Онлайн чтение книги Новая история Узумаки new story uzumaki
1 - 27

     Мито проснулась в приподнятом настроении. Проведя рукой по постели, женщина поняла, что мужа рядом не было, и это не радовало. Она любила просыпаться в тёплых и сильных объятиях – было что-то особенное в такие моменты. Появлялось чувство осознанной защищённости, покоя и почти осязаемой заботы, что исходила от Наруто в такие моменты. На людях он мог быть циничным, холодным, беспристрастным, а на работе – сосредоточенным, коварным, очень жестоким или даже подлым, но не дома. Словно две личности, два разных существа, два человека жили в одном теле, но каждый из них искренне опекал её, постоянно наблюдал и присматривал. Каждый по-своему.

      Дома – любящий муж, который не стеснялся ей это доказывать. Она всегда ловила на себе его взгляд, не оценивающий, не сравнивающий, не прикрытый каким-то восхвалёнными в книгах высокими чувствами, а другой. Она видела его желание быть рядом, и не важно, где, не важно, как. Она видела, что Наруто получал удовольствие, когда обнимал её, когда целовал, как наслаждался её обществом, просто находясь рядом и тихо наблюдая за ней, его женой. А она отвечала, не могла не отвечать на такое внимание. Она видела, как на неё реагирует Наруто – и ей это нравилось. Она отвечала взаимностью, потому что хотела.

      На работе он преображался. Столь привычная в стенах дома личность уступала лидерство другой его сущности. Могущественный и безжалостный шиноби. Мудрый, расчётливый, дальновидный и жестокий политик. Он мог проявлять милосердие, снисхождение, терпение к неудачам подчинённых, даже жалость. Но когда стояла чёткая задача, когда был отдан приказ, когда он сам приходил к выводу, что так нужно было поступить – ничто не могло опровергнуть, остановить или сломать его решимость. Он сделает, не содрогнётся, не отступит, не будет сожалеть о своём выборе.

      Этой личине Мито неосознанно подчинялась и её же боялась. Она знала и понимала, что никогда не попадёт под удар со стороны Наруто, но дело было не в этом. Она тайно страшилась того, что произошло с её мужем, как он стал столь «несгибаемой» личностью. Он всегда был на чеку – и она это знала. Видела. По глазам, по манере речи, по мимике, где иногда проскальзывал кровожадный оскал. Безмятежно и не задумываясь, он мог отшутиться на вопрос о судьбе целого вражеского клана, но при этом в глубине чёрных глаз с матово-синей радужкой всегда виднелся расчёт и план, как, когда и что сделать, чтобы получить желаемую выгоду. Никогда он не действовал опрометчиво. Не его стиль. Импровизация на грани суицида – вот его суть, и последняя миссия это доказала. Он знал, что Восьмихвостый от них не уйдёт, но не знал о том, сколько шиноби будет на острове. Это была не слепая вера в то, что Мито справиться, а точное осознание её возможностей в сложившейся ситуации. Не в пример самой женщине – она лишь желала и верила, что с ним всё будет хорошо. Он же … знал это настолько чётко, как и количество пальцев на одной руке. Эта личность её мужа заботу проявляла абсолютно по-другому: на холодном расчёте, на жестокой констатации фактов, на чётком разграничении в правах и обязанностях.

      Мито невольно поёжилась в тёплом одеяле, вспоминая, что она чувствовала, когда отряд продумывал операцию.

      «Откуда он мог знать, что я найду выход?»

      Перевернувшись на другой бок, женщина улыбнулась, вспоминая их скандал после того, как узнала все тонкости миссии целиком. Ссора, где Наруто впервые повысил голос, возведя его до крика, и впервые признал свою слабость перед ней. Признался в своей зависимости от неё, от женщины. Мито понимала, что скажи он своё слово, и она бы подчинилась, не осмелилась бы ослушаться. Её так воспитали – она женщина Узумаки. Она должна следовать за ним, куда угодно, хоть на край света, хоть в жерло вулкана, хоть в саму Бездну забвения. Она сама выбрала Наруто, теперь поздно метаться. Тысячелетняя история и реки крови прекрасно показывали, к чему может привести женщина. Давняя традиция не была основана на чьей-то прихоти.

      - М-м-м, - ощутив лёгкое покалывание на коже руки, Мито недовольно сморщила носик, посмотрев на свои запястья. Лёгкое покраснение.

      Узумаки вспомнила вчерашнюю ночь и расплылась в кошачьей улыбке. Она поднялась и нагишом подошла к зеркалу, осматривая себя с ног до головы. Небольшие синяки, ссадины и покраснений на бёдрах, боках, руках и ягодицах. Царапины, следы от укусов и поцелуев украшали шею, ключицу, плечи, грудь, живот, всю спину и попу.

      Узумаки румянилась, рассматривая результаты нескольких часов безумия. Она просила остановиться, чтобы догнать Иму и объясниться с ней. Наруто и остановиться – понятия абсолютно несовместимые. Мито улыбнулась себе в зеркало – сожалеть глупо, да и не было ничего, о чём стоило бы печалиться. Наруто – муж, он в своём праве, да и, к тому же, она была очень довольна процессом.

      Накинув на себя домашнюю юкату, Мито быстро залечила Шосеном все «следы», которые не закрывала ткань. Остальные быстро исчезнут – скажется наличие Курамы внутри. Сияя счастливой улыбкой, Узумаки глянула на часы и направилась на кухню, чтобы приготовь завтрак для всей семьи. На часах было семь – через два часа тренировка.

      - Кстати, ты уж прости нас за вчерашнюю несдержанность, - расслышала Мито голос мужа и встала в коридоре, как вкопанная.

      - Н-нет, ничего! Вы же м-муж и жена, – пискнула Има.

      - В любом случае, ситуация вышла несколько … нетактичная, - спокойно продолжал он, словно и не чувствовал волнения. – Не то, что бы тут преступление какое было. Просто мы с Мито немного повздорили.

      - Вы снова поругались? – обеспокоенно спросила дочь.

      - Ну да, - по интонации Мито поняла, что муж улыбается. – Пришлось успокаивать, - озорной голос заставил женщину зарумяниться.

      - Странный способ, - промямлила Има.

      - Вот когда замуж выйдешь, скажешь мне это в лицо! Да и дурного в этом ничего нет. Просто мы тебя понервничать заставили, но ты ведь у нас далеко не глупая и сама всё это понимаешь.

      - Я … э-э-м … Гифу-сан, - с обвинением в голосе запищала дочь, - хватит смущать меня. Давай не поднимать эту тему, я прекрасно знаю, как мужчины и женщины могут снимать стресс, но… ОЙ! Нет! Не то! – взвизгнула Има.

      - Пха-ха-ха-ха! – взорвался муж.

      - Гифу-сан!

      - Ты сама это сказала! – возразил Наруто, явно нагло ухмыляясь.

      - Закрыли тему! – возмущённо засопела Има.

      - Конечно, только ты… - Глава семейства ненадолго замолчал, видимо что-то обдумывая, а потом уже серьёзным голосом добавил: - Предупреди меня и Мито, когда у тебя мальчик появится. Я ничего не запрещаю, не хочу ограничивать тебя в чём бы то ни было, просто … не теряй голову.

      - Да нет у меня никакого … мальчика! – возмущённо выговорила Има.

      - Это уже тебе виднее. Но с твоим кавалером я захочу пообщаться, и думаю, Мито тоже захочет. Да, дорогая?

…

      Я украдкой глянул на довольную моську жены, выглянувшей из-за угла. Стоит, уши греет, а мне перед дочерью отчитывайся. Молоде-е-ец. Правда, по её глазам видно, что она всем довольна.

      - Да, дорогой, - улыбнулась шире Мито.

      Она оглядела встрепенувшуюся и сильно смущённую дочь и очаровательно улыбнулась ей, после чего прошла мимо, нежно поцеловав Иму в маковку. Меня удостоили более интимного поцелуя, задерживаясь на губах на пару секунд.

      - И завтрак приготовили? Какие молодцы, - улыбнулась Мито, осматривая стол и свою приготовленную порцию.

      - Да-а-а, - вкрадчиво протянул я, намекая на её подслушивания.

      Могла и помочь в принципе. Некоторые вещи должна объяснять дочери мать, никак не отец. Ладно, это уже мелочи.

      - Какие у нас планы? – спросила Мито, присаживаясь рядом и приступая к еде.

      - Вкусно? – тут же спросила Има, заискивающе смотря на мать.

      - Так это ты готовила?

      - Да, - застенчиво улыбнулась дочь.

      - Очень вкусно приготовила. А Наруто? – теперь заискивающе смотрели уже на меня.

      - А Наруто пойдёт и очень вкусно разольёт воду в чай, - тут же подскочил я и бросился к чайнику и шкафчикам, где хранились «бодрящие» напитки.

      - Хи-хи-хи, - захихикали обе, наблюдая за моим театральным представлением у плиты.

      - Гифу-сан, гибо-чан, а вы говорили, что скоро отправитесь на миссию?

      - Да, Мито будет представлять нашу деревню на переговорах с Пятёркой Великих какурезато.

      - А ты? – посмотрела на меня Има.

      - Буду её сопровождать и оберегать, - улыбнулся я, - давать советы и ценные указания.

      - Но ведь в Академии говорили, что вопросами внутренней безопасности и охраны высокопоставленных лиц, в том числе, занимается старейшина Дайджин, как Глава подразделений АНБУ, а также его люди, - вспомнив материал из программы в Академии, с любопытством поинтересовалась Има.

      - Вот именно, - кивнула Мито, доедая завтрак и принимая у меня из рук чай.

      Има задумалась всего лишь на мгновение.

      - То есть, гифу-сан, ты…

      - Мда, - я кивнул в ответ на недосказанный вопрос и самый первый вопрос, который мог прийти ей в голову: - Позволь представиться, Узумаки Наруто, Глава специального подразделения убийств и тактики, в аббревиатуре АНБУ, под псевдонимом «Служитель». Я «тень» нашего Узукаге, - улыбнулся я.

      - А-а-а… - девушка основательно задумалась.

      - Спрашивай, если тебя что-то конкретное интересует, - кивнул я, ожидая вопросов.

      - Я просто удивлена и … не знаю. Мне не по себе от того, что мне доверяют такую информацию. Но мне и немного обидно из-за того, что раньше не сказали. Я … не знаю, как себя правильно вести.

      - И так и эдак правильно. Ведь если тебя, не приведи Ками, кто-то поймает, то сможет узнать эту информацию, - серьёзным тоном проговорила Мито. – Ты, как и я, можешь стать рычагом давления на Наруто со стороны наших врагов.

      - К тому же, как тебе правильно объяснить … хм-м, это в некоторой степени эгоистично – руководствоваться желанием уберечь тебя от чего бы то ни было и при этом скрывать от тебя правду. Ты часть нашей семьи, ещё маленькая, но уже очень значимая часть. Ты наша дочь, Има, - поддержал я свою жену.

      - И мы постараемся, чтобы между нами не было никаких секретов, - улыбнулась Мито, протягивая руки к дочери.

      - Спасибо, - Има кинулась в объятия матери.

      - Так, кисейные мои, давайте-ка заканчивать с посиделками – тренировка не ждёт.

***

      [Где-то перед границей нейтральной территории Тетсу но Куни («Страны железа»); некоторое время спустя]

      Как только я и Мито выдвинулись в дорогу, моя ненаглядная предложила использовать призыв Лисов, попросив их о помощи в более скором перемещении. Я против ничего не имел, а посему Мито быстро сложила печати и призвала Главу племени – Фудо.

      Это был громадный, исполинский лис снежно белого окраса. Его мех был исписан прекрасными синими орнаментами и витиеватыми узорами. На лбу же была нарисована древняя печать-символ, знаменующая положение лиса в их обществе. У Главы племени были изумительные глаза золотого цвета. Ещё одной особенностью стало наличие нескольких хвостов, но не девяти, как у Курамы. Их было восемь, символизируя силу Главы племени по отношению к другим лисам, и само собой силу Фудо нельзя было сопоставлять с силой биджу. Призыв был очень красивым, словно сошёл с картинки какой-то сказки или старинной легенды, гордо вскинув вытянутую морду и громко сопя большими влажными ноздрями.

      Громадный лис учтиво склонился, выставив передние лапы вперёд, а Мито ответила глубоким поклоном. Я поприветствовал Главу племени точно так же, как и моя жена. Узнав о причине вызова, Фудо согласился помочь, призвав двух однохвостых лисиц нинкитсу («лисы-ниндзя»), которые поприветствовали носительницу Кьюби как должно. Эти два призыва были ещё совсем молоденькими щенками, которые пока не могли в совершенстве управлять чакрой, и поэтому использовать их как ездовых было не зазорно.

      На границе нас встретили самураи. Изумлению воителей древних родов не было предела, когда они заметили двух больших лисиц, двигающихся в их сторону, с всадниками, носящими символику Деревни, скрытой в Водовороте. Для верховой езды использовали лошадей, в пустыне – верблюдов, клан Инузука использовал взрослых нинкенов, которых сами выращивали. В некоторых странах даже использовали страусов, но это была дичайшая редкость. Но что бы лисы!? Никто и никогда о таком не слышал и не видел!

      - Стой! – крикнул самурай, приближающейся двойке наездников.

      Мужчина предусмотрительно положил руку на свою катану. Наездник на лисице, достигающей почти полутора метров в холке, в любом случае обладал преимуществом. Самурай хотел сохранить хоть малейшую надежду для себя в случае атаки.

      Две лисицы по команде всадников перешли на очень красивую рысь. Выверенными шагами оба животных синхронно переставляли пушистые лапы, а в пятнадцати метрах от самураев и вовсе остановились.

      Отряд самураев переглянулся и осторожно приблизился.

      - Кто Вы такие? – поинтересовался старший самурай, на плечах которого была меховая накидка, а на шлеме – небольшие рога, символизирующие его статус.

      - Приглашённая сторона, - Мито лёгким элегантным движением выхватила из своего рукава свиток и протянула его старшему по званию воину.

      С опаской самурай его принял и стал изучать.

      - Где Ваш убор Каге? – настороженно поинтересовался мужчина, стараясь быть непринуждённо-сдержанным.

      Мало ли кто мог убить посла и забрать свиток вместе с личиной человека. Окружающие воины потихоньку окружили всадников, раскручивая чакру в каналах. Их поползновения к рукояткам мечей не остались незамеченными ни для меня, ни для Мито. Лисы неодобрительно зарычали на такой жест.

      - В послании не сказано о приглашении Узукаге. Деревню просили участвовать в качестве свидетеля на Саихо Гокаге Кайдан («Первая Конференция пяти теней»), посему я здесь, - безэмоционально ответила Мито, дёрнув бровью.

      - И почему я должен Вам верить? Посол? – заискивающим голосом поинтересовался командующий, невзначай делая шаг назад и аккуратно сворачивая свиток.

      - Меня не интересует происходящее здесь, как и предстоящие переговоры. Узушио попросили засвидетельствовать встречу и принять в ней участие. Я не желаю и не собираюсь устраивать бойню на границе с Тетсу но Куни, как и портить отношения между нашими странами. Наруто, уходим домой.

      - Слушаюсь, моя Химе, - я учтиво поклонился Принцессе, насколько это мне позволило сделать седло на спине лисы.

      С каменным лицом Мито тихонько дёрнула поводья, чтобы не причинить боли животному, и развернулась к «пограничникам» спиной, мерно удаляясь шагом. Самураи были обескуражены таким поведением. Возможный представитель другой деревни, вызванной на собрании, нисколько не задумываясь, подставил спину и отправился восвояси.

      Капитан самураев судорожно соображал, что ему делать. С одной стороны у него не было никаких гарантий того, что перед ним не какой-нибудь диверсант, грохнувший Узукаге и отобравший приглашение, выписанное на официальное представительное лицо. С другой – не пустить этого представителя на переговоры Пятёрки, которые собирались по просьбе Райкаге и им же приглашались. Его явно по голове не погладят. Третий момент, который капитан не знал к чему приплести, - посол наплевал на обращение каге Великой какурезато и развернулся восвояси, не желая как-либо обострять отношения с нейтральным государством.

      - Стойте! – крикнул капитан, смотря в след удаляющимся шиноби.

      - Я слушаю, - обернулась Мито, не разворачивая нинкитсу.

      - Возможно, мы придём к обоюдовыгодному решению? Это всё-таки первая встреча Пяти каге Великих селений. Не хотелось бы омрачать радость встречи, - с толикой сарказма проговорил старший самурай. – У меня нет оснований верить Вам, ибо Вы не обладаете соответствующими регалиями. Однако не пропусти я Вас, если окажется, что участвовать посол Узушиогакуре всё же должен был… В общем, лишиться должности и головы мне бы не хотелось.

      - Словоблуд, - тихо буркнул я.

      - Ши-ши-ши, - тихонько захихикал лис подо мной.

      - Может быть, и решение предложите, раз так разговорились? – Мито тоже услышала меня, посему её голос был язвительным.

      - Вы согласитесь пройти до места встречи под конвоем, где остальные участники смогут опознать Вас? – поинтересовался капитан.

      - Соглашусь, - благосклонно кивнула Мито.

      Было слышно, как капитан выдохнул в свою маску-респиратор.

      - Без своих … лисиц? – с надеждой спросил он.

      - Нет, - жестко отрезала Мито.

      - Быть посему, - согласился самурай.

      Капитан развернулся, делая приглашающий жест и бубня что-то во встроенную рацию о чрезвычайной ситуации. Самурай просил прислать отряд на их пост, чтобы его собственная группа смогла сопроводить предполагаемую «сторону».

      Мито шествовала впереди, а я чуть поодаль у её левого плеча – привычка телохранителя. Здесь я исполняю именно такую функцию – надо соответствовать роли.

      - Ты справишься с обвинениями? – придержав своего нинкитсу, шёпотом спросила у меня Мито.

      - От Эя? Пусть держит карман пошире со своей голословной нелепицей, - фыркнул я.

      - А если…

      - Вернётся домой в гробу, если позволит себе слишком много.

      - Всё самое интересное тебе? – насупилась женщина.

      - Мне – мордобой, тебе – языкастые бакланы. Всё честно, Миточка.

      - Тц! С тебя индивидуальные занятия – у меня пробудился раитон, - напоследок тихо бросила жена, оторвавшись на полшага вперёд.

      - Всё, что только пожелает моя Химе, - в голос сказал я, учтиво кланяясь в седле, пряча нахальный оскал.

      Мито никак не отреагировала, сохранив лицо, но дар эмпата кричал о бешенстве женщины. Я снова нарвался – и ничуть не жалею. Самураи недоуменно покосились на нас, но предпочли помалкивать.

      Тот «хай», который устроил визит Принцессы рода Узумаки, я воспринял на трёхкратное «ура», ибо видеть их лица было столь упоительно, что моё слабое сердце трепыхалось у самого горла, так и норовя выпрыгнуть…

      Зайтись диким плясом и станцевать канкан на столе…

      Более или менее нормальное лицо осталось у Хаширамы, который сиял дружелюбной улыбкой. Его младший брат, Тобирама, учтиво поклонился и Мито, и мне лично, что удивило остальных присутствующих. В благоразумности младшего Сенджу можно было не сомневаться, он прекрасно помнил, чем закончился «конфликт» с Мадарой, и не забыл щекотливую ситуацию с Инузукой.

      - Вы считаете такое поведение позволительным? - еле сдерживая желчь поинтересовался Эй.

      Совету пришлось собраться чуть раньше намеченного срока. Собраться не по инициативе Райкаге, а по запросу Даймё Тетсу но Куни, который пожелал во всём разобраться с помощью слова и «демократии», а не хвататься за свою катану по первому требованию Райкаге. Тот факт, что каге Водоворота прислал посла, безусловно, «звучал» громко, даже вызывающе, однако представитель здесь, и ему нужно предоставить возможность сказать своё слово или же передать слово Узукаге прежде, чем выстраивать обвинение.

      - Попрошу тишины! – веско заметил Даймё Тетсу но Куни, Мэдока («Спокойный»). – Я, как нейтральная сторона сегодняшней Конференции, взываю к благоразумию здесь присутствующих! Помимо Каге пяти Великих какурезато, Шодай Райкаге Эй призвал Узушиогакуре засвидетельствовать это событие. Кто Вы и почему не имеете регалий, необходимых для участия в Гокаге Кайдан?

      - Передай приглашение, - Мито отдала красиво исписанную и завизированную бумагу Райкаге мне в руки.

      С каменным лицом я вручил свиток человеку Мэдоки, который передал бумагу Даймё.

      - Хм. Вы широко толковали контекст? – поинтересовался правитель страны.

      - Именно. Приглашалось официальное лицо Узушиогакуре но Сато, уполномоченное принимать участие в международных переговорах. Моё имя Узумаки Мито, я прихожусь Узукаге дочерью и Наследницей крови своего рода. Присутствовать здесь – в моей компетенции.

      Говорила Мито красиво и складно, держа спину ровно. Сейчас на её, кажется, хрупкие плечи можно было водрузить всю страну, и Химе бы не шелохнулась под грузом.

      - Почему сам Узукаге, Дайчи Узумаки, не прибыл? – решил уточнить этот маленький момент Даймё, который для себя лично уже вынес необходимое решение.

      - Ни для кого не секрет, что мой клан издревле избегал всех вопросов международного характера, ограничиваясь лишь сферой торговых отношений. Даймё Страны водоворота потребовал присутствия Узукаге на своих переговорах раньше, чем прибыло данное послание. Советом старейшин Узушиогакуре но Сато было приятно решение отправить меня, чтобы засвидетельствовать Саихо Гокаге Кайдан.

      - Ваша позиция мне понятна и приемлема.

      Мэдока кивнул сам себе, Мито же напротив – отвернулась. Она всё это время стояла, остальные сидели за столом. Пока её, как уполномоченное лицо не признали, она не села за стол переговоров, показывая, что в данный момент не может находиться со всеми членами Гокаге Кайдан на одном уровне.

      Тот факт, что Даймё принял своё решение, сыграл свою роль. Я галантно и бесшумно отодвинул каменный табурет с подушками, вызвал ошарашенные взгляды, и также легко придвинул его, чтобы Мито чувствовала себя комфортно.

      - Это тоже позволительно? – ядовито поинтересовался Эй, не понимающий, кто и когда позволил этой девке сесть в кресло за столом каге.

      - Ваше согласие мне не требуется, - нейтрально ответила Мито, опасно поблёскивая чёрными очами.

      Она успела заметить ехидство Даймё и его одобрительный едва уловимый кивок.

      - Не стоит задирать нос, девочка. Может статься так, что слова выйдут тебе…

      По залу разошлось давление, от которого некоторых сопровождающих и охранников перекосило. Некоторые впали в оцепенение, не имея возможности ни пошевелиться, ни среагировать. Я использовал Сакки («Намеренное убийство»). Метод воздействия шиноби на человека, базирующийся на кровожадности самого пользователя. Если использующий данный метод сможет сконцентрировать свою жажду убийства, то сможет сформировать подобие ауры, которая будет вселять животный ужас в сердце врага. Он будет ощущать направленную на него жажду почти физически. Как результат, противник чаще всего становится парализованным, а также есть шанс возникновения кратковременных галлюцинаций собственной смерти у жертвы. Этот метод основывается на принципах Гендзюцу, однако сакки вообще не является дзюцу. Это одна из форм воздействия на психику человека. Первая форма – давление чакры, которая высвобождается, чтобы показать – пользователь силён, а в качестве противника в прямом столкновении ещё и опасен. Вторая – жажда крови, которую чаще называют «Ки». Третья – Сакки, как венец или апогей воздействия. Метод был разработан Орочимару.

      Одного из самураев за спиной Даймё прошиб озноб. Использование жажды крови на столь сильных шиноби может не принести результата.

      - Наруто, поумерь свой пыл, - добродушно произнесла Мито.

      - Как прикажете, моя Химе, - я тут же убрал сакки и учтиво поклонился.

      - Прошу простить моего сопровождающего за несдержанность. Если позволите, Райкаге Эй-сама, здесь Вы никто, - припечатала Мито, чем заставила всех обескуражено посмотреть и на неё саму, и на Эя, - даже не смотря на тот факт, что собрали нас здесь именно Вы. Мы: и я, и все здесь присутствующие каге со своими людьми – гости Даймё Тетсу но Куни, Мэдоки-сама. Его согласия с положением предостаточно, как хозяина этих стен. Ваше одобрение каких-либо действий с моей стороны или же действий моего провожатого вообще не требуется. При всём моём уважении, - закончила речь Мито и отвела глаза в сторону вышеупомянутого Даймё, при этом сохраняя своё «фарфоровое» личико.

      «Она прелесть. Чёрт возьми, эту сторону моей Узумаки нельзя не любить», - мысленно хмыкнул я.

      В гробовой тишине можно было отчётливо услышать, как скрипели зубы Эя. Да, Мито грубила, смотря прямо в глаза и не прикрываясь чем-либо. Она только что показала, как относится к Райкаге, и поставила жирную точку. Однако сказать, что Мито была не права, нельзя. Ей действительно не требовалось какое-либо одобрение со стороны Кумо, ибо её пребывание одобрено хозяином земель Страны железа.

      Такое поведение очень чётко показывает взаимоотношения между людьми, определяет курс дальнейшего развития переговоров в целом и сегодняшнего диалога в частности. Мито показательно «фыркнула и вильнула хвостом» перед мордой Эя своим заявлением. Это значит, что любое предложение Эя пойдёт «в штыки» со стороны Узушио, что, в свою очередь, накладно уже ВСЕМ присутствующим.

      «Хорошая политика. Главное, чтобы у тебя, родная моя, хватило выдержки удержать эту баррикаду! А за спину свою можешь не волноваться, кинжал она не встретит, иначе не быть мне Узумаки Наруто!»

      - Позволите мне взять слово? – громко спросил Мэдока, которого явно забавляла эта ситуация.

      - Приношу свои глубочайшие извинения, - располагающе произнесла Мито сию же секунду, абсолютно на автомате, словно такой вариант переговоров был заложен изначально и отрепетирован не единожды.

      Она явно знала, как накапать на мозги окружающим и как позиционировать себя. Со стороны могло показаться, что она наивна и ведёт себя как ребёнок, но это в корне неверно. Её поведение одобряет Даймё, она это видит и пользуется.

      - Приношу извинения, - буркнул Эй.

      - Замечательно. Теперь, прошу каге Великих какурезато предоставить на обозрение стола свои регалии.

      Пятёрка мужчин сняла свои шляпы и положила их на стол: каждый положил свой головной убор перед собой, формирую неровную звезду – Мэдока и Мито никак не должны были реагировать на эту просьбу. Даймё, сидящий за отдельным столом, засвидетельствовал сбор:

      - Объявляю Саихо Гокаге Кайдан («Первую Конференцию пяти теней») состоявшейся и открытой! На конференции заседают шесть сторон, где Договаривающимися сторонами являются: Кумогакуре, Киригакуре, Конохагакуре, Сунагакуре, Ивагакуре – в лице своих первых каге, а также присутствует Приглашённая сторона, Узушиогакуре, в качестве свидетеля сего действа в лице уполномоченного представителя. Будучи в своём праве, я уступаю слово Договаривающимся и Приглашённой сторонам, - Мэдока сделал короткий выверенный поклон и замолчал.

      Присутствующие начали немую игру, стараясь оценить оппонентов.

      Хаширама выглядел несколько напряжённо, пусть и скрывал это: в его планы также входит созыв Пятёрки, однако он планировал сделать это намного позже. Явно не в ближайшие пять лет. Шодай Хокаге, тем не менее, своё лица не потерял, хотя и не обладал даром дипломата и политика. Это качество в большей степени проявилось у Тобирамы, который, будучи младше, прекрасно держался, стоя поодаль от брата. Но и здесь было не без изъяна: Тобирама жёстче своего брата и способен действовать радикально. Беда в том, что в силу возраста у него пока не хватает решимости на отчаянные шаги, а также терпения и … мужества, чтобы довести начатое до логического завершения. Пока не хватает. У младшего брата может недостать духа, пройтись по «результатам» своего волевого решения, но это только до тех пор, пока он молод. Старший Сенджу был внешне спокоен и сдержан в данный момент, хорошо скрывая свою нервозность, видимо, молодой Хокаге начинает смотреть на себя уже как на лидера целой деревни – боится ударить в грязь лицом. Да и не сказать, чтобы постоянные склоки с кланами лишили его «закалки».

      Более непринуждённо себя чувствовали я и Мито. Мне было относительно всё равно, ибо имея в своём распоряжении верных людей, поддержку семьи и деревни, я найду способ повлиять на ситуацию, но сейчас дело стало за моей женой. Ей нужно и важно поучаствовать в этом собрании – это бесценный опыт, а она – очень смышлёный политик, дальновидный, хитрый и юркий. Она умеет оперировать мимикой и словами, умеет обманывать голосом и жестами – наследственность. Мне приходилось этому учиться в сильно сжатые сроки, а Мито с этим родилась. Единственное, чего ей пока не хватает, так это уверенности в своих силах и желания крепко держаться за глотку врага. К тому же, она их (свои силы) ещё не полностью раскрыла. Мито иногда склонна к тщеславию, заносчивости, она частенько завидует – и я это чувствую – моим навыкам. Я хочу, чтобы она сама дошла до мысли, что достигнуть моего уровня – в её силах, если захочет она может его даже переплюнуть, если я позволю (точнее, моя гордость мне позволит). Иногда она ведёт себя как ханжа. Только вот кинуть камень в неё за это нельзя, ибо все люди не слишком разнятся.

      Сейчас же, именно в данный момент, перед людьми была та Мито, к которой я испытывал какую-то скрытую потаённую тягу, чувствуя себя при этом глупым мальчишкой. Жёсткая, холодная, внимательная, невозмутимая, решительная, неподкупная и непреклонная, беспристрастная и … жестокая – вот та Мито, которую видели сейчас все. И лишь мне известно, как она напряжена сейчас, как она старается, сколько усилий прикладывает. Чёрт возьми, она манит меня. Нет, не просто желание тела и физическое влечение плоти, нет, совсем нет. Эта её ипостась будоражила меня, заставляла всё моё мужское естество буйно брыкаться – такой женщиной хотелось обладать, хотело осознавать её принадлежность только мне одному.

      Но была и другая сторона… Взаимная, что ли? Я был готов на всё, чтобы сохранить её положение рядом с собой. Защищать, учить, заботиться, удовлетворять и потворствовать, будучи мужчиной и мужем, потакать ей и удерживать … лишь бы она осталась со мной. Не потеряла потребность во мне, не разочаровалась, не усомнилась – мне хотелось сохранить своё положение в её глазах.

      Может, это просто моё бестолковое представление о том, какими должны быть отношения между мужчиной и женщиной? Может, я просто конченный собственник и лицемер? Может, ещё что? Или, может, всё вместе? Я не знаю… Не хочу ни знать, ни узнавать, но её я не отпущу, и, если Мито будет нужна поддержка, она её получит, не смотря ни на что.

      «Чёрта с два, я её оставлю».

      Пока я блуждал по просторам своего безмерно разгулявшегося мозга, чуть не проморгал начало дискуссии.

      - Уважаемый Райкаге, признаюсь, я не ожидал, что инициатором такого собрания станете именно Вы, - непринуждённо проговорил Казекаге, не выражая никаких эмоций.

      - Есть на то основания, - хмуро буркнул Эй.

      - Может, тогда Вы и нас просветите в них? – поинтересовался Тсучикаге. – Не вижу смысла в бесполезных … посиделках.

      - Чуть больше двух месяцев назад Кумогакуре была осаждена несколькими тысячами шиноби-клонов, - начал было Райкаге, но его перебили.

      - И с какой стати это должно интересовать нас? – поинтересовался Казекаге с полностью безразличным лицом, чем взбесил Эя.

      - Уважаемые каге, давайте не будем ссориться, не успев приступить к переговорам. Сейчас нет смысла кидаться друг на друга. Мы собрались, чтобы поговорить, а не развязывать новые конфликты, - вмешался Хаширама, приветливо улыбаясь всем присутствующим и почтенно кланяясь, чуть ли не ударяя лицом в столешницу.

      Стоящий позади брата Тобирама возвёл очи горе, бессильно скрипя зубами.

      - Каге не должен склонять голову, являясь лидером деревни, - презрительно бросил Эй.

      Я невозмутимо нагнулся к уху жены и начал нашёптывать ей возможный вариант развития событий, который обязательно закончится мордобоем. Тихонько проговаривая шуточки в адрес остальных каге, я заставил Мито отвлечься и мило улыбнуться.

      - Мито-химе, быть может, станется так, и Вы уделите время нам? – весомо заметил Мизукаге, колко осматривая представительницу красноволосых.

      - Вы приглашаете меня в Ваши мальчишеские склоки? – тут же отреагировала Узумаки, возвращая лицу идеальные черты и свойственную невозмутимость.

      - Что, простите? – опешил Эй, что незамедлительно отразилось на его смуглом лице.

      - Вы прислали приглашение на переговоры Пяти теней. Кроме ребячества и глупых пережитков клановых войн, я не вижу ничего хоть сколько-то похожего на решение правителей Великих какурезато, которое должна засвидетельствовать.

      - Глупых пережитков? – теперь не выдержал уже и Хаширама, что было неудивительно – он всю жизнь провёл в таких войнах, в них же Сенджу потерял двух своих братьев.

      - А Вы, Хаширама-сама, считаете, что клановые дрязги – это достойный повод обсуждения на Гокаге Кайдан в то время, когда какурезато уже образованны?

      - Что Вы имеете в виду? – вкрадчиво полюбопытствовал Мизукаге, у которого назревала гражданская война на почве клановых разногласий, а точнее – полного нежелания некоторых (весьма могущественных) Ичизоку силой урегулировать отношения внутри деревни.

      - Только то, что считаю наличие клановых конфликтов на территории одной какурезато – высшей степенью идиотизма, - брезгливо сморщилась Узумаки.

      Зубы всех каге заскрипели.

      «Очень «тонко», Мито, очень! Да и из этой «полемики» вышла с высоко поднятой головой, к тому же, победителем», - чуть ли не хихикнул я.

      - Мы безмерно рады, - ядовито зашипел Эй, - что Узумаки не претерпели этих «глупых пережитков клановых войн».

      - Как и я, - пожала плечами Химе, заставив Эя вскочить с насиженного места.

      Острый язык сделал своё дело. В нашем случае – это неплохая тактика для переговоров. Мито выражала своё мнение, при этом она была холодна и невозмутима. Это чаще всего приводит в переговорах к тому, что собеседник начинает теряться и уступать свои позиции, идя на поводу красивых или же колких слов. Но что важнее, мы, Узумаки, должны были поддерживать нейтралитет и отвадить желание остальных каге завлечь нас в распределение биджу. И хорошо завуалированные оскорбления могли эту возможность предоставить. Самое главное – Мито это понимает.

      Смотря на этот цирк, я невольно задумывался, она импровизировала или заранее обдумывала свою речь и позицию. Глянув на до неприличия довольного Даймё Тетсу но Куни, я понял, что мысли у нас сходятся.

      Когда Эй вскочил со своего места, в комнате тут же раздались лёгкий свист и тихое завывание, создаваемое моей техникой. На правой ладони вращался небольшой расенган, из которого выходили маленькие протуберанцы чакры и тут же впитывались обратно. Пальцы левой ладони запылали фиолетовым огнём, в котором были видны чёрные символы печати – Гогьё Фуин («Печать пяти элементов»). Печать сделает Райкаге практически простым человеком, а расенган завернёт тушку в голубец – всего делов-то, осталось только поймать прыткую скотину.

      - Только попробуй, - тихо зарычал я.

      Эй не отреагировал на предупреждение – его тело объяли всполохи молнии, давление чакры Шодай Райкаге увеличилось многократно, но не вызвало никакой реакции ни у меня, ни у остальных присутствующих.

      - Немедленно прекратите! – вмешался Мэдока.

      Следуя приказу Даймё, в помещении засияли чакрой обнажённые мечи самураев.

      Слова Правителя страны подействовали, пусть и не сразу. Постепенно Эй убрал давление и развеял свой защитный покров, а спустя несколько секунд безрезультатного сверления Принцессы взглядом и вовсе сел на своё место.

      - Наруто, - ласково позвала Мито, и я тут же убрал свои техники – здесь она начальник, а мне надо поддерживать картинку, которую относительно Узумаки и всего Водоворота в целом рисует каждый сам себе. И все ошибаются.

      - Вы собрались в моих стенах, чтобы обсудить Ваши проблемы. Я не позволю никому, кем бы он ни был, устраивать здесь чёрт знает что! – громыхнул Мэдока. – Уважаемая Узумаки-химе, я прошу Вас не обострять ситуацию. Всем известно, что в основании какурезато текут реки крови и не всем удалось этого избежать, посему не будем теребить старые раны. Райкаге-сан, Вы, кажется, говорили, что Кумогакуре была осаждена тысячами шиноби-клонов. Каким образом Вы упустили передвижение столь крупных скоплений войск противника на территории Страны молний?

      - Хм! Не было передвижения. Если складывать всю имеющуюся информацию, которую удалось собрать за это время, я могу отметить следующие положения. Всё по порядку. Враг использовал техники клонирования: Каге Буншин но Дзюцу, Мизу Буншин но Дзюцу, а также техникой клонирования на основе чернил…

      Райкаге замолчал, многозначительно посматривая на Тобираму Сенджу, человека, который разработал первую названную технику.

      - Тобирама, что скажешь… - хмуро поинтересовался Хаширама, прекрасно понимая, что теперь обвиняют его младшего брата.

      - Я не знаю Мизу Буншин, а также техники клонирования на основе чернил. Смысла изучать их в моём случае я не вижу. Что касается Каге Буншин, тут всё сложнее… Тысячу и более клонов за раз можно создать, однако это другая техника – Таджу Каге Буншин. Это разновидность основной, которую я могу использовать, однако при использовании такого количества клонов в течение пары часов приведёт к смерти, по крайней мере, для меня.

      - Смерти? – поинтересовался Эй.

      - Да. У любой техники есть минусы, - кивнул Тобирама сам себе, - у Каге Буншин минусов много. Каждый клон равен половине запаса чакры пользователя, соответственно, создавая тысячу клонов, пользователь разделил свой собственный резерв на тысячу и ещё одну часть, так как определённое количество чакры нужно оставить и себе в том числе. Если брать сугубо меня, то создать тысячу клонов или на пару сотен больше я смогу в считанные секунды, но сам останусь беспомощным, ко всему прочему, клон, какого бы вида и рода он ни был, всегда слабее оригинала. Я никогда не пользовался этой разновидностью техники.

      - Я надеюсь, Вы, Хаширама-сама, понимаете, почему я проявляю такой интерес к вопросам техник? - ухнул Райкаге.

      - Всё в полном порядке. Если кто-то способен таким образом осаждать какурезато, то под ударом может оказаться любая деревня, - кивнул Сенджу. – Однако я надеюсь, Вы понимаете, что никакого материала или наработок по тематике техник Вы от Конохагакуре не получите?

      - Да, - ровно произнёс Эй, вычёркивая из своего мысленного списка один из вопросов, которые хотел поднять. – Узумаки-химе, у меня есть вопрос к Вашему супругу и сопровождающему, - почти выплюнул Эй. - Наруто-сан, если не ошибаюсь?

      Мито просто кивнула, обозначив согласие.

      - Я думаю, что все здесь присутствующие знают о том, что Вы являетесь пользователем кеккей генкая Котона («Высвобождение стали»), а также знаете технику Каге Буншин.

      Я лишь коротко кивнул.

      - Напавшие возвели многоступенчатую стальную конструкцию, по которой смогли подвести войска прямо к воротам моей деревни. Мне бы очень хотелось, чтобы вы этот момент прокомментировали.

      - В каком именно русле? - отсутствие моей спиральной маски никак не сказалось на способности показать безразличие к вопросу, а необычная структура глаз не позволяла читать что-либо в них.

      - Для начала: откуда вам известна техника клонирования?

      - Изучил её при наблюдении за Тобирамой Сенджу ещё во время войны.

      В зале воцарилось молчание. У Тобирамы задёргался глаз, а Хаширама даже рот чуть приоткрыл от удивления.

      - Ты … Вы выкрали исследования моего брата? – подал голос Хокаге.

      - Нет. Зачем? – изобразил я искренне удивление. – Проку от бумажек и безалаберного почерка не так много, как Вам кажется. К тому же, разве я говорил о каких-то исследованиях?

      - Поясните! – приказал Эй.

      - Что именно? Как изучил технику или как наблюдал за использованием техники?

      - Всё! – гаркнул Тобирама, внутри которого поднялась буря эмоций, так и норовя перелиться через грань чаши терпения чистым гневом.

      - Наблюдая за формированием клонов Тобирамой Сенджу, я провёл анализ работы его СЦЧ в этот момент и приступил к освоению техники, - проговорил я, и ведь не соврал – на войне Тобирама использовал клонов. – Будучи сенсором, мне удалось разобрать, как и каким образом младший Сенджу контролирует поток своей чакры. Далее просто: рассмотрел одну ручную печать и непосредственно приступил к практике.

      - То есть? Вы хотите сказать, что просто изучили технику, увидев её исполнение? – крякнул Мизукаге.

      - Если Вы полагаете, что разобраться в работе системы циркуляции другого шиноби при осуществлении техник «просто», то да. Если хорошо раскинуть тем органом, который скрывается под черепной коробкой, то любой Учиха делает то же самое, но благодарит за это не мозги, а глаза. Разницу чувствуете?

      - Этот момент Вы пояснили, но … остался ещё один. Можете ли Вы создать подобие «лестницы» из стальных стапелей, по которым может пройти армия клонов? – в лоб спросил Эй.

      - Владея котоном четыре года? – ответил я вопросом на вопрос.

      Наступило молчание во время которого Эй сверлил меня нечитаемым гневным взглядом, стараясь найти или же решить что-то для себя.

      - Как … - начал было Хаширама, но потом замолчал на несколько мгновений, - как Вы тогда создали то существо во время поединка с Мадарой?

      - Он был полым внутри, - просто ответил я.

      В понимании здесь присутствующих быстро рушилась картинка возможного виновного. Слишком сложная операция для человека, который владеет кеккей генкаем такой короткий промежуток времени, и понимали это все присутствующие, даже самураи.

      - Вы владеете дотоном? – поинтересовался Эй.

      - Наравне с Тсучикаге и Хокаге.

      - Из каких свойств состоит котон? – настаивал Райкаге.

      - При всём моём уважении, может, мне ещё и до пояса раздеться? – огрызнулся я, поражаясь наглости человека. – Вы созвали здесь присутствующих, чтобы открыто устраивать допросы и выстраивать обвинения? Хорошо, я могу принять Вашу позицию. Тогда, располагая столько же мнимым правом, задам пару вопросов и я. Вы кого-нибудь из напавших поймали? Провели расследование и допросили? Получили какие-либо факты? – столь же спокойно и уверенно, как и в начале беседы, разговаривал я.

      - Здесь вопросы задаю я.

      - Вам уже было сказано, «здесь Вы никто». Тыча другим в лицо своими голословными обвинениями, Вы ничего не добьётесь. Признаюсь, я восхищаюсь вашей дерзостью, Эй-сама. Собрать столько людей, чтобы допросить и обвинить человека, информацию о котором Вы получили от Конохагакуре, - каге никак не подали вида относительно такой осведомлённости с моей стороны, но вот два весьма увесистых камня в огород и Кумо, и Конохи разглядели все. – Больше просто неоткуда, ведь делегаций других деревень в Узушио не было. Браво! Хорошая попытка выставить Водоворот злодеем, - пакостливо улыбнулся я.

      - Вы видимо не понимаете, о чём идёт речь, молодой человек. Было совершено нападение на Великую какурезато! – возмутился Мизукаге.

      - Во время клановых войн целые сёла и племена молча вырезали, а напасть или провести войну на территории маленькой страны никто и поныне не считает зазорным. Учитывая, что Вы проигнорировали мой вопрос, я повторяюсь: надо полагать, захватить кого-либо из напавших и допросить не удалось? – спросил я, однако мне никто не спешил отвечать. – Я правильно понимаю, что при нападении на «Великую какурезато», как упоминали Райкаге и Мизукаге, никто не смог захватить ни одного пленного?

      - Там были только клоны, - веско заметил Мизукаге.

      - Да, я слышал, но клонов, обычно, создают шиноби, а из рассказа Тобирамы-сана следует, что пользователей должно быть, как минимум, много, потому как один человек на это не способен, - спокойно продолжал пояснять я свою точку зрения.

      - Никаких следов найти не удалось, - прокомментировал взбешённый Эй, - а оставленные были уничтожены.

      - Это всё, конечно, замечательно, - отрешённо и без интереса (ибо было действительно наплевать) заметил я. – Но у Вас есть какие-либо факты, на которые Вы могли бы сослаться, чтобы оправдать свои обвинения двум селениям, уже нанесённые Вами?

      - Есть! – гаркнул Райкаге. – Мы обнаружили стальную сферу, исписанную символами фуиндзюцу. Земля вокруг неё также была покрыта письменами. Наши специалисты смогли перенести символы с видимой части поверхности сферы на пергамент, сама она оказалась неподъёмной, а также удалось скопировать весь рисунок печати с земли. Сфера была уничтожена неприятелем после окончательного отступления.

      В зале образовалась тишина. С одной стороны – стрелки на меня были, и они указывали на моё участие, однако не было ни одного факта, на который можно было бы с уверенностью сослаться. Владелец кеккей генкая за четыре года не сможет освоить, а тем более создать с нуля технику столь масштабную и объёмную, чтобы она выдержала вес армии шиноби. Мой ранкор был полым – проверить это, правда, никто не может. Но сама мысль, что я бы смог за четыре года довести свои знания по котону до таких высот, непостижима, и это понимали абсолютно все присутствующие. И эта же мысль была таковой на самом деле, не владей я каким-либо кеккей генкаем ранее.

      - Узумаки-химе, Вы можете изучить символы? – поинтересовался Эй, понимая, что пустые обвинения выставили его и Кумо на посмешище.

      Уповать было больше не на что. Последний аргумент с закупоренным дотоном ущельем применять просто нельзя. Если он сейчас обвинит ещё и Иву, то вся Конференция превратиться в самый настоящий фарс и цирк, который больше никто не станет терпеть – прийти и обвинить три деревни в нападении, не предоставив никаких улик и следов. Остальные, а точнее Казекаге, Тсучикаге, просто могут покрутить пальцем у виска и уйти восвояси – и будут правы.

      Эй уже перешёл границы дозволенного, когда попробовал сыграть на психологии, задавая наводящие вопросы. Его блеф не впечатлил даже Мэдоку, который пристально следил за мной во время беседы. Блеф, потому что такой вариант (позиция Эя, направленная на получение сведений при диалоге) может «выгореть», если у тебя есть, на что сослаться.

      - Могу, однако, если печать достаточно сложная, это займёт время. И нет гарантий, что я смогу расшифровать письмена – у каждого заслуженного «Мастера фуиндзюцу» свои методы.

      Шодай Эй повернулся к своему сопровождающему, который передал в руки Правителя Кумо свиток.

      - Прошу.

      Мито развернула не самый маленький свиток и ошарашенными глазами посмотрела сначала на символы, потом на меня, а после и на всех присутствующих.

      - Что это? – брезгливо поинтересовалась она, откидывая свиток на стол и морща лицо.

      Такая реакция в адрес свитка, где достаточно аккуратным и прилежным почерком писались фуин-структуры, вызвала искренний шок и любопытство на лицах Договаривающихся сторон. Аккуратным почерком, или даже красивым, для простого письма, но никак не для фуиндзюцу.

      - Как я и сказал, нам удалось перенести всю печать с земли и видимой поверхности сферы, - терпеливо объяснял Эй.

      - Все Ваши «специалисты» фуиндзюцу по основной профессии … ирьёнины?

      - Кхм, - я тихонько хмыкнул, сдерживая рвущийся смешок и ничуть не удивляясь характеру Мито.

      Это был не просто камень, а целый валун в огород «спецов фуиндзюцу» Кумогакуре. Тобирама, вытянувший шею из-за спины брата, задохнулся в оцепенении, увидев вязи и сплетения, которых никогда ранее не встречал. Остальные тоже с интересом рассматривали символы, и многие не понимали вообще ничего.

      Химе подняла свою беленькую ручку с аккуратным маникюром и сделала пасс своими пальчиками в мою сторону, а я, в свою очередь, с каменным лицом извлёк для неё чистый пергамент и перьевую чернильную ручку (писать кистью сейчас было неуместно) из своей печати.

      Узумаки осматривала первый круг – внешний контур – и, не глядя, делала пометки на чистой бумаге. Каллиграфический почерк и изысканные витиеватые символы под пером превращались в драгоценную рукопись, иначе не назовёшь, столь красиво и ажурно писала Мито.

      - Хм. Необычно, - Узумаки прекратила писать и приступила к внимательному изучению других структур.

      Острый ноготок постучал по пергаменту, а личико окрасила глубокая задумчивость.

      - Наруто, как думаешь…

      - Я не «Мастер», моя Химе, - легонько поклонился я.

      Такое заявление – это ещё один маленький плюсик в копилку доводов о моей невиновности. Я действительно не обладал званием «Мастера» - кое-какие области фуиндзюцу, а также несколько стандартных, или же шаблонных, структур построения символов я ещё не освоил – физическая нехватка времени.

      - Да, но вот это будет твоя область, - жена постучала по одному символу, а после указала на символ на диаметрально противоположном конце свитка. – Работа с кровью у тебя выходит неплохо. Эта вязь символов провела параллель между вот этим барьером, - пальчик указал на третий символ на внешнем контуре, - и пользователем. К тому же, она основана на крови. Дешифровка: либо «плоть», либо «кровь», либо «тело»…

      - «Прах» тоже подходит, если сфера была на земле, - кивнул я, давая направление к размышлению.

      - Подходит, - задумчиво протянула Мито и снова принялась за письмо.

      - Вам что-то удалось узнать? – поинтересовался Эй с ошарашенным видом.

      То, как и с какой скоростью работали Узумаки с фуиндзюцу, поражала всех присутствующих. В глазах многих играли оценивающе-расчётливые огоньки, приправленные наживой.

      - Мало чего, - буркнула себе под нос Мито, не отрываясь от письма и кусая ноготок.

      Она исписала уже около двадцати чистых страниц пергамента. Ответ Узумаки снова поразил всех – столько работы с таким малым результатом:

      - Узумаки так не строят фуин, - Мито потёрла виски, констатируя факт.

      - Мы предполагаем, что это новый принцип построения фуиндзюцу, - с умным видом кивнул Райкаге, - печать построена от ядра.

      - Ахем! – кашлянула Мито, маскируя своё возмущения. – «Новый принцип построения фуиндзюцу?» Не советую Вам так шутить, по крайней мере, в присутствии Узумаки, который знает и понимает, что такое фуиндзюцу.

      - Поясните, - попросил Эй, молча проглатывая слова Принцессы.

      - То, что вы считаете «новым», таковым не может являться в принципе. Я не могу разобрать некоторые структуры – просто не понимаю их построения.

      - Мы полагаем, что печать построена от ядра и не имеет внешнего контура, - блеснул идеей Райкаге.

      - Это лишь ловушка, - помотала головой Мито. – Это не просто фуин. Больше похоже на симбиоз, здесь смесь чистого фуиндзюцу, ниндзюцу, кеккай ниндзюцу, слишком много пометок относительно человеческого тела, что указывает на сферу тайдзюцу. Ваша «идея» касательно отсутствия контуров верна процентов на … пятьдесят, не более.

      - То есть… - с глупым видом хлопал глазами Эй.

      - Райкаге-сама, у сферы есть поверхность?

      - Я не совсем понимаю, к чему Вы?

      - Оболочка, поверхность, внешний слой самой сферы – вот ваш «контур», но здесь есть минимум десять символов, которые дословно и в контексте всей печати можно перевести как: «пространство вокруг», «окружающая область», «миро-зрение», «среда вокруг объекта» и ещё несколько переводов. Я не могу полностью расшифровать эту печать.

      - Кто-то иной из Узумаки сможет? Мы будем весьма признательны… - Эй красноречиво дал понять, что за ним дело не станет и вознаграждение будет стоящим.

      - Сможет только сам пользователь техники и никто иной, - отрезала Мито.

      - Вы уверены?

      - Абсолютно. Вот это, - Узумаки кинула взгляд на письмена, - не полный материал. Нет символов, описывающих нижнюю часть сферы – это раз. Два – некоторые структуры выстраивались непосредственно в момент совершения техники, то есть даже если вы найдёте какие-то записи по технике или же схватите сообщника самого пользователя техники и растрясёте его на какую-то информацию, расшифровать не сможете. Только сам исполнитель может объяснить некоторые моменты и описать, каким образом была построена модель наложения символов в несколько слоёв, образовавших собой всю структуру. Ошибка с таким уровнем сложности фуиндзюцу недопустима и … фатальна. Без этих моментов, можно гадать сколь угодно долго. Это как заблудиться в трёх соснах в чистом поле, когда тебе нужно само поле, а не конкретная сосна. Я могу предположить около восьми, может, девяти моделей построения структуры, однако сказать какой именно вариант правильный не смогу, и есть ли вообще среди них настоящая, то есть правильная, модель – тоже. И ещё… Я не знаю, кем надо быть, чтобы у человека хватило чакры на подпитку такой техники.

      Мито замолчала, откладывая свои записи в сторону и возвращая свиток Райкаге.

      - Скажите, - минутную тишину нарушил Тобирама, - Вы смогли понять, что делает эта печать?

      - В общих чертах, - кивнула Узумаки. – Ваша сфера, Эй-сама, как-то связана с другим объектом, который находится на достаточно большом отдалении. Она что-то вроде «посредника» между самим пользователем и объектом его воздействия, то есть всё, что делает пользователь с этой сферой, любое прямое воздействие, перетекает на настоящий объект, нахождение места которого не указывается, но как-то с ним связано.

      Эй поморщился. В Кумо было землетрясение, и есть немалая вероятность, что устроено оно было именно с помощью этой чёртовой сферы, но каким образом и так ли это на самом деле – никто не знает.

      - Однако … - снова начала Мито, - печать одноразовая.

      - ЧТО!? – взревел мужчина, вспоминая, как Кумогакуре трясло несколько дней, словно по расписанию, но быстро успокоился под взглядами всех присутствующих.

      - Её обновление возможно только самим пользователем. Печать полностью прекращает своё функционирование при отрыве от чакры хозяина, - кивнула сама себе Мито.

      В наступившей тишине каге стали обдумывать всё услышанное в этом помещении.

      Узумаки отрешённо откинулась в кресле и возвела глаза к потолку, переводя дух и рассуждая о самой печати: было кое-что ещё, что можно было бы использовать против Узушио – в печати точно использовался джикукан, и, скажи об этом Мито, в аудитории снова всё свелось бы к двум личностям. Первой оказался бы Тобирама, который немного разбирался в техниках между пространством и временем, второй – Дайджин, на которого бы перевели стрелки, в чём Мито нисколько не сомневалась. Фокус с Джикукан Идо точно никто не забыл.

      После того, как Коноха посетила Узушио, о наличии в Водовороте множества других кланов было известно всем. Лист стал что-то вроде основного узла снабжения информацией на континенте, что обусловлено его географией. Сведения обо всём, что удалось выведать на островах Узушио, расползлись по миру, как медведки по компостной куче.

      Каждый из присутствующих каге рассматривал перспективы и шансы, которые были бы у его деревни в подобной ситуации.

      - Уважаемые стороны, - взял слова Мэдока, - я предлагаю Вам закончить дискуссию на сегодня. Все получили большое количество сведений, которые нужно обдумать и обсудить со своими товарищами. Переговоры заняли весь день. Как Вы смотрите на то, чтобы продолжить дебаты с новыми силами завтра? Я приглашаю Вас отдохнуть и восполнить силы.

      - Хорошее предложение, - кивнул Казекаге.

      - Узумаки-химе, Вы можете предоставить нам Ваши записи по исследованию печати? – поинтересовался Эй, который очень не любил, когда кто-либо или что-либо выскальзывало из его цепкой хватки.

      Мито нечитаемым взглядом сверлила Райкаге в течение нескольких секунд, а затем в одно мгновение сложила серию печатей и хлопнула ладонью по стопке бумаги. Такой прыти никто не ожидал, однако опасаться было нечего – на рукописях Химе символы превращались в какие-то непонятные и несуразные словосочетания, разобрать что-либо в которых было просто невозможно. И прежде, чем Эй успел гневно засопеть, потоки чернил стали формировать новые вязи и слова.

      - Прошу, - кивнула она на свои бумаги.

      - Что Вы сделали? – поинтересовался Хаширама.

      - Выстроила свою работу таким образом, чтобы мозг не Узумаки был способен понять доносимую информацию. Фильтровать и связывать огромное количество символов и их слоёв в структуры, а последние – в единую цепь фуиндзюцу не сможет никто другой, за исключением членов моего клана.

      Эй всё-таки клацнул зубами, показывая своё недовольство и отношение к «шуточкам и подначкам» Узумаки. Ему не следовало бы ожидать чего-то большего. Да, Мито сейчас оказала ему большую услугу, при этом оставив ему шиш с маслом под самым носом, но более того, никакие его идеи она не поддерживает, хоть и позиционирует себя положительно относительно Конференции в целом как таковой. Мне вот было любопытно, как расценивают этот жест со стороны Мито другие, ведь если я виновен, то она передала «улики», но при этом всем и каждому здесь известно, что я её муж.

      - Если Вы на сегодня закончили, то я приглашаю Вас к столу, - Мэдока поднялся, а стоящие за ним самураи тут же вытянулись по струнке.

      Пятёрка каге вынуждена была поднять свои уборы со стола и последовать примеру хозяина сих стен, чтобы не выказывать неуважения. Мито элегантно подняла ручку, позволяя мне помочь ей и провести её за стол под руку.

***

      - Ещё раз сможешь? – лукаво и пакостливо улыбнулся я, обращаясь к Мито в пол-оборота.

      Она тихо зарычала от отчаяния.

      После того, как прошёл ужин, всем членам Гокаге Кайдан были выделены отдельные домики, построенные вокруг главного здания, где проходили переговоры. Насколько они затянуться никто не знал, а посему всех гостей разместили отдельно, предоставив всё необходимое для комфортабельного существования. Я был уверен, что нам будет выставлен счёт на компенсацию, хотя меня не волновали такие мелочи.

      Каждый такой домик мог разместить в себе до десяти человек, а также был оборудован всем необходимым, вплоть до горячего источника и маленького тренировочного полигона, который мы с Мито и решили протестировать в первую очередь.

      Приглашённая сторона, а именно Узушиогакуре но Сато, состояла всего из двух человек, что немало покоробило остальных гостей. Многим не нравилась такая самоуверенность и непомерная дерзость с нашей стороны.

      - Скажи, ты действительно не испытываешь страха, зная, что я мастер клинка? – Мито вальяжно вскинула катану, переиграв красивый пируэт.

      - Вы зазнаётесь, моя Химе, - я согнулся в поклоне, прикладывая одну руку к животу.

      Именно в этой руке был кунай, которым я защищался. Второю руку я не использовал, подогнув её в локте и отведя за спину. Моё издевательство она не стерпела, и это забавляло нас обоих, пусть в данный момент мы этого и не осознавали в полной мере. Мной обуревал азарт, а ею двигал гнев.

      Мито оказалась рядом буквально в следующее мгновение. Её обманное движение было очевидно. Мышцы левой ноги напряжены сильнее, чем следовало бы для настоящего удара, она перевернула клинок, меняя угол атаки. Узумаки изящно прогнулась, стремясь нанести удар наотмашь снизу вверх, но, отступив на один шаг и выставив руку с кунаем, я дал понять, что ничего не вижу.

      - Попался, - тихо шепчет она.

      Жена вскинула меч рукоятью вверх, грациозно поднимаясь и разворачиваясь вокруг своей оси, занося клинок для нового удара. Моего расслабленно движения она уже просто не видела. Ещё один шаг с моей стороны вперёд, после чего я просто подставил кунай под её удар.

      Лязг стали разрезал звуки хрустящего под нашими ногами снега.

      - Медленно, моя Химе, - снова улыбнулся я.

      - Тц! – раздосадовано цокнула она, взмывая в прыжке, чтобы перегруппироваться и вновь атаковать. – Как? – спросила Мито.

      Она держала катану перед собой, размеренно дыша и восстанавливая своё дыхание. Ей не хватает физической силы, чтобы противостоять мне в прямом столкновении, и она знает, что может проиграть мне в скорости.

      - Ваши движения, моя Химе. Я читаю мышцы, просчитывая те или иные атаки как ложные или настоящие. Пусть я не владею мечом на Вашем уровне или на уровне Вашего крёстного отца, но я могу посоперничать с Вами во многих параметрах.

      - Это … бесит, - буркнула она.

      Новая её атака была более неожиданной. Читать движения стало тяжелее – она настроилась серьёзно и готова рвать противника на куски, сохраняя разум чистым, а голову – холодной. Это хорошо. Аккуратно переставляя ноги, я медленно отступал, парируя её атаки кунаем. Она была искусна в обращении с клинком, как никто, кого я видел ранее в прямом столкновении, не считая Изаму. Уклоняться становилось всё тяжелее, а она даже не давала надежд на то, что собирается останавливаться.

      - Б-дзинь! Жу-у-ух! Дзинь-дзинь! Бз-дзинь!

      Кунай остановил её катану в считанных сантиметрах от плеча. Размашистый рубящий удар, который мог стоить жизни, я остановил. Мито настроена куда более решительно, чем могло показаться изначально.

      «Мстит за что-то?» - мелькнула мысль в голове, но я тут же отмёл её, прогибаясь под новой атакой клинка и уходя в сторону.

      Я почувствовал, как она зацепила рукав моей второй руки, которую я продолжал прижимать к спине. Задор – это хорошо. Стоящая напротив меня Принцесса вскинула клинок, подхватывая лезвие второй рукой и поворачивая его ко мне боковой гранью. Следующий её жест мне понравился больше всего, и если у меня он почву из-под ног не выбил, то вот у следящих за нами из кустов и деревьев самураев и шиноби других какурезато – точно. Мито обольстительно, но как-то … кровожадно улыбнулась, обнажая ряд белых ровных зубов и увеличенные клыки, а после, приблизив лезвие к лицу, провела вдоль хамона языком.

      «Пахнет. Борец содержит аконитин, очень ядовитый алкалоид, нейротоксин. Смерть наступает в результате остановки сердца и паралича дыхания», - обоняние, подстёгиваемое сенчакрой, меня не подвело, как и память, услужливо предоставившая краткую информацию.

      На Мито не подействует в виду наличия Курамы, к тому же она медик. На меня не воздействует – иммунитет слишком сильно развит даже без учёта кровного контракта. Рикудо не лишал меня тех плюсов, которые приобрело тело после пребывания биджу.

      - Вы решили меня отравить, моя Химе?

      - Только помучить, - оскалилась она, бросаясь вперёд.

      Мысленно я понимал, что уже не могу сдерживать её одной рукой: иногда не успеваю, иногда не могу предугадать атаку по движениям. Решив уровнять наши шансы, я сконцентрировался и напряг свои каналы чакры, заставляя её бежать быстрее. Мито это почувствовала и очень хорошо!

      Смертельный танец вновь начал набирать обороты, словно получив толчок, открыв второе дыхание, мы бросились друг на друга, орудуя металлом и пылая желанием победить. Мито выкладывалась на полную катушку, заставляя мышцы и сухожилия чуть ли не трещать от перенапряжения, которое компенсировалось потоками внутренней энергии.

      Вновь крутанувшись, она рубанула мечом наотмашь и тут же крутанула рукоять, меняя траекторию и восстанавливая стойку, чтобы атаковать вновь. Она была таинственно очаровательна в своём порыве и стремлении к победе. Мито не щадила своего тела, работая на пределе возможностей. Принцесса была поистине великолепна и прекрасна, когда сталь клинка проходила рядом с ней в устрашающем желании найти своего противника. Невольно я отвлекался на её танец столь … величественный и смертоносный, грациозный и опасный, изящный и внушающий уважение и страх.

      - Б-дзинь! – мы выбили искры, касаясь гранями лезвий.

      Мито ловко извернулась и вновь занесла клинок, уже стоя ко мне спиной. Отчаянная попытка обмануть меня – ударить вслепую, пропуская лезвие по боку от своей талии. У меня же не было времени на манёвр или шанса на парирование – меч летел ровно в солнечное сплетение колющим и … смертоносным ударом.

      - Хлоп! – мне всё-таки пришлось задействовать вторую руку и ловить лезвие, зажимая его между ладоней.

      До моей грудной клетки осталась всего пара сантиметров.

      - На этом мы закончим, - коротко бросил я. – Учтите, сейчас у вас был шанс проиграть, сломай я меч.

      - Но ведь ты никогда не ударишь мне в спину, - чуть повернув голову, проговорила Мито, легонько улыбнувшись. - Верно, аната («дорогой»)?

      Я молча отвёл клинок в сторону, чувствуя, что Мито не сопротивляется, а покорно уводит его. Подойдя чуть ближе к жене, Узумаки сама отступила на шаг, прижимаясь к моей груди спиной. Я услышал лёгкий хлопок, ознаменовавший запечатывание клинка в её печатях на запястьях, а на своей щеке почувствовал лёгкое касание её запрокинутой нежной руки.

      - Когда я отказывал Вам, моя Химе? – поинтересовался я, сохраняя невозмутимость.

      - Никогда не видела тебя расслабленным на заданиях. Идём, я хочу отдохнуть и подумать над завтрашними переговорами, - повернула ко мне голову она, поднимая глаза вверх.

      - Разумеется, - покорно согласился я, играя фигуру провожатого, пусть и мужа, на публику.

      В домике обстановка была более чем располагающая, однако шутить с наблюдателями ни я, ни Мито желанием не обладали, а посему, как только за нами захлопнулась дверь, я надгрыз свой палец и протянул кровь жене. Быстро смахнув каплю и размазав её по внешней стороне своей ладони, Мито молниеносно сложила серию печатей и хлопнула по стене, даже не оборачиваясь на символы, которые формировала. Усложнённый барьер: моя кровь и её чакра – поди пролезь, если пропорций не знаешь! Мельком оценив несколько последовательностей символов, начерченных моей кровью, я мысленно присвистнул – жена не шутит: барьер не пропускает ни шума, ни запаха, ни энергетического, ни физического воздействия.

      - Яды и дымовые шашки? – полюбопытствовал я.

      - Параноик, - улыбнулась жена и ткнула пальчиков в другой ряд символов, складывающих внутренний контур.

Несколько символов отвечали на нормальное функционирование организма, по слепку её модели, чем обозначили параметры фильтрации воздуха. Замечательно! Только почему я параноик? Ужин нам после пиршества не требовался, а вот душ после активной тренировки лишним явно не был.

      Я раскинулся на широкой кровати, закинув руки за голову и рассматривая брусовый потолок, постеленный на резные балки. В доме пахло свежей древесиной и, несмотря на мороз на улице, было очень тепло. Меня начало немного морить в сон от приятной истомы после тренировки и душа.

      - Нару-у, - ласково позвала Мито, подбираясь ко мне поближе на четвереньках, как кошка.

      Кровать вполне позволяла разместиться с комфортом и … излишествами «нехорошими».

      - М-м-м?

      - Я хочу с тобой поговорить.

      Узумаки удобно устроилась у меня на груди, по большей части слева, почти перекинув одну ногу через меня. Левой рукой Мито водила по моему правому боку, и я чувствовал лёгкий зуд от её коготков. Ощущая, как бегают её пальчики, я невольно расслаблялся.

      - Хм-м, - устало выдохнул я, приподнимая голову, чтобы освободить свою левую руку.

      Чуть приобняв жену, я начал легонько поглаживать выгнувшуюся спинку и каскад алых изумительных волос. Теперь я прекрасно понимал своего отца – женщины Узумаки удивительны, а их алые волосы…

      Мито упёрлась подбородком мне в грудь и стала изучать черты лица, перенося свою левую ручку с моего бока на щёку, поглаживая её и иногда проводя ноготками по шрамам-усам.

      - Побрейся – завтра будешь колючим, - фыркнула она.

      Разлепив один глаз и скосив его на Узумаки, я встретил два ока цвета ночного неба. Её глаза бегали по моему лицу, иногда цепляясь за что-то и изучая. Вытянув и вторую руку из-под головы, я аккуратно коснулся внешней стороной руки её личика. Мито почти не изменилась внешне с нашей первой встречи – Узумаки старели очень медленно. Я буду наслаждаться её красотой ещё очень и очень долго. Тонкая линия её губ чуть изогнулась в легкой и такой нежно-счастливой улыбке, когда я начал поглаживать её чуть порозовевшую щеку.

      - Обязательно, - тихо произнёс я, неожиданно севшим голосом.

      Мито подобралась выше, напоминая маленького котёнка, которому всё очень интересно и надо изучить самостоятельно. Она вновь упёрлась подбородком мне в грудь, заставляя меня улыбнуться, – такие лёгкие касания и передвижения приятно щекотали кожу возле шеи и ключицы. Мито чуть приподнялась и, в столь сокровенном жесте, ткнулась носиком мне в лицо, после чего вернулась на месте, не сводя своих изумительных глаз.

      - Нару, - тихо шепнула она.

      - М?

      - Научишь меня раитону? – продолжала тихо говорить жена на грани слышимости.

      - Я всему тебя научу, всему, что знаю и умею сам, - я продолжал гладить спину Мито левой рукой, а правой стал накручивать её кровавые волосы себе на пальцы.

      - И про Сеннин Модо расскажешь?

      - Ками, ты сводишь меня с ума, гипнотизируя своими прекрасными глазами…

      Мито снова приподнялась, припадая к губам. От наслаждения я прикрыл глаза, окунаясь в этот ненавязчивый, почти неосязаемый поцелуй. Лишь движение наших губ и не более, сливающихся в «тихоньком» и почти … сакральном моменте, больше похожем на сказочное наваждение.

      - Ты меня приятно удивил сегодня, - шепнула Мито, отстраняясь и вновь опираясь на подбородок.

      - Чем?

      - Я знала, что ты жуткий собственник и ревнивец, но не думала, что настолько, - улыбнулась она, продолжая поглаживать мою щёку.

      - М-м-м … я млею, - прошептал, прикрывая глаза.

      - Хи-хих.

      - Не останавливайся, - попросил я и ощутил, как Мито снова припала к моим губам всё таким же невесомым поцелуем.

      - Ты меня сегодня прямо-таки искупал в своих эмоциях и чувствах во время переговоров, - меня вновь удостоили ласковых поглаживаний, заставляя чуть ли не урчать от удовольствия.

      - Пусть так, зато я тешу своё самолюбие, осознавая, что ты моя, - теперь уже я подался чуть вперёд, чтобы получить поцелуй.

      - Хи-хи-хи, мама была права и бабушка тоже.

      - М? – удивлённо поднял я бровь, так и не разлепив глаза – так приятнее отдаваться в негу ненавязчивых и невесомых прикосновений.

      - Все мужчины, в чьих жилах наша кровь, очень горделивы, капризны, самодовольны, строптивы, жуткие собственники и ревнивцы.

      - А как ещё обуздать вашу взбалмошность, эмоциональность, нрав, характер и страсть?

      - А какой … была Хината? – вдруг спросила Мито.

      От удивления я даже шею вытянул, рассматривая жену нечитаемым взглядом.

      - Ты ведь видела мою память? – спросил я.

      - Курама не всю показывал, кое-что вскользь, - шептала Мито, аккуратно поскабливая три шрама на щеке ноготком. – Хочу услышать … от тебя. Память не передаёт чувства, впечатления, лишь образы.

      - Она была … как ты, - Мито даже встрепенулась от удивления, её брови прыгнули вверх, а уши дёрнулись от резкого сокращения мышц лица. – Вы похожи и … в то же время абсолютно разные. Она была Хьюгой, старшей дочерью Главной семьи, - Мито чуть покраснела и вновь ткнулась подбородком мне в грудь, внимательно слушая, - Наследницей клана. Всегда была вежлива и ко всем обращалась, используя суффиксы. Хината всегда была очень тихой, скромной, доброй и неуверенной в себе. Из-за этого она всегда боялась порицания, боялась высказывать своё мнение и часто не могла сформулировать мысль, когда разговор шёл наедине. И, тем не менее, она была очень волевой, очень сильной духовно и очень храброй. Хината всегда стремилась стать лучше, поддержать товарищей и свою команду, не быть обузой, какой себя считала безосновательно. В результате … она научилась разбираться в людях, потому что чаще всего ей приходилось наблюдать и слушать. Она стала мастером тайдзюцу, изобретая клановые техники для своего стиля уже с тринадцати-четырнадцати лет. Трудолюбива и старательна, как никто из её сверстников в то время…

      - Прости, - тихо шепнула Мито, обеими руками охватывая моё лицо, - прости меня, любимый мой. Не надо было мне твою старую рану теребить, - в самозабвенном шёпоте проговорила Мито и прильнула ко мне сильнее, стараясь извиниться и одновременно показать мне свои чувства.

      - Ну, что ты … эй-эй … что ты, - улыбнулся я, смахивая выступившие у жены слёзы.

      - А я … обо мне ты … скажешь так … много? – как-то глупо улыбаясь, спросила Мито, иногда жмурясь, чтобы не расплакаться ещё сильнее.

      - Скажу больше! – шептал я, утирая тонюсенькие хрустальные ручейки на её щеках. – Но скажу в одной фразе. Ты - моя жизнь, Мито. Женщина, которая подарила себя мне. Ты всегда рядом, всегда печёшься обо мне, всегда вредничаешь. Иногда бесишь и садишь на коня своими бзиками и закидонами, но … я чертовски рад, что встретил тебя. Ты себе даже не представляешь насколько! И за это я тебя люблю. Для меня больше нет прошлого, и никогда не будет, есть только ты, только наша семья и только наше будущее. Ты - моя жизнь, Мито Узумаки. Всё, что у меня есть!

      - С-спасибо, хм-гм, - шумно сглотнула Мито, вытирая слёзы и смешно шмыгая носом, горбя его при этом и хмуря тонкие брови.

      - Хах, Ками, какая же ты дурёха. Моя прекрасная, моя аловолосая милая дурёха, – я шептал и покрывал лицо Узумаки поцелуями, задерживаясь на подрагивающих губах чуть дольше, когда натыкался на них.

      Я прижал желанную женщину к себе так крепко, как только мог, утыкаясь в её макушку носом и гладя её по голове и спине. Шумно шмыгая носом, Мито быстро успокоилась и крепко обняла меня в ответ, подсунув свои руки под мои плечи. Она знает, что я не вру, она это чувствует и свято в это верит. Как я могу не оправдать её надежд? Как? Купаясь в этом цунами кристальных чувств.

      - Моя милая, моя глупая Химе, - снова и снова повторял шёпотом я.

      - Угу, - буркнула Мито, повернув голову и уткнувшись носом мне в шею.

      Продолжая валяться на постели, я не переставал нежиться в объятьях этой женщины, ставшей, кажется, так давно столь дорогой моему пустому сердцу, что … лишись я её сейчас, и мир вокруг … потеряет для меня всякий смысл.

      - Нару-у-у…

      - М? – повернув голову, я сам ткнулся носом её в щёчку, которая постепенно возвращала себе красивый розовый оттенок.

      - Ты бы кого хотел? М-мальчика или девочку? – заикаясь, спросила Узумаки.

      - А разве есть разница? Если этого ребёнка принесёшь мне ты, моя любящая жена? – бубнил я, не меняя своего положения.

      - Ну, скажи. Я … мне надо знать, - сокровенно шепнула Мито мне на ухо.

      - И мальчика, и девочку, и близняшек. Маленьких. Потом, - улыбнулся я широкой улыбкой, сам не понимая, от чего.

      Я кожей ощутил, как Мито улыбалась в ответ. Неосознанно. Искренне.

      - Насколько же сильно ты меня любишь? Насколько сильно боишься потерять? Не знаешь, как мне это показать, как донести так, чтобы точно понял. Я понимаю, Мито, я вижу и чувствую. И люблю тебя! – шепнул я, целуя её щеку и носом потираясь об неё же.

      - И я люблю, - зашмыгала носом Узумаки, вновь расчувствовавшись от моих кошачьих нежностей. – Так сильно люблю. И мне всегда страшно, что ты исчезнешь, что ты пропадёшь или погибнешь, или … разлюбишь. Я не смогу остаться одна, не смогу полюбить кого-то так же сильно, как тебя. Узумаки по-настоящему любят только раз… Только тебя…

      - Ну, не плачь, моя Химе, не плачь.

      - Прав ты, я кисейная барышня, плаксивая и глупая, - Мито уверенно смахнула слёзы, сама толком не понимая, от чего она плачет: от переизбытка чувств или обиды на себя, или ещё от чего…

      Да даже просто так. Или … потому что она женщина.

      День выдался тяжёлый, а момент подходящий и особенный в своей неповторимости. Пожалуй, да, никакой обиды на что-либо или кого-либо не было. А момент домашнего уюта и счастья был столь невинен и эмоционален, вот она и растрогалась, поддавшись ему. Нечему здесь удивляться: весь день прошёл как на иголках – она просто устала держать свою высокомерную маску, а наш разговор лишь помог ей выплеснуть внутреннее напряжение. Да и я не жалею о возможности поворковать со своей женой. Почему бы и нет, когда ситуация позволяет?

      - Ты моя любимая Принцесса, Наследница Великого и древнего рода «красноволосых дьяволов», моя гордая Мито Узумаки, а также будущая Лисья саннин! – уверенно произнёс я.

      В ответ на это она обворожительно улыбнулась и припала к моим губам, вновь отдаваясь поцелуям и объятиям, стараясь показать свою привязанность и зависимость, а не с головой окунуться в океаны страстей. Я почувствовал что-то мохнатое и мягкое на голой спине под собой. Мито выпустила свои рыжие хвосты и укутала нас обоих меховым коконом. Было тепло и приятно, в разы лучше, чем накрываться обыкновенным одеялом или пледом.

      - Спать? – хмыкнул я, чувствуя, как Мито притирается плотнее и прерывисто выдыхает мне в ключицу.

      - Угу, - кивнула она несколько раз.

      - Хорошо, - улыбнулся я. – Завтра обсудим твой раитон.

      - И Сеннин Модо? – тихо-тихо спросила она, копошась руками между хвостов и устраивая их у меня на животе и под боком.

      - Что захочешь, то и расскажу. А теперь спи.

      - Обещаешь, что на утро будешь со мной?

      - Обещаю, - улыбнулся я, мысленно соглашаясь с тем, что я пропащий подкаблучник и потакаю ей во всём.

      - Люблю тебя, - я почувствовал, как на моей шее сомкнулись её губы.

      - Вымогатель, - хмыкнул я, тихонько поглаживая Мито.

***

      [Окраина Конохагакуре но Сато; глубокая ночь]

      Лёгкое касание специальной печати на правом плече и после остаётся только подождать, когда прибудет собеседник. Он появился только спустя сорок минут, будучи укутанным в чёрную тунику. Капюшон полностью скрывал его лицо, и даже в лунном свете не было видно малейшего отблеска фарфоровой маски. Человек медленно подошёл к ожидающей фигуре, точно так же укутанной в чёрный дорожный плащ.

      Пришедший опустился на колено, отдавая дань уважения.

      - Что удалось узнать? – из-под маски звучал безжизненный голос, отдающий металлом.

      - Мало. Не могу рисковать операцией и всем достигнутым, чтобы пробраться к Учихам – все знают, что у них мощные иллюзорные барьеры. Если проникновение заметят…

      - Ясно, - прервал объяснения голос ожидавшего мужчины, - что выяснили?

      - Слухи: в Учиха Ичизоку зреет раскол. Часть стремиться доказать силу, желает получить власть, авторитет и влияние. Меньшинство тайно поддерживает Сенджу и мирную политику Хаширамы. Однако в целом ситуация на первый взгляд стабильная, а чтобы увидеть раскол нужно время. Распределение миссий немного не равно, рассредоточение прибыльных предприятий, а также надёжных каналов связи и поставок в деревню тоже делится между Ичизоку. Изредка доходит до крайности, если не абсурда, из разряда первоочередного обслуживания шиноби одного Ичизоку перед другими ниндзя. Про бесклановых можно даже не говорить.

      - Что с Хьюга?

      - Человек, контактирующий с ними, докладывает, что у них в Ичизоку всё тише воды и ниже травы. Клан при присоединении к Конохе был в упадке, нынешний Глава это пытается исправить, поддерживая Шодая Хокаге.

      - Абураме?

      - Аналогичная ситуация, но у них изначально была твёрдая позиция по поддержке Сенджу Ичизоку.

      - Конкретики насчёт Учиха нет никакой?

      - Мне удалось сблизиться с одной из маловлиятельных и слаборазвитых в додзюцу семей. Старшая дочь занята в прислуге поместья Мадары. Стало заметно следующее: после того, как действующего Главу клана Учиха, Мадару, навестил посол Кумогакуре но Сато, Учиха Ичизоку резко стал более сдержанным и податливым на решения Совета Кланов.

      - Замечательно. Значит, они всё-таки решились, - задумчиво пробасила фигура. – Смотри по ситуации, но не лезь слишком глубоко. Мангекё может доставить тебе проблем.

      - Ментальную печать не сломает, но раскрыть сможет. Двое остальных наших агентов с Учиха не контактируют вообще. Я слежу и держу ситуацию под контролем. Пока держу. Если в деревне развернётся крамола, то... – интонацией голоса пришедший мужчина озвучил вопрос.

      - Смотри по ситуации и метаниям людей. Можешь дать им маленький намёк, но открыто – ни в коем случае. Никому, кроме Сенджу, Хьюга и Абураме. Могут возникнуть проблемы со стороны наших Ичизоку, но это уже не твоя забота, а нашего Совета Старейшин!

      - Я понял.

      - Это хорошо, - мужчина развернулся, чтобы уходить.

      - Подождите, - голос стоящего на колене мужчины немного дрогнул. – М-моя семья? К-как они?

      - Полное обеспечение и содержание со стороны деревни. Жена продолжает работать в булочной пекарне и выращивать цветы. Сын заканчивает обучение через год и делает существенные успехи в искусстве шиноби, а дочь поступит только через два года – сама изъявила желание. Они ни в чём не нуждаются, и не будут нуждаться. Моё слово у тебя есть!

      Плечи мужчины заметно осунулись, послышался вздох облегчения, когда он узнал эту новость.

      - Спасибо Вам…

      - ПУФ, - собеседник исчез в сизой дымке.

      - Дайджин-сама, - закончил свою фразу мужчина и уверенно поднялся с колена на твёрдые ноги – у него ещё были незаконченные дела…

Примечание к части

Фудо - Глава племени Лисов - http://ipic.su/img/img7/fs/snap012_thumb.1447538187.jpg

Призванные на помощь нинкитсу: http://ipic.su/img/img7/fs/GiseleFox.1447538312.jpg и http://ipic.su/img/img7/fs/th_9d4d3e14e68051a87685a50a23a72368.1447538360.jpg

Мито на Гокаге Кайдан - http://ipic.su/img/img7/fs/7HJ1_YcydLY.1447538409.jpg

Наруто на Гокаге Кайдан - http://ipic.su/img/img7/fs/716f21084e42df8e95364c038124b370.1447538494.jpg