Онлайн чтение книги Навязчивые главные герои пытаются съесть меня The Obsessive Male Leads Want to Eat Me Alive
1 - 21

– ……

Тем временем в комнате был ребенок, который не спал и слушал исповедь.

Это был Сислин, что занял кровать рядом с Аннет.

Красные радужки слабо светились в темноте. Мальчик быстро закрыл глаза не выдавая себя.

Затем он сделал вид, что не заметил, как Генрих всхлипывает и плачет у него за спиной.

***

Следующий день.

Сегодня утром на доске объявлений были размещены две новости.

「Вивиан была отправлена в Храм Леса с 45 штрафными очками.」

Первое объявление было неинтересным, потому что его знали все, но второе привлекло внимание детей.

「Завтра будет проверка уровня. Деревья, пожалуйста, будьте готовы.」

– Вау, завтра тест!

– Надеюсь, на этот раз я буду на четвертом уровне

– Саша, какой у тебя сейчас уровень?

– Пятый

Такому маленькому ребенку, как Жюльен, не будут ставить оценки. Всем остальным был присвоен уровень, кроме Сислина, который никогда не участвовал.

Так что это будет его первый тест.

Сислин читал объявление. Его не было с Аннет, которая спала дома. Затем он внезапно посмотрел в сторону.

Генрих, глаза которого были выпучены, как тело иглобрюха, тоже читал объявление.

Сислин посмотрел в эти глаза и тихо спросил.

— …Ты хоть надпись видишь?

Генрих, веки которого опухли, почти не моргал и чутко реагировал.

— Я вижу достаточно, чтобы ударить тебя.

–Почему у тебя такие глаза? Комары в глаза кусали?

–Не затевай драку. Мне сегодня плохо.

Сислин держал руки в карманах и просто смотрел на мальчика.

Постепенно «рога» Генриха вылезли наружу.

— Эй, что ты так на меня пялишься, ублюдок?

–Почему ты это сделал?

— …Что я сделал?!

В отличие от Генриха, который подпрыгнул, Сислин говорила тихо.

– Зачем ты выдал Вивиан местонахождение убежища?

Лицо Генриха на мгновение побледнело. Вскоре он резко спросил.

– Так ты слышал?

Красные глаза Сислина сузились.

— Если не хотел быть пойманным, ты не должен был никому об этом говорить. Как неосторожно с твоей стороны.

Поняв, что тот слышал признание, которое он говорил в одиночестве прошлой ночью, лицо Генриха покраснело, мальчик потащил Сислина в более уединённое.

Красноглазый был похож на нежную волну перед большой кошкой, стиснувшей челюсти.

– Благодаря тебе мадам Мимоза могла бы избить меня, а может, и бросить обратно в пещеру. Если бы не Аннет, последствия твоего поступка были бы куда серьёзнее.

Генрих был поражен.

— Что, почему ты так хорошо говоришь, сволочь?

Он никогда не слышал, чтобы брюнет так много говорил. Было лучше, когда из его уст исходило меньше слов. Тогда, по крайней мере, тот раздражал его чуть меньше.

— Чего ты хочешь ?!

— Из-за тебя я чуть не попал в беду.

Генрих почувствовал, что его совесть, заключавшая в себе сожаление, которое он испытывал, плача всю ночь, снова терзала душу.

Так что у него не было выбора, кроме как немного пожалеть Сислина.

И еще больше разозлиться.

— Я совсем не чувствую вины, понимаешь?

Он топнул ногой.

— Мне совсем не жаль такого ублюдка, как ты! Сволочь!

Было бы странно услышать от него что-то вроде: «Прости».

– …Хм.

Глаза Сислина сузились.

Лицо Генриха покраснело, как будто оно вот-вот лопнет. Стиснув зубы, седовласый сжал кулак.

— Если это дойдет до моей сестры, я убью тебя. — Генрих выплюнул эти слова со зверским оскалом.

Но не смотря на разъярённого противника Сислин сохранял непоколебимое спокойствие.

— Я не скажу ей.

– ……!

Он просто стоял неподвижно, не вынимая руки из кармана.

У его апонента же, напротив, дрожали зрачки.

–Почему? Будь я на твоём месте, я бы точно сказал.

Потому что, если Аннет узнает, конечно, она возненавидит Сислина. Тогда он сможет снова монополизировать её, разве это не была прекрасная возможность?

Крошечная головка Генриха не могла понять, поэтому он переспросил.

— …Почему?

Сислин нахмурился и ответил так, как будто это был глупый вопрос.

— Я не такой мелочный, как ты.

Генрих смог произнести только: «Мгм». Он почувствовал обиду, когда услышал это, но опровергать здесь было нечего.

Из-за этого он ещё больше расстроился.

Сислин продолжал говорить со спокойным лицом.

— К тому же, если я расскажу всё Аннет, она очень расстроится.

– ……!

Ответ внезапно ударил Генриха в грудь.

Вскоре после этого Сислин исчез, не попрощавшись.

Генрих, оставшийся один, испытывал чувство неудачи и тревоги.

«Что за? Ты ведь зверь, который не так давно жил в пещере».

«Ты говоришь так, будто любишь мою сестру больше, чем я».

Но он определенно чувствовал, что любит Аннет так же сильно, как и он.

Вот почему он сделал это для неё.

Это казалось странным и необычным, что-то, что мальчик не мог объяснить.

«–Если я всё расскажу, Аннет расстроится».

– Черт, дерьмо!

Генри пнул землю ногой.

– Проклятие! Ты только и делал, что притворялся крутым в одиночестве? Как раздражает!

Он говорил так, как будто собирался отпустить это.

Он притворялся щедрым!

– Кто ты такой, чтобы хранить мою тайну… Кто ты такой!?

Пепельноволосый пинал камни ногами и рычал от злости, когда Жюльен прибежал издалека.

Мальчик, с красными щеками и блестящими большими небесно-голубыми глазами, сказал:

— Куда делся Сисл, Генрих?!

— Ха....

Генрих закатил глаза и раздраженно открыл рот.

– Зверь…

– Нет.

Затем он запнулся, колеблясь, как будто делал неловкое признание, а затем указал пальцем на то место, куда направился брюнет.

– Сислин пошел туда…

Как ни странно, Генриху стало немного жаль, что он назвал его «зверюшкой».

***

*В комнате мадам Мимозы*

Она разговаривала с кем-то через устройство связи. Этот «кто-то» был давним сторонником Леса, Джей.

– Да, Джей. Как вы сказали, завтра мы проведем тестирование на уровень пробуждения.

С другой стороны послышался голос: «Все прошло хорошо». Затем он продолжил задавать вопросы о Сислине. Мадам Мимоза молча выслушала и ответила.

– Да, мальчика почти выгнали. Но теперь Аннет заботится о нем.

[Сислин хорошо поправился?] — спросил Джей.

– Да, именно поэтому он тоже постепенно становится Деревом.

Хотя в ребенке пробудилась мощная способность, он был настолько чувствителен, что его вообще нельзя было использовать.

На самом деле мадам Мимоза заранее знала, что кто-то заботится о нём.

Очевидно, в ловушке, установленной для поимки Сислина, была кровь, поэтому у нее возникли подозрения, когда с лодыжкой ребенка было все в порядке.

Не могло быть совпадением и то, что из лазарета исчезло одно лечебное зелье.

Мадам Мимоза смогла выяснить, кто был виновником, обнаружив, что Аннет ухаживает за Сислином в укрытии.

Когда пришел виконт Путерио, именно умная Аннет повернула суд в свою пользу.

«—Вы удалили весь пух с персиков, как мы и просили. Благодаря вам он сможет спокойно есть избегая аллергических реакций. Спасибо за внимание, госпожа».

Вот что сказал ей секретарь, пришедшый проверить посуду перед судом.

И она нашла доказательства того, что в тот день Аннет украла корзину персиков с пищевого склада.

«Она умница…»

На самом деле судебное заседание было не столь важным.

В то время Сислин уже был пробужденным, поэтому, если бы она проиграл суд, то просто бы заплатила 50 миллионов золотых.

Потому что стоимость мальчика не могла сравниться с этой суммой.

Однако было очень интересно наблюдать, как Аннет заботилась о ребёнке.

– Аннет поддерживает эмоциональное состояние мальчика , заботясь о нём. — сказала Джею женщина.

[Однако, если еë не разбудить, всё это бесполезно. Вы же знаете, мадам.]

Джей говорил немного понизив тон.

[Не забывайте, что Аннет — самый важный человек в нашем Лесу.]

– …Абсолютно. Она очень особенная.

Легкая улыбка скользнула по морщинистым губам мадам Мимозы.

– Я ясно видела таланты ребенка каждый раз, когда смотрела на неё своими глазами, в которых заложено «заклинание».

Мадам Мимоза вспомнила свою первую встречу с Аннет.

Если быть точной, она впервые столкнулась с таким «цветом души».

Талант высокой чистоты.

Яркий свет, который яростно горел вокруг неё.

Он был очень мягкого цвета, и был так ослепителен и прекрасен, что его не могла победить никакая тьма.

Она поняла это с первого взгляда.

Перед ней было дитя, которого она ждала всю свою жизнь.

Этому ребёнку суждено было стать величайшим Пробужденным в истории Леса.

Но даже с таким талантом Аннет жила тихо.

Было ли это потому, что она была образцовой ученицей, и можно ни о чем не беспокоиться?

Обычно талантливые дети имеют «уникальную» сторону, как Генрих или Сислин, но Аннет всегда улыбалась и любила заботиться о детях.

Она ничего не просила и не хотела.

Но однажды, впервые после встречи с Сислином, Аннет попросила что-то у мадам Мимозы.

«–Я возьму на себя ответственность и все исправлю. Госпожа».

Аннет решила исправить водную травму Сислина и даже сумела снять с него ложные обвинения в воровстве.

Внешне мадам Мимоза продолжала давать Аннет такие шансы, потому что та была прилежной и образцовой ученицей. Но настоящая причина была в другом…

— Мне любопытно… Очень.

Каким будет расти этот драгоценный ребенок?

– Как вы, возможно, знаете, Аннет — особенный ребенок выше 1-го уровня.

Женщина не знала, как это выразить, но она всегда была взволнована, когда думала об Аннет.

– И если завтра все пойдет хорошо, Аннет наконец-то окажется на вершине Пробужденных. Все Пробужденные будут раздавлены у ног ребенка.

[Планируете ли вы сделать «принудительное пробуждение» завтра в тестировании?]

— Да, я решила поторопиться.

Если цыплёнок не может выбраться из яйца самостоятельно, то следует помочь ему, разбив скорлупу самостоятельно.

Мадам Мимоза взяла чайную ложку и осторожно помешала содержимое чашки.

Кроваво-красный чай создал небольшой водоворот.

Она закатила глаза и прошептала.

– Если она продолжит жить, не просыпаясь… с нашей точки зрения, этот ребенок все равно что мертв.

[Я согласен, мадам. Но что, если она действительно умрет, когда ее насильно разбудят?]

Холодное лицо мадам Мимозы сразу же выразило глубокое желание. Тогда у нее была жестокая улыбка, которую нельзя было сравнить ни с кем другим.

Она тихо ответила, сделав глоток чая.

— Ну… Если она завтра умрет, значит такова судьба?

Какими бы прекрасными ни были нераспустившиеся цветочные бутоны, со временем они увядали и превращались в мусор, который нужно утилизировать.

[Я с нетерпением жду завтрашнего дня.]

После этого ответа связь оборвалась.

Прохладные золотые глаза мадам Мимозы отражались в коммуникаторе.

Она посмотрела в окно и тихо прошептала.

— Я тоже.

─ ──────────