Онлайн чтение книги
Классическая драма Востока
Хун Шэн. Дворец вечной жизни. Фрагменты
Сцена пятнадцатая. Доставляют плоды в столицу
Первый гонец
(с корзиной личжи [192] Личжи — плоды, растущие в южных провинциях Китая. Имеют белую сочную мякоть. Сичжоу — прежнее название Сычуапи. Гуй-фей — титул, которым награждались любимые императорские наложницы. Фучжоу — название города в Сычуани (ныне Чунцин). на бамбуковом шесте мчится, нахлестывает коня плеткой, поет)
На мотив "Лючуаньюй"
Тысячи ли ты в походном седле,
скачи, гонец, не тужи,
Перенеси все мученья дороги,
но в столицу доставь личжи.
Не своею волей, но государя
мчись вдоль дорожной межи.
Хоть и думаешь ты — чем гнаться за славой,
лучше в праздности пребывать.
Но все же плоды довези в Чанъань,
одолей рубежи,
Их хотя бы на миг
коснется взор госпожи.
Я — посланец из Сичжоу. Госпожа Ян — гуй-фэй любит свежие личжи. По императорскому приказу их каждый год из Фуч-жоу везут в столицу. Путь далекий, жара страшная, вот и приходится, не жалея сил, мчаться на быстром коне. (Погоняет коня и, повторяя арию со слов: "Но все же плоды довези…" — удаляется.)
Второй гонец
(с корзиной личжи мчится, нахлестывает коня плеткой, поет)
На мотив "Пошатнул гору"
Плод личжи с острова Хайнань —
сладок и благоухай.
Такие особенно любит
госпожа Ян.
В листья лотоса их заворачивают,
словно в плотный сафьян,
Кладут в бамбуковые корзинки,
чтоб спасти от ушибов и ран.
Доставляя их, нужно скакать весь день,
мимо гор, лесов и полян,
Боюсь замешкаться в пути, —
строгий приказ мне дан.
От одной почтовой станции до другой
мчусь я, рвением обуян.
Я — посланец с острова Хайнань. Госпожа Ян-гуйфэй любит свежие личжи. По императорскому приказу их каждый год из Фуч-жоу и Хайнаня поставляют двору. У нас плоды лучше, чем фуч-жоуские, только путь до столицы еще дальше, а через семь дней личжи теряют свой вкус и аромат. Вот и приходится мчаться во весь опор. (Погоняет коня и, повторяя арию со слов: "Боюсь замешкаться…" — удаляется.)
Старый крестьянин
(входит и поет)
На мотив "Десять палочек и барабан"
В трудах великих крестьяне,
тяжела их судьба.
То бездождье, то ливень не вовремя дарят
небесные желоба.
Целый год мы живем на то, что дает
жалкая молотьба.
Да еще половину отдать изволь
в дворцовые погреба.
На прокорм нам, увы остается
зерен малая горсточка.
Каждый день с надеждою мы следим,
как зреют наши хлеба.
К богам и духам ежечасно
возносится наша мольба.
Я — крестьянин из восточного округа уезда Цзиньчэн. Семья у меня большая, а живем лишь на то, что дают нам эти несколько му[193] My — китайская мера площади, равная приблизительно 1/16 га. тощей землицы. Сегодня утром услышал, что гонцы везут в столицу личжи. Чтобы сократить путь, мчатся, не разбирая дороги. Сколько истоптали они крестьянских посевов! Вот я и пришел постеречь свое поле. (Оглядывается вокруг.) Никак, там два прорицателя.
Слепой прорицатель (с бамбуковой трещоткой в руках) и его слепая жена (с саньсянем) [194] Саньсянь — название струнного музыкального инструмента.
(входят и поют)
На мотив "Красивый юноша"
Мы живем в Баочэне,
а идем в столицу.
Предсказываем любому судьбу
по его звезде:
Когда счастью случиться,
когда случиться беде.
Этим прославились мы,
хоть живем в немалой нужде.
Слепые очень искусны
в прорицанье и предсказанье
И со святыми посостязаться
могли бы всегда и везде.
Подходите — мы все вам предскажем,
что ждет вас, когда и где.
Прорицательница. Батюшка, мы так много прошли, что ноги заболели. Сил нет идти дальше. Где уж тут предсказывать судьбу другим, как бы самим не упасть замертво.
Прорицатель. Матушка, тут кто-то есть. Подожди, я спрошу. (Кричит.) Позвольте узнать, где это мы?
Крестьянин. В восточном округе уезда Цзиньчэн, как раз на границе с западным округом Вэйчэн.
Прорицатель (кланяется) . Очень вам, господин, благодарен.
За сценой слышится звон колокольчиков.
Крестьянин (всматривается в даль) . Показались всадники. (Кричит.) Господин начальник, поезжайте по большой дороге, не топчите наши посевы!
Прорицатель (обращается к жене) . Ну, матушка, радуйся — столица недалеко. Нечего нам здесь задерживаться — наймем осла и на нем доберемся.
Повторяя арию со слов: "Слепые очень искусны…" — идут. Первый гонец, размахивает плеткой, поет арию со слов: "Надеюсь, что, когда привезу плоды в Чанъанъ…" — мчится на коне, сбивает с ног прорицателя и его жену, удаляется. Второй гонец, размахивает плеткой, поет арию со слов: "Боюсь замешкаться в пути…" — мчится на коне, который топчет прорицателя, удаляется.
Крестьянин (спотыкаясь, бежит к краю сцены, плачет) . О, Небо! Все посевы загублены этими негодяями! Как мы проживем с семьей? А ведь еще надо платить налоги, сборщики все равно потребуют их. Что же делать? О, горе!
Прорицательница (ползает по земле) . Затоптали! Батюшка, где ты? (Натыкается на прорицателя.) Ах, вот ты! Что ты молчишь? Тебе худо? (Дотрагивается до головы лежащего.) Голова разбита! Его убили! (Плачет.) О, Небо! Господин сельский староста, защитите!
Крестьянин (поворачивается к ней) . Вот оно что! Прорицателя затоптали насмерть!
Прорицательница (встает, почтительно кланяется). Господин начальник! Об одном прошу: пусть местные власти заставят этих всадников заплатить мне деньги в возмещение убитого мужа.
Крестьянин. Те всадники доставляют личжи для госпожи Ян. Сколько они на своем пути затопчут людей! И никто никогда не смеет потребовать возмещения. А ты, слепая, чего ты можешь добиться!
Прорицательница. Но что же мне делать? (Плачет.) Оказывается, я правильно предсказала тебе судьбу — упасть здесь замертво. Но как же мне похоронить его?
Крестьянин. Нечего уж тебе обращаться к местным властям, давай вместе отнесем его и похороним.
Прорицательница. О, очень вам благодарна! Если бы я могла остаться у вас! Как бы это было хорошо!
Крестьянин и прорицательница уносят труп.
Конюх с почтовой станции
(входит и поет)
На мотив "Маленькое введение"
Удрал смотритель почтовой станции,
как на грех!
Удрал смотритель почтовой станции,
как на грех!
Передохли лошади — только кляча
осталась, тощее всех!
Я один тут — ни тебе денег,
ни еды, ни вина, ни утех,
Бьют меня и ругают
за любой огрех.
Один отдуваюсь я
за всех
Отдуваюсь один
за всех.
Я служу на Вэйчэнской почтовой станции. Госпожа Ян любит свежие личжи, а первого числа шестого месяца день ее рождения. К этому дню из Фучжоу и с острова Хайнань везут в столицу плоды. Гонцы мчатся во весь опор. Не миновать им и нашу станцию, а у нас нет ни корма, нет ни денег, ни коней, осталась одна тощая кляча. Смотритель станции, боясь, что побьют, удрал неизвестно куда, и я теперь тут за главного. Однако что мне делать, когда появятся гонцы? Ну, будь что будет!
Первый гонец
(мчится на коне, поет)
На мотив "Поспешность"
Закатное солнце закрыла
дорожная пыль.
Спеши, мой конь,
копытами землю чекань.
Скорее, скорее, скорее —
близко Чанъань.
(Слезает с коня.)
Конюх, скорее дай коня!
Конюх берет его коня за уздечку; гонец ставит корзину с личжи на землю, приводит в порядок одежду.
Второй гонец
(мчится на коне, поет)
Пот с меня градом льет
не вижу дороги.
Деревенеют
руки и ноги.
Скорее, скорее туда —
императорские чертоги.
(Слезает с коня.)
Конюх, скорее дай коня!
Конюх берет его коня за уздечку.
(Ставит на землю корзину с личжи, видит первого гонца.) Приветствую вас! Вы тоже, начальник, везете личжи?
Первый гонец. Да.
Второй гонец (обращается к конюху) . Эй, а где наши вино и еда?
Конюх. Ничего нет.
Второй гонец. Ладно, есть все равно некогда. Давай скорей коня!
Конюх. Вас, господа, двое, а конь на станции остался один, так что вы сами, господа, решайте, кто из вас поедет на нем.
Второй гонец. Как! На такой большой станции, как Вэйчэнская, и один только конь? Сейчас же позови своего начальника, пусть он, собака, даст ответ, куда девались станционные кони.
Конюх. Коней-то всех загнали гонцы. Ведь из года в год везут они в столицу личжи. Начальнику ничего не оставалось, как убежать.
Второй гонец. Раз смотритель удрал, с тебя потребуем.
Конюх. Но ведь в стойле есть конь.
Первый гонец. Конюх, я первым приехал, первым и уеду.
Второй гонец. А мне пришлось ехать дальше, и первым поеду я.
Первый гонец
(направляется к стойлу, поет)
На мотив "Думы о рябом парне"
Спорить с тобой не стану,
Сам возьму рысака.
Второй гонец
(удерживает его, поет)
А ну-ка не самовольничай,
не расходись пока.
Не то узнаешь силу
моего кулака.
Первый гонец
(поднимает корзину с плодами, поет)
Только посмей уронить корзину —
она хрупка!
Второй гонец
(тоже берет свою корзину и, обращаясь к первому гонцу, поет)
Только посмей уронить корзину —
она ломка!
Конюх
(уговаривая их, поет)
Прошу вас, перестаньте
ссориться из-за пустяка.
Лучше все же один кусок,
чем ни одного куска.
Лучше садитесь вдвоем
на этого конька,
Он до столицы домчит вас
в два скачка!
Второй гонец (ставит на землю корзину и набрасываемся с кулаками на конюха) . Глупости болтаешь!
(Поет на тот же мотив.)
Остается только избить тебя,
поганого мужика!
Первый гонец
(ставит корзину и тоже бьет конюха, поет)
Я тоже побью тебя,
разбойника и дурака!
Второй гонец
(поет)
Слишком уж речь твоя
долга и сладка,
Попросту ты не хочешь
дать мне рысака!
Первый гонец
(поет)
Задерживаешь тех,
кто мчится издалека,
Против воли государевой прешь,
разыгрываешь простака!
Оба гонца
(бьют конюха и поют)
Отстегаем плетью тебя,
дадим хорошего тумака,
За синяком не будет
видно синяка,
Тогда и конь у тебя
появится наверняка!
Конюх
(низко кланяется, поет)
На тот же мотив
Низко гнется пред вами
спина бедняка.
Господа начальники, смилуйтесь,
пожалейте мои бока —
Поймите, что доля моя
и без того горька!
Оба гонца. Если хочешь, чтобы мы пощадили тебя, сейчас же давай нам коней!
Конюх
(поет)
На станции один конь,
да и тот без чепрака.
Гонцы. Найди еще одного!
Конюх
(поет)
Нету второго, хоть все обыщите
от пола до потолка!
Гонцы. Нету, так опять будем тебя колотить!
Конюх
(поет)
Подождите драться! У вас
от битья устанет рука!
Послушайте! Нет у меня
ни единого медяка,
Но куртку мою заберите — купите вина
у хозяина кабака!
(Снимает куртку.)
Первый гонец. Кому нужна твоя куртка?
Второй гонец (смотрит на куртку, накидывает ее на плечи) . Ладно, надо торопиться. Поеду пока на своем коне, а на следующей станции поменяю. (Берет корзину, садится на коня, поет арию со слов: "Боюсь замешкаться в пути…" — удаляется.)
Первый гонец. Скорей давай мне коня!
Конюх. Вот, пожалуйте.
Первый гонец берет корзину, садится на коня, поет арию со слов: "Но все же плоды довези…" — удаляется.
О госпожа Ян, госпожа Ян! И все это из-за ваших личжи!
Заключительные стихи [195] Заключительные стихи . — Как и в предыдущей пьесе, завершающие сцену стихи во "Дворце вечной жизни" составлены из строк известных поэтов эпохи Тан. Ткачиха. Нити шелка сплетаю… — Занятием Ткачихи является ткать облака — небесное одеяние.
Засовы златые, щеколды железные
пали, хоть и были тверды.
(Цуй И)
Мчатся гонцы императора,
и награды ждут за труды.
(Юань Чжэнь)
От станции, вихря быстрей, до станции
летят удары плетей.
(Ли Ин)
И не знает никто, что уже в столице
желанные плоды.
(Ду My)
Сцена двадцать вторая. Тайная клятва
Ткачиха
(в сопровождении двух фей входит и поет)
На мотив "Волны на отмели"
Снует в облаках высоко
мой яшмовый челнок.
Нити шелка сплетаю — нитку вдоль,
нить поперек.
Здесь, во Дворце небесном,
я не тревожат мысли меня
о том, что любимый далек.
Но нынче седьмая ночь седьмой луны —
встречи нашей срок.
И вспомнилось мне о том,
что разлучил нас рок.
(Читает нараспев стихи.)
Быстро снует мой челнок
на облачном полотне.
Падающие звезды
возвещают мне,
Что к Небесной реке
осень пришла в тишине.
При яшмовой росе и ветре златом [196] При яшмовой росе и ветре златом… — Золотой ветер и яшмовая роса — поэтические символы осени, это осенний ветер и холодная роса. …удостоилась яшмового приказа… — Яшмовый — распространенный в китайской поэзии эпитет; очень часто употребляется по отношению к императору и предметам, с ним связанным (в данном случае по отношению к приказу Небесного владыки). Тяньбао — девиз правления танского императора Сюань зуна (742–755). Сажусь в колесницу, полную аромата… — Ароматная (ароматный) — распространенный в китайской поэзии эпитет, чаще всего по отношению к красивой женщине и предметам, с нею связанным.
раз в год мы наедине.
Но это лучше, чем множество встреч
у смертных, в земной стране.
Проносятся мысли о любимом,
как песок в речной быстрине.
Время встречи кажется мне
грезой во сне.
Мне мерещится мост, наведенный
сороками в вышине.
Если вечна любовь,
то для чего жене
Встречаться с супругом каждый день,
при солнце и при луне?
Я, Ткачиха, удостоилась яшмового приказа Небесного владыки соединить свою судьбу с судьбою Пастуха и стала его женой. Каждый год в седьмую ночь седьмой луны мы переходим через Небесную реку и встречаемся. Ныне на земле десятый год под девизом Тяньбао, седьмое число седьмой луны. Посмотрите, река спокойна, и сороки собираются наводить мост. Оставляю свою работу, отложу свою пряжу и приготовлюсь к встрече.
За сценой тихо звучит музыка. Появляются сороки.
Они облетают сцену вокруг. Впереди на сцене возводится мост.
Сороки собираются на обоих его концах.
Две феи. Мост уже наведен, просим госпожу перейти Небесную реку.
Ткачиха (делает несколько шагов, поет)
На мотив "Тигр спускается с горы"
Оставила я узоры,
сотканные витиевато,
Сажусь в колесницу,
полную аромата.
(Поет вместе с феями.)
В небесах синева густеет,
ни облачка нет.
Легким ветром наполнена ночь
и прохладой объята.
(Вступают на мост, поют.)
Вступили на мост — его тень
неровна и угловата.
Сияет Звездная река
ясно и холодновато.
На мотив "Алеет горный персик"
Отраден месяц трехдневный,
сверкающий, словно злато,
Роса под его лучом
блистает богато.
Сороки летают внизу, —
по краешку небоската.
На мотив "Тигр спускается с горы"
Почуяло ныне сердце,
пришла счастливая дата.
Прекрасна Река Небес
осенней порой заката.
Две феи. Госпожа, мы уже перешли Млечный Путь.
Ткачиха. Внизу под Звездной рекой в неясной дали, вижу, курятся ароматические свечи; дымок вьется и тянется ввысь. Что там происходит?
Две феи. Это любимая наложница танского императора Ян Юй-хуань во дворце "просит уменья".[197] Звездная Река — Млечный Путь. …"просит уменья". — То есть просит Ткачиху научить искусно ткать и вообще заниматься рукоделием. По старому обычаю, китайские женщины в седьмой день седьмого месяца совершали ряд обрядов, обращаясь к Ткачихе с просьбой научить их ее искусству.
Ткачиха. Видно, что делает она это от всего сердца, надо нам с Пастухом побывать там и посмотреть.
(Поет вместе с феями.)
Берега Небесной
реки
Единожды в год
близки.
А все же забавно смотреть
отсюда, свысока,
Что в мире людей любовь
так коротка!
(Удаляется.)
Государь Сюань-цзун
(в сопровождении евнухов, несущих фонари, входит и поет)
На мотив "Дух Эрлан"
Безмолвие кругом,
осенняя тишина.
Темно-синее небо
сгустило мрак дочерна,
Кончился дождь, и холодом веет
высоких платанов стена.
Небесная река вращается,
медленна и длинна.
Две звезды осеняет легкая
облачная пелена.
За сценой слышен смех.
(Прислушивается, поет.)
Там, где древесная тень
темна,
Вместе с ветром доносится смех,
в нем радость слышна.
Слуги, а где это так смеются и разговаривают?
Евнухи (обращаясь за сцену) . Его величество спрашивает, где это так смеются и разговаривают?
За сценой отвечают: "Это госпожа Ян идет во Дворец вечной жизни [198] Дворец Вечной жизни — название одного из строений во Дворце Пышности и чистоты, который находился недалеко от Чаньани на горе Лишань. "просить уменья".
(Обращаясь к государю.) Госпожа Ян идет во Дворец вечной жизни "просить уменья", поэтому там смех и разговоры.
Государь. Не надо докладывать о моем приходе, я один незаметно пройду туда.
(Поет.)
Уберите пунцовые
фонари.
Сердце шепнуло: подойди потихоньку к ступеням
и посмотри,
Что там творится
внутри.
Все удаляются.
Ян-гуйфэй
(в сопровождении прислужниц Юн-синь и Нянь-ну, вместе с двумя служанками, которые несут коробки с ароматическими палочками, шелковые веера, вазы с цветами, золотой таз [199] …коробки с ароматическими палочками… — пропитанные особым составом палочки, выделяющие при тлении аромат. …золотой таз… — Опустив в золотой таз сделанную из воска фигурку ребенка, женщины молились, прося Небо послать им потомство. В коробке паучок… — В праздник седьмого числа седьмого месяца в коробку (или в пустую тыкву) сажали паука. Утром на другой день смотрели, сколько он сплел паутины. Если много, то это значило, что Ткачиха пошлет "много уменья". Бобы на блюде златом проросли… — В таз (или блюдо) с водой помещали зерна злаков, когда они всходили и ростки достигали 10–12 см, между ними пропускали разноцветные шелковые нити. Драгоценная шпилька // и ларчик резной… — Золотая заколка и ларец для украшений — подарок, который император сделал Ян-гуйфэй в знак своей любви. Пусть веера участь минет меня, // позабытого в пору осенней прохлады… — Веер, выброшенный осенью, — символ покинутой женщины., входит и поет на тот же мотив)
Дворик дворцовый,
кругом темно.
Над курильницами дымки,
все кругом аромата полно,
Одинокий светильник мерцает
со звездами заодно.
В коробке паучок величиною
с рисовое зерно.
Бобы на блюде златом проросли —
как ярко сверкает оно!
Цветы колышутся в вазах серебряных, —
я здесь не была давно.
Юн-синь и Нянь-ну. Мы уже пришли во Дворец вечной жизни, для исполнения праздничного обряда все готово; госпожа, возьмите ароматические палочки. (Расставляют на столе вазы с цветами, чашу с ростками и подносят Ян-гуйфэй коробку с ароматическими палочками.)
Ян-гуйфэй (берет палочки) . Я, Ян Юй-хуань, с великим почтением возжигаю ароматы и с мольбою обращаюсь к двум звездам; будьте милостивы к моей просьбе и помогите.
(Поет.)
Драгоценная шпилька
и ларчик резной
Навеки связуют нашу любовь,
наши счастливые взгляды.
Пусть веера участь минет меня,
позабытого в пору осенней прохлады.
Государь
(незаметно входит, смотрит и поет)
На красавицу я гляжу,
затаясь незаметно.
На ступенях дворцовых колени она
преклонила
возле ограды,
Тихо-тихо мольбу шепча,
покуда горят лампады.
Юн-синь и Нянь-ну (замечают государя) . О, его величество здесь!
Ян-гуйфэй стремительно поворачивается, кланяется.
Государь (помогает ей встать) . Фэйцзы[200] Фэйцзы — обращение императора к наложнице., чем это вы тут занимаетесь?
Ян-гуйфэй. Ведь сегодня праздник седьмого дня седьмой луны, вот и приготовилась "просить уменья" у Ткачихи.
Государь (смеется) . Фэйцзы, вы и так прекрасно владеете этим небесным искусством, зачем вам просить уменья?
Ян-гуйфэй. Вы смущаете меня, государь!
Государь и Ян-гуйфэй садятся; Юн-синь и Нянь-ну со служанками незаметно удаляются.
Государь. Фэйцзы, я подумал об этих двух звездах: Ткачихе и Пастухе, которые разделены Небесной рекой и встречаются лишь один раз в год. Наверно, нелегко им приходится в разлуке друг с другом!
(Поет.)
На мотив "Собрались мудрые гости"
На синем небе яркие звезды,
ночь безмерно тиха.
Только что встретились колесницы
Ткачихи и Пастуха.
Но до чего же их доля
и тяжела и плоха:
Небо дарует им
краткую встречу,
И скоро уже доносится
крик петуха.
В облаках холодных,
в росе ледяной.
Им предстоит разлучиться и ждать,
как невеста ждет жениха.
Ян-гуйфэй. Ваше величество, вы очень огорчили меня, сказав, что этим двум звездам предстоит горькое прощание. Как жаль, что мы, люди, не знаем о делах небесных.
(Поет.)
Если разузнать хорошенько,
то, конечно, печальны их дни.
Как тоскуют в разлуке
друг с другом они!
(Плачет.)
Государь. Ну, фэйцзы, зачем же плакать?
Ян-гуйфэй. Я думаю, что хотя Пастух и Ткачиха встречаются лишь раз в год, но эти встречи вечны, как Небо и Земля. И боюсь, что вы, государь, в своих чувствах ко мне не будете так постоянны.
Государь. О фэйцзы, что вы говорите!
(Поет.)
На мотив "Желтая иволга"
Пусть бессмертные вечно живут,
пусть годы их не страшат,
Но разве сравнится его судьба
с нашей, полной услад?
За нашу жизнь любовных утех
мы познаем больше стократ,
Ведь прекрасно, что наши встречи
никаких не знают преград,
Умножает нашу любовь
каждая встреча и взгляд.
Я удивлен оттого,
что в вашей душе разлад.
Спросите Ткачиху и Пастуха,
что с неба на нас глядят,
Не завидуют ли они,
тем, кто вместе все дни подряд?
Ян-гуйфэй. Я удостоилась такой вашей любви и сегодня хочу сказать вам… (Замолкает.)
Государь. Фэйцзы, что же вы? Говорите.
Ян-гуйфэй (всхлипывает) . Я удостоилась такой вашей любви, как никто из обитательниц всех ваших шести дворцов. Но боюсь, что пройдет время, и любовь ваша угаснет, и не избежать мне тогда "тоски седой женщины"[201] "Тоска седой женщины" — название стихотворения, которое сочинила Чжо Вэнь-цзюнь, когда ее муж — Сыма Сян-жу — захотел взять наложницу. Название стихотворения служит символом покинутой мужем женщины..
(Поет.)
На мотив "Иволги в золотом силке"
Сказала об этом, и сердце заныло,
и в горле стоит комок.
Мне кажется — я всего лишь служанка,
попавшая в царский чертог,
Удостоилась чести сопровождать вас
в колеснице средь ваших дорог,
В нарядных одеяниях переступать
ваших покоев порог.
На мотив "Дворцовая роща"
Но я боюсь, что настанет осень
и увянет цветок.
Ничего не останется от весеннего дня,
что в сердце огонь зажег.
На мотив "Письмо"
Вам стану нужна не только я —
в обратном мне даст зарок?
(Тянет императора за халат, плачет, поет.)
На мотив "Золотая заколка в виде феникса"
Если знать бы,
что в свой черед
Любовь
никогда не умрет,
Она облегчила бы мне страданья,
когда смерти наступит срок.
Если бы не скудела любовь,
словно глубокий поток,
То с радостью умер бы каждый,
зная, что не одинок.
На мотив "Халат из черного шелка"
Я плачу о судьбе красавиц,
чей жребий был жесток,
О той, что, в Пинъяне танцуя, порхала [202] О той, что, в Пинъяне танцуя, порхала… — Здесь имеется в виду Вэй Фу-цзы, которая, будучи певичкой в Пинъяне, понравилась ханьскому императору У-ди. Он сделал ее своей фавориткой, но вскоре разлюбил. О той, что во дворце Чанмэнь рыдала, // оплакивая рок. — Имеется в виду другая жена ханьского императора У-ди, Чэнь-хуанхоу. Лишившись любви императора, она в одиночестве и тоске жила во дворце Чанмэнь.,
как мотылек,
О той, что во дворце Чанмэнь рыдала,
оплакивая рок.
Государь (рукавом халата вытирает ей слезы) . Не печальтесь, фэйцзы. Разве была у кого-нибудь еще такая любовь, как у нас!
(Поет.)
На мотив "Дворцовая роща"
Успокойтесь, не надо плакать,
к чему этот горький упрек?
Даже если бы много столетий прошло,
я бы вас разлюбить не смог.
(Берет Ян-гуйфэй за руку.)
Мы будем вместе слиты всегда,
словно мед и творог,
Мы не расстанемся с вами
ни на единый денек.
(Поет вместе с Ян-гуйфэй.)
Говорим, не переставая, о том,
что на сердце каждый берег,
Цветы заснули, и месяц потух,
посветлеет скоро восток.
Мы вместе, как тень и тело,
как зерно и росток.
Ян-гуйфэй. Если уж вы, государь, почтили меня такой глубокой любовью, то прошу вас, под этими звездами дадим друг другу клятву и будем ей всегда верны.
Государь. Пойдемте, фэйцзы, зажжем ароматические свечи и клятву дадим.
Император и Ян-гуйфэй
(идут, держась за руки, и поют)
На мотив "Янтарная подвеска в виде котенка"
К плечу ароматному прижавшись,
в руке рука,
Вниз по ступеням дорога
приятна нам и легка,
Над дворцом нависает
Небесная река.
Ян-гуйфэй
(поет)
Совсем не греют меня
легкие шелка,
Проницает меня прохлада
осеннего ветерка.
Император
(поет)
Настало время нам с вами тихо,
от людей взаперти,
Твердую клятву в любви
друг другу принести.
(Зажигает ароматические свечи и вместе с Ян-гуйфэй, обращаясь с поклоном к Ткачихе и Пастуху.) О звезды небесные! Мы — Ли Лун-цзи[203] Ли Лун-цзи — собственное имя императора Сюань-цзуна (Сюань-цзун — храмовое имя). …хотим быть птицами, что вместе парят… — В дословном переводе: "быть птицами "бии", которые летают всегда вместе, поддерживая друг друга, так как каждая из них имеет лишь по одному крылу. и Ян Юй-хуань (говорит вместе с Ян-гуйфэй) , глубоко любя друг друга, хотим во всех перевоплощениях оставаться мужем и женой и никогда не разлучаться. И если один из нас нарушит клятву, звезды, вы будете свидетелями.
Император
(снова кланяется и поет)
В небе хотим быть птицами, что вместе парят,
каждая об одном крыле.
Ян-гуйфэй
(кланяется и поет)
Раздвоенной ветвью ствола одного
быть мы хотим на земле.
Вместе
(поют)
Земля и Небо
существуют очень давно,
Но всему наступает конец,
все будет погребено, —
Одно лишь нашей клятве
вовеки пребыть суждено!
Ян-гуйфэй (кланяется государю) . Очень признательна вам, государь, за вашу глубокую любовь. А я, жива ли, умру ли — всегда буду верна клятве, которую дали сегодня ночью.
Государь
(берет Ян-гуйфэй за руку, поет заключительную арию)
Во Дворце вечной жизни дали мы клятву,
вернейшую на земле.
Ян-гуйфэй
(поет)
Смотрел ли кто-нибудь на нас
с улыбкою на челе?
Государь
(указывая на небо, поет)
Две звезды, Пастух и Ткачиха,
видели нас во мгле.
Удаляются.
Пастух (в головной повязке в виде облака и в одеянии бессмертного) и Ткачиха (в сопровождении фей)
(входят и поют)
На мотив "Алеет горный персик"
Только что поклялись они
тайно у цветника,
В завереньях своих они были
искренни наверняка, —
Оба — в чувствах едины,
и клятва их высока.
Слова их — словно один у них,
а не два языка.
Пастух. Дорогая Ткачиха! Посмотри, разве тайский император не любит Ян Юй-хуань?
(Поет.)
Молча друг к другу прильнули они,
шелестят шелка.
Плечо прижато к плечу,
в руке лежит рука.
Мы связаны с тобою союзом любви на Небо, мы бессмертные духи, ведающие любовью людей. К тому же именно нас призвали они в свидетели клятвы, и мы должны быть им поручителями.
(Поет.)
Мы — свидетельствуем, что их
любовь велика.
Знаем, что в разлуке
их убьет тоска.
Хотят быть птицами, парящими рядом,
расти из одного ростка.
Хотят, чтобы любовь
вовеки была крепка.
Так будем же править "любовным
ведомством",
во все века!
Ткачиха. Только скоро ждет их беда, смерть разлучит их. Если при этом не изменят они сегодняшней клятве, то мы соединим их вновь.
Пастух. Дорогая Ткачиха, так мы и сделаем! Но смотри — ночь уже на исходе, пора возвращаться в наши чертоги. (Берет Ткачиху за руку.)
Ткачиха и Пастух
(идут вместе, поют)
Берега Небесной
реки
Единожды в год
близки.
А все же забавно смотреть
отсюда, свысока,
Что в мире людей любовь
столь коротка!
Заключительные стихи
Зачем же в мире смертных
так торопятся сроки!
(Ло Е)
Над Небесной рекой перекинув мост,
улетели сороки.
(Ли Шан-инь)
Не говори, что на Небе
столь редки и кратки встречи
(Ли Ин)
Оказывается, и там
чувства нежны и глубоки.
(Ло Инь)
Сцена двадцать четвертая. Неожиданное известие о мятеже
Гао Ли-ши
(входит и говорит нараспев)
В чертогах Яшмовых песни звучат,
играют на шэнах актеры,
С ветром доносится женский смех,
веселые разговоры.
Роняют по капле часы водяные,
лунным светом полны коридоры.
Едва поднимаешь прозрачные,
легкие шторы —
Увидишь Небесную реку, увидишь
ночного неба просторы.
Я, Гао Ли-ши, получил приказ его величества приготовить в императорском саду все необходимое для маленького пира. Государь должен прийти сюда вместе с госпожой гуйфэй — погулять и развлечься, вот я и жду их здесь.
Государь вместе с Ян-гуйфэй едут в экипаже, за ними следуют Юн-синь, Нянь-ну и два евнуха.
Император
(идет и поет)
По блеклому небу
вдоль облачной гряды
Дикие гуси вытянулись
в длинные ряды.
Осенними красками пестрят
императорские сады.
Все заметней на ивах
окраски желтой следы.
Уже не так блистают
изумрудной ряской пруды,
Красные лотосовые лепестки летят
в голубизну воды.
Коричное дерево цветет у ограды, где птицы
поют на все лады.
Все приближаются к Гао Ли-ши.
Гао Ли-ши. Прошу вас, ваше величество, и вас, госпожа, выйти из экипажа.
Государь и Ян-гуйфэй выходят из экипажа. Гао Ли-ши и евнухи незаметно удаляются.
Государь. Прогуляемся по саду.
Ян-гуйфэй. С великой радостью, государь.
Государь берет ее за руку.
Ян-гуйфэй
(поет)
На мотив "Оборачиваюсь в слезах"
Мы за руки взялись среди цветов
императорского сада.
Снова о сокровенных чувствах
нам друг другу поведать надо.
Беседку нашу
овевает прохлада.
В пруду отражаются листья лотосов,
мерцание звездопада.
Тихо платаны шелестят,
стоя, словно ограда,
Галереей стоят они в блеске
темно-лазурного наряда.
Ласточки, не в силах с людьми расстаться,
лепятся у фасада,
Неразлучницы-утки в пруду —
очарованье для взгляда.
Император. Гао Ли-ши, подай вина, мы немножко выпьем с госпожой.
Гао Ли-ши. Все уже приготовлено, прошу вас, ваше величество, и вас, госпожа, пожаловать в беседку.
Ян-гуйфэй собирается взять кубок.
Государь (удерживает ее) . Сядьте, дорогая.
(Поет.)
На мотив "Цветы граната"
Пусть ваши тонкие пальчики
оставят подобный труд.
Не поднимайте до самых бровей
с вином драгоценный сосуд.
Мне хочется выпить вина,
ваши очи меня влекут.
Нальем немного, тихо споем,
поглядим на небо, на пруд.
Несколько кубков вина
радость нам принесут.
Так время мы проведем, не спеша,
не следя за бегом минут.
Дорогая, хотя пир у нас маленький, но все очень изысканное.
(Поет.)
Мы не будем сидеть за столом,
где высятся горы блюд,
Пусть актеры нам не мешают,
не играют и не поют,
Мы с вами свежих плодов вкусим,
в беседке найдя приют.
В трапезе скромной мы найдем
изысканность и уют,
Простота вам идет, хоть вы, не скрою,
созданы для причуд.
Дорогая, мне уже надоело слушать во время наших прогулок и пиров все эти старые мелодии Грушевого сада[204] Грушевый сад — школа певцов, музыкантов и актеров, основанная императором Сюань-цзуном. Ханьлинь — почетное звание. При императорском дворе существовала академия ханьлиней. Ли Во, или Ли Тай-бо (701–762) — великий китайский поэт. "Чистая ровная мелодия" — название мелодий, в которых воспевались радости супружеской жизни. Ли Гуй-нянь — знаток музыки, дирижер музыкантов Грушевого сада.. Но вот, помните, как-то в Беседке густых ароматов мы любовались пионами и попросили ханьлиня Ли Бо написать три строчки "Чистой ровной мелодии", а потом приказали Ли Гуй-няню написать к ним ноты, и получилось прекрасно. Не знаю, дорогая, помните ли вы еще эту мелодию?
Ян-гуйфэй. Я помню, государь.
Государь. Дорогая, хорошо бы, вы для меня спели эти строфы, а я буду аккомпанировать вам на своей флейте.
Ян-гуйфэй. Слушаюсь, ваше величество.
Юн-синь подает государю флейту, государь начинает играть.
Ян-гуйфэй (берет пайбань, отбивает такт и поет)
На мотив "Оборачиваясь в слезах"
Изобилье цветов,
в молчании сад застыл.
Вспомню ваше лицо,
едва на цветы взгляну,
Взгляну на облака — и тотчас
ваш наряд вспомяну.
Кто равен красавице, которой
император любовь подарил?
Только танец Летящей Ласточки [205] Летящая ласточка — фаворитка ханьского императора Чэнь-ди, прозванная так же за изящество и искусство танцевать. Ум цветистый… узорчатые уста… — Образное выражение по отношению к человеку талантливому, прекрасно владеющему словом. "Слова и вещи" — распространенные в Китае игры. Например, угадывали вещь, спрятанную под чашку; или надо было произнести известное из литературы выражение, поговорку, где встречалось названное одним из играющих слово.
был столь же легкокрыл, —
Цветок знаменитый, чьей улыбки
чистый любовный пыл
Приковывал государя
прочнее небесных сил.
Обратись к весеннему ветру,
что над нею парил,
Едва не взлетела она из беседки,
прочь от резных перил.
Государь. Ум цветистый Ли Бо и ваши узорчатые уста совершенно превосходны в своем сочетании, ничто с ними не сравнится. Юн-синь, Нянь-ну, подайте большой кубок, мы выпьем с госпожой.
Юн-синь и Нянь-ну подают вино.
(Поет.) На мотив "Дерущиеся перепелки"
Как весело ей свое пенье прервать
и присесть на узоры ковра.
Как радостно кубок мне передать ей
нынче, — как и вчера.
Дорогая, выпейте еще. (Смотрит, как она пьет.)
Нам не нужны "слова и вещи",
томит нас эта игра,
Музыка нам не нужна и претит
суета дворца и двора.
(Опять заставляя ее пить.) Дорогая, еще кубок!
Ян-гуйфэй. Я уже больше не могу пить!
Государь. Юн-синь, Нянь-ну, встаньте на колени и умоляйте госпожу!
Юн-синь и Нянь-ну. Слушаемся, ваше величество! (Становятся перед Ян-гуйфэй на колени.) Госпожа, просим вас выпить этот кубок вина.
Ян-гуйфэй пьет через силу, Юн-синь и Нянь-ну подбадривают ее.
Государь
(поет)
Молча, с кубком в руках, любуюсь,
слышу милого голоса трели,
Давно уже на ее щеках
два нежных цветка заалели.
Ян-гуйфэй (опьянев) . Я и в самом деле совсем пьяна!
Государь
(поет)
Вмиг склонилась она, как плакучая ива,
как цветок среди горных ущелий,
Усталая ласточка, слабая иволга,
шепчет она еле-еле.
Госпожа опьянела. (Обращаясь к прислужницам.) Юн-синь, Нянь-ну, усадите ее в экипаж и отвезите во дворец.
Юн-синь, Нянь-ну. Слушаемся, ваше величество!
Ян-гуйфэй (опьянев, кричит) . Ваше величество!
Юн-синь и Нянь-ну ведут ее.
(Опьяневшая, поет.)
На мотив "Мотылек бьется о лампу"
Как будто на облачке легком парю,
над зеленью полян.
Руки и ноги совсем ослабели,
перед глазами туман.
Как будто груды лепестков,
блестящий, словно сафьян,
Вместо воды источает
дворцовый фонтан.
Как трудно выпрямить мне
мой тонкий стан.
Руки мои — как ветви,
что изломал буран,
Как будто мои "золотые лотосы" [206] "Золотые лотосы" — образное выражение применительно к маленькой женской ножке. Юйян — название места, в танские времена — пограничная область, военным губернатором которой был назначен Ань Лу-шань. …"Платье из перьев, // радужные одежды" — название известной в эпоху Тан танцевальной мелодии. Ян-гуйфэй танцевала под эту мелодию перед императором. Тунгуань — важная стратегическая крепость, расположенная в горном проходе, соединяющем современные провинции Хэнань и Шаньси.
угодили в нежный капкан,
В беспорядке свисает прическа на плечи,
над розами румян,
Со сладостью жажду войти в чертог,
что чист и благоухан,
За полог скрыться, который из шелка
и из золота ткан.
Юн-синь и Нянь-ну уводят Ян-гуйфэй. Незаметно в сопровождении евнухов появляется Гао Ли-ши; издали доносится барабанный бой.
Государь (в изумлении) . Откуда вдруг эти звуки барабанов.
Ян Го-чжун
(быстро входит, говорит нараспев)
Удары барабанов из Юйяна
нам разомкнули вежды,
Оборвали мелодию "Платье из перьев,
радужные одежды".
(Обращаясь к Гао Ли-ши.) Где его величество?
Гао Ли-ши. Его величество в саду.
Ян Го-чжун. Положение весьма серьезное, я пройду без доклада. (Входит, видит императора.) Ваше величество, беда! Ань Лу-шань поднял мятеж, прямо без задержки прошел со своими солдатами через Тунгуань и не сегодня-завтра будет в столице.
Государь (в большом изумлении) . А где же генерал Гэ Шу-хань, которому поручена охрана крепости?
Ян Го-чжун. Гэ Шу-хань потерпел поражение и сдался мятежникам.
Император
(поет)
На мотив "Восхожу на башенку"
Гэ Шу-хань потерпел поражение,
говоришь ты мне" скороход!
Ань Лу-шань за оружие взялся
и войною на нас идет.
Он внезапно покинул Юйян
и, в свой черед,
Покорил Лоян и восточной столице
навязал свой жестокий гнет!
Сквозь Тунгуань прорвался он,
сквозь горный проход!
Ты испугал меня так,
что я весь трепещу, и вот —
Ты испугал меня так, что я весь трепещу,
и вот —
Я в страшной тревоге, душа не на месте,
на лбу выступает пот,
Ни свежесть цветов, ни лунный свет
отрады мне не несет.
Какой же у вас план действий? Можем ли мы дать отпор мятежникам, заставить их отступить?
Ян Го-чжун. Я уже не раз предостерегал ваше величество, что Ань Лу-шань непременно поднимет мятеж, но вы и слушать меня не хотели. А теперь случилось так, как я и предсказывал. Однако произошло это все-таки неожиданно быстро, и не знаю, как мы можем противостоять разбойникам. Лучше вам, ваше величество, пока отправиться в Шу[207] Шу — провинция Сычуань., а мы соберем войско для защиты вашего трона.
Государь. Ну, хорошо. Сейчас же передайте принцам и сановникам, чтобы они были готовы следовать за мной в Шу.
Ян Го-чжун. Будет исполнено, ваше величество. (Быстро удаляется.)
Государь. Гао Ли-ши, приготовь коней, прикажи начальнику моей охраны Чэнь Юань-ли отрядить три тысячи солдат, взять их под свою команду и сопровождать нас в пути.
Гао Ли-ши. Будет исполнено, государь.
Евнухи. Ваше величество, просим вас вернуться во дворец.
Государь (поворачивается и идет, говорит со вздохом) . О, как было радостно и хорошо, и вдруг этот мятеж! Как же это так!
(Поет.)
На мотив "Мотылек бьется о лампу"
Спокойно мы во дворце пировали,
и не знали утрат.
Тревога! Тревога! Нынче мой край
мятежом объят.
Дун-дун-дун! — боевые
барабаны гремят.
Ввысь от сигнальных костров
поднимается душный чад.
Разбежались подданные врассыпную,
наугад,
Все черным-черно, поменялись местами
земля и небоскат.
Печаль, о, печаль, в моем государстве
ныне разор и разлад.
Если западный ветер нам тьму принес —
в этом кто виноват?
Холод окутал Чанъань, и солнце
навеки ушло на закат.
(Обращаясь за сцену.) Сегодня не тревожьте ее. А завтра на рассвете с пятой стражей отправимся в путь. (Плачет.) О, Небо, как я несчастлив! Приходится бежать от войск мятежников! Как утомительно будет для красавицы бесподобной, с яшмовым обликом и с лицом цветка, перенести трудности долгой дороги. Разве не горько думать об этом?
(Поет.)
Заключительная ария
В покоях дворцовых она привыкла
жить среди вечных услад,
Как вынесет горные тропы она,
как вынесет зимний хлад,
О дорогая моя,
любимая мною стократ!
Жаль мне тебя, нежнейший цветок,
источающий аромат!
В тяжкий путь суждено пуститься тебе
из дворцовых палат.
Заключительные стихи
Очертания смутные дворца
еще различить могу.
(Лу Лунь)
Огни сигнальных костров
освещают заставу Ханьгу.
(У Юн)
Оборвалась музыка, под облаками
ветер скорби летит.
(Ху Цэн)
За тучей пыли осталась Чанъань, подобно
покинутому очагу.
(У Юань-хэн) [208]Примечания Т. Малиновская
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления