вихрастая макушка с растрепанными волосами, прижатая к его щеке.

Пухлый мальчишка крепко спал, обхватив его руками и ногами.

Цзин Линь ощутил чужое присутствие и посмотрел на крышу, прикрывая глаза и глубоко вдыхая. Прогнав остатки кошмара, он снова открыл их, возвращая самообладание, и только тогда спросил незваного гостя:

– В чем дело? – его голос, как и всегда, прозвучал безэмоционально и ровно.

Кто-то опустился на колени на веранде и тихо произнёс приятным голосом:

– Мой младший брат своенравен и отвлек моего господина от одинокого совершенствования. Он заслужил смерть за свои грехи. Я здесь, чтобы извиниться и попросить прощения, моя вина, что я плохо воспитала этого мальчика. Господин, пожалуйста, накажите его, как сочтете нужным.

Цзин Линь на мгновение замолчал, прежде чем вспомнил, кто стоит на коленях за дверью.

– Я не твой господин, – сухо произнес он.

Стоящий на коленях человек остался неподвижным.

– Я нахожусь под командованием Лорда Линь Суна с Девятого Неба. Все это знают. И пусть Дерево Цань Ли теперь находится под надзором пограничной службы, моё сердце и верность остаются верны моему Лорду.

Сказав это, молодая красивая девушка подняла голову, выпрямила спину и ещё раз низко поклонилась.

– Не называй меня Лордом! – резко и с ненавистью в голосе отрезал Цзин Линь.

Девушка снаружи долго молчала, прежде чем тихо произнесла:

– Цзю-гэ…

Цзин Линь почувствовал, что задыхается, а его руки и ноги похолодели. Он поднял руку, чтобы прикрыть глаза, и его кадык судорожно качнулся. Глубоко втянув воздух, он едва поборол желание выплюнуть глоток крови.

«Не зови меня девятым братом…»

Его глаза находились в тени руки, словно тем самым он скрывал себя от внешнего мира. Это «Цзю-гэ» было похоже на острую иглу, вонзившуюся в самое сердце.

Девушке за дверью потребовалось лишь мгновение, чтобы вновь вернуть самообладание. Протянув руку, она схватил своего младшего брата, и швырнула вперед. А-И был связан и обращен в свою первоначальную форму, барахтая крыльями по полу. Несмотря на то, что глаза девушки были на мокром месте, голос её оставался ровным:

– А-И был избалован мной на дереве Цань Ли, вот почему он такой высокомерный и непослушный. Поскольку он перешел черту, он должен сам нести ответственность за последствия. Пусть его судьбу решает Цзю-гэ.

Сказав это, она снова поклонилась и повернулась, чтобы уйти. Увидев это, А-И принялся биться головой о крыльцо, глядя во все глаза на старшую сестру, выглядя так, словно вот-вот заплачет. Когда Фу Ли уже собралась спуститься по лестнице, она вдруг остановилась и чуть повернула голову, говоря:

– Я знаю, что Цзю-гэ не хочет меня видеть, – ресницы девушки дрогнули, когда она вгляделась в ночь. – Но я всё же рада, что вы всё ещё живы. В тот день, когда Истинный Будда поднял палец и Девятое Небо содрогнулось, я была переполнена горем, услышав о вашей смерти. Что бы ни говорили другие, Цзю-гэ всё равно остается моим Цзю-гэ. Хотя я не знаю причины прошлой вражды между вами и вашим отцом, я не верю, что вы кровожадное чудовище, коим вас окрестило Девятое Небо. 

– Ты ошибаешься, – сказал Цзин Линь. – Убить его было моим давним желанием. Это было не из-за принципов или праведности. Я просто хотел убить его, и я это сделал. Это не имеет к тебе никакого отношения. Я не твой Цзю-гэ. Лорд Линь Сун умер на Девятом Небе в тот день, а человек, которого ты видишь сейчас, всего лишь мертвец. Забирай своего младшего брата и проваливай отсюда.

А-И ничего не знал о Линь Суне и Цзю-гэ. Единственное, что он понял, это то, что Цзин Линь позволил себе подобное пренебрежение к его старшей сестре, что заставило его вспыхнуть от гнева. Когда он родился, на дереве Цань Ли уже не осталось ни одной пятицветной птицы, кроме его старшей сестры, которая и заменила ему мать. Хоть он и был придурком и хулиганом, он не мог просто молча наблюдать, как кто-то оскорбляет его сестру.

Он тут же открыл рот, выкрикивая ругательства:

– Цзин Линь! Как ты смеешь говорить моей старшей сестре «проваливай»?! Кем ты себя возомнил?! Ты просто жалкий калека, прячущийся в горах! В самом деле думаешь, что тебя кто-то боится?! Даже простой морской змей смог приковать тебя к постели, так какого черта ты из себя сейчас строишь?! Ты всего лишь…

Фу Ли тут же обернулась и прикрикнула на него:

– А ну заткнись!

Едва эти слова слетели с губ девушки, как поднялся сильный шквал ветра, заставивший медный колокольчик под карнизом веранды резко звякнуть, а А-И кубарем слететь вниз по веранде.

Связанная пятицветная птица барахталась в снегах, пока катилась к склону горы, выкрикивая угрозы:

– Ну погоди у меня!

Пока не сгинула из виду.

Фу Ли хотела сказать что-то ещё, но не успела и рта раскрыть, как дверь внутренней комнаты храма плотно захлопнулась, отрезая её попытки извинений за нерадивого братца. Не имея возможности вновь подать голос и всё ещё чувствуя вину, она молча стояла полночи, прежде чем, наконец, уйти.

***

Цзин Линь дождался, пока Фу Ли уйдет и лишь после этого сдавленно кашлянул, сплевывая кровь. Маленькая каменная фигурка тут же подскочила и сунула ему в ладонь платок. Мужчина прикрыл рот рукой и вытер пятна крови, прежде чем сказал:

– Не притворяйся, что всё ещё спишь.

Пухлый мальчишка осторожно приоткрыл один глаз и потер его кулачком, делая вид, что только что проснулся. Как шарик мягкого теста, он намертво прилип к шее мужчины, не желая отцепляться. Обнажив свои маленькие белые зубки, карп сверкнул очаровательной улыбкой, подняв лицо на хозяина.

На что Цзин Линь слегка приподнял брови и уставился на мальчишку мрачными глазами, нагнетая тяжелую ауру.

– Чтобы кого-то сожрать, нужно действовать стремительно и безжалостно. Чего ты медлишь?

Его губы были испачканы кровью, придавая им красноватый жуткий оттенок.

Маленький карп невинно отдернул руку, выглядя испуганным. Цзин Линь слегка поднял голову, и его подбородок вскользь коснулся лба мальчика. Его глаза были безжизненными, как будто не он только что побуждал переродившуюся рыбку испить его досуха.

– Если ты упустишь свой шанс, тебе придется ждать год, сто или даже тысячу лет, – слушая слова мужчины, карп вдруг осознал, что холодной была не кожа, а душа этого человека. Цзин Линь придвинулся ближе, нависая над мальчиком и демонстрируя свою устрашающую ауру. Он выглядел как тысячелетний зверь, проснувшийся от спячки и обнаживший сейчас свой оскал и когти.

В этот момент маленький карп особенно остро почувствовал, что Цзин Линь отличается от себя прежнего. Будучи рыбкой, он никогда не видел его в подобном настроении, и ему вдруг захотелось отпрянуть, зарывшись под одеяло.

Но Цзин Линь схватил его за руку, не давая отстраниться.

Мальчишке становилось всё труднее выносить колоссальное давление гнетущей ауры мужчины, что давил на него своим потемневшим взглядом. Маленький карп чувствовал себя так, словно находился в тени огромного монстра, что навис над добычей, рассматривая её перед тем, как сожрать.

– Цзин… Цзин Линь… – мучительно выкрикнул мальчик, неспособный справляться с этим давлением. Его внутренние органы словно раздавливало чем-то тяжелым. Даже его дыхание стало прерывистым, а сердце колотилось так, словно вот-вот выпрыгнет мужчине под ноги.

Цзин Линь окинул его напоследок ничего не выражающим взглядом и только тогда отпустил, увидев раскаяние в глазах мальчика. Карп откинулся назад и несколько раз перекатился по одеялу, чувствуя себя так, словно ему чудом удалось вырваться из лап зверя.

Во внутренней комнате воцарилась тишина.

Маленький карп внутренне злобно скрежетал зубами, но на лице его по-прежнему застыло жалкое выражение. Слезы покатились из его глаз, когда он прижал к груди ладони и тихо жалобно всхлипнул.

Цзин Линь повернул голову к окну и посмотрел на снег, кружащийся на фоне ночного неба. Он долго сидел, глядя на падающие снежинки без особого интереса, а после снова перевел взгляд на хнычущего мальчишку и сказал:

– Иди сюда.

Карп насторожился, но всё же пополз к мужчине, как маленький провинившийся зверек, удостоенный прощения хозяина. Чем более покладистым он казался на первый взгляд, тем спокойнее становился. Спрятавшись за маской жалкого маленького ребенка, тем самым карп страстно желал притупить настороженность и усыпить бдительность Цзин Линя, чтобы поглотить его в самый внезапный момент. Но, к его разочарованию, бывший Лорд, казалось, видел его насквозь и не обращал на его жалкие всхлипывания никакого внимания.

Цзин Линь поднял руку, чтобы погладить мальчика по голове, но остановился на полпути и вместо этого взял чистый платок из рук маленькой каменной фигурки и вытер слезы с пухленького раскрасневшегося личика. После чего он снова лег на кушетку и прикрыл глаза, не сказав больше ни слова.

***

Ночной снегопад растворился в утренних лучах, являя чистое солнечное небо. Тишину, по обыкновению окутавшую гору, в этот день разбавили звуки стирки. Цзин Линь раздобыл наряд для переродившегося карпа, в котором тот то и дело путался, силясь просунуть голову в рукав. Устав наблюдать за тщетными попытками мальчика, каменный человечек дернул его на себя и помог одеться, как следует, накидывая сверху теплую бархатную накидку. Увидев предназначавшиеся для него сапожки, карп пришел в восторг, ведь на каждом башмачке было вышито по маленькой рыбке. Пока каменный человечек помогал ему обуваться, мальчик не мог перестать трогать рисунок, оглаживая красивую вышивку.

После того, как мальчишка был одет и обут, Цзин Линь встал и спустился с веранды. Сам он одет он был как обычно небрежно, а взгляд оставался пустым и холодным. Не услышав шагов за спиной, бессмертный остановился у подножия лестницы и оглянулся, взглядом приказывая поторопиться.

Маленькая каменная фигурка подхватила карпа за руку и помогла спуститься по ступеням и последовала за Цзин Линем вниз с горы.

Гора была окутана утренним туманом, а каменные ступени были обледенелыми и скользкими. Маленький каменный человечек упал несколько раз, на что карп всеми силами старался не засмеяться, стараясь походить поведением на единственного человека помимо него на горе. Но как бы ни старался, долго сохранять невозмутимость ему было не по силам. На очередном неловком падении каменного человечка он прыснул и погнался за ним, резвясь и играясь в снегу.

Цзин Линь ни разу не оглянулся на баловавшихся младших; его глаза оставались полуприкрытыми, словно он всё ещё спал.

У подножия горы маленький карп так развеселился, что убежал на несколько шагов вперед, обгоняя мужчину. Но вопреки его ожиданиям рядом не раздавалось топота каменной фигурки, и он тут же обернулся, желая позвать нового друга за собой. Мальчик тут же осекся, увидев, как изваяние уже забралось на плечо Цзин Линя и теперь помахивало ему рукой.

Прежде чем он успел понять, что это значит, он услышал, как Цзин Линь холодно произнес:

– Уходи.