Онлайн чтение книги Новая история Узумаки new story uzumaki
1 - 26

     - Ками-и-и-и… - стенала «Смесь», завывая на весь мой кабинет и намереваясь залезть на стену.

      - Помолчи, мне надо закончить отчёт и готовится к Совету старейшин, а после … ещё и Совету кланов. Так что, заткнись, неугомонная Узумаки, - жестоко оборвал я. – Да и что ты здесь забыла? Заняться нечем? Дуй досматривать тяжелораненных после миссии по захвату Хачиби.

      Миссия закончилась, но времени, чтобы побывать дома, мне найти … не удалось. Надо было известить всех о результатах. Надо было дать почву для размышлений.

      - Ну-у-у-у, Дайджин-са-а-ама-а-а-а.

      - Брысь, я сказал! – я выпустил чакру наружу.

      - У-и-и! – выскочила «Смесь», громко хлопнув дверью.

      «Наконец-то».

      Мне надо было подумать над всем, что произошло. Миссия окончилась успехом, не сказать, что прошла без сучка и задоринки, но … победителя не судят. По приказу Мито и Изаму, АНБУ в их распоряжении зачистили весь остров от шиноби Кумо. Задуманное получилось только потому, что с ними был Курама, который поддерживал бойцов на ногах и в бодром состоянии. Сказать, что я свою часть плана выполнил идеально, нельзя – и на то были причины. В шесть человек держать осаду целой деревни нельзя, невозможно в принципе, однако пошуметь можно … основательно, что мы и сделали, оставив после себя кое-какие зацепки. Однако косвенные улики, которые не были подкреплены точными фактами, на нашу вину не указывали, пусть и ставили вопрос о нашем участии. Всё, что можно было собрать: напавшие умеют обращаться со сталью и камнем; наличие феноменально сложных фуин конструкций; всевозможные техники клонирования. Однако никакой конкретики: тот старейшина оказался прав – в мире может быть и другой шиноби, владеющий котоном (это только для меня он был как снег на голову); закрытое с помощью дотона ущелье тоже способствует отвлечению внимания, ибо техниками земли с таким замахом владеет лишь Ива, а им до Узушио дела нет. Техники клонирования здесь вообще нельзя как-либо использовать для вынесения обвинений или же требований. Они все слишком просты по своей природе и быстро осваиваются любыми рангами шиноби. И последнее – печати. Да мы, Узумаки, в этом сильны, но заявить о нашем вторжении только на основании того, что кто-то построил абсолютно «неклассическую» печать нельзя и может вызвать подозрения на притязания.

      Выловите одного, допросите, пытайте, заставьте его признать факт нашего участия и подкрепите его слова, получите точную информацию, и вот тогда можно будет что-то «нарыть». Голословное обвинение выставит Кумо не с лучшей стороны – в отношениях между странами так никто и никогда не поступает.

      Тот факт, что Кумо знает о вассалитете Ю но Куни (Страны горячих источников), меня не удивил. Пока я занимался своими учениками, Дайчи провёл переговоры с Даймё Узу но Куни (Страны водоворота), расширив полномочия и сферу деятельности последнего на короткое время. В Югакуре, а также в самые крупные феодальные поселения этой страны были отправлены наши АНБУ, которые занялись распространением слухов, способствующих взаимоотношениям со Страной водоворота. Отправленная делегация нашего Даймё провела переговоры, договорившись о крупных поставках различных экзотических трав, масел, составов и медикаментов из Узушио для туристического бизнеса Ю но Куни, который строился на курортах, пансионатах и оздоровительных источниках, с нашей стороны, и продовольствия – с их (Ю но Куни) стороны. Уже через два месяца феодалы Ю но Куни стали давить на Даймё, аргументируя и подталкивая его к идее объединения для послабления таможенных пошлин и тарифов, налогов и цен на импортные товары, что, в конечном счёте, вылилось в добровольный вассалитет. Как только Даймё Страны водоворота принял оммаж, Дайчи отозвал делегированные полномочия у правителя Узу но Куни, возвращая всё в привычное русло и получая практически полный контроль над ситуацией. Обе стороны оказались в плюсе, расширяя свои сферы влияния.

      Но самый «жирный» плюс для Узумаки – территория. Нет, не для сбора налога, не для колонизации и не для введения в оборот. Земля, которая теперь принадлежит нашему государству на правах вассалитета, обеспечит наше полное и вполне законное вмешательство в военный конфликт между Конохой и Кумо, когда он разразится, а он непременно разразится. До принесения оммажа Даймё Ю но Куни лишь половина северного и малая часть северо-восточного побережье принадлежало нам. Страну молний, в свою очередь, от Страны огня отделяют сразу два государства: Страна горячих источников (Ю но Куни) и Страна мороза (Шимо но Куни). Вторая уступит под давлением Кумогакуре и пропустит их войска через свои земли. Точно так же поступила бы и Ю но Куни, однако теперь они сделать этого не могут. Точнее, не могут без прямого предписания-дозволения своего сюзерена, Даймё Страны водоворота, а он, в свою очередь, не сможет «рыпнуться» до тех пор, пока что-либо предпринять не сочтёт нужным сам Дайчи Узумаки. Такой вопрос просто не в компетенции Даймё Ю но Куни, без участия уполномоченных представителей с нашей стороны. Вот такая вот хитрая схема, которая мало того, что отрезала Кумо от желаемой цели, чего они пока в полной мере не осознают, так этот вассалитет ещё и открыл Узумаки прямой выход к западному побережью Мирового океана.

      - «Хлыст».

      - Дайджин-сама.

      - Отзывай «Штыка», пусть сваливает из Кумо – там сейчас небезопасно, а когда узнают о пропаже Хвостатого, станет и того хуже. Сейчас удачное время, чтобы исчезнуть из этой деревни. Подстроить свою гибель, учитывая вводные, проще некуда.

      - Терять талантливого шпиона, когда Кумо начнёт шерстить своих, соглашусь, глупо. Почтовый гриф Джуго Ичизоку будет там сегодня же. Встречающий отряд отправится к границам Узу но Куни сейчас же.

      - И ещё… - цепким взглядом я осмотрел подчинённого, который едва заметно вздрогнул или встрепенулся от столь пристального внимания с моей стороны, - займись своей подопечной. На время ты освобождаешься от своих обязанностей. Может из неё толк, хоть какой, да выйдет – не ребёнок всё-таки, которого всему учить надо. Будет не хорошо, если мои старания пропадут втуне.

      - Хай. Можете не волноваться! Завтра я оформлю документы и переговорю с Акихиро-доно и Дайчи-доно, сегодня всем будет не до этого, - «Хлыст» поклонился и исчез.

      «Как я хочу домой к Мито и Име», - вздохнул я и пошёл в кабинет Дайчи, где все, скорее всего, уже собрались. Потом Совет кланов с участием всех старейшин в полном составе, где будут подняты вопросы ещё и обучения саннинов. Моя голова начинает раскалываться и требовать отпуск!

…

      После всех обсуждений можно было обозначить очень специфические новости. Акихиро взялся за дело не вплотную, а, скажем так, от всей души и во весь размах своих рук. Пока мы отсутствовали, решился вопрос относительно хвостатых – идея была проста как валенок: собрать всех хвостатых зверей, заселить на отдельных островах, привлечь общественность (простых граждан и шиноби всех рангов) со временем.

      Были построены три дополнительных острова, из-за чего география Узушиогакуре изменилась. Изменилась кардинально! Центральное место занимал остров Узумаки, где хранились катакомбы и был вход в подземелья, о котором знали только старшие члены Главенствующей семьи. Острова кланов располагались полумесяцем вокруг острова Узумаки. Стратегически это было удобно для красноволосых: такое построение обеспечивало защиту основного острова с моря, а остров Узумаки охранял малые острова кланов со стороны суши. Три новых острова закончили первый «круг». Однако он был не идеальным – радиус постепенно увеличился, формируя громаднейшую спираль из островов – целую сеть, можно сказать. Идея была в том, чтобы выделить каждому хвостатому свой остров, и выстроить эти острова вторым кольцом. Ещё один отдельный остров был отдан в ведение будущим саннинам, куда мне придётся переносить полигон. Все острова были последовательно соединены между собой. Мне потом надо будет укреплять всю эту каменную конструкцию своей сталью, формируя внутренний остов, наподобие тех самых распорок, которые я выстроил в Кумо.

      Сначала Совет кланов отнёсся к идее относительно Хвостатых зверей не то что скептически, некоторые слушать не хотели. Те же Джуго или Тсучигумо, которые боялись Хвостатых до одури. Тогда-то на Совете и взял слово Акихиро, жестоко отрезав возражение и прокомментировав, что именно такое отношение и надо было в корне менять, а в подтверждение своих слов вызвал внучку, Мито Узумаки, вместе с Девятихвостым Лисом. Лояльный биджу, заинтересованный в таком положении вещей, отнёсся к идее с энтузиазмом и зарёкся обеспечить поддержку в переговорах с младшими хвостатыми. В индивидуальном порядке всем биджу планировалось раскрыть местоположение гробницы их «отца».

      Следующий вопрос, который обсуждали уже в присутствии Мито и Курамы, стал ребром: что делать с Хачиби. Угомонить Восьмихвостого обещал сам Лис, а также я и Мито, чтобы минимизировать какие-либо риски и непредвиденные обстоятельства. Его дальнейшую судьбу пока не рассматривали.

      Далее до Совета кланов донесли имеющуюся информацию о коалиции, а также её намерении действовать, по тем сведениям, которые я узнал, подслушивая собрание в Кумо, а не по тем, что были мне известны изначально. До начала разворота основных событий я, как Глава разведки, получил задание заняться укреплением и перепроверкой охранных печатей и защитных барьеров на всей территории Узу но Куни, а также их установкой в городах, местечках и селах … всех уровней подчинения. Этим заниматься буду хоть и не лично я, а мои АНБУ, но работы это сулило много (по большей части бумажной), и ответственность за это тоже ложилась на меня. От Совета старейшин поступило задание об усилении контроля на границах. Коллективным со стороны и Совета старейшин, и Совета кланов стало решение о симультанном ужесточении тренировок для шиноби всех рангов, без исключения.

      Работы предстояло очень много.

      После Совета кланов, старейшины вновь собрались вместе, решая судьбу Восьмихвостого, заодно заслушивая отчёт об операции из уст самого Изаму и Мито. В тот же вечер до Курамы донесли всю информацию об Узумаки и их многовековой истории в отношении гробницы Отсутсуки Хагоромо, которая выбила почву из-под лап несчастного Лиса. Он быстро отправился в свою печать досыпать и переваривать «открытия». У нас с ним были схожие мысли о таинственной роли Узумаки – шок на грани паники или эпилептического припадка. Что же касается самого Гьюки, имя которого Курама посчитал правильным открыть хранителям гробницы «отца», то … Изаму предложили стать его джинчурики на добровольных началах. Учитывая, что крёстный отец Мито обладал ещё и Самехадой, деревня бы получала громадные преимущества. «Биджу без хвоста», как называли владельцев Самехады, с Хвостатым зверем внутри. Изаму, впрочем, отказываться не стал, при условии, что с Гьюки сначала поговорят, всё обсудят и спросят его согласие на это. Также было решено, что я в меру сил и возможностей займусь ещё и тренировками Изаму в работе с чакрой биджу. Согласие своё я, конечно, дал, но поставил условие – обучение начнётся тогда, когда я закончу с саннинами, чтобы учить и Изаму, и Мито всем тонкостям. Сам же владелец Самехады может пока налаживать контакт с Гьюки.

***

      - Наконец-то я дома, - выдохнул я, разуваясь и проходя в прихожую. – Я думал, что это не закончится…

      За спиной полыхнуло раздражением, гневом и жаждой крови.

      - Т-ты-ы … - угрожающе проговорила Мито, не обращая внимания на выскочившую нас встречать дочку. – Ты мне ничего не сказал! ОПЯТЬ!

      - Гм, - сглотнул я, судорожно соображая, где мог вляпаться или проколоться.

      - Я … сколько … раз … говорила тебе, что бы ты … всегда … ставил меня в известность … О СВОИХ ОПЕРАЦИЯХ! – рявкнула Мито, бросаясь на меня.

      «У кого-то истерика, после услышанного на Собрании кланов», - выдохнул я.

      Мито бросилась ко мне не с кулаками, а со слезами. Начала стучать мне в грудь руками, выкрикивала бессвязные оскорбления вперемежку с всхлипываниями и шмыганьем носа, причитала и заливалась приступами плача, выкручивая руку и завывая белугой. Как вообще лицо сохранила на Собрании, ума не приложу.

      - Эй-эй, Узумаки, это не твой стиль, - попытался отшутиться я.

      - Дурак! Какой же ты дурак! – выкрикнула она мне в лицо, сильно зажмурившись.

      Меня повалили на пол и взгромоздились сверху. Решив разобраться в эмоциях жены, я лишь на секунду настроился на сенсорный лад, после чего пришлось резко менять частоту колебаний своей чакры. Я такого фонтана в жизни не видел. Столько злости и отчаяния, столько обиды и разочарования. Она была не просто в гневе, а скорее … походила на дикого зверя, затравленного, но уже полностью обессилевшего и не способного пошевелиться.

      Обняв жену, я прижал её к себе, лишая возможности рыпаться. Мито какое-то время пыталась брыкаться и сопротивляться, но вскоре прекратила эти безрезультатные действия. В коридоре я заметил выглядывающую из своей комнаты Иму, которая сильно краснела и боялась выходить. Я помахал ей ладонью, подзывая и показывая на Мито. Пусть помогает успокаивать, а то эта «мадам» будет дуться на меня до скончания времён.

      - УОЙ! - завидев стушевавшуюся Иму рядом с собой, Мито повернулась набок, будучи на мне, и притянула дочь к себе. Та лишь громко пискнуть успела, когда оказалась в цепких руках своей матери.

      - Гибо-чан, ты чего? – залилась как маков цвет Има.

      - Твой отец очень … подлый человек. Он мне ничего не сказал, когда отправился на самоубийственную миссию.

      - Х-м-м, - вздохнул я полной грудью, обречённо наблюдая за двумя алыми макушками и покорно принимая свою «нелёгкую» судьбу – сели на мне, как на лавочке, ты ж понимаешь!

      - Даже не пытайся оправдаться! – тут же рыкнула жена.

      - Угу, - тихо согласился я.

      - А ругаться-то зачем? – поинтересовалась Има, наслаждаясь объятиями приёмной мамы и прижимаясь сильнее.

      - Затем, что он болван и идиот, который нисколько не подумал обо мне, когда отправился туда. Я женщина, мне положено заботиться и волноваться, тем более за своего мужа! Этот остолоп, переживал, понимаешь ли, что я буду нервничать и отвлекаться во время моей миссии! Видите ли, это может плохо сказаться на ситуации: жизнях наших товарищей, моей собственной, на результатах задания. А как же я!? Я не переживала!? Ещё и крёстного подговорил!

      - Ну, гифу-сан ведь ради тебя старался, - попыталась робко улыбнуться Има.

      - И ты на его стороне!? – раздосадовано надулась Мито, показывая свою обиду и негодование. – Теперь ещё и я виновата?

      - Мито, ты… - начал было я.

      - А ты вообще молчи и лежи смирно! Я ещё не решила, что с тобой делать!

      - Угу.

      - Это эгоизм и дурость в высшей степени! Зная, что я на миссии, не сказать мне ни слова о степени опасности своей задачи. Это так ты проявляешь заботу!? Ты подумал, что я чувствовала там, на этой грёбанной плавающей черепахе? Ты можешь себе представить, какого это держать маску перед подчинёнными, быть холодной и беспристрастной Наследницей, Химе Великого клана, в глазах своих подопечных!? Когда у самой внутри всё клокочет, сердце в пятки уходит, а незнание и переживания разрывают на части между своей задачей и желанием бросить всё к Шинигами и лететь к тебе!? – кричала жена.

      - Гибо-чан, - заискивающе обратилась Има к Мито, завидев мои умоляющие глаза, - не простишь его?

      - Нет! – жестоко ответила Узумаки, полыхая гневом.

      - Миточка… - я вновь попробовал заикнуться.

      - Не называй меня так!

      - Ну, дорогая!

      - Молчи, молчи, Наруто! Пожалуйста! Я ведь просила, я говорила, что у тебя есть я, есть семья! Так почему!? Почему вечно всё сам и на своём чёртовом горбу!? – злилась Мито, прижимая к себе дочь и не поднимая на меня глаза.

      - А мне легко думаешь? – теперь уже у меня сдали нервы. – Я тоже не железный! Я что, не переживаю? Не волнуюсь? Сердца у меня что, нет, что ли!? А мне что, не надо держать лицо перед своими подчинёнными, чтобы не посрамить ни тебя, ни твоего отца, ни деда – всю семью? Мне надо продумать всё, предусмотреть всё, минимизировать любые риски! Я должен присматривать и за тобой, и за дочерью, и за семьёй, и за учениками, и за кланом, и за деревней, и за АНБУ – за всеми!

      - Тогда почему не придёшь и не поговоришь!? Не выговоришься? Не поделишься? Зачем сам летишь вперёд батьки в пекло, рискуя собственной головой!?

      - ПОТОМУ ЧТО БОЮСЬ ТЕБЯ … ВАС ВСЕХ ПОТЕРЯТЬ! – крикнул уже я, что заставило жену стушеваться и сжаться сильнее.

      Заставила-таки сказать и признать слабость. Ну и зачем этот очередной скандал? Снова настроив сенсорику, я прислушался к ощущениям и эмоциям. Чего здесь только не было: страх, стыд, обида, вина, раскаяние, сожаление, жалость, любопытство, гнев, сомнение, усталость от постоянных забот.

      Сейчас Мито уже выпустила пар, наорав на меня. При этом она действительно не обращала внимания на децибелы своего крика. Она уже пристыжено не поднимала глаза, понимая, что заставила меня сознаться в своей слабости, а это закономерно подкашивает мужскую гордость. Не то, что бы я действительно … хотя … да, это заметно раздражает. Я далеко не святой, во мне хватает с лихвой высокомерия, надменности, гордыни и чванства. Я же стараюсь ради неё, ради семьи, а взамен получаю втык и нагоняй! Правда, и я тоже хорош – её волнение можно понять.

      Има же на ситуацию смотрит в другом ключе. Она не хочет влезать и мельтешить, чтобы не попасть под руку и не раздражать ещё больше. Девушка очень сильно привязалась к нам. Она панически боится сделать что-то не так, сделать что-либо, что в последующем не одобрю я или же Мито. Ей страшно, что мы посмотрим на неё с презрением, разочарованием, брезгливостью или стыдом из-за того, что вообще согласились её воспитывать, а она не оправдывается в наших глазах и подрывает доверие. Сама мысль о том, что её из-за чего бы то ни было могут отринуть и она снова останется одна, вызывала у дочери панический ужас. Её иногда приходиться успокаивать весь день, просто потому, что ночью ей приснился сон, где я или Мито порицаем её поступки, поведение, отвергаем её. Комплексов у неё в избытке. Сейчас, то есть в данный момент, Има просто-напросто боится лезть, но очень хочет как-то повлиять, успокоить, помирить родителей. Сильно волнуется и сожалеет, считает себя бесполезной, потому что не может утихомирить меня и Мито.

      Плачет она, впрочем, тоже неосознанно.

      - Х-м-м, как с вами иногда тяжело. Има-чан, ты-то чего разревелась, а? – спокойным голосом интересуюсь я.

      - Н-ну-у, я-я … не хочу, чтобы вы ругались. Зачем? Какой смысл? Вы ведь всё для друг дружки делаете? Зачем тогда ссориться из-за этого?

      - Потому что, Има-чан, если Мито не выскажется, останется очень большая вероятность, что я снова рискну своей головой. Я же в свою очередь и дальше буду действовать, не предупреждая её, чтобы уберечь и не волновать лишний раз. Мы, каждый по-своему, стараемся заботиться друг о друге, но и это не всегда приводит к тому результату, которого мы хотели изначально.

      - Прости меня, - тихо проговорила Мито, поворачиваясь ко мне лицом. У самой глаза красные, вот-вот норовит сделать как дочь – разреветься.

      - Так, кисейные барышни! Хватит тут слёзы лить и сопли на локоть наматывать. И вообще! Има-чан, родители вернулись с суицидной миссии! Как встречать надо отца с матерью? – вкрадчиво интересуюсь я, чтобы как-то развеять обстановку.

      Девушка вытерла слёзы ладошками и застенчиво поцеловала меня и Мито, а потом умостилась на плече поудобнее, насколько это вообще было возможно на полу. На милом личике дочери расцвела счастливая улыбка, а серые глаза блестели из-за вновь выступившей влаги.

      - Мито? – тем же голосом позвал я.

      Жена немного повозилась, но всё-таки подняла на меня свой взор и припала к губам нежным поцелуем, задержавшись на несколько секунд, но так, чтобы не смущать дочь. Потом Узумаки перебралась с моей груди под руку, где лежала Има, и обняла нас обоих, поцеловав сероглазку.

      - Изаму, с тебя саке. Дайчи, на тебе переговоры, что ты так хотел сбагрить мне. Аои, ты уборкой занимаешься сама, и посуду я мыть не буду, а иду гулять на ярмарку со своими невестками, Айей и Мэнэми, - на пороге показался Акихиро, чья донельзя довольная морда, а иначе не назовёшь, не пролазила в двери!

      «Зараза!» - я мысленно вознёс хулу всем Богам.

      - И давно? – обозначил я вопрос, который интересовал всех: меня, Иму, Мито.

      Между Изаму и Дайчи протиснулась ну уж слишком счастливая Аои, волоком тянувшая за собой Аю и дико красную Мэнэми. Я мысленно застонал. Меня даже не сильно волновало, как они от меня скрылись – есть подозрение, что благодаря знаниям Акихиро и Аои в фуиндзюцу и кеккай ниндзюцу.

      «Ладно, сегодня моя гордость получила по заслугам так, как никогда до этого, да и чёрт с ней – есть за что», - я развернулся спиной к входной двери и толпе этих безгранично подлых «зевак», а лицом к жене и дочке, притягивая к себе обеих.

***

      [Заседание Совета Старейшин Узушиогакуре но Сато; некоторое время спустя]

      - Ну, предъявить они нам кроме косвенных улик ничего не могут. Когда, кстати, пришло приглашение на Совет пятёрки? – поинтересовался я, размышляя над тем, не зря ли я убрал следы своих техник с поля боя в Кумо, включая стапели и стальную сферу.

      - Сегодня утром, почтовая птица принесла известие в Тейко о сборе Пяти Великих каге, однако из текста следует, что нас приглашают в качестве участника-свидетеля, - почесал подбородок Дайчи.

      - То есть? Третья незаинтересованная сторона? – переспросила Ая у мужа.

      - Нет, - отрицательно покачал головой я, вместо Узукаге.

      - Наруто прав, - согласно кивнул Акихиро, - Совет созывается по инициативе Кумо. Они в бешенстве: совершено нападение, похищен хвостатый, не слабый хвостатый, следы нападения убраны. В довесок можно добавить их «притязания» на наши острова и всё прочее – и мы получаем завуалированную угрозу.

      - Видимо вопрос биджу станет очень остро на Собрании, - поддержала своего мужа Аои. – Мне это очень не нравится.

      - Да. А если накинуть в довесок ещё и тот факт, что успешно сдерживать Хвостатых можем только мы (пусть это и не известно широкой публике), то … есть вероятность, что к нам хотят обратиться с «предложением», - проговорил я.

      - Из разряда тех, на которые нельзя ответить отказом? – уточнила Ая.

      - Хах, ну что-то вроде того! – кивнул Акихиро. – Когда весь Совет Пяти каге обратится к Узумаки с таким предложением, отказ может значить как то, что мы ставим свои интересы выше их собственных, так и то, что это ещё одно косвенное подтверждение нашего участия в похищении Восьмихвостого, пусть и … бредовое. Не стоит полагаться на глупость наших врагов. Рассчитывать можно, но не полагаться.

      - Есть ещё один момент, - я подпёр голову сложенными руками и продолжил: - Хаширама Сенджу. Он … реинкарнация младшего сына Отсутсуки Хагоромо Асуры. Его тело – носитель активного генома. Я сильно сомневаюсь, что всё дело только в мокутоне, как кеккей генкае, который может сдерживать биджу. Это не совсем так. Точнее … хм-м-м, - выдохнул я, - это не должно быть так, если опираться на знания, которыми я обладаю. Мокутон сам по себе остро реагирует на Ян-составляющую чакры. Древесина очень восприимчива к физической энергии. А у бессмертных биджу жизненной силы, то есть физической энергии, за счёт громадных размеров и соответствующего развития тела, немереное количество. Таким образом, когда биджу противодействует техникам мокутона, древесный стиль самостоятельно вступает в реакцию с Ян-основами, усиливая техники. Хагоромо Отсутсуки разделил свои собственные силы между сыновьями. Я не понимаю, как он смог это сделать, такое ощущение, что Рикудо либо «расшил» геном, либо сделал что-то похожее, ибо Сенджу пробудить риннеган в прямом смысле этого слова не способен, то есть, как Учиха пробуждает шаринган, Сенджу этого сделать не может, даже с учётом общего предка. Но факт в том, что один сын получил доминант духовной энергии, а другой – физической. И одна, и другая будет сдерживать любого хвостатого зверя, вступая с его чакрой в реакцию, как и мокутон, который, по сути, является не более чем «ограничением по крови». Кеккей генкай – это генетический код, несущий в себе информацию, влияющую на способности пользователя. Например, я. Есть шансы, что мои дети будут пользоваться котоном, но это зависит не от воли судьбы, случайности или прочей хрени. Это зависит от контроля над Инь и Ян основами чакры. Чтобы придать чакре свойство «Хагане», или стали, её нужно смешать и выделить из тела в определённой пропорции, которая не просто сложна – она почти немыслима. Основы сначала смешиваются, а затем выделяются в долях вплоть до тысячных десятичной дроби, если не выше. Таким образом, вся загвоздка состоит в «подборе». Буквальном. Любой может управлять сталью, как и я, если раскроет точное значение пропорций Инь и Ян основ при их выделении из тела, а также будет владеть дотоном и футоном одновременно. Если всё свести до банальности, то кеккей генкай – информация, хранящая в себе точное знание пропорций. Вот и всё. Чем выше контроль пользователя над чакрой, тем быстрее он способен проводить смешивание и выделение Инь-Ян, так же высокий контроль упрощает «подбор» пропорций, в разы ускоряет выделение основ в разных пропорциях.

      - Познавательно, - кивнула Аои, прикрыв глаза, чтобы перерабатывать информацию.

      - И весьма сложно, - поддакнула Ая, мельком посматривая на свекровь.

      Она, как медик, разбиралась на этом поприще. Хотя … может быть, у меня знаний будет всё же больше.

      - СТОП! – вдруг крикнула Аои. – М-м-м, сугубо теоретически, любой может управлять сталью?

      - Да.

      - А как насчёт, скажем, льда или лавы? – встрепенулся Дайчи.

      - Сталь я формирую из дотона и футона, для льда не хватает воды, а для лавы – огня. У меня есть предрасположенности ко всем стихиям, которые, кстати, тоже можно развивать самостоятельно, но я пока не оформил их полностью. Однако если я ранее управлял лавой благодаря Сон Гоку, то сейчас я лишь знаю пропорцию. Для хьётона мне необходимо проводить испытания и искать эту самую пропорцию смешивания и выделения. Учитывая её сложность – тысячные десятичной дроби – на это может не хватить жизни. Этим всё и ограничивается! – заключил я.

      - То есть, если я владею дотоном и футоном, ты можешь научить меня котону? – поинтересовался Акихиро, который молчал всё это время, внимательно выслушивая.

      - Нет, - покачал я головой, - так не пойдёт. Это, как и у наших будущих саннинов, моих учеников, нужно самому найти это «число», ибо каждый формирует чакру так, как ему удобно, и выделяет её так, как сам понимает и чувствует. «До кучи» надо добавить и особенности работы очага чакры самого пользователя. Вы же не можете переваривать пищу так, как это делаю я, пусть и процессы по своей природе одинаковые.

      - Логично, - кивнул Акихиро. – Очень познавательно! Нужно будет занести это в свитки семьи. Поможешь с теоретическим оформлением, обоснованием и примерами?

      - Без проблем, - кивнул я.

      - Ладно, но на кой ты это затеял? – поинтересовалась Аои. – Лекция действительно полезная, и мне будет, чем скоротать время на досуге, НО! Мы говорили о Гокаге Кайдан, и ты зачем-то упомянул Сенджу.

      - Дело в том, что он способен сдерживать биджу, будучи реинкарнацией Асуры, то есть, обладает сильной физической составляющей своей чакры. У реинкарнации Индры, старшего сына, другая специфика сдерживания. Один может сдерживать биджу физически, второй – ментально, за счёт ярко выраженного перевеса духовной составляющей. Если мы откажемся помогать в поиске и захвате Хвостатых зверей, это сделает сам Хаширама, - проговорил я. – Либо … сам Мадара, чёрт бы его подрал. Если исходить из того, что я выяснил, прослушивая дебаты Совета Кумо, к этому Учихе обратились с неким «предложением». Благо, он не знает, что является реинкарнацией Индры.

      - К каким последствиям это приведёт? – спросил Дайчи.

      - Ну-у-у. Если собрать всё, что я знаю о прошлом моего мира, можно вывести следующее: первая мировая война шиноби уже очень близко, ибо Тобирама и Хаширама сильно мешают. Очень сильно – в Конохе зреет раскол. Первая война пройдёт раньше, нежели в моё время. Другой момент: хвостатые. Хаширама далеко не дурак, но он стремится к идеализированному понятию мира. В моё время, желая сохранить баланс сил, на Первом совете он предложил разделить биджу между какурезато, однако … многие полагали, что это и было поводом Первой войны. Я тоже склонен к этому варианту, помимо действий нашего прямого врага – коалиции. Девять на пять поровну не делится, как ни крути. Где-то в этом промежутке нельзя упустить драного Учиху, убрать его для меня не проблема, но это вызовет проблему. Хашираму пока мордой не ткнёшь в предателя, он будет свято верить в непогрешимость человека. И плевать, что, как только появится возможность сделать гадость снова, ею воспользуются, а сам Сенджу будет воздвигать этого человека в сан «Небожителя», натыкаясь на те же грабли вновь. Я не говорю, что Хаширама «плохой» человек, но его маниакальная вера в святость людей меня … морально угнетает, - подвёл итог я.

      - Значит, основной позицией будет расстановка сил на мировой арене, - кивнула Аои и откинулась в кресле. – Х-м-м. Может сыграть нам на руку, - сама себе отметила женщина.

      - Верно, - поддержал жену Акихиро, а Дайчи и Ая, подумав немного, обозначили своё согласие с этой позицией кивками. – В таком случае, как нам себя вести? Вариантов много.

      - План лучше наметить сейчас, времени не так и много – два месяца. Видимо Райкаге пока решил разобраться с твоим дебошем, Наруто, - подметила Ая, весело ухмыляясь.

      - Флаг ему в руки, пусть позовёт, когда закончит, я всегда рад помочь, - пожал я плечами.

      - Хе-хе, ну это я Мито передам, - кивнула Аои, ехидно и пакостливо улыбаясь.

      - Гм, - пришлось слышно сглотнуть для красоты момента. – Но ведь … если нельзя, но очень хочется, то можно!? – возмутился я.

      - Ха-ха-ха-ха, - разразились хохотом Дайчи и Акихиро, Ая только мило улыбалась.

      - Ладно, шутник, посмеялись и хватит, - улыбнулась Аои.

      - Верно, Наруто. У тебя есть идеи, как выйти «сухими из воды»? – поинтересовалась Ая.

      - Есть. Нужно лишь следовать простым правилам. Будь вежлив. Будь профессионален. Имей план, как убить всех встречных, - слишком кровожадно оскалился я, и моё поведение оценили таким же жестом. – Имей основной план. Имей запасной план – основной не сработает.

      - Хорошие слова, но относительно общего курса, нам следует поддерживать нейтралитет в отношении всех Великих какурезато. Наша позиция на мировой политической арене должна остаться прежней, - кивнул сам себе Акихиро.

      - Иначе мы сильно рискуем подставиться, - кивнул я. – Остаётся открытый вопрос: как нам отказать Пятёрке?

      - С другой стороны, - начал рассуждать Дайчи, - а с какой стати нам соглашаться на требования этой Пятёрки? Мы и не обязаны ловить биджу для того, чтобы потом, ради идеалов Хаширамы, раздать их какурезато.

      - Верно, сын. Это изначально глупо. Тем более, нашу деревню туда зовут как свидетеля, несомненно, «эпохального» события, - презрительно бросил Акихиро. – Они понимают, что экономически мы развиты очень сильно, но вот о военной составляющей Узушио они не знают ничего! Им приходиться с нами считаться потому, что в противном случае мы можем разорвать с ними торговые связи, лишив их тем самым поступления нашей продукции, что, в свою очередь, закономерно поставит их на ступень ниже соседей. А вот это попахивает наживой – многие начнут драть глотки друг другу за возможные территории и новые сферы влияния, и это очень невыгодно коалиции. Особенно сейчас.

      - Тогда Узушио сохраняет нейтралитет и отказывается участвовать в этой авантюре по «сохранению баланса сил», если такой вариант будет возможен. Во всём этом есть очень большая выгода для нас при любом возможном исходе будущих событий, даже если придётся оказать содействие в поимке биджу, - таинственно улыбнулся я.

      - «Выгода»? – не сообразила Ая.

      - Именно. Они сами предоставят нам информацию о том, где и какой биджу находиться. А если быть точным, то они не смогут удержать такую информацию в тайне, - пояснил я. – Остальное же…

      - Дело техники, - кивнул Акихиро.

      - Согласен, - проговорил Дайчи.

      - Ты отправишься на переговоры? – с явным беспокойством поинтересовалась Ая у мужа.

      - Кстати, об этом, - вклинилась Аои. – Может быть, отправить туда Мито?

      - Отправить на встречу каге посла? – со скепсисом поднял глаза на жену Акихиро.

      - Именно! Нас пригласили на Совет каге не в качестве равной стороны, - проговорила Аои, - а в качестве, цитирую: «участника-свидетеля переговоров». Таким наглым образом нам пытаются показать наше место. Помимо этого, правом голоса на Собрании наш человек обладать, скорее всего, не будет. Мито давно пора становиться взрослой девочкой и соответствовать своему мужу, она уже отроковица, а не ребёнок.

      - Если отправить Мито, то я смогу заняться представителями из Страны демонов. Здесь желательно моё присутствие – на переговоры к Даймё Водоворота прибудет Верховная жрица страны, - поддакнул Дайчи, вспоминая об основных намеченных делах в ближайшие полгода.

      - То есть, Наруто, ты не хочешь становиться Узукаге? – поинтересовалась Ая, намекая, что я никак не стремлюсь к роли посла или дипломата в любом из политических конфликтов или переговоров, а это несколько озадачивало её.

      - М-м-м, не вариант, - вместо меня проговорила Аои. – Очень подходит по силам, характеру и нраву, но желанием таким явно не обладает … судя по выражению морды лица, - улыбнулась мне Обаа-сан.

      - Вредность у Мито точно от Вас! – возмутился я, показательно надувая щёки.

      - Ха-ха-ха! – рассмеялся Акихиро, а потом продолжил: - Она политик, Наруто. Мужайся, Дайчи получил свою дипломатическую корочку от матери, а внучка…

      - Я понял, - прервал я Оджии-сана смешком и жестом руки. – Можно было проще сказать: «Крепись, брат, это будет долгое путешествие!»

      - Пха-ха-ха-ха! Ихи-хи-хи, - раздался дружный смех из кабинета Узукаге.

***

      [Два месяца спустя … почти два…]

      Нужно сказать, что за это время событий прошло очень много. Работа, которая была проделана, потрясала воображение. Началось всё с малого – мне нужно было перенести полигон, что проблем не составило, и укрепить новые острова вместе с мостами. С помощью котона я создал множество арматурных конструкций под землёй, укрепляя почву и предупреждая возможную катастрофу. Также были укреплены мосты – внутри камня я образовал металлические стержни и распорки, скрепляя всю конструкцию.

      Следующим шагом были переговоры с Гьюки, на которых присутствовал весь Совет старейшин, Мито, Изаму и Девятихвостый. Женская часть группы приготовилась сдерживать Хвостатого цепями в случае необходимости, а мужская – обеспечивала барьеры и подавляющие печати. Я вскрывал кувшин, а Курама проводил переговоры…

      Flashback

      Остров Хачиби содрогнулся от мощного выброса чакры биджу. Гьюки, только покинув кувшин, начал буйствовать, а Курама бросился на него в ответ. Было видно, что Восьмихвостый в панике, пусть и не безумствует.

Цепи биджу Мито-химе, Ая-сан и Аои-баа-чан, резко вырвались и опутали Хачиби, лишая даже малейшей возможности двигаться. Курама, поднявшись во весь свой громадный рост, прибил Гьюки передними лапами к земле.

      - УСПОКОЙСЯ! – громко рыкнул Лис на весь остров.

      Спустя минуту безуспешного метания, в глазах Осьминога промелькнула осознание и узнавание.

      - Старший … брат? – прогудел он.

      «Опа!» - выкатил я свои глаза. Никогда на моей памяти биджу так не обращались друг другу – в голосе Гьюки сквозило недовольство, злоба и … глубокое уважение к своему старшему родичу.

      - Готов слушать? – рыкнул Лис снова.

      - Да.

      Курама тут же убрал свои лапы, прекращая сдерживать Гьюки, и кивнул нам в качестве сигнала. Цепи были убраны, как и другие печати. Курама гордо сел перед Кьёгью, ожидая, когда тот поднимется. В величавом жесте он протянул свой кулак младшему и стал ждать.

      Было видно, как Бык стушевался, словно боялся Лиса. Я поражался поведению Осьминога, он был похож на провинившегося младшего брата, нежели на знакомого мне упёртого Быка.

      Когда Гьюки решился на предложенный жест, он коснулся кулака Курамы своим, получая те знания, которые старший хотел ему передать.

      - Ты не мой БРАТ! – взревел Гьюки, отдёргивая свою громадную руку.

      - ТИХО! – рыкнул Курама. – Я был отправлен сюда нашим «Творцом»! От тебя я получил информацию о том, каким было сознание здешнего Лиса. Ты же, - сощурился Кьюби, - получил мои знания!

      Гьюки ненадолго замолчал, но быстро пришёл в себя и стал искать кого-то на поляне глазами. Его взор пал на меня. Привычная для меня по прошлой жизни громадина припала на руках к земле, продавливая почву.

      - Ты … хм-м-м … твоя чакра сильна как у Творца Рикудо. Как!? – громким басом вскрикнул Гьюки.

      - Он реинкарнация Асуры! – рыкнул Курама в мою защиты. – В дар он получил Риннеган от Старца, что закончило процесс! Он равен по силе «Творцу»!

      - Ещё нет! – громыхнул Гьюки. – Его чакра немыслимо сильна и слишком сложна в своей структуре! НО! Риннегана он уже не имеет, ибо согласился на его предложение. Я видел всё, что ты мне показал!

      - О чём речь вообще? – поинтересовался Дайчи.

      - Личные разборки, - предположил Акихиро, - пусть болтают. Захочет – сам расскажет.

      - Ещё как захочет, - в один голос проговорили Мито и Аои, переглянувшись, - хи-хи!

      - Курама, - пробасил Гьюки, - та война, она…

      - Да! Я показал тебе правду, которую видел, которую … пережил! – кивнул Лис.

      - Нельзя этого допустить! И смерти этих хранителей тоже! Если мы будем попустительствовать и не вмешаемся… - начал распинаться Гьюки.

      - Потому мы сейчас и разговариваем! – снова перешёл на рычание Лис, перебивая Осьминога. – Они хранители гробницы «отца». Я хочу предложить тебе присоединиться!

      Гьюки надолго задумался, вновь пересматривая в своей памяти те образы, которые получил от Курамы, а также обдумывая всё то, что узнал от него о теперешних Узумаки.

      - Я согласен … брат, - кивнул Гьюки и с некой опаской посмотрел на старшего биджу, ожидая его реакции, ведь изначально сам не принял побратима.

      - У меня к тебе есть ещё одно предложение, младший брат, - от Курамы повеяло ехидством.

      Гьюки охотно согласился на запечатывание в Узумаки, который был носителем ещё и Самехады. Его вполне устраивала жизнь под защитой красноволосых на своём собственном острове в обмен на свою посильную помощь клану Узумаки. Пока никто не успел опомниться, Аои «втихаря» запечатала Кохаку но Джохей («Янтарный кувшин очистки»). Отобрать не смогли даже всем скопом, но Акихиро заверил, что после того, как Аои изучит артефакт, вернёт его на «Родину». Обаа-чан капризничала и дулась на всех ещё очень долго, но против мужа не пошла, покорно согласившись с его мнением.

      End Flashback

      Оставшееся время до сегодняшнего дня я занимался выполнением возложенной на меня задачи. Усиление контроля на границах Узу но Куни, тотальная проверка действующих и планомерная установка отсутствующих где-либо защитных печатей и барьеров различной сложности и конструкции. Ужесточением тренировок штата шиноби и основных программ образования студентов в Академии занялась Аои – это всё-таки её сфера.

      Помимо работы, я продолжал заниматься обучением будущих саннинов и дочери. Има смогла нагнать за всё время обучения у меня, а это чуть больше полугода, основы практических навыков Академии. Не всё, конечно, но фундамент есть. Безусловно, ей есть, куда расти, – с её рвением и самоотдачей, она, может, и станет очень сильным бойцом. Однако я не могу, физически не успеваю, обучить её общеобразовательным предметам, чтобы повысить уровень её эрудиции. Посему Има поступила на первый курс Академии шиноби. До поступления она дико смущалась того, что будет там белой вороной среди восьмилетних детей, тогда как ей уже четырнадцать. Закомплексованность в этом плане медленно отступала, но ничто не делается в одночасье. Эту проблему тоже решили: после принятия десяти кланов были образованны специальные классы. У кланов не всегда была возможность обучать своих шиноби до вхождения в Узушио, теперь же, когда появилась и возможность, и учителя, и средства с полным обеспечением, таких как Има было много. Были люди и на пару лет постарше дочери, кто ещё сохранил возможность обучиться работе с чакрой.

      Когда же проводились мои тренировки, то Има получала освобождение от академических занятий. Сегодняшний день не был исключением.

      Однако в данный момент я следил за действиями Ичиро, который уже пару часов как должен был приступить к сбору природной энергии, но занят простой медитацией – клон его не прерывает, а это значит, что на то есть причина.

      Я прервал свои собственные занятия и направился к ученику, привлекая внимание остальных.

      - Ичиро, - спокойно позвал я, вырывая ученика из глубоких дум.

      - Сенсей? – непонимающе осмотрелся Узумаки и понял, что отвлёк всех. – Прошу простить, просто немного задумался – решал проблему баланса. У меня есть некоторые соображения. Я изначально предполагал, что Вы рассказываете не всё, чтобы мы научились думать самостоятельно в отношении весьма сложных понятий и категорий. Сендзюцу – одно из наиболее тяжёлых в освоении искусств и одно самых опасных, наравне с Джикукан ниндзюцу. Я решил проанализировать всё, а потом приступить к сбору природной энергии.

      - Похвально, - мысленно я улыбнулся, внешне сохранив спокойное выражение лица.

      Один ученик уже оторвался от меня, как источника информации. Это очень хорошо. Только этого маловато, не хватает наблюдательности, хотя его ум нельзя недооценивать. Если верить тем же Кубисаки, то призыв определяет характер человека. Посмотрим, так ли изворотлив этот красноволосый «змей».

      Остальные ученики подтянулись, что тоже похвально – сам не понимаешь, но хоть слушаешь.

      - Достиг какого-нибудь умозаключения или заблудился в «трёх» соснах? – ехидно спросил я, проведя аналогию.

      - Кое-чего достиг. Было очевидно, учитывая всё то, что Вы нам рассказали о саннинах, это лишь информация «общего» характера. Нет конкретики: «почувствовать самостоятельно мир вокруг» - более чем расплывчатое выражение, а Вы, простите за прямолинейность, не такого склада ума человек. Прагматик. Нет смысла открывать нам секреты сендзюцу, если их в принципе может открыть любой и каждый, если будет думать головой и разбираться в природе проблемы, по крайней мере, если не на практике, то хотя бы в теории результатов он добьётся. Вы сказали, что саннин редко может найти себе достойного соперника, а это значит, что мы, если рассматривать с точки зрения полезности для деревни, становимся очень полезным … «оружием». Такие вещи не доверяют дуболомам.

      «Очень хорошо!», - про себя я похвалил Ичиро, хотя, надо полагать, все мои ученики когда-нибудь задумывались о ситуации в таком ключе.

      Я молча присел напротив Ичиро, показывая, что готов слушать. Остальные студенты так же пристроились недалеко. Мои клоны, придя к единогласному решению, легонько ткнули своих подопечных, выбивая природную энергию, и развеялись.

      - Мне продолжать ход мыслей? – заискивающе спросил юноша.

      - Продолжай. Мне вдруг стало очень интересно, к каким ещё выводам ты смог прийти. Быть может, это как-то связанно с вашей тренировкой, - подпёр я голову кулаком, прекрасно ощущая, как чуть поодаль от меня расселись остальные и от них прёт любопытством.

      - Связанно. Только сначала разрешите вопрос? От этого будет зависеть, есть ли смысл вообще рассуждать или же я в корне неправ.

      - Сколько способов найти баланс трёх основ? – вместо ученика спросил я, и он кивнул в ответ. – Точно не один.

      - Значит я прав, - сам себе кивнул Узумаки. – Этот день я посвятил тому, что сканировал Вас, а не собирал энергию природы. Найти, почувствовать и собрать в теле оказалось не так тяжело, как смешать.

      Такой ответ просто огорошил всех остальных учеников. У меня же только дёрнулся глаз, что я замаскировал под прищур.

      - Продолжай. К этому вопросу достаточно близко подошла Рен, но, увы и ах, на практике и без осознания своих действий.

      - Не так тяжело почувствовать и собрать!? Да у меня на это несколько часов уходит! – не выдержала и насупилась Банко.

      Я повернулся к ней и, приставив палец к своим губам, зашипел на неё. Банко смутилась и потупилась, как ребёнок. Ичиро только сокрушённо покачал головой, наблюдая за своей «второй половинкой».

      - Будучи сенсором, мне проще, в некоторой степени, нежели остальным. Я разбираюсь в частоте колебаний чакры в своём теле, мне очень хорошо известно, как устроена моя СЦЧ, где и как расположены собственные тенкецу, где пролегают мои каналы чакры.

      - Теплее, - тихо проговорил я, ознаменовав правильное направление мысли Ичиро.

      - Прежде чем приступить к практике, я решил полностью рассмотреть свою СЦЧ. Каждый канал, каждую точку и весь очаг. При этом я чувствовал, что какое-то количество природной энергии есть в теле. Вы точно не ответите на прямой вопрос, но это не запрещает задавать наводящие вопросы или вопросы смежного характера. Скажите, Наруто-сенсей, как устроен очаг чакры?

      - А что тут сложного? – снова не выдержала Банко. – В очаге есть два источника, где аккумулируется духовная и физическая энергия – естественный процесс для тех, у кого достаточно вырабатываемой чакры, чтобы заполнить очаг и выпустить её излишки в каналы, когда очаг заполнен. Это же и приводит к формированию полноценной системы циркуляции. Любой медик это знает и понимает, как и любой толковый ниндзя.

      - То есть ты их чувствуешь? – спросил Ичиро.

      - Что чувствую? – не поняла Банко.

      - Источники, - как само собой разумеющееся проговорил Ичиро.

      - Нет, конечно же. Это естественный процесс, как биение сердца или выделение клетками секрета.

      Я уже мысленно аплодировал Ичиро. Он гений сенсорики, если смог копнуть так глубоко в свою собственную СЦЧ и разобрать её на составляющие, как какой-нибудь конструктор.

      - Наруто-сенсей, я в чём-то прав или наоборот, а то Вы как-то странно улыбаетесь?

      - Хах, прости-прости. Продолжай, Ичиро. Мне безумно интересно.

      - В техниках используется чакра. Мы заставляем очаг работать, «напрягая» его. Это как сокращение мышц, только результат работы – смесь духовной и физической энергии, или просто чакра, которую мы можем использовать. Так?

      - Так, - кивнул я.

      - Значит, сугубо теоретически … идеальный баланс чакры: пятидесятипроцентное соотношение духовной и физической энергии?

      - Значит, - снова кивнул я.

      - В этом и состоит мой «камень преткновения»! – закончил Ичиро, победно улыбаясь. – Сто процентов работоспособности очага, при которой берётся одинаковая часть духовной, физической и природной энергии, никак не делится на три равные части, чтобы получить в итоге идеальный баланс!

      Я начал звонко хлопать в ладоши, чуть сотрясаясь от смеха и поздравляя ученика тем самым. Все остальные, кроме Ичиро, смотрели на меня и своего товарища по несчастью с большим недоумением, вселенским неверием и непониманием.

      - Брать ведь надо меньше? – решил уточнить Ичиро, завуалировав свой настоящий вопрос.

      Я лишь улыбнулся, пожимая плечами. Он сам уже всё понял, сам дошёл до этой мысли, набивая шишки. Палка Фукасаку всё-таки творит чудеса.

      - Ясно, значит, не скажете. Придётся теперь искать подтверждение на практике, - улыбнулся парень, и принялся было за практику.

      - Ичиро-кун, - остановил я его, - просвети своих товарищей, касательно своего «камешка преткновения». Может, мы сдвинемся с мёртвой точки.

      - Хай, сенсей.

      - После этого идите по домам «переваривать» лекцию Ичиро. Сегодня занятий больше не будет.

      Я вернулся к своей медитации, последний раз взглянув на сжавшийся круг студентов: люди жаждали узнать секрет или получить просветление. Очень хорошо.

      Когда-то очень давно такого результата я достиг, просто проведя аналогию с мороженным, однако и здесь была своя хитрость. Я пришёл к другому, но схожему в своей сути умозаключению. Ичиро пришёл к выводу, что идеальный баланс при ста процентах выработки чакры на острове трёх компонентов невозможен: сто на три не делится без остатка. Проще всего будет заполнить очаг на девяносто девять процентов, взяв три основы в равных долях по тридцать три процента каждой. Неплохое решение проблемы, но и не лучшее. Главное, чтобы он не забыл о том объёме чакры, который находиться не в очаге, а в каналах чакры, постоянно циркулируя, - его тоже нужно преобразовывать в сенчакру из обычной. Отсюда и выводы: сами поймёте и сами почувствуете. Я не могу сказать или объяснить им, сколько нужно природной энергии для равной пропорции и в очаге, и в системе.

      Однако это не единственный способ найти баланс. В своём решении Ичиро от всей массы своей чакры собирается не использовать один процент своего возможного общего объёма, то есть, включая очаг и всю систему. Это возможно, и режим будет активирован, однако это не максимум. Пусть думают.

      Полностью погрузившись в медитацию, я постарался сосредоточиться на своей системе циркуляции чакры. Тончайшие нити, как маленькие паутинки, медленно и не спеша выплывали из источников Инь и Ян основ. Очаг работал в самом щадящем режиме, переплетая их и образуя чакру. Но вот то, что я ощутил далее, ввело меня в ступор на некоторое время.

      Третий независимый от двух других источник внутри очага чакры, из которого бурным ключом била природная энергия. Самая настоящая. Чистая. Несмешанная. Природная энергия.

      «Какого!?»

      Машинально я стал аккумулировать в голове все свои знания о чакре, о её строении, об очаге и системе циркуляции, о сенчакре и её составляющих, о контракте призыва. Я припомнил, что мне сказала Мэна: «Теперь твоё тело всегда накапливает природную составляющую. Сейчас для потоков энергии вокруг нет никакой разницы, стоишь ты на их пути или же нет. В камень тебе не даст обратиться наша кровь, а обычного человека эти потоки «обтекают», потому что он не способен чувствовать природную энергию – не обучен. В твоём случае, где навыков в работе с сенчакрой более чем у кого бы то ни было из людей, для природной энергии пребывание внутри твоего тела столь же естественно, как и вне его. Контракт лишь дополнение ко всему этому, не более и не менее». Я помню, как она ехидно улыбалась, когда рассказывала всё это.

      Я стал анализировать эти слова более досконально и сюда же добавил момент с Сеннин Модо второго порядка. В моей печати хранится огромный запас уже преобразованной, сжатой под высоким давлением и готовой к прямому использованию по назначению сенчакры. Любой из трёх компонентов: духовная, физическая или же природная энергии – может быть использован по моему усмотрению. Мне нет разницы, какой из компонентов добавлять при нехватке чакры в организме или уже при невозможности её вырабатывать в очаге.

      «СТОП!»

      Весь мой боевой и жизненный опыт, всё, что я пережил, любые эмоциональные потрясение и переживания, любые психологические настройки, образы, мысли, мировоззренческие позиции – всё то, что человек приобретает по мере взросления, обеспечивает меня духовной составляющей. Это мой первый источник – Инь составляющая очага.

      Все физические нагрузки: работа, тренировки, упражнения! Всё, что способствует развитию тела, его укреплению, его совершенствованию, поддержанию тонуса, и даже отдых – всё это обеспечивает физическую составляющую. Это второй источник – Ян составляющая очага.

      Моя практика в Сеннин Модо, моё постоянное пребывание в Режиме отшельника Датомира, мои навыки обращения с сенчакрой и в области сендзюцу, моя печать, которая содержит громаднейшие запасы сенчакры, способные убить любого другого пользователя (вероятно и саннина в том числе), моё сильное кровное родство с ранкорами – всё это предоставило мне прямой доступ к циркулирующей вокруг природной энергии. Это третий источник, который стал проводником-посредником к тем запасам, что витают вокруг, а не вырабатываются моим телом, но накапливаются им.

      Это единственное логичное объяснение, к которому я смог прийти и которое давало обоснование пребыванию трёх источников внутри моего очага, вместо двух положенных.

      «Я, кажется, знаю, куда теперь направятся все мои усилия и старания, а ещё … у меня появилась очень заманчивая идея … касательно своего будущего нового режима».

***

      - И ты не мог мне этого сказать!? – вспылила Мито, как только мы вошли в дом.

      Сейчас было тихо и спокойно, Има отправилась на прогулку со своими знакомыми из класса в Академии. А моя любимая и ненаглядная жена решила … устроить мне разнос за утаивание нужной и очень полезной для её тренировок информации. Она перепробовала все известные способы, чтобы вытащить из меня данные о Сеннин Модо, принципа работы которого по моим воспоминаниям не понимала. Подошла она к делу с таким энтузиазмом и творчеством, что я порой оставался ночевать в офисе АНБУ. Началось всё с угрозы не подпускать к себе, а закончилось обратным, проходя всевозможные стадии вроде: кулинарных изысков, романтичных вечеров, экспериментов в постели и, наконец, слёз.

      - Это было так тяжело, объяснить мне, своей жене, своей женщине, в конце-то концов? Неужели я недостойна коротенькой лекции с твоими секретами!? Стоило из-за этого муч-м-м-м…

      «Помогло!»

      Я ликовал, когда получилось заткнуть гневную жену поцелуем, не позволяя губам и языку произносить слова, а лишь жалобно мычать, захлёбываясь воздухом. Правда, Мито достаточно быстро справилась с лёгким шоком и ощутимо грызнула меня за губу. Я лишь на мгновение отвлёкся, по привычке направляя концентрат сенчакры к пострадавшему месту, снимая неприятные ощущения укуса.

      - Даже не думай, это не пом-м-м…

      - АУ! – чуть вскрикнул я из-за того, что она снова меня укусила, оттянув своими клыками мою губу.

      - Стой, я сказала, - зашипела Мито мне в лицо, впрочем, объятиям она не сопротивлялась, да и я бы не позволил.

      - Ну?

      - Ты мне не ответишь? – заискивающе спросила она, отводя глазки в одну сторону и дёргая рукой в другую, вырываясь.

      - Может быть, - быстро проговорил я, хватая её руку и заводя на спину. – Ты ведь применяла точно такие же методы, чтобы выпытать что-либо у меня. А теперь я не могу сделать то же самое, чтобы угомонить тебя? – чуть повернувшись, я лишил Мито возможности отпихнуть меня коленом.

      - Тебе всё равно нет оправдания, - высокомерно бросила жена и глазом не моргнув.

      Вот что было примечательно в Узумаки. Их характер, который я безмерно обожал. Она преобразилась из злобной фурии, которая готова рвать и метать, в игривую девочку сразу же, как только я лишил её возможности отступить.

      Я аккуратно сформировал свою стальную змею, которая стремительным рывком захватила рыжие хвосты из чакры, уже сформированные Мито для собственной обороны. Помню я, как она ими меня отбросила в прошлый раз.

      - Г-р-р, - в негодовании зарычала Узумаки.

      - Что такое? – тихо коснулся губами её уха и опустился на сантиметр ниже, припадая к бархатной коже на шее.

      - Има скоро будет дома… - последний козырь Узумаки брошен в откуп.

      - Да что ты говоришь? – я тихо хихикнул ей в шею, ощущая, как это вызвало лёгкий озноб и мурашки.

      Я прижал Мито к стенке, нежно обнимая её талию, где одной рукой держал обе её кисти, а второй – за затылок, поворачивая и заставляя посмотреть мне в глаза.

      «Ками, я готов всё отдать за них! И как мне удавалось держать язык за зубами всё это время?»

      В ониксовых глазах играло недовольство и раздражение подогреваемое лёгким азартом и предвкушением. Она сама припала к моим губам, завлекая в свою игру. Поддаваться ей я не собирался. Наша борьба в поцелуе была и страстной, и отчаянной, и немного … злобной. Гневалась женщина потому, что не получилось ей добыть желаемое раньше. Она была обижена и всячески мне это показывала: прикусывала мой язык и губы, когда я пытался пройти глубже, сама пыталась заставить меня играть по её правилам, сдавая ей позиция.

      - Нахал, - буркнула она, когда губы на секунду разъединились.

      - Ребёнок.

      - Ахр-м-м-м, - гневное возражение потонуло в поцелуе.

      Я увидел в её глазах праведный гнев и холодную ярость. Она прокусила мне губу до крови с внутренней стороны, когда я снова попробовал поцеловать намертво сомкнутую челюсть, но снаружи её клыки даже не оцарапали кожу, и, тем не менее, ощущение всё равно не приятное.

      Подхватив под попу, я поднял Мито, заставив охнуть, чем и открыл для себя путь к более глубокому поцелую. Вместе мы прошли на кухню.

      - Чм, - с характерным интимным звуком губы ненадолго расцепились.

      - Не здесь.

      - Здесь, - я усадил Мито на столешницу.

      Мои руки собственнически загуляли по телу жены, так и норовя залезть под водолазку. Узумаки томно выдохнула мне в ухо, прихватывая его губами. Она сделала это нежно, попутно развеивая свои рыжие хвосты. Убрав и свою змею, я принял её «капитуляцию».

      - Спальня, - попросила она.

      - Здесь и точка. Мы никуда не пойдём, - силой заставив Мито откинуться на столешницу спиной, я приблизился и снова с некой жадностью и ликованием победы припал к губам.

      Столь сладким, столь желанным и нежным.

      - Даже не думай, что на этом мы сегодня остановимся, - последнее, что я произнёс, прежде чем нырнуть руками под одежду и прикоснуться к изумительному телу своей жены.

      - Гифу-сан, Гибо-чан! – закричала дочь с порога.

      «Во имя Вечного Хидана, как я её проворонил и почему забыл запереть дверь!?»

      Глянув на Мито, я понял, что мысли у нас совпали – закрытая дверь дала бы несколько лишних секунд. Со стороны прихожей долетел звук слетевших сандалий, а со стороны кухни – внезапный скрип мебели, движение стульев по плитке и лязг столовой посуды.

      Когда Има заглянула в кухню, то застала меня за столом со свитком в руках и Мито, которая безуспешно пыталась дотянуться до верхней полки шкафчика с чаем.

      - Что-то случилось, Има? – буднично поинтересовался я, вставая и помогая Мито достать желаемое.

      Жена прошла ставить чайник, стараясь унять дрожь во всем теле, своё дикое волнение и, наконец, спрятать румяное личико. Дочь очень внимательно осмотрела меня и свою маму, чуть смутившись.

      - Дверь была открыта, вот и поняла, что вы домой отправились после тренировки… - Има более внимательно и цепко осмотрела мою жёнушку, которая старательно отводила чёрные пугливые глазки и утыкалась лицом в столешницу перед собой, старательно краснея как маков цвет.

      Има вдруг резко развернулась на сто восемьдесят градусов и, схватив свой кошелёк с тумбочки в прихожей, упорхнула на улицу, бросив напоследок:

      - Я буду вечером!

      Наступило неловкое молчание.

      - БРЯЗЬ! – моя милая румяная Узумаки зашвырнула чайную ложечку куда-то в сторону раковины с вымытой посудой.

      - Какое палево, хорошо, хоть без процесса, - тихо произнёс я, прекрасно понимая, в какой смехотворной ситуации мы оказались. Наше … благоразумие оставляет желать лучшего, махая платочком на прощание (по меркам чистокровных Узумаки – мы подростки, о каком благоразумии может вообще идти речь). Надо будет поговорить с дочуркой по этому … щекотливому поводу.

      - Думаешь? – повернулась Мито ко мне лицом и увидела лишь издевательски-оценивающий взгляд. Заметно растрёпанные волосы, припухлые, налившиеся кровью и искусанные губки, которые Мито нервно поджимала, и чуть перекошенная водолазка.

      - Има-чан умная девочка, - констатировал я.

      - ПРОСИЛА ЖЕ! – вновь моя жена села на любимого «конька-горбунка».

      - Тц, - недовольно цокнул я, подхватывая жену и закидывая её на плечо.

      - Ты опять! Мало тебе!? Стыдоба-то какая! Уймись, сказала! – бесилась аловолосая фурия, барабаня меня по спине кулаками.

      - Я тебе повторю ещё раз: «даже не думай, что на этом мы сегодня остановимся», - захлопнув за собой дверь спальни, я опустил жену на постель…

Примечание к части

Гьюки (младший брат) - http://ipic.su/img/img7/fs/2RgVdKYy6rE.1444515862.jpg

Курама (старший брат) - http://ipic.su/img/img7/fs/zdy40XtciE4.1444515963.jpg

- Не здесь.

- Здесь, - http://ipic.su/img/img7/fs/kiss_me_309t00.1444516365.jpg