Онлайн чтение книги Новая история Узумаки new story uzumaki
1 - 39

      Пройдя по тёмному переулку к заднему входу трёхэтажного здания, где нас ожидал информатор, я аккуратно надавил носком ботинка на часть плинтуса. Движение запустило процесс – по правую руку бесшумно отодвинулась часть дощатой стены, как раз на площадь ладони. За левой ногой чуть позади точно так же отодвинулась половица.

      Левая нога и правая рука заняли ниши одновременно, и я подал чакру в проявившиеся после нажатия печати. Цепь символов замкнулась, а тело послужило ключом – дверь бесшумно отъехала в сторону.

      Только вписанные в защитный контур люди, предварительно оставившие свой слепок чакры, могли открыть эту дверь. Этот же защитный контур барьер известит информатора о том, что к нему явились шиноби, под чьим покровительством он и работает.

      - Что это за место?

      Глянув на Иму краем глаза, я прошёл внутрь, начиная пояснять:

      - На территории всей страны, а также за её пределами, были созданы специальные перевалочные базы, дома хранения, точки пополнения припасов и амуниции. Помимо этого, Узушио располагает самой обширной агентурной сетью, которая курирует информационный рынок. Это один из способов получения нами информации о соседях, помимо прямого шпионажа. Все агенты – официальные информационные брокеры, свободно торгующие информацией – это свободные люди, которые знают и умеют пользовать информацией, знают ей цену и могут на этом зарабатывать. Часть агентов была создана нами искусственно, и совместными усилиями мы возвели их на вершину этой агентурной пирамиды. Верхушка состоит из людей Узушио, а Отдел аналитики АНБУ помогает обрабатывать и сортировать поток данных. Сами же агенты, помимо поиска занимаются ещё и продажей информации. В таких вот точках, где находимся мы, можно приобрести даже некоторые данные по Узумаки и Узушио.

      - Дезинформация?

      - Точно, - кивнул я. – Все знают, что у агента можно приобрести информацию. Однако известно и то, что разные агенты располагают разной информацией. И иногда поставщиком становится сама Узушио. Агенты, благодаря тому, что свободно спекулируют информацией, создали вокруг себя «зону безопасности», благодаря которой мы, Узушио, не можем, якобы, их вытравить с территории Узу но Куни, ведь теоретически они занимаются торговлей специфическим товаром – знанием, а это законно. Ввиду этого, было принято «решение», о котором стало известно более широкой публике, мол, информационные брокеры сливают информацию нам по заниженным тарифам, а мы их не трогаем. Все оказались в плюсе – взаимовыгодное сотрудничество, которое более чем вписывается в роль нормального «торгаша Узумаки».

      - А на самом деле все информационные агенты полностью подконтрольны аналитическому отделу твоих АНБУ? – Има кивнула.

      - Это почти верно. Полностью мы курируем только пять процентов общей массы торговцев информации на ближайшие две тысячи километров вглубь континента, не считая полуостровов, островов и ближайших побережий. Эти пять процентов уже самостоятельно занимаются руководством над агентами помельче и так далее. Простая финансовая пирамида сетевого маркетинга. Им дали возможность свободно торговать и предоставили специфический товар. Из агентов только очень малая часть знает, кому на самом деле подчиняется вся их структура.

      Дочь задумалась, пытаясь себе представить весь масштаб проведённых работ, а мы тем временем приблизились к свободной комнате, пройдя в подвальное помещение. Таких комнат в этом доме было всего пять. Здесь можно было свободно отдохнуть, пополнить запасы, а при желании – развлечься, поскольку верхние три этажа здания – бордель.

      - И эта структура… Она надёжна? – осилила вопрос Има.

      - В какой-то части. Чем сложнее механизм, тем проще его вывести из строя, а учитывая, что мы работаем с «неблагоприятными элементами общества»… Информация о нашей деревне попадает в сеть только через наших агентов. Остальное – деньги, деньги и ещё раз деньги. Агенты, с которыми ты в будущем ещё успеешь пообщаться, это очень влиятельные люди. Они богаты, приближены к власти на местах, их знания вынуждены уважать и считаться с, вроде как, мелкими сошками. С другой стороны, агенты самостоятельно беспокоятся о сохранности своего бизнеса.

      - Бизнеса?

      - Агенты всегда чем-либо прикрываются: маленький частный бизнес, небольшая мануфактура, специфическая предпринимательская деятельность… Поймёшь, после того, как мы посетим агента в этом заведении, - пожал я плечами.

      - Он входит в число «правящих»? – очень аккуратно поинтересовалась Има.

      - Да. Входит, - коротко и по делу ответил я. – Идём.

      ***

      - Боже, Боже! Кого я вижу? – нас с дочерью встретили сарказмом. – Шинджу! Сам, собственной персоной.

      - Не язви, Крольчонок!

      - Пфф! – красивая женщина, не изменяющая своему тёмному стилю одежды, вольготно расслаблялась в кресле. – Ты мне соврал!

      Я занял место напротив хозяйки борделя, с которой некогда у меня был весьма и весьма дельный разговор. Однако Има подходить не спешила, но и… сама Умаги резко замерла, остановив свой взгляд в дверях.

      - Коука-сама?

      - Има-чан?

      - О, как, - вклинился я, оборачиваясь к дочери.

      Сама же хозяйка изящным движением спорхнула с насиженного места и, буквально подскочив к младшей девушке, заключила её в крепкие объятия. И моя дочь на них радостно ответила, неожиданно разревевшись!

      - Коу-у-ука-сама-а-а…

      - Всё чудастей и чудастей. Как понимаю, мир ещё теснее, нежели я думал?

      - Заткнись, язва! – шикнула на меня Усаги, но тут же громко ойкнула от больного тычка со стороны Имы.

      - Не грубите отцу! – слёзы исчезли, словно их и не было, а расклеившаяся девушка предстала неожиданно собранной и угрожающе воинственной.

      - Отцу? – казалось, Коука выпала из реальности.

      - Хм. Забавно, - ехидно оскалился я, мысленно делая пометку о том, как прореагировала Има на прямую колкость в мой адрес – её привязанность окрепла и норовит перерасти в одержимость, а этого нам не надо! – Има, присядь, - позвал я.

      Хозяйка кабинета быстро взяла себя в руки и так же быстро оказалась в своём кресле, холодно и ещё более насторожено, нежели в нашу первую встречу, посмотрела на меня.

      - Как мне к тебе обращаться? Наруто Узумаки? Достопочтенный зять действующего Узукаге, по слухам, способный справиться с ним самим, а также публично втоптавший в грязь действующего Главу Учиха, Мадару, и человек, о котором нет единого мнения ни у одного информатора. Бестолковый балагур? Придурковатый подросток? - пока Усаги рассуждала вслух, рядом со мной, в соседнем кресле, где ютилась дочь, начала разливаться холодная ярость, а давление чакры потихоньку начало увеличиваться. – Безбашенный и безголовый псих, за которым пошла слава мясника, выполняющего миссия точно в срок и без промедления обрывающего жизни? Безупречный шиноби? Или же… это всего лишь Шинджу?

      - Тц, - недовольно отвернулся, пряча ехидную улыбку. – Как тебе захочется, Кролик. Множество обликов меня не пугает…

      - Скорее тешит твоё самолюбие! – бросила она, дёрнув раздражённо рукой, обвязанной лазурным шёлковым шарфом.

      Очень внимательно осмотрев женщину и угрожающе сощурившись, я не стал нарушать тишину. Она знает, с кем говорит. В любой стране и в любой деревне есть список сильнейших и опаснейших ниндзя, которыми располагает селение. Кто они, сколько их, что знаю и что умеют, как относятся к действующей власти – все эти вопросы, так или иначе, интересуют соседей. Это информация – один из самых прибыльных товаров для таких агентов.

      Усаги Коука, хозяйка одного из лучших борделей на территории Узу но Куни, завербована в качестве агента сразу после миссии, в которой мы нашли Иму. Предложение о сотрудничестве приняла добровольно, не единожды предоставляла ценную информацию по нукенинам и шиноби, останавливающихся в её владениях. Содействие оказывает добросовестно. Курирует ещё трёх крупных агентов северо-западного побережья страны самостоятельно.

      - Когда вы познакомились? – поинтересовался я.

      Девушки стали переглядываться, решая, кто будет рассказывать.

      - Благодаря Коука-сама я смогла выжить?

      - Выжить? – переспросила опешившая Усаги, вклиниваясь в рассказ, едва тот начался.

      - Те люди… Они не убили меня, поскольку я з-знала и у-умела ухаживать за м-мужчинами… - Има, едва нашедшая силы произнести начало предложения, закончила его через пень-колоду, стараясь не смотреть на двух других людей.

      - Вот как, - я бросил взгляд на хозяйку притона.

      Усаги дёрнулась, припоминая, каким может быть общение с человеком, чьё давление чакры не позволяет двигаться, не говоря уже о сопротивлении. Кроме того, Наруто Узумаки был тем человеком, которого действительно стоило бояться. Коука знала это по собственной шкуре и по информации, которая витала в обществе о зяте Узукаге. Человек умело прикидывался полностью отбитым отморозком, не знающим и не уважающим никаких авторитетов, но вот что странно – работу он выполнял превосходно!

      - Я была «наставником» твоей дочери в борделе.

      - Коука-сама, - Има вернула себе самообладание. – Благодаря ей меня не отправляли к клиентам, хотя на тот момент мне было уже одиннадцать лет. Она выгородила меня перед тогдашней хозяйкой борделя, а потом уже меня продали в качестве прислуги.

      - Жаль, что всё так обернулось, - выдохнула Усаги, откидываясь на спинку кресла.

      Хозяйка уже своего собственного борделя быстро сложила картинку перед глазами и разобралась в этой ситуации. Ей не надо было ничего объяснять, она уже поняла, и что стало с той бандой, и кем на самом деле оказалась Има. Удивило её лишь то, что она стала приёмной дочерью Наруто, того самого, что женился на Химе всего клана Узумаки. Иди и скажи в той же Конохе, что наследная принцесса и её законный супруг удочерили потасканную беспризорную сироту, не имея при этом своих собственных детей. Репутация клана, если такая информация окажется правдой или намёком на неё, окажется настолько в дерьме, что не отмоет и вся деревня шиноби, не говоря о репутации этой самой принцессы, как неспособной на продолжение рода. А потом сходи с такой же «новостью» к Узумаки и получи вопрос: «И… что с того?», а потом тебе объяснят, что есть «некоторые традиции», и беспризорная сиротка оказалась членом клана, которого вернули домой и взяли на воспитание. Какая разница, кто это сделал? Такое «поведение» людей, кардинально отличающееся от континентальных «порядков», сформировало им соответствующую репутацию. Об Узумаки знает весь мир. Лучшие торговцы с лучшими товарами и богатым ассортиментом, но никогда не торгующими самым ценным – своими людьми.

      Всплывающие «такие вот» моменты выбивали порой почву из-под ног Усаги, недвусмысленно намекая, что первое мнение может быть ошибочно, а истина находится только где-то рядом, но не здесь.

      - Нет! – неожиданно резко и чётко произнесла сама Има, вырывая женщину из раздумий. – Здесь не о чем сожалеть! Вам я благодарна, но жалость и сочувствие мне сейчас точно не требуются! Только благодаря такому стечению обстоятельств я нашла своих отца и мать!

      Коука поражённо уставилась на некогда свою подопечную. Она увидела то, что пыталась взрастить сама, но на что ей не хватило времени. Волевое желание распоряжаться своей жизнью, характер, каменными тисками за глотку хватающий сторонние обстоятельства и пинками подгоняющий их впереди себя. Он ещё не сформировался окончательно, но…

      Чёрт бы побрал его, это «но». Усаги увидела перед собой настоящего подростка Узумаки! Этого было достаточно. Как и достаточно того, сколько она узнала об этом Наруто с того времени, как начала работать на самих Узумаки. В конце концов, был ещё и… её собственный кавалер красноволосый, что начал совсем недавно оказывать ей знаки внимания.

      - Значит, ты стала взрослой? – Усаги произнесла это успокаивающим голосом и безобидным тоном.

      - Ещё нет! – неожиданная твёрдость в словах некогда затравленной девушки сделали её изумительно прекрасной в это мгновение.

      - А-а-а… Я поняла: так называемая «охота», что устраивают Узумаки для своих «генинов». И её повёл ни кто иной, как отец, - взгляд скользнул по мне заискивающе-заинтересованно.

      - Твой заказ, - я передал папку, выхваченную из печати, хозяйке сей обители.

      - Да. Это я заказала в Узушио шиноби для устранения.

      - Можешь излагать, - кивнул я. – Материалы – это одно. Чем тебе насолил этот…

      - Он подсадил моих, как ты хорошо выразился, «крольчат» на иглу! – ярость, с которой Усаги это произнесла, щедрой волной прошлась по сенсорным чувствам. – Сукин сын возомнил, что может проявляться в моём борделе и толкать дурь захмелевшим девочкам!

      - Ясно. Помимо твоих уязвлённых чувств такие действия могут привести к потере лицензии.

      - Меня особо радует, что шиноби передо мной не придётся всё разжёвывать! – кивнула хозяйка. – Вопросы со здравоохранением я решу и найму девочкам ирьёнина, администрация города получит доказательства того, что я добросовестный «работодатель», который решает проблемы своих работников, - это всё моя забота, но сучёнка я хочу убрать, и я хочу, чтобы ты сделал это, когда он будет в своём поместье! Моим оружием!

      - Хочешь, чтобы с тобой считались? – я пакостливо улыбнулся. – Устранишь проблему, покажешь, что с тобой не стоит играть и что ты способна добраться до тех, кто спрятался за закрытыми дверями? Кто он?

      - Зарвавшийся сынишка успешного торговца, что обосновался в этом городе.

      - Не боишься мести?

      Има очень внимательно слушала разговор. Её удивляло хладнокровие, с которым двое собеседников обсуждали смерть третьего человека. Грязная работа показывала себя просто превосходно.

      - Мести? Со стороны его папаши? Он торговец, успешным он стал благодаря чутью на неприятности и какому-никакому уму-разуму. Его сын провёз в приграничный город Узу но Куни наркоту. Пусть вякнет, и я пушу информацию об этом в оборот. Монополия на любые психотропы и наркотические вещества, а также их прекурсоры находится в ведении Узумаки. Городская администрация, чтобы избежать проблем с правлением своей же деревни шиноби - Узушио, ему гузно порвёт так, что мысль о смерти будет доставлять оргазм! – Усаги произнесла эту фразу с каким стоическим безразличием и спокойствием, что невольно заставила собой залюбоваться – жестокая женщина, которая может быть и будет нежной только тогда, когда сама пожелает.

      - Ахах! Умоешь руки? Ты точно занимаешься своим делом… - так и не закончив предложения, я уже понял, кто и как раздаёт карты за столом.

      - Почему не использовать эту информацию сразу? – спросила Има, сохранявшая почтительное молчание всё это время.

      - Зачем выкорчёвывать ещё, в принципе, здоровое плодоносящее дерево? Зараза расползлась по одной ветви, но вот если заболеет целое дерево, это уже будет ставить под угрозу весь сад. Его отец успешный торговец. Что хорошо для его кармана – хорошо для благосостояния этого приграничного города. И он дорожит как своим положением, так и состоянием своего кармана. Впутываться в эту историю ему не с руки, а его сын, развлекаясь, ставит под удар возможной казни всю их семью.

      - А почему Вы сами этим не займётесь? – поинтересовалась Има.

      - Я не хочу рисковать своим делом и, что более важно, совей репутацией в этом городе. Хозяйка борделя с превосходной репутацией и первоклассным обслуживанием и никто более – вот моя роль в этом городе, - Коука ласково улыбнулась своей подопечной. – Это, - женщина протянула тонкую папку с бумагами, - может вам помочь. Оплата уже произведена.

      Витающий знакомый запах не давал мне покоя, и я решил задать вопрос, на который у меня не было ответа, из расчёта найти решение в реакциях и поведении самой Коуки.

      - Крольчонок, - лукаво улыбнулся я, - скажи мне, почему от тебя пахнет кровью Узумаки? – вопросы был задан без уточнения.

      Резкий скачок в разговоре выбил почву из-под ног у женщины, заставив вжаться в кресло. Дочь же просто оторопела, не понимая, о чём идёт речь.

      - Я-я…

      - Не вздумай мне врать, - улыбку превратилась в кровожадный оскал. – Ты знаешь, чем может закончится ложь… Будь хорошей девочкой и агентом Узушио – не зли меня!

      - Тук! Тук! – дверь открылась прежде, чем хозяйка борделя успела что-либо сказать. – Наруто-сан, прошу Вас воздержаться от подобных угроз.

      В помещение вошёл не кто иной, как Сецуна Узумаки. Тот самый, с которым меня Ками свёл, когда мы взяли миссию. Благодаря ей я встретил дочь. Сейчас она встретила свою давнюю «учительницу». И вот снова. Именно в этом городе.

      - М-м-м, - невольно протянул я. – Сецуна-сан, если не ошибаюсь?

      - Это ег… - начала была Усаги, но её перебили:

      - Помолчи, Усаги, - гость обратился без суффиксов.

      Коука тут же отвела глаза. По сенсорной сети ударило смущением и разочарованием – женщина знала, что должна была послушаться, однако тот факт, что она не успела разобраться с нами и выпроводить на задание, угнетал её ещё сильнее.

      - Почему ты не сказала мне, что у тебя появилась проблема, а узнаю я об этом, только случайно встретив знакомого из бюро по распределению заданий? – мужчина вёл себя очень сдержано, не позволяя ни голосу, ни лицу показать своего недовольства.

      - Потому, что это только моя проблема. Она тебя не касает…

      - Меня касается всё, что с тобой связано! – Сецуна буквально резанул голосом по ушам.

      Има украдкой посмотрела на меня, но я лишь помотал головой. Я, как бы, и понимаю, что тут происходит, но вмешиваться точно не стану, хотя имею право отдать этому джонину какое-никакое, но распоряжение. Не как Дайджин селения, но как зять Узукаге и шиноби более высокого класса.

      Усаги же вновь отвела глаза, чтобы скрыть смущение. На её голову свалился ухажёр. Настойчивый, наглый и назойливый, одним словом – пиявка. Нрав дурной, характер скверный. Ревнив до безобразия, хотя скрывает это чрезвычайно хорошо. Ещё лучше сказать «профессионально» - в силу специфики работы, которой зарабатывает на хлеб и едва ли не осыпает её подарками и угощениями.

      Но вот учитывая специфику уже её собственной работы: наличие кавалера – это определенно и бесспорно роскошь. Не то, чтобы у неё раньше не было мужчин, однако, уже будучи хозяйкой своего бизнеса, внимание мужчин было направлено исключительно на получение, как они считали, «привилегированных» утех от самой хозяйки. Другой момент – Усаги таких утех не оказывала, ввиду чего вниманием была сильно обделена уже очень давно.

      Сецуна Узумаки. Чёрт лапатый, скорее, нежели нормальный человек. Он зацепил её той же безбашенностью, что и когда-то Шинджу. Такой же наглый и самоуверенный. Со своими въевшимися в подкорку головного мозга принципами. Но вот когда дело дошло до действий… Здесь этот засранец действительно держал своё слово. Если он что-либо говорил, от реальных действий это отличалось лишь формой исполнения – всё делал по-своему, хоть ты колом на голове теши.

      Этот мужчина своим присутствием заставил её подсознательно подстраиваться по него. «Под стать ему». Это высказывание постепенно материализовывалось.

      - Да, касается, - не стала отпираться Коука. – Однако сейчас менять что-либо никто не будет. Шиноби Узушио Наруто Узумаки выполнит работу, которую я оплатила, а ты не станешь меня ревновать к тому, что я не попросила об этом именно тебя! Тебе известно, что я являюсь информационным брокером в этом регионе и благосклонно отношусь к тому, как сами Узумаки ведут дела. Поэтому я нанимаю шиноби этой деревни, а не прошу тебя сделать грязную работу за кулисами, хоть и могу это сделать.

      Мужчина шумно выдохнул, усмиряя свои уязвлённые чувства, и согласно кивнул, но кабинет не покинул.

      - Ты можешь вызывать ирьёнина для своих пострадавших крольчат, - кивнул я.

      Теперь работа осталась за нами. Има и я поднялись одновременно, чтобы начать соответствующие приготовления. Однако когда Има приблизилась к дверям, её остановил голос Усаги Коуки:

      - Я когда-то была твоим «семпаем», Има. Сейчас ты продолжаешь учиться, но уже совсем другому искусству. Жестокому. Тебе повезло с учителем, чего не скажешь обо мне…

      - Вы на себя наговариваете! – дочь сказала это с непоколебимой уверенностью, разворачиваясь и глядя в глаза.

      - Ты, - Коука замолчала, формулируя свою мысль, а её взгляд стал ещё мягче, на лице появилась невесомая искренняя улыбка, - вырастешь замечательной женщиной. Удачи тебе.

      - Почему Вы желаете удачи именно мне, не нам? – Има спрашивала без какого-либо подтекста, скорее из детского любопытства.

      Усаги медлила с ответом, переводя взгляд своих пристальных глаз с меня на дочь и обратно, пока не заговорила вновь:

      - Что-то подсказывает мне, что этим делом будешь заниматься целиком и полностью ты, в противно случае, уже через десять минут тело ублюдка начнёт остывать. Эта работа… весьма скучна для человека, который стал тебе отцом, Има.

      Моя дочь обдумывала сказанное неприлично долго. Около минуты времени, в течение которой она пристально смотрела в глаза Усаги, лишь один раз взглянув на меня, словно искала подтверждение её слов.

      «Возможно, старая знакомая повлияла на тебя сильнее, чем даже ты сама можешь себе представляешь», - мысленно отметил я, засмотревшись на дочь.

      Холодный и расчётливый взгляд. «Рабочий». Она уверенна и собрана, по крайней мере, сейчас. Отдаёт себе отчёт в словах и поступках. Ей даже не нужно что-либо говорить – впечатление такое, что она готова выполнить работу без указки.

      ***

      [Вечер следующего дня]

      - Из-за Вас моё кимоно из тончайшего шёлка Ю но Куни безвозвратно испорчено! – стройная брюнетка никак не желала униматься из-за того, что проходящий мимо юноша «случайно» споткнулся и, уцепившись за широкий рукав, поднимаемый ветром, оторвал его так, что женское плечо оказалось на всеобщем обозрении.

      - Прошу Вас, не стоит кричать. Я возмещу Вам стоимость всего комплекта одежды, - юноша уверенно кивнул, не прекращая рассматривать прекрасную фигуру молодой женщины, которую кимоно, скорее, подчёркивало, нежели прятало.

      - Вы предлагаете мне щеголять в рванье, оголяясь на людях?! Мне?! Аристократке? Мерзавец!

      - Не стоит! Я провожу Вас в ближайший магазин, где Вы сможете выбрать любое понравившийся Вам наряд – я оплачу! – самодовольство лилось из юноши потоком.

      Он сам был уверенным в себе, не стеснённым в средствах, поджарым, молодым, красивым. Вниманием женщин он не был обделён, и поэтому так раскованно вёл диалог с пострадавшей дамой, чьё порванное кимоно нисколько не умалило красоты самой хозяйки.

      Его предложение, казалось, несколько поуспокоило женщину: она сначала, сощурившись, оценивающе оглядела «вредителя» и, заметив дорогую одежду, несколько оттаяла.

      - Хорошо, - она кивнула величественно и едва заметно, словно сделала одолжение. – Но после Вы, юноша, угостите меня ужином из первоклассных морепродуктов, чтобы загладить вину перед моим испорченным настроением!

      - Вы приглашаете меня на свидание в новом платье? – дерзко надвинулся кавалер, лукаво улыбнувшись.

      Её это, кажется, только раззадорило:

      - Осторожнее с предложениями, я могу посчитать Вас… недостаточно смелым для такого жеста? – кокетливый жест пальчиком, постукивающего по подбородку, на который она сама нисколько не обратила внимания, вызвал целую бурю эмоций внутри собеседника.

      «Наглая стерва! Да кто тебе позволил играться со мной?!»

      - Я уверен, что совместный ужин позволит загладить мою вину. К тому же, я знаю прекрасное место, где готовят замечательную рыбу и кальмаров, - юноша, нисколько не стесняясь, подошёл к ней вплотную и притянул к себе за локоток. – Могу я узнать имя моей прекрасной спутницы на сегодняшний день?

      - Нацуко, - брюнетка позволила юноше прижаться теснее, компрометируя себя и своё поведение.

      - Зовите меня Арата. Думаю, сегодня замечательный день. Пока мы двигаемся к лучшему продавцу тканей и нарядов в городе, Вы не расскажете мне немного о себе?..

      [Ретроспектива. Прошлая ночь]

      - Ты будешь работать с тем материалом, который предоставила наша администрация, сама Коука и смогли нарыть клоны за этот день. Твоя задача – устранить цель, когда она будет находиться дома под охраной ворот и наёмников. Поскольку это миссия стоит в разряде тех, на которые можно вести студентов, здесь не представляется возможным встретить шиноби. Клиент хочет убрать цель своим оружием, ты знаешь, о чём речь?

      - Яд. Усаги-сама была очень мстительной и принципиальной. Яд – оружие женщин и трусов. И ещё… Она не по своей воле работала тогда… - видимо, Има имела в виду ещё то время, когда только сама попала под её попечение.

      - Не отходи от темы. Главное - желание клиента, а сосредоточиться тебе стоит на цели. Клиент становится объектом для пристального внимания только тогда, когда «дело попахивает».

      Закончив малоинформативную вводную, я развернулся к стене, вдоль которой стояла широкая магнитная доска, распечатанная мой ранее. Молча я начал крепить к ней листы со сводками, изображениями и прочим материалом. Има, вдохновившись желанием помочь, начала разбирать бумаги из двух папок и всячески помогать.

      - Я хочу, чтобы операцию ты провела без использования чакры.

      Има даже остановилась с занесённым листом бумаги и магнитом в руках. Она повернула голову, чтобы удостовериться в том, что не ослышалась, однако я не повернулся и нисколько не собирался что-либо объяснять. У её эмоциях было столько недоумения, чтобы им можно было захлебнуться, однако по мере осознания сказанного, эмоции улеглись. Все. Дочь вернула себе самообладание, успокоила разум и сосредоточилась.

      Я заметил, насколько её интерес возрос к материалам дела. Теперь даже малейшие детали стали объектом исследования, и Има старалась запомнить всё, что будет необходимо.

      - Начнём?

      - Это ведь Вы с одзи-сама выбрали миссию, а не он сам? – Има поддалась своему любопытству, пока мы не преступили к разбору данных.

      - Верно. Итак, что мы имеем? – скосил я взгляд, словно отдавая бразды правления дочери.

      Сама Има, быстро глянув на меня и кивнув своим мыслям, принялась бегло просматривать развешенные бумаги, иногда помогая себе пальцами, делая пометки карандашами разного цвета. Она дважды внимательно изучила всё, что было, отчётливо вспомнила ту информацию, которую доставили ей клоны, и быстро нанесла её мелом в свободной части доски.

      - Ямада Арата. 19 полных лет, отрок. Блондин. Вес около шестидесяти килограммов, рост – сто семьдесят сантиметров, телосложение – атлетическое. Старший сын в семье. Есть младшие брат и сестра, отношение с обоими натянутые, поскольку считает их недалёкими детишками. Отец – торговец, ассортимент товара весьма широкий, однако никогда не связывался с нелегальной деятельностью или сбытом незаконно полученного товара. Живёт по принципу «деньги-товар-деньги». Отношения с отцом доверительные, уважительные. Мать – порядочная домохозяйка и воспитатель детей. Отношение со старшим сыном с недавних пор сильно ухудшились по причине скандалов из-за негативного отношения самой матери к официальной любовнице отца.

      - Из-за чего к любовнице отца он сам благосклонен? – изогнул бровь я, продолжая бегать глазами по доске.

      - Он, - дочь потупилась, но потом вернула взгляд к документам. – Е-есть вероятность, что он с ней так же… спит.

      - Хорошо. Что конкретно по цели?

      - Характер, - Има, понимая, что будет занимать всем сама, как и говорила Усаги, решила для себя лично всё разложить по полочкам, ещё раз пробегая глазами по бумагам, которые предоставила Коука от своих «крольчат». – Скрытен, самовлюблён, нагл, заносчив, тщеславен, эгоистичен и труслив. В общении: отзывчив и уважителен, пока не узнает человека. Мот, хотя руководствуется корыстными мотивами. Деньги получает, работая в той же сфере, что и отец. В публичном доме его описывают как жестокого и извращённого клиента с садистскими наклонностями. По характеристике, которую ему дают клиенты по торговле и люди, с которыми отсутствуют регулярный контакт: общительный, чуткий, трудолюбивый и добросовестный, самокритичен, в меру услужлив, уважителен, опрятен.

      - Сама решай, какой из двух характеристик руководствоваться. Привычки, увлечения и предпочтения?

      - Увлекается поэзией, начал коллекционировать монеты и различные сорта кофе. Не курит, за употреблением алкоголя был замечен только в борделе и ресторанах, не употребляет никаких психотропных или наркотических веществ…

      - Ну, ещё бы, - кивнул я.

      - Предпочитает завтракать в местном заведении, где подают блюда из морепродуктов, выпечки и предлагают широкий выбор из кофейных напитков. По информации, которую предоставили… д-девушки Коуки-сама у него фетиш на «миниатюрных брюнеток с характером».

      - Есть изображение любовницы отца? – поинтересовался я нарочно, чтобы обратить внимание дочери на цветной кадр.

      - Да, - Има сняла снимок и начала пристально изучать черноволосую невысокую женщину двадцати пяти лет, разодетую в дорогие алые шелка.

      - Когда отец завёл любовницу?

      - Около пяти лет назад, когда супруга вынашивала ему дочь.

      - Забавно.

      Има непонимающе посмотрела на меня, словно прося объяснений. Что же, это не трудно. У этого парня заскок на брюнеток, которых он успешно снимает в борделе. «Любитель пожёстче, показывающий свой гонор в постели обдолбанной куртизанке».

      Взяв с подставки несколько цветных мелков, я провёл линию между снимком любовницы, временем, когда она появилась и обстоятельствами, его собственным «фетишем» вместе с характеристикой личности от девочек Коуки.

      - Видимо, мальчик в детстве насмотрелся жёсткой порнографии в исполнении отца, а теперь куролесит своими собственными силами.

      - Зачем тогда подсаживать их на иглу? – красная, как спелая вишня, Има всячески прятала своё любопытство.

      - Любит брюнеток с характером, но своими силами «справиться» не может? – ответил я вопросом на вопрос.

      - Есть д-другие м-м-методы, - тихо-тихо произнесла Има.

      - Да, есть – боль и пытки, некоторым, кстати, нравится. И ты им научишься, если попадёшь в АНБУ на стажировку. Однако для их применения у него духу не хватает, но это только пока.

      - Почему?

      - Молодой. Страшно. Снять девочку в борделе, которая согласиться подыграть, проще.

      - Наркотики безопаснее? – недоумевая, спросила Има.

      - Нет, но и получить славу отмороженного ублюдка, которому «в кайф» пытать девочек, благотворно для его рода трудовой деятельности не скажется. Может, хочет получить рычаг для шантажа через привыкание жертвы к наркотику, когда начнётся ломка?

      Дочь только кивнула головой. Что такое шантаж, она знает, разница лишь в средстве – кому-то наркотики, а кому-то кусок хлеба, чтобы не сдохнуть с голоду.

      - Подумай над тем, как тебе подобраться к цели без использования чакры и как отравить её.

      - Нужен яд, который подействует с опозданием.

      - Ещё подумай над тем, как замести следы.

      - У меня есть… вариант.

      - Я слушаю!

      [Конец ретроспективы]

      ***

      [Вечер. Некоторое время спустя]

      - Что предпочитаете? – Арата был безупречно вежлив и тактичен, особенно после того, как его спутница выбрала столь соблазнительный наряд в прилавке.

      - Сашими из фугу, пожалуйста, - улыбка из ровных зубов озарила лицо Нацуко и была адресована собеседнику.

      - Вы не боитесь отравиться? – удивление Ямады было натуральным.

      - Я люблю, - женщина улыбнулась лукаво, - острые ощущения, и, если мне не изменяет память, это Вы привели меня в это заведение. Или я не могу рассчитывать на мнение уважаемого торговца о данном ресторане?

      - Что Вы? – лесть благотворно легла на почву из самомнения. – Я питаюсь здесь регулярно, и случаев отравления ещё не было – повар мастер своего дела.

      - Замечательно! – Нацуко от довольства даже похлопала в ладоши, ожидая изысканное и смертоносное блюдо.

      Лёгкая и непринуждённая беседа длилась более полутора часов, пока ей предоставили выбор конкретной рыбки, которую она захочет съесть, пока блюдо готовилось с особой тщательностью, и когда настал момент, Нацуко, не показывая волнения ни в малейшей степени, взяла первый кусочек. Арата следил за этим процессом с особым интересом – эта женщина оставляла после себя неизгладимое впечатление, а её шарм, лукавая улыбка, темперамент и жажда адреналина, буквально покорили его!

      Она же вела себя по мере знакомства всё более расковано и перестала напоминать разъярённую фурию, как было при первой встрече. Видя заинтересованный взгляд юноши, она лишь самодовольно облокотилась на руку, в которой держала палочки, продолжая заискивающе улыбаться.

      - Арата, осторожнее, - кокетливо хихикнула она.

      - О, прошу простить, но я не понимаю, о чём Вы! – уверено кивнул он, продолжая рассматривать собеседницу также пристально, также страстно.

      Нацуко лишь подцепила ещё один кусочек свежеприготовленного блюда и поднесла его к губам, сладко облизнувшись, но потом передумала и тот же кусочек предложила юноше.

      Арата с таким риском временил, но положение спасла сама женщина:

      - Да брось, будь здесь яд, он бы начал действовать ещё минут десять назад, и я бы задохнулась! – уверено улыбнулась Нацуко.

      - Мы перешли на «ты»? - чтобы скрыть неуверенность и страх возможного смертельного отравления, Ямада ответил вопросом.

      - Только, если ты мне позволишь, - покладисто ответила Нацуко, не отрывая своего взгляда от его глаз.

      Поддавшись наваждению покорного поведения женщины, Арата позволил себя накормить кусочком рыбы, что коснулся губ и языка Нацуко.

      И… ничего не произошло, он не отравился, а чувствовал себя вполне здоровым, никакого зуда губ, языка и других частей тела, никакого обильного слюнотечения, тошноты или рвоты, ничего не болит.

      Постепенно беседа стала затрагивать щекотливые темы, лишь раззадоривая немного охмелевших от вина и прошедшего приступа адреналина людей.

      В момент, когда ресторан планировал закрытие, Нацуко, прижавшись к юноше, покинула заведение, а на улице ловко вырвалась из объятий, проказливо хихикая и всё время лукаво улыбаясь. Юношеская возня у входа переросла в игрище, где Арата пытался поймать Нацуко прямо на улице.

      Салки закончились провалом – Ямада потерял женщину из вида, как только настиг тёмного переулка, в котором та скрылась, продолжая заливисто смеяться.

      Взбаламученный, возбуждённый, немного выпивший, но в то же время раздосадованный и неудовлетворённый Арата, оказался на улице совершенно один. В душе поднялась скрытая ярость, которая искала выхода. Уже по дороге в публичный дом, юноша сменил курс домой, когда почувствовал тянущую боль в кишечнике.

      «Чёртова рыба! Мне нужно в туалет срочно!»

      ***

      [Бордель. Некоторое время спустя]

      На кровати, поджав коленки к груди и обняв их обеими руками, сидела «Нацуко» покачиваясь из стороны в сторону. Этот процесс продолжался уже минут сорок, во время которых «женщина» периодически вздрагивала, вытягивала шею и начинала оглядываться, как сурикат.

      - Действие транквилизатора закончилось. Прими ванну, это поможет тебе успокоиться.

      - Да, - отрешённо ответила она, не двинувшись с места.

      - Хмм, - устало выдохнул я.

      Подойдя к кровати, я резко сдёрнул парик из чёрных волос с головы дочери. Има затравлено дёрнулась и вздрогнула. Чёртов побочный эффект транквилизатора, снимающего тревогу и страх и вызывающего успокоение или уменьшение эмоционального напряжения без снотворного эффекта, нашёл своё отражение в психомоторном возбуждении.

      - Мито оторвёт мне голову, если узнает.

      Пришлось позвать саму Усаги, которая, преисполнившись чувством ответственности, попробовала наорать на меня, но была остановлено предупреждающим взглядом и почти адекватной Имой.

      Коука приготовила ванну и раздела дочь, после чего вернулась ко мне, оставив теперь уже полноценную куноичи отмокать и отдыхать. Через какое-то время тишины, женщина сорвалась:

      - Какого хера она обдолбана?

      - Ты думаешь, видеть дочь в таком состоянии мне в радость? – мне очень хотелось сделать что-нибудь страшное, например, выпустить кишки малолетнему ублюдку и насадить его на ближайший столб, в назидание, так сказать, но…

      - Почему ты заставил всё делать её?!

      - Не думай, что ты можешь мне указывать, как проводить проверку для генинов.

      - Да ты…

      - Закрой свой рот и не перебивай меня! – Усаге аж икнула, подавившись воздухом. – Сядь! У Имы, после того, что она прошла близ вашего городишки, такой список комплексов и страхов, что просто шуба заворачивается. Всё это последствия психологической травмы и пыток. Она до паники боится сделать что-либо, что, даже теоретически, может вызвать негативное отношение семьи или, не приведи Ками, открытое порицание. Ты себе не представляешь, насколько она загоняет себя на тренировках. Ей всё кажется мало, считает, что должна ещё лучше справляться, забывая напрочь о том, что и Мито, и я – мы оба гордимся ей и без этих попыток порвать собственные жилы.

      Я замолчал, давая возможность Усаги переварить услышанное.

      - Она приняла транквилизатор, чтобы побороть свой страх перед той ролью, которую надо сыграть перед жертвой. Побочный эффект выразился в психомоторном возбуждении. Препарат безвредно выводится организмом вместе с мочой, в отличие от той смеси, что она намешала…

      - Какой смеси? – Коука поняла, что излишние телодвижения и речевые обороты не возбраняются, а беседа немного личного характера.

      - Чтобы убрать твоего пацанёнка, она решила использовать фугу, - Усаги понимающе кивнула. – Убедилась, что в руки повара попадёт именно необходимая ей рыба, поэтому даже правильно приготовленное мясо осталось отравленным. Чтобы самой не стать жертвой, она подготовила ещё один яд, который на некоторое время замедлил действие тетродотоксина, что содержится в рыбе, и нивелировал симптомы отравления. Жмак был пропитан вторым ядом и во время ужина был у неё под языком, она смочила один кусочек отравленной рыбы своей слюной и угостила жертву. На один кусочек – одна порция слюны, а больше и не надо, чтобы задержать симптомы. Сейчас частично парализованная цель медленно задыхается у себя в комнате, не в состоянии позвать на помощь из-за афонии. Всё благодаря тетродотоксину. Има уже приняла противоядие для обоих ядов. Метод, само собой, не самый простой, но изощрённый.

      - Это колоссальная нагрузка на печень! – вскочила Коука.

      - Я знаю это, но и ты знаешь, что производимые в Узушио препараты очень хороши. К тому же, я хотел, чтобы она не использовала чакру, но я не запечатывал её. Яд действует на неё в разы слабее.

      - Да, - немного неуверенно и всё ещё опасливо протянула женщина, усаживаясь обратно. – Ладно, хорошо. Присмотри за ней, пожалуйста, ладно?

      Неожиданно, но Усаги продемонстрировала мне такую свою сторону, которую нельзя было разглядеть просто так. И она была искренна, честна – её мучило чувство ответственности всё это время.

      - Это даже не обсуждается, - хмыкнул я.

      - Твоё предложение всё ещё в силе? – вдруг перевела тему Коука, проказливо улыбаясь.

      - Ты про возможность позвать меня в качестве крёстного отца своим балбесам? Валяй, если станешь Узумаки, хах! – весело хохотнул я, припоминая нашу давнюю беседу.

      - И стану! – уверено вздёрнула нос эта мадам.

      - Я, почему-то, не испытываю на этот счёт никаких сомнений. Что будешь делать со своим «делом» и крольчатами?

      - Перевезу в Тейко - бумаги уже готовы. Переезд сорвался из-за этого наглого выблядка, и администрация города задалась вопросом, а почему, собственно, я «удочки» сворачиваю, когда проблемы начали поклёвывать. Да и Сецуна уже делал толстые намёки на переезд, - упоминание ухажёра не оставило Усаги равнодушной – она немного покраснела, мило прикрываясь широким рукавом атласно-чёрного кимоно.

      - Има, выходи, хватит греть уши, - я решил прекратить эти поползновения, хотя начались они уже давно.

      - Простите, - Има вышла, завернувшись в банный халат, и уселась между мной и Усаги. – Просто было очень любопытно.

      - Ну, ещё бы! Что ты, что Мито – обе одного поля ягоды, - я лишь махнул рукой без нравоучений и нотаций. – Приди, да прямо спроси, и ведь обе знают, что это не прокатывает, и я знаю, что меня подслушивают, дык, не-е-ет, надо подслушать. Такое чувство, что женщины получают от этого какой-то вид извращённого удовольствия, или просто таким образом лучше усваивают информацию?

      - Это скучно и противоречит женской природе, - Коука безусловно стала на защиту подопечной и заняла солидарную позицию.

      - Точно, - потянул гласные я. – Хлебом не корми, дай только нос сунуть куда-нибудь, желательно именно туда, куда не надо, да поглубже. Ну и как, много нового узнала?

      Има смутилась ещё сильнее.

      - Я… слышала почти всё…

      - Ладно, - махнул я рукой. – Рано или поздно нам с Мито всё равно пришлось бы раскручивать тебя на «задушевный» разговор, а так - твоё удовлетворённое любопытство позволило кошке воскреснуть, - дочь только смущённо спрятала глаза.

      «Вот всегда так! Вечно я отдуваюсь на «важных» разговорах, прямо как тогда – Има застукала меня с Мито почти в компрометирующем положении. Объяснялся тоже я, и ведь знаю, что обе егозы сплетничают, да хихикают за моей спиной!»

      - Мы возвращаемся домой? – Има старалась быть непринуждённой.

      - А ты готова вернуться сейчас? – я сощурился, ощущая горечь и страх, исходящие от дочери – осознание своих действий давило на неё всё сильнее и сильнее.

      - Н… Нет, - Има посмотрела на свои руки с откровенным ужасом, словно те были по локоть в крови буквально. – М-м-мама… Она в-ведь н-не-е прогонит… - не договорив, она разревелась, погружаясь всё глубже в навалившую на неё истерику.

      Я подхватил дочь на руки и, баюкая, умастился в кресле, кивком головы обозначив, чтобы Коука ушла, - истерика обещала быть долгой.

      ***

      - Успокоилась?

      - Д-да…

      - Хорошо. Не хочешь домой?

      - Я… Я понимаю, что это глупо и кажется бредом, просто мне стало страшно, что м-мама будет… Прогонит прочь после этого. И я ведь теперь… куноичи, а значит, теперь самостоятельна и следовать традиции необязательно, ведь, как родители, вы оба выполнили свои…

      - Ох, замолчи лучше. Ты как Мито, ей-богу. Мы твои родители. Точка.

      - Да, я знаю. Успокоившись, я понимаю, что наша семья, как любая другая на островах, не выгоняет детей. Такие, как я, обычно сами уходят, да?

      - Тебе не обязательно уходить…

      - Я… не хочу уходить… Но мы можем вернуться на острова чуть позже?

      - М?

      - Я… Хотела, чтобы эта миссия что-то изменила во мне, и… Мне страшно от того, что я почувствовала вчера. Я… Мне понравилось убивать этого ублюдка, знать, что он корчится, будучи неспособным спасти свою жизнь, было приятно играть роль падкой женщины перед ним. Те изменения, которых я хотела, они сейчас пугают меня…

      - М-м-м… Как всё сложно. Има, просто выкини всё это из головы. С точки зрения закона, его ждала смертная казнь, если бы всё всплыло. Если тебя мучает моральный аспект – сходи к Коуке и навести её «крольчат», я думаю, они будут тебе признательны. Я не говорю, что этот поступок правильный, ведь это была жизнь, дарованная твоей жертве кем-то другим. Эта… работа, которой ты решила зарабатывать себе на жизнь. Никто не снимет с тебя груза чувства вины и ответственности за совершённое убийство, кроме тебя самой…

      - Как ты с этим справился? Коука-сама называла тебя… «мясником» и «безупречным шиноби»…

      - Хм… Когда-то очень давно, в одном из сражений, погибла девушка, занимавшая особое место в моём сердце. Это было задолго до того, как я встретил твою маму. Она закрыла меня собой, ослабшего от чакро-истощения, неспособного даже удержаться на собственных ногах, едва сохранявшего сознания от усталости. Тогда враг остановил свою технику и решил убить её собственными руками, так, чтобы я это видел в деталях… То сражение, в конечном счёте, мы выиграли, но… С тех пор мне стало на всё плевать. Я мнил себя невесть кем, строил грандиозные юношеские планы, глобальные проекты, восхвалял великие цели. Когда ты летаешь слишком высоко, падение – фатально… Мы не были ни супругами, ни даже парой. Неловкие ужимки и ухаживания, аккуратные взгляды, робкая румяна на её щеках. Это сейчас выглядит просто и понятно – нас влекло друг к другу, мы испытывали взаимные чувства, но тогда, на тот момент, когда нам было по шестнадцать лет, это было чем-то завораживающим, перехватывающим дыхание, захватывающим дух. Когда я потерял её, только тогда я понял, что слава и мнение широкого круга людей, которых я даже не знаю, всё это – ничто. Как и многое другое. И я начал этим жить. Ничем. Плевать было и на себя, и на то, что я делаю. Без цели, без принципов, без проблем. Мне было не важно, какую задачу передо мной ставили, куда отправляли и зачем. Я делал это с полной самоотдачей. Максимум результативности с минимальными затратами. Устранение, шпионаж, финансовые махинации, внедрение, диверсии, локальное уничтожение объектов, будь-то какие-то строительные постройки или целые деревни вместе с жителями. Это не было проблемой, потому что даже вопросами о необходимости и целесообразности, правильности… я не интересовался – молча делал и бесследно исчезал. Всё остальное оставалось за рамками, необходимыми для задания. Я развивался не потому, что у меня была цель или желание кого-то защищать, нет. Просто потому, что мог и не позволял себе чему-либо выйти из-под жёсткого контроля. Никаких сюрпризов, никаких неучтённых факторов, никаких… жертв. Был ли я хорошим шиноби? Наверное, да. Был ли я при этом человеком? Нет. Лишь жалкий, хиреющий на глазах… слизняк, и не больше.

      - Ты хотел… с-смерти?

      - Покоя. Когда самых родных с течением времени не осталось совсем, близкие утратили своё значение, а информация, которой я хоть как-то интересовался, теряла свой статус секретности, я просто бесцельно прозябал свою жизнь над могилами тех, кто был близок моему сердцу. Это стало обыденностью, вошло в привычку. Приносило… покой. Я не знал, что мне делать, а то, что я делал, было… неважно.

      - А… сейчас?

      - Встретив твою маму, моё существование наполнилось жизнью. Появилась цель, появились стремления. Я стал развиваться, не потому, что был слаб или испытывал недостаток в каких-то техниках или ещё чём-либо, совсем нет…

      - Ты делал это, чтобы больше никогда не видеть того, что стала с той девушкой.

      - Да. А моя «работа», так ею и осталась – я ничего не менял. Цели должны быть достигнуты, задачи – выполнены, сторонних факторов быть не должно, мешающие элементы, например, новые знакомства, эмоции, истории заказчиков и объектов должны быть изолированы, их влияния на результаты быть не должно. Вот и всё.

      - Это очень заметно, когда ты был дома с мамой и когда был на тренировках или перед своими подчинёнными. Словно два разных человека. Но вот увидеть эту разницу практически невозможно, если не жить вместе. Дома ты… тебя хочется называть… папой.

      - Не заставляй меня краснеть, иначе выпорю!

      - И что дальше? Будем краснеть оба? Ахахах…

      - Ну-ка, цыц!

      - Ихи-хи-хи-хи…

      - Вся в мать. Вам обеим в радость подсаживать меня на коня.

      - Ну-у-у… пока ты позволяешь, почему бы не свесить ноги с твоей шеи и не поболтать ими вволю, покуда не скрутили? Хи-хи.

      - У-зу-ма-ки… НА!

      - Что это?

      - Твоя следующая цель!

      - Я…

      - Или ты думала, что твоё обучение будет растянуто, на Ками знает сколько? Ты ведь умная девочка и догадалась, что я взял сразу несколько дел…

      - О, нет!

      - О, да, маленькая Има! Раз уж ты характером пошла в свою верную мать и, видит Ками, не менее верную бабушку, осаживать мы вас будем дедовскими методами – гонять и в хвост и в гриву, чтобы на болтание лапами времени у тебя не осталось! Изучай материалы и готовься. Я ясно изъясняюсь?

      - Когда говоришь таким вкрадчивым голосом? Более чем. Даже мурашки пошли.

      - Брысь работать, егоза. Смотрю, твоя закомплексованность дала серьёзные трещины?

      - Вашими стараниями, папа, вашими стараниями.

      - Мг-х-хм-м-м-м…

      - Вздыхаешь, как дедушка Акихиро!

      - Ибо грехи мои тяжкие, не иначе, как попустительством Рикудо…