Онлайн чтение книги Картины Ужаса Paintings of Terror
Глава 24 - Корги и Муни

Кэ Сюнь отодвинул мобильный телефон от уха, а затем рассмеялся в микрофон: 

— Тогда увидимся в следующей картине.

Таким образом, ему не пришлось слушать, как другой человек прощается с ним.

Положив трубку, Му Йиран получил сообщение. Это был Vchat ID Кэ Сюня. 

Однако он не прислал свой адрес.

Было очевидно, что он ждал, когда Му Йиран добавит его в Vchat.

Му Йиран долго смотрел на строку цифр с мрачным выражением лица. Но в конце концов, он всё же неохотно добавил другого.

На фотографии профиля этого человека был один глаз – глаз самого Кэ Сюня. Контраст чёрной и белой частей его глаза был очень отчётливым. Кроме того, казалось, что глаз изогнут в улыбке, а внешний угол приподнят по дуге. 

Внимательно рассмотрев глаз, он понял, что, похоже, внутри зрачка что-то есть. Поэтому Му Йиран нажал на фотографию и увеличил её. В результате он увидел фразу: "Что ты на меня смотришь?"

Му Йиран: ...

Этого человека также звали "Корги"[1].

[1] Это игра имени Кэ Сюнь и слова "корги". 柯基 - это иероглифы Кэ Сюня, и они также означают "корги".

Му Йиран: ...

Сообщение от "Корги" пришло очень быстро: Мой бог Муни! Муа-муа!

Муни: Адрес.

Корги: )))8" [2]

[2] Ниже приведены голосовые сообщения. Скобочки означают значок звука, а число – количество секунд.

Муни: )))1"

Корги: )))10"

Муни: )))4"

Корги: Хорошо, пришлю тебе мои фирменные блюда позже.

Муни: Нет, спасибо.

Корги: Счастливого пути, сэр. Навещайте меня почаще. [3]

[3] Похоже, что Кэ Сюнь троллит и ведёт себя как наложница или проститутка или что-то в этом роде.

За секунду до того, как Му Йиран вышел из чата, он увидел, что картинка на аватарке Корги изменилась. Теперь это был простой рисунок человека.

На следующее утро Вэй Дун навестил Кэ Сюня.

— И? Я думал, что застану вас обоих в постели вместе. Почему ты один? — Вэй Дун стянул с Кэ Сюня простыню, открыв полуобнажённую одинокую собаку.

Кэ Сюн откинул одеяло и закутался в него. Он закрыл глаза и сказал: 

— Отвали.

— Чего ты дуешься? Вставай! — Вэй Дун пнул его.

Кэ Сюнь сел и взъерошил волосы.

— Чего тебе надо?

Вэй Дун выглядел немного встревоженным. 

— Что скажешь? Быстрее вставай, чтобы мы могли придумать план. Осталось всего двенадцать дней. Мы же не собираемся всерьёз идти в очередную картину?

Кэ Сюнь зевнул. 

— Ты так говоришь, как будто мы можем избежать этого.

Вэй Дун сделал паузу, а затем вздохнул. 

— Приложив усилия, можно добиться чего угодно. А если бы был способ?

Кэ Сюнь поднял на него глаза. 

— Даже босс Му или доктор Цинь не смогли придумать способ избежать входа в картины. Неужели ты думаешь, что такие дерьмовые студенты, как мы, смогут сделать то, что им не под силу?

Вэй Дун потрепал свои волосы. 

— Я не хочу сдаваться! Когда я вернулся домой и увидел маму прошлой ночью, я прыгнул на неё. Я не могу оставить маму, даже если она даст мне такую пощечину, что у меня зубы выпадут. Я не осмелился поговорить с ними о картине. Я боялся, что они подумают, что их сын сошёл с ума. Я так долго не мог заснуть. Я начал плакать, когда писал им письмо. Я не хочу умирать, Кэ эр! Я до сих пор не насладился жизнью в полной мере! У меня даже девушки никогда не было!

Голова Кэ Сюня была опущена, когда он переодевался.  Умывшись в ванной, он направился на кухню.

Вэй Дун тоже последовал за ним. Он ошарашенно наблюдал, как Кэ Сюнь подогревает молоко, жарит яйца и нарезает ветчину. Он понял: "обычная жизнь - это... Чем больше я об этом думаю, тем меньше хочу с этим мириться. Почему меня должны были выбрать...?"

— Я думаю, что все происходит не просто так. — Кэ Сюнь завязал волосы назад, прежде чем нарезать хлеб. — Но причина может быть внутри картины. Пока что мы вошли только в одну картину и поэтому ничего не знаем о других картинах. Сейчас мы никак не можем найти какие-то связи или зацепки. Поэтому, вместо того чтобы жаловаться, почему бы не проявить больше инициативы? Подумай, как мы можем безопасно выбраться из следующей картины. Может быть, в следующий раз мы придем к прорыву.

— Ты прав, — Вэй Дун заставил себя воспрянуть духом. — Но как нам быть со следующей картиной? Мы даже не знаем, о чем она будет.

Кэ Сюнь закончил готовить два простых бутерброда. Он разложил их по тарелкам и передал один Вэй Дуну. Затем он сел за обеденный стол.

— После этого мы пойдем искать продавца цзяньбина. Мы могли бы вместе обмозговать идеи, раз уж мы всё равно будем видеться в картине.

Однако они не нашли продавца цзяньбина на его обычном месте.

— Этот чувак психологически неустойчив. Возможно, он взял несколько дней отпуска, чтобы восстановиться, — сказал Вэй Донг.

Кэ Сюнь пошёл поговорить с продавцом завтрака и продавцом закусок, чтобы узнать номер телефона продавца цзяньбина, а затем набрал его.

Никто не брал трубку.

— Может быть, кто-нибудь из вас знает, где он живет? — Спросил Кэ Сюнь.

Продавец блинчиков с яичной начинкой[4] указал направление.

[4] в тг канале будет фото https://t.me/novelpot

— Он снимает квартиру в районе Счастья.

— Спасибо. — Кэ Сюнь позвал Вэй Дуна, и они поспешили в район Счастья.

Они спросили у охранника, в каком доме живёт продавец цзяньбина. Вскоре они смогли найти его.

Они долго стучали в дверь, но никто не ответил. Они оба обменялись взглядами. Внезапно сосед высунул голову и сказал: 

— Не беспокойтесь. Дома никого нет.

Кэ Сюнь: 

— Ты знаешь, куда он пошел?

Сосед: 

— Люди из психиатрической больницы пришли, чтобы забрать его.

Вэй Дун был потрясен:

— Психиатрическая больница?

Сосед: 

— Верно. У него все было хорошо, но внезапно он сошел с ума. Он начал крушить вещи и биться головой о стену. Плакал так сильно, что казалось, кровь вот-вот потечет у него из глаз. Он чуть не столкнул свою жену с балкона.

Вэй Дун и Кэ Сюнь обменялись взглядами. 

Кэ Сюнь спросил: 

— Где сейчас его жена?

Сосед: 

— Она последовала за ним в психиатрическую больницу, чтобы заполнить документы. Её мужу, вероятно, придется надолго остаться в больнице. Я слышал, врач сказал, что это довольно серьезно. Возможно, его никогда не смогут выписать.

Глаза Вэй Дуна наполнились тревогой. 

— Как ты думаешь, это было вызвано эффектами картины? Ты думаешь, мы тоже внезапно сойдем с ума?

Кэ Сюнь достал свой телефон и набрал номер. На его звонок ответили после трёх гудков: 

— Босс, продавец из цзяньбина сошел с ума. Ты знаешь почему?

Вэй Дун уставился на Кэ Сюня широко раскрытыми глазами. 

Му Йиран, казалось, на мгновение задумался. 

— Вероятно, это было связано с ограничением "картины". Если мы расскажем о нашем опыте в картинах или передадим информацию о мире внутри картин посторонним, они, вероятно, подумают, что мы сумасшедшие. Поэтому "картина" просто заставляет нас сойти с ума по-настоящему. Последствием нарушения его правил является доведение до смерти из-за безумия. 

Кэ Сюнь сделал паузу. 

— ...Черт. Картина действительно хорошо использует это правило цензуры. 

Му Йиран сказал мягким голосом: 

— Поэтому, независимо от того, пишете ли вы прощальное письмо или составляете завещание, не упоминайте о картинах никому постороннему. Это бесполезно.

 Когда Вэй Дун услышал это, он вздохнул. 

— Это заставляет нас страдать молча. 

— Есть что-нибудь ещё? — спросил Му Йиран. 

Кэ Сюнь огляделся по сторонам, а затем понизил голос. 

— Босс, поскольку вы часто бываете за границей, как вы думаете, не могли бы вы раздобыть какой-нибудь пистолет?

Му Йиран усмехнулся в трубку. Когда он заговорил, в его голосе звучали одновременно насмешка и беспомощность. 

— Это бесполезно. Они потеряют свои функции. Я попробовал это в своей второй картине. После того, как вошел, оружие стало совершенно бесполезным. 

— Дело не только в пистолете. Все виды оружия. Однажды Цинь Си принес острый скальпель. Мало того, что его кончик стал круглым, лезвие стало толщиной в пять-шесть сантиметров. Он стал таким же бесполезным, как кусок металлолома.

— Кроме того, существует проблема прохождения службы безопасности художественной галереи. Независимо от того, при вас это или в вашей сумке, вы ни за что не сможете пронести запрещенный предмет. 

— Даже повседневные предметы, попадая в картину, становятся непригодными для использования. Например, наши мобильные телефоны. Как правило, мы можем использовать их только для того, чтобы проверить время или посветить фонариком. Это зависит от периода времени, на котором основана картина. Иногда может работать функция камеры или аудиоплеера. 

— Что касается того, во что превратятся другие вещи после того, как войдут в картину, вы можете проверить это сами. 

Повесив трубку, Кэ Сюнь развел руками.

— Вот и все, я думаю. Может быть, нам стоит просто пойти и выучить магические заклинания у даосского священника горы Мао?

Вэй Дун задумался над этим вопросом. 

— Мы не можем проносить запрещенные предметы в галерею, но как насчет других полезных вещей? Например, сотовые телефоны, палатка, еда, веревки и т.д. Что ты об этом думаешь?

Кэ Сюнь рассмеялся. 

— Ты видел Му Йирана и доктора Цинь с чем-нибудь из этих вещей на последней картине?

Вэй Дун был ошеломлен: 

— Я так не думаю. 

Кэ Сюнь: 

— Я думаю, что, во-первых, "картина" не даст нам умереть с голоду. Иначе не было бы необходимости создавать такие ужасные вещи, чтобы убить нас. Можно было бы просто запереть нас на некоторое время в комнате без окон и дверей, без всякой еды. Рано или поздно мы все умрем. Зачем тратить энергию на всё это? Что касается палатки, разве палатка не мешала в ситуации, когда речь идет о жизни или смерти? Эксперты знают, как быть гибкими. Вот почему они ничего не взяли с собой.

Вэй Дун: 

 — Ну, я не эксперт. Я просто хочу иметь возможность поесть хорошей еды перед смертью. Мне определенно нужно взять с собой шоколад и вяленое мясо для следующей картины. 

Двенадцать дней спустя Кэ Сюнь и Вэй Дун, у которых был полный рюкзак еды, прибыли в третий выставочный зал художественной галереи Лонг-Ривер. Войдя в картину, они обнаружили, что приносить еду самим - бесполезное занятие. 

Процесс создания второй картины был таким же, как и в первой. Сначала погас свет. Вскоре после этого появлялся свет, у которого, казалось, не было источника, и освещал картину, висящую на стенах выставочного зала. 

Прежде чем Кэ Сюнь погрузился в картину, он старался держать глаза открытыми, чтобы видеть содержимое картины. Однако все, что он увидел - это сцену из расплывчатых растений и цветов. В этой сцене была пара отчетливых узких глаз. Веки над глазами опустились, и в них застыла доброжелательная, счастливая улыбка. 

Кэ Сюню потребовалось много времени, чтобы снова открыть глаза, потому что он внезапно телепортировался из кромешно-черного выставочного зала художественной галереи в чрезвычайно светлое место. 

Вокруг него было голубое небо, затянутое облаками, и поросшая травой гора, покрытая снегом. А еще был этот ослепительный солнечный свет. 

Это выглядело как святое место, которое привлекло бы множество туристов.

На мгновение в голове Кэ Сюня стало пусто. Он был готов увидеть какую-нибудь зловещую, ужасающую сцену. Он не ожидал такой перемены в стиле. Это застало его врасплох. 

Кэ Сюнь повернулся, чтобы посмотреть на Вэй Дуна, стоявшего рядом с ним. Они оба застыли на месте. 

— ...Какого черта... — сказал Вэй Дун, уставившись на Кэ Сюня, потеряв дар речи. 

Оба они были одеты в поношенную одежду с дырками. 

— Так что, на этот раз мы нищие? — Вэй Дун опустил взгляд и одернул свою одежду, которая вроде бы походила на платье, но таковой не являлась. — Похоже на мантию Гэндальфа, Серого волшебника, не так ли? 

Кэ Сюнь размышлял о том, к какой эпохе относится эта одежда, когда услышал далекий голос, позвавший: 

— Сюда.

Когда он посмотрел в направлении этого голоса, то увидел доктора Цинь. Мужчина постарше тоже был одет в похожую одежду. В данный момент он сидел на большом камне. Несколько человек тоже стояли вокруг него. Помимо Ма Чжэньхуа, который пережил последнюю картину вместе с ними, там было также несколько незнакомых лиц. Все они выглядели испуганными и встревоженными. 

Кэ Сюнь и Вэй Дун направились туда. Сначала они оценили новых людей. Там были две молодые леди, которым на вид было около восемнадцати-девятнадцати лет. Одна худая и высокая, в то время как другая слегка пухлая и невысокая. 

У той, что повыше, были длинные волосы, и она была красива. Прямо сейчас её маленькое личико было мертвенно-бледным, а в глазах стояли слезы.

Слегка полноватая девушка выглядела ничем не примечательной. На ней были очки в черной оправе. В её глазах не было жизни, вероятно, из-за испуга, который она испытывала. 

Помимо них, там был взрослый мужчина двадцати с чем-то лет, отчаянно стучавший по своему телефону. Наконец, там была семья из трех человек. У пары сорока с чем-то лет был ребенок, который выглядел как ученик средней школы. 

Кэ Сюнь нахмурился, в нем вспыхнула ярость. 

Ребенок. 

Там тоже был ребенок! 

— К черту это! — Кэ Сюнь не удержался и пнул камень. Он напугал новых людей, заставив их вздрогнуть и нервно обернуться, чтобы посмотреть на него.

От переводчиков: Му Йиран подписан - Mooney, как деньги. Мы решили оставить Муни