Онлайн чтение книги Новая история Узумаки new story uzumaki
1 - 5

      С того Совета прошло уже полгода. Сейчас Наруто безмятежно и нагло спал, положив голову на колени Мито. Уже абсолютно вся деревня знала, что они вместе. Это было как хорошо, так и плохо одновременно. Хорошо потому, что другие перестали клеиться к Химе, а плохо потому, что Дайчи дал указания не светиться, так как Наруто был членом Совета старейшин и Главой АНБУ. Пришлось вести двойную жизнь. …          Как и было оговорено, я стал тренироваться и осваивать фуиндзюцу. Мне в этом очень помогла Мито. Она была непревзойдённым мастером, как её мама, дед и бабушка. Я уже упоминал, что у бабушки Мито были синие волосы, она была полукровкой Узумаки, но это никого не смущало. С помощью клонов я проштудировал всю их семейную библиотеку за две недели, а после ещё 2 месяца тренировался. Пришлось объяснить Дайчи и Мито, как мне это удалось, а также поделиться техникой Каге Буншин но Дзюцу.       Дайчи быстро договорился с правителем Тейко о формировании специальной администрации по приёму миссий для шиноби Узушиогакуре. Правда, ему пришлось пойти на уступку в виде пониженного тарифа оплаты по заданиям жителей Тейко. После удалось заключить торговый договор с Тейко, в соответствии с которым в городе появились лавки фуиндзюцу, где занимались наложением печатей на вещи и снаряжение. Кроме того, в соответствии с всё тем же договором из Узушио в Тейко, да и остальные близлежащие города, потянулись товары для ирьёнинов (я притарабанил семена не только Красной чайки и Окровавленной лилии), а после и сигареты (пришлось изменить формулу и способ изготовления, чтобы не нарушать «авторские права» Сарутоби, хотя всем было насрать). С продаж высококлассных препаратов и табака в деревню действительно потянулись средства, в которых была крайняя необходимость.

      После того, как для шиноби Узушио появились миссии, Дайчи ввёл новую систему рангов шиноби и ранговой классификации миссий. А когда появились средства, то была построена огромная Академия Шиноби в Секторе шиноби. Здание было оформлено со всеми удобствами – было закуплено всё необходимое для комфортабельного обучения (в подтверждение этому служили: громаднейшая библиотека, читальный зал... да даже индивидуальная парта для каждого студента).

      Почему я сказал «…когда появились средства…»? Здесь всё просто. Дайчи сразу же пустил всё на формирование АНБУ и не прогадал,так как эти бойцы приносили львиную долю доходов деревни. АНБУ и Ойнины брались за миссии ранга: «A», «A+», «S», «S+». За такие задания, пусть на них и уходило иногда по нескольку недель, а то и месяцев, платили миллионами рьё. Отбором людей занимался я лично. Когда Мито, Дайчи с Изаму, Ая, Аои и Акихиро решили посмотреть на требования для прохождения экзамена в ряды АНБУ... что же… они остались под впечатлением и поняли, что в бою с Мито я просто играл. Площадка экзамена огораживалась барьером «S»-ранга, а абитуриентов потом уносили, попутно убирая кровавые пятна по всей площадке. Я устраивал им реальную войну на выживание. Проверялось всё, начиная с банального гендзюцу и заканчивая запретными техниками. Из сотни некогда элитных и обычных джонинов, экзамен прошли лишь 50 человек, а это уже неплохо – 1/8 шиноби Узушио были АНБУ. 35 АНБУ и 15 Ойнинов получили контролирующую печать Узукаге на правое предплечье, которая позволяла мгновенно перенестись к Узукаге или ко мне по первому требованию. Я среди этих людей был экзаменатором, учителем, отцом (утрированно, конечно) и палачом. Моё кодовое имя для всех – Дайджин («Служитель»), так как Узукаге просил «не отсвечивать», а быть в тени. А когда я был не на работе, то Узумаки деревни знали меня как Наруто Узумаки и будущего зятя Дайчи-сама. Ну, я практически всегда был с Мито. Так как на работе я выполнял прямой приказ Узукаге – защита Химе Узумаки.       Что касается самих АНБУ и Ойнинов, то для них была разработана специальная форма. Все носили специальные фарфоровые маски, на которые накладывались укрепляющие печати, печати сопротивления ментальному воздействию, печать для обеспечения доступа воздуха, воды и пищи, печати зрительного контакта (через щели смотреть было жутко неудобно, а эта печать делала маску будто бы и не существующей для носителя). Каждый АНБУ получал форму: костюм-униформу чёрного цвета, матово-чёрный жилет без рукавов с символом Водоворота, щитки на руки и ноги, плащ-пончо с капюшонами, маска и одно любое оружие по выбору, на которое накладывались печати, тоже по выбору пользователя. Все АНБУ носили чёрные пончо до середины бедра, капитаны отрядов (что у АНБУ, что у Ойнинов команда состояла из пяти человек, где один был командиром) носили пончо цвета стали. Такой же плащ носил и я. На плащи также накладывалось множество печатей (тепло-обеспечение, тепло-отвод, укрепляющая, т.д.). Маски АНБУ символизировали животных, в соответствии с которым выбирался позывной. Они были сделаны из костяного фарфора, он был самым твёрдым. Их окрашивали в белый, так как костяной фарфор имел некоторую степень просвечивания. Маски Ойнинов отличались – они были выполнены из того же костного фарфора и окрашены были так же, но символики не было. Маска представляла собой символ Водоворота – спираль с прорезями для глаз. Позывными Ойнинов становились неодушевлённые существительные («Крест», «Смесь», «Яд» и другие). Моя маска была сделана из стали мной лично и имела нехарактерный для масок АНБУ стальной цвет, точно такой же, как и у плаща-пончо.       По поручению Узукаге, АНБУ стали заниматься разведкой и поиском разрозненных кланов – потенциальных союзников. Сейчас деревня быстро развивалась, благодаря реформам появились стабильные источники дохода. Мы готовились к принятию «семян».       Я же продолжал тренировки своих бойцов и свои личные. Как оказалось, манипуляции с кеккей генкаем – идеальная возможность тренировать контроль чакры. Я постоянно упражнялся в «лепке» из стали посредством манипуляции чакры. Поначалу мне даже казалось, что я стал похож на Дейдару с его глиняными фигурками. Кроме того, посоветовавшись с Курамой, и после его личной проверки, я использовал свои познания в фуиндзюцу, чтобы в разы укрепить свою печать Хакке но Фуин Шики. Объём чакры, который туда помещался, был колоссальным, учитывая, что чакра была сконцентрированной (будто под давлением). Печать-фильтр тоже пришлось отлаживать, но, тем не менее, в скором времени я перестал заботиться о проблеме «чакро-истощения» и непостоянного Сеннин Модо. Но вот контракт призыва я так и не подписал. Пока не подписал. Курама посоветовал дать телу возможность привыкнуть к столь громадному запасу сенчакры.       Тренировки Мито продолжались. Она сейчас вполне могла стать одной из АНБУ. Её познания в фуиндзюцу превосходили мои, да и чему удивляться – чистая Химе Узумаки, несмотря на цвет волос бабушки. Также её техники барьеров были поразительны. Она вполне могла посадить Кураму под такой барьер, что Лису оставалось бы только скулить. За эти полгода они стали общаться «на короткой ноге». Следующим шагом в своём обучении она выбрала Цепи Биджу и Ирьёниндзюцу, а вот в этом я херовый сенсей, и это ещё мягко сказано. Себя я вылечить смогу с помощью сенчакры, а вот кого-то – это вряд ли. *** POV от третьего лица    Мито беззаботно сидела под деревом после очередной тренировки и гладила Наруто по голове. Юноша провалился в сладостное царство Морфея и был похож на счастливого ребёнка.       «- Слушай, Ку, а Наруто всегда был таким?» - спросила мысленно Мито.       «- Каким, Мито-чан?»       «- Спокойным, ответственным, хитрым, умным, изворотливым... добрым и жизнерадостным».       Лис закашлялся в подсознании от последних слов, помнил, что после войны Наруто превратился в то, что из него всю жизнь хотели сделать – оружие. И сейчас шёл обратный процесс, который никогда не сможет полностью исцелить этого ребёнка. Выиграв войну и потеряв при этом любовь, большую часть друзей, крёстных родителей (Джирайя и Цунаде), Наруто утратил веру в завтра, хоть и смог обеспечить наступление этого самого «завтра» для людей того мира.       Если надо было уничтожить базу разбойников без шума, свидетелей и выживших, отправляли Наруто. Никто, кроме него, не был способен самостоятельно выкрасть секреты архива АНБУ Ивагакуре за одну неделю подготовки, в которую входила и сама операция. Если нужно было найти компромат на Каге какой-либо из деревень, убить Даймё другой страны без следов... отправляли Наруто. Десять лет идеальной службы АНБУ изуродовали человека. Его помнили как Героя войны и Карателя из Конохи.       Однако сейчас Наруто начинал возвращаться к тому, кем когда-то был, кем когда-то родился.       «- Мито, ты многого не знаешь о Наруто. Я надеюсь, он не обидится на то, что я тебе это покажу, а ты начнёшь понимать, что значишь для Наруто», - проговорил серьёзным голосом Лис.             «- Ку, ты меня пугаешь».       «- Спускайся», - горестно проговорил Курама.       Мито перенеслась в подсознание, где поменяла обстановку, чтобы Лису жилось комфортнее, ведь погулять не всегда была возможность. Клетка была раскрыта нараспашку, а Лис лежал на огромной подушке посреди цветочной поляны, окружённой озером с одной стороны и лесом – с другой.       - Так в чём дело, Курама? Чего я не знаю о Наруто?       - Ты не знаешь, что он за человек... но я тебе покажу, - тяжело вздохнул Лис. – Подойди, - Курама вытянул кулак в направлении девушки.       - Я должна ударить? – Лис кивнул.       Как только она коснулась кулака Лиса, Мито вздрогнула – вся жизнь Наруто пролетела перед её глазами. Курама закрыл лишь некоторые особо личные воспоминания, но девушка увидела всё остальное. Детство ребёнка, который жил в гонении, ненависти, презрении и жестокости. Четыре года – его пыталась задушить медсестра. Пять лет – попытка утопить. Наруто привязали за руки к бревну, а к ногам – гирю, а после бросили в озеро; гиря не давала возможности мальчику подтянуться на бревне, чтобы сделать глоток воздуха. Шесть лет – попытка сжечь заживо. Семь лет – какой-то шиноби пытался снять скальп и кожу с лица ребёнка. Восемь – Наруто положили на дыбу и разорвали мышцы вместе с сухожилиями на руках и ногах. Девять – его руки окунули в кипящее масло, а после завязали на них полиэтиленовые пакеты, что привело к шрамам, которые исчезли под действием чакры Курамы только спустя полгода. Десять лет – его оставили на полигоне № 44 в надежде, что он будет съеден животными, которые там обитают.       После этого попытки убить его прекратились, но ненависть и презрение никто не отменил. Их он испытывал даже в команде. Эта картина пошла на спад только после того, как Джирайя забрал Наруто на обучение. Ну а после Мито увидела горе Наруто, когда сообщили о смерти его любимого сенсея. Она увидела, что стало с Конохой в день нападения Пейна. И несмотря на всю ту боль, что он перенёс от этой проклятой, Богами забытой деревни, Наруто стремился доказать, что достоин, пытался получить признание.       Мито увидела признание Хинаты на поле боя, встречу с Отцом и Матерью Наруто. Из воспоминаний девушка смогла ощутить и те чувства, которые перенёс блондин. Она видела те попытки признаться в чувствах, которые делали Наруто и Хината, но им помешала война. А после... всё заволокла пелена смерти, вплоть до смерти Химе Хьюга. Она видела ту страшную сцену, когда Наруто принёс её тело к отцу – Хиаши. Мито неосознанно плакала всё это время. У неё была гамма чувств: страх, злоба, гнев, ненависть, презрение, отвращение, снисхождение, любовь, сочувствие, сострадание и… бессилие.       Эта смерть стала последней обрубленной нитью. И теперь Мито просматривала 10 последних лет. Здесь она узнавала Наруто: решительный, целеустремлённый на миссии, прагматичный, холодный, расчётливый, тактичный, сдержанный, сильный, ответственный, спокойный, хитрый, умный, изворотливый, коварный. Здесь она познакомилась с кошмарами Наруто, которые не покидали его в течение этих 10 лет.       Не было того доброго Наруто. Не было тепла, не было ни единого лучика света. Маска-улыбка заменила некогда весёлого, счастливого... живого Наруто. Его жизнь оборвалась на той войне, вместе с Хинатой, на могиле которой умерло и тело этого человека... его духовная жизнь закончилась очень и очень давно.       Ещё пару минут Мито сидела и не осознавала, что Курама перестал передавать ей воспоминания. Её обмякшее тело опустилось на колени, и девушка зарыдала навзрыд. Это было слишком тяжело, слишком больно, слишком… страшно.       - Надеюсь, теперь ты понимаешь, что Наруто не простой маленький мальчик.         - Ку-Курама, сейчас… он… он такой же, как и… после её… смерти? - со страхом спросила Мито, её чёрные глаза смотрели в одну точку.

      - НЕТ! – рявкнул Лис так, что у девушки заложило уши. – Сейчас ты единственная нить, которая связывает Наруто, что лежит на твоих коленях, с Наруто, который вечно улыбался, шкодил и вёл себя как редкостный идиот. С Наруто, который жил до той проклятой войны! – клокочущим голосом проговорил исполинский Лис.

      - Прости меня, Курама! Я… мне...

      - Ничего не говори, - уже спокойно произнёс Лис. Её чувства не были для него тайной. – Если ты поняла, ступай, я тоже пойду прогуляюсь, а то давно света Божьего не видел.       - Угу.       Оба покинули подсознание. Курама ушёл в ближайший лес, возле полигона. Остров, на котором была деревня, был очень большим – на нём без труда поместилось бы несколько Конохагакуре, но само собой Узушио была в разы меньше.       Мито склонилась над Наруто, слёзы катились по её лицу и падали на блондина.

End POV ***

      Я проснулся от того, что почувствовал влагу на лице. Вода иногда капала мне на лицо, а когда она попала на губы, я понял, что это были слёзы. Распахнул глаза, я увидел над собой заплаканное личико Мито, в груди сразу же закололо.

      - Эй, ты чего? – я протянул руку и вытер её слёзы.       - Мне… Курама… показал твои воспоминания, - призналась Мито. «Эх, Курама, ну вот кто тебя просил? Хотя ладно, я не могу злиться на эту рыжую, наглую, мохнатую морду, которая только и ищет, в последние полгода, как бы подложить мне свинью да побольше.       Я осклабился и, приподнявшись на локтях, поцеловал свою Химе. «По крайней мере, этой Химе я успел сделать нормальное признание». Поцелуй был долгим и очень чувственным. Мито пыталась захлестнуть чистыми чувствами мои воспоминания, мою боль. И у неё это прекрасно получалось. Лишь спустя пару минут наши губы разъединились и Мито улыбнулась мне своей светлой, доброй, счастливой и такой тёплой улыбкой.       Я снова удобно устроился на её ногах, а Мито от впечатлений уснула.       Спустя пару минут на поляне появился АНБУ, который припал на одно колено:

      - Дайджин-сама, Узукаге просит вас явиться, - я кивнул и АНБУ исчез в листьях Шуншина.       Поставил на голову Мито печать, которая не давала видеть сны. «Мало ли, что ей приснится после столь красивой истории». Я подхватил её на руки и в следующую секунду я уже был у них в поместье. Ая указала мне, куда положить дочь, что я и сделал. Не забыв упомянуть, что поставил печать, чтобы кошмары не снились.       В следующую секунду я уже стоял на одном колене перед Дайчи.       - Наруто в кабинете никого, сними маску и встань.       - Так в чём дело, Дайчи-сама? – спросил я, усаживаясь поудобнее в кресле.       - Пора начать вторую часть плана.       - С кого?       - Сам делай выбор. Это, как-никак, твоя идея, - беззаботно проговорил старик. Однако его волнение было заметно.       - Хорошо, Дайчи-сама, я начну с Клана Хатаке.       - Почему? - решил осведомиться Узукаге.

      - Они прекрасные следопыты, которые могут соперничать с Хьюга и Инузука.       - Вот как. Хорошо. Это будет полезно.       - Кто будет вести переговоры? – осведомился я.       - … - старик заговорщически сверкнул глазами, - Мито.       - Хмм? Интересненько. Она не глупышка, справится.

      - Займись подготовкой группы, завтра на рассвете вы выходите. Мито я оповещу сам. Бери столько людей, сколько будет нужно, пойдёшь «под маской». Желательно без АНБУ. Выполняй.       - Слушаюсь, - я низко поклонился и исчез.       Дома я оказался в ту же секунду. Сбор вещей и снаряжения, проверка печатей и обмундирования. А дальше надо было найти нужное количество людей. В отделе по распределению миссий мне сообщили, что осталось 20 свободных джонинов. Из них я выбрал 10 тех, кого посчитал нужным. Один сенсор, два медика, два токуджо бойца в тайдзюцу и кендзюцу, один токуджо по гендзюцу, а оставшиеся четыре были хорошо обучены ниндзюцу, двое имели по две стихии, ещё двое – по три.       В тот же вечер Узукаге объяснял Мито, что делать и говорить, как себя держать при переговорах, на что ссылаться при разговоре со старейшинами и Главой клана.

***  

     В пять утра в кабинете Узукаге были только Дайджин и Мито.       - Итак. Вы направляетесь в Клан Хатаке с дипломатической миссией. Мито, если возникнут трудности, обратись к Наруто. Всевозможные условия мы давно уже с тобой оговорили, но чуть что – ты знаешь, к кому обратиться. Надеюсь, отряд готов?       - 10 бойцов ожидают нас у главных ворот деревни, - отчеканил Наруто, спрятав маску.       - Десять? – подала голос Мито.       - Да, Мито. Мы идём как охрана для посла. Это и без того много, так как обычно посла сопровождают двое или четверо. Ведь ты наша Химе, потому охрана серьёзнее, плюс ко всему – мы незваные гости.

      - Хорошо. Если за ситуацией будет бдеть сам Великий Дайджин деревни Водоворота, я буду спать спокойно, - саркастично раскланялась Мито, чем вызвала смешок со стороны Дайчи и недовольное бурчание со стороны Наруто.       - Что же, удачи вам, - мы поклонились Узукаге и отправились к воротам, где нас ждал отряд.

***

      Группа из двенадцати человек быстро двигалась по ветвям деревьев на запад, к границе со Страной Травы. Именно в той местности континента последний раз был замечен клан Хатаке, а они не были кочевниками.       Мито была одета в добротную форму джонина, поверх которой был походный плащ, украшенный знаками Узумаки. Он был расписан причудливыми символами, часть из которых слагалась в массивную защитную печать. Остальной отряд был в стандартной джонинской экипировке. В Маске двигался только Наруто, но, тем не менее, все присутствующие шиноби знали, что Дайджин – Глава специального отряда ниндзя деревни и обеспечивает личную охрану Химе Узумаки, и если будет заварушка, то бойцам придётся несладко, так как основная задача масочника - безопасность Химе.       - Дайджин, - на ходу позвала Мито. – Отправляйся и оповести о нашем прибытии! Мы прибудем на рассвете.       - Хай, госпожа.       После Дайджин буквально испарился, используя Технику парения. Эта техника позволяла ему летать на большой скорости. С помощью Сеннин Модо он мог почувствовать, что приближается к небольшому поселению – маленькая деревушка в 15-20 хижин.       АНБУ прекратил перемещаться незаметно и дал себя опознать. Дайджин двигался пешком по лесу, точно в направлении поселения, до которого было несколько километров. Его группа осталась далеко позади, и сюда она прибудет лишь к вечеру.       Когда он приблизился на расстояние примерно в полтора-два километра, его окружили 4 шиноби. Кунай был приставлен к горлу, ещё один под лопатку. Одна катана была в районе живота, чтобы одним движением выпустить его содержимое. Боевое танто было приставлено к сердцу.       - Что здесь забыл Узумаки? – они смогли опознать гостя лишь по Водовороту на пончо.       - Посыльный, меня отправили с просьбой об аудиенции к Главе клана Хатаке, - замерев как статуя, ответил Дайджин.       Тот, что был впереди и, видимо, за главного, нахмурился:  

     - Почему я должен тебе верить?       - Вы не должны. Я лишь выполняю приказ – оповестить о том, что к Вам двигается посол Узушиогакуре но Сато.       - И кто же этот многоуважаемый посол? – саркастично проговорил главарь.       - Химе Узумаки Ичизоку.       А вот эта фраза подействовала. Глава деревни отправил свою дочь на переговоры. Лицо главного перестало изображать насмешку и теперь было серьёзным и холодным.       - Когда она прибудет?       - Завтра на рассвете.       - Уходим, - коротко скомандовал Главарь, их группа исчезла, но АНБУ чувствовал, что за ним всё ещё наблюдают. Отойдя пару шагов, гость буквально исчез, без каких-либо спецэффектов. Хирайшин был полностью переработан, и теперь техника была полностью беззвучной и не оставляла после себя вспышки, да и вообще каких-либо следов. В каком-то смысле Наруто создал аналог, превосходящий оригинал.       Дайджин появился ровно рядом с Химе, которая устроила привал. На ней всегда была его метка-дзюцушики, он её поставил, когда был тот первый Совет старейшин. Некоторые джонины явно не ожидали такого появления.       - Дайджин, - проговорила холодным голосом Мито.       - Всё готово, Мито-сама, - АНБУ вежливо поклонился.       - Славно. Тебе 20 минут на отдых, а после мы выдвигаемся. К вечеру мы должны быть там.       Дайджин отправился к ближайшему дереву, в ветвях которого скрылся. Сняв маску, он закурил, лица никто не увидит, капюшон не позволит.       «Мито хорошо поступила, решив прибыть на рассвете. Мы сможем выспаться и отдохнуть перед встречей. Мало ли, что может случиться, и встреча пойдёт не так, как планировали, тогда нам придётся вырываться боем. Будет лучше, если у нас будут силы для боя. У меня очень дерьмовое предчувствие, потому как здесь по всему лесу остались следы холодной и резкой чакры, и она явно принадлежат не Хатаке», - мыслил Наруто.       К вечеру группа уже была на том месте, где АНБУ встретил шиноби Хатаке. Там же и был разбит лагерь, чтобы переночевать. Джонины Узушио были на нервах, хоть и выставили очень сильные барьеры, чтобы люди смогли спокойно спать и не переживать за нападение.       - Всем отдыхать! Никто не знает, что случится завтра. Выспаться – это приказ! - громыхнул голос Дайджина.       Джонины послушно стали укладываться в палатки, а Дайджин создал десяток клонов, которые тут же заняли места по периметру барьера. Все, как один, они приступили к медитации. Джонины немного успокоились, так как барьер и охрана на случай чего сработали бы «на ура». Сеннин Модо давал возможность почувствовать, как чакра начинает замедляться в их телах, что говорило о том, что они засыпают. ***  

     Не спал только один человек, в отдельной палатке. Оставив у костра клона, я отправился к Мито, на палатку которой также была наложена специальная печать-барьер.       Фуиндзюцу – потрясающая вещь. Мы смогли передвигаться вообще без какой-либо поклажи. Все переносили свои вещи в пространственно-временных карманах, поэтому всё необходимое было у нас с собой. В палатке Мито был тазик с водой, чтобы умыться. Чем я собственно и воспользовался, когда снял маску.

      После я разделся и, оставив только штаны, залез на футон к Мито.

      - Ты вообще устаёшь после техник? – мурлыкнула Мито, когда я лёг рядом и прижал её к себе.       - Ну-у-у, очень редко.       - И откуда у тебя столько чакры? – спросила она, когда повернула ко мне лицом и умостилась на плече.       Я лишь сконцентрировался и на животе появилась Хакке но Фуин Шики. Мито осмотрела это художество:  

     - Ты вроде не джинчурики.       - Я использую её для сбора сенчакры, а она всегда и везде окружает нас.

      - Научишь … меня … - проговорила Мито, сладко зевая и проваливаясь в безмятежное царство Морфея, окутывающие человека сладостными надеждами, невиданными красотами, даруя уставшему скитальцу отдых и покой. …       «Как хорошо спалось. Так тепло и уютно, даже вставать лень …»       Я разлепил глаза. Мито уже не спала, а лишь наблюдала за мной. Её чёрные глаза отражали весь её внутренний мир. Я мог увидеть уверенность, спокойствие, безмятежность, счастье и … любовь. Потянувшись, я поцеловал девушку. Мито прижалась ко мне всем телом, углубляя поцелуй. И вот тут я почувствовал что-то неладное.

      Осмотревшись, я понял, что именно …       - Мито, … кхм … откуда у тебя хвосты!?       «Етитская сила! У неё куча хвостов, которые обволакивают меня и её, образуя своего рода кокон! Что за ТВОЮ МАТЬ!?»  

     - Меня Курама учил кейтайхенка (изменение формы чакры). Это что-то вроде твоего расенгана или тех же цепей биджу. Одни выполняют функцию защиты, а твой расенган направлена на нападение.… Т-тебе не нравится? – спросила Мито, состроив глазки.       - Нет, что ты. Просто это … несколько неожиданно … и безмерно экстравагантно, - я прижал Мито к себе и снова поцеловал. Я чувствовал, что когда Мито старается прижаться ко мне сильнее, её хвостики сами подтаскивают меня ближе к ней.       «Очень … интересно. Ещё пара выкрутасов … и у меня будет приступ эйфории, … наверное».       Мы стали собираться и умываться, а после я быстро скрылся, чтобы не смущать Мито. Я использовал замену и поменялся местами с клоном, что был у костра и развеялся сразу же после техники. Благо, никто не заметил подмены, джонины только начинали просыпаться и высовывать свои заспанные репы из палаток.

***       Дайджин сидел у костра и помешивал что-то в кастрюльке, когда первые шиноби стали вываливаться из палаток. Было ранее утро – начало шестого, примерно. Солнце только начинало затрагивать макушки деревьев и шапки гор, что были далеко на западе. Свежий воздух, запах костра и леса выманивали выспавшихся бойцов на свет Божий. Дивное утро! Птицы тоже уже проснулись и наполняли лес вокруг дивными звуками своих песен. Роса, что образовалась за ночь, сейчас играла зайчиками на поднимающемся солнышке.       Казалось, что этот шиноби у костра и не ложился вообще. Он сидел точно в такой же позе, что и когда ложились шиноби. Только рука двигала черпачок в котелке.       - Доброе утро. Дайджин-сама, вы сами-то спали хоть? – спросил Кайоши («тихий»). Он был ирьёнином. Молодой, бодрый парень, атлетического телосложения.       - Доброе. Конечно, Кайоши. Чаю?       - Не откажусь, - присел к костру ирьёнин.       Дайджин протянул ему чашку свежезаваренного чая. Медик принял кружку, поблагодарил и погрузился в свои мысли. А спустя полчаса весь отряд был собран, накормлен и готов выступать. Лагерь свернули всего за пару минут. Наши сенсоры тоже почувствовали чужеродную чакру, о чём тут же поставили Принцессу клана в известность. Эти шиноби были здесь примерно пару дней назад.       А спустя час мы уже входили на территорию клана Хатаке. Нас встретил отряд из десяти бойцов.       - Приветствую, - вежливо поклонилась Мито, за ней последовали все 11 сопровождающих.

      - Приветствую, - точно так же ответили встречавшие нас шиноби. – Химе Узумаки, Глава и старейшины ожидают Вас, - сообщил проводник, подводя нас к самому крупному брусчатому дому. – Прошу Ваших людей остаться здесь.       - Со мной отправится только один охранник, - сопровождающий пару секунд подумал и кивнул. Это был мужчина, лет 25-30 с пепельными волосами, которые стояли торчком. Его лицо закрывала маска на пол-лица. Он до жути был похож на Какаши.       - Дайджин, за мной, - названный человек стал слева, чуть позади Химе. Он кивнул своему отряду, бойцы тут же скучковались и стали бдеть за ситуацией, при плохом раскладе придётся вырываться из окружения.       На крыльце дома было две деревянные статуи Нинкенов («собак-ниндзя»). Внутри дома был один большой зал. Видимо именно здесь проходили советы кланов и шиноби деревни. В конце зала располагался стол, полукругом. Во главе сидел мужчина лет 40-45. Справа и слева от него сидело по два старца. Вдоль левой и правой стены располагались шиноби и обычные люди.       - Приветствую Вас, Химе Узумаки. Я Риота («крепкий, сильный») Хатаке – Глава Клана Хатаке, - глава встал и приветливо поклонился, его примеру последовали старейшины.       - Моё имя Мито Узумаки, я дочь Дайчи Узумаки - Каге Узушиогакуре но Сато, - вежливо поклонилась Мито, Дайджин тоже вежливо поклонился и разогнулся только когда Мито стала ровно.       - Что же привело столь знатную особу к нам? – Совет снова занял свои места. Риота жестом пригласил Мито занять стул, приготовленный для неё перед столом Совета. Дайджин стал сзади, изображая часть интерьера.       - Узушиогакуре предлагает Вашему клану покровительство от других кланов, а также союз.       - Почему столь сильный, а главное закрытый, клан начал искать союзников на континенте? – серьёзно спросил Риота.       - Сейчас, как Вы знаете, многие кланы идут по пути объединения. Некоторые пытаются образовать скрытые деревни. Мы же пытаемся найти товарищей и союзников для защиты своих стен.       - Если у Вас столь сильные враги, побудившие пойти на союз, тогда почему Вы пришли к слабому клану? – было видно, что Главе неприятно это признавать, но это было правдой. Кто-то из старейшин цокнул зубами.       - На данный момент у Узушио нет таких врагов. Деревня старается сохранить нейтралитет и не ввязываться в локальные войны. Мы ищем кланы, которые согласятся построить вместе с нами Великую деревню шиноби.       - Учитывая клановые войны и распри, ты очень оптимистично настроена, девочка, - презрительно проговорил один из старейшин, так как явно не испытывал уважение к столь юной куноичи. Дайджин стал выпускать сильную Ки, но в тоже время в малых количествах, показывая, что к Химе стоит относиться с уважением.

      - Дайджин! – Ки исчезла в мгновение ока.       - Старейшина Сэдэо («решающий человек»), я прошу вас не гневать наших гостей.       Нависла гнетущая тишина, разорвать которую осмелилась Мито:

      - Риота-сама, мои сенсоры обнаружили в лесу чакру, не принадлежащую вашим шиноби. Предполагаю, что кто-то уже предложил вам заключить договор?

      - Это так. Новая деревня Конохагакуре но Сато также ищет союзников, - признался Глава. «Твою мать. Значит, Мадара и Хаширама уже объединились? Хотя … это надо проверить. Займусь этим лично и не сейчас!» - сделал себе заметку Дайджин.       - Риота! Это неуместно! – вмешалась женщина-старейшина. – Клан Хатаке не может позволить себе вмешиваться между такими противоборствующими сторонами.       - Старейшина Кэед («клён»), мы волей случая оказались между этими оппонентами. И если Клану Хатаке суждено присоединиться к одной из сторон или сгинуть, то я желаю хотя бы услышать условия, которые предложит Узушиогакуре но Сато и Клан Узумаки. Если один единственный клан способен образовать целую скрытую деревню, то я считаю разумным хотя бы послушать их предложение! – женщина согласно кивнула.       - Что же. Могу предположить, что ваше заявление, Риота-сама, основано на том, что условия, предложенные Конохагакуре но Сато, не совсем устраивают Клан Хатаке. Хмм … Вероятно зависимости от объединённых кланов Страны Огня, особенно от … клана Инузука, задевает вас?       - Откуда у Вас такие сведения, Мито-сама? – насторожился Риота, старейшины тоже заметно напряглись. В голове Главы уже крутились идеи о том, что Узумаки давно следили за действиями Хатаке. А может быть, и вся эта затея с «союзом» - блеф и филькина грамота, ради того, чтобы использовать Клан Хатаке в войне.       - Я просто предположила, Риота-сама. Всего полгода назад шиноби Клана Узумаки проводили миссию по спасению наших клановых товарищей на территории Страны Огня. Они встретили сопротивление из бойцов Сенджу, Сарутоби и Инузука. Поэтому я и предположила, что одним из кланов Конохагакуре является Инузука. Ваши шиноби известны, как профессиональные следопыты, у Инузука такая же специализация. А, следовательно, Клан Хатаке будет принят в союз кланов Конохи только при условии зависимости от Инузука, ведь они многочисленны и сильны.       «Умница. Она быстро соображает и умело ищет лазейки для диалога. Плюс ко всему - Мито очень харизматична. Удивительно, но люди действительно верят её словам и в саму Химе», - мелькнула мысль в голове Дайджина.       Глава Риота откинулся в кресле. То, что озвучила Мито, было правдой. Старейшины и Глава стали перешёптываться. Шепотки пошли и среди остальных присутствующих шиноби и простых жителей. Мито скрестила пальцы, уперев локти в подлокотники кресла. Она была рада тому, что не прогадала, и сейчас прятала улыбку за пальцами, сложенными домиком. Химе Узумаки ликовала, теперь Хатаке вынуждены выслушать условия. У них только два варианта – присоединиться к кому-либо или погибнуть. Очень маловероятно, что Инузука станут терпеть конкурентов на своей территории. «Я уже видел такую самодовольную моську, такую же улыбку и блеск в глазах ... хмм ... ТОЧНО! Цунаде», - мысленно проговорил масочник.       - Узумаки-химе, прошу Вас, изложите условия присоединения Клана Хатаке к Узушиогакуре но Сато, - попросил Риота-сама, когда получил кивок от каждого из старейшин.       - Я готова обсудить любой интересующий вас аспект. С какого конкретно вопроса Вы бы хотели начать?

      - Пожалуй, начнём с взаимоотношений Хатаке и Узумаки Ичизоку («клан»).

      - Главенствующим кланом был и останется клан Узумаки - деревня была основана им. Однако, это не значит, что мнение Клана Хатаке будет игнорироваться. Любые вопросы, касающиеся Узумаки и Хатаке будут решаться по обоюдному согласию, с учётом мнения и интересов обоих кланов. Если вопросы будут возникать между Хатаке и другим кланом, то Узумаки и только Узумаки будут выступать медиатором и приводить спорящие стороны к мировому соглашению. Стать Каге деревни сможет только Узумаки, кандидатуру которого утвердят оба Совета. Когда Узушиогакуре насчитает три клана, будет образован Совет кланов Узушио, помимо уже существующего Совета старейшин, - по окончанию монолога, Мито снова скрестила руки, а в глазах её заблестел азарт и загорелись искры авантюры.       - То есть сейчас в Узушиогакуре пока только Узумаки Ичизоку находится?

      - Точно так.

      Старейшины снова начали совещаться, делая какие-то пометки.       - Прошу продолжить, Мито-сама. Где будет располагаться Хатаке Ичизоку и какую структуру имеет ваша деревня? – озвучил следующий вопрос Риота.       - Пока Вы не согласились на союз, я не могу разглашать стратегическую информацию. Однако что касается земли, то здесь скажу следующее – Хатаке Ичизоку получит столько земли, сколько ему потребуется.       - Каким образом? – спросила старейшина Кэед, опешившая от такого заявления.       - Мы возведём отдельный остров, на котором будет проживать Ваш клан. Со временем там будет полностью отлажена инфраструктура, - расплылась в улыбке Мито.       - Возведёте о-остров? – выпал из реальности Риота.       - Но там же не будет ничего: ни домов, ни леса, ни полей, ни полигонов – ничего! – вмешался Сэдэо.

      - Оборудовать полигоны, высадить лес и вспахать землю – сущий пустяк. Ваши дома … здесь сложнее, … хотя … - Мито задумалась. – Дайджин!       - Да, госпожа? – масочник наклонился к Химе.       - Сколько шиноби из всего отряда обладают техниками фуиндзюцу «A»-ранга и выше?

      - Восемь, включая Вас и меня, госпожа.

      - Превосходно! Риота-сама, старейшины, если вы пожелаете, то мы перенесём все строения на выделенный участок земли, - снова улыбнулась Мито.

      На это заявление охренели все присутствующие. Условия, которые предлагали Узумаки, были, мягко говоря, интересными. И, судя по всему, они пока устраивали Хатаке Ичизоку. Но старейшины всё же решили посовещаться.       - Мито-сама, как такое возможно? – спросил Риота.       - С помощью наших техник, мы сможем полностью запечатать строения. После распечатывания, они сохраняться такими, какими были запечатаны. Также после распечатывания, наши шиноби, владеющие стихией Дотона, смогут расположить строения, как требуется, а также укрепить их в почве.       - Кхм! … Это поразительно! – ознаменовала Кэед.       - Хорошо. … С этим более-менее понятно, - проговорил Риота, отошедший от новости. – Как Узумаки Ичизоку отнесётся к нашим клановым техникам и секретам.       - Ваши секреты принадлежат вам и никому больше. Только если ваши люди сами захотят поделиться своими знаниями, но обязывать их никто не посмеет, - такой ответ устроил Совет.       - Какие запреты и ограничение будут введены к шиноби Хатаке Ичизоку и обычным гражданам нашего клана?       - Обычные граждане, кто не пошёл по пути шиноби, будут обладать равными правами с гражданами Узумаки. Ни больше, ни меньше. Что касается шиноби, то для них также нет ограничений и запретов, кроме очевидных и уже упомянутых, т.е. шиноби Хатаке Ичизоку не может стать Каге. В целом же от людей Хатаке Ичизоку требуется соблюдение законов Страны водоворота и Узушиогакуре но Сато. Но имейте в виду, - сурово начала говорить Мито, - Узумаки не терпят предательства, к таким людям не применяются всевозможные поблажки в виду положения или каких-либо заслуг. Карается любой – будь то Каге или сопливый обиженный жизнью ученик шиноби.      Совет снова принялся за обсуждение и пометки. А Мито переводила дыхание, говорить ей приходится больше всех, было видно, что она немного подустала и никогда ранее не вела переговоров. Но можно было с уверенностью сказать, что у девушки к этому талант, и язык у неё подвешен.

      Шиноби, которые находились в зале, почувствовали слабый всплеск чакры, почти незаметный, но все были крайне сосредоточены, то ощутили его. Зал перевёл взгляд на Химе. Дайджин извлёк из печати бутылку с водой, откупорив её, он протянул её Химе.       - Благодарю, - приняла Мито бутылочку и стала жадно пить. После того, как девушка утолила жажду, она вернула бутылку, которая исчезла с хлопком из руки сопровождающего.       Шиноби расслабились - ничего серьёзного не произошло.       - Мито-сама, у Хатаке Ичизоку будет право следовать своим традициям?

      - Разумеется. Узумаки не станут влиять на обычаи, обряды и традиции Хатаке. Однако здесь стоит сделать некоторые оговорки по поводу браков. Хатаке Ичизоку поддерживает патриархат, правильно?       - Верно.       - В таком случае, если жених – Узумаки, а невеста – Хатаке, девушка переходит в семью мужа Узумаки. Если наоборот, то соответственно девушка попадает в семью Хатаке. Что касается девушек шиноби, которые попадут в семью мужа Хатаке, шиноби он или нет – не имеет значения, их дети не могут обучаться Хидену и Киндзюцу Узумаки Ичизоку. Это секреты клана, прошу уважать наши тайны. Если будет обратная ситуация – девушка Хатаке перешла в семью мужа Узумаки, то здесь всё на ваше усмотрение. Дети смогут изучать наши секреты, а ваши – только с позволения Хатаке Ичизоку. Как я говорила ранее – вам решать, открывать свои знания или нет. Дети от смешения кровей в любом случае не будут подвергаться притеснению и умалению в правах.       - Хорошо, здесь у нас нет возражений. Последнее, о чём я хотел бы узнать, – это обучение искусству шиноби. Как этот процесс проходит в Узушиогакуре, и как будут обучаться наши люди? – решил на этом закончить Риота.       - Недавно в Узушиогакуре была проведена «реформа» в этом плане. И она кардинальным образом изменила уже имеющуюся на то время систему. Рассказывать все подробности я не стану, обучение шиноби – часть военного дела Узушиогакуре, но могу заверить, что если человек захочет стать шиноби и будет иметь к этому предрасположенность, ему будет предоставлен учитель, а если есть необходимость, то и не один.       Такой ответ очень обрадовал Риота. В их поселении было много людей, которые могли стать шиноби, но вот из-за того, что бойцы постоянно были заняты, понятие «обучение» почти полностью отсутствовало. Было «самообучение».       - Однако, наверное, стоит добавить, что даже реформа не смогла смягчить процесс обучения, - серьёзно проговорила Мито.

      - Что вы имеете в виду, Мито-сама? – тоже посерьёзнел Риота.       - Шиноби – воины деревни, которые обеспечивают благополучие своего дома. Это тяжкое бремя, и зачастую обычные люди не понимают, какую ношу на себя берут ученики. Наших детей-шиноби с раннего детства готовят к тому, что они будут убивать людей. Убивать ради своей семьи, ради своего дома. Их готовят к тому, что шиноби - это не жалкие сопляки, морально не способные расставить приоритеты жизни и смерти, а к тому, что они защитники, скрывающиеся в тени обычных граждан, они должны знать, когда человеку можно сохранить жизнь, а когда это лишь усугубит положение. Если ученик не способен пересилить себя, переступить через эту грань, то его никто не станет заставлять, но он всё ещё будет иметь возможность стать, например, … ирьёнином.       - И каким образом проверяется эта способность?       - После окончание общего курса, учеников забирают за пределы деревни. Под присмотром индивидуального учителя, либо если учителей не хватает, то тогда, когда они освободятся, либо даже по группам. Однако индивидуальный учитель, который отвечает за предоставленного ученика, есть всегда. Это своего рода обучение охоте волчицей маленьких волчат. Учитель ловит разбойника, бандита, шиноби либо банду. «Волчата» следят за процессом и учатся, а в конце … они должны убить пойманную «добычу» самостоятельно.

      - Это действительно отходит от стандартной схемы обучения.

      Старейшины и Глава клана стали совещаться. Они получили ответы на все интересующие вопросы, и теперь должны были решить для себя, какую сторону они примут и примут ли её вообще.       - Мито-сама, - обратился к Химе Риота, после пяти минут обсуждения, - мы сообщим вам окончательное решение завтра.       - Как Вам будет угодно, - расцепила руки Мито и поднялась. – Тогда я откланяюсь. Мы явимся на рассвете следующего дня. Всего доброго, - низко поклонилась Мито и Дайджин. Им ответили тем же.

      Химе Узумаки собрала свой отряд и увела его на место лагеря.