Онлайн чтение книги Винтовая лестница The Circular Staircase
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

При необычных обстоятельствах самый заурядный случай приобретает таинственную окраску. Что особенного было в том, что миссис Уотсон взяла одеяло и спустилась с ним по винтовой лестнице восточного крыла дома? Ничего. Но уже одно то, что она взяла это одеяло в одиннадцать часов вечера и спускалась крадучись, чтобы никто не услышал ее шагов, а когда мы их все же услышали, швырнула одеяло Хэлси в лицо, как он утверждал, и стремглав выбежала из дому, делало это событие значительным.

Они пересекли поляну и стали подниматься по лестнице. Хэлси что-то тихо говорил ей, а миссис Уотсон, опустив глаза, слушала. Она была женщиной с достоинством, работала она очень хорошо, хотя привередливая Лидди всегда могла бы отыскать у нее недостатки, если бы, конечно, не боялась, что экономка всегда может уйти от нас. Но сейчас лицо миссис Уотсон было для меня загадкой. Стараясь казаться покорной, она все же выглядела вызывающе и очень нервничала.

— Миссис Уотсон, — строго обратилась я, к ней, — будьте так добры, объясните мне ваше странное поведение.

— Здесь нет ничего странного, мисс Иннес. — Обычно голос у нее был низким, а слова она выговаривала очень четко. Но сейчас голос немного дрожал. — Я взяла одеяло для Томаса. Он… не очень хорошо себя чувствует. А по этой лестнице я пошла потому, что она ближе к сторожке. Когда мистер Иннес закричал и бросился ко мне, я… я испугалась и бросила одеяло. А он… он в нем запутался…

Хэлси рассматривал ранку на виске, глядя в маленькое зеркальце, висевшее на стене. Ранка была небольшой, но сильно кровоточила. Выглядел он довольно страшно.

— Томас заболел? Странно. Я видел его в саду, когда вы выбежали из дома, перепрыгнув через крыльцо.

Я заметила, что Хэлси, якобы рассматривая рану, наблюдал за ней с помощью зеркала.

— Это роскошное одеяло принадлежит прислуге? — спросила я строго, поднеся его к свету, чтобы получше разглядеть.

— Все же остальное заперто, — ответила экономка. И это была правда. Я ведь сняла дом без постельных принадлежностей.

— Если Томас болен, — сказал Хэлси, — кто-то из членов нашей семьи должен навестить его. Не беспокойтесь, миссис Уотсон, я отнесу ему одеяло. — Она выпрямилась, хотела возразить, но сказать ей было нечего. Она стояла и разглаживала складки на своем черном форменном платье, заметно побледнев при этих словах Хэлси. Наконец она решилась:

— Что ж, мистер Иннес. Вам лучше пойти туда самому. Я сделала все, что могла.

Она повернулась к нам спиной и стала подниматься по винтовой лестнице, очень медленно, держась прямо и с большим достоинством; Мы же трое стояли внизу и смотрели друг на друга и на пушистое одеяло, Хэлси покачал головой.

— Боже, дорогие мои, что за имение мы сняли! Ну и отдых у нас, какой-то кошмар! У меня такое впечатление, что мы, трое чужаков, заплатили большие деньги за то, чтобы наблюдать, как на сцене играют привидения за закрытым занавесом, время от времени приоткрывая его.

— Ты считаешь, — спросила Гертруда с сомнением в голосе, — что она действительно хотела отнести это одеяло Томасу?

— Когда я побежал за миссис Уотсон, Томас стоял возле магнолий, — ответил ей Хэлси. — Все это связано между собой, тетя Рэй. Корзина с посудой, которую несла Рози, и это одеяло означают только одно — кто-то скрывается или они, наши слуги, скрывают кого-то в сторожке. Я не удивлюсь, если нам теперь удастся это разгадать. Во всяком случае, я иду в этот домик на разведку.

Гертруда тоже хотела пойти с ним, но она была так бледна и расстроена, что я настояла, чтобы она осталась дома. Я попросила Лидди уложить ее в постель, а мы с Хэлси отправились в сторожку. Трава была мокрой от росы, но Хэлси все равно, как это присуще мужчинам, пошел напрямик, через лужайку. На полпути он, однако, остановился.

— Нам лучше все-таки пойти по дороге. Это не лужайка, а заросшее поле. Где же наш садовник?

— У нас нет садовника, — заметила я смущенно. — Мы рады уже тому, что нам готовят и подают обед, стелют кровати. Садовник, который раньше работал здесь, теперь работает в Гринвуд-клубе.

— Напомни мне завтра, чтоб я послал в город за садовником. Я знаю одного, очень хорошего…

Я упоминаю об этом разговоре потому, что решила писать обо всем, что имеет отношение к случившемуся. Садовник, которого порекомендовал мне Хэлси, сыграл важную роль в дальнейших событиях, которые затем, как вы знаете, всколыхнули всю страну. Однако в тот момент я была занята подолом своей юбки, стараясь не замочить ее, и совершенно не придала значение этому замечанию Хэлси по поводу садовника.

Когда мы шли по дороге, я показала Хэлси, где нашла корзину с черепками посуды, аккуратно в нее сложенными. Племянник выслушал меня довольно скептически.

— Уверен, это дело рук Уорнера, — улыбнулся он, когда я закончила свой рассказ. — Решил пошутить с Рози, а кончил тем, что стал собирать осколки с дороги, чтобы не проколоть шины. — Это его замечание доказывает, как близко человек бывает к истине, не придавая этому никакого значения.

В сторожке все было спокойно. На первом этаже, в гостиной, горел свет, едва светилось окно на втором этаже. Хэлси остановился и внимательно осмотрел сторожку.

— Не думаю, тетя Рэй, что это женское дело. Женщина всегда делает из мухи слона. — Именно такими словами Хэлси пытался выразить свою заботу обо мне.

— Я никуда не уйду, — сказала я, пересекая маленькую веранду, пахнувшую жимолостью, и постучала в дверь.

Ее открыл сам Томас. Он был одет и совершенно здоров. В руках у меня было одеяло.

— Я принесла одеяло. Очень жаль, что вы серьезно заболели.

Старик стоял, вытаращив на меня глаза. Потом перевел взгляд на одеяло. При других обстоятельствах его замешательство выглядело бы смешным.

— Что? Так вы не больны, — возмутился Хэлси, стоя на ступеньках. — Я уверен, что вы симулянт.

Томас, казалось, боролся сам с собой. Он вышел на крыльцо и тихонько закрыл за собой дверь.

— Думаю, мисс Иннес, вам лучше войти в дом, — осторожно произнес он. — Я просто не знаю, что мне делать, а делать что-то нужно. Все равно, рано или поздно вы должны узнать…

Он открыл дверь, и я вошла в дом. Хэлси шел за мной по пятам. В гостиной старый негр с достоинством сказал ему:

— Вам лучше подождать здесь, сэр. Мужчине там делать нечего.

Хэлси не ожидал такого поворота событий. Но он сел за стол, стоявший в центре комнаты, и, засунув руки в карманы, смотрел, как мы с Томасом поднимаемся по лестнице. На верхней площадке лестницы стояла женщина. Это была Рози. Она немного смутилась, но я ей ничего не сказала. Томас показал мне на полузакрытую дверь, и я вошла в комнату.

В домике садовника на втором этаже было три спальни. В этой, самой просторной, слабо горел ночник, и я смогла рассмотреть простую железную кровать, на которой спала девушка. Рози набралась мужества, вошла в комнату и зажгла свет. И тогда я узнала Луизу Армстронг. Она не спала, а металась на подушке. Волосы на лбу слиплись. У нее был сильный жар. Губы обметало лихорадкой. Девушка бредила.

Я стояла и в изумлении смотрела на нее. Луиза скрывается в домике садовника. Она больна! И тяжело больна! Рози подошла к кровати и расправила покрывало, укрывавшее девушку.

— Ей очень плохо, — осмелилась она наконец сказать. — Хуже, чем раньше.

Я приложила ладонь ко лбу девушки. Он был как огонь. Повернувшись к Томасу, я спросила:

— Почему вы не уведомили меня об этом раньше, Томас Джонсон? — Я не скрывала своего возмущения.

— Мисс Луиза не разрешила, — серьезно ответил он. — Я хотел. В тот же вечер, как она приехала, нужно было вызвать доктора. Но она и слышать не хотела об этом. Ей очень… очень плохо, мэм?

— Да, ужасно, — сухо ответила я. — Позовите сюда мистера Иннеса.

Хэлси поднимался по лестнице довольно медленно, с интересом разглядывая все вокруг и ожидая получить удовольствие. Какое-то время он не мог разглядеть, что происходит в комнате. Остановившись, он посмотрел на Рози, потом на меня, и только после этого его взгляд остановился на лице лежавшей на подушке девушки. Думаю, он понял, кто это, еще до того, как разглядел ее. Хэлси быстро подошел к кровати и наклонился над девушкой.

— Луиза, — позвал он нежно. Но она ничего не ответила. По ее глазам было видно, что она не узнала его. Хэлси был молод. Болезни были ему чужды. Он выпрямился, все еще не отводя от нее глаз и схватил меня за руку.

— Она умирает, тетя Рэй, — сказал он хрипло. — Умирает! Она не узнала меня!

— Чушь! — возразила я. Я не выносила чувства жалости и от этого становилась резкой. — Ничего подобного! И перестань щипать меня за руку! Если тебе некуда применить свою энергию, пойди и удуши Томаса.

В это время Луиза закашлялась и немного пришла в себя, Рози приподняла ее за плечи и высоко взбила подушку. Луиза узнала нас. Хэлси только это и нужно было. Он считал: если она в сознании, значит уже поправилась. Он встал у кровати на колени, убеждая ее, что она поправляется, говорил, что она очень красивая и что мы перенесем ее в дом. Потом он окончательно сломался и замолчал. К этому времени я пришла в себя и выставила его из комнаты.

— Немедленно убирайся! И пришли сюда Рози.

Но далеко он не ушел, а уселся у дверей на верхней ступеньке лестницы, всего единожды покинув свой пост, чтобы позвонить по телефону и: вызвать врача. Он всем мешал, предлагая свои услуги. Мне все-таки удалось от него избавиться, послав подготовить машину на случай, если доктор разрешит перевезти Луизу в дом. Он прислал в сторожку Гертруду, нагрузив ее всякой всячиной, включая кучу махровых полотенец и коробку с горчичниками. Увидев Гертруду, Луиза обрадовалась. Девочки были знакомы друг с другом.

Пока мы ждали доктора из Инглвуда, я заставила Томаса прекратить объяснять мне то, чего он сам не понимал, а рассказать лишь то, что произошло.

Старик поведал мне, что в прошлую субботу вечером, около десяти часов, он сидел в гостиной и читал, и тут кто-то тихонько постучал в дверь. Старик был в доме один, Уорнер куда-то уехал, и вначале он не знал, стоит ли открывать. Но в конце концов все же открыл. И каково же было его изумление, когда он увидел Луизу Армстронг! Томас был старым слугой ее семьи. Он служил у родителей теперешней миссис Армстронг, когда та была еще совсем девочкой. Он очень забеспокоился, когда увидел Луизу. Заметив, что она очень устала и взволнована, Томас привел ее в гостиную и усадил в кресло. Через некоторое время пошел в большой дом и привел в сторожку миссис Уотсон. Они долго беседовали втроем. Старик сказал, что у Луизы какие-то неприятности, и она очень испугана. Миссис Уотсон приготовила чай и принесла его в сторожку. Луиза просила никому ничего не говорить о ее приезде. Она не знала, что родители сдали на лето Солнечное, и это известие расстроило ее еще больше. Она была в замешательстве. Ее отчим и мать все еще были в Калифорнии. Это единственное, что она рассказала о них. Почему она убежала из дому, девушка не объяснила. Арнольд Армстронг был в это время в Гринвуд-клубе, и Томас, не зная, что делать, решил отправиться туда по тропинке. Была почти полночь.

На полпути он встретил Армстронга и привел его в сторожку. Миссис Уотсон отправилась в большой дом за постельным бельем, так как было решено, что при сложившихся обстоятельствах Луизе лучше остаться до утра в сторожке. Луиза и Арнольд долго беседовали. Арнольд громко кричал и возмущался. Ушел он после двух часов и отправился к большому дому. Томас не знал, зачем. В три часа ночи Арнольда застрелили у винтовой лестницы.

На следующее утро Луиза заболела. Она спросила, где Арнольд, и ей сказали, что он уехал из города. У Томаса не хватило мужества сказать ей, что его убили. Она отказалась от доктора и просила никому не говорить, что она в сторожке. Миссис Уотсон и Томас были заняты делами, поэтому решили взять в компанию Рози. Она носила в сторожку необходимые продукты и помогала хранить тайну.

Томас откровенно сказал мне, что скрывал присутствие Луизы в сторожке еще и потому, что все они виделись той ночью с Арнольдом Армстронгом, а было известно, что он, Томас, недолюбливал молодого мистера. Почему Луиза убежала из дому и почему не отправилась к своим родственникам Фицхью или другим знакомым в городе, он, так же как я, понятия не имел. Теперь, когда ее отчим умер, и семья должна будет обязательно вернуться домой, все значительно усложнялось. Мне показалось, что Томас почувствовал облегчение, поведав мне обо всем. Нет, Луиза ничего не знает ни о смерти отчима, ни о гибели сводного брата.

Слава Богу, одна тайна раскрылась, но возникла другая. Если теперь я знала, почему Рози взяла корзину с посудой, то мне было неизвестно, кто разговаривал с ней и преследовал ее на дороге. Ну, хорошо, Луиза больна и находится в сторожке, но почему она все-таки здесь? Арнольд Армстронг тоже провел некоторое время перед убийством в этом домике, но зачем он отправился в большой дом и кто убил его? Кто был тем ночным посетителем, который так испугал Лидди и меня? Кто упал в прачечную через люк? Кто он на самом деле, тот человек, которого любит Гертруда, — преступник или жертва преступления? Голова моя раскалывалась от громоздившихся вопросов. Ответы на них должно было дать время.