Онлайн чтение книги Новая история Узумаки new story uzumaki
1 - 32

      Мика просидела ещё несколько часов, которые оставались перед собранием, рядом со своей сестрой. Здоровье младшей Учихи более не вызывало опасений, а жизнь не стояла под вопросом. Матриарх Учиха посвящала каждую свободную минуту изучению Кодекса, хотя с большим удовольствием провела бы это время рядом с несносным Узумаки Наруто, вытряхивая из него ответы. Белобрысая сволочь свалила быстро, тихо и незаметно, а найти его не представлялось возможным.

      - Акихиро-сан, добрый день, - Мика поприветствовала Главу клана Узумаки поклоном и получила ответное приветствие. – До собрания ещё есть время, и я бы хотела задать пару вопросов Наруто-сану, или вернее сказать старейшине Дайджину. Где в лагере я могу его найти?

      - Увы, Мика-сан, в ближайшую неделю Вы его не найдёте, - со спокойным и доброжелательным голосом ответил Узумаки. – Он отбыл из лагеря на несколько дней.

      - И как Общий Совет примет решение без участия одного из старейшин? – искренне изумилась Матриарх Учиха.

      - По аналогии нашего Совета кланов, где Дайджин вовсе не обладает голосом, - доброжелательно улыбался Акихиро, прикуривая сигарету.

      - Неожиданно.

      - Совет кланов потому так и называется. Там голоса подчинённой Узукаге структуры быть не должно. Дайджин выступает на позиции каге селения.

      - И всё-таки… Старейшина Дайджин привёл и организовал наш побег, - с какой-то потаённой обидой произнесла Мика. – Могу я узнать причину его отсутствия? Вчера между нами состоялся весьма … интересный разговор, который затрагивает всех Учиха, но Наруто-сан исчез, оставив меня в неведении прямо посреди беседы, - нажаловалась брюнетка, хотя лицом была холодна.

      - Это в его духе, - улыбнулся Узумаки. – Наше селение готовит специальных бойцов, Мика-сан. По этому поводу больше я Вам пока сказать не могу. Ученикам Наруто было выделено время на самоподготовку перед экзаменом, который в скором времени будет проведён. Однако у самого Наруто из-за занимаемой должности времени было немного. Поэтому это совещание мы проведём без него, а вот если Вы согласитесь присоединиться к нашему селению, то взаимоотношения между общиной Учиха и кланом Узумаки мы обсудим в полном составе Совета старейшин.

      - Что же … спасибо за пояснения. Надо полагать, без специфического «разговора» территорию Вашей страны мои куноичи вряд ли покинут, - такая формулировка прекрасно дала понять, что речь идёт о фуиндзюцу, которое поставят на каждого, чтобы не разболтали, в случае отказа. – Наше согласие на предстоящей встрече с кланами, скорее, формальность.

      - Вы и ваши куноичи сможете вынести из этого свою выгоду, - кивнул Акихиро.

      - Как и Вы, - согласилась Мика.

      ***

[Датомир]

      - Отец! – крик Хэджайма вырвал меня из раздумий.

      - Йо! – поднял я руку и громко отозвался, поскольку сидел на другом конце опушки леса.

      Подросток лет 15 перевоплотился в громадного хищника и, преодолев расстояние между нами в считанные секунды, снёс меня своей тушей. Я едва успел распахнуть свою печать, чтобы перейти на вторую стадию Сеннин Модо, дабы сын не размазан меня тонкий слоем или не втоптал в землю.

      Молодой Глава племени датомирских ранкоров начал протяжно и булькая голосом подвывать. Ранкоры не способны на членораздельную человеческую речь в своей истинной ипостаси. Правда, вот что странно, я их понимаю.

      - Давно тебя тут не было! – гудел «бык» широкой пастью.

      - Хей, вымахал-то как! – подивился я его размерам – дура-то не маленькая, метров под двенадцать.

      - Дык и ты в весе и размера поднабрал! – скалясь, отозвался он.

      - Как так?

      - Ранкор растёт до смерти, но стареет очень медленно, пусть и развивается за первые пару-тройку лет, или быстрее, - доходчиво объяснил младший бык.

      - Эвоно как. Выходит, что … человеческий образ никак не меняется с течением времени, ведь он необходим только для общения с людьми?

      - Честно, я не столь дотошен в таких деталях. Полагаю, что только твой образ меняется в полной мере этого слова - развивается. Хы-ы, - растянул пасть в какой-то угрожающей и хитрой ухмылке сын. – Обмен. Ты развиваешься пропорционально относительно двух своих тел, должен, по крайней мере. Живёшь ты как человек, но даже так, твой ранкор – твоё второе «Я» – растёт и развивается по тем же критериям, по которым рос бы здесь, будучи рождённым зверем.

      - Э-э-э? Что? – четырёхпалой лапой я попробовал почесать щёку и, чуть было, не выколол себе когтями глаз – чёртова физиономия в разы шире, и глаза не там, где надо.

      - Секрет наш это. Мамин и мой. Ну и твой. Семейный, смекаешь?

      - Слушай, шельмец, ты меня на «понял» не бери, не дорос ещё, - злобно оскалился я.

      - Я – Глава племени, доказавший свою силу и своё могущество как сильнейший хищник. Что можешь ты!? – выпятив грудь колесом, похвастался он.

      - Смотри, не зазнавайся, не то бивней недосчитаешься, засранец, - хрипя и рыча, огрызался я.

      «Что, мать твою, происходит?» - мысленно задавался я вопросом, пытаясь проанализировать своё поведение.

      Оно было … странным, и я словно чувствовал себя, как в свои семнадцать в Режиме Биджу, когда уступал Кураме контроль над телом. Ощущение сродни зверю в человечьей шкуре.

      Ответов на свои вопросы я не находил, но какое-то мальчишеское и превозмогающее разум желание доказать свою силу будто бы обуревало каждой клеткой моего тела. Я помню такое состояние, но тогда я был юнцом, пацанёнком, шельмою, клоуном и балагуром, кто спустя год рванул на войну. Моё состояние меня не устраивало и угнетало. Да, чёрт возьми, не должно быть в моей жопе этого юношеского максимализма и шила, подстрекающего на всяко-разные авантюры, да шутки с прибаутками.

      - Хроо-хро-хо-хо, - урча громко и протяжно, смеялся Хэджайм. – Тряхнёшь стариной, дряхлый пень? Разомнёшь кости и докажешь, что ещё на что-то годен?

      - Ну, держись, поганец мелкий! – обиженно зарычал я, шумно сопя раздутыми ноздрями.

      Вскинув передними лапами повалившую меня на землю тушку Хэджайма над собой, я выставил вперёд короткие задние лапы, которыми хорошенько пнул зарвавшегося юнца. Ишь ты, удумал, говнюк мелкий, меня «старпёром» называть. Мой удар задними лапами откинул ранкора-быка на добрых пятьдесят метров и заставил прокатиться по земле. Встряхнув громадной мордой и с обидой подвывая, Хэджайм буквально вскочил на все четыре лапы, чтобы передними оттолкнуться от земли, придавая себе дополнительное ускорение. Он решил использовать одно из самых опасных оружий – бивни.

      Ранкоры-быки были гораздо сильнее физически своих популяционно более везучих собратьев. Такой ранкор мог насадить целую тушу на бивни, мгновенно убивая обычного ранкора.

      Недолго думая, я схватил лапой ближайшее дерево, даже не удосужившись подумать о его размерах, а они были в десятки раз больше наших, и выкорчевал его. Хэджайм схлопотал толстым стволом, вновь пропахав глубокую борозду. От моего удара о его тело ствол дерева разлетелся в щепки, и теперь уже я бросился на сына с намереньем научить уму-разуму.

      В запале схватки, где разбирались, кто сильнее, использовалась только грубая сила. Никаких трюков, никаких техник, никаких обманок и нестандартных приёмов. Словно два кровожадных монстра, два диких зверя, не знающих ни жалости, ни сострадания, никогда не страдающих вопросами морали, бились за свою территорию, желая прогнать недруга или … убить его, порвав на части.

      Гогоча и булькая утробным воем, оставляя воронки и вмятины на земле, превращая близлежащий лес в труху, а реки в грязное месиво … мы … веселились. Мне было по-настоящему весело.

      Его кулак был тяжёл, а удар силён и могуч. Если ему удавалось попасть, он опрокидывал меня навзничь. Когти были остры, как бритва, и опасны, словно брошенный в запале кунай, остановить который было уже нельзя. Вгрызаясь в плоть и оставляя шрамы, новый пропущенный удар заставлял кровь кипеть, заставлял подниматься снова и снова, заставлял вновь без памяти кидаться в омут схватки с головой.

      Мои клыки разрывали плоть, словно акульи зубу потрошащие морского котика…

      - ХВАТИТ! – громогласный вой, который покрыл всю долину, отвлёк нас обоих.

      Потеряв концентрацию и внимание, мы просто врезались друг в друга и отвалились, будто неваляшки.

      Кричала Мэна. На наш громогласный рёв, она привела несколько весьма крупных особей, что сейчас воинственно наблюдали за своим Главой и неизвестным гостем в их родных землях. По их мнению, Вожак ревностно отстаивал свои территории, и никому было невдомёк что мы, по сути, одна … семья?

      - Все вон, - завыла Мэна, призывая ранкоров отступить.

      Глянув на Хэджайма и увидев согласный кивок, они дружно развернулись и скрылись в лесу, отправляясь в обратный путь.

      Мэна, быстро настигнувшая нас, громко сопела, страшно раздувая ноздри, скаля пасть, ощериваясь и щуря маленькие глазки. Её левая раскрытая лапа врезалась мне в морду, опрокидывая на землю, а права, сжатая в кулак, с хорошим замахом опустилась на голову Хэджайма, вколачивая его в землю почти на метр.

      - Фр! Гр-р-м-м-м, - фыркая и громко подвывая, ничего более не говоря, Мэна развернулась и ушла прочь, изредка опираясь на одну переднюю лапу, а второй утирая морду.

      - Расстроили, - почесав здоровенный шишак на голове и насупившись, протянул сын.

      - Ещё бы, ты на нас посмотри! – рыкнул я.

      Своему же совету последовал и я. Мало что оставалось до серьёзных и смертельных травм. Мы буквально «подрали» друг друга в клочья. Пусть кожа у ранкоров прочная, но то, как дрались мы, нисколько не походило на шальную потасовку. Скорее на мою тренировку с АНБУ, откуда бойцов уносили, или, что было редкостью, хромая и пошатываясь, они сами уходили.

      «Подранная кожа, откуда сочилась весьма густая алая кровь, разодранные до мяса лапы, покусанные плечи и горло, - рассматривая сына, я мысленно комментировал и вздрогнул. – Это я … его … чуть … живьём … не загрыз!?»

      Взявшись за голову и покатившись по земле, я завыл волков, не в силах понять, какого чёрта только что произошло со мной. Моё поведение, мои реакции, мой образ мышления – всё было неправильно, всё было … не так!

      - Отец! – окликнул меня Хэджайм, выдёргивая из этого состояния. – Всё нормально! Ты сам чуть не погиб.

      - К Шинигами меня, я тебя чуть не загрыз. Какого хрена твориться!? Что со мной!? – вцепившись в него лапами, я немного встряхнул сына, вновь стараясь убедить себя, что он живой.

      - Нормально всё! – рыкнул сын. – Мать тебе говорила, что ранкор-бык не только сильнее собратьев, но ещё и агрессивнее. Считай это своим крещением. Кровь полностью проснулась.

      - Нихера не понимаю, - отчаянно взвыл я, бодая землю головой, чтобы унять … истерику.

      - Нечего тут понимать! Ты хищник, ты ранкор. Всё просто – зверь внутри вырвался, вздохнув родным воздухом и полной грудью! Так бывает с каждым, и такое больше не повторится. Ты уже ясно мыслишь? Вот и хорошо! Будь на моём месте кто-то другой, ты бы его задрал до смерти. Нужно было, чтобы ты «выбесился», перегорел, выпустил закипевшую дурную кровь в схватке. Для нас это нормально! – рычал Хэджайм, поправляя ошмётки разорванной плоти, которые стремительно срасталась, быстро рубцуясь.

      - Для нас? – в очередной раз я мордой забурился в землю.

      - Обмен крови, контракт, - пояснил сын. – К тому же, было … весело!

      - Да уж весело! – взбесился я тут же, не обратив внимания, насколько быстро терял самообладание. – Чуть не поубивали друг друга. Сейчас ссать от смеха под себя начну!

      - Фра-ха-ха-гхра-ха. АУАРА-а-а-а! - вывалив язык от усердия при оказании самому себе первой помощи, Хэджайм его прикусил, когда взорвался хохотом.

      Обижено скуля и лапами прикрыв свою широкую морду, сын ползал на карачках, то хохоча, то подвывая от боли.

      «Какой-то дебилизм!» - мысленно взмолился я и разразился диким гоготом.

      ***

      Как мои раны исчезли, я не обратил внимания. Главное, что с Хэджаймом было всё в полном порядке: раны затянулись почти без каких-либо следов, а рубцы стремительно исчезали, прокушенный насквозь в нескольких местах язык полностью восстановился.

      «И впрямь какая-то аналогия регенерации Узумаки, вот только … звериная и … бешенная», - мысленно отметил я.

      - Идём? – позвал меня Хэджайм, кивая в сторону гор.

      - Куда? Твои соплеменники вроде ушли в другую сторону, - я мотнул мордой за спину.

      - Мать обиделась. Надо извиниться! Да только … идти извиняться к злобной ранкорше и без добычи? Лучше просто пойдём и сбросимся с самой высокой скалы над Шипами Мира!

      - Давай-ка, Хэджайм, без подробностей географии. Ох и многого же я не знаю о ранкорах. Выходит, мы идём на охоту?

      - Ну-у-у. Это с какой стороны посмотреть, - помотал мордой сын, явно недоговаривая.

      - Стой! А почему до сих пор сохранился мой режим? – запоздало озадачился я, напрягая свои сенсорные способности и отмечая, настолько более плотная здесь энергия природы.

      - А я знаю? – фыркнул бык. – Ты вообще уникум, до тебя я о таких «обменах» не слышал. Может, мама знает? Но лучше бы тебе в этом режиме и оставаться?

      - М-м? – с глуповатой мордой замычал я, продолжая сканировать местность и свою СЦЧ, по большей части.

      - Охота. Мама любит деликатесы и умеет их готовить. Секретами кухни ни с кем не делится. Остальные же в племени так … сырым жрём: питательно, вкусно, полезно. Мама только иногда что-нибудь эдакое сама готовит и балует всех остальных, так сказать.

      - Так … на кого идём? – мне даже стало любопытно, что или, вернее, кого надо поймать, чтобы попросить прощения у Мэны, учитывая, что мама Хэджайма любит «деликатесы».

      - Мы называем это «сарлакк»…

      - «Это»?

      - Эм, - стушевался Хэджайм, - да-а-а, знаешь … сам всё увидишь.

      ***

      - Ты полностью рехнулся!? Ещё одна такая выходка, и твоя мать меня сожрёт без деликатесов, или, что скорее, ВМЕСТО них! – гомонил я, не зная, как успокоиться.

      - Ранкоры не съедобны, точнее съедобны, - поправился Хэджайм, но потупился. – Я запретил каннибализм на подвластных мне землях.

      - Ох, какое облегчение! Если Мэна узнает…

      - Что узнаю? – тихое сопение не предвещало ровным счётом ничего хорошего.

      После «этого» саралакка, который почти сожрал молодого ранкора-быка, а мне пришлось прыгать этой твари в пасть, чтобы вытащить оттуда ненароком угодившего Вожака, попадаться на глаза Мэне очень не хотелось. Учитывая, что сегодняшняя (или уже скорее вчерашняя) встреча прошла с … эксцессами. И вот опять.

      - Ничего хорошо, - рыкнул я, так и не выйдя из второй стадии Сеннин Модо. – Мы решили задобрить тебя, после моей вспышки неконтролируемого гнева и ярости. Хэджайм объяснил мне кое-какие моменты, но подробности я услышу позже. В качестве извинений «сынок» решил использовать хорошую добычу – сарлакка.

      Мэна сначала с любопытством смотрела на меня, пытаясь понять, хочу я юлить или правду говорю, но под конец готова была броситься на меня с когтями наготове.

      - Ками, знал бы, что это такое, выпорол бы! – такое заявление остудило обоих теплокровных ящеров.

      - Кого? – не понял Хэджайм.

      - А у кого из нас двоих хватило ума лезть на эту дрянь со щупальцами в лоб!? – взревел я. – Это мне пришлось ломиться сломя голову, пока оно тебя не сожрало! Это мне пришлось изощриться, каким-то неведомым образом, влезть в пасть этой твари и разжать её челюсти всеми лапами! Как я это сделал, я до сих пор не представляю! Ками, чем ты думал!?

      - Э-э-э!? Но ведь ты был не против идеи задобрить маму!? Хороша попытка выставить меня зачинщиком, ничего не скажешь! – Хэджайм решил хоть как-то оградиться от моих нападок.

      - Подстрекатель ты – вот кто! Если бы знал, что это стометровая дура находится под землёй, сам бы тебе ноги оторвал!

      - ТИХО! – рыкнула Мэна, кидаясь на нас.

      Рефлекторно дёрнувшись на шум, я отступил и присел, уходя с траектории мощной когтистой лапы, а вот сынок вновь «вкопался» на добрый метр.

      - Мэна…

      - Нар-р-руто! Я понимаю, что после инициации прошло не так много времени, и ты всё ещё плохо себя контролируешь, но если твоя кровь «вскипит» посреди селения, то многие могут пострадать, в лучшем случае, - мать Вожака тут же отступила, видя, что её выпад был просчитан.

      - Я себя … контролирую, - с громким фырком выдохнул я, потирая свою морду лапой.

      - Отец, может…

      - М?

      - Давай притащим тушу, а мама приготовит? Мам?

      - Так вы всё-таки его убили? – мы с Хэджаймом переглянулись и синхронно кивнули. – И притащили?

      - Угу.

      - Волоките сюда! Наруто, мне… - Мэна запнулась, нервно передёргивая массивными плечами и шипастым хвостом.

      - Что?

      - У тебя должно быть много вопросов. Я отвечу на … большую часть, обещаю. После ужина.

      - Пусть так, - раздражённо фыркнул я.

      ***

      «Ками, я к этому никогда не привыкну, - подумал я, неловко подгибая одну заднюю лапу под себя и напрягая мышцы спины и хоста, чтобы сделать себе эдакую «опору». – Вчера поговорить серьёзно не вышло, поскольку после сытного ужина Мэна бодро принялась за уборку дома, коим оказалась вполне себе достойная … м-м-м … землянка. От культурного шока я отошёл только к вечеру сегодняшнего дня … уже после того, как Хэджайм познакомил меня с ранкором-кузнецом. Во имя всех хвостатых, что я несу? Я могу представить себе человека, который стоит перед наковальней и громыхает молотом, я могу представить себе литейных цех по производству кунаев и сюрикенов, которые некогда видел в Конохе. НО! Ставлю свой … хвост, что увидеть ранкора, который выгибает огромную сковородку из выкованного листа металла или всевозможные канделябры соответствующих размеров, просто ненормально. Или же нет!? Хотя у того же Гамабунты был гигантский меч, а значит и жабы какими-то ремёслами владеют?»

      Вместо привычного вздоха из пасти вырвалось как-то гнусавое сопение ноздрями. Я посмотрел на селение, которое в корне отличалось от того, что когда-то очень давно, по здешним меркам, я наблюдал. Здесь тоже была полноценная деревня, выгодно расположенная, надо признать. Полукругом её обороняли горы и скалы, где сейчас сидел я и где когда-то встретил Мэну. Количество землянок было огромным, а численность подземных жилищ я даже прикинуть не взялся бы. Через селение шла река, которая ниспадала с горы и обеспечивала поселение водой, а дальше был лес на несколько сотен километров. Горы и сам лес – территория моего сына. Далее вокруг были свободные угодья, где могут охотиться ранкоры не только из этого селения, но и другие. Такие стычки обычно заканчиваются миром – охотников терять ни одно племя не хочет, а как оказалось оно здесь не одно. Когда же именно появились отдельные племена, я припомнить не могу, ведь сама Мэна упоминала, что Хэджайм объединил всех. Видимо, были и свободные «сталкеры», которые начали объединяться за пределами территории Хэджайма. А вот насколько вообще велик Датомир, я даже не представляю, но учитывая, что такие хищники как ранкоры здесь находятся в благоденствии, то «мирок» побольше моего должен быть.

      - Нравится? – кто-то мурлыкнул под боком.

      - Вполне, - рычащий голос только радовал моё самолюбие. – Скажи мне, Мэна, сколько прошло лет с того момента, как я нашёл тебя с детёнышем?

      - Детё-ё-ёнышем? – с каким-то хрипом протянула она.

      - Нашим сыном, - исправился я и глазом не моргнув.

      - Много, насколько я могу судить. Видишь ли, ранкоры вырастают очень быстро до размеров, которые позволяют им охотиться самостоятельно. Дальнейшее развитие может замедляться в десятки раз. Срок жизни для нас не измеряется годами и десятилетиями. Для тебя один год – срок, а для нашего организма сопоставимым аналогом по времени является ваше столетие.

      - Прости за, может быть, нескромный вопрос, но, во сколько десятков тысяч раз ты старше меня? – хрюкнул я. – РААР! Больно!

      Пришлось зажать лапой подранное «в мясо» плечо и сделал себе зарубку, что если прокусить мою шкуру проблема для Курамы, то вот составит ли это тяжкую задачку для взрослого ранкора – вопрос весьма спорный.

      - Если взять в соотношении и посмотреть на «старость» самого организма, я тебя моложе! – рыкнула Мэна, больно оцарапывая мою спину.

      - Хватит! – завыл я, ибо регенерировать излишние раны, доставленные из-за чьей-то ущемлённой гордости, мне вовсе не хотелось.

      - Мне где-то лет 20 по человеческим меркам.

      - В общем, я вообще ничего не понимаю… - насупился я, основательно запутавшись во всём, что слышал когда-либо от Мэны и Хэджайма.

      - Помимо чрезмерного долголетия и беспрерывного роста организма до самой смерти, ранкоры способны впадать в глубокую спячку. Анабиоз.

      - М, - запнулся я. – Я, признаться, не могу себе представить неблагоприятные условия жизни для такого существа, как ранкор.

      - Сенчакра… - мурлыкнула Мэна, привалившись рядом.

      - Стоп! Анабиозный сон, вызванный искусственно за счёт влияния на свой же организм циркулирующей внутри сенчакрой!? – моя челюсть с шамканьем отъехала, вызывая булькающий смех Мэны.

      Она просто кивнула мне в ответ.

      - Более чем исчерпывающий вывод. Ты на это тоже способен.

      - То есть … я могу заснуть здесь на столько, что в моём мире может уже не оказаться ни одного моего знакомого!? – от степени охреневания скорость произношения предложения зашкаливала.

      - А я всё ещё буду моложе тебя, - меня царапнули ласково, без порезов.

      Я замолчал, пытаясь осмыслить тот ворох информации, который упал мне на голову. Уму непостижимо. И это я ещё пытался понять, сколько лет Хэджайму!? Да, ну его в задницу! Расчёты, я имею в виду. Это же рехнуться можно… А если в расчёт взять соотношение взросления человека и ранкора, то есть один к ста… В задницу, и точка!

      - Предупреждая некоторые твои вопросы, то я большую часть времени спала. Для тебя в твоём мире проходят мгновения, для нас – чуть ли не дни. Когда ты осуществляешь вызов какого-либо ранкора, то тратишь всего лишь пару секунд. Нам этого достаточно, чтобы понять, кто, куда и какой силы ранкора вызывает. Этого времени хватает даже для того, чтобы выйти из анабиоза и только тогда ответить на «зов». Разница во времени между мирами колоссальная, и если я не ошибаюсь, то колеблется она в районе … чуть больше месяца к одному вашему часу.

      Я проглотил рвущееся ругательство. В голове зародилась эдакая крамольная мысль, которую я сразу задвинул куда подальше, ибо будь у меня в подсознании Курама, он бы такую шумиху устроил, что только держись.

      - Хэджайм говорил, что я расту и развиваюсь параллельно относительно двух тел. Как это возможно!?

      - Это невозможно, - помотала мордой Мэна.

      - Но Хэджайм…

      - Ошибся. Он ещё очень молод и многого не знает. Сам подумай. Ты в равных долях человек и ранкоры-бык. У тебя только одно тело, но оно способно меняться, преображаться. Твоя человеческая ипостась становится сильнее и старше по законам твоего мира, но ты не можешь жить в отрыве от образа ранкора, что живёт в тебе, твоей крови, и развивается по законам нашего, не твоего. Ранкор внутри – он спит и ждёт своего часа. Это не значит, что он … деградирует, ведь твой ранкор жив, пока живёшь ты, независимо от того, в котором из образов ты находишься.

      - Я … - потупив морду и основательно задумавшись, я не обратил внимания, сколько просидел. – Анабиоз?

      Вместо ответа Мэна лишь блеснула глазками-бусинками.

      - Секрет.

      - И ты туда же? Что вы от меня с Хэджаймом скрываете. Я очень не люблю, когда кто бы то ни было начинает водить меня за нос. Мэна … я могу получить ответ силой, - раздражённый рык сам вырвался.

      Она даже не шелохнулась, сидя рядом.

      - Ты можешь меня загрызть или разодрать лапами. Я в разы тебя слабее. Могу лишь поклясться всем, что у меня есть, что ничего и никогда не сделала тебе во вред, - мурлыкал голос.

      - Почему эта форма не прекращает своего действия? – раздражался я, но гнев контролировал – не хотелось мне когтями размахивать, учитывая, что Мэна … не врёт, а это я прекрасно ощущал.

      - Энергия природы в этом мире плотнее, - её лапа протянулась и аккуратно погладила моё брюхо. – Обмен. Этот контракт тебя изменил – разбудил твой второй образ, ранкора, спящий внутри. Всё это – ответ, а остальное – мелочи, и не более.

      - Я знаю о новом источнике в своём очаге. Откуда он? Обычный кровный контракт с призывом вряд ли бы привёл к таким изменениям в организме шиноби.

      - Не привёл бы. Этот источник поддерживает жизнь твоего ранкора во всех мирах: этом и твоём. Более плотная энергия природы Датомира позволяет тебе сохранять эту форму сейчас, поскольку источник работает сам, всасывая необходимые запасы из окружающей среды, аккумулируя другие, - Мэна ненадолго замолчала. – Для этого ты сюда пришёл? Учиться?

      - Да. Я подготовил девятерых учеников, обучил их и дал по полгода времени. Надо и самому в грязь лицом не ударить.

      - Победить в бою девять Отшельников непросто.

      - Я сражался с бессмертными. Я сражался с тем, у кого было много имён. Монстром о десяти хвостах.

      - Аме, Нохитцу, Ноками, Дотара, Дейбора. В вашем мире его чаще всего называли Джуби, - мурлыкнула она, приваливаясь на моё плечо. – Он начало всей чакры и Бог-создатель многих народов.

      - Ты почти повторила слова одного хорошо мне знакомого биджу.

      - Возможно, - ухнула она. – От тебя сильно пахнет лисой. Значит, тот, что с девятью хвостами, - мысль, сказанная вслух, закончилась утверждением. – Не станешь выпытывать ответы силой?

      - Ты мне не солгала, но часть правды всё ещё скрываешь от меня. Часть ответов я найду сам из твоих слов чуть позже, когда разберусь со своим телом. Требовать что-то от призыва не разумно, сколь сильным я бы ни был. Этот мир может размазать меня буквально.

      - Пока что может… - вновь мурлыкнула Мэна.

      Эти недосказанности начинают действовать мне на нервы. Вновь засопев носом, я стал наблюдать за несколькими ранкорами, пасшими молодняк и учившими их использовать передние лапы для баланса при ходьбе. Всё это кажется каким-то отстранённо далёким, но по-своему … нечуждым. Захотелось побиться головой обо что-нибудь очень тяжёлое и твёрдое. Хорошо разбежавшись. Раз восемь.

      Как Мэна заснула, я не заметил. Она привалилась у меня под боком и шумно сопела ноздрями, изредка подёргивая лапами. Я вновь поёрзал на месте, устраиваясь удобнее, ибо чёртов шипованный хвост мешал мне неимоверно.

      «Ну, пока она спит, я могу подумать над тем, что теперь делать и как достичь нового режима с учётом изменений очага чакры…»

      А подумать было над чем. Мысли одна за другой отметались, поскольку я пытался решить сразу несколько проблем. Все девять моих учеников получили такие способности, о которых я ранее и не слышал. Какими они престанут «перед мои ясны очи» спустя полгода – вот это уже реальная проблема. На момент окончания обучения никто не держал Сеннин Модо в стабильном состоянии более двух минут. Точнее никто не удерживал Режим в активированном состоянии даже две минуты, и это не говоря о схватке. Сейчас … ученики не стали пускать мои слова мимо ушей, видимо не без участия Мито. Результат – полгода растянется на незнамо сколько в доменах их собственных призывов.

      По сути, на данном этапе меня втопчут в землю, учитывая, сколько уже времени прошло. А вот мой лимит времени ограничен – почти неделя по часам моего мира. Способности всех моих учеников вкупе хватит, чтобы если не убить, то точно остановить меня. Это непросто, но далеко не так невозможно как может показаться. Обмануть сенсорные способности Ичиро или той же Мито, скорее всего, не получится даже у меня … разве что использовать Кагеро. Однако даже тот факт, что они меня чувствуют, не спасает их от меня сам по себе. Я могу быть как быстрее, так и сильнее. Но Ичиро получил от меня комплект техник Орочимару, Аки достались рекомендации и мои собственные наработки по работе с жабами, а это далеко не слабые противники. Преимущество Ичиро заключалось не в грубой силе, а в гибкости и … том, что он скользкий ползучий гад. Сеннин Модо Ичиро контролирует очень хорошо, он понимает, что нужно, когда и для чего сделать, чтобы преуспеть. Он в чём-то похож на Кабуто, тот был не менее покладист, однако прихвостню Орочи не хватало … порядочности.

      Придётся исходить из сразу нескольких вводных при обдумывании стратегии нашего сражения. Они большей части моих способностей не знают, но … на первых парах никто и не попытается лезть в схватку с головой. Постараются изучить меня – сомневаюсь, что Мито проболтается, да и она не всё знает, а того, что смогу освоить здесь – и не узнает до самого экзамена. Однако исключать её рекомендации никто не будет.

      Непосредственно в схватке удар-в-удар шансы удержать меня будут только у Хидео, Сузу, Аки и, возможно, Банко. Потенциал последней может раскрыться вплоть до восстановления потерянных конечностей и органов. Есть такая вероятность, что за счёт сенчакры в идеальной пропорции она сможет синтезировать органику своего тела, а может и чужого – в долгосрочной перспективе… Однако Банко не сможет сражаться со мной во всю силу, ведь экзамен проходят все, а значит, ей придётся следить за состоянием сразу восьми человек, не считая себя. Эта Узумаки может стать очень неудобным противником – неубиваемым, пусть и смертным. Хотя … та же Цунаде с помощью слизней себя слепила вообще из двух частей, а на что будет способна Банко, покажет только время.

      Аки может сражаться в тайдзюцу не только из-за некогда моего Сеннин Модо, дающего чрезвычайную физическую силу и скорость. Его фокус с внешним «скелетом», после которого остаётся химический ожог, может сыграть со мной, да и любым другим противником, очень злую шутку. Надо искать меры противодействия. Но вот с другой стороны стоит Сузу. Она способна войти со мной в прямой клинч и без подобной регенерации и фокусов с ядом. Рьюдоин – Глава клана, который специализируется на тайдзюцу. Тайдзюцу, способном сдерживать даже Джукен («Мягкий кулак»). И это не какой-то особый стиль, так исхитрилась природа – члены этого клана на удивление легко обучаемы мастерству ближнего боя. Сузу может знать с десяток удобных для неё стилей рукопашного боя и успешно их комбинировать, проводя и атаки, и контратаки, да ещё и эффективно защищаться с минимальными затратами сил и здоровья. Сеннин Модо вместе с её выносливостью и мастерством – это реальная проблема. И у меня есть только часть решения.

      Последний, кто сможет держать меня «в открытую», – Хидео Хагоромо. Его Сеннин Модо и призыв – абсолютное превосходство над физическими возможностями обычного человека, и кое в чём его возможности походят на мои собственные. Сломать ему руку – это уже задача не на один зуб. Физические показатели, если и ниже моих, то не значительно, а значит, за это время он мог их улучшить. Острое зрение – это … скорее сильная сторона, которая скрывает одну из его слабостей. И на этом можно попробовать сыграть.

      И, наконец, четвёрка: лиса, пёс и две кошки. С этими всё ещё более запутанно. Мито с Курамой отдельный случай, но последний в схватку не влезет – это будет ниже его достоинства. Может подсказать, дать совет или предупредить, на худой конец, но чакрой делиться и прямо участвовать, даже словом, в бою не будет. Однако и сама Мито тоже не промах, чего стоит только проломить её защиту из девяти чакро-хвостов… Объяснил принцип работы расенгана на свою голову. До кучи добавить: навыки владения мечом и феноменальную скорость реакции, регенерацию клеток за счёт только пребывания биджу и выносливость её организма, как Узумаки. Хотя … она стала восприимчива к феромонам, а это несёт не только плюсы. Возможно, я смогу как-то извлечь из этого пользу, если научусь выделять их в различных спектрах. Ранкор я, в самом деле, или нет?

      Пёс и обе кошки способны передвигаться на четырёх конечностях. Они чрезвычайно мобильны и ловки, да и Мито в этом не сильно отстанет. Однако … чёрт возьми, Нана и Рен обладают очень острым чутьём к опасности – реагируют инстинктивно в правильном направлении в четырёх случаях из пяти. Меньше всего проблем должно быть с Тоши, ведь даже его Сеннин Модо подстроился под основную специализацию следопыта: обострённые слух и нюх, кардинальная перестройка мышечной структуры нижней части тела и рук. Он будет полным дураком, если не придумает, как повысить свои боевые характеристики, пусть и скрывается он более чем профессионально.

      Остаются только наши «неко». Одна обладает геномом Хьётона, другая способна оказать поддержку любому из моих студентов, поскольку относится к универсалам Намикадзе. Сравнивать сталь и лёд в прочности можно, но лишь до определённого предела, а вот возможности Рен. Она хотела стать ирьёнином, и если поднатаскается у своего призыва, ниннеко, то у меня будут большие проблемы. Кошки достаточно живучие создания по своей природе, и Нана тоже «неко», пусть и большая. Если двое из девяти будут медиками и смогут поддерживать остальных, я окажусь куда как … «глубже», чем предполагал.

      «Чёрт!»

      - М-м-р-а-а-а-а, - сладко зевнула Мэна через сон, соскальзывая с плеча на колени.

      Она так и не проснулась, а я ещё несколько часов сидел, пытаясь проработать свои возможности и манёвры, вспоминая все тонкости обучения и собственные рекомендации ученикам. Глупо полагать, что они используют только их, ведь будет и что-то новое…

      - Надо ещё несколько раз всё обдумать и посмотреть возможные перспективы самостоятельного развития моих учеников. Чем больше вариантов я проработаю, тем лучше смоделирую наше сражение, - свободной лапой я погладил подбородок и продолжил свою мысль вслух: - Надо проанализировать свою СЦЧ, очаг и печать. Придётся всё модернизировать и переделывать, кое-где попутно перестраивая… Видимо, процесс моего обучения затянется несколько дольше, чем я рассчитывал изначально.

      Мэна опять дёрнулась, словно испугалась чего-то во сне, и перевернулась на другой бок, мордой утыкаясь в мой живот.

      «Нужно проверить своё подсознание…»

      Разгуливая по подсознанию, я рассматривал ровные стенки коридоров, отделанные стеклом и изумрудным мрамором. Здешнее пространство полностью подконтрольно мне, поскольку напрямую связано с сознанием. Однако не всё так просто, как кажется, существует очень много особенностей и правил, которые обязательны к соблюдению при работе в этом «мире». Бездумно влияя на пространство вокруг, изменяя пути и время пребывания, можно нарушить функционал основных сознательных установок, а результат будет… Результат – в реальности человек измениться. Именно поэтому членов Яманака Ичизоку так уважают, именно поэтому мастера гендзюцу из Учиха куда более востребованы, нежели люди без додзюцу. Шаринган может в некоторой степени «сглаживать» переходы между реальным миром, сознанием и подсознанием, не вызывая случайных изменений.

      - Что-то я совсем не о том думаю… - проговорил я, выходя к великим створкам Хакке но Фуин Шики («Метод печати восьми триграмм»).

      Плотно сжатые золотые ворота несколько видоизменились после того, как здесь перестал обитать Курама, - мне пришлось всё-таки внести несколько изменений, а сколько предстоит ещё внести, даже думать не хочу. Ворота были увенчаны двумя замками: спираль, которая и была раньше, - первый; цепи, что сплетали паутину, словно сдерживая створки спереди, - второй замок. Паутина из цепей оплетала не только ворота, но и близлежащие стены, куда словно вросла. Где-то на середине створок цепи сплетали огромный символ Инь-Ян, дополненный третьей основой, и уже вместе составляющей идеальный круг.

      «Зря я не навещал это место так долго, но … кто же знал», - эту мысль мелькнула в голове, после того, как пространство вокруг начало проясняться, а тьма расступаться.

      Откуда-то из глубины клетки, где было просто неимоверное давление концентрированной сенчакры, раздавалось ровное тихое дыхание. Зависнув в нескольких метрах над землёй, в позе лотоса сидел ранкор-бык, раскинув свои гигантские лапы в стороны и опирая их на колени.

      - Как интригующе! Всё чудастей и чудастей, - тихо пробормотал я, размеренным шагом двигаясь к пролёту между прутьями и перекрестиями цепей.

Примечание к части

Ранкор - http://ipic.su/img/img7/fs/rancor-high-011.1465124704.jpg

Хэджайм - http://ipic.su/img/img7/fs/Bull_rancor_concept_art.1465124506.jpg

В глубинах клетки - http://ipic.su/img/img7/fs/BullRancor.1465124543.jpg