Онлайн чтение книги Тибетский цветок Tibetan Sea Flower
Глава 41. Сон просяной каши

От переводчика.

"Сон просяной каши" — это название истории об ученом Лу Шэне. Он был очень беден. Однажды, остановившись в гостинице в Ханьдане, он так устал, что заснул, пока ждал, когда ему сварят и подадут простую просяную кашу. Ему снилось, что он попал в чудесную страну, женился, у него родились прекрасные дети. Он стал богатым и уважаемым человеком, прожил долгую жизнь и умер в возрасте 80 лет. Затем он проснулся, оказалось, что спал он мало, и его просяная каша все еще варится.

Позже название этой истории стало образной идиомой, обозначая радужные мечты, фантазии, несбыточные иллюзии.

_________________________________________________________

Просыпаясь, я долго пытался понять, что со мной не так. Память возвращалась медленно. И в первую очередь я вспомнил жучар-кровососов, долгую дорогу к воротам храма, леденящий душу и тело спуск с горы и последнее, что я видел перед тем, как вырубился — теплый бар в Медоге.

Я не мог открыть глаза, веки словно налились свинцом, приходилось полагаться на обоняние и осязание. Я сразу почувствовал знакомый запах.

Больница. Меня отправили в больницу. Это здорово!

Сознание заволокло туманом, я снова вырубился, но в этот раз ненадолго. А когда пришел в себя, то смог, наконец, открыть глаза.

И сразу понял, что нахожусь не в больнице. Здесь не было белого потолка. А я ни разу не видел больниц, где потолок не белый.

Потолок надо мной был старый и деревянный. Вскоре я узнал его — это снова ламаистский храм. Оглядевшись, я увидел сидевших вокруг меня Чжана Хайкэ, Чжан Хайсин и старшего ламу.

И лежал я не на кровати, а прямо на полу, на расстеленном войлочном одеяле, рядом с которым стояла угольная печь. Толстяк лежал рядом со мной. Заметив, что я пришел в себя, присутствующие подошли ко мне поближе, тихо переговариваясь. Я не слышал их разговор, поэтому спросил: "И что, блять, тут происходит? Разве я не спустился с горы? И где эти злобные жучары?"

Подойдя ко мне, Чжан Хайсин качнула колокольчиком, который держала в руке. Выглядел он знакомо. Точно, это тот самый шестигранный бронзовый колокольчик, который сейчас издавал очень четкий звук.

Наклонившись, она спросила: "Знаешь, что это?" Ну что ей ответить? Да, я в курсе, что звук этого колокольчика может вызывать галлюцинации и помрачение сознания. Но, как правильно называется эта вещь, не имею понятия.

Чжан Хайсин продолжала звенеть колокольчиком, поднеся его прямо к моему уху. И, удивительно, но я постепенно начал соображать лучше, а туман в голове рассеивался. Казалось, что из моей головы уходит все темное и злое. Теперь я уже мог осмотреться более внимательно, и заметил, что между мной и Толстяком стоит звонница, на которой висят сразу семь таких колокольчиков.

Когда в голове окончательно прояснилось, я спросил Хайсин: "И что это?"

Она ответила: "Пока не могу тебе сказать. Но эта техника известна нам давно. Комбинируя колокольчики разных размеров и толщины, мы можем воздействовать на психику человека, вызывая галлюцинации. Очень реалистичные галлюцинации. Если бы я тебе не сказала, что причиной пережитого тобой были колокольчики, ты так и не смог бы понять, что находился в иллюзорном мире".

Пока я таращился на колокольчик в ее руке, подошел Чжан Лунбань с ложкой в руке, и вылил ее содержимое на колокольчик. В воздухе сразу разлился странный аромат.

Чжан Хайсин объяснила: "Мы стараемся редко использовать колокольчики, потому что не всегда можно четко контролировать видения, результат галлюцинаций может быть непредсказуемым. Чтобы блокировать действие звука колокольчиков, мы используем расплавленную сосновую смолу".

Из услышанного я понял, что им самим не известен принцип действия колокольчиков на сознание человека, поэтому расспрашивать не стал. Но Чжан Хайсин продолжила свою лекцию с торжественным видом: "Клан Чжан долгое время изучал бронзовые колокольчики. Нам удалось освоить двенадцать звуковых вариаций".

"Тот, который мы применили к тебе, самый безобидный и слабый". Сказав это, она улыбнулась, как мне показалось, со скрытым злорадством.

Вспоминая случаи, когда мне приходилось испытывать на себе действие этих колокольчиков, я знал, что она не врет об их опасности. А вот насчет безобидности не соглашусь: ледяной холод при спуске с горы и боль от укусов жуков были слишком уж реальными.

Кажется, это еще одно испытание. Я спросил Чжан Хайсин: "И зачем вы все это устроили? А что насчет немцев?"

Она ответила: "Вам все подробно позже объяснит мой брат. Я же могу поздравить тебя: ты прошел испытание, которое для обычных людей могло закончиться весьма печально".

Я покосился на Толстяка: "А с ним что?"

Чжан Хайсин ответила: "Он оказался более восприимчивым. Но его присутствие помогло тебе. Так что можно считать, что он тоже прошел испытание".

"Что за испытание?" — поинтересовался я.

"Большинство людей не могут самостоятельно вернуться к реальности после воздействия колокольчиков на психику. Вот он не может, — Хайсин указала на Толстяка. — Но ты другой. Ты пришел в себя самостоятельно, хорошо помнил, что происходило в иллюзии, но сразу адаптировался к реальности. Возможно, в прошлом тебе пришлось пережить нечто более серьезное, чем влияние бронзовых колокольчиков. Подумай об этом. Приходилось ли тебе сталкиваться с очень нелогичной ирреальной ситуацией?"

Я нахмурился, а Чжан Хайсин продолжала говорить: "Скорее всего, я права. Но даже не представляю, как можно пережить что-то более тяжелое".

Она, наверно, ждала моего ответа. Но ни думать, ни разговаривать я не собирался. Во-первых, моя голова просто раскалывалась от боли. Во-вторых, лучше пусть она сама мне все расскажет.

Заметив, что я упорно отмалчиваюсь, Чжан Хайсин продолжила: "Для нашего похода в горы способность противостоять гипнотическому воздействию бронзовых колокольчиков очень важна. Поэтому нам нужно было знать, насколько ты устойчив к такому воздействию. Я не знаю, что происходило с тобой в твоей иллюзии. Но обычно там материализуются тщательно скрываемые страхи. Если в глубине души есть какое-то нереализованное желание, тщательно подавляемый комплекс или фобия, то в иллюзии они вызывают сильную боль и неприятие. Чтобы справиться с иллюзорной болью, требуется сопротивление своим скрытым психологическим недостаткам, на такое способны немногие. В общем, теперь мы знаем, что ты способен преодолеть серьезные трудности и не станешь из-за них отступать от своей цели. Похоже, тебе многое по плечу. Но самое удивительное, что ты самостоятельно можешь перейти от иллюзии к реальности. Многие тренированные и сильные духом люди справляются с иллюзией, но выйти из нее без посторонней помощи не могут".

Мне хотелось ответить: "На самом деле я ни хрена с трудностями справляться не умею. И вообще, откуда тебе знать, что я пережил в иллюзии и как с этим справился..." Но сил спорить с ней у меня не было.

Чжан Хайсин продолжала говорить: "Мы слышали, как ты говорил во сне. Благодаря этому иногда мы можем управлять иллюзией извне. То, что ты говорил, меня очень порадовало. Ты такой позитивный. А вот Толстяк — просто кошмар. Он такую чушь нес. Вообще не понимаю, что у него в голове творится в экстремальной ситуации".

Я снова посмотрел на Толстяка, он все еще был без сознания. Чжан Лунбань осторожно позванивал колокольчиком возле его уха. Толстяк реагировал спокойно, но бормотал: "Не уходи, ну не уходи. Ты смерти моей хочешь? Ладно, я умру, как увядающий пион, и стану призраком, это же так романтично..."

Чжан Хайсин, глядя на меня, беспомощно пожала плечами. Я тоже вздохнул и подумал: если Толстяк сейчас видит то, что так тщательно скрывал в своей душе, он может не перенести такого испытания. С этим своим страхом он до сих пор боится встретиться лицом к лицу.

Хотя, продолжая бормотать, он периодически начинал материться, но, возможно, в своей иллюзии он снова увидел Юньцай?

Переглянувшись с Хайсин, я отвлекся, чтобы осмотреть себя. На теле в самом деле не было ни ран, ни следов от укусов. Это действительно было иллюзией. Лишь сейчас, осознав это, я разволновался, и реальность вокруг меня словно окуталась в туман.

Чжуан-цзы после пробуждения не знал, кто он: человек, видевший себя во сне мотыльком, или мотылек, которому снится, что он человек. А надо ли искать ответы на такие вопросы?

Чжан Хайсин заметила мою неуверенность и сказала: "Не волнуйся. Я знаю, что тебя сейчас беспокоит. Когда мы начинали экспериментировать с колокольчиками, то заметили, что главная сложность заключается в том, чтобы отличить реальность от иллюзии. Тебе достаточно просто все обдумать логически. Если логика нарушена — это иллюзия. Если логически все правильно — это реальность".

Только что в храме были мириады насекомых. Я огляделся. Здесь не может быть даже нескольких жуков. В таком климате это невозможно.

Действительно, в моей иллюзии было много логических нестыковок. Но все было так реально, что я не отличал иллюзию от реальности.

Самое страшное: даже боль была настоящей!

Помолчав, Хайсин предложила: "А теперь подумай, имеет ли пережитое тобой в иллюзии тем, чего ты боишься или скрываешь даже от себя?"

Я продолжал молчать, ощупывая себя. Подошел Чжан Лунбань, протянул мне сигарету. Я закурил и, наконец, ответил: "Слышь, психоаналитик недоученный. Дай мне отдохнуть как следует".

Рассказывая мне все это, Чжан Хайсин выглядела радостно возбужденной. Мне показалось, что она не выглядит зрелой умудренной опытом женщиной, но все же между ней и целеустремленной непреклонной А Нин была большая разница.

Когда я прервал ее, она немного расстроилась, пристально посмотрела на меня, повернула голову и ушла. Перед уходом она бросила через плечо: “Тогда подожди моего брата. Он наговорит тебе больше, чем я. Пусть теперь он о тебе заботится. Сам убедишься, что со мной было проще".

Однако Чжан Хайкэ так и не появился. После того, как Толстяк проснулся, я все ему рассказал. Полагаю, иллюзия возникла, когда мы вошли в мою комнату. Может быть, колокольчик висел над дверью и начал звенеть, когда мы его задели. Я не слышал его звука, но это объяснимо. Мы оба были слишком взволнованы. К тому же, иллюзия возникла почти сразу.

Толстяк долго не мог в это поверить. Мы оба были очень слабы, но это не обычная усталость, а настоящее переутомление и истощение. Наступил вечер, а Чжан Хайкэ так и не пришел. Зато снова заявилась Хайсин. Она кое-что хотела показать нам.

http://tl.rulate.ru/book/89763/3381580